Адам пожал плечами.
– Ничего не думаю. Самонадеянный тип, судя по всему. У него, должно быть, железные нервы, поскольку он так запросто пригласил тебя пообедать.
Элизабет окинула взглядом росшие вдоль дороги голубые ирисы.
– Скажи, а ты был бы против, прими я его приглашение? – спросила она.
Машина вильнула в сторону. Адам выправил руль и с нескрываемым изумлением взглянул на жену.
– Конечно, я был бы против. Он женат и, кроме того, известный бабник. Если бы тебя увидели с ним, то твоей репутации был бы нанесен серьезный удар.
Почувствовав угрызения совести, она поспешно взяла его за руку.
– Извини, дорогой, разумеется, ни о каком обеде с Рифом Эллиотом и речи быть не может. Не понимаю, почему я завела этот странный разговор.
Они спустились по горному серпантину, который вел к ипподрому и дальше к Виктории. На губах Адама заиграла чуть заметная улыбка.
– Должно быть, тебе было интересно узнать, приревную я тебя или нет?
В ее глазах появилась грусть, и она крепко сжала его руку.
– Нет, Адам, – горячо призналась она. – Я совсем не хочу, чтобы ты меня ревновал. Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы огорчить тебя. Никогда в жизни!
Глава 9
Алистер Манро лихорадочно нажал на тормоз, и колеса его старенького «остина» отчаянно завизжали. Иногда передвигаться на автомобиле по оживленным и многолюдным улочкам Цзюлуна было совершенно невозможно. Такси сигналили как бешеные: они не могли проехать из-за затора, который устроили несколько рикш. Среди застывших машин и рикш носился мальчишка-китаец, пытаясь поймать удиравшую от него и истошно кудахтавшую курицу. За курицей стлался целый шлейф перьев. Воспользовавшись суматохой и временной остановкой движения, уличный торговец с двумя тяжелыми корзинами на бамбуковом коромысле подбежал к автомобилю Алистера и крикнул:
– Свежие креветки! Не желаете свежих креветок? Алистер отрицательно покачал головой.
– Нет, спасибо, – сказал он, отводя взгляд от даров моря в корзинах. Затем Алистер отчаянно надавил на клаксон «остина». Он никак не мог понять, почему вдруг Элен пришло в голову из тихого привилегированного Пика перебраться в клоаку Цзюлуна. Кто-то другой, возможно, это и понимал, только не Алистер. Наконец курица, виновница переполоха, была поймана. Рикши расчистили проезжую часть. Движение возобновилось. С хладнокровным выражением уличный торговец понес дальше свои корзины с креветками.
Алистер свернул налево и оказался на Натан-роуд. По крайней мере квартира Элен располагалась неподалеку от парка. Будет удобно играть там в футбол с Джереми. Губы Алистера под аккуратными усами сжались. Ему хотелось бы делать для Джереми очень много, а вместо этого он лишь разыгрывал из себя доброго дядюшку. А ведь Алистер хотел быть отцом мальчику и Дженнифер. Сам он был уверен, что отлично справился бы с этой ролью. Алистер затормозил перед недавно построенным многоквартирным домом. Поговаривали, что «Королевских шотландцев» могут перевести в другое место, поэтому Алистеру хотелось как можно скорее уладить свои отношения с Элен. Не впервые он пожалел, что она вдовствует всего год с небольшим. Если бы это длилось дольше, Алистер смог бы проявить большую настойчивость, уговаривая ее выйти за него замуж. Не было ничего странного в том, что она хотела немного подождать. Элен еще горевала по Алану, и Алистер понимал, что для нее выскочить замуж означало оскорбить память покойного супруга.
В этой квартире Элен жила всего неделю, но в ней уже все казалось более или менее обжитым. Войдя в просторную, залитую солнцем гостиную, он сразу обратил внимание на фотографию Алана в серебряной рамке, стоявшую на лакированном бюро. Дети с радостными криками бросились ему навстречу.
– Дядя Алистер, пойдем в парк? Или поиграем в футбол? – предложил Джереми, прижимаясь к нему.
Алистер поднял мальчика и посадил к себе на плечи, обнял маленькую Дженнифер и вышел с детьми в сад, где Элен пересаживала герань из горшков на клумбу, уже подготовленную для цветов.
– Пытаешься сделать что-то вроде английского сада? – с улыбкой поинтересовался он.
Она ответила ему улыбкой. Элен была в стареньком сарафане, заправленном в шорты, – вполне возможно, то были шорты Алана. На ее щеке виднелся след грязи, волосы, как обычно, были не прибраны.
