Росс любил Джулиет так же дико и необузданно, с той самой страстью, которую она заметила в нем во время матча бозкаши. Это был чисто мужской акт обладания и в то же самое время — настоящая любовь, проистекающая от болезненной привязанности. Она чистосердечно отвечала, словно пытаясь доказать своим телом то, что, облаченное в слова, показалось бы фальшью. То, что она любила его, всегда любила, пусть даже он и не верит.«Вероятно, нам не надо было вновь становиться любовниками. Может, это была ошибка, ибо боль так и трепещет на поверхности. Но теперь, когда мы снова вместе, нас уже не разлучить. К лучшему это или к худшему, но теперь мы соединились под сенью смерти». Глава 20 После ночи бурной любви, опустошенные и молчаливые, они боялись разговаривать, не зная, что могут принести им слова. Голова Джулиет покоилась на плече Росса, огненные волосы ее, как мантия, закрывали ему грудь. Пальцы их переплелись. Свободной рукой Росс медленно гладил ее по голове, раздумывая, а стоит ли им вообще выходить отсюда. За последние шесть часов они пережили страсть, сладостную истому, безудержное отчаяние. Если бы Росс так не устал, он бы подивился собственной выносливости.Теперь ему казалось, что между ним и Джулиет установилось хрупкое перемирие. «Мы должны продолжать в том же духе, быть вместе, но остерегаться друг друга, и ни один из нас не затронет болезненных тем, которые чуть не разлучили нас вновь», — размышлял он.В дверь властно постучали, они оба насторожились и услышали голос слуги. Абдул Самут Хан приглашал лорда Кхилбурна на завтрак. Супруги вскочили на ноги и стали торопливо одеваться. Росс тем временем крикнул, что, приглашая его, наиб оказывает ему великую честь.Джулиет уже облачилась в незамысловатые туарегские одежды и выглядела как Джелал, а Росс все еще завязывал галстук. Прежде чем впустить слугу, Росс тихо спросил:— Меня, возможно, не будет целый день. Ты сегодня будешь здесь?— Разумеется. — Она удивленно изогнула брови.Он с удовольствием выслушал ее ответ, хотя не совсем был уверен в ее словах. Надев сюртук, Росс провел расческой по волосам, придал лицу спокойное выражение и вышел, чтобы разделить завтрак с хозяином дома.
Наиб многословно приветствовал его:— О мой дорогой лорд Кхилбурн! Как вы пережили беседу с эмиром? Если бы я знал, что вас вызовут прошлой ночью, я бы сопроводил вас. — Он взял Росса под руку и повел его к небольшому столику. Холодные глаза его составляли разительный контраст с экспансивными манерами. — К несчастью, моего внимания потребовали важные дела, связанные с артиллерией, поэтому я и знать ничего не знал. Что сказал его величество?— Да ничего особенного, — непринужденно ответил Росс, пристраиваясь на подушке и подозревая, что наиб знал о том, что случилось прошлой ночью в комнате для аудиенций, знал слово в слово, до мельчайших подробностей. — Эмир просто не разрешил мне забрать тело майора Камерона домой для погребения. Естественно, я сожалею об этом, но его величество имеет право отказать. Когда я попросил разрешения отбыть, он пообещал скоро отпустить меня.Абдул Самут Хан настороженно огляделся по сторонам. В дальнем конце комнаты у дверей со скучающим видом стоял охранник. Больше в комнате никого не было.— Если это правда, конечно, — тихим голосом произнес наиб. — Ибо всем известно, насколько непостоянен эмир. Он даст вам разрешение только затем, чтобы потом отобрать его назад, — именно так он поступил с вашим братом. И так будет продолжаться до тех пор, пока он на что-нибудь не обидится, а может, и вообще без всяких причин откажет вам.Росс спокойно посмотрел на наиба:— И тогда что — Черный колодец или он казнит меня сразу?— Этого я сказать не могу, — нахмурился наиб. — Ситуация не из простых и, похоже, вскоре совсем осложнится. Вы, наверное, слышали, что между Бухарой и Кокандом возникли трения. Вчера эмир решил лично возглавить свою армию. Как главный артиллерист, я должен быть с ним. Вот почему прошлой ночью меня здесь не было: я готовился к войне, поскольку Насрулла желает выступить через десять дней. А сделать предстоит немало.