А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Меня это мало интересует, — сказал Рамон с обезоруживающим очарованием, когда автомобиль подъехал к роскошному входу в отель.
Монткалмы расстались с ними, Джорджиана — задумчиво, граф — с явным облегчением. Когда Рамон провожал мать в ее номер, она нерешительно спросила:
— Здесь замешана женщина, дорогой?
Рамон никогда не врал ей. Они остановились у отделанной бронзой двери в покои Зии. Он взял ее за руки, глядя прямо в глаза с нежностью и участием:
— Была. Теперь все кончено. Это правда.
Зия смотрела на него с болью в сердце.
— Я хочу, чтобы ты женился, дорогой. Вокруг столько хорошеньких девушек. Здесь на своей вилле отдыхают Росманы. Их дочери Тессе уже восемнадцать. Она очень красива и хорошо воспитана. Прекрасная пара для тебя. — Голос Зии был грустным.
Рамон смотрел на нее, ничем не выдавая внутреннего смятения. Наконец он сказал:
— Ты права. Я приглашу Тессу на сегодняшний вечер. Надеюсь, это порадует тебя?
Зия взглянула на своего стройного, сильного и красивого сына:
— Я буду счастлива, дорогой. Благодарю.
Он проводил Зию в ее комнаты и вручил попечению служанок. Затем вернулся в свои апартаменты.
Тесса Росман была неплохой партией. Многие поколения Росманов жили в Португалии. Их фамильный дом, как и многие родовые имения известных виноторговцев, находился в Опорто. Родители Тессы — англичане. Ее дед и прадед тоже были англичанами. Росманы не допускали браков с представителями других национальностей. Рамон решил, что эта давняя традиция не станет препятствием, если он попросит руки Тессы. Он был лишь наполовину американцем, окончил английскую закрытую частную школу, его состояние оценивалось в несколько миллионов, и их брак приведет к слиянию двух самых знаменитых в мире семейств виноторговцев. Прекрасный брак со всех точек зрения. Тесса Росман в детстве была чрезвычайно мила: льняные волосы, голубые глаза, улыбчивое лицо. Он уже несколько лет не видел ее. Росманы тщательно оберегали свою цветущую красавицу от глаз охотников за приданым. Ночные клубы были для нее под запретом. Окончив школу в Швейцарии полгода назад, Тесса отправилась с матерью в ознакомительное путешествие во Флоренцию и Венецию, а потом ее заточили на роскошной фамильной вилле в девяти километрах от Фанчэла в красивой уединенной деревне Камара де Лобос. Беспокойство Росманов возрастало. Прятать Тессу от подонков, охотившихся за наследством, становилось все труднее. И потому Рамон Санфорд был не просто желанным женихом, а настоящим даром небес.
Этим же вечером Рамон отправился в Камара де Лобос и пригласил Тессу на вечеринку с вином и застольем. Затем вернулся в сопровождении восхищенной девушки в отель. Позднее они посетили казино, и Тесса, как и полагается новичкам, выиграла за карточным столом. Она забавно и неподдельно радовалась. Прощаясь, Рамон поцеловал ее. Она кротко подставила свои губы, которые неумело затрепетали под его губами. С неожиданной нежностью он понял, что это наверняка ее первый поцелуй.
— Это был прекрасный, удивительный вечер, — сказала Тесса. Глаза ее восторженно сияли, когда она вышла из автомобиля и дворецкий Росманов открыл дверь ее тюрьмы. Она была уже достаточно взрослой, но все-таки выглядела милым, красивым ребенком. Рамон поцеловал ей руку, но не с такой горячей страстностью, как совсем недавно целовал руку Нэнси.
— До завтра, — сказал он. — Встретимся на балу в отеле.
Она приоткрыла рот, тут же подумав о своем гардеробе и драгоценностях матери.
Рамон, как бы читая ее мысли, улыбнулся.
— Никаких драгоценностей, — сказал он. — Я подарю тебе розу. Других украшений не надо.
Он послал воздушный поцелуй и уехал, оставив Тессу со своими инквизиторами. Ночной ветер развевал его волосы, когда он на бешеной скорости преодолевал повороты. Тесса молода, прекрасна и чиста. Какого черта еще нужно? Тормоза пронзительно визжали. Далеко внизу в лунном свете сверкала внушающая ужас вода. На очередном повороте автомобиль сильно занесло, но затем он продолжил свой опасный путь.
Ему нужна была Нэнси. Женщина, а не ребенок. Умная, страстная, искушенная. Он хотел обладать шлюхой, кричащей от страсти, как это было при их последней встрече. Хотел обладать женщиной, которая обещала вечную любовь, а потом покинула его без каких бы то ни было объяснений. Женщиной, о которой он мечтал и которая, смеясь, растоптала его мечты.
