Не верьте ему, милая фрейлейн, – приложив руку к сердцу, проговорил Йозеф. – Мы никогда не обижаем прелестных девушек.
Элиза вопросительно посмотрела на Фридриха. Как он собирается представить ее своим друзьям? Угадав ее молчаливый вопрос, барон сердито нахмурился.
– Лучше было избежать этого, – проворчал он. – Но делать нечего. Познакомьтесь, друзья: моя кузина из Франции Элиза… Даррье.
– О мадемуазель, я счастлив встрече с вами, – Штайер низко поклонился девушке и, поцеловав ее руку, окинул хищным взглядом, струящимся сквозь длинные ресницы.
– Очень приятно, мадемуазель Даррье, – более спокойно кивнул Элизе Штраубах. – Первый раз слышу, что у нашего Фридриха во Франции имеется столь очаровательная кузина.
Одарив новых знакомых милой улыбкой, Элиза весьма непринужденно пояснила:
– Мой отец – француз, и я впервые оказалась на родине своей матери.
– Обожаю французов, а еще больше француженок, – игриво заметил Франц и поинтересовался: – А где находится имение ваших родителей, мадемуазель Даррье?
– Неподалеку от Труа есть милый город Жуаньен, – ответила Элиза. Окрестности пансиона ей были отлично знакомы, и она могла без опаски рассказать о тех местах, где прожила больше десяти лет.
– Никогда там не был, но вот Париж действительно чудный город, – мечтательно вздохнул Штраубах. – Осенью я вновь намерен посетить столицу развлечений и самых очаровательных красоток, – он широко улыбнулся и предложил: – Мы собирались выпить кофе в «Шварценберге», присоединяйтесь к нам. Фридрих, доставь друзьям такое удовольствие и позволь нам еще немного пообщаться с твоей прелестной кузиной. Мадемуазель расскажет нам о своих родных краях и, конечно же, посоветует, какие достопримечательности Франции стоят нашего внимания. Право же, соглашайтесь!
Йозеф напоминал сейчас задорного мальчишку. Он так умоляюще смотрел на Элизу, что девушка, покоренная его очарованием, не смогла удержать улыбки.
– Ну же, Ауленберг, не становись занудой, – Франц со странной усмешкой смотрел на друга. – Обещаю, что мы будем вести себя хорошо, и твоей кузине не придется краснеть.
После долгих уговоров барон сдался, и вскоре они все вместе сидели за столиком в знаменитом кафе «Шварценберг». Элиза чувствовала себя удивительно легко и свободно, она уже забыла, что не так давно сгорала от ревности из-за Фридриха, и весело болтала со своими новыми знакомыми.
Йозеф и Франц наперебой ухаживали за девушкой. Они заказали ей столько пирожных, что девушка, смеясь, умоляла ее пожалеть. Покоренная их вниманием и заботливостью, она еще больше расцвела, ее нежные губки беспрестанно улыбались, а голубые глаза искрились от удовольствия. Элиза охотно отвечала на все вопросы, рассказывала о жизни в Труа, о достопримечательностях Парижа, а также о тех странах, которые мечтала посетить – о. Греции, Египте, Италии, Испании…
Приятели Фридриха пришли в восторг от «кузины» Фридриха. Зато он сам сидел мрачнее грозовой тучи. Элиза кокетничала с его друзьями напропалую, и это выводило его из себя. Поведение товарищей было ему вполне знакомо и понятно, он и сам не упустил бы случая пофлиртовать с хорошенькой девушкой. Но Элиза… Куда подевались ее строгость и любовь к независимости? Неужели она лицемерила, изображая из себя ученую девицу с излишне современными взглядами?
Фридрих был так раздражен, что вскоре начал открыто грубить приятелям. Заметив это, Элиза наконец сообразила, что ведет себя слишком… по-французски, если так можно выразиться. Она быстро свернула беседу и напомнила «кузену», что им давно пора вернуться домой.
– Домой? Так вы остановились у своего родственника? – воскликнул с изумлением Франц. – В таком случае мы обязательно нагрянем к вам с визитом.
– О нет! – Элиза игриво всплеснула руками и рассмеялась, а сама в это время пыталась сообразить, как выпутаться из глупого положения. – Мы с мамой остановились у одной нашей старой тетушки, а Фридрих всего лишь вызвался показать мне город, – она бросила лукавый взгляд на Ауленберга. – А теперь, господа, прошу простить, но мне действительно пора домой. Моя матушка будет сердиться, если я задержусь. Было приятно с вами познакомиться.