— Понятно. — Росс ел дыню и обдумывал скрытый смысл слов наиба. «Бухарцы утверждают, что их дыни — лучшие в мире. Видимо, так оно и есть». — А как это отразится на мне?— Поскольку эмир не казнил вас прошлой ночью, я думаю, вы будете в безопасности, пока он отсутствует. — Наиб выдержал паузу и отхлебнул чай. — Если кампания против Коканда окажется успешной, Насрулла вернется воодушевленный и пожелает осыпать милостями всех и вся. Но если кампания не заладится, то, боюсь, настроение его станет… опасным. В самом деле очень опасным.— И что, по-вашему, я должен делать?Абдул Самут Хан снова огляделся, потом наклонился ближе к Россу.— Вам надо бежать из Бухары, пока эмира нет в городе. Бегите в Хиву — их эмир дружественно настроен к европейцам.События принимали интересный оборот, но Росс догадывался, что это еще не все.— Путь в Хиву долгий, полный трудностей. Одинокому ференги убежать довольно трудно. Естественно, я сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь вам, мой достойный гость, даже с риском для собственной жизни. — Наиб задумчиво погладил бороду. — Побег возможен, но он может дорого обойтись, весьма дорого. Если у вас достаточно золота, я смогу все устроить до моего отъезда. Эмир не узнает о том, что вы сбежали, до своего возвращения, а к тому времени вы уже будете в безопасности в Хиве. — Он виновато махнул рукой. — Я взял бы все расходы на себя, но, увы, у меня нет средств.«Другими словами, ференги должен передать все свои деньги в ненадежные руки хозяина дома и надеяться на лучшее». На Росса не произвело впечатления заявление наиба о том, что он готов рисковать собственной жизнью, но вряд ли можно обвинять персиянина за то, что его неблагодарный гость сотворил в его отсутствие. «Вероятно, если Абдул Самут Хану хорошо заплатить, то он и в впрямь поможет мне бежать, а может, и нет. И единственный способ выяснить — это отдать свою жизнь в руки наиба». Но Россу не хотелось этого делать.Скрывая свои раздумья, Росс сказал:— Вы очень смелый человек, наиб, раз делаете мне такое предложение, но я считаю побег делом недостойным: ведь эмир оказал мне такой великодушный прием!Хозяин дома раздраженно поглядел на гостя:— Честь — это прекрасно, лорд Кхилбурн, но речь ведь идет о вашей жизни. Ничто, кроме бегства, не спасет вас от гнева эмира.— Я подумаю над этим.Выражение лица Абдул Самут Хана изменилось.— Есть еще один выход: станьте одним из нас. Если вы обратитесь в ислам, эмир сделает вас доверенным везирем, дарует вам прекрасных жен и настоящее богатство. Оставайтесь, лорд Кхилбурн.У Росса было странное ощущение, что на сей раз наиб говорит искренне, однако стать одним из советников Насруллы?.. Эта перспектива не привлекала Росса, к тому же в таком случае положение его стало бы ничуть не лучше, чем нынешняя ситуация.— Вы оказываете мне честь, Абдул Самут Хан, — строго произнес Росс, — но это невозможно. У меня есть жена, семья и свои обязанности на родине.Наиб вздохнул:— Я думаю, вы не в полной мере сознаете опасность своего положения. Если вы умрете, о какой семье и обязанностях может идти речь? А приняв ислам, по крайней мере вы останетесь в живых.И снова Росс пообещал:— Я подумаю над вашими словами, но теперь прошу меня извинить. Имам текинский калиф Хуссейн милостиво пригласил меня сегодня утром посетить Текинский монастырь, и я не хочу заставлять его ждать.Прежде чем он встал, Абдул Самут Хан печально покачал головой.— Это невозможно, почтенный Кхилбурн. Эмир отдал приказ не выпускать вас больше из города.— Понимаю. — На лице Росса не дрогнул ни один мускул. Он не стал выказывать, каким ударом для него явилось это известие. — А могу ли я отправлять записки и принимать гостей, или меня будут держать в строгом заключении?