– Лучше я сам все объясню Мэтту и Дженни, – бросил он, помогая ей спуститься с коня.
В любом другом случае она бы не разрешила снимать себя с лошади как беспомощного младенца, но теперь ей просто необходимо было почувствовать твердую руку Слоана. Когда Толботт прикоснулся к ней, все безотчетные страхи тотчас рассеялись. Все в порядке. Она понимающе кивнула.
Он не поцеловал ее, не попытался даже ободрить, просто ссадил и отправил в дом, а сам повел лошадей на конюшню. Саманта проводила его взглядом, жалея, что не может пойти с ним. Сходить, что ли, посмотреть, как там жеребенок?
Но с порога ее уже звала Дженни. Саманта изобразила улыбку и пошла помогать собирать ужин. В своей семье Слоан лучше знал, как себя вести. В конце концов, лучше всего смотреть, слушать и помалкивать.
Мэттью и Дженни оставались радушными и благосклонными в течение всего ужина, никак не выказывая, что знают о новом статусе своих гостей. Они расспрашивали Саманту и Слоана о том, как они провели день, о семье Саманты, проявляли интерес к мнению ее отца относительно разведения лошадей. Не было ни единого вопроса об их браке. Они не спросили даже, почему она ехала со Слоаном без сопровождения.
Саманта отвечала как ни в чем не бывало. При этом мысль, что они должны будут провести ночь под этой крышей в одной постели, как-то пугала ее. Она вдруг почувствовала неловкость от того, что эти люди узнают, что они со Слоаном собираются делать в постели.
Закончив ужин, они перешли в гостиную и расселись у камина. Мужчины потягивали бренди, женщины пили чай. Слоан так ничего и не сказал своим родственникам. А Саманта чувствовала, что хозяева смотрят на нее с любопытством. Одетая в платье, которое купил ей муж, она нервно теребила подаренную им брошь. Потом незаметно полюбовалась кольцом на пальце. Какое-то старинное, надо будет спросить у Толботта, не фамильная ли это ценность.
Когда Слоан обратился к ней, она где-то витала, и ему пришлось повторить еще раз. Поняв наконец, о чем он, Саманта даже зажмурилась от неожиданности: он предлагает ей идти спать одной, без него?!
– Ты так устала сегодня, что даже не слышишь, о чем идет речь, – сказал он, поддерживая ее за локоть. – Не стоит сидеть здесь из вежливости.
Саманта недоуменно посмотрела на сидящих у огня хозяев. Они умело скрывали любопытство, правда, скорее сочувствовали, чем интересовались, и девушка отвела взгляд. Может быть, когда она выйдет, Слоан им все объяснит? Не хочется спать одной, когда муж так близко!
Она медленно шла по коридору и слышала голос Слоана в гостиной. Воспоминание о том, как еще этим утром он влез к ней через окно, заставило ее улыбнуться. Можно не сомневаться, Слоан ей никогда не наскучит. Она полностью отдавала себе отчет, что брак их станет непрерывной чередой ссор, но он никогда не приестся. И у них всегда будет общая постель – для примирения.
Ее немного тревожили его слова насчет детей. И у самых опытных порой случаются дети. Впрочем, пока не стоит об этом беспокоиться: еще несколько дней они в безопасности. Если Слоан предпримет меры предосторожности в оставшиеся дни, у них будет возможность не думать об этом еще какое-то время, пока вопрос не встанет опять. А тогда он может отнестись к этому и по-другому.
Уже на пороге спальни, где она провела предыдущую ночь, Саманта услышала сердитый голос Мэттью. Кровать в этой комнате была узкой. Возможно, Слоан имел в виду, чтобы она шла в его постель, но у нее не хватало духу решиться на такое. Может быть, она просто умоется и подождет, когда он придет и заберет ее к себе?..
Она услышала, как Слоан что-то закричал в ответ, а Дженни попыталась урезонить обоих. Через мгновение ее голос перерос в болезненный крик. Саманта сжала кулаки – надо же, неужели она так не понравилась семье Слоана?
Конечно, она не была хорошенькой и определенно не обладала манерами светской леди, но не была также невежественной или глупой. И могла бы стать хорошей женой Слоану. Пусть она умела лучше охотиться, чем готовить, она сумела бы и позаботиться о нем – насколько он позволит. Вряд ли он позволит много, но со временем они привыкнут друг к другу. Стоит ли так кричать из-за нее?
Чем больше она об этом думала, тем сильнее гневалась. Так скандалить из-за нее, как из-за какой-то десятилетней девчонки, которая не может постоять за себя сама?!
