Мечты о вечной любви прекрасны, но… моя бедная девочка, любовь – не для таких, как мы с тобой. Слишком ранняя любовь разобьет твое сердце, а я не могу этого допустить.
– Я не думаю о любви, мама! – девушка судорожно сглотнула и решительно заявила: – Мне вовсе не нужна возвышенная и страстная любовь! Я хочу всего лишь свободы…
– Ты не хочешь слышать ничего, о чем я тебе говорю! – в отчаянии воскликнула мать. – Похоже, ты и впрямь еще слишком молода, а потому не хочешь понять, какие трудности ожидают девушку, осмелившуюся жить самостоятельно. Поэтому советую предоставить матери решать, что лучше для тебя, – сердито заметила Аманда. – Я день и ночь думаю о твоем будущем. И поверь мне, не каждой дочери мать сумеет найти такую отличную партию. Как можно быть такой бессердечной и неблагодарной!
– У меня есть сердце! – горячо воскликнула Элиза. – Но я предпочитаю жить так, как считаю нужным, и никогда не соглашусь быть полусветской красоткой! Я не собираюсь продавать себя, подобно уличной девке. Похоже, фрау Розенмильх, вам не терпится выставить меня за двери, да еще и нажиться на этом деле? – не удержавшись, язвительно заметила Элиза. – Быть может, вы ожидаете, что я упаду перед вами на колени, неустанно благодаря за столь трогательную материнскую заботу?
Аманда испуганно заморгала. Она никак не ожидала услышать от единственной дочери упрека в жестокости.
– Наглая девчонка! – не сдержав негодования, рассерженно заявила она. – Как ты смеешь говорить гадости своей матери? Отправляйся к себе в комнату и подумай о своем поведении. Советую подготовиться к новой встрече с тем, кого я для тебя выбрала, – сердито приказала она. – Я не намерена больше слушать весь этот бред, и в самое ближайшее время ты станешь любовницей барона… или другого подходящего богача. Прочь с глаз моих.
– Матушка… я не могу, – попыталась спорить девушка, но Аманда с суровым лицом повелительно указала ей на дверь. Элизе ничего не оставалось, как повиноваться, но, покидая покои матери, она постаралась сильно хлопнуть дверью.
Как только эхо девичьих шагов затихло в глубине коридора, Аманда устало упала на диван и недоуменно пробормотала:
– Бог мой… Что происходит? Девчонка с детства была окружена роскошью, общалась с девушками из лучших семей, получила отличное образование. И вот чем она мне платит! Уму непостижимо… – голос ее надломился, и она с трудом восстановила дыхание. – Моя дочь желает свободы… Ох, пожалуй, мне следовало раньше привезти ее домой… это все последствия этих новомодных французских веяний…
Фрау Розенмильх внезапно подумала о том, что еще пару месяцев назад представляла свою дочь совсем иной. Но выяснилось, что Элиза совершенно не интересуется своими нарядами, равнодушна к духам и драгоценностям, предпочитая всему этому бесконечное изучение толстенных книг. Аманда как-то заглянула в них, но ровным счетом ничего не поняла – сплошное философствование: Вольтер, Дидро, Монтескье. Аманда считала, что для женщины намного приличнее читать любовную лирику, нежели те научные трактаты, которыми уставлены полки в библиотеке Элизы. Подумать только – ведь она сама по просьбе дочери выписала из-за границы эти толстенные фолианты!.. Впрочем, некоторые книги оказались весьма милы. Если пропускать скучные рассуждения, то вполне можно прочесть перед сном занимательные истории, которые сочинили Бальзак, Гёте, Жорж Санд…
– Нет, конечно же, всему виной этот французский пансион! – сделала она решительный вывод. – Именно он испортил мою дочь. Кто бы мог подумать, что там прививают любовь к таким глупым вещам!.. Милостивый Боже! – внезапно ахнула Аманда. – Как я не подумала! Моя бедняжка оказалась там, где воспитывали будущих жен князей, баронов и банкиров. Конечно же, Элизе стало обидно, что она никогда не сможет сравняться с ними, и поэтому малышка решила, что в пику им станет хозяйкой своей судьбы…
Одиннадцать лет назад Аманда отправила девочку во Францию, мечтая дать дочери хорошее образование. Князь фон Рудельштайн лично выбрал для Элизы пансион, где преподавали не только рисование, музыку, танцы и верховую езду, но также читали лекции по истории, литературе и искусству, философии и естественным наукам. Регулярно получая письма от директрисы, Аманда искренне радовалась успехам дочери – все учителя отмечали наличие у девочки отличных способностей, наперебой хвалили тонкий художественный вкус Элизы, ангельский голос и редкий музыкальный талант. Не было никакого повода для волнений. До сегодняшнего дня.
