— Ты жестокий человек, Ноэль.— Ничего, он будет вознагражден большой сочной костью. Он умеет притворяться печальным и обиженным и здорово на этом наживается.— Откуда он у тебя?— С ним плохо обращался прежний хозяин. И не думаю, что кто-нибудь осмелится повторить ту же ошибку, — ответил Ноэль суровым тоном.— Ах ты, мой Дон Кихот.— Ты хочешь сказать «Рыцарь печального образа»?Снова, как прежде, они прибегли к литературным ассоциациям, к испытанному оружию в словесных баталиях.Кэти взглянула на него. Нет, лицо у него сейчас совсем не печальное. Дорогое ей лицо. Слишком дорогое. Она должна была сделать над собой усилие, так как руки жаждали обнять его. Их взгляды встретились. Кэтрин не дождалась его двадцать лет назад. Не хочет ли он сказать ей, что теперь слишком поздно?..Да и она сама разве захочет иметь хоть какие-то отношения с мужчиной, который наживается на лечении врагов?— Пожалуй, мне надо уходить.— Где ты остановилась?— У Итана Тэйлора.Он отвернулся и стал смотреть на огонь в камине. В карих глазах отразилось пламя, и они стали золотистыми.— Скажи ему, чтобы он соблюдал осторожность. Он на подозрении у англичан. После всего случившегося они готовы хватать каждого, кто, как им кажется, симпатизирует… американцам.Он говорил холодно и равнодушно.— Ноэль… — произнесла она нежно.Но он ее перебил, не желая слышать того, что, по его мнению, она собиралась сказать:— Когда ты возвращаешься в Мэриленд?Кэти попыталась скрыть боль и разочарование и пожала плечами:— Собираюсь побыть здесь некоторое время.— Думаю, что ты должна вернуться немедленно. Здесь опасно оставаться.— Ну, в наши дни опасно повсюду.— Да, «настали времена, тяжелые для нас»…— Ты цитируешь Томаса Пэйна? Сдается, ты должен к нему относиться отрицательно, ведь это он сказал: «Бесчестные дела всегда поддерживают бесчестные люди бесчестными средствами».Ноэль вздернул бровь.— Он владеет словом. Йэну это должно нравиться.— Да, он ему нравится. У него есть сборник произведений мистера Пэйна. В кожаном переплете. Но Йэн действительно хочет увидеться с тобой.— Несмотря на мои… неуместные симпатии?— Он единственный человек в мире, который никого не осуждает.— Но вы с Джонни осуждаете.Кэти закусила губу:— Мы тебя не понимаем.Он отвернулся, потом сказал:— Думаю, тебе нужно поскорее уехать из Филадельфии.— Нет, — отрезала она, внезапно приняв решение, — я собираюсь оставаться здесь до тех пор, пока ты тоже не решишь уехать.Он круто повернулся, нахмурив брови:— Я не желаю, чтобы ты оставалась.Слова его задели ее гораздо больнее, чем можно было предполагать. До этой минуты она не подозревала, как сильно надеялась на его возвращение в Мэриленд.Услышав какие-то отчаянные нотки в голосе хозяина, Аристотель встал, и в его больших темных глазах отразилось недоумение. Он взвизгнул.— Все в порядке, — стал успокаивать его Ноэль, когда огромный пес подошел к нему. Ноэль чесал Аристотеля за ухом, а тот тихонько постанывал от удовольствия.«Он использует пса как предлог, чтобы окончить разговор», — подумала Кэти.Старый, испытанный способ избегать нежелательного спора. Кэти начала сердиться.— Мне безразлично, чего ты желаешь, а чего — нет. Тэйлоры просили меня погостить у них. Почему я должна им отказывать? — Она вздернула подбородок. — И вообще, неплохо бы поразвлечься. Нет, я сама найду дорогу.И Кэти направилась к двери.— Подожди, — сказал он. — Англичане проверяют всех подряд. Мальком тебя отвезет.Мальком. Не он сам.Гордость не позволяла ей показать, как она уязвлена. Кэти выпрямилась и наградила Ноэля ослепительной улыбкой, после чего с царственным величием выплыла из гостиной. Нет, она не теряет надежды. * * * Ноэль смотрел из окна. Кэти стояла на крыльце, очевидно, ожидая, когда подъедет Мальком, чтобы усадить ее в экипаж. Она была так прекрасна, что у него заныло сердце. Аристотель не зря так сразу полюбил Кэти. Ноэль вспомнил, что у нее были ручные ласочки и она их просто обожала, и вообще любила животных, особенно робких. Она всегда умела вызвать их доверие и в этом умении была несравненна. Но он во что бы то ни стало должен заставить ее вернуться в Мэриленд. Ей нельзя оставаться здесь с ее нескрываемо саркастическим отношением