— Вы вольны писать письма и принимать гостей, вы можете свободно передвигаться по моему дому, но везде, кроме ваших личных комнат, вас будут все время сопровождать охранники, — извиняющимся тоном произнес наиб. И тут же снова перешел на шепот:— Как вы сами видите, ситуация тяжелая. И потому еще раз повторяю: вам надо бежать. Только дайте мне золото, и я все устрою.— А сколько золота понадобится?Глаза хозяина дома заблестели: он прикидывал сумму.— Возможно… десять тысяч дукатов?— У меня нет таких денег, — покачал головой Росс. — Похоже, мне уготовано судьбой оставаться в руках Божьих.— Тогда, — быстро проговорил наиб, — отдайте все, что есть, а также собственноручно напишите записку британскому послу в Тегеране, в которой попросите его выплатить разницу. Теперь, надеюсь, вы не сомневаетесь во мне?— Однако британский посол не примет такую записку, ибо я нахожусь здесь по личному делу, а не как представитель своей страны. Я не могу позволить вам так рисковать собой из-за меня. — Решив, что пора уходить, Росс встал. — Благодарю вас за заботу, Абдул Самут Хан. Вы дали мне много пищи для размышлений.— Хорошенько подумайте, ференги, — раздраженно напутствовал его наиб. Повысив голос, он обратился к охраннику, стоявшему у дверей:— Заде, ты будешь все время сопровождать лорда Кхилбурна, оставляя без внимания только в его комнатах. Не своди с него глаз.Охранник открыл перед Россом двери, а затем вышел следом.Поскольку покидать жилище наиба было запрещено, Росс решил написать записку текинскому имаму с объяснением причин своего отсутствия. «Кроме того, надо написать и другим знакомым. Если повезет, то, возможно, кто-нибудь из них захочет навестить меня в доме наиба».Пока они шли через просторный, расползающийся во все стороны дом, до ушей Росса донесся тихий шепот.— Не доверяйте Абдул Самут Хану, лорд Кхилбурн. Он притворялся другом явиру Камерону, а потом предал его. И с вами он сделает то же самое.Росс с изумлением понял, что это предупреждение исходит от охранника Заде, молодого солдата, причисленного к свите наиба. Не поворачивая головы, Росс тихо спросил:— А что ты думаешь о его предложении помочь мне бежать?— Он просто хочет вытянуть у вас золото, а потом проследит, чтобы вас обвинили в шпионаже и казнили, — быстро ответил солдат.— Так я и думал, — пробормотал Росс. — Скажи мне, если я попытаюсь как-нибудь среди ночи убежать из дома наиба, найдутся ли среди охранников люди, которые… могут смотреть в другую сторону?— Есть много людей, которые хотели бы помочь вам, — осторожно откликнулся Заде, — но поскольку дело это сопряжено с риском, то небольшой подарок не помешает.Росс кивнул и удалился к себе. Пожалуй, ему обойдется и дешевле, и безопаснее подкупить непосредственно охранников, чем полагаться на ненадежную помощь наиба. Однако побег из его дома будет лишь первым шагом, и притом самым легким.
Джулиет провела утро с Салехом и Мурадом, обсуждая, что можно предпринять. Интуиция подсказывла, что время побега уходит. Деловой разговор уже сам по себе был облегчением, ибо она отвлекалась от воспоминаний о божественной ночи с Россом.Позже она побывала в нескольких караван-сараях, чтобы выяснить, когда и куда отправятся ближайшие караваны. Ближе к полудню, когда жара особенно свирепствовала, а город буквально таял под медно-желтым солнцем Центральной Азии, она вернулась в дом наиба.Продвигаясь по тускло освещенному коридору, она вдруг натолкнулась на явира Шахид Махмуда. Раньше он никогда не снисходил до того, чтобы обращать внимание на ее существование, но сегодня, едва этот плотный офицер заметил ее, в его глазах появился задумчивый блеск.Поблизости никого не оказалось, и в сердце Джулиет закрался страх. Словно кто-то свыше предупреждал ее об опасности. Глядя вперед, она попыталась проскользнуть мимо, однако узбек протянул руку и поймал ее за локоть, прежде чем она успела опомниться.— Не спеши, тарги. Я был не слишком гостеприимен с тобой. Тебя ведь зовут Джелал?