Фридрих радостно распрощался с приятелями и, подхватив Элизу под руку, быстро потащил ее к выходу. Но повесы не желали так легко расставаться с понравившейся им барышней и последовали за ними. Элизе пришлось дать им обещание, что они обязательно встретятся снова, и только после этого ей позволили удалиться вместе с Фридрихом.
В карете барон мрачно уставился на девушку. Элиза, сделав вид, что не замечает его раздражения, весело проговорила:
– Твои друзья – весьма обаятельные молодые люди.
– Наглецы и развратники, – сердито буркнул Фридрих, хотя раньше считал своих приятелей приятными людьми.
– Не может быть! – с удивлением воскликнула Элиза и притворно вздохнула, решив подразнить барона. – А мне они показались милыми и благовоспитанными.
– Похотливые и безответственные разгильдяи!
– И поэтому ты с ними дружишь! – язвительно заметила девушка, с любопытством разглядывая разгневанного Ауленберга. Она впервые видела его в таком состоянии. Интересно, почему он так злится? Что плохого в том, что его приятели были любезны с ней? Может быть, он решил, что она решила таким образом найти себе фиктивного мужа? Или дело совсем в другом?
А разъяренный Фридрих в это время вспоминал, как его приятели восхищались Элизой. Разумеется, они не поверили, что девушка – его кузина. Он заметил, что Франц с противной ухмылкой подмигнул Йозефу, когда Элиза дала обещание вновь встретиться с ними. Наверно, он ожидает, что девушка, оставив Фридриха, быстро окажется в его постели. Мысль о том, что об Элизе могут думать, как о легкодоступной девушке, совершенно взбесила его.
– Ты должна вести себя более пристойно. По-твоему, именно так себя должна держать независимая женщина? Могу заверить, что подобное поведение больше подходит прожженной кокотке! Не думай, что кто-либо из них женится на тебе.
– Я прекрасно знаю, что не вправе рассчитывать на это, – сухим тоном прервала его возмущенную речь Элиза. – Именно поэтому предпочитаю сохранить свободу. Но вы правы, – она неожиданно смущенно потупилась. – Я вела себя дурно. Наверно, мамины уроки все-таки оказали на меня влияние. К тому же ваши друзья оказались такими милыми и забавными и проявили такую заботу обо мне, что было бы трудно не отвечать им столь же приветливо.
Фридрих едва зубами не заскрипел от злости. Можно подумать, что всю эту долгую неделю он не ухаживал за этой юной нахалкой, не дарил цветы и подарки, – не был весьма обходительным и внимательным. Оказывается, для нее это ровным счетом ничего не значит, а вот пустяшные комплименты его друзей мгновенно вскружили ей голову.
Гнев Ауленберга привел девушку в замешательство. Разумеется, он абсолютно прав в своем яростном негодовании. Элиза и сама не понимала, почему позволила себе такую вольность в общении с чужими людьми. С ней такое произошло впервые. Но ее весьма удивил и сам барон. С какой стати он устроил ей скандал? Конечно, Фридрих помог избавиться от чрезмерной опеки матери, за что ему большое спасибо. Но теперь, вместо того чтобы возиться с ней, он мог бы оставить ее в покое и заняться своими делами…
Фридрих в это время задавал себе те же вопросы. Почему он, словно глупый мальчишка, целую неделю исправно навещает особняк фрау Розенмильх, забыв о своих приятелях и прежних проделках? Почему даже сейчас, когда Аманда выпустила Элизу из заточения, он не вернется к своей прежней жизни? Почему?.. Столько вопросов, а ответ один: потому что его влечет к этой сумасбродной, но такой очаровательной девушке.
В Элизе таится удивительная загадка, которую ему обязательно нужно разгадать. Умная и нежная, отзывчивая и в то же время невероятно строптивая малышка. Именно последнее качество ему нравится больше всего. В ее упрямстве ощущается вызов тому обществу, которое не позволяет ей жить по своему разумению. Мир знати отказывает ей в праве на любовь и счастье, обрекая на удел содержанки. Но Элиза отказывается подчиняться этим правилам и готова обменять роскошную, но бесправную жизнь на возможность быть свободной и независимой. Точно так же и он сам отказывается расстаться со своими дурными привычками только потому, что этого требует от него общество. Пусть дядюшка готов лишить его наследства, но жениться без любви на деньгах и титуле барон фон Ауленберг не станет.
