– Что же это такое? – спросила она подозрительно.
Он покачал головой:
– Я слишком устал, чтобы рассказывать тебе сейчас – или делать что-то другое. Идем в постель, любимая.
Лавиния с удовольствием сбросила одежду и юркнула под одеяло.
Глава 28
Лавинию разбудили крики чаек, и сначала она подумала, что вернулась домой. Но, повернув голову, она увидела Гаррика.
– Ты здесь, прошептала она сонно, прижавшись к широкой груди и поглаживая его по бедру, по гладкой тугой коже.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, дорогая, мне придется показать тебе, почему я гнался за тобой через всю Англию. – Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. – Что ты делаешь со мной?.. Я чувствую... – Он резко вздохнул. – Черт, где ты была раньше?
– Сейчас я здесь, и это все, что имеет значение, – ответила она, прижимаясь к нему.
Он крепко поцеловал ее. Их жаждущие тела слились. Он разбудил в ней желание, доведя до экстаза, а потом входил в нее, все снова и снова.
Она смотрела в его глаза; ее губы раскрылись. Она не в силах была выразить все, что чувствовала, хотела и на что надеялась. Затем страсть захлестнула ее, и ее восторженный крик разнесся по их спальне.
Ее успокаивали эти резкие переходы от отчаяния до наслаждения и экстаза. Его любовь помогала ей справиться с тревогами. Его любовь залечивала раны, полученные ею в эти последние, бурные дни в Лондоне. И даже отодвинула куда-то далеко ее страхи о будущем.
Он прижал ее к себе.
– Я вынесу все, что бы ни произошло, – поклялась она. – Пусть случится то, что должно случиться.
Он поцеловал ее в лоб и отбросил одеяла в сторону.
– Я выясню, когда начнется прилив, и позабочусь о том, чтобы наш багаж отнесли в док.
Гаррик вернулся с хорошими новостями и целой охапкой газет.
– Мы уезжаем в течение часа. Что у тебя в корзинке?
– Хлеб и сыр – хотя едва ли ты захочешь их, если на море будет волнение. Даже в хорошую погоду переход на остров может занять целый день, иногда и больше.
Они взошли на судно. Лавиния осталась в каюте в отличие от других пассажиров, скопившихся у поручней, чтобы в последний раз взглянуть на Англию. Гаррик протянул ей лондонскую газету, вышедшую несколько дней назад, а себе оставил ливерпульскую.
Она сжала его руку.
– Гаррик, эта заметка наверняка об Уэббе, я уверена. «Самый подлый адвокат, который обманул молодую леди из высшего общества, проведет четырнадцать лет среди грабителей и убийц». – Она подняла на него взгляд. – Здесь не называется его имя – или мое.
– И хорошо. Я сказал Шоу, что не хочу, чтобы упоминали твое имя. Если мне когда-нибудь понадобится адвокат, то это будет он.
– Лучше, чтобы тебе не понадобился адвокат, – вздохнула Лавиния.
Судно вышло в открытое море, и тут началась качка. Лавинию вовсе не заботило это, она открыла ридикюль и достала колоду карт.
– Где ты их взяла? – удивился Гаррик.
– Их отдал мне пассажир почтовой кареты, когда сошел в Уоррингтоне. Я подумала, что могла бы разложить пасьянс, но, если хочешь, мы можем сыграть в пикет.
– Сейчас я хотел бы почитать.
Когда-нибудь ему придется сказать ей, что он никогда не будет играть в карты, а еще о том, что он выиграл целое состояние. Но говорить об этом сейчас было бы неуместно – ведь у нее в данный момент есть более важные заботы. И о свадьбе говорить пока рано – их прибытие в замок Кэшин может совпасть с похоронами.
Просматривая газету, он смотрел, как она тасует колоду. Она погрузилась в пасьянс, сдвинув от напряжения брови, когда раскладывала карты. Эта неожиданная страсть к картам именно теперь, когда он от них отказался, заставила его пожалеть о тех уроках, которые он давал ей в Лэнгтри.
Он предложил ей пойти подышать свежим воздухом на верхней палубе, и Лавиния закуталась в теплую коричневую шаль. Она казалась копией тех шалей женщин Мэна, которые собрались в другом конце палубы и болтали о чем-то на родном языке.
Гаррик и Лавиния долго смотрели на дельфинов, резвящихся в теплых волнах моря. Он поднял руку, чтобы закрыть глаза от солнца, и она заметила у него на пальце перстень.
– Раньше ты его не носил.
