Он кивнул.— Каждая капля упавшего на вершину холма дождя старается спуститься к подножию. Я уверен, что весь этот известняковый массив сплошь в трещинах.— А пещеры здесь есть? — с явным волнением в голосе спросила Эрин.— «За запорами из камня тяжелогоСхоронил Господь свои сокровища»,— продекламировал Коул и сверкнул белозубой улыбкой, особенно ослепительной на фоне лица, густо заросшего щетиной. — Пойдем попробуем отыскать, куда все уходит.Прошло немало времени, а они с Коулом все ходили и ходили у подножия холма Бриджет, стараясь отыскать вход в пещеру, куда могла бы стекать вода. На каменной поверхности они нашли несколько узких разломов и расщелин. Однако Коулу и Эрин не удалось пролезть в них.Вновь полил дождь. На сей раз он шел неторопливо, размеренно. Вода была теплой, и казалось, что они находятся в огромной душевой комнате.Часа два спустя Эрин сняла свою насквозь промокшую панаму, вытерла ею лицо и уселась на камень под краснолистным деревом, дававшим некоторую защиту от дождя. Температура поднялась выше сотни градусов, а влажность воздуха приближалась к максимальной отметке.— По крайней мере у нас достаточно воды, чтобы не думать о жаре, — заметил Коул.— Я же не жалуюсь.В ответ он улыбнулся и погладил ее по щеке.— Ты вообще молодец. Я не слышал от тебя ни единой жалобы за все это время.— Кроме того случая, когда мне предстояло отведать змеиного мяса.— Но ты честно призналась мне, что змея лучше тюленя.— Да, и лучше чувства голода, — согласилась Эрин. Она подняла руки над головой, с удовольствием потянулась. — Чудо, да и только!— Что именно?— Прохладный ветерок.— Похоже, что от жары у тебя все же начались галлюцинации, — сказал Коул, отирая поте лица. — Здесь и в помине нет никаких прохладных ветров.— Да нет же, ты просто не чувствуешь. — Она взяла его ладонь и подняла над своей головой. — Ну, теперь-то ощущаешь?В то самое мгновение, когда он и вправду ощутил в воздухе некоторую свежесть и прохладу, его сердце вдруг бешено заколотилось. Коул устремился в негустые заросли, продрался сквозь кустарник и застыл, как вкопанный. Перед ним была слегка затянутая зеленью черная зияющая дыра в толще известняка.— Коул! Неужели это вход в пещеру?! — Эрин подбежала и остановилась рядом с ним. — Но она такая маленькая… А что, если Эйб был крупным мужчиной?— Ну, не таким, конечно, как я…— Большинство мужчин не такие, как ты, — согласилась она.Коул отстегнул револьвер и положил его на землю. Затем сбросил с плеч рюкзак.— Ты останешься здесь, а я спущусь и все разведаю.— Нет, это невозможно! Я тоже с тобой.— Пещеры могут быть исключительно коварны, — резко сказал он.— Если уж на то пошло, то в этой жизни опасно почти все, что связано с каким-то интересом.Он в упор посмотрел на Эрин и криво усмехнулся.— По крайней мере позволь, я посмотрю, нет у входа какой-нибудь западни? Естественной или, может, рукотворной.— Старый добрый Эйб, король всех Лжецов, — вздохнула Эрин. — Так, что ли?— Нечто в этом роде. Правда, я вовсе не уверен, что это именно шахта Эйба. Я ведь говорил тебе, что тут весь склон в расщелинах и дырах.— Но эта дыра, как ты говоришь, уж очень странная, — сказала Эрин, будучи не в состоянии отвести глаза от черного зияющего входа. — Напоминает очертания женской… как там в стихах у Эйба… «Тасмании».Поперхнувшись, Коул громко расхохотался, сграбастал Эрин в объятия и от души расцеловал.— Это я так, на счастье, — извиняющимся тоном сказал он, разжимая руки.И прежде чем Эрин успела сказать, чтобы он соблюдал максимальную осторожность, Коул исчез в дыре.Она была не такой уж узкой, как это казалось снаружи. Дыра уходила в толщу породы под некоторым углом, и благодаря этому можно было свободно войти, почти не касаясь стен. Через несколько мгновений Коул из тропической жары перешел в мир сплошного мрака. Остановившись, он зажег спичку и прикрыл ее ладонью. Первое, что он сумел различить, была горка: толстых, кремового цвета свечей. Рядом лежала шахтерская карбидная лампа, какие прикрепляют впереди к шлему, и горючее к ней.