Фридрих искренне желал Элизе счастья. Но еще больше ему хотелось немедленно увезти девушку в свой особняк, закружить ее в любовных ласках, очаровать негой и поцелуями, уложить в постель и погрузиться в мир безумной страсти. Получив благословение фрау Розенмильх, он мог прямо сейчас потребовать от Девушки выполнения ее части договора. Когда Фридрих заключал сделку, он собирался в самом скором времени попросту затащить Элизу в постель, но теперь уже не мог так поступить. Он до умопомрачения желал эту девушку, но при этом не хотел увидеть разочарования в ее доверчивых глазах. Придется еще немного подождать, пока… Пока что? Вот именно этого Фридрих еще не знал.
Когда карета вернулась на Химмельфортгассе, Элиза притихла и выглядела довольно грустной. Ауленберг дружески похлопал ее по руке:
– До завтра? Буду рад сопровождать тебя на прогулке. Даже если ты решишь отправиться в библиотеку или музей, я не откажусь поскучать вместе с тобой.
Элиза вспыхнула от радости:
– Спасибо! Я даже не надеялась на то, что ты захочешь со мной встречаться…
– Милая моя девочка, я всегда довожу дело до конца, – объяснил он со странной улыбкой. – И не могу оставить тебя без присмотра, пока ты не станешь по-настоящему независимой.
А про себя подумал: «Пока ты не откажешься от мысли о свободе. И я добьюсь этого, упрямица. Пусть даже придется ухаживать за тобой целый месяц».
ГЛАВА 14
Всю следующую неделю Фридрих послушно сопровождал Элизу на прогулках в загородных парках, стараясь выбирать места, где нельзя было встретиться с его друзьями. Пару раз они посещали городские библиотеки и музеи и привлекли всеобщее внимание слишком элегантными платьями Элизы и скучающим видом Фридриха.
Аманда была в последнее время немного рассеянной и уделяла дочери мало внимания. Элиза, так долго мечтавшая о свободе, очень расстроилась столь быстрым охлаждением матери. У девушки возникло ощущение, что она стала лишней в доме. Поразмыслив, Элиза решила, что ее присутствие напоминает матери о возрасте. Имея под боком взрослую дочь, фрау Розенмильх кажется слишком старой в глазах окружающих.
Но девушка ошибалась, на самом деле Аманда получила письмо от князя. Ее покровитель сообщат, что вернется в Вену в конце июня. Его появления можно было ожидать со дня на день, и Аманда решила навести порядок в безупречно чистом особняке, а также внести кое-какие изменения в обстановку – повесить новые гардины, сменить гобелены, переставить мебель. Кроме того, следовало позаботиться и том, чтобы в доме имелось достаточное количество самых разнообразных продуктов – ведь князь слыл известным гурманом. Проблема с дочерью, по мнению Аманды, благополучно разрешилась, и теперь можно было заняться своей личной жизнью.
Время летело незаметно, а Элиза все еще не могла решить, с чего начать свою долгожданную взрослую жизнь.
– Ты обещал помочь с документами… – осторожно обмолвилась девушка, когда они возвращались в город после пикника на берегу Дуная.
– Как я понимаю, фиктивный брак тебе уже не нужен? – Фридрих с любопытством взглянул на Элизу.
– Мне кажется, что вряд ли удастся в Вене открыть художественный салон. Сам понимаешь – здесь слишком консервативное общество. Все, наверное, сочтут, что я очень молода для хозяйки салона. Потому я решила уехать из Австрии. Думаю, что лучше всего остановиться в Италии, где никому не будет никакого дела до моей персоны. Но без документов, подтверждающих, что я – замужняя дама… лучше даже – вдова… мне не обойтись.
– Отлично! У молоденькой вдовушки с деньгами сразу же появится множество поклонников и, главное, претендентов на ее руку и состояние! – язвительно фыркнул Фридрих. – Могу дать совет не очень торопиться с замужеством и избегать самодовольных студентов и непризнанных гениев. Они опутают тебя умными речами и красивыми сказками, а сами в это время будут без всякого стеснения пользоваться твоей добротой и деньгами да еще делать вид, что презирают богатство. Я встречал подобных типов и могу уверить, что они – совершенное ничтожество.