– Я получил его после того, как ты уехала из Лондона. От моего отца. Он поставил его на кон в карточной игре, но мне хочется думать, что он просто хотел отдать его мне. – Он сунул руку в карман сюртука и достал экземпляр «Правил карточных игр Хойла». – Отчасти в результате влияния лорда Эвердона я покончил с карьерой игрока. Я собираюсь стать высоконравственным джентльменом, как та твоя бабушка, которая не позволяла держать в доме карты. – Ветер растрепал ее черные волосы, и он поймал одну прядь. – Я не хочу проводить большую часть жизни, уставившись на кучу червей, бубен, треф и пик. Ведь есть более интересные занятия.
Как ты думаешь, эти моряки будут шокированы, если я тебя поцелую?
– Я не возражаю. – Она соблазнительно улыбнулась. Он быстро ее поцеловал. – А что насчет твоих лошадей? – спросила она.
– Их я оставлю. О них временно позаботится Ник Каттермол.
– На ту сумму, в которую я тебе обошлась, ты мог бы купить породистого скакуна, – задумчиво произнесла она. – Триста фунтов, чтобы вызволить отца из тюрьмы. Пятьсот за эти ужасные сапфиры. И теперь они у Ньюболда.
– Это и к лучшему, – весело ответил Гаррик. – Они совсем тебе не подходят. Тебе нужны бриллианты, и ничего больше.
– У меня не будет балов при дворе, – грустно заметила она. – Но это все равно.
Он взглянул на потрепанную книгу в кожаном переплете.
– Мне не жаль расстаться и с ней. Больше она мне не понадобится.
Он бросил книгу в море. Какое-то время она держалась на воде, подпрыгивая на волнах, но струя из-под кильватера увлекла ее в глубину, и скоро она скрылась из виду.
– Вон мыс Моголд, – взволнованно заговорила Лавиния. – А вон замок Кэшин, рядом с утесами.
Она с любовью смотрела на знакомые холмы, и особенно на самый высокий из них – величественный Снейфелл. Пока судно медленно шло на юг, огибая фьорды, она называла Гаррику каждую бухту и каждую скалу. Порт-Моар, где рыбаки ждали летнего возвращения сельди. Гобной-Гарвейн со старинным фортом. Берег, покрытый галькой в Порт-Корнаа, и долина, где река прокладывала себе путь к отцовской заброшенной фабрике.
Гаррик, восхищенный огромным заливом Дугласа, сравнил его с Неапольским заливом. Рядом со скалой Святой Марии виднелся вход в узкую гавань – отвесные скалы высились по обеим ее сторонам.
– Плавать здесь опасно, – объяснила Лавиния, – особенно ночью. Эта развалившаяся башня и ее фонарь – все, что осталось от старого маяка Дугласа. Он был уничтожен штормом почти восемь лет назад. И тогда весь рыболовный флот выбросило на скалы. Много людей погибло, многие семьи умерли с голоду.
– Почему же его не восстановили?
– Потому что правительство Британии неохотно тратит доходы, которые получает от острова. Герцог Этолл мог бы их убедить, но его мало волнуют наши интересы. На Мэне ты скоро узнаешь, как мало мы любим англичан и нашего губернатора.
После того как был брошен якорь, на борт поднялись два таможенника для досмотра багажа. Лавиния обрадовалась, увидев почтмейстера – он издавал «Мэнкс меркъюри» и потому был надежным источником местных новостей. Все жители острова ездили в Дуглас за почтой и снабжали его последними сплетнями.
– Граф не появлялся в городе уже две недели, – сообщил он Лавинии. – Его ждет письмо из Ливерпуля.
От его доверенного лица, предположила Лавиния, или от его банкира.
Она выразила желание как можно скорее попасть домой.
– Я сообщу таможенникам о ваших чрезвычайных обстоятельствах, – пообещал он. – Могу ли я сделать для вас что-то еще?
– Нам нужна карета и валюта Мэна, чтобы оплатить проезд.
Никто не осматривал багаж Лавинии или Гаррика. Их проводили на паром прежде других пассажиров. Почтмейстер встретил их на пирсе с экипажем и лошадьми.
Пока они ехали по кривым улочкам, Гаррик считал монеты, которые Лавиния получила в обмен на его английские деньги.
– Ты дала ему фунт, верно? Он переплатил, дал кучеру три шиллинга и шесть пенсов лишних.
– Он не ошибся. У нас в шиллинге четырнадцать пенсов, а не двенадцать. И фунт Мэна равен семнадцати шиллингам и полупенсу в английских деньгах.
– Мне уже нравится этот твой остров. Моих денег здесь хватит надолго.
Темнота и плохие дороги не позволяли двигаться быстро, хотя от Дугласа до замка было всего несколько миль. Лавинию трясло от страха при виде каждого знакомого ориентира; ее пальцы нервно мяли письмо из Ливерпуля. Ее сестры, такой тихой и милой, уже может не быть в живых, и хотя ее разум пытался принять этот факт, ее ноющее сердце не было готово к потере.