Она не ответила, просто посмотрела на него, прищурившись. Он был на дюйм или два выше ее и намного тяжелее. Ей не понравился его взгляд.— Я все время удивлялся, — продолжал Шахид, — почему твой хозяин терпит возле себя такого неприветливого раба, но теперь понимаю, что в тебе есть скрытое очарование. — Он лениво, неприятно улыбнулся. — Надо было тише вести себя прошлой ночью.Джулиет выругалась про себя: «Несмотря на то, что мы изо всех сил старались говорить тихо, нас все же подслушали. Конечно же, это я виновата». Когда Росс вернулся от эмира, она оказалась в его объятиях еще до того, как дверь закрылась. Явир, преследовавший свою жертву, наверное, решил задержаться у двери и посмотреть, что будет дальше. Теперь он знал, что Джулиет — женщина, и у нее не оставалось никаких сомнений в том, что он намерен с ней сделать.Она попыталась вырваться, но узбек заломил ей руку, вынуждая прижаться к стене.— Есть знаменитая любовная песня пушту, которая называется «Закми дил», что означает «Израненное сердце», — тихо сказал он. — Может, ты слышал? Вот такие слова: «Там, в реке, мальчик, и зад его подобен персику. Но увы! Я не умею плавать».Он снова улыбнулся и обвел языком губы.— Нам здесь, в Бухаре, повезло, ибо великая река Аму находится во многих милях отсюда и нам нет нужды плавать. — Он внезапно резко развернул ее лицом к стене, а потом заломил правую руку Джулиет за спину. — Ты двигаешься, как юноша, и в то же время стройный и грациозный, как женщина.Он схватил ее за ягодицы свободной рукой и крепко сжал их, глубоко вонзив свои пальцы в плоть.— Ну же, мальчик, — хрипло пробормотал он, — твоя задница очень напоминает персик. И нечего растрачивать ее на неверного.«Позже я еще поблагодарю судьбу за то, что явир не узнал, кто я на самом деле». Но в данный момент Джулиет была больше озабочена тем, чтобы удрать и не оказаться изнасилованной. Стараясь сдерживаться, чтобы не ударить его сразу же, она заставила себя стоять смирно, пока Шахид ласкал ее. Его жаркое дыхание все время учащалось.— Тебе это нравится, не правда ли, парень? — Он хрипло хихикнул. — А теперь я тебе покажу, что значит настоящий мужчина. Ты никогда больше не позволишь этому ференги с мордой белой, как сыворотка, дотрагиваться до тебя. — Он на мгновение пришпилил ее к стене и своим тазом буквально размазал по штукатурке. Джулиет мрачно выносила эту пытку, понимая, что у нее есть лишь одна возможность преодолеть преимущество его веса и позиции. Ей просто надо точно рассчитать время.И подходящий момент настал, когда он наклонился, чтобы задрать подол ее халата. Собственное растущее возбуждение и слабое сопротивление Джулиет усыпили бдительность Шахида. И едва его хватка ослабла, как Джулиет подняла ногу и каблуком башмака изо всех сил пнула его в коленную чашечку.Шахид завизжал от боли и удивления и повалился в сторону. Падая, он все же умудрился стиснуть руку Джулиет, но она предвидела это и отклонилась так, что сломала бы ему локтевой сустав, если бы он не выпустил ее. В тот же миг тарги вытащил из ножен кинжал.Когда явир понял, что завоевать «юношу» ему будет нелегко, Джулиет уже стояла у него за спиной, а ее кинжал был у горла Шахида. Гортанным голосом она выругалась самой непристойной персидской бранью, которую знала:— Грязная свинья! Если ты желаешь блудить, то найди себе свинью, вроде матери, что родила тебя.Шахид изо всех сил пытался высвободиться, но она сильно, до крови, прижала свой острый, как бритва, кинжал к его трахее.— Если ты еще раз поднимешь возле меня свою чахлую палку, я отрежу ее и засуну тебе в глотку. — Потом, сделав шаг назад, она пнула его по почкам, чтобы он еще не сразу ринулся за ней.Явир со стоном повалился на пол, а Джулиет повернулась и двинулась по коридору, застав себя идти медленно, словно совершенно не страшась его преследования. Тем не менее она не выпускал кинжал из рук и внимательно прислушивалась к каждому звуку: «Вдруг он придет в себя раньше, чем я ожидаю?» До тех пор пока она не свернула за угол, он своим яростным взглядом буквально испепелял ей спину.