– Иногда ты бываешь просто невыносим! – в сердцах бросила Элиза и, отвернувшись, уставилась на поля, мимо которых они проезжали. – Удивительно, как у тебя много общего с моей матушкой. Точно такое же презрительное отношение к людям, которые по уму стоят намного выше тебе подобных и чья вина лишь в том, что у них нет кругленькой суммы, больших поместий и звучного титула!
– К тому же я полностью согласен с твоей матушкой в том, что тебе еще рано становиться самостоятельной, – твердым голосом заметил он, изучая ее сердитое личико. – Я не отрицаю, что ты девушка разумная, но жизнь сурово относится к столь юным и нежным созданиям. Аманда доверила мне свою дочь, и я не могу ее подвести. Так что прости – придется тебе терпеть мою опеку.
– Но я хочу отправиться в путешествие! Ты ведь знаешь о моей заветной мечте! – возмутилась девушка.
– Прежде всего, я знаю, что Аманда пока не разрешила тебе пользоваться наследством. Так что твои мечты остаются только мечтами.
Элиза от злости прикусила нижнюю губку. Как ни печально сознавать, но барон действительно прав – Аманда не пожелала обсуждать с дочерью вопрос о бабушкином наследстве. Мать попросту отмахнулась от нее:
– Милая, чего тебе не хватает? Гардеробная комната заполнена очаровательными платьями от лучших портних, украшений тоже вполне достаточно, ты еще не успела ни разу их надеть. Если тебя не устраивают шляпки, туфли или белье – можешь их купить самостоятельно. Твой друг поможет тебе их выбрать. При всех недостатках барона следует заметить, что у него великолепный вкус. А деньги бабушки пусть лежат в банке. Всякое может случиться в жизни. Я не хочу, чтобы ты осталась нищей. А теперь, милая, иди. Развлекайся и не мешай мне. Столько дел…
Она не посчитала нужным сообщить дочери о приезде ее отца, и рассеянное пренебрежение Аманды весьма печалило Элизу. А теперь еще Фридрих напоминает ей о деньгах, которыми невозможно воспользоваться.
– Но ты мог бы помочь мне продать драгоценности, – решительно заявила девушка барону. – Если быть экономной, бабушкиных денег хватит надолго.
– И не подумаю тебе в этом помогать! – буркнул Фридрих. – Если ты отправишься в свое путешествие одна, то тебя обворуют в первой же гостинице. И тебе ничего не останется, как отправиться на улицу. Впрочем, кажется, именно там я подобрал тебя в один злосчастный для меня вечер!
Эти слова явились последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слезы потоком хлынули из глаз расстроенной девушки, и она даже не пыталась их остановить. Она так громко всхлипывала и причитала, что Фридрих, не выдержав, принялся вытирать ее мокрые щеки собственным платком.
В эти минуты Ауленберг был готов сразиться с целым светом, только бы Элиза не плакала. Эта милая, нежная и хрупкая девушка заслуживает лучшей участи, чем стать суфражисткой. Ее обязательно обведет вокруг пальца какое-нибудь красноречивое ничтожество. А если она все же станет хозяйкой салона, то за ней начнут ухаживать всякие беспринципные наглецы, которые сочтут одинокую девушку лакомой добычей. Пожалуй, мать Элизы права – этой трогательной (хотя и весьма строптивой) малышке нужен защитник – надежный, умный и немного сентиментальный мужчина с приличным состоянием.
– Элиза, – тихо сказал Фридрих, ласково дотрагиваясь до ее руки, – не стоит так убиваться.
Она вздрогнула, словно его ладонь обожгла ее, но руку не отняла. Ауленберг мгновенно сжал ее пальцы и зашептал ласковые слова. Девушка попыталась вырваться, потом внезапно затихла и робко подняла заплаканные глаза, в которых дрожали слезы. Щеки ее пылали, а нежные губки казались самыми желанными в мире. Фридрих медленно опустил голову, и девушка сама подалась ему навстречу.
Забыв обо всем на свете, они прильнули друг к другу в бесконечном поцелуе. Отбросив прочь мысли о благоразумии, Элиза обвила руками шею барона. Страсть, так долго сдерживаемая и отвергаемая, рвалась наружу, и девушка больше не противилась этому чувству. Она знала, что Фридрих жаждет ее, и его желание смягчало в ее душе боль поражения.
