Через час после полуночи Гатри подкрался к сержанту сзади и ударил его по голове булыжником, который специально приберег для этой цели. Он оттащил обмякшее тело Педлоу в сторону, стянул с охранника форму и прихватил его нож.В течение нескольких минут Гатри сменил свою ветхую, окровавленную одежду на голубой юнионистский мундир Педлоу и взял в руки его ружье. Гатри укрылся в тень, когда мимо прошли полдюжины янки, приветствуя его без особого энтузиазма. Гатри пробурчал ответное приветствие.Когда Педлоу стал приходить в себя, Гатри приставил подошву своего ботинка к его горлу и сказал:— Мне не составит труда раздавить тебя, голубое пузо, как тыкву, так что веди себя смирно.Янки застонал. Гатри заткнул ему рот тряпкой и защелкнул наручники на его запястьях, после чего смело пошел к баракам. Он разбудил там Джекоба и полдесятка других парней, достаточно здоровых и крепких для побега. Когда он выводил узников серым холодным утром через южные ворота, можно было подумать, что сержант-юнионист конвоирует группу заключенных на работы.Несмотря на то что Гатри и его приятелям удалось тогда благополучно бежать из лагеря, этой ночью его преследовал один и тот же кошмар: будто его схватили и отправили назад в вонючий концентрационный лагерь, затем клеймили тем же способом, что и Джекоба. Он так отчетливо видел это, что проснулся, как от сильного толчка, и оперся на локти, озираясь вокруг. Тоб, свернувшийся калачиком у его ног, слабо взвизгнул в знак сочувствия.Гатри нащупал рядом с собой револьвер и крепко сжал ладонью его скользкую рукоятку. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, отделить прошлое от настоящего и заглянуть в беспокойное, тревожное будущее.
Раздался оглушительный взрыв, потрясший стекла в окнах школы. Шестилетняя Молли Хаггарт, с блестящими черными косичками и глазами василькового цвета, вскочила со своего места. Размахивая ручонкой, она закричала:— Это начало землекачания?!Каролина была тоже встревожена:— Нет, Молли, — сказала она, повысив голос, чтобы перекричать возбужденные детские голоса. — Это взрыв динамита. А слово правильно произносится «землетрясение».— Может быть, кто-то грабит банк? — предположил Джонни Уилбин, мальчик с веснушчатым бледным лицом.— Или начали разрабатывать старую шахту Мейтлэнда? — выдвинула свою версию Первис, Тетчер.Угольная шахта, которую унаследовали мисс Фоуб и мисс Этель, была закрыта уже пять лет, но за время эксплуатации она принесла достаточно дохода, чтобы обеспечить пожилых леди на всю оставшуюся жизнь.— Тише, ребята! — строго произнесла Каролина. — Если происходит что-либо заслуживающее внимания, кто-нибудь нам сообщит об этом.— Это мистер Хэйес добывает медную руду, — сказал Мартин Бейтс, тот самый подросток, который рассказал Каролине о «подвигах» мистера Хэйеса во время войны. При этом он с гордостью называл его другом своего отца. — Невозможно добывать руду без использования динамита. Он приобрел участок земли недалеко от Риббон Крик.Каролина отметила про себя то, что сказал мальчик, и стала продолжать урок. В конце дня, когда в школе закончились занятия, она сделала уборку в классах, внесла внутрь помещения национальный флаг, сняв его у парадного входа в школу, и, когда все дела были закончены, поспешила взять напрокат лошадь и коляску.Заплатив десять центов арендной платы, она направилась в Риббон Крик. Была половина пятого дня, когда она прибыла к месту назначения, обнаружив бивак Хэйеса по запаху костра. Суетливые куры разбежались перед лошадью. Тоб выскочил навстречу коляске с неуверенным лаем.Гатри Хэйес был не в руднике, как ожидала Каролина. Он стоял, склонившись над корытом для стирки. Рукава рубахи были закатаны вверх, обнаженные руки были в мыльной пене. Каролина заметила, как он завозился с повязкой на глазу. Затем он направился к ней ленивой походкой мимо ряда постиранных брюк, развешанных на веревке для сушки.