к англичанам. Он вдруг почувствовал предельную опустошенность. Ничего он так не желал, как взять Кэти за руку и вернуться с ней в Мэриленд. Но долг призывал его оставаться здесь. Слишком много больных, которые надеются на него, слишком много разных обязательств, и прежде всего надо «убрать» за Джонни, который наломал дров. Нужно также удостовериться, что с Хью и Аннеттой все в порядке, что Мод Кэри сумеет управиться с хозяйством. Он уже нашел несколько мест, куда можно будет перевезти раненых из ее дома. Кроме того, он изо всех сил убеждал всех, что во внезапном ночном отъезде Аннетты и Хью к больной родственнице нет ничего странного.А теперь ему еще надо беспокоиться о Кэти. Ноэль знал, какой безрассудной она может быть. После исчезновения Джонни англичане совсем не склонны терпеть свободу мнений. За последние три дня они изгнали из города нескольких подозреваемых в нелояльности и конфисковали их имущество, угрожая повесить всех «вольнодумцев».Ноэль поглядел на Аристотеля, который беспокойно бродил по гостиной.— Тебе, наверное, тоже хочется погулять, дружок.Аристотель подошел к нему, лизнул руку Ноэля, сочувственно поглядывая на хозяина снизу вверх. Он тоже хотел, чтобы Кэти вернулась… 14. Джон Патрик бросил якорь в Чезапикском заливе и теперь, стоя на палубе, озирал песчаные отмели. Айви наблюдал, как спускают на воду самую маленькую шлюпку. Теперь Джону Патрику предстояла длинная пешая прогулка до отцовской фермы, чтобы договориться об экипаже для Аннетты и ее отца. Оглядывая побережье, он вспоминал о пикниках, которые когда-то семья устраивала на берегу, о тех далеких днях, когда Ноэль учил его рыбачить, о вечерах, когда отец дарил им драгоценную радость семейных чтений. Он учил сыновей терпимости и умению уважать чужие мнения. Во время службы в английском флоте Джон Патрик утратил способность терпеть. Поэтому он понимал, почему Аннетта не проявляет добродетелей терпимости и смирения. За последние пять дней она исчерпывающе продемонстрировала ему свое презрение. На этот раз его улыбка и предполагаемое обаяние оказались бессильны.После того как они вышли в море из устья реки Делавер, английских кораблей больше не встречалось, но плавание было тяжелым. В Аннаполисе он послал рапорт на имя губернатора, передал английским властям двоих заложников-англичан и продолжил путешествие к восточному побережью Мэриленда. Он часто виделся с Аннеттой и ее отцом, но никогда не навязывал им своего общества. Он знал, какой прием ему обеспечен с ее стороны, и не хотел обострять отношения. Как будто это было возможно.Джон Патрик оглядел палубу в надежде увидеть Аннетту, и сердце его дрогнуло. Она поднималась по лестнице. В сером платье, одном из тех, что она так часто носила в Филадельфии. Она была прелестнее всех красавиц Англии и Америки.Он подошел к ней.— Это Мэриленд, — сказал он, глядя на берег. — Отсюда недалеко до фермы моего отца.В ее глазах промелькнул интерес — но только на мгновение, и с равнодушным видом она спросила:— Она далеко отсюда?— Около десяти миль.Аннетта нахмурилась.— Нам придется идти туда пешком?Он повернулся и пристально посмотрел на нее.— Это мне придется. Завтра я вернусь с экипажем.— А если ваша семья не захочет нас принять?— Вы не знаете моего отца, — улыбнулся Джон Патрик.— У меня нет ни малейшего желания его узнавать. Я хочу вернуться в Филадельфию. Мой отец желает того же.Ее вызывающий тон сменился просительным, и это уязвляло Джона Патрика больше, чем ее гнев. Он знал, чего это ей стоит.Джон Патрик прислонился к поручням.— Будь я уверен, что вам там действительно ничто не угрожает, я бы обязательно отослал вас обратно, но я не хочу, чтобы вы расплачивались за мои поступки.— Я уже плачу. И вас это, по-видимому, не беспокоит.Вместо ответа он спросил:— Вам понравилось морское путешествие?Аннетта взглянула на океан:— Да, у меня обнаружилась тяга к морю, если не к окружающему обществу.— Значит, вам было не так уж плохо, — сказал он с надеждой.Она круто к нему обернулась.— Вы отняли у меня веру в людей. Боюсь, я никогда ее снова не обрету. Что может быть хуже? * * * Аннетту бесило, что ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе крепко-крепко, и она забыла бы о событиях последней недели.