Внезапно Ауленберг отпустил ее. Она обиженно посмотрела на него и заметила, что в его глазах застыло сожаление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Элиза вопросительно посмотрела на Фридриха. Как он собирается представить ее своим друзьям? Угадав ее молчаливый вопрос, барон сердито нахмурился.
– Лучше было избежать этого, – проворчал он. – Но делать нечего. Познакомьтесь, друзья: моя кузина из Франции Элиза… Даррье.
– О мадемуазель, я счастлив встрече с вами, – Штайер низко поклонился девушке и, поцеловав ее руку, окинул хищным взглядом, струящимся сквозь длинные ресницы.
– Очень приятно, мадемуазель Даррье, – более спокойно кивнул Элизе Штраубах. – Первый раз слышу, что у нашего Фридриха во Франции имеется столь очаровательная кузина.
Одарив новых знакомых милой улыбкой, Элиза весьма непринужденно пояснила:
– Мой отец – француз, и я впервые оказалась на родине своей матери.
– Обожаю французов, а еще больше француженок, – игриво заметил Франц и поинтересовался: – А где находится имение ваших родителей, мадемуазель Даррье?
– Неподалеку от Труа есть милый город Жуаньен, – ответила Элиза. Окрестности пансиона ей были отлично знакомы, и она могла без опаски рассказать о тех местах, где прожила больше десяти лет.
– Никогда там не был, но вот Париж действительно чудный город, – мечтательно вздохнул Штраубах. – Осенью я вновь намерен посетить столицу развлечений и самых очаровательных красоток, – он широко улыбнулся и предложил: – Мы собирались выпить кофе в «Шварценберге», присоединяйтесь к нам. Фридрих, доставь друзьям такое удовольствие и позволь нам еще немного пообщаться с твоей прелестной кузиной. Мадемуазель расскажет нам о своих родных краях и, конечно же, посоветует, какие достопримечательности Франции стоят нашего внимания. Право же, соглашайтесь!
Йозеф напоминал сейчас задорного мальчишку. Он так умоляюще смотрел на Элизу, что девушка, покоренная его очарованием, не смогла удержать улыбки.
– Ну же, Ауленберг, не становись занудой, – Франц со странной усмешкой смотрел на друга. – Обещаю, что мы будем вести себя хорошо, и твоей кузине не придется краснеть.
После долгих уговоров барон сдался, и вскоре они все вместе сидели за столиком в знаменитом кафе «Шварценберг». Элиза чувствовала себя удивительно легко и свободно, она уже забыла, что не так давно сгорала от ревности из-за Фридриха, и весело болтала со своими новыми знакомыми.
Йозеф и Франц наперебой ухаживали за девушкой. Они заказали ей столько пирожных, что девушка, смеясь, умоляла ее пожалеть. Покоренная их вниманием и заботливостью, она еще больше расцвела, ее нежные губки беспрестанно улыбались, а голубые глаза искрились от удовольствия. Элиза охотно отвечала на все вопросы, рассказывала о жизни в Труа, о достопримечательностях Парижа, а также о тех странах, которые мечтала посетить – о. Греции, Египте, Италии, Испании…
Приятели Фридриха пришли в восторг от «кузины» Фридриха. Зато он сам сидел мрачнее грозовой тучи. Элиза кокетничала с его друзьями напропалую, и это выводило его из себя. Поведение товарищей было ему вполне знакомо и понятно, он и сам не упустил бы случая пофлиртовать с хорошенькой девушкой. Но Элиза… Куда подевались ее строгость и любовь к независимости? Неужели она лицемерила, изображая из себя ученую девицу с излишне современными взглядами?
Фридрих был так раздражен, что вскоре начал открыто грубить приятелям. Заметив это, Элиза наконец сообразила, что ведет себя слишком… по-французски, если так можно выразиться. Она быстро свернула беседу и напомнила «кузену», что им давно пора вернуться домой.
– Домой? Так вы остановились у своего родственника? – воскликнул с изумлением Франц. – В таком случае мы обязательно нагрянем к вам с визитом.
– О нет! – Элиза игриво всплеснула руками и рассмеялась, а сама в это время пыталась сообразить, как выпутаться из глупого положения. – Мы с мамой остановились у одной нашей старой тетушки, а Фридрих всего лишь вызвался показать мне город, – она бросила лукавый взгляд на Ауленберга. – А теперь, господа, прошу простить, но мне действительно пора домой. Моя матушка будет сердиться, если я задержусь. Было приятно с вами познакомиться.