– Мост Лакеи, – прошептала она и посмотрела на Гаррика: – Мне страшно.
– Я знаю.
– Китти такая милая, добрая, талантливая. Я хотела, чтобы она увидела Лондон, носила красивые платья, ходила в театры и на концерты. – Она опустила голову. – Это все делала я – и даже не наслаждалась ими. И я опозорена без надежды на искупление.
– Нет, это не так, – возразил он. – Отдай-ка мне это письмо, прежде чем ты разорвешь его в клочья.
Перед деревней Доон кучер свернул с главной дороги на проселок, такой узкий, что экипаж едва помещался на нем. Он был неровный, и бесконечные ямы и кочки усилили беспокойство Лавинии. Гаррик крепко обнял ее.
– Боай-Феа, – сказала она, когда они переехали еще один мост. Из окон «Места для отдыха» струился теплый свет. – Дом Эллин Фейл, которая берет книги у Керрона и читает их своей слепой бабушке.
Наконец она увидела замок, его зубчатые стены и башни возвышались над окрестностями. Подъездная аллея была из камня, бока экипажа терлись о разросшиеся кусты вереска и утесника.
– Дай кучеру шиллинг, – шепнула она Гаррику, когда они остановились.
Она выскочила из кареты и побежала к двери – закрыто. Задыхаясь и плача, она забарабанила по ней кулаком.
За дверью послышался хриплый мужской голос:
– Кто там?
– Керрон! – крикнула она.
– Это ты, Лонду? – Он отодвинул засов, и дверь распахнулась. – Какое счастье!
– Китти... О, скажи, неужели я опоздала?
– Она сейчас спит. – Брат выглянул в темноту. – Кто это с тобой?
– Лорд Гаррик Армитидж, – произнесла она, нетерпеливо взбегая по лестнице.
Она тихо вошла в комнату сестры и подошла к ее кровати. Каштановые волосы Китти были острижены, а ее лицо выглядело маленьким, бледным и измученным. Ее ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза.
– Мама?
– Это я, Лонду.
– Ох, – вздохнула Китти.
– Я не хотела тебя будить, – призналась Лавиния. – Спи.
– Зажги свет – я хочу тебя видеть. Почему ты вернулась? – спросила Китти слабым голосом.
– Чтобы быть с тобой. – Но была еще одна причина: – Англия не место для меня.
Ее сестра начала торопливо заправлять локоны под белый чепчик. Проследив за ее взглядом, Лавиния повернулась к двери.
– Это твой маркиз? – спросила Китти.
– Я – Гаррик Армитидж.
Он подошел к ее постели, и Китти протянула ему руку:
– Арли.
– Что она сказала? – спросил Гаррик у Лавинии.
– Орел.
– Имя для тебя, – слабо пояснила Китти. – Сестра потом объяснит.
– Отец называет нас своей птичьей стаей. Китти – Дрин, пеночка. Керр – Ширра, сокол. Я – Лонду.
– Певчий дрозд, – прошептала ее сестра.
– Больше никаких разговоров. Тебе нужно отдыхать. – Лавиния наклонилась, чтобы поцеловать ее бледную щеку, затем повела Гаррика в длинный коридор, где их уже ждали ее брат и родители.
Он смотрел, как леди Баллакрейн обнимает свою дочь. У нее такие же серебристые глаза, удивился он, и такая же молочно-белая кожа.
– Милое дитя, – говорила она, – прости, что напугала тебя. Я послала письмо, когда мы опасались худшего, но потом у нее жар прошел.
– Я чувствовала, что что-то случилось, еще до того как узнала, – объяснила Лавиния родителям. – И в Лондоне все пошло плохо – мистер Уэбб оказался мерзавцем, а я разорвала помолвку с лордом Ньюболдом, – Она не смогла больше сдерживать слезы.
– Если ты не отдохнешь, то тоже заболеешь, – произнесла леди Баллакрейн. Потом обратилась к Гаррику: – Лорд Гаррик, мой сын проводит вас в гостевую спальню. Я прошу прощения за ее скромность – вы видите, мы в замке Кэшин живем не в роскоши.
– Путешествуя по Италии, – улыбнулся он, – я спал в монастырях, на конюшнях и даже в оливковой роще. – Ваша спальня меня не оскорбит, мадам.
– Италия? – не поверил Керрон. – Вы должны рассказать мне об этом.
Читая письмо, которое отдал ему Гаррик, лорд Баллакрейн нахмурился.
– Условия неплохие, – пробурчал он. – Лучше, чем мы ожидали.
– От Стэндиша? – спросил Керр.
Граф кивнул.
– Он хочет поскорее получить ответ. Через две недели он будет здесь.