— Хелло, мисс Чалмерс, — приветствовал он Каролину в свойственной ему дерзкой манере. Хэйес держал руки на бедрах. Шляпы на нем не было. Его густые каштановые волосы блестели на солнце.Держа в руках поводья, Каролина несколько подалась вперед на сиденье коляски и искоса посмотрела на Хэйеса.— Могу поклясться, что вчера вы носили повязку на правом глазу.Хэйес потрогал повязку и опустил руку.— Вы ошибаетесь, мисс Чалмерс, — вежливо сказал он.Каролина выпрямилась и крепко привязала поводья к рычагу тормоза.— Я так не думаю, — ответила она. — Я редко ошибаюсь в подобного рода вещах. У меня хорошая память на детали. Помогите мне, пожалуйста, сойти.Чуть помедлив, он направился к ней. Когда Хэйес взял Каролину за талию, она пожалела о своей просьбе: она почувствовала необыкновенное волнение от прикосновения рук Хэйеса.У Каролины перехватило дыхание. Лицо ее вспыхнуло. Она поняла, что Хэйес заметил ее состояние. Он улыбался кривой усмешкой и не сводил взгляда с ее губ. В какое-то мгновение ей показалось, что он не остановится перед тем, чтобы поцеловать ее.Но вместо этого, к глубокому облегчению и безграничному разочарованию Каролины, он позволил ей выскользнуть из его рук. Она стояла, все еще дрожа всем телом. Хэйес находился так близко от нее, что она ощущала запах его горячего тела.— Вы знаете, — сказал он спокойным тоном, — не совсем безопасно появляться здесь одной.Сердце Каролины учащенно забилось. Она почувствовала, как ложбинка между ее грудями покрылась влагой.— Но ведь вы джентльмен, — сказала она неуверенно.Его зеленый глаз сверкнул:— Если вам так угодно, мисс Чалмерс.— Может быть, вы пропустите меня? — попросила Каролина, затаив дыхание. Хотя был только апрель и с гор тянуло свежим ветром, она ощущала августовскую жару.— Конечно, — ответил Хэйес, однако не сдвинулся с места. А в следующее мгновение он притянул ее к себе и жадно прижался губами к ее губам.Каролина вздрогнула, словно от удара молнии. Поцелуй Хэйеса так отличался от случайных, воровских поцелуев Ситона во время их совместных прогулок, или в гостиной, когда поблизости не было мисс Фоуб и мисс Этель. Губы Гатри были теплыми и мягкими, а язык таким искусным. Каролина закрыла глаза, чувствуя крайнее возбуждение: ее собственный язык, повинуясь растущей страсти, производил встречное движение.Наконец Хэйес прервал поцелуй. На губах его появилась прежняя ленивая усмешка. Его руки все еще держали Каролину за талию.— Целовал ли вас так когда-нибудь ваш приятель? Тот самый джентльмен, которого, как вам кажется, вы любите?Каролина в гневе вырвалась из рук Гатри.— Конечно, — солгала она. — Он всегда меня так целовал!На лице Гатри появилась самодовольная ухмылка.— Так ли это? — Он словно дразнил Каролину. Затем он беззаботно вернулся к корыту с бельем.— Это был экзамен, учительница. Выдержали вы его или нет — трудно ответить. Вам кажется, что вы любите Ситона Флинна. На самом деле вы его не любите.Каролина молча с изумлением наблюдала, как он вытащил из мыльной пены голубую хлопковую рубашку и бросил ее в ведро с чистой водой. Прополоскав рубашку, он выжал ее, хорошенько встряхнул и со знанием дел повесил на веревке рядом с брюками.— Что тебе здесь нужно, Каролина? — наконец спросил он, наблюдая за ней и направляясь к корыту за следующей рубашкой.Она попыталась ответить, но голос не повиновался ей. Наконец, решив не реагировать на его возмутительное поведение, она сказала:— Я приехала сюда, чтобы узнать ваше решение насчет мистера Флинна.Он пожал плечами.— Я еще не принял решения, — сказал он, усердно стирая другую рубашку при помощи рифленой алюминиевой доски.Каролина начала прохаживаться у костра. Она никогда не видела раньше стирающего мужчину. Зрелище это поразило ее. Она понимала, что должна сесть в свою коляску и уехать, но не могла заставить себя сделать это.— Удивительно, что вы не женаты, мистер Хэйес, — сказала она.— После такого поцелуя, — ответил он, нахально подмигнув ей, — думаю, тебе лучше называть меня Гатри.