Откинув с лица волосы, она вновь зашагала по коридору в гостиную. Пусть Слоан видит, что она умеет постоять за себя. Он, должно быть, знал, что его заявление спровоцирует семейный скандал, потому и отослал ее. Что ж, зря он ей не доверяет. Сейчас она скажет, что всегда будет на его стороне.
– Черт побери, Слоан, я поддерживал любое твое решение, но этого я не одобряю! Одному Богу известно, через что ты прошел, но ты не имеешь никакого права…
– Это ты не имеешь никакого права, Мэтт! Это моя жизнь, и я живу так, как хочу. Меня не интересует твое одобрение. Мы уйдем в горы и никогда не спустимся вниз, если ты этого хочешь. Главное – я нашел женщину, с которой намерен жить, и надеялся, ты примешь ее, поскольку она ни в чем не виновата, но если ты не можешь…
Саманта хотела шагнуть вперед, чтобы поддержать Слоана, но слова Дженни пригвоздили ее к полу:
– Ты уже женат, Слоан! И зная, что она невинна, ты решился на такой абсурд?!
Мороз пробежал по коже Саманты. Нет, она явно чего-то не поняла, он сейчас полностью отметет ужасное обвинение! Так ей и надо, не будет подслушивать! Прочь, немедленно прочь, и пусть они объясняют ей потом, о чем тут спорили… Однако она не пошевелилась, а продолжала смотреть на Слоана.
Он стоял спиной к огню, лицо в тени, колючие ледяные глаза – весь его облик свидетельствовал, что он взбешен, как никогда. Ее сердце болезненно сжалось.
– Мелинда не жена мне! – наконец рявкнул Слоан. – У нее мое имя, мое состояние, все, чем я был когда-то! Она украла мою жизнь. Я пришел сюда начать совершенно новую жизнь и достиг успеха. Думал, вы будете счастливы узнать, что я нашел человека, с которым могу разделить этот успех. Теперь я вижу, что ошибся.
– Мы должны быть счастливы, что ты начинаешь новую жизнь как двоеженец?! – недоверчиво спросил Мэтт.
– Родригес был лишен духовного сана много лет назад, – ответил Слоан. – Этот брак незаконный, вот и все. Я не собираюсь снова проходить через весь этот ад.
Саманта почувствовала, как кровь отлила у нее от лица. У нее дико защемило сердце, и все слова медленно потонули в этой боли.
Она не хотела верить тому, что услышала. Наверное, она все неправильно поняла. Саманта знала Слоана Толботта как сложного, вспыльчивого человека, который отгородился от всего мира. Он один спас десятки жизней во время эпидемии оспы, рисковал жизнью, спасая Джека из огня. И никогда бы не стал хвалиться всем этим. Но она совершенно не могла взять в толк, почему этот человек здесь, сейчас говорит такие вещи?! Ей это, должно быть, снится, или она чего-то недослышала.
Мэттью одним глотком осушил стакан с остатками бренди и в упор уставился на брата.
– Я ни на минуту не допускаю, что эта молодая девушка – другая Мелинда, как не допускаю и то, что ты сам убил своего сына. Ты полный идиот, Слоан, и я не допущу, чтобы ты погубил жизнь этой девушки, если уж готов погубить свою собственную!
Когда Слоан угодил брату кулаком в челюсть, отбросив его к стене, Саманта не выдержала. Она вышла из тени в тот самый момент, когда Мэттью рухнул на пол.
Все еще вне себя от ярости, размахивая кулаками над своим поверженным братом, Слоан в ту же секунду увидел Саманту. Не говоря ни слова, он протянул руку к бренди на каминной полке и наполнил стакан. Затем, приветственно подняв, одним глотком осушил его.
Глава 30
Мэтт, потирая челюсть, поднялся на ноги. Он смотрел то на стройную девушку, затянутую в шелк, то на мужчину у огня с каменным лицом. Никаких оскорбительных криков, никакой истерики. Отсветы камина играли в темно-красных волосах Саманты, делая тонкие фарфоровые черты ее лица чуть бледнее обычного, но она оставалась столь же бесстрастна, как и он. На мгновение Мэтту показалось, что она держит в руках винтовку, нацеленную в сердце брата, но, тряхнув головой, он отогнал образ. Девушка была очень молодой и, должно быть, очень ранимой и нуждалась в сочувствии и понимании.
Дженни попыталась предложить ей то и другое, но Саманта чуть заметным жестом отклонила помощь и отступила в сторону. Она не отрываясь смотрела на Слоана. Взяв жену за руку, Мэттью старался разглядеть в глазах брата то, что видела Саманта. Толботт весь напрягся, но держался весьма непринужденно, облокотившись о камин и покачивая стаканом.