Затем Коулу на глаза попалась ржавая жестянка из-под леденцов.Коул поднял ее с земли. Его руки заметно дрожали. Внутри что-то громыхнуло. Он смотрел на жестянку, пока догоревшая спичка не обожгла пальцы. Чертыхаясь, он вытащил и зажег другую.— Эй, Коул, — услышал он голос Эрин. — Как там у тебя, все в порядке?Он с трудом перевел дыхание.— Да, у меня все нормально. Слушай, ты могла бы подтащить к входу рюкзак и револьвер?Эрин с трудом выполнила его просьбу: к ее удивлению, рюкзак был просто неподъемный.При мысли, что все эти дни, по жаре, под палящим солнцем Коул тащил на себе этакую тяжесть, Эрин охватил стыд. Она-то шла с пустыми руками, даже не думая, как ему тяжело. Продравшись сейчас с рюкзаком сквозь кусты, она подошла вплотную к входу и заглянула в шахту, начинавшуюся в известняковом массиве.Коул зажигал одну свечу от пламени другой. Когда он протянул Эрин свечу, его рука заметно дрожала, выдавая одновременно и нетерпение, и волнение, справиться с которыми ему уже казалось не под силу.Поначалу, пока глаза привыкали к полумраку, Эрин могла видеть только стены и пол шахты. Темнота жадно глотала слабый огонь свечи. В отдалении слышался звук падающей воды. Где-то рядом журчал ручей, звуки которого напоминали долгий выдох, издаваемый пещерой в ее долгом ночном сне.Известняк жил и дышал водой.— А это что такое? — спросила Эрин, заметив наконец ржавую жестянку.— Подарок от Эйба.— Она пустая?— Нет, там что-то есть.— Алмазы?! — выдохнула она.Коул открыл крышку коробочки.— Нет, не алмазы. Спички. В шахте спички подчас оказываются ценнее алмазов.В коробке находились плотно завернутые в бумагу тонкие спички. В водонепроницаемом контейнере тоже лежали спички. Развернув бумагу и вытряхнув себе на ладонь содержимое, Эрин прочитала ровные строчки, написанные рукой Эйба:
«Внученька! Если тебе удалось добраться сюда, то ты явно пошла в меня, а не в Бриджет. Та вообще ненавидела Кимберли. Говорила, что в Кимберли могут жить только уголовники да аборигены. Но она меня любила, именно меня, а вовсе не моего брата. И от меня она зачала. Хозяйка лжи! Черт бы ее побрал!
Испей же, милое дитя, бальзам души моей, Узнай, в какие черный лебедь улетал края, Коснись немыслимых богатств, что Господом даны. И под ладонью ощути каменьев тяжкий хлад
Прощай же, дитя обмана, плоть от плоти, кровь от крови моей. Не задерживайся здесь слишком долго. Иначе рискуешь не выбраться отсюда».— Ну что же, ты как будто бы оказался прав, — сказала Эрин — Бриджет и впрямь зачала ребенка от Эйба, а после вышла замуж: за моего деда.Коул усмехнулся.— Королева лжи… — Нагнувшись, он принялся копаться в недрах рюкзака в поисках электрического фонарика.— Вот поэт, черт бы его побрал, — негромко сказала Эрин, складывая стихотворное послание и опуская его в жестянку. — Судя по всему, он был не из тех, кто умел прощать обиды.— А ты в такой ситуации смогла бы простить?— Как знать, как знать. — Она пожала плечами, затем вытащила водонепроницаемый контейнер со спичками и положила его в карман.— Уж не хочешь ли ты сказать, что простила Ганса? — спросил Коул, положив револьвер рядом с собой на каменный пол.— Я бы сказала иначе: смогла простить себе свою глупость и доверчивость по отношению к не достойным доверия людям. — Она закрыла металлическую крышку коробочки и поставила ее у своих ног. — И кроме того, если старина Эйб и задумывался о прощении или непрощении, то не иначе, как предварительно хорошенько накачавшись пивом.Коул повернул к ней голову, и в его светлых глазах отразилось яркое пламя свечи.— А как же в таком случае быть со мной? Может, простишь меня за то, что в свое время я не задушил Лай?— Ты не по адресу, Коул. — Эрин взяла пригоршню пузатых свечей и засунула их в другой карман своих шортов.— Что ты имеешь в виду?— Этот вопрос следует адресовать тебе, но вовсе не мне.