Каролина отвернулась, сложив на груди руки. Она была уверена, что каждый миллиметр ее кожи был красным от стыда. Когда она вновь повернулась к Хэйесу, тот, как ни в чем не бывало, полоскал рубашку, при этом бицепсы на его загорелых плечах вздувались мощными буграми.— Так как же? — спросил он, ожидая ответа Каролины.— Вы мне ставите условие? Я должна называть вас только по имени, я вас правильно понимаю?Он кивнул.— И если я соглашусь, вы обещаете спасти мистера Флинна?— Нет, — ответил он, встряхивая мокрую рубашку и вешая ее на веревку для белья.— Но ведь это не игра! Жизнь человека в опасности, мистер Хэйес! — вскричала негодующе Каролина.— Гатри, — поправил он ее невозмутимо. — Между прочим, во время грабежа дилижанса тоже оборвалась чья-то жизнь.— Хорошо, я буду называть вас Гатри, — почти закричала Каролина.Хэйес усмехнулся.— Вы не любите его.По всей вероятности, он закончил стирку, потому что начал спускать завернутые кверху рукава рубашки.Каролина не без удовольствия представила себе, как она опрокидывает на Хэйеса корыто со всем его содержимым. Конечно, она не могла осуществить свое желание, но сама мысль о нем была приятна.— Я действительно люблю Флинна, — упрямо повторила она.— Ты не любишь его, — спокойно возразил Гатри. Жестом он указал ей на ствол дерева, лежащий рядом с костром. — Присаживайся, Каролина, я объясню тебе, что к чему.Высокомерие Хэйеса уступало только его дурному воспитанию.— Для вас я — мисс Чалмерс, — сказала Каролина с вызовом, продолжая оставаться на месте.— Нет, если ты хочешь, чтобы я помог вызволить твоего хахаля из тюрьмы, — буркнул беззлобно Гатри. — Сядь же, Каролина, иначе мне придется вспомнить, что я могу укрощать даже самых строптивых леди.Каролина неохотно приблизилась к краю ствола дерева и села.— Что случилось с вашим глазом? — спросила она, стараясь не думать, что опять вынуждена уступить Хэйесу.Он налил себе полную кружку кофе, густая чернота которого, казалось, годилась для смазки осей колес, и, прежде чем ответить, несколько минут глядел на нее поверх края кружки.— Может быть, я потерял глаз на войне, — сказал он загадочно. — Хочешь кофе?Она поправила юбки.— Я предпочла бы чай.Гатри сделал ироничный полупоклон.— Охотно верю, учительница, но у меня есть только кофе.Каролина поморщилась, вспомнив содержимое кофейника.— Нет, благодарю вас, — сказала она ледяным тоном. — Нельзя ли теперь приступить к делу…Он взял деревянный ящик и присел рядом с ней.— Что за дело?Каролина с трудом сохраняла спокойный тон.— Спасение мистера Флинна, конечно.Гатри вертел в руках кружку, следя за темной рябью на поверхности.— Ты твердо решила добиваться этого?— Да, — искренне ответила Каролина.Она, как правило, добивалась цели, которую ставила себе. Разве что не нашла потерянных сестер. Однако Каролина и не думала отступаться от поисков.Хэйес сделал последний глоток кофе и вылил остатки прямо на гаснущие угли костра.— Ладно, учительница, — сказал он, несколько подавшись вперед и держа руки на коленях, — иногда приходится выбрасывать белый флаг.На мгновение его лицо приобрело отрешенное выражение.— Да, именно так, — подтвердил он свою сентенцию хриплым голосом.— О чем вы говорите? — спросила Каролина, заинтересованная его словами.— Во-первых, о Конфедерации, — ответил он. Но при этом в его взгляде отразилось столько затаенной печали, что Каролина не выдержала и, вздохнув, спросила:— Должно быть, вы имеете в виду что-то еще?Неожиданно он улыбнулся. Улыбка получилась светлой и радостной, как луч солнца сквозь тучи.— Может быть, и что-то еще, — согласился он, — но тебя это не касается.— Мне все равно, — солгала уязвленная Каролина.Воцарилось долгое, тяжелое молчание.— Но вы должны желать чего-то. Каждый чего-то хочет, — прервала, наконец, молчание девушка.Гатри не спешил с ответом. Он скользнул взглядом по ее стройной фигуре и сказал:— Мне нужна жена, Каролина. Нежная, ласковая, пышнотелая жена.