– Я готова выслушать ваши объяснения, – нарушила наконец она тишину. Голос звучал спокойно и рассудительно, но Мэттью видел, как дрожат ее руки, которые она прятала в складках юбки.
– Объяснений не будет, – отозвался Слоан, опять потянувшись к бренди.
Оба вели себя так, будто были одни. Дженни с Мэттом переглянулись и молча выскользнули из комнаты.
Слоан едва заметил их уход. Он вновь наполнил стакан, но пить не стал. Это в молодости он имел привычку облегчать выпивкой тяжелые моменты жизни, но теперь надеялся избежать истерики другим способом. Здесь не будет никаких эмоций – только секс. Он хорошо знал женщин, проклинавших его: они не могли жить одни. Им надо было доигрывать драму до ее печального конца. Что ж, от роли в таких спектаклях он отказывался.
Услышав ответ, Саманта чуть побледнела и прикусила нижнюю губу. Он вспомнил, как сладко было целовать этот ее большой рот и какими пьянящими были ответные поцелуи. Жаль, что нельзя поцеловать ее снова.
– Не лги мне, Толботт, если это и вправду твое имя. Возможно, ты и впрямь самый неважнецкий человек по эту сторону Сьерры, но я не думаю, что ты когда-нибудь сознательно врал мне. Так что давай продолжим в том же духе. Не надо говорить того, чего не хочешь, но незачем лгать насчет отсутствия объяснений. Не такая уж я дурочка! Очевидно, я не столь сообразительна, но до полной идиотки мне все же далеко.
– Нет, конечно, ты не идиотка. – Он повертел в руке стакан. Она не уронила ни слезинки, ни разу не повысила голоса. Может, он все-таки прав и их связывает только секс? Ему нравилось, как она смотрит на него – как если бы он действительно был мужчиной, которым она восхищалась, хотя как знать: вдруг это одна из женских уловок? – Не знаю, что ты успела услышать. Что тут объяснять? И так все ясно.
На лице ее застыло такое выражение, будто ей хотелось ударить его, но она не сдвинулась с места.
– Ты говорил мне в самом начале, что не хочешь жениться. Мы заключили сделку, и я выполняю ее. Так почему же ты сделал из меня дурочку в этой церкви? Что, так меня презираешь?
Интересный подход: ее не волновало, что их брак оказался недействительным, ей лишь не нравилось быть одураченной. Он мог понять это, но не мог ответить на ее вопрос, потому что и сам не знал ответа.
Толботт поставил стакан и стал растирать затекшую от напряжения шею.
– Я не презираю тебя, Саманта, и не лгал тебе. По каким-то необъяснимым причинам ты нравишься мне гораздо больше, чем кто бы то ни было. Видимо, я старался облегчить твою участь.
Он сунул руки в карманы и прислонился к каминной доске, пытаясь уловить выражение ее лица, но она опять отступила в тень. И он почувствовал себя идиотом, пытающимся оправдаться перед самим собой.
– Считай, что твою попытку не оценили. – В ее ответе сквозил сарказм. – Почему, черт возьми, ты думал, что фальшивый священник и фальшивый брак принесут мне облегчение? Скорее это тебе следовало облегчить жизнь.
Она определенно была неглупа. Слоан поморщился.
– Это облегчало положение нам обоим. Стоило тебе начать тяготиться мной, как ты могла спокойно собрать вещи и уйти, не утруждая себя формальностями, а я бы знал, что ты не забрала с собой ничего моего. Я хотел вернуться с тобой в поселок и жить вместе. Понятно, что ты никогда бы не стала со мной спать, пока твоя семья не признала бы законность нашей связи. И в то же время для нас теперь было бы невозможно жить в одном поселке, не жаждая интимных отношений. И я выбрал простейший путь.
Он ждал рыданий, но их не было. Саманта просто молчала, словно каменная статуя, глядя на него с некоторым опасением, как на топор, который поднят для того, чтобы раскрошить ее в куски.
– Когда же ты намеревался сказать мне, что уже женат?
Итак, она все слышала. Слоан вздохнул и подумал, что неплохо бы глотнуть еще бренди, но так и не вынул рук из карманов.
– Это не то, что сразу же приходит на ум.