Несколько секунд в пещере висела тишина, нарушаемая лишь звуками воды, стекавшей тонкими струйками по камням.Коул надел рюкзак на плечи и повернулся, чтобы идти дальше. Шаги его заглушили тихое журчание воды. Приладив карбидную лампу, он попытался разжечь ее. К. его удивлению, это ему удалось. Занялось ровное спокойное пламя, тотчас же отразившееся на влажных стенах пещеры многочисленными бликами. Он закрыл стеклянную крышку, чтобы неожиданно не потухло пламя.Отложив лампочку, Коул попытался разжечь еще одну. Это удалось с четвертой попытки. Он приладил лампочку на свой шлем, другую прикрепил к шлему Эрин и передал ей. Свет от карбидной лампы был довольно ярким, и Эрин пришлось сразу же привыкать к тому, чтобы не смотреть на огонь.— Иди следом за мной, чтобы расстояние между нами было футов десять, — распорядился Коул. — Если впереди будет какая-нибудь дыра, нечего нам падать туда вдвоем.Эрин прищурилась и, поколебавшись, погасила свечу.— Ты что, пытаешься меня напугать, чтобы я осталась здесь?— Вовсе нет. Я просто объясняю, как следует нам себя вести. Когда идешь по известняку, очень трудно определить: то ли под тобой толстый пласт, то ли тончайший слой, хрупкий, как весенний лед, — пояснил Коул. — Только когда поставишь ногу и сделаешь очередной шаг, можно сказать, выдержал камень твой вес или нет.Эрин с подозрительностью посмотрела себе под ноги. Поверхность камня была неровной. Казалось, она в состоянии выдержать любой вес.— Может, не будем спешить? Придем в другой раз, когда у нас будут веревки и другие необходимые приспособления? — предложила она.На это Коул лишь заметил:— Жди меня у входа. Там безопаснее.— Ну уж нет.— Тогда иди за мной, но только след в след. Если пол меня выдержит, тебя-то и подавно.Эрин двинулась за Коулом, сохраняя условленную дистанцию в десять футов. Скоро проход сузился настолько, что иногда приходилось идти пригнувшись. Чтобы не думать об окружающей темноте и огромном каменном мешке, в котором она оказалась, Эрин думала о Сумасшедшем Эйбе Уиндзоре.— Ты говоришь, сколько было Эйбу? — спросила она Коула.Дыхание Эрин стало затрудненным, ибо идти в пещере было делом непростым, требующим известного напряжения.— По возрасту он вполне годился тебе в дедушки. А в чем дело? — поинтересовался он.— Значит, во мне тоже должна быть какая-то толика его любимого пива и сырой крокодильей печенки?Коул в ответ улыбнулся, затем поднял голову и выругался. Проход стал ниже, так что двигаться дальше пришлось почти на карачках. Из трещин на полу сочилась вода, камень стал липким и скользким. По стенкам тянулись длинные горизонтальные светлые потеки. И чем ниже становился проход, тем выше оказывались эти полосы.— Что-то странное есть в этой пещере, — некоторое время спустя сказала Эрин. — Она такая крошечная, узкая и неприятная на вид… Я раньше думала, что пещеры совсем другие: просторные, величественные, красивые.— Это все разговоры. Большинство же пещер как раз маленькие и отвратительные дыры в породе. Ни о какой красоте тут даже и речи быть не может.Идя вслед за Коулом, Эрин время от времени поворачивала голову, освещая лучом фонаря стены узкого прохода. Эрин старалась отбросить мысль о том, что холм Бриджет только и ждет удобного момента, чтобы всей своей гигантской тяжестью навалиться на плечи непрошеных гостей и смять их в лепешку. Справа от себя она увидела несколько новых ответвлений. Их размеры вполне позволяли туда пролезть. Из черных дыр доносился звук капающей воды.Поежившись, Эрин поползла дальше. Вода скатывалась со стен, образуя лужи, которые неторопливо перетекали одна в другую, чтобы потом исчезнуть в какой-нибудь каменной щели. Вода была прохладной. Казалось, камень выжимал ее из себя. Она собиралась вдоль стен и по неглубоким выбоинам двигалась в определенном направлении. Потеки, ранее четко обозначенные вдоль стен, теперь почему-то исчезли. Если и встречались лужи, то очень небольшие. Создавалось впечатление, что кто-то недавно протер здесь пол мокрой тряпкой.