– А почему бы и нет? – поинтересовалась она, поднимаясь, чтобы поздороваться с ним. В руке она держала маленькую лопатку. Полная грудь Элен выпирала из-под тонкой ткани сарафана. – На меня хорошо действует эта красная герань. Думаю посадить здесь и фиалки с первоцветом.
Алистер с трудом удержался от поцелуя. С самого начала их знакомства Элен заявила, что в присутствии детей не желает проявлений физической близости, чтобы не волновать их. Алистер с пониманием отнесся к этому, хотя Элен его и расстроила. Сейчас его губы сложились в ироническую усмешку. Он почти наверняка знал, о чем мог подумать Том, когда свояченица заявила ему о желании переехать в собственную квартиру. Том как пить дать догадался, что они хотят иметь более подходящее место для встреч. Увы, все оказалось иначе. Хотя они и были близки и Элен отдавалась ему истово и страстно, но она категорически отказывалась заниматься любовью в непосредственной близости от детей и ничто не могло заставить ее изменить этому правилу. Ей казалось ужасным, что дети могут, не дай Бог, услышать или, что еще ужаснее, случайно увидеть что-нибудь.
– Я хотел бы поговорить с тобой, – сказал он, спуская Джереми с рук.
– Как, разве мы не пойдем гулять в парк? – с явным разочарованием в голосе спросил мальчик.
Алистер взъерошил его светлые волосы.
– Немного погодя, Джереми. Сейчас я хотел бы потолковать с твоей мамой.
Увидев выражение лица Алистера и уловив решительные нотки в голосе, Элен сделалась серьезной, а ее сердце ушло в пятки. Господи, ну почему ему мало того, что есть? Ведь если он будет торопить события, то ему же будет хуже, в первую очередь именно ему. Он почувствует себя отверженным. А это ни к чему, совершенно сейчас ни к чему! Она всегда чувствовала себя прекрасно рядом с Алистером, ему удавалось доставлять ей радость в постели и избавлять ее от страха одиночества. Но заменой Алану он не стал и вряд ли когда-нибудь станет. И вот теперь, именно теперь он вынуждает ее произнести все это вслух.
– Ну-ка, дети, пойдите и отыщите Джунг Лу, – устало сказала Элен. – И попросите ее немного поиграть с вами.
– Мы не хотим к Джунг Лу, – возразила Дженнифер. – Мы хотим быть с тобой и дядей Алистером.
– Потом, потом. – Элен поцеловала дочь и сына и передала детей няне. – Побудьте с ними полчасика, Джунг Лу. Мне необходимо поговорить с майором Манро. Пусть никто нам не мешает.
С этими словами она прошла в гостиную, закурила и глубоко затянулась, выпустив дым.
– Я знаю, Алистер, что ты собираешься сказать. И я не хочу этого слышать. Почему ты не хочешь оставить все как есть?
– Меня не устраивают наши отношения. Наш батальон могут в любой момент передислоцировать. И мне бы хотелось, чтобы до этого мы с тобой уладили кое-какие формальности.
Она взглянула на него с признательностью и отчаянием. Он старался вести себя корректно и благородно даже сейчас, когда собирался сделать ей предложение. Она чувствовала, что он и сам смущен, и это усиливало ее симпатию. На службе он был твердым, уверенным в себе человеком, но как только речь заходила о личной жизни, сразу же делался сдержанным, скромным и очень уязвимым. Она решила перевести разговор на другое и, не дожидаясь инициативы с его стороны, сказала:
– Почему ты уверен, что «Королевских шотландцев» непременно передислоцируют? В таком случае здесь почти не останется войск, которые могли бы нас защитить в случае опасности.
– Ну, говорят, что мы тут и так находимся слишком долго и в этом нет особого смысла. Если начнется война, то в Европе, и именно там, будут происходить главные военные действия. Так что нам дали понять, что нужно готовиться к возвращению в Англию. – Он взял из ее руки сигарету и затушил в пепельнице. – Я хочу, чтобы мы с тобой поженились, – сказал он, и по выступившему на его щеках румянцу можно было определить, как сильно он волнуется. – Понимаю, ты уверена, что прошло еще слишком мало времени после смерти твоего мужа. И что еще не время для такого важного шага. Но события заставляют спешить, Элен. Я не хочу вернуться в Англию, не надеясь когда-нибудь вновь тебя увидеть. – Он взял ее за руку. – Пожалуйста, Элен, – хрипло сказал он. – Ты знаешь, я не оратор, говорить не слишком-то умею. Но я люблю тебя и хочу заботиться о тебе.