– Да, конечно же… Франция – именно то место, к которому девочку не стоило подпускать и на пушечный выстрел! – вскочив на ноги, воскликнула Аманда. – Ну, уж нет! Мы еще посмотрим… Несмотря ни на что, Элиза – моя дочь! Она красива и романтична, а все ее умные разглагольствования – это лишь доказательство того, что ее чувственность еще не разбужена. – Она принялась с волнением ходить по комнате, рассуждая сама с собой: – Моя девочка такая умная и утонченная… Она наверняка понимает, что обстоятельства ее рождения делают ее брак со знатным человеком невозможным, а за простолюдина Элиза и сама не захочет выйти. Что же делать? Нет, нет, она сама должна понять, что лучше всего стать возлюбленной богатого человека. Нужно всего лишь подыскать другого кандидата – помоложе и поумнее, чем барон, но имеющего столь же глубокие карманы.
Аманда с довольным видом выплыла из своего будуара, направляясь к дочери. Подойдя к комнате Элизы, она распахнула дверь и громко позвала:
– Элиза, солнышко! Хватит дуться. Я должна сообщить кое-что интересное…
Ответом ей было молчание, а комната дочери оказалась пуста. Прибежавшие на зов хозяйки слуги смущенно сообщили, что девушки нигде нет.
Элиза медленно брела по улицам, размышляя о том, что теперь следует предпринять. Жаль, конечно, но с мечтой о независимости пока придется распрощаться. Чтобы добиться свободы, нужны средства для существования – в этом матушка была права. Единственно разумным показалось решение покинуть Вену, где беглянку сумеют быстро найти, а затем добраться до ближайшего монастыря в провинции. Там она сможет найти временное пристанище и, быть может, работу.
Возле пансиона, где она росла, находилась женская обитель, в которой был устроен приют для девочек-сирот. Никто не знал, что творилось в душе девушки, когда она приходила в монастырь и смотрела в лица этих малышек. Элиза прекрасно осознавала, что ее судьба могла оказаться такой же, как у этих несчастных детей, которых сдали на попечение сестер падшие женщины. Девушка вместе с другими пансионерками навещала малышек, а весь последний год даже проводила с ними уроки. Ее очень хвалили за такое усердие.
Благодаря этому опыту Элиза может оказаться полезной в любом монастыре, где есть детский приют. А потом… вероятно, монахини смогут рекомендовать ее в качестве домашней учительницы в какую-нибудь обеспеченную семью. Когда же она сумеет накопить немного денег, то первым делом отправится в Италию. Возможно, там она познакомится с каким-нибудь приятным юношей – учителем музыки или рисования… Они подружатся и организуют школу для одаренных детей. И, конечно же, вместе отправятся путешествовать…
Замечтавшись, девушка едва не наступила в лужу и мгновенно вернулась из страны грез в мир шумных улиц: вокруг нее завертелись роскошные дома, освещенные огнями, и спешащие по своим делам прохожие. Из-под колес мчащихся по лужам экипажей летели комья грязи, и Элизе все время приходилось прижиматься к стенам домов. Слова матери вновь зазвучали у нее в мыслях, а вслед за ними по щекам опять заструились слезы.
Стиснув зубы, Элиза смахнула предательскую влагу со щек и решительно зашагала вперед. Да, она рождена вне брака и видела отца всего лишь раз пять в своей жизни. Но мириться со злосчастной судьбой не желает. Роль роковой красавицы, дамы полусвета вовсе не для нее. Элиза не собирается жить в мире бурных страстей и пылких чувств. Она не чувствует в себе таланта очаровывать и пленять мужчин и начисто лишена возвышенных мечтаний и сердечного волнения. Когда другие девушки в пансионе вздыхали о каком-нибудь герое из любовного романа и зачитывались балладами Шиллера, Элиза с восторгом изучала энциклопедию насекомых или книгу по истории Древнего Египта.