Он ударил по тормозам. Вниз с утеса покатилась галька. Автомобиль проскочил в нескольких дюймах от пропасти, примяв траву, а затем, грохоча коробкой передач, снова набрал скорость. Он женится на Тессе Росман. Он будет заботиться о ней, защищать и любить ее. Страсть — для дураков. На свете нет такого понятия, как родственные души. Люди стремятся друг к другу, но каждый живет сам по себе. Единство душ существует лишь в воображении мечтателей. Он. же реалист и умеет здраво мыслить. Он объединит состояния Росманов и Санфордов. У него будут сыновья, которых он никогда не сможет иметь с женщиной, так мучившей его и вызывающей боль в пояснице от одних только мыслей о ней. Он сделает Зию счастливой. В конце концов, это важнее всего.
Рамон оставил свой «даймлер» на попечение шофера и быстрым шагом направился в свою комнату, на ходу раскланиваясь с именитыми гостями отеля. Он отпустил камердинера, лег в кровать, но до рассвета не сомкнул глаз, сосредоточенно пытаясь воссоздать образ своей будущей невесты. Голубые невинные глазки явно тускнели перед проницательным взглядом фиалковых, с густыми ресницами глаз. Светлые волосы не могли соперничать с темными, блестящими локонами. Цветение молодости уступало мягкой, без единого изъяна коже. Если бы он жил в средние века, то наверняка посчитал бы, что его околдовали.
— Будь ты проклята! — пробормотал он, яростно взбивая подушки, и решил до конца недели сделать предложение Тессе Росман.
* * *
— Я прикусила губу, Вир. Слава Богу, что не сломала ногу, — сказала Нэнси, со смехом протестуя, когда ее комната наполнилась множеством корзин с цветами и стала похожа на тропический сад.
— Теперь уже ничего не заметно, уверяю тебя. — Как бы в доказательство он поцеловал ее. — Мне хочется, чтобы ты выглядела как нельзя лучше сегодня вечером, и пусть все мужчины восхищаются тобой.
— Я постараюсь. Обещаю тебе. — Впервые за последние несколько дней она собиралась появиться на людях, и Вир непрерывно хлопотал вокруг нее. Его забота тронула Нэнси.
Зия прислала свою личную косметичку, чтобы та сделала ей холодные примочки, и сама провела с ней почти весь день, потягивая шампанское и вспоминая свою молодость в Бостоне в квартале Норс-Энд.
— В то время на горизонте постоянно виднелись мачты и паруса различных судов. Я всегда любила море. И сейчас люблю сидеть в саду и смотреть на яхты, входящие и выходящие из бухты. На этой неделе сюда должна прибыть «Аквитания». Это один из самых красивых кораблей. — При этом она не упомянула, что на этом судне прибывает Джек Камерон.
— Я всегда вспоминаю лето в Бостоне — жаркое, влажное лето без малейшего ветерка. Зимы совсем стерлись в моей памяти. Помню лишь белок, липы и вязы и прогулки вдоль пруда рука в руке.
Нэнси не стала спрашивать, чью руку Зия держала в те далекие молодые годы.
— Я родилась на Ганновер-стрит, всего в нескольких ярдах от дома твоих родителей. Для меня это место до сих пор остается самым волнующим в мире. Там было множество устричных баров, рыбных ларьков и парикмахерских. А когда у нас появлялись деньги, мы ходили в дешевый театр. — Она засмеялась. — Чтобы немного подзаработать, мы прислуживали в церкви Святого Леонардо. — Улыбка ее увяла. Нэнси вспомнила, что на Ганновер-стрит была еще церковь Святого Стефана. — Иногда мы посещали мюзик-холл на Тремонт-стрит. А однажды побывали даже в театре на Центральной площади.
Зия сидела у открытого окна в комнате Нэнси, подперев подбородок руками, и в глазах ее отражался тот, прежний мир.