Проход свернул вниз и стал круче, причем эту крутизну легко было обнаружить невооруженным глазом. Эрин вновь вспомнила об обнаруженных ею ответвлениях.— А откуда ты знаешь, куда именно следует двигаться? — спросила она.— Я иду по стрелкам.Пол опускался все круче. Неровность камня отзывалась в коленках Эрин: ноги сильно разболелись.— Сколько нам еще нужно так ползти? — спросила она.— Ну, футов с полсотни, не больше.В ответ она лишь тихонько присвистнула, чтобы не выругаться.— Не бойся, детка, это не дерьмо. Это обычная пещерная грязь. Нужно очень много времени, чтобы она тут образовалась. Собственно… Стой, не двигайся!Эрин застыла в полушаге.— А что такое?— Пол провалился! — выдохнул Коул.Он покачал головой, чтобы яркий карбидный луч осветил путь на несколько футов вперед. Капавшая сверху вода пролетала по вертикали и скрывалась в зиявшем проломе на месте бывшего каменного пола. Перегнувшись через край, Коул осторожно заглянул в пролом и осветил его своим фонарем.Вода собиралась в вертикальном колодце. Приблизительно на глубине двадцати футов была видна испещренная расходившимися от капель кругами водная поверхность. В ней отразился свет фонаря. Что-то блеснуло в том месте, где лежала сваленная в кучу плетеная лестница. Коул сумел ухватить один ее конец. Перекладины были из алюминия, но все равно лестница казалась довольно тяжелой. Конец он бросил в пролом. Под нижними перекладинами громко плеснула вода. Верхний конец, как оказалось, был прикреплен к камню в футе от края провала.Коул не спешил. Проводя лучом света по всей длине лестницы, он внимательно изучал прочность креплений и надежность соединения веревки и металлических перекладин. Лестница, хотя и видавшая виды, внешне выглядела достаточно прочной.— Как ты считаешь, пол впереди надежный? — окликнула его Эрин.— Об этом я как раз и думаю.Коул замолчал так надолго, что она не надеялась услышать, о чем он думает. Но он все-таки добавил:— Эйб был очень хорошим изыскателем. Думаю, что он вешал лестницу с большим запасом прочности, чтобы выдержала и такого, как я. У него и крепежные болты такие огромные, словно он открутил их с Бруклинского моста.Крякнув от напряжения, Коул осторожно опустил ногу, нащупал ступеньку и опустился на нее, продолжая удерживать основную тяжесть своего тела на руках. Эрин показалось, что его поглотила известняковая порода.— Посвети мне, только не в глаза, — сказал он.— Извини. — Она спешно отвела луч.Коул внимательно изучил свивавшуюся лестницу, затем, ослабив руки, переложил большую тяжесть своего веса на ноги. Перекладина теперь полностью его удерживала. Крепежные болты даже не скрипнули, не покачнулись. Намокшая подошва поскользнулась, и Коул судорожно ухватился руками за край пролома.— Коул!— Нормально, все в порядке, не волнуйся. Перекладины и ноги мокрые, в этом все дело.Коул вновь перенес свой вес на перекладину: лестница держала исправно. Болты были вбиты навечно. Он осторожно попрыгал, еще больше увеличивая нагрузку. По-прежнему лестница держала надежно.— Нет, что ни говори, а старик вовсе не был таким уж психом, как уверяла молва. — Коул взглянул на Эрин. Луч его фонаря осветил стекавшие вниз капли, так: что вода на секунду заблестела, отливая серебром. — Только тебе, пожалуй, сюда лезть совершенно незачем, детка.Коул поднял голову и посмотрел на то место в потолке, откуда сочилась вода. Постояв так несколько секунд, он пришел к выводу, что количество стекающей воды начинает слишком резко увеличиваться.— А вот это мне не нравится, — заметил он. — Слишком уж льет. Если дело так пойдет, через несколько часов это превратится в настоящий фонтан. Все будет зависеть от того, сколько воды с поверхности просочилось через трещины внутрь и сколько времени потребуется воде, чтобы пройти сквозь каменную толшу у нас над головами.— Когда Эйб писал о том, что человека может поглотить черная пучина, я почему-то была уверена, что в этих строчках отразилась его боязнь замкнутого пространства, — сказала Эрин.