Когда закончилось обучение и Элиза вернулась домой, она предполагала, что мать позволит ей самой распоряжаться собственной жизнью. Но вместо этого Аманда с первых же дней принялась водить ее по модным магазинам, покупать роскошные платья и делиться секретами ухода за кожей и волосами. Поначалу это было даже любопытно, но потом быстро наскучило, и девушка принялась с молчаливым упорством избегать разговоров с матерью. Так продолжалось до сегодняшнего вечера.
Погруженная в свои грустные мысли, девушка вновь оступилась и на этот раз все-таки угодила в грязную лужу. С огорчением разглядывая промокшие туфельки, Элиза подумала о том, как хорошо было бы носить надежную кожаную обувь и самую простую одежду, надежно защищающую от холода и дождя. И при этом никогда не стыдиться своего происхождения.
Резкий порыв ветра закрутил вокруг ног пышное платье; девушка оправила его и пошла еще быстрее. Она должна найти место в дилижансе, чтобы покинуть этот противный город.
Увидев нагруженную багажом почтовую карету, Элиза с облегчением вздохнула, решив, что ее невзгодам близится конец. Но оказалось, что сложности только начинаются. Рядом с ней неожиданно остановился открытый экипаж, в котором сидели двое мужчин. Одарив Элизу похотливыми взглядами, они противно рассмеялись и предложили проехаться с ними. Девушка испуганно отбежала в сторону, сопровождаемая издевательским смехом двух повес.
Оказавшись возле почтовой кареты, Элиза поправила растрепавшиеся волосы и, сдерживая дрожь в голосе, поинтересовалась у кучера:
– Скажите, пожалуйста, вы будете проезжать мимо женского монастыря?
– Похоже, ты собралась там свои грешки отмаливать! – оглушительно расхохотался кучер и переглянулся со своим напарником.
Элиза решила не обращать внимания на грубые намеки мужчин и обратилась с вежливой просьбой:
– Вы не могли бы довезти меня в женскую обитель? Правда, у меня нет денег, но вот это колечко очень дорогое, вам за него дадут хорошую плату…
Девушка с трудом стянула с руки влажную перчатку и показала маленькое изящное колечко с аквамарином.
– Нам ворованного не надо! – зло рявкнул на нее второй кучер. – А тебя, похоже, следует сдать в полицию. То-то я смотрю, ты от тех господ припустила со всех ног. Не иначе у них украла, мерзавка! Ну-ка, давай сюда свое кольцо, воровка! В участке быстро разберутся с тобой!
Один из мужчин схватил девушку за руку своей грязной лапищей, а другой оглушительно засвистел, подзывая полицейских. Элиза, не помня себя от ужаса, рванулась изо всех сил и бросилась бежать, слыша за своей спиной угрозы и свист.
Не разбирая дороги, девушка долго мчалась по темным улицам. Когда же силы оставили ее, Элиза обреченно прислонилась к стене дома. Убедившись, что за ней никто не гонится, она отдышалась, а затем устало побрела вдоль незнакомых домов. На город опустился сумрачный вечер, пропитанный дождем, на улицах стало пустынно, из проезжавших экипажей время от времени раздавались непристойные предложения, но Элиза уже не бросалась бежать сломя голову, а лишь сердито качала головой и старалась держаться подальше от края тротуара. После неудачи с дилижансом она упала духом.
Убегая из дома, Элиза надеялась, что сможет оплатить проезд колечком или сережками. Но, похоже, это вряд ли удастся. Можно, конечно, предложить свои драгоценности в ювелирной лавке, но теперь девушка опасалась, что ее и там сочтут воровкой. Элиза содрогнулась от ужаса, подумав о том, что могло произойти, если бы ее и впрямь сдали в полицейский участок. Нетрудно представить себе, какой прием там оказали бы девушке, обвиненной в воровстве… Да, похоже, матушка была права, уверяя, что весьма непросто самостоятельно справляться с трудностями, которые подстерегают на каждом шагу.
Что же теперь делать? Самое лучшее – вернуться домой, но до чего же не хочется мириться со своим поражением. Матушка, конечно, будет злорадствовать. Но лучше вытерпеть это, чем бродить в одиночестве по пустынным улицам и на каждом шагу натыкаться на взгляды искателей развлечений. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорее, иначе может произойти настоящая беда.