— Мы любили купаться в Чарлз-речке, а по воскресеньям после полудня бродили по парку Франклина, и Чипс рассказывал мне о своих мечтах, как он станет мэром или губернатором. — Она снова рассмеялась. — Или президентом, хотя он не осмеливался произносить это вслух. Моя матушка угощала нас лепешками и рыбной похлебкой. Чипсу нравилась эта еда. К тому времени семья О'Шогнесси уже разбогатела, и повара в их доме уже не варили похлебки, не делали ни заварного крема с орехами, ни мороженого. А я любила готовить. — Зия удивленно посмотрела на свои белые, как лилии, красивые, ухоженные руки. — Правда, за последние десятилетия я сама не приготовила для себя ничего, кроме сандвича, а в те дни часто пекла индейский пудинг, брусничный пирог и сдобные булки. — Последовал тяжелый продолжительный вздох. — Это было так давно. Мне хотелось всю жизнь печь пироги и лепешки для своих проголодавшихся детей. Я решила не расставаться с кухней и никогда не передавать детей в руки гувернанток и нянюшек. Моя мать любила повторять, что кухня — сердце дома. — Зия грустно усмехнулась. — Выйдя замуж за Дьюарта, я больше никогда не занималась кухней и очень редко видела своего сына.
Она надолго замолчала. Нэнси тоже не нарушала тишины. До сих пор Зия ни разу не упомянула имени своего мужа. Казалось, это может омрачить ее приятные воспоминания. Она встала.
— Десятого я планирую устроить костюмированный бал. Лейтмотив — восточные правители. Я знаю, дорогая, ты не привезла с собой портниху, но не стоит беспокоиться. На такие случаи у меня есть первоклассные мастерицы. Сама я хочу появиться в образе Екатерины Великой, властной российской царицы. — Она ласково поцеловала Нэнси в щеку. — А как ты смотришь на то, чтобы предстать шведской королевой Кристиной? Ясно, что она не имела отношения к Востоку, но я допускаю некоторые поэтические вольности. С тех пор как появились фильмы с участием Гарбо, это будет вполне в духе времени. Во всяком случае, я оставляю этот образ за тобой. Мне очень хочется, чтобы ты наконец покинула эту затемненную комнату и появилась на балу. Жизнь — для того, чтобы жить и радоваться.
* * *
В этот вечер Вир, увидев Нэнси, от восхищения раскрыл рот. Она была в платье от Шанель. Это было воздушное творение из бледно-оранжевых, желтых и розовых цветов, хаотично разбросанных на белом фоне. Ворот спереди был высоким, спина обнажена. Юбка плотно облегала бедра, а ниже, от колен до пола, расходилась множеством оборок.
— Ты выглядишь просто великолепно, — сказал он и благоговейно вручил ей позолоченную шкатулку.
В ней были бриллиантовые серьги. Когда он вдел их в ее уши, они засверкали множеством ярких искорок.
— Это фамильные драгоценности, — соврал он. — Подарок, от которого ты не можешь отказаться. — Он поцеловал ее и, предложив руку, направился с ней в сверкающий огнями зал.
Нэнси, хорошо разбираясь в моде, сразу отметила, что высокая и стройная леди Майклджон сделала правильный выбор, надев платье от Вайоннет. На златокудрой Саманте Хедли прекрасно сидело черное платье от Ланвена в сочетании с ярким шарфом, закрывавшим шею и плечи. Бобо была восхитительна в крепдешиновом платье малинового цвета. Венеция Бессбрук тоже поразила всех своим нарядом. На ней было платье из серебристого ламе, чувственно облегающего каждый изгиб ее тела. На плечах лежал мех серебристой лисицы. Ногти были покрыты серебристым лаком. Волосы и веки тоже отливали серебром, так же как и невидимые публике соски грудей. Венеция никогда ничего не делала наполовину.
Мадлен Манчини в черном платье из баготского крепа, созданном Адрианом, который одевал таких звезд, как Марлен Дитрих и Грета Гарбо, явно злилась. Ее горностаи и изысканная ткань платья тускнели рядом с великолепием Венеции.
Лавиния Мид выглядела настоящей пышной красавицей с полотен Рубенса. Ее полные руки и плечи были обнажены, грудь довольно смело открыта взорам публики. На ней было платье из красного бархата, яркий цвет которого резко бросался в глаза и контрастировал с ее волосами.
— Тебе не кажется, что она плохо различает цвета? — обратилась Джорджиана к Нэнси с явной предвзятостью. Сама она была одета в вечернее шелковое платье из фая кофейного цвета.
Зия мелькала среди гостей в изумрудном шелковом платье с широкими рукавами. Облако блестящих вьющихся каштановых волос делало ее похожей на семнадцатилетнюю девушку.
Графиня Запари предпочла белый шифон, в котором она выглядела юной застенчивой дебютанткой.
— Мне кажется, леди Мид не очень разбирается в одежде. По-видимому, ее интересует что-то другое, — осторожно заметила она.
— В самом деле? — удивилась Джорджиана, слегка наморщив лоб. — Я и не предполагала.