— Очень сомневаюсь, потому что чем глубже была шахта, тем больше она ему нравилась. А кроме того, он все любил называть буквально. И если уж написал «утонуть», значит, хотел сказать именно это — утонуть в воде.— В черной воде.— А в пещерах воды другого цвета и не бывает. — Коул опустил левую ногу на одну ступеньку пониже. — Я сейчас как раз под отметкой самого высокого уровня воды.— Что ты сказал?— Горизонтальные светлые полосы вдоль стен — это как раз и есть отметки высшего уровня воды.— Вдохновляюще звучит.— Если нуждаешься во вдохновении, отправляйся к выходу.Эрин обиженно засопела, но промолчала.— Гребнеобразные отметины, которые мы видели, когда ползли сюда, доказывают, что сюда прежде доходила вода и что вообще она может хлынуть в любое время, — предупредил ее Коул.— Может хлынуть — или хлынет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
«Внученька! Если тебе удалось добраться сюда, то ты явно пошла в меня, а не в Бриджет. Та вообще ненавидела Кимберли. Говорила, что в Кимберли могут жить только уголовники да аборигены. Но она меня любила, именно меня, а вовсе не моего брата. И от меня она зачала. Хозяйка лжи! Черт бы ее побрал!
Испей же, милое дитя, бальзам души моей, Узнай, в какие черный лебедь улетал края, Коснись немыслимых богатств, что Господом даны. И под ладонью ощути каменьев тяжкий хлад
Прощай же, дитя обмана, плоть от плоти, кровь от крови моей. Не задерживайся здесь слишком долго. Иначе рискуешь не выбраться отсюда».— Ну что же, ты как будто бы оказался прав, — сказала Эрин — Бриджет и впрямь зачала ребенка от Эйба, а после вышла замуж: за моего деда.Коул усмехнулся.— Королева лжи… — Нагнувшись, он принялся копаться в недрах рюкзака в поисках электрического фонарика.— Вот поэт, черт бы его побрал, — негромко сказала Эрин, складывая стихотворное послание и опуская его в жестянку. — Судя по всему, он был не из тех, кто умел прощать обиды.— А ты в такой ситуации смогла бы простить?— Как знать, как знать. — Она пожала плечами, затем вытащила водонепроницаемый контейнер со спичками и положила его в карман.— Уж не хочешь ли ты сказать, что простила Ганса? — спросил Коул, положив револьвер рядом с собой на каменный пол.— Я бы сказала иначе: смогла простить себе свою глупость и доверчивость по отношению к не достойным доверия людям. — Она закрыла металлическую крышку коробочки и поставила ее у своих ног. — И кроме того, если старина Эйб и задумывался о прощении или непрощении, то не иначе, как предварительно хорошенько накачавшись пивом.Коул повернул к ней голову, и в его светлых глазах отразилось яркое пламя свечи.— А как же в таком случае быть со мной? Может, простишь меня за то, что в свое время я не задушил Лай?— Ты не по адресу, Коул. — Эрин взяла пригоршню пузатых свечей и засунула их в другой карман своих шортов.— Что ты имеешь в виду?— Этот вопрос следует адресовать тебе, но вовсе не мне.Несколько секунд в пещере висела тишина, нарушаемая лишь звуками воды, стекавшей тонкими струйками по камням.Коул надел рюкзак на плечи и повернулся, чтобы идти дальше. Шаги его заглушили тихое журчание воды. Приладив карбидную лампу, он попытался разжечь ее. К. его удивлению, это ему удалось. Занялось ровное спокойное пламя, тотчас же отразившееся на влажных стенах пещеры многочисленными бликами. Он закрыл стеклянную крышку, чтобы неожиданно не потухло пламя.Отложив лампочку, Коул попытался разжечь еще одну. Это удалось с четвертой попытки. Он приладил лампочку на свой шлем, другую прикрепил к шлему Эрин и передал ей. Свет от карбидной лампы был довольно ярким, и Эрин пришлось сразу же привыкать к тому, чтобы не смотреть на огонь.— Иди следом за мной, чтобы расстояние между нами было футов десять, — распорядился Коул. — Если впереди будет какая-нибудь дыра, нечего нам падать туда вдвоем.Эрин прищурилась и, поколебавшись, погасила свечу.