Едва передвигая ноги, Элиза медленно брела по городу, отчаянно жалея, что не вернулась домой, когда еще могла понимать, где находится. Неожиданно она оказалась на весьма странной улице, где возле дверей каждого дома висели красные фонари. Из окон неслась развеселая музыка, раздавался неприлично громкий визг женщин и оглушительный мужской хохот. Возле здания, ярче всех освещенного, толпились мужчины в низко надвинутых шляпах. Краем глаза девушка заметила, что один из них направился в ее сторону. Разглядев его мерзкую небритую физиономию, Элиза испуганно шарахнулась в сторону, больно врезавшись плечом о стену дома, а затем бросилась бежать что есть духу, не разбирая дороги.
Через узкий темный проулочек ей удалось выбежать на широкую улицу, ярко освещенную обычными фонарями. Погони за ней, похоже, не было, но самообладание окончательно оставило девушку, и, уткнувшись лицом в мокрый ствол ясеня, Элиза дала волю слезам, ругая себя за то, что оставила уютный дом матери и, поддавшись порыву отчаяния, забрела неизвестно куда.
ГЛАВА 3
Внезапно рядом с ней остановилась карета. Выскочивший из нее мужчина схватил девушку в охапку и решительно втолкнул в свой экипаж. Элиза в ужасе рванулась прочь.
– Помогите! Пожалуйста, помогите! – закричала она, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит ее призыв. Но улица была пустынной, к тому же голос Элизы утонул в грохоте колес. Понимая, что на помощь рассчитывать не приходится, девушка умоляюще взглянула на своего похитителя. – Отпустите меня! Пожалуйста… Вы не имеете права…
– Я имею право, – услышала она тихий приятный голос. – И обязан тебя спасти. Сиди спокойно, я не причиню тебе зла.
Слова о спасении были весьма необычны в этой ситуации. Они немного успокоили девушку, и она с некоторой опаской осмелилась взглянуть на своего похитителя. Рядом с ней сидел мужчина лет тридцати с небольшим, одетый весьма прилично. Взгляд его темно-серых глаз был очень серьезным и даже осуждающим. Этот мужчина вовсе не походил на всех тех щеголей в пролетках, которые пытались заигрывать с Элизой, а роскошное убранство экипажа говорило о том, что хозяин кареты – богатый человек.
– Если вы меня не отпустите, вам это не сойдет с рук, – решительно заявила девушка, стараясь как можно выше приподнять подбородок, хотя по-прежнему дрожала от страха и холода.
Вместо ответа мужчина протянул ей плед, лежащий на противоположном сиденье:
– Укутайся. Ты промокла и можешь простудиться.
Его заботливость привела девушку в замешательство. Она подозрительно покосилась на одеяло, но, решив, что ничего опасного в этом нет, быстро завернулась в теплую ткань.
– Куда вы меня везете? – спросила она, начиная согреваться и постепенно успокаиваясь.
– Милое дитя, я отвезу тебя в безопасное место, – мягко ответил мужчина. – Не нужно меня бояться. Они больше не посмеют обижать тебя.
«Что это значит? – тревожно подумала девушка. – Что значат эти слова: «Они не посмеют обижать тебя»… Быть может, он знаком с ее матерью?»
– Вы знаете мою матушку? – неуверенно спросила она.
– Так это мать продала тебя? – мужчина сокрушенно покачал головой. – Как это мерзко.
Сделав несколько поворотов на темных улицах, карета вскоре остановилась. Мужчина помог Элизе выйти. Девушка попыталась убежать, но похититель крепко ухватил ее за локоть и повел через сад к высокому особняку.
Когда перед ними распахнулась маленькая дверь. Элиза вновь попыталась вырваться и возмущенно потребовала:
– Немедленно отпустите меня!
Но мужчина решительно втолкнул ее в просторное помещение, и девушку ослепил яркий свет. Когда она пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что оказалась на самой обычной кухне со старинным очагом и большой плитой. Посредине находился массивный стол, вдоль стен располагались многочисленные полочки со всевозможными предметами кухонной утвари. Здесь было весьма опрятно: ярко начищенная посуда сияла приятным блеском, возле медных рукомойников на крючках в форме змеек висели чистые полотенца с баварской вышивкой, а на длинных скамейках лежали белоснежные поварские колпаки и фартуки. Эта теплая, уютная кухня явно не могла служить для того, чтобы прятать похищенных девушек.