Он мог бы сказать ей, что та женщина давно не жена ему, но это поменяло бы акценты. Никто не знал, даже Мэттью. Давая ей свое имя и свое положение, он одновременно сохранял свободу и потому готов был оставаться верным соглашению. Толботт и теперь не видел никаких причин нарушать его и сделал бы то же самое независимо от того, свободен он или нет. У него и в мыслях не было опять жениться.
– Что ж, это по крайней мере честно. – Она повернулась, собираясь уйти, затем обернулась: – Твое имя действительно Толботт?
– Я оставил ей имя Монтгомери. Толботт – название поселка, который я купил.
Саманта кивнула и ушла в комнату, где спала прошлой ночью, в ту самую, где стояла узкая кровать. Слоан с болезненной тоской смотрел ей вслед.
Он не хотел, чтобы случилось так, как случилось, но знал, что рано или поздно это бы произошло. Может, оно и к лучшему, пусть лучше сейчас, прежде чем ей станет известно, какой он на самом деле подонок.
Она по крайней мере не спрашивала, как он убил сына.
– Гарриет, я и в самом деле думаю, что неразумно поощрять мистера… э-э-э… Парящего Орла. – Элис Нили отряхнула влажную простыню и прицепила прищепкой к веревке, которую мужчины натянули поперек заднего двора.
– Я не поощряю его, мама, – негромко отозвалась Гарриет, закрепляя второй угол простыни. – Он захотел научиться читать, и я учу его. Ученик он сообразительный.
Элис вздохнула и попробовала переубедить ее. Жаль, что Саманты нет рядом! Ее старшая дочь умела говорить неприятные вещи прямо, но без грубости.
– Ты можешь сколько угодно считать, что обучаешь его, но, боюсь, у него на уме другое, – осторожно заметила она, – и у остальных тоже, особенно после того, как ты стала прогонять их из магазина, когда они болтались там, ничего не покупая.
– Они грубили и оскорбляли меня. Саманта на моем месте сделала бы то же самое, – искренность Гарриет постепенно сменялась негодованием. – Мистер Орел гораздо быстрее запоминает буквы алфавита, когда связывает их с известными ему словами: он знает, например, что такое мешок с едой. Это не то же самое, что учить ребенка. Книжки с картинками тут недостаточно.
Элис взяла прищепку и повесила наволочку.
– Тогда мне хотелось бы, чтобы на ваших уроках присутствовали Вождь Койот, поскольку он внук Вождя, или мисс Вайтекер. И вообще это дело мисс Вайтекер – учить его, в этом поселке она учительница. Не могу же я опекать тебя целый день!
– Мисс Вайтекер считает, что индейцы дурно пахнут. И я не думаю, что она хорошая учительница. Она, к примеру, не знает, что Улисс Грант избран президентом. Ее больше интересует флирт с мистером Брэдшоу, чем что-либо другое.
Гарриет, конечно, права: как учительница Клара Уайтекер была сплошным разочарованием. Джек вырастет таким же диким, как и Парящий Орел, если его не приструнить как можно скорее. Элис посмотрела на веревку.
– Ну, тогда пусть Вождь Койот сидит вместе с тобой. В конце концов, дел у него немного.
Гарриет очень усомнилась.
– Я, конечно, попрошу его, но не думаю, что он поймет меня правильно. У индейцев нет обычая присматривать за девушками. – Новая мысль пришла ей в голову, и она вся засветилась: – Может, я попрошу Бернадетту посидеть со мной?
– Ты же знаешь, что она нужна мне на кухне, и в любом случае это куда хуже, чем Вождь Койот. Она начнет развешивать на окнах шторы или погонится за какой-нибудь бабочкой и вообще забудет про тебя. За этой девицей нужен глаз да глаз!
Гарриет улыбнулась столь точному описанию причуд своей сестренки. Выглядели они обе, может быть, и одинаково, но характером определенно разнились. Гарриет была практичной. Бернадетта же – просто Бернадеттой, и больше ничем.
– Я поговорю с Вождем Койотом. Хоть бы док Рэмси вернулся! Он бы дал дельный совет. Странно, что его вызвали из поселка как раз в тот самый момент, когда уехали мистер Толботт и Саманта.
«Странно» – не то слово! Элис колебалась между благодарностью доктору и какой-то неясной тревогой. Между выпивками он вел себя вполне благопристойно и делал все, чтобы им в поселке было поуютнее на первых порах, – в отличие от Слоана Толботта. А иногда ей казалось, что Рэмси ищет расположения одной из Нили, только не выбрал еще, которой. Двойняшкам он по возрасту в отцы годился, Элис же недвусмысленно дала ему понять, что она замужем и думать не будет ни о ком другом, пока не найдут Эммануэля, живого или мертвого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38