Хотя Каролина вовсе не собиралась выходить замуж за Хэйеса, его замечание задело ее. Она была такой же теплой и ласковой, как многие другие женщины. Что же касается пышности, то да, этого ей явно не хватало.— Вы хотите сказать, что вам нужна толстуха? — язвительно спросила она.Гатри рассмеялся.— Прости, Каролина. Я не хотел обидеть тебя.— Вы не обидели меня, — солгала она снова, поправляя юбки. Затем взглянула ему прямо в глаза. — Вы уже нашли ее — жену?— В известном смысле, — сказал он бодрым голосом, который стал поводом для новых переживаний Каролины. — Ее имя Адабель Роджерс. Она живет в Шайенне.Каролина отвернулась, чтобы скрыть приступ досады. Поскольку она намеревалась выйти замуж за Си-тона, ее не должны были интересовать свадебные планы Хэйеса. Но тем не менее его сообщение не было безразлично ей.— Интересно, что сказала бы Адабель, если бы узнала, что вы поцеловали меня? — спросила она насмешливо.— Она бы вырвала другой мой глаз, — ответил Гатри, явно забавляясь словами Каролины.Каролина резко поднялась со своего места.— Это гадко, так говорить! — выпалила она.Гатри снисходительно разглядывал ее, и это выводило Каролину из себя. Она была уверена, что Хэйес расценивает ее стремление освободить Ситона из тюрьмы как доказательство неспособности щуплой молодой женщины привлечь к себе внимание настоящего мужчины.Внезапно Каролина почувствовала, что больше не может переносить присутствие Хэйеса. Она почти плакала. Чувство собственного достоинства подсказывало ей, что он не должен видеть ее слез.— Уверена, что вы и Адабель достойны друг друга, — сказала Каролина, решительно направившись к коляске и поднявшись на подножку.Но Гатри в одну секунду догнал ее и, бережно взяв за талию, опустил с подножки на землю.Каролина попыталась было вырваться из его рук. Но после тщетного сопротивления ее руки невольно обхватили его за шею, и она опять испытала сладость его поцелуя.Наконец Каролина прошептала Хэйесу, что уезжает.— Ты останешься на ужин, — возразил Гатри глухим голосом. Он взял ее за руку и повел к очагу. ГЛАВА 3 — Расскажи мне о себе, — ропросил Гатри, снимая крышку с котелка, стоящего на углях, и помешивая его содержимое. Ароматный запах тушеного мяса, возбуждая аппетит, распространялся в весеннем воздухе.Каролина расположилась все на том же стволе дерева, поправила на коленях свои юбки и, высоко подняв подбородок, посмотрела на Гатри. В ее глазах были и страх и вызов.— Я учительница, — начала она слишком официально, — как вы знаете, я близкий друг мистера Ситона Флинна…— Разве у тебя нет отца или брата? — прервал ее Гатри, опуская крышку на котелок, где тушилось мясо. Эти янки не переставали забавлять его. На его родине следили за женщинами, не позволяя им болтаться повсюду в поисках женихов.Каролина поняла, что сказала нелепость.— Ты, должно быть, никогда не имела интимных связей с мужчиной, — продолжал Гатри тихо, сидя на деревянном ящике. — Если бы имела, то не вела бы себя так опрометчиво, надоедая мужчинам, которых должна избегать.Она не стала уклоняться от рискованной темы разговора.— Мужчин, подобных вам, Хэйес?— Да, мужчин, подобных мне. Если бы у меня была дочь, которая вошла бы, подобно тебе, прямо в Салун, я бы дал ей хорошую взбучку. Так же я поступил бы, если бы она приехала совсем одна в бивак мужчины. — Он замолчал и покачал головой в раздумье.Кровь ударила в лицо Каролине. Она попыталась встать и уйти. Но Гатри схватил ее за руку и остановил.— У тебя никого нет в этом мире, Каролина? Кроме Флинна, разумеется.Каролина с трудом сдерживала слезы. Но Гатри ждал ответа.— У меня две опекунши, мисс Фоуб и мисс Этель Мейтлэнды. Они приютили меня в восьмилетнем возрасте, и я их очень люблю.Гатри уткнулся подбородком в сплетенные пальцы рук, опираясь локтями на колени.— Ты сирота? — спросил он с неподдельным интересом.Каролина вздохнула.