Скрывшись из виду, Джулиет поднесла дрожащую ладонь ко лбу, а потом вытерла кинжал и сунула его в ножны. Ей повезло: будь Шахид попроницательнее, ситуация могла бы стать безвыходной. Теперь придетсябыть все время начеку: этот человек так просто не сдастся.«Жаль, что убийство начальника охраны дома не пройдет незамеченным», — Джулиет неуверенно улыбнулась и продолжила свой путь. В сущности, она была не столь хладнокровной, чтобы перерезать человеку глотку даже в угрожающей жизни ситуации, да и обстоятельства этому не способствовали. Однако ей и думать не хотелось о том, что могло бы случиться, если бы Шахид обнаружил, что она женщина. Изнасиловав, он наверняка объявил бы, что ее маскировка — это неоспоримое доказательство того, что они с Россом — шпионы, и тогда ничто уже не спасло бы их.Добравшись до своих комнат, Джулиет обнаружила, что оттуда только что вышел слуга, поэтому она молча прошла мимо и закрыла за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Наиб многословно приветствовал его:— О мой дорогой лорд Кхилбурн! Как вы пережили беседу с эмиром? Если бы я знал, что вас вызовут прошлой ночью, я бы сопроводил вас. — Он взял Росса под руку и повел его к небольшому столику. Холодные глаза его составляли разительный контраст с экспансивными манерами. — К несчастью, моего внимания потребовали важные дела, связанные с артиллерией, поэтому я и знать ничего не знал. Что сказал его величество?— Да ничего особенного, — непринужденно ответил Росс, пристраиваясь на подушке и подозревая, что наиб знал о том, что случилось прошлой ночью в комнате для аудиенций, знал слово в слово, до мельчайших подробностей. — Эмир просто не разрешил мне забрать тело майора Камерона домой для погребения. Естественно, я сожалею об этом, но его величество имеет право отказать. Когда я попросил разрешения отбыть, он пообещал скоро отпустить меня.Абдул Самут Хан настороженно огляделся по сторонам. В дальнем конце комнаты у дверей со скучающим видом стоял охранник. Больше в комнате никого не было.— Если это правда, конечно, — тихим голосом произнес наиб. — Ибо всем известно, насколько непостоянен эмир. Он даст вам разрешение только затем, чтобы потом отобрать его назад, — именно так он поступил с вашим братом. И так будет продолжаться до тех пор, пока он на что-нибудь не обидится, а может, и вообще без всяких причин откажет вам.Росс спокойно посмотрел на наиба:— И тогда что — Черный колодец или он казнит меня сразу?— Этого я сказать не могу, — нахмурился наиб. — Ситуация не из простых и, похоже, вскоре совсем осложнится. Вы, наверное, слышали, что между Бухарой и Кокандом возникли трения. Вчера эмир решил лично возглавить свою армию. Как главный артиллерист, я должен быть с ним. Вот почему прошлой ночью меня здесь не было: я готовился к войне, поскольку Насрулла желает выступить через десять дней. А сделать предстоит немало.— Понятно. — Росс ел дыню и обдумывал скрытый смысл слов наиба. «Бухарцы утверждают, что их дыни — лучшие в мире. Видимо, так оно и есть». — А как это отразится на мне?— Поскольку эмир не казнил вас прошлой ночью, я думаю, вы будете в безопасности, пока он отсутствует. — Наиб выдержал паузу и отхлебнул чай. — Если кампания против Коканда окажется успешной, Насрулла вернется воодушевленный и пожелает осыпать милостями всех и вся. Но если кампания не заладится, то, боюсь, настроение его станет… опасным. В самом деле очень опасным.— И что, по-вашему, я должен делать?Абдул Самут Хан снова огляделся, потом наклонился ближе к Россу.— Вам надо бежать из Бухары, пока эмира нет в городе. Бегите в Хиву — их эмир дружественно настроен к европейцам.События принимали интересный оборот, но Росс догадывался, что это еще не все.