У нее ком встал в горле. Она почувствовала, что к глазам подступили слезы. Алистер такой хороший, такой честный. Ей невыносимо было думать о том, что такого прекрасного мужчину она сейчас будет вынуждена расстроить.
– Извини, Алистер. – Она перевела взгляд с его лица на фото в серебряной рамке, стоявшее на полированной поверхности бюро. – Но я не могу решиться на такой шаг. Пожалуйста, постарайся меня понять.
Он с трудом сглотнул. Алистер говорил правду, он не был златоустом. Он вообще не относился к тем мужчинам, что легко и привычно чувствуют себя в женском обществе. Хотя ему было уже тридцать два года, до Элен у него было совсем немного женщин. И ни на одной из них он не хотел жениться. Поначалу в Элен его привлекли простота и естественность, нежелание казаться сложнее и утонченнее, чем на самом деле. Она была естественной и открытой, лишенной какого бы то ни было коварства.
– Я ведь не говорю, что нужно сломя голову бежать и регистрировать брак, Элен, – не унимался он. – Я понимаю, что если ты говоришь «рано», стало быть, для тебя еще рано. Но мне хочется услышать от тебя обещание, что рано или поздно мы обязательно поженимся. – Он вытащил из кармана обручальное кольцо и неловко добавил: – Не знаю, сможешь ли ты его надеть и вообще подойдет ли оно...
Кольцо было с внушительного размера бриллиантом. По лицу Элен покатились слезы, она не могла больше сдерживаться. Как это типично для Алистера: купить такую дорогую вещь в надежде сделать приятное, не подозревая, что хуже этого подарка едва ли можно придумать. Чтобы надеть на палец кольцо Алистера, ей пришлось бы снять перстень, подаренный Аланом. Элен отчаянно замотала головой.
– Нет, – сдавленным голосом произнесла она, – я не могу...
Он взял ее правую ладонь в свою и сказал:
– На эту руку, любимая...
То, что Алистер понял ее, потрясло Элен. Она уткнулась головой ему в грудь и разрыдалась, не в силах сдерживаться. Алистер знал, что она оплакивает Алана. Он крепко прижал Элен к себе. Когда ее рыдания стихли, он взял ее правую руку и надел кольцо на безымянный палец. Элен не противилась.
– А потом ты наденешь его на левую руку, – сказал он. – Как только будешь к этому готова.
Она сглотнула слезы и согласно кивнула. Элен сейчас впервые подумала о том, что она, наверное, настоящая дура – ведь только дура может отвергать такого мужчину.
– Давай-ка я напою тебя чаем, – глухим от слез голосом произнесла она и поспешила на кухню. Она сделала крепкий сладкий чай с молоком – именно такой и любил Алистер.
Жюльенна выгнула спину, кудрявые ярко-рыжие волосы упали ей на лицо. Ее глаза были смежены, рот приоткрыт, она стонала от наслаждения.
– О, это было замечательно, не так ли? – спросила она после того, как Дерри вошел в нее с победным криком. Жюльенна оперлась локтем о постель, ее глаза лихорадочно блестели.
Дерри не мог произнести ни слова, он лишь хмыкнул, выражая согласие. Сердце его бешено колотилось, как у человека, одолевшего милю менее чем за четыре минуты.
Жюльенна радостно рассмеялась, взяла прядь его волос и намотала себе на палец. Не такие, как у Ронни, прямые и гладкие, – у Дерри были непокорные вьющиеся волосы.
– Может, ты хотел бы еще разок? – весело спросила она.
Приоткрыв глаза, он посмотрел на нее. Сегодня они впервые занимались любовью. Он понятия не имел, какие прежде были у нее любовники и на какие подвиги они были способны, но он не собирался с ними тягаться. Смерть от разрыва сердца в постели не входила в ближайшие и отдаленные его планы.
– Шутишь? – с выражением произнес он.
В ответ Жюльенна весело рассмеялась и уткнулась лицом в его грудь, покрытую обильным потом.
Когда он смог наконец восстановить дыхание, то спросил:
– А Ронни знает, где ты сейчас? Жюльенна пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, думает, что я в клубе... Хожу по магазинам, может быть...
Облокотившись о подушки, он взобрался повыше и протянул руку за сигаретами и зажигалкой на ночном столике.
– Черт знает что у вас за брак. Неужели он никогда не пытается узнать, где ты бываешь, как проводишь время?