— Я жила в Чикаго, в доме бабушки, с мамой и двумя сестренками. Бабушка умерла, когда мне было семь лет. Нуждаясь в деньгах, мы были вынуждены продать дом и снять квартиру. Мама постепенно пристрастилась к вину. Она нашла работу на обувной фабрике, но не смогла там продержаться долго. — Каролина прервала рассказ, пытаясь определить по лицу Хэйеса, стоит ли продолжать. — Через некоторое время мама начала приводить домой разных мужчин. Они давали ей деньги, и до поры до времени все складывалось неплохо. Но затем появился солдат — мистер Харрингтон.Гатри ободряюще кивнул, приглашая ее рассказывать дальше.— Мистер Харрингтон, кажется, был сержантом и не любил детей. Ему ничего не стоило убедить маму в том, что для меня, Лили и Эммы было бы лучше попытать счастья в поезде для сирот, чем расти в нищете в Чикаго. — Каролина опять заволновалась. — Может быть, он был и прав. В конце концов, нам тоже пришлось бы работать на фабрике.Гатри протянул руку и накрыл обе ладони Каролины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Раздался оглушительный взрыв, потрясший стекла в окнах школы. Шестилетняя Молли Хаггарт, с блестящими черными косичками и глазами василькового цвета, вскочила со своего места. Размахивая ручонкой, она закричала:— Это начало землекачания?!Каролина была тоже встревожена:— Нет, Молли, — сказала она, повысив голос, чтобы перекричать возбужденные детские голоса. — Это взрыв динамита. А слово правильно произносится «землетрясение».— Может быть, кто-то грабит банк? — предположил Джонни Уилбин, мальчик с веснушчатым бледным лицом.— Или начали разрабатывать старую шахту Мейтлэнда? — выдвинула свою версию Первис, Тетчер.Угольная шахта, которую унаследовали мисс Фоуб и мисс Этель, была закрыта уже пять лет, но за время эксплуатации она принесла достаточно дохода, чтобы обеспечить пожилых леди на всю оставшуюся жизнь.— Тише, ребята! — строго произнесла Каролина. — Если происходит что-либо заслуживающее внимания, кто-нибудь нам сообщит об этом.— Это мистер Хэйес добывает медную руду, — сказал Мартин Бейтс, тот самый подросток, который рассказал Каролине о «подвигах» мистера Хэйеса во время войны. При этом он с гордостью называл его другом своего отца. — Невозможно добывать руду без использования динамита. Он приобрел участок земли недалеко от Риббон Крик.Каролина отметила про себя то, что сказал мальчик, и стала продолжать урок. В конце дня, когда в школе закончились занятия, она сделала уборку в классах, внесла внутрь помещения национальный флаг, сняв его у парадного входа в школу, и, когда все дела были закончены, поспешила взять напрокат лошадь и коляску.Заплатив десять центов арендной платы, она направилась в Риббон Крик. Была половина пятого дня, когда она прибыла к месту назначения, обнаружив бивак Хэйеса по запаху костра. Суетливые куры разбежались перед лошадью. Тоб выскочил навстречу коляске с неуверенным лаем.Гатри Хэйес был не в руднике, как ожидала Каролина. Он стоял, склонившись над корытом для стирки. Рукава рубахи были закатаны вверх, обнаженные руки были в мыльной пене. Каролина заметила, как он завозился с повязкой на глазу. Затем он направился к ней ленивой походкой мимо ряда постиранных брюк, развешанных на веревке для сушки.— Хелло, мисс Чалмерс, — приветствовал он Каролину в свойственной ему дерзкой манере. Хэйес держал руки на бедрах. Шляпы на нем не было. Его густые каштановые волосы блестели на солнце.Держа в руках поводья, Каролина несколько подалась вперед на сиденье коляски и искоса посмотрела на Хэйеса.— Могу поклясться, что вчера вы носили повязку на правом глазу.Хэйес потрогал повязку и опустил руку.— Вы ошибаетесь, мисс Чалмерс, — вежливо сказал он.Каролина выпрямилась и крепко привязала поводья к рычагу тормоза.— Я так не думаю, — ответила она. — Я редко ошибаюсь в подобного рода вещах. У меня хорошая память на детали. Помогите мне, пожалуйста, сойти.Чуть помедлив, он направился к ней. Когда Хэйес взял Каролину за талию, она пожалела о своей просьбе: она почувствовала необыкновенное волнение от прикосновения рук Хэйеса.