— Путь в Хиву долгий, полный трудностей. Одинокому ференги убежать довольно трудно. Естественно, я сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь вам, мой достойный гость, даже с риском для собственной жизни. — Наиб задумчиво погладил бороду. — Побег возможен, но он может дорого обойтись, весьма дорого. Если у вас достаточно золота, я смогу все устроить до моего отъезда. Эмир не узнает о том, что вы сбежали, до своего возвращения, а к тому времени вы уже будете в безопасности в Хиве. — Он виновато махнул рукой. — Я взял бы все расходы на себя, но, увы, у меня нет средств.«Другими словами, ференги должен передать все свои деньги в ненадежные руки хозяина дома и надеяться на лучшее». На Росса не произвело впечатления заявление наиба о том, что он готов рисковать собственной жизнью, но вряд ли можно обвинять персиянина за то, что его неблагодарный гость сотворил в его отсутствие. «Вероятно, если Абдул Самут Хану хорошо заплатить, то он и в впрямь поможет мне бежать, а может, и нет. И единственный способ выяснить — это отдать свою жизнь в руки наиба». Но Россу не хотелось этого делать.Скрывая свои раздумья, Росс сказал:— Вы очень смелый человек, наиб, раз делаете мне такое предложение, но я считаю побег делом недостойным: ведь эмир оказал мне такой великодушный прием!Хозяин дома раздраженно поглядел на гостя:— Честь — это прекрасно, лорд Кхилбурн, но речь ведь идет о вашей жизни. Ничто, кроме бегства, не спасет вас от гнева эмира.— Я подумаю над этим.Выражение лица Абдул Самут Хана изменилось.— Есть еще один выход: станьте одним из нас. Если вы обратитесь в ислам, эмир сделает вас доверенным везирем, дарует вам прекрасных жен и настоящее богатство. Оставайтесь, лорд Кхилбурн.У Росса было странное ощущение, что на сей раз наиб говорит искренне, однако стать одним из советников Насруллы?.. Эта перспектива не привлекала Росса, к тому же в таком случае положение его стало бы ничуть не лучше, чем нынешняя ситуация.— Вы оказываете мне честь, Абдул Самут Хан, — строго произнес Росс, — но это невозможно. У меня есть жена, семья и свои обязанности на родине.Наиб вздохнул:— Я думаю, вы не в полной мере сознаете опасность своего положения. Если вы умрете, о какой семье и обязанностях может идти речь? А приняв ислам, по крайней мере вы останетесь в живых.И снова Росс пообещал:— Я подумаю над вашими словами, но теперь прошу меня извинить. Имам текинский калиф Хуссейн милостиво пригласил меня сегодня утром посетить Текинский монастырь, и я не хочу заставлять его ждать.Прежде чем он встал, Абдул Самут Хан печально покачал головой.— Это невозможно, почтенный Кхилбурн. Эмир отдал приказ не выпускать вас больше из города.— Понимаю. — На лице Росса не дрогнул ни один мускул. Он не стал выказывать, каким ударом для него явилось это известие. — А могу ли я отправлять записки и принимать гостей, или меня будут держать в строгом заключении?— Вы вольны писать письма и принимать гостей, вы можете свободно передвигаться по моему дому, но везде, кроме ваших личных комнат, вас будут все время сопровождать охранники, — извиняющимся тоном произнес наиб. И тут же снова перешел на шепот:— Как вы сами видите, ситуация тяжелая. И потому еще раз повторяю: вам надо бежать. Только дайте мне золото, и я все устрою.— А сколько золота понадобится?Глаза хозяина дома заблестели: он прикидывал сумму.— Возможно… десять тысяч дукатов?— У меня нет таких денег, — покачал головой Росс. — Похоже, мне уготовано судьбой оставаться в руках Божьих.— Тогда, — быстро проговорил наиб, — отдайте все, что есть, а также собственноручно напишите записку британскому послу в Тегеране, в которой попросите его выплатить разницу. Теперь, надеюсь, вы не сомневаетесь во мне?— Однако британский посол не примет такую записку, ибо я нахожусь здесь по личному делу, а не как представитель своей страны. Я не могу позволить вам так рисковать собой из-за меня. — Решив, что пора уходить, Росс встал. — Благодарю вас за заботу, Абдул Самут Хан. Вы дали мне много пищи для размышлений.