Гаррик не вмешивался в дела семьи Кэшин и терпеливо ждал, пока кто-нибудь вспомнит о его присутствии.
Брат Лавинии запустил руку в темные волосы.
– Лучше ему не вынуждать нас уехать немедленно. Мы не тронемся с места, пока Китти нельзя будет перевезти.
– Он всегда был бессердечным человеком, и я не думаю, что деньги его изменили.
Молодой лорд обратил горящий взгляд на Гаррика.
– Джентльмен из Ливерпуля хочет купить наш замок. Лонду вернулась как раз к нашему переезду.
Глава 29
Вчера, в Англии, капитал Гаррика составлял двадцать шесть тысяч двести пятьдесят фунтов. А сегодня утром, просто из-за особенностей географии, его богатство превысило тридцать тысяч.
Он раздвинул плотную пыльную парчу, занавешивавшую окно, – он хотел снова увидеть эффектные холмы, которыми любовался с палубы корабля. К сожалению, вид на них закрывали низкие рваные облака, и ему пришлось довольствоваться истоптанным лугом и отарами худых овец.
К нему не пришел слуга, чтобы его обслужить. Он сам умылся и побрился, используя ледяную воду в раковине. Он надел простой сюртук и кожаные штаны для верховой езды, полагая, что обычная одежда вполне подойдет для гостя в разваливающемся мэнкском замке.
Радостный девичий смех привлек его в комнату Китти. Лавиния сидела на кровати, держа на коленях Ксанту. Она смеялась, глядя на четырех котят, комично ковыляющих по лоскутному одеялу сестры.
Какая-то девочка подхватила тех, которые подобрались слишком близко к краю постели. Она посмотрела на Гаррика ярко-зелеными глазами и подарила ему обворожительную улыбку. На ней было простое шерстяное крестьянское платье. Каштановая коса свисала до пояса.
– Входи и познакомься с Эллин Фейл, это наша соседка, – позвала его Лавиния. – Мы предложили ей выбрать одного из котят Ксанты. – Слезы прошлой ночи были забыты, и она казалась абсолютно счастливой.
Он погладил настороженную кошку-мать по круглой голове.
– Малышка, ты увеличила популяцию бесхвостых кошек.
Самый маленький котенок прыгнул к Эллин, и она взяла его на руки.
– Вот этот.
– Ты уверена, что хочешь взять самого маленького? – спросила Лавиния. – У других лучше окрас, а эта пятнистая.
– Я назову ее Пятнышко. – Девочка прижала к себе крохотного зверька. – Когда ее отлучат от матери?
– Через пару недель, – ответила Китти слабым голосом. – Но ты можешь навещать ее сколько захочешь.
Эллин лучилась от счастья.
– Моя собственная кошка! Когда-нибудь у меня будет и щенок.
– А потом ты захочешь ягненка и жеребенка тоже, – засмеялась Лавиния. Она отдала Ксанту сестре. – Я должна позаботиться о нашем госте – он еще не завтракал.
На лестнице Гаррик обнял ее за талию и заставил остановиться. Он оглядел ее простое шерстяное платье и длинный передник. Это была совсем другая Лавиния, и она очаровывала его не меньше, чем одетая в шелка и атлас. Прежде чем он смог доказать это поцелуем, она ускользнула от него и побежала вниз по лестнице.
В просторной кухне пахло горящим торфом; главное место здесь занимал огромный каменный очаг.
– В каждом доме, большом или малом, есть подобный очаг, – сообщила ему Лавиния.
Кухарка месила тесто на столе рядом с очагом. После того как Лавиния ей что-то сказала на мэнкском диалекте, она оставила тесто и положила горку овсяных лепешек на тарелку. Лавиния заварила чай.
– Джонни готовит для нас, а ее дочь – наша служанка. Их мужья ухаживают за лошадьми и овцами, работают на ферме и ловят рыбу.
– S ’ goan ta ‘ n skeddan ее у tra t ’ ayn , – мрачно заметила Джонни.
– Она говорит, сельди теперь мало. Джонни, это лорд Гаррик Армитидж из Лондона, поэтому ты должна в его присутствии говорить по-английски.
– Твой отец искал тебя.
Лавиния повернулась к Гаррику:
– Я повидаюсь с отцом, а потом мы сможем поехать в Порт-Моар посмотреть тюленей.
Прежде чем отправиться в восточную башню к отцу, она зашла в свою комнату, чтобы забрать футляр с драгоценностями.
Отец сидел за большим столом, разбирая бумаги.
Он закрыл папку.
– Как твоя сестра сегодня себя чувствует? – спросил он.
– Она спокойна, – ответила Лавиния, – и настроение у нее хорошее.
– Доктор Кристиан сомневается, что она поправится полностью, ее сердце и легкие очень слабые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30