Руки Элизы осторожно коснулись чьи-то пальцы, и, оглянувшись, она увидела своего похитителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Я не думаю о любви, мама! – девушка судорожно сглотнула и решительно заявила: – Мне вовсе не нужна возвышенная и страстная любовь! Я хочу всего лишь свободы…
– Ты не хочешь слышать ничего, о чем я тебе говорю! – в отчаянии воскликнула мать. – Похоже, ты и впрямь еще слишком молода, а потому не хочешь понять, какие трудности ожидают девушку, осмелившуюся жить самостоятельно. Поэтому советую предоставить матери решать, что лучше для тебя, – сердито заметила Аманда. – Я день и ночь думаю о твоем будущем. И поверь мне, не каждой дочери мать сумеет найти такую отличную партию. Как можно быть такой бессердечной и неблагодарной!
– У меня есть сердце! – горячо воскликнула Элиза. – Но я предпочитаю жить так, как считаю нужным, и никогда не соглашусь быть полусветской красоткой! Я не собираюсь продавать себя, подобно уличной девке. Похоже, фрау Розенмильх, вам не терпится выставить меня за двери, да еще и нажиться на этом деле? – не удержавшись, язвительно заметила Элиза. – Быть может, вы ожидаете, что я упаду перед вами на колени, неустанно благодаря за столь трогательную материнскую заботу?
Аманда испуганно заморгала. Она никак не ожидала услышать от единственной дочери упрека в жестокости.
– Наглая девчонка! – не сдержав негодования, рассерженно заявила она. – Как ты смеешь говорить гадости своей матери? Отправляйся к себе в комнату и подумай о своем поведении. Советую подготовиться к новой встрече с тем, кого я для тебя выбрала, – сердито приказала она. – Я не намерена больше слушать весь этот бред, и в самое ближайшее время ты станешь любовницей барона… или другого подходящего богача. Прочь с глаз моих.
– Матушка… я не могу, – попыталась спорить девушка, но Аманда с суровым лицом повелительно указала ей на дверь. Элизе ничего не оставалось, как повиноваться, но, покидая покои матери, она постаралась сильно хлопнуть дверью.
Как только эхо девичьих шагов затихло в глубине коридора, Аманда устало упала на диван и недоуменно пробормотала:
– Бог мой… Что происходит? Девчонка с детства была окружена роскошью, общалась с девушками из лучших семей, получила отличное образование. И вот чем она мне платит! Уму непостижимо… – голос ее надломился, и она с трудом восстановила дыхание. – Моя дочь желает свободы… Ох, пожалуй, мне следовало раньше привезти ее домой… это все последствия этих новомодных французских веяний…
Фрау Розенмильх внезапно подумала о том, что еще пару месяцев назад представляла свою дочь совсем иной. Но выяснилось, что Элиза совершенно не интересуется своими нарядами, равнодушна к духам и драгоценностям, предпочитая всему этому бесконечное изучение толстенных книг. Аманда как-то заглянула в них, но ровным счетом ничего не поняла – сплошное философствование: Вольтер, Дидро, Монтескье. Аманда считала, что для женщины намного приличнее читать любовную лирику, нежели те научные трактаты, которыми уставлены полки в библиотеке Элизы. Подумать только – ведь она сама по просьбе дочери выписала из-за границы эти толстенные фолианты!.. Впрочем, некоторые книги оказались весьма милы. Если пропускать скучные рассуждения, то вполне можно прочесть перед сном занимательные истории, которые сочинили Бальзак, Гёте, Жорж Санд…
– Нет, конечно же, всему виной этот французский пансион! – сделала она решительный вывод. – Именно он испортил мою дочь. Кто бы мог подумать, что там прививают любовь к таким глупым вещам!.. Милостивый Боже! – внезапно ахнула Аманда. – Как я не подумала! Моя бедняжка оказалась там, где воспитывали будущих жен князей, баронов и банкиров. Конечно же, Элизе стало обидно, что она никогда не сможет сравняться с ними, и поэтому малышка решила, что в пику им станет хозяйкой своей судьбы…
Одиннадцать лет назад Аманда отправила девочку во Францию, мечтая дать дочери хорошее образование. Князь фон Рудельштайн лично выбрал для Элизы пансион, где преподавали не только рисование, музыку, танцы и верховую езду, но также читали лекции по истории, литературе и искусству, философии и естественным наукам. Регулярно получая письма от директрисы, Аманда искренне радовалась успехам дочери – все учителя отмечали наличие у девочки отличных способностей, наперебой хвалили тонкий художественный вкус Элизы, ангельский голос и редкий музыкальный талант. Не было никакого повода для волнений. До сегодняшнего дня.