— Хорошенько подумайте, ференги, — раздраженно напутствовал его наиб. Повысив голос, он обратился к охраннику, стоявшему у дверей:— Заде, ты будешь все время сопровождать лорда Кхилбурна, оставляя без внимания только в его комнатах. Не своди с него глаз.Охранник открыл перед Россом двери, а затем вышел следом.Поскольку покидать жилище наиба было запрещено, Росс решил написать записку текинскому имаму с объяснением причин своего отсутствия. «Кроме того, надо написать и другим знакомым. Если повезет, то, возможно, кто-нибудь из них захочет навестить меня в доме наиба».Пока они шли через просторный, расползающийся во все стороны дом, до ушей Росса донесся тихий шепот.— Не доверяйте Абдул Самут Хану, лорд Кхилбурн. Он притворялся другом явиру Камерону, а потом предал его. И с вами он сделает то же самое.Росс с изумлением понял, что это предупреждение исходит от охранника Заде, молодого солдата, причисленного к свите наиба. Не поворачивая головы, Росс тихо спросил:— А что ты думаешь о его предложении помочь мне бежать?— Он просто хочет вытянуть у вас золото, а потом проследит, чтобы вас обвинили в шпионаже и казнили, — быстро ответил солдат.— Так я и думал, — пробормотал Росс. — Скажи мне, если я попытаюсь как-нибудь среди ночи убежать из дома наиба, найдутся ли среди охранников люди, которые… могут смотреть в другую сторону?— Есть много людей, которые хотели бы помочь вам, — осторожно откликнулся Заде, — но поскольку дело это сопряжено с риском, то небольшой подарок не помешает.Росс кивнул и удалился к себе. Пожалуй, ему обойдется и дешевле, и безопаснее подкупить непосредственно охранников, чем полагаться на ненадежную помощь наиба. Однако побег из его дома будет лишь первым шагом, и притом самым легким.
Джулиет провела утро с Салехом и Мурадом, обсуждая, что можно предпринять. Интуиция подсказывла, что время побега уходит. Деловой разговор уже сам по себе был облегчением, ибо она отвлекалась от воспоминаний о божественной ночи с Россом.Позже она побывала в нескольких караван-сараях, чтобы выяснить, когда и куда отправятся ближайшие караваны. Ближе к полудню, когда жара особенно свирепствовала, а город буквально таял под медно-желтым солнцем Центральной Азии, она вернулась в дом наиба.Продвигаясь по тускло освещенному коридору, она вдруг натолкнулась на явира Шахид Махмуда. Раньше он никогда не снисходил до того, чтобы обращать внимание на ее существование, но сегодня, едва этот плотный офицер заметил ее, в его глазах появился задумчивый блеск.Поблизости никого не оказалось, и в сердце Джулиет закрался страх. Словно кто-то свыше предупреждал ее об опасности. Глядя вперед, она попыталась проскользнуть мимо, однако узбек протянул руку и поймал ее за локоть, прежде чем она успела опомниться.— Не спеши, тарги. Я был не слишком гостеприимен с тобой. Тебя ведь зовут Джелал?Она не ответила, просто посмотрела на него, прищурившись. Он был на дюйм или два выше ее и намного тяжелее. Ей не понравился его взгляд.— Я все время удивлялся, — продолжал Шахид, — почему твой хозяин терпит возле себя такого неприветливого раба, но теперь понимаю, что в тебе есть скрытое очарование. — Он лениво, неприятно улыбнулся. — Надо было тише вести себя прошлой ночью.Джулиет выругалась про себя: «Несмотря на то, что мы изо всех сил старались говорить тихо, нас все же подслушали. Конечно же, это я виновата». Когда Росс вернулся от эмира, она оказалась в его объятиях еще до того, как дверь закрылась. Явир, преследовавший свою жертву, наверное, решил задержаться у двери и посмотреть, что будет дальше. Теперь он знал, что Джулиет — женщина, и у нее не оставалось никаких сомнений в том, что он намерен с ней сделать.Она попыталась вырваться, но узбек заломил ей руку, вынуждая прижаться к стене.— Есть знаменитая любовная песня пушту, которая называется «Закми дил», что означает «Израненное сердце», — тихо сказал он. — Может, ты слышал? Вот такие слова: «Там, в реке, мальчик, и зад его подобен персику. Но увы! Я не умею плавать».