Нэнси, уже со вторым бокалом шампанского, улыбнулась. Графиня Запари продолжала, не поняв язвительного замечания Джорджианы:
— Она помогает мне с моим французским. Когда Леопольд жил в России, в его доме все говорили только по-французски. — Она сконфуженно улыбнулась. — Я родилась в изгнании и не получила образования, достойного жены Леопольда, поэтому леди Мид занимается со мной каждый день.
Взгляд Джорджианы Монткалм смягчился. Ею овладело желание обнять это невинное дитя.
— В таком случае я больше не сделаю ни одного критического замечания в адрес Лавинии. Пусть одевается как турок, я не пророню ни единого слова.
Графиня Запари благодарно улыбнулась. Ее муж, попросив прощения у князя Васильева, подошел к ним. Графиня при виде его притихла. Улыбка ее увяла. Когда не в меру щепетильный граф увел ее, Нэнси и Джорджиана молча переглянулись. Графиня наверняка была несчастна, о чем приходилось только сожалеть.
— Дорогая, это, конечно, Шанель, — услышала леди Каррингтон тихий голос из-за пальмы. — Если Нэнси Камерон тоже одевается у нее, может быть, и нам стоит сменить наши привязанности…
Затем отчетливо послышался голос княгини Луизы:
— Вряд-ли это возможно для меня, Беатрис. Она общается с такими выдающимися личностями, как Пикассо, Стравинский, Кокто.
— Кто? Нэнси Камерон? — спросила Беатрис Каррингтон в замешательстве.
— Нет, дорогая, Шанель. Меня не удивит, что и любовники у нее из того же круга.
Нэнси и Джорджиана захихикали. В это время Вир танцевал с Бобо, однако его взгляд постоянно останавливался на Нэнси. Бобо же непрерывно поглядывала на египтянина. Однако Мадлен Манчини прочно завладела им, устроившись за греческой колонной, так что виднелся только затылок Хасана. Зато Бобо могла хорошо видеть хищные кошачьи глаза Мадлен.
Подружка Санни Закара, Хилдегард Гайнор, рассказывала скучающему Костасу, что она, к сожалению, должна уйти, поскольку приглашена на борт яхты Вандербильтов «Альва», чтобы обсудить расписание съемок ее последнего фильма. Когда он выйдет в прокат, она станет популярной наравне с Джин Харлоу и Норманом Ширером.
Костас слушал и поглядывал на ее декольте. Какими бы ни были актерские способности Хилдегард — кстати, это совершенно не волновало Костаса, — она, вероятно, хороша в постели. Санни не тратил время на неопытных девиц.
— Вижу, вы глубоко изучаете мое толкование роли… — раздался голос Хилдегард.
— Иди к черту, — сказал Костас, не вынимая сигары изо рта.
Хилдегард вспомнила о миллионах Костаса и, сделав вид, что ей надо причесаться, быстренько исчезла.
Князь Николай Васильев проводил Венецию Бессбрук к ее литературной знаменитости после фокстрота, который совершенно невозможно было танцевать из-за ее узкого платья.
Вир быстро шел к Нэнси. В это время князь низко склонился к ее руке и щелкнул каблуками.
— Прошу вас, — промурлыкал он.
В его голосе прозвучало нечто большее, чем просто приглашение на танец. Во взгляде чувствовалось обещание. Свое восхищение князь нарочито выставлял напоказ. У него было волевое лицо, широкие славянские скулы, а между темными усами и аккуратно подстриженной бородкой виднелись чувственные и в то же время решительные губы. Он вызвал в ней ответное чувство, которое Вир со всей своей добротой и заботливостью не мог пробудить.
— Благодарю, — сказала она и скользнула в его объятия, когда зазвучал медленный вальс.
— В следующий раз повезет, — сказала Джорджиана Монткалм, когда Вир посмотрел им вслед. — Можете пригласить меня, дорогой Вир. Или Клариссу. — Глаза их встретились. Лицо Вира ничего не выражало, но ему следовало знать, что единственный, кто догадывался о его чувствах, была Джорджиана Монткалм.
— Не будем говорить о Клариссе, — сказал он и, развернув ее, проследовал с ней мимо колонны, за которой скрывались Мадлен и Хасан.
— Вам надо уступить, дорогой. Ради Нэнси.
Князь очень близко прижимал Нэнси к себе, так что она чувствовала его всем телом.
— Вы весьма привлекательны, Нэнси Ли Камерон, — сказал он негромким голосом человека, привыкшего подчинять себе женщин.
Она вспомнила о своей пустой комнате и о долгих одиноких ночах, о прошедших годах и о том, как мало ей осталось жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48