Фридрих радостно распрощался с приятелями и, подхватив Элизу под руку, быстро потащил ее к выходу. Но повесы не желали так легко расставаться с понравившейся им барышней и последовали за ними. Элизе пришлось дать им обещание, что они обязательно встретятся снова, и только после этого ей позволили удалиться вместе с Фридрихом.
В карете барон мрачно уставился на девушку. Элиза, сделав вид, что не замечает его раздражения, весело проговорила:
– Твои друзья – весьма обаятельные молодые люди.
– Наглецы и развратники, – сердито буркнул Фридрих, хотя раньше считал своих приятелей приятными людьми.
– Не может быть! – с удивлением воскликнула Элиза и притворно вздохнула, решив подразнить барона. – А мне они показались милыми и благовоспитанными.
– Похотливые и безответственные разгильдяи!
– И поэтому ты с ними дружишь! – язвительно заметила девушка, с любопытством разглядывая разгневанного Ауленберга. Она впервые видела его в таком состоянии. Интересно, почему он так злится? Что плохого в том, что его приятели были любезны с ней? Может быть, он решил, что она решила таким образом найти себе фиктивного мужа? Или дело совсем в другом?
А разъяренный Фридрих в это время вспоминал, как его приятели восхищались Элизой. Разумеется, они не поверили, что девушка – его кузина. Он заметил, что Франц с противной ухмылкой подмигнул Йозефу, когда Элиза дала обещание вновь встретиться с ними. Наверно, он ожидает, что девушка, оставив Фридриха, быстро окажется в его постели. Мысль о том, что об Элизе могут думать, как о легкодоступной девушке, совершенно взбесила его.
– Ты должна вести себя более пристойно. По-твоему, именно так себя должна держать независимая женщина? Могу заверить, что подобное поведение больше подходит прожженной кокотке! Не думай, что кто-либо из них женится на тебе.
– Я прекрасно знаю, что не вправе рассчитывать на это, – сухим тоном прервала его возмущенную речь Элиза. – Именно поэтому предпочитаю сохранить свободу. Но вы правы, – она неожиданно смущенно потупилась. – Я вела себя дурно. Наверно, мамины уроки все-таки оказали на меня влияние. К тому же ваши друзья оказались такими милыми и забавными и проявили такую заботу обо мне, что было бы трудно не отвечать им столь же приветливо.
Фридрих едва зубами не заскрипел от злости. Можно подумать, что всю эту долгую неделю он не ухаживал за этой юной нахалкой, не дарил цветы и подарки, – не был весьма обходительным и внимательным. Оказывается, для нее это ровным счетом ничего не значит, а вот пустяшные комплименты его друзей мгновенно вскружили ей голову.
Гнев Ауленберга привел девушку в замешательство. Разумеется, он абсолютно прав в своем яростном негодовании. Элиза и сама не понимала, почему позволила себе такую вольность в общении с чужими людьми. С ней такое произошло впервые. Но ее весьма удивил и сам барон. С какой стати он устроил ей скандал? Конечно, Фридрих помог избавиться от чрезмерной опеки матери, за что ему большое спасибо. Но теперь, вместо того чтобы возиться с ней, он мог бы оставить ее в покое и заняться своими делами…
Фридрих в это время задавал себе те же вопросы. Почему он, словно глупый мальчишка, целую неделю исправно навещает особняк фрау Розенмильх, забыв о своих приятелях и прежних проделках? Почему даже сейчас, когда Аманда выпустила Элизу из заточения, он не вернется к своей прежней жизни? Почему?.. Столько вопросов, а ответ один: потому что его влечет к этой сумасбродной, но такой очаровательной девушке.
В Элизе таится удивительная загадка, которую ему обязательно нужно разгадать. Умная и нежная, отзывчивая и в то же время невероятно строптивая малышка. Именно последнее качество ему нравится больше всего. В ее упрямстве ощущается вызов тому обществу, которое не позволяет ей жить по своему разумению. Мир знати отказывает ей в праве на любовь и счастье, обрекая на удел содержанки. Но Элиза отказывается подчиняться этим правилам и готова обменять роскошную, но бесправную жизнь на возможность быть свободной и независимой. Точно так же и он сам отказывается расстаться со своими дурными привычками только потому, что этого требует от него общество. Пусть дядюшка готов лишить его наследства, но жениться без любви на деньгах и титуле барон фон Ауленберг не станет.