Он снова улыбнулся и обвел языком губы.— Нам здесь, в Бухаре, повезло, ибо великая река Аму находится во многих милях отсюда и нам нет нужды плавать. — Он внезапно резко развернул ее лицом к стене, а потом заломил правую руку Джулиет за спину. — Ты двигаешься, как юноша, и в то же время стройный и грациозный, как женщина.Он схватил ее за ягодицы свободной рукой и крепко сжал их, глубоко вонзив свои пальцы в плоть.— Ну же, мальчик, — хрипло пробормотал он, — твоя задница очень напоминает персик. И нечего растрачивать ее на неверного.«Позже я еще поблагодарю судьбу за то, что явир не узнал, кто я на самом деле». Но в данный момент Джулиет была больше озабочена тем, чтобы удрать и не оказаться изнасилованной. Стараясь сдерживаться, чтобы не ударить его сразу же, она заставила себя стоять смирно, пока Шахид ласкал ее. Его жаркое дыхание все время учащалось.— Тебе это нравится, не правда ли, парень? — Он хрипло хихикнул. — А теперь я тебе покажу, что значит настоящий мужчина. Ты никогда больше не позволишь этому ференги с мордой белой, как сыворотка, дотрагиваться до тебя. — Он на мгновение пришпилил ее к стене и своим тазом буквально размазал по штукатурке. Джулиет мрачно выносила эту пытку, понимая, что у нее есть лишь одна возможность преодолеть преимущество его веса и позиции. Ей просто надо точно рассчитать время.И подходящий момент настал, когда он наклонился, чтобы задрать подол ее халата. Собственное растущее возбуждение и слабое сопротивление Джулиет усыпили бдительность Шахида. И едва его хватка ослабла, как Джулиет подняла ногу и каблуком башмака изо всех сил пнула его в коленную чашечку.Шахид завизжал от боли и удивления и повалился в сторону. Падая, он все же умудрился стиснуть руку Джулиет, но она предвидела это и отклонилась так, что сломала бы ему локтевой сустав, если бы он не выпустил ее. В тот же миг тарги вытащил из ножен кинжал.Когда явир понял, что завоевать «юношу» ему будет нелегко, Джулиет уже стояла у него за спиной, а ее кинжал был у горла Шахида. Гортанным голосом она выругалась самой непристойной персидской бранью, которую знала:— Грязная свинья! Если ты желаешь блудить, то найди себе свинью, вроде матери, что родила тебя.Шахид изо всех сил пытался высвободиться, но она сильно, до крови, прижала свой острый, как бритва, кинжал к его трахее.— Если ты еще раз поднимешь возле меня свою чахлую палку, я отрежу ее и засуну тебе в глотку. — Потом, сделав шаг назад, она пнула его по почкам, чтобы он еще не сразу ринулся за ней.Явир со стоном повалился на пол, а Джулиет повернулась и двинулась по коридору, застав себя идти медленно, словно совершенно не страшась его преследования. Тем не менее она не выпускал кинжал из рук и внимательно прислушивалась к каждому звуку: «Вдруг он придет в себя раньше, чем я ожидаю?» До тех пор пока она не свернула за угол, он своим яростным взглядом буквально испепелял ей спину.Скрывшись из виду, Джулиет поднесла дрожащую ладонь ко лбу, а потом вытерла кинжал и сунула его в ножны. Ей повезло: будь Шахид попроницательнее, ситуация могла бы стать безвыходной. Теперь придетсябыть все время начеку: этот человек так просто не сдастся.«Жаль, что убийство начальника охраны дома не пройдет незамеченным», — Джулиет неуверенно улыбнулась и продолжила свой путь. В сущности, она была не столь хладнокровной, чтобы перерезать человеку глотку даже в угрожающей жизни ситуации, да и обстоятельства этому не способствовали. Однако ей и думать не хотелось о том, что могло бы случиться, если бы Шахид обнаружил, что она женщина. Изнасиловав, он наверняка объявил бы, что ее маскировка — это неоспоримое доказательство того, что они с Россом — шпионы, и тогда ничто уже не спасло бы их.Добравшись до своих комнат, Джулиет обнаружила, что оттуда только что вышел слуга, поэтому она молча прошла мимо и закрыла за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45