– Да, конечно же… Франция – именно то место, к которому девочку не стоило подпускать и на пушечный выстрел! – вскочив на ноги, воскликнула Аманда. – Ну, уж нет! Мы еще посмотрим… Несмотря ни на что, Элиза – моя дочь! Она красива и романтична, а все ее умные разглагольствования – это лишь доказательство того, что ее чувственность еще не разбужена. – Она принялась с волнением ходить по комнате, рассуждая сама с собой: – Моя девочка такая умная и утонченная… Она наверняка понимает, что обстоятельства ее рождения делают ее брак со знатным человеком невозможным, а за простолюдина Элиза и сама не захочет выйти. Что же делать? Нет, нет, она сама должна понять, что лучше всего стать возлюбленной богатого человека. Нужно всего лишь подыскать другого кандидата – помоложе и поумнее, чем барон, но имеющего столь же глубокие карманы.
Аманда с довольным видом выплыла из своего будуара, направляясь к дочери. Подойдя к комнате Элизы, она распахнула дверь и громко позвала:
– Элиза, солнышко! Хватит дуться. Я должна сообщить кое-что интересное…
Ответом ей было молчание, а комната дочери оказалась пуста. Прибежавшие на зов хозяйки слуги смущенно сообщили, что девушки нигде нет.
Элиза медленно брела по улицам, размышляя о том, что теперь следует предпринять. Жаль, конечно, но с мечтой о независимости пока придется распрощаться. Чтобы добиться свободы, нужны средства для существования – в этом матушка была права. Единственно разумным показалось решение покинуть Вену, где беглянку сумеют быстро найти, а затем добраться до ближайшего монастыря в провинции. Там она сможет найти временное пристанище и, быть может, работу.
Возле пансиона, где она росла, находилась женская обитель, в которой был устроен приют для девочек-сирот. Никто не знал, что творилось в душе девушки, когда она приходила в монастырь и смотрела в лица этих малышек. Элиза прекрасно осознавала, что ее судьба могла оказаться такой же, как у этих несчастных детей, которых сдали на попечение сестер падшие женщины. Девушка вместе с другими пансионерками навещала малышек, а весь последний год даже проводила с ними уроки. Ее очень хвалили за такое усердие.
Благодаря этому опыту Элиза может оказаться полезной в любом монастыре, где есть детский приют. А потом… вероятно, монахини смогут рекомендовать ее в качестве домашней учительницы в какую-нибудь обеспеченную семью. Когда же она сумеет накопить немного денег, то первым делом отправится в Италию. Возможно, там она познакомится с каким-нибудь приятным юношей – учителем музыки или рисования… Они подружатся и организуют школу для одаренных детей. И, конечно же, вместе отправятся путешествовать…
Замечтавшись, девушка едва не наступила в лужу и мгновенно вернулась из страны грез в мир шумных улиц: вокруг нее завертелись роскошные дома, освещенные огнями, и спешащие по своим делам прохожие. Из-под колес мчащихся по лужам экипажей летели комья грязи, и Элизе все время приходилось прижиматься к стенам домов. Слова матери вновь зазвучали у нее в мыслях, а вслед за ними по щекам опять заструились слезы.
Стиснув зубы, Элиза смахнула предательскую влагу со щек и решительно зашагала вперед. Да, она рождена вне брака и видела отца всего лишь раз пять в своей жизни. Но мириться со злосчастной судьбой не желает. Роль роковой красавицы, дамы полусвета вовсе не для нее. Элиза не собирается жить в мире бурных страстей и пылких чувств. Она не чувствует в себе таланта очаровывать и пленять мужчин и начисто лишена возвышенных мечтаний и сердечного волнения. Когда другие девушки в пансионе вздыхали о каком-нибудь герое из любовного романа и зачитывались балладами Шиллера, Элиза с восторгом изучала энциклопедию насекомых или книгу по истории Древнего Египта.