Аннетта пошла в каюту отца. У него была только одна книга для чтения, и поэтому, чтобы он не скучал, она часто выводила его на палубу. Она подождет, пока пират не уедет. Она продолжала называть и считать Джона Патрика пиратом и надеялась, что это позволит ей не думать о его зеленых глазах, которые сразу запали ей в душу, высокой худощавой фигуре и о том, как ловко, изящно он двигается, о его обаятельной улыбке.Квинн как раз кончил брить отца. Отец улыбнулся ей. Аннетта взяла его руку и держала в своей, пока Квинн вытирал остатки пены с его лица. Отец был уже одет. Если бы не отсутствующий взгляд, он, в своем сюртуке, в очках и тщательно причесанный, вполне мог бы сойти за преуспевающего негоцианта.Аннетта наклонилась и обняла его, на какое-то мгновение усомнившись: а может быть, пират прав? Его отец — учитель. У его тети была примерно та же проблема, что у отца Аннетты. Возможно, они сумеют помочь ему заговорить снова. Доктор Марш мало чем ему помог. При мысли о докторе у Аннетты снова сжалось сердце. Он был ее другом в течение нескольких лет. Как же он мог привезти в ее дом этого человека?Она постаралась очень спокойно объяснить отцу, где они находятся, сказав, что скоро поедут в гости к одному учителю.Она никак не могла решить, можно ли предавать людей для их же блага. Мораль и безнравственность, добро и зло больше не казались ей полярно противоположными категориями. * * * Идти пришлось чертовски долго. Несмотря на холодную ноябрьскую погоду, Джон Патрик вспотел. Раненая нога утратила гибкость, и ему приходилось широко шагать. Он настоял, чтобы пойти одному, оставив Айви командовать «Мэри Энн». Пройдя мимо делянок, засеянных табаком, он добрался наконец до фермы Уоллеса. Около конюшни Джон Патрик увидел высокую медведеподобную фигуру. Мужчина бросал вилами сено лошадям. Джон Патрик свистнул. Человек взглянул на него, и он узнал Тима Уоллеса, уже тридцать лет женатого на тетушке Фортуне. Тим был спокойным, почти застенчивым человеком, наделенным большой способностью любить. Он все готов был сделать для Сазерлендов и своего друга Джона Патрика.И Джон Патрик платил ему сильной и глубокой привязанностью.Лицо Тима расплылось в широкой улыбке, и, громко топая, он подошел и заключил Джона Патрика в свои медвежьи объятия.— Господь свидетель, мы все по тебе скучали. — Он оглядел друга. — Но ты ужасно выглядишь, парень. Совсем отощал. И хромаешь.Джон Патрик умилился, услышав вновь обращение «парень».— Англичане потопили мое судно, — сказал он.— «Звездного Всадника»?— Эй. Вблизи Филадельфии. И задели мою ногу.— Что ж, слава богу, что ты выкарабкался, — заключил Тим Уоллес.— Это вряд ли бы случилось, не приди мне на помощь Ноэль. Но это длинная история. Слишком длинная, чтобы сейчас рассказать обо всем. Ты не одолжишь мне лошадь?— Эй, ну конечно. Я дам тебе Крошку Бена. Он самый скорый на ногу. И буду с нетерпением ждать твоего рассказа.— Как тетя Фортуна?— Отправилась прокатиться верхом. Ты же знаешь, как она любит иногда побыть в одиночестве и порыскать по окрестным лесам. — Он хохотнул: — Сдается, мы ей сильно надоели.Но Джон Патрик позволил себе усомниться: Фортуна нежно любила своего огромного мужа и своих двух сыновей.— А как Майкл и Сэмюел?Тим посерьезнел:— Майкл сейчас в армии генерала Вашингтона. А Сэмюел помогает моему брату убирать урожай.Тим повернулся к конюшне.— Но хватит болтать. Йэн меня убьет, если узнает, что я тебя задержал на пути домой. Сейчас оседлаю лошадь.Через несколько минут Джон Патрик уже ехал верхом на Крошке Бене. Имя ему поразительно не подходило. Это был массивный черный жеребец, который подозрительно покосился на Джона Патрика, когда тот подошел к нему, но Джон Патрик прошептал жеребцу на ухо несколько слов и потрепал его по шее. Познакомившись с конем, он сунул ногу в стремя и легко вскочил в седло. Крошке Бену это не очень понравилось, и Джон Патрик снова прошептал ему что-то на ухо. Он уговаривал его, пока Крошка Бен не перестал нервничать.Тим улыбнулся.— А ты не забыл свои подходцы.— Да с кораблем почти так же, как с лошадью, — и Джон Патрик сжал коленями бока Крошки.