Жюльенна вздохнула. Всегда одно и то же. Рано или поздно ее любовники непременно принимаются выяснять, что у нее за брак. В отличие от других Дерри проявил интерес с самого начала. Встав коленями на смятую простыню, она пристально посмотрела на него. Ее грудь была полной, с красивыми розовыми сосками.
– Я ни с кем не намерена обсуждать свою семейную жизнь, – сказала она, и эти слова прозвучали с такой необычной для нее серьезностью, что Дерри вопросительно приподнял брови. – Я очень счастлива с мужем. Я люблю Ронни. И Ронни меня тоже любит. И если я и позволяю себе иногда поразвлечься, это ни в коей мере не влияет на мой брак и отношения с мужем. Ты понимаешь?
– Умру – не пойму! – искренне ответил Дерри. Она чуть нахмурилась, но Дерри обнял ее и притянул к себе.
– О'кей, дорогая. Если тебе хочется, пусть так оно и будет. Никаких разговоров о Ронни. Но о чем же, черт побери, мы будем в таком случае разговаривать?
– О Мелиссе, – подсказала она. – Ты, случайно, не знаешь, где она сейчас может быть? Ведь если Риф и вправду держит ее взаперти – а судя по всему, так оно и есть, – почему бы тебе что-то не предпринять?
На этот раз пришел черед Дерри нахмуриться. Мелисса приходилась ему сестрой, ему были отвратительны и судебное разбирательство, и сплетни, которые оно вызвало. Ему так же, как и его отцу, претило то, что стали известны некоторые подробности жизни Мелиссы.
– С Мелиссой все в порядке, – резко ответил он. – Конечно, для нее суд оказался серьезным испытанием, но что поделаешь... Она еще не вполне оправилась, ей трудно бывать на публике и смотреть людям в глаза. Особенно после ужасных обвинений, которые ей бросил адвокат Рифа.
Жюльенна кончиком языка провела по его груди и плоскому животу.
– Хочешь сказать, что он не удерживает ее на ферме силой? – разочарованно протянула она.
– Именно.
Ее нежные пальцы тронули Дерри внизу живота, и он возбудился.
– Жаль, – с сожалением произнесла Жюльенна. Она с улыбкой смотрела, как напрягается его плоть, доставившая ей немало наслаждения.
Дерри прикрыл глаза. Ему казалось немыслимым, что Жюльенна так быстро, в сущности, не дав ему отдохнуть, опять сумела привести его в боевую готовность. Но как бы там ни было, а все равно приятно лежать, расслабившись от ее умелых ласк. Но о Мелиссе он ничего не намерен ей рассказывать. Сестра должна пережить, выстрадать то, через что ей пришлось недавно пройти. Дерри вовсе не собирался скрещивать мечи с Рифом Эллиотом и требовать, чтобы тот вернул Мелиссу в дом на Пике.
Жюльенна устроилась поудобнее, продолжая его ласкать.
– А ты слышал, что «Королевских шотландцев» хотят перевести с острова?
Дерри не слышал, да и вообще ему было наплевать. Он был бизнесменом, а не солдатом.
Он лежал, сладостно млея от ее томительных манипуляций.
– А ты откуда знаешь? – не открывая глаз, поинтересовался Дерри.
– Один приятель рассказал, – ответила она, раздумывая, стоит ли продолжать связь с майором «Королевских шотландцев» или целесообразнее дать ему отставку. Если и впредь с ним встречаться и при этом не прекращать отношений с Дерри, то даже при ее изворотливости ситуация может оказаться слишком запутанной. Она вздохнула. Дерри был исключительным любовником. И, судя по всему, ее отношения с «Королевскими шотландцами» должны стать более прохладными.
– Адам Гарланд полагает, что будет огромной ошибкой убрать «Королевских шотландцев» отсюда. Он уверен, что японцы непременно нападут на остров, и, стало быть, нужно не ослаблять оборону, а, напротив, потребовать подкрепления.
– Ну и дурак же он! – с презрительной интонацией сказал Дерри. – Ради Бога, не останавливайся, ты сейчас так замечательно все делаешь...
Огонь жег его плоть, а Жюльенна продолжала возбуждать его.
– Гарланд – это тот самый пожилой англичанин, которого занесла сюда нелегкая?
Жюльенна согласно кивнула.
– У него молодая и красивая жена, которая к тому же и очень... – Она задумалась, действительно ли Элизабет такая уж недотрога и никогда не знала других мужчин, кроме собственного мужа. – Очень неопытная, я бы сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66