Когда закончилось обучение и Элиза вернулась домой, она предполагала, что мать позволит ей самой распоряжаться собственной жизнью. Но вместо этого Аманда с первых же дней принялась водить ее по модным магазинам, покупать роскошные платья и делиться секретами ухода за кожей и волосами. Поначалу это было даже любопытно, но потом быстро наскучило, и девушка принялась с молчаливым упорством избегать разговоров с матерью. Так продолжалось до сегодняшнего вечера.
Погруженная в свои грустные мысли, девушка вновь оступилась и на этот раз все-таки угодила в грязную лужу. С огорчением разглядывая промокшие туфельки, Элиза подумала о том, как хорошо было бы носить надежную кожаную обувь и самую простую одежду, надежно защищающую от холода и дождя. И при этом никогда не стыдиться своего происхождения.
Резкий порыв ветра закрутил вокруг ног пышное платье; девушка оправила его и пошла еще быстрее. Она должна найти место в дилижансе, чтобы покинуть этот противный город.
Увидев нагруженную багажом почтовую карету, Элиза с облегчением вздохнула, решив, что ее невзгодам близится конец. Но оказалось, что сложности только начинаются. Рядом с ней неожиданно остановился открытый экипаж, в котором сидели двое мужчин. Одарив Элизу похотливыми взглядами, они противно рассмеялись и предложили проехаться с ними. Девушка испуганно отбежала в сторону, сопровождаемая издевательским смехом двух повес.
Оказавшись возле почтовой кареты, Элиза поправила растрепавшиеся волосы и, сдерживая дрожь в голосе, поинтересовалась у кучера:
– Скажите, пожалуйста, вы будете проезжать мимо женского монастыря?
– Похоже, ты собралась там свои грешки отмаливать! – оглушительно расхохотался кучер и переглянулся со своим напарником.
Элиза решила не обращать внимания на грубые намеки мужчин и обратилась с вежливой просьбой:
– Вы не могли бы довезти меня в женскую обитель? Правда, у меня нет денег, но вот это колечко очень дорогое, вам за него дадут хорошую плату…
Девушка с трудом стянула с руки влажную перчатку и показала маленькое изящное колечко с аквамарином.
– Нам ворованного не надо! – зло рявкнул на нее второй кучер. – А тебя, похоже, следует сдать в полицию. То-то я смотрю, ты от тех господ припустила со всех ног. Не иначе у них украла, мерзавка! Ну-ка, давай сюда свое кольцо, воровка! В участке быстро разберутся с тобой!
Один из мужчин схватил девушку за руку своей грязной лапищей, а другой оглушительно засвистел, подзывая полицейских. Элиза, не помня себя от ужаса, рванулась изо всех сил и бросилась бежать, слыша за своей спиной угрозы и свист.
Не разбирая дороги, девушка долго мчалась по темным улицам. Когда же силы оставили ее, Элиза обреченно прислонилась к стене дома. Убедившись, что за ней никто не гонится, она отдышалась, а затем устало побрела вдоль незнакомых домов. На город опустился сумрачный вечер, пропитанный дождем, на улицах стало пустынно, из проезжавших экипажей время от времени раздавались непристойные предложения, но Элиза уже не бросалась бежать сломя голову, а лишь сердито качала головой и старалась держаться подальше от края тротуара. После неудачи с дилижансом она упала духом.
Убегая из дома, Элиза надеялась, что сможет оплатить проезд колечком или сережками. Но, похоже, это вряд ли удастся. Можно, конечно, предложить свои драгоценности в ювелирной лавке, но теперь девушка опасалась, что ее и там сочтут воровкой. Элиза содрогнулась от ужаса, подумав о том, что могло произойти, если бы ее и впрямь сдали в полицейский участок. Нетрудно представить себе, какой прием там оказали бы девушке, обвиненной в воровстве… Да, похоже, матушка была права, уверяя, что весьма непросто самостоятельно справляться с трудностями, которые подстерегают на каждом шагу.
Что же теперь делать? Самое лучшее – вернуться домой, но до чего же не хочется мириться со своим поражением. Матушка, конечно, будет злорадствовать. Но лучше вытерпеть это, чем бродить в одиночестве по пустынным улицам и на каждом шагу натыкаться на взгляды искателей развлечений. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорее, иначе может произойти настоящая беда.