Фридрих искренне желал Элизе счастья. Но еще больше ему хотелось немедленно увезти девушку в свой особняк, закружить ее в любовных ласках, очаровать негой и поцелуями, уложить в постель и погрузиться в мир безумной страсти. Получив благословение фрау Розенмильх, он мог прямо сейчас потребовать от Девушки выполнения ее части договора. Когда Фридрих заключал сделку, он собирался в самом скором времени попросту затащить Элизу в постель, но теперь уже не мог так поступить. Он до умопомрачения желал эту девушку, но при этом не хотел увидеть разочарования в ее доверчивых глазах. Придется еще немного подождать, пока… Пока что? Вот именно этого Фридрих еще не знал.
Когда карета вернулась на Химмельфортгассе, Элиза притихла и выглядела довольно грустной. Ауленберг дружески похлопал ее по руке:
– До завтра? Буду рад сопровождать тебя на прогулке. Даже если ты решишь отправиться в библиотеку или музей, я не откажусь поскучать вместе с тобой.
Элиза вспыхнула от радости:
– Спасибо! Я даже не надеялась на то, что ты захочешь со мной встречаться…
– Милая моя девочка, я всегда довожу дело до конца, – объяснил он со странной улыбкой. – И не могу оставить тебя без присмотра, пока ты не станешь по-настоящему независимой.
А про себя подумал: «Пока ты не откажешься от мысли о свободе. И я добьюсь этого, упрямица. Пусть даже придется ухаживать за тобой целый месяц».
ГЛАВА 14
Всю следующую неделю Фридрих послушно сопровождал Элизу на прогулках в загородных парках, стараясь выбирать места, где нельзя было встретиться с его друзьями. Пару раз они посещали городские библиотеки и музеи и привлекли всеобщее внимание слишком элегантными платьями Элизы и скучающим видом Фридриха.
Аманда была в последнее время немного рассеянной и уделяла дочери мало внимания. Элиза, так долго мечтавшая о свободе, очень расстроилась столь быстрым охлаждением матери. У девушки возникло ощущение, что она стала лишней в доме. Поразмыслив, Элиза решила, что ее присутствие напоминает матери о возрасте. Имея под боком взрослую дочь, фрау Розенмильх кажется слишком старой в глазах окружающих.
Но девушка ошибалась, на самом деле Аманда получила письмо от князя. Ее покровитель сообщат, что вернется в Вену в конце июня. Его появления можно было ожидать со дня на день, и Аманда решила навести порядок в безупречно чистом особняке, а также внести кое-какие изменения в обстановку – повесить новые гардины, сменить гобелены, переставить мебель. Кроме того, следовало позаботиться и том, чтобы в доме имелось достаточное количество самых разнообразных продуктов – ведь князь слыл известным гурманом. Проблема с дочерью, по мнению Аманды, благополучно разрешилась, и теперь можно было заняться своей личной жизнью.
Время летело незаметно, а Элиза все еще не могла решить, с чего начать свою долгожданную взрослую жизнь.
– Ты обещал помочь с документами… – осторожно обмолвилась девушка, когда они возвращались в город после пикника на берегу Дуная.
– Как я понимаю, фиктивный брак тебе уже не нужен? – Фридрих с любопытством взглянул на Элизу.
– Мне кажется, что вряд ли удастся в Вене открыть художественный салон. Сам понимаешь – здесь слишком консервативное общество. Все, наверное, сочтут, что я очень молода для хозяйки салона. Потому я решила уехать из Австрии. Думаю, что лучше всего остановиться в Италии, где никому не будет никакого дела до моей персоны. Но без документов, подтверждающих, что я – замужняя дама… лучше даже – вдова… мне не обойтись.
– Отлично! У молоденькой вдовушки с деньгами сразу же появится множество поклонников и, главное, претендентов на ее руку и состояние! – язвительно фыркнул Фридрих. – Могу дать совет не очень торопиться с замужеством и избегать самодовольных студентов и непризнанных гениев. Они опутают тебя умными речами и красивыми сказками, а сами в это время будут без всякого стеснения пользоваться твоей добротой и деньгами да еще делать вид, что презирают богатство. Я встречал подобных типов и могу уверить, что они – совершенное ничтожество.