У Каролины перехватило дыхание. Лицо ее вспыхнуло. Она поняла, что Хэйес заметил ее состояние. Он улыбался кривой усмешкой и не сводил взгляда с ее губ. В какое-то мгновение ей показалось, что он не остановится перед тем, чтобы поцеловать ее.Но вместо этого, к глубокому облегчению и безграничному разочарованию Каролины, он позволил ей выскользнуть из его рук. Она стояла, все еще дрожа всем телом. Хэйес находился так близко от нее, что она ощущала запах его горячего тела.— Вы знаете, — сказал он спокойным тоном, — не совсем безопасно появляться здесь одной.Сердце Каролины учащенно забилось. Она почувствовала, как ложбинка между ее грудями покрылась влагой.— Но ведь вы джентльмен, — сказала она неуверенно.Его зеленый глаз сверкнул:— Если вам так угодно, мисс Чалмерс.— Может быть, вы пропустите меня? — попросила Каролина, затаив дыхание. Хотя был только апрель и с гор тянуло свежим ветром, она ощущала августовскую жару.— Конечно, — ответил Хэйес, однако не сдвинулся с места. А в следующее мгновение он притянул ее к себе и жадно прижался губами к ее губам.Каролина вздрогнула, словно от удара молнии. Поцелуй Хэйеса так отличался от случайных, воровских поцелуев Ситона во время их совместных прогулок, или в гостиной, когда поблизости не было мисс Фоуб и мисс Этель. Губы Гатри были теплыми и мягкими, а язык таким искусным. Каролина закрыла глаза, чувствуя крайнее возбуждение: ее собственный язык, повинуясь растущей страсти, производил встречное движение.Наконец Хэйес прервал поцелуй. На губах его появилась прежняя ленивая усмешка. Его руки все еще держали Каролину за талию.— Целовал ли вас так когда-нибудь ваш приятель? Тот самый джентльмен, которого, как вам кажется, вы любите?Каролина в гневе вырвалась из рук Гатри.— Конечно, — солгала она. — Он всегда меня так целовал!На лице Гатри появилась самодовольная ухмылка.— Так ли это? — Он словно дразнил Каролину. Затем он беззаботно вернулся к корыту с бельем.— Это был экзамен, учительница. Выдержали вы его или нет — трудно ответить. Вам кажется, что вы любите Ситона Флинна. На самом деле вы его не любите.Каролина молча с изумлением наблюдала, как он вытащил из мыльной пены голубую хлопковую рубашку и бросил ее в ведро с чистой водой. Прополоскав рубашку, он выжал ее, хорошенько встряхнул и со знанием дел повесил на веревке рядом с брюками.— Что тебе здесь нужно, Каролина? — наконец спросил он, наблюдая за ней и направляясь к корыту за следующей рубашкой.Она попыталась ответить, но голос не повиновался ей. Наконец, решив не реагировать на его возмутительное поведение, она сказала:— Я приехала сюда, чтобы узнать ваше решение насчет мистера Флинна.Он пожал плечами.— Я еще не принял решения, — сказал он, усердно стирая другую рубашку при помощи рифленой алюминиевой доски.Каролина начала прохаживаться у костра. Она никогда не видела раньше стирающего мужчину. Зрелище это поразило ее. Она понимала, что должна сесть в свою коляску и уехать, но не могла заставить себя сделать это.— Удивительно, что вы не женаты, мистер Хэйес, — сказала она.— После такого поцелуя, — ответил он, нахально подмигнув ей, — думаю, тебе лучше называть меня Гатри.Каролина отвернулась, сложив на груди руки. Она была уверена, что каждый миллиметр ее кожи был красным от стыда. Когда она вновь повернулась к Хэйесу, тот, как ни в чем не бывало, полоскал рубашку, при этом бицепсы на его загорелых плечах вздувались мощными буграми.— Так как же? — спросил он, ожидая ответа Каролины.— Вы мне ставите условие? Я должна называть вас только по имени, я вас правильно понимаю?Он кивнул.— И если я соглашусь, вы обещаете спасти мистера Флинна?— Нет, — ответил он, встряхивая мокрую рубашку и вешая ее на веревку для белья.— Но ведь это не игра! Жизнь человека в опасности, мистер Хэйес! — вскричала негодующе Каролина.— Гатри, — поправил он ее невозмутимо. — Между прочим, во время грабежа дилижанса тоже оборвалась чья-то жизнь.— Хорошо, я буду называть вас Гатри, — почти закричала Каролина.Хэйес усмехнулся.— Вы не любите его.