Как здорово опять очутиться на коне. Джон Патрик медленно выехал из ворот на дорогу и пустил Крошку Бена рысью.Он ехал домой. * * * — Зачем ты это сделал? — крикнул Йэн Сазер-ленд. Он был очень недоволен.Джон Патрик смешался как мальчишка под неодобрительным взглядом человека, которым он безгранично восхищался.— А что мне было делать? Я боялся, что они притянут к ответу Ноэля.— Значит, ты должен был насильно увезти своего брата.Джон Патрик замер. Он не подумал о такой возможности. И не потому ли, что не хотел расставаться с Аннеттой?— Англичане могли заподозрить в пособничестве и семейство Кэри. Если бы Аннетта или кто-нибудь из ее домашних проговорился…— Вы с Ноэлем заварили хорошую кашу.Джон Патрик вздохнул. Отец, самый порядочный человек из всех, кого он знал, не мог воспринять случившееся одобрительно. Но Джон Патрик не предполагал, что отец до такой степени будет зол.Отец все шагал взад-вперед по комнате.— А теперь ты хочешь, чтобы мы взяли на себя ответственность за твои поступки.— Я бы хотел, чтобы ты помог Хью Кэри так же, как они помогли мне. Как ты помог тете Фортуне.— Она заговорила только после того, как узнала, что меня должны казнить. Не думаю, что подобная тактика применима к незнакомому человеку.Джон Патрик попытался зайти с другого конца.— Тебе понравится Хью Кэри. Он любит читать. Он спокойный, тихий человек.— Он роялист, а мы отстаиваем интересы американцев. Меня это не беспокоит, но, судя по тому, что ты мне рассказал, все это очень важно для отца и дочери Кэри. И я не собираюсь становиться надсмотрщиком, а свой дом превращать в тюрьму.— Но им опасно оставаться в Филадельфии, — упрямо гнул свою линию Джон Патрик. — И они это скоро поймут.— А ты бы понял, если бы кто-нибудь насильно увез тебя из дома?Дверь отворилась, и вошла мать Джона Патрика.— Что-то вы расшумелись, — кротко заметила она.Джон Патрик подмигнул ей. Он уже повидался с матерью и попросил ее поговорить с отцом наедине.— Ты знаешь, что наделал твой сын? — негодующе воскликнул Йэн.Фэнси Сазерленд вскинула брови. В свои пятьдесят три года она была еще привлекательной женщиной, фигура по-прежнему отличалась стройностью, а седина в каштановых волосах едва-едва наметилась. Самое красивое в ее лице были светло-карие, янтарные глаза и взгляд — мягкий, теплый, сочувственный. Сейчас они сверкали от радости, что сын вернулся.— Я и понятия не имею, — ответила Фэнси.— Он выкрал двух человек, отца с дочерью, и полагает, что мы будем держать их пленниками у себя в доме.Мать взглянула на сына.— Отца и дочь?— Эй.— А почему, позволь тебя спросить, ты это сделал?В ее глазах мелькнул лукавый огонек, и Джон Патрик приободрился. Она-то поймет. Она всегда его понимала. Может быть, потому что всегда умела обращаться с дикими, непредсказуемыми в своем поведении тварями. Во всяком случае, так говорил отец и — без малейшего неодобрения.— После того как «Звездный Всадник» затонул, Ноэль привез меня в их дом. У них там был небольшой лазарет для английских солдат. Я думал, что мне удастся исчезнуть так, что они не узнают, кто я есть на самом деле, но меня выдал один английский офицер.— Он освободил свою команду из тюрьмы и украл английский корабль, дорогая, — перебил Джона Патрика отец. — Представляю, как обозлились англичане, но это не причина, чтобы…— Что он сделал?Джон Патрик прислонился к стене, предоставив отцу возможность все объяснить.— Он украл корабль, милая.— А ты не мог украсть чего-нибудь помельче? — спросила мать.— Да дело не в этом, дорогая! — опять воскликнул отец. — Дело в том…— А эта девушка, она, по крайней мере, хорошенькая? — перебила его мать.— Да какая разница, — накинулся было на жену Йэн Сазерленд.— Нет, пусть Джон Патрик ответит, — сказала мать.— Эй, — пробурчал Джон Патрик, — но дело не в этом.— Ну конечно, не в этом, — поспешно согласилась Фэнси Сазерленд. — А как она относится к тому, что ты ее похитил?— Ну, ей это, конечно, не понравилось, но я боялся, что англичане станут ее преследовать, — добавил он, — и Ноэля тоже.— А зачем ты взял с собой ее отца?— Ее отец болен. Несколько месяцев назад он потерял дар речи, и я подумал, что, может быть, ты сумеешь ему помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34