— Ты что, пытаешься меня напугать, чтобы я осталась здесь?— Вовсе нет. Я просто объясняю, как следует нам себя вести. Когда идешь по известняку, очень трудно определить: то ли под тобой толстый пласт, то ли тончайший слой, хрупкий, как весенний лед, — пояснил Коул. — Только когда поставишь ногу и сделаешь очередной шаг, можно сказать, выдержал камень твой вес или нет.Эрин с подозрительностью посмотрела себе под ноги. Поверхность камня была неровной. Казалось, она в состоянии выдержать любой вес.— Может, не будем спешить? Придем в другой раз, когда у нас будут веревки и другие необходимые приспособления? — предложила она.На это Коул лишь заметил:— Жди меня у входа. Там безопаснее.— Ну уж нет.— Тогда иди за мной, но только след в след. Если пол меня выдержит, тебя-то и подавно.Эрин двинулась за Коулом, сохраняя условленную дистанцию в десять футов. Скоро проход сузился настолько, что иногда приходилось идти пригнувшись. Чтобы не думать об окружающей темноте и огромном каменном мешке, в котором она оказалась, Эрин думала о Сумасшедшем Эйбе Уиндзоре.— Ты говоришь, сколько было Эйбу? — спросила она Коула.Дыхание Эрин стало затрудненным, ибо идти в пещере было делом непростым, требующим известного напряжения.— По возрасту он вполне годился тебе в дедушки. А в чем дело? — поинтересовался он.— Значит, во мне тоже должна быть какая-то толика его любимого пива и сырой крокодильей печенки?Коул в ответ улыбнулся, затем поднял голову и выругался. Проход стал ниже, так что двигаться дальше пришлось почти на карачках. Из трещин на полу сочилась вода, камень стал липким и скользким. По стенкам тянулись длинные горизонтальные светлые потеки. И чем ниже становился проход, тем выше оказывались эти полосы.— Что-то странное есть в этой пещере, — некоторое время спустя сказала Эрин. — Она такая крошечная, узкая и неприятная на вид… Я раньше думала, что пещеры совсем другие: просторные, величественные, красивые.— Это все разговоры. Большинство же пещер как раз маленькие и отвратительные дыры в породе. Ни о какой красоте тут даже и речи быть не может.Идя вслед за Коулом, Эрин время от времени поворачивала голову, освещая лучом фонаря стены узкого прохода. Эрин старалась отбросить мысль о том, что холм Бриджет только и ждет удобного момента, чтобы всей своей гигантской тяжестью навалиться на плечи непрошеных гостей и смять их в лепешку. Справа от себя она увидела несколько новых ответвлений. Их размеры вполне позволяли туда пролезть. Из черных дыр доносился звук капающей воды.Поежившись, Эрин поползла дальше. Вода скатывалась со стен, образуя лужи, которые неторопливо перетекали одна в другую, чтобы потом исчезнуть в какой-нибудь каменной щели. Вода была прохладной. Казалось, камень выжимал ее из себя. Она собиралась вдоль стен и по неглубоким выбоинам двигалась в определенном направлении. Потеки, ранее четко обозначенные вдоль стен, теперь почему-то исчезли. Если и встречались лужи, то очень небольшие. Создавалось впечатление, что кто-то недавно протер здесь пол мокрой тряпкой.Проход свернул вниз и стал круче, причем эту крутизну легко было обнаружить невооруженным глазом. Эрин вновь вспомнила об обнаруженных ею ответвлениях.— А откуда ты знаешь, куда именно следует двигаться? — спросила она.— Я иду по стрелкам.Пол опускался все круче. Неровность камня отзывалась в коленках Эрин: ноги сильно разболелись.— Сколько нам еще нужно так ползти? — спросила она.— Ну, футов с полсотни, не больше.В ответ она лишь тихонько присвистнула, чтобы не выругаться.— Не бойся, детка, это не дерьмо. Это обычная пещерная грязь. Нужно очень много времени, чтобы она тут образовалась. Собственно… Стой, не двигайся!Эрин застыла в полушаге.— А что такое?— Пол провалился! — выдохнул Коул.Он покачал головой, чтобы яркий карбидный луч осветил путь на несколько футов вперед. Капавшая сверху вода пролетала по вертикали и скрывалась в зиявшем проломе на месте бывшего каменного пола. Перегнувшись через край, Коул осторожно заглянул в пролом и осветил его своим фонарем.