По всей вероятности, он закончил стирку, потому что начал спускать завернутые кверху рукава рубашки.Каролина не без удовольствия представила себе, как она опрокидывает на Хэйеса корыто со всем его содержимым. Конечно, она не могла осуществить свое желание, но сама мысль о нем была приятна.— Я действительно люблю Флинна, — упрямо повторила она.— Ты не любишь его, — спокойно возразил Гатри. Жестом он указал ей на ствол дерева, лежащий рядом с костром. — Присаживайся, Каролина, я объясню тебе, что к чему.Высокомерие Хэйеса уступало только его дурному воспитанию.— Для вас я — мисс Чалмерс, — сказала Каролина с вызовом, продолжая оставаться на месте.— Нет, если ты хочешь, чтобы я помог вызволить твоего хахаля из тюрьмы, — буркнул беззлобно Гатри. — Сядь же, Каролина, иначе мне придется вспомнить, что я могу укрощать даже самых строптивых леди.Каролина неохотно приблизилась к краю ствола дерева и села.— Что случилось с вашим глазом? — спросила она, стараясь не думать, что опять вынуждена уступить Хэйесу.Он налил себе полную кружку кофе, густая чернота которого, казалось, годилась для смазки осей колес, и, прежде чем ответить, несколько минут глядел на нее поверх края кружки.— Может быть, я потерял глаз на войне, — сказал он загадочно. — Хочешь кофе?Она поправила юбки.— Я предпочла бы чай.Гатри сделал ироничный полупоклон.— Охотно верю, учительница, но у меня есть только кофе.Каролина поморщилась, вспомнив содержимое кофейника.— Нет, благодарю вас, — сказала она ледяным тоном. — Нельзя ли теперь приступить к делу…Он взял деревянный ящик и присел рядом с ней.— Что за дело?Каролина с трудом сохраняла спокойный тон.— Спасение мистера Флинна, конечно.Гатри вертел в руках кружку, следя за темной рябью на поверхности.— Ты твердо решила добиваться этого?— Да, — искренне ответила Каролина.Она, как правило, добивалась цели, которую ставила себе. Разве что не нашла потерянных сестер. Однако Каролина и не думала отступаться от поисков.Хэйес сделал последний глоток кофе и вылил остатки прямо на гаснущие угли костра.— Ладно, учительница, — сказал он, несколько подавшись вперед и держа руки на коленях, — иногда приходится выбрасывать белый флаг.На мгновение его лицо приобрело отрешенное выражение.— Да, именно так, — подтвердил он свою сентенцию хриплым голосом.— О чем вы говорите? — спросила Каролина, заинтересованная его словами.— Во-первых, о Конфедерации, — ответил он. Но при этом в его взгляде отразилось столько затаенной печали, что Каролина не выдержала и, вздохнув, спросила:— Должно быть, вы имеете в виду что-то еще?Неожиданно он улыбнулся. Улыбка получилась светлой и радостной, как луч солнца сквозь тучи.— Может быть, и что-то еще, — согласился он, — но тебя это не касается.— Мне все равно, — солгала уязвленная Каролина.Воцарилось долгое, тяжелое молчание.— Но вы должны желать чего-то. Каждый чего-то хочет, — прервала, наконец, молчание девушка.Гатри не спешил с ответом. Он скользнул взглядом по ее стройной фигуре и сказал:— Мне нужна жена, Каролина. Нежная, ласковая, пышнотелая жена.Хотя Каролина вовсе не собиралась выходить замуж за Хэйеса, его замечание задело ее. Она была такой же теплой и ласковой, как многие другие женщины. Что же касается пышности, то да, этого ей явно не хватало.— Вы хотите сказать, что вам нужна толстуха? — язвительно спросила она.Гатри рассмеялся.— Прости, Каролина. Я не хотел обидеть тебя.— Вы не обидели меня, — солгала она снова, поправляя юбки. Затем взглянула ему прямо в глаза. — Вы уже нашли ее — жену?— В известном смысле, — сказал он бодрым голосом, который стал поводом для новых переживаний Каролины. — Ее имя Адабель Роджерс. Она живет в Шайенне.Каролина отвернулась, чтобы скрыть приступ досады. Поскольку она намеревалась выйти замуж за Си-тона, ее не должны были интересовать свадебные планы Хэйеса. Но тем не менее его сообщение не было безразлично ей.— Интересно, что сказала бы Адабель, если бы узнала, что вы поцеловали меня? — спросила она насмешливо.