– Иногда ты бываешь просто невыносим! – в сердцах бросила Элиза и, отвернувшись, уставилась на поля, мимо которых они проезжали. – Удивительно, как у тебя много общего с моей матушкой. Точно такое же презрительное отношение к людям, которые по уму стоят намного выше тебе подобных и чья вина лишь в том, что у них нет кругленькой суммы, больших поместий и звучного титула!
– К тому же я полностью согласен с твоей матушкой в том, что тебе еще рано становиться самостоятельной, – твердым голосом заметил он, изучая ее сердитое личико. – Я не отрицаю, что ты девушка разумная, но жизнь сурово относится к столь юным и нежным созданиям. Аманда доверила мне свою дочь, и я не могу ее подвести. Так что прости – придется тебе терпеть мою опеку.
– Но я хочу отправиться в путешествие! Ты ведь знаешь о моей заветной мечте! – возмутилась девушка.
– Прежде всего, я знаю, что Аманда пока не разрешила тебе пользоваться наследством. Так что твои мечты остаются только мечтами.
Элиза от злости прикусила нижнюю губку. Как ни печально сознавать, но барон действительно прав – Аманда не пожелала обсуждать с дочерью вопрос о бабушкином наследстве. Мать попросту отмахнулась от нее:
– Милая, чего тебе не хватает? Гардеробная комната заполнена очаровательными платьями от лучших портних, украшений тоже вполне достаточно, ты еще не успела ни разу их надеть. Если тебя не устраивают шляпки, туфли или белье – можешь их купить самостоятельно. Твой друг поможет тебе их выбрать. При всех недостатках барона следует заметить, что у него великолепный вкус. А деньги бабушки пусть лежат в банке. Всякое может случиться в жизни. Я не хочу, чтобы ты осталась нищей. А теперь, милая, иди. Развлекайся и не мешай мне. Столько дел…
Она не посчитала нужным сообщить дочери о приезде ее отца, и рассеянное пренебрежение Аманды весьма печалило Элизу. А теперь еще Фридрих напоминает ей о деньгах, которыми невозможно воспользоваться.
– Но ты мог бы помочь мне продать драгоценности, – решительно заявила девушка барону. – Если быть экономной, бабушкиных денег хватит надолго.
– И не подумаю тебе в этом помогать! – буркнул Фридрих. – Если ты отправишься в свое путешествие одна, то тебя обворуют в первой же гостинице. И тебе ничего не останется, как отправиться на улицу. Впрочем, кажется, именно там я подобрал тебя в один злосчастный для меня вечер!
Эти слова явились последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слезы потоком хлынули из глаз расстроенной девушки, и она даже не пыталась их остановить. Она так громко всхлипывала и причитала, что Фридрих, не выдержав, принялся вытирать ее мокрые щеки собственным платком.
В эти минуты Ауленберг был готов сразиться с целым светом, только бы Элиза не плакала. Эта милая, нежная и хрупкая девушка заслуживает лучшей участи, чем стать суфражисткой. Ее обязательно обведет вокруг пальца какое-нибудь красноречивое ничтожество. А если она все же станет хозяйкой салона, то за ней начнут ухаживать всякие беспринципные наглецы, которые сочтут одинокую девушку лакомой добычей. Пожалуй, мать Элизы права – этой трогательной (хотя и весьма строптивой) малышке нужен защитник – надежный, умный и немного сентиментальный мужчина с приличным состоянием.
– Элиза, – тихо сказал Фридрих, ласково дотрагиваясь до ее руки, – не стоит так убиваться.
Она вздрогнула, словно его ладонь обожгла ее, но руку не отняла. Ауленберг мгновенно сжал ее пальцы и зашептал ласковые слова. Девушка попыталась вырваться, потом внезапно затихла и робко подняла заплаканные глаза, в которых дрожали слезы. Щеки ее пылали, а нежные губки казались самыми желанными в мире. Фридрих медленно опустил голову, и девушка сама подалась ему навстречу.
Забыв обо всем на свете, они прильнули друг к другу в бесконечном поцелуе. Отбросив прочь мысли о благоразумии, Элиза обвила руками шею барона. Страсть, так долго сдерживаемая и отвергаемая, рвалась наружу, и девушка больше не противилась этому чувству. Она знала, что Фридрих жаждет ее, и его желание смягчало в ее душе боль поражения.
Внезапно Ауленберг отпустил ее. Она обиженно посмотрела на него и заметила, что в его глазах застыло сожаление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27