Вода собиралась в вертикальном колодце. Приблизительно на глубине двадцати футов была видна испещренная расходившимися от капель кругами водная поверхность. В ней отразился свет фонаря. Что-то блеснуло в том месте, где лежала сваленная в кучу плетеная лестница. Коул сумел ухватить один ее конец. Перекладины были из алюминия, но все равно лестница казалась довольно тяжелой. Конец он бросил в пролом. Под нижними перекладинами громко плеснула вода. Верхний конец, как оказалось, был прикреплен к камню в футе от края провала.Коул не спешил. Проводя лучом света по всей длине лестницы, он внимательно изучал прочность креплений и надежность соединения веревки и металлических перекладин. Лестница, хотя и видавшая виды, внешне выглядела достаточно прочной.— Как ты считаешь, пол впереди надежный? — окликнула его Эрин.— Об этом я как раз и думаю.Коул замолчал так надолго, что она не надеялась услышать, о чем он думает. Но он все-таки добавил:— Эйб был очень хорошим изыскателем. Думаю, что он вешал лестницу с большим запасом прочности, чтобы выдержала и такого, как я. У него и крепежные болты такие огромные, словно он открутил их с Бруклинского моста.Крякнув от напряжения, Коул осторожно опустил ногу, нащупал ступеньку и опустился на нее, продолжая удерживать основную тяжесть своего тела на руках. Эрин показалось, что его поглотила известняковая порода.— Посвети мне, только не в глаза, — сказал он.— Извини. — Она спешно отвела луч.Коул внимательно изучил свивавшуюся лестницу, затем, ослабив руки, переложил большую тяжесть своего веса на ноги. Перекладина теперь полностью его удерживала. Крепежные болты даже не скрипнули, не покачнулись. Намокшая подошва поскользнулась, и Коул судорожно ухватился руками за край пролома.— Коул!— Нормально, все в порядке, не волнуйся. Перекладины и ноги мокрые, в этом все дело.Коул вновь перенес свой вес на перекладину: лестница держала исправно. Болты были вбиты навечно. Он осторожно попрыгал, еще больше увеличивая нагрузку. По-прежнему лестница держала надежно.— Нет, что ни говори, а старик вовсе не был таким уж психом, как уверяла молва. — Коул взглянул на Эрин. Луч его фонаря осветил стекавшие вниз капли, так: что вода на секунду заблестела, отливая серебром. — Только тебе, пожалуй, сюда лезть совершенно незачем, детка.Коул поднял голову и посмотрел на то место в потолке, откуда сочилась вода. Постояв так несколько секунд, он пришел к выводу, что количество стекающей воды начинает слишком резко увеличиваться.— А вот это мне не нравится, — заметил он. — Слишком уж льет. Если дело так пойдет, через несколько часов это превратится в настоящий фонтан. Все будет зависеть от того, сколько воды с поверхности просочилось через трещины внутрь и сколько времени потребуется воде, чтобы пройти сквозь каменную толшу у нас над головами.— Когда Эйб писал о том, что человека может поглотить черная пучина, я почему-то была уверена, что в этих строчках отразилась его боязнь замкнутого пространства, — сказала Эрин.— Очень сомневаюсь, потому что чем глубже была шахта, тем больше она ему нравилась. А кроме того, он все любил называть буквально. И если уж написал «утонуть», значит, хотел сказать именно это — утонуть в воде.— В черной воде.— А в пещерах воды другого цвета и не бывает. — Коул опустил левую ногу на одну ступеньку пониже. — Я сейчас как раз под отметкой самого высокого уровня воды.— Что ты сказал?— Горизонтальные светлые полосы вдоль стен — это как раз и есть отметки высшего уровня воды.— Вдохновляюще звучит.— Если нуждаешься во вдохновении, отправляйся к выходу.Эрин обиженно засопела, но промолчала.— Гребнеобразные отметины, которые мы видели, когда ползли сюда, доказывают, что сюда прежде доходила вода и что вообще она может хлынуть в любое время, — предупредил ее Коул.— Может хлынуть — или хлынет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41