— Она бы вырвала другой мой глаз, — ответил Гатри, явно забавляясь словами Каролины.Каролина резко поднялась со своего места.— Это гадко, так говорить! — выпалила она.Гатри снисходительно разглядывал ее, и это выводило Каролину из себя. Она была уверена, что Хэйес расценивает ее стремление освободить Ситона из тюрьмы как доказательство неспособности щуплой молодой женщины привлечь к себе внимание настоящего мужчины.Внезапно Каролина почувствовала, что больше не может переносить присутствие Хэйеса. Она почти плакала. Чувство собственного достоинства подсказывало ей, что он не должен видеть ее слез.— Уверена, что вы и Адабель достойны друг друга, — сказала Каролина, решительно направившись к коляске и поднявшись на подножку.Но Гатри в одну секунду догнал ее и, бережно взяв за талию, опустил с подножки на землю.Каролина попыталась было вырваться из его рук. Но после тщетного сопротивления ее руки невольно обхватили его за шею, и она опять испытала сладость его поцелуя.Наконец Каролина прошептала Хэйесу, что уезжает.— Ты останешься на ужин, — возразил Гатри глухим голосом. Он взял ее за руку и повел к очагу. ГЛАВА 3 — Расскажи мне о себе, — ропросил Гатри, снимая крышку с котелка, стоящего на углях, и помешивая его содержимое. Ароматный запах тушеного мяса, возбуждая аппетит, распространялся в весеннем воздухе.Каролина расположилась все на том же стволе дерева, поправила на коленях свои юбки и, высоко подняв подбородок, посмотрела на Гатри. В ее глазах были и страх и вызов.— Я учительница, — начала она слишком официально, — как вы знаете, я близкий друг мистера Ситона Флинна…— Разве у тебя нет отца или брата? — прервал ее Гатри, опуская крышку на котелок, где тушилось мясо. Эти янки не переставали забавлять его. На его родине следили за женщинами, не позволяя им болтаться повсюду в поисках женихов.Каролина поняла, что сказала нелепость.— Ты, должно быть, никогда не имела интимных связей с мужчиной, — продолжал Гатри тихо, сидя на деревянном ящике. — Если бы имела, то не вела бы себя так опрометчиво, надоедая мужчинам, которых должна избегать.Она не стала уклоняться от рискованной темы разговора.— Мужчин, подобных вам, Хэйес?— Да, мужчин, подобных мне. Если бы у меня была дочь, которая вошла бы, подобно тебе, прямо в Салун, я бы дал ей хорошую взбучку. Так же я поступил бы, если бы она приехала совсем одна в бивак мужчины. — Он замолчал и покачал головой в раздумье.Кровь ударила в лицо Каролине. Она попыталась встать и уйти. Но Гатри схватил ее за руку и остановил.— У тебя никого нет в этом мире, Каролина? Кроме Флинна, разумеется.Каролина с трудом сдерживала слезы. Но Гатри ждал ответа.— У меня две опекунши, мисс Фоуб и мисс Этель Мейтлэнды. Они приютили меня в восьмилетнем возрасте, и я их очень люблю.Гатри уткнулся подбородком в сплетенные пальцы рук, опираясь локтями на колени.— Ты сирота? — спросил он с неподдельным интересом.Каролина вздохнула.— Я жила в Чикаго, в доме бабушки, с мамой и двумя сестренками. Бабушка умерла, когда мне было семь лет. Нуждаясь в деньгах, мы были вынуждены продать дом и снять квартиру. Мама постепенно пристрастилась к вину. Она нашла работу на обувной фабрике, но не смогла там продержаться долго. — Каролина прервала рассказ, пытаясь определить по лицу Хэйеса, стоит ли продолжать. — Через некоторое время мама начала приводить домой разных мужчин. Они давали ей деньги, и до поры до времени все складывалось неплохо. Но затем появился солдат — мистер Харрингтон.Гатри ободряюще кивнул, приглашая ее рассказывать дальше.— Мистер Харрингтон, кажется, был сержантом и не любил детей. Ему ничего не стоило убедить маму в том, что для меня, Лили и Эммы было бы лучше попытать счастья в поезде для сирот, чем расти в нищете в Чикаго. — Каролина опять заволновалась. — Может быть, он был и прав. В конце концов, нам тоже пришлось бы работать на фабрике.Гатри протянул руку и накрыл обе ладони Каролины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36