Едва передвигая ноги, Элиза медленно брела по городу, отчаянно жалея, что не вернулась домой, когда еще могла понимать, где находится. Неожиданно она оказалась на весьма странной улице, где возле дверей каждого дома висели красные фонари. Из окон неслась развеселая музыка, раздавался неприлично громкий визг женщин и оглушительный мужской хохот. Возле здания, ярче всех освещенного, толпились мужчины в низко надвинутых шляпах. Краем глаза девушка заметила, что один из них направился в ее сторону. Разглядев его мерзкую небритую физиономию, Элиза испуганно шарахнулась в сторону, больно врезавшись плечом о стену дома, а затем бросилась бежать что есть духу, не разбирая дороги.
Через узкий темный проулочек ей удалось выбежать на широкую улицу, ярко освещенную обычными фонарями. Погони за ней, похоже, не было, но самообладание окончательно оставило девушку, и, уткнувшись лицом в мокрый ствол ясеня, Элиза дала волю слезам, ругая себя за то, что оставила уютный дом матери и, поддавшись порыву отчаяния, забрела неизвестно куда.
ГЛАВА 3
Внезапно рядом с ней остановилась карета. Выскочивший из нее мужчина схватил девушку в охапку и решительно втолкнул в свой экипаж. Элиза в ужасе рванулась прочь.
– Помогите! Пожалуйста, помогите! – закричала она, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит ее призыв. Но улица была пустынной, к тому же голос Элизы утонул в грохоте колес. Понимая, что на помощь рассчитывать не приходится, девушка умоляюще взглянула на своего похитителя. – Отпустите меня! Пожалуйста… Вы не имеете права…
– Я имею право, – услышала она тихий приятный голос. – И обязан тебя спасти. Сиди спокойно, я не причиню тебе зла.
Слова о спасении были весьма необычны в этой ситуации. Они немного успокоили девушку, и она с некоторой опаской осмелилась взглянуть на своего похитителя. Рядом с ней сидел мужчина лет тридцати с небольшим, одетый весьма прилично. Взгляд его темно-серых глаз был очень серьезным и даже осуждающим. Этот мужчина вовсе не походил на всех тех щеголей в пролетках, которые пытались заигрывать с Элизой, а роскошное убранство экипажа говорило о том, что хозяин кареты – богатый человек.
– Если вы меня не отпустите, вам это не сойдет с рук, – решительно заявила девушка, стараясь как можно выше приподнять подбородок, хотя по-прежнему дрожала от страха и холода.
Вместо ответа мужчина протянул ей плед, лежащий на противоположном сиденье:
– Укутайся. Ты промокла и можешь простудиться.
Его заботливость привела девушку в замешательство. Она подозрительно покосилась на одеяло, но, решив, что ничего опасного в этом нет, быстро завернулась в теплую ткань.
– Куда вы меня везете? – спросила она, начиная согреваться и постепенно успокаиваясь.
– Милое дитя, я отвезу тебя в безопасное место, – мягко ответил мужчина. – Не нужно меня бояться. Они больше не посмеют обижать тебя.
«Что это значит? – тревожно подумала девушка. – Что значат эти слова: «Они не посмеют обижать тебя»… Быть может, он знаком с ее матерью?»
– Вы знаете мою матушку? – неуверенно спросила она.
– Так это мать продала тебя? – мужчина сокрушенно покачал головой. – Как это мерзко.
Сделав несколько поворотов на темных улицах, карета вскоре остановилась. Мужчина помог Элизе выйти. Девушка попыталась убежать, но похититель крепко ухватил ее за локоть и повел через сад к высокому особняку.
Когда перед ними распахнулась маленькая дверь. Элиза вновь попыталась вырваться и возмущенно потребовала:
– Немедленно отпустите меня!
Но мужчина решительно втолкнул ее в просторное помещение, и девушку ослепил яркий свет. Когда она пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что оказалась на самой обычной кухне со старинным очагом и большой плитой. Посредине находился массивный стол, вдоль стен располагались многочисленные полочки со всевозможными предметами кухонной утвари. Здесь было весьма опрятно: ярко начищенная посуда сияла приятным блеском, возле медных рукомойников на крючках в форме змеек висели чистые полотенца с баварской вышивкой, а на длинных скамейках лежали белоснежные поварские колпаки и фартуки. Эта теплая, уютная кухня явно не могла служить для того, чтобы прятать похищенных девушек.
Руки Элизы осторожно коснулись чьи-то пальцы, и, оглянувшись, она увидела своего похитителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27