Кассеты не повреждены.Эрин попыталась было засунуть отснятые пленки в специальный пояс с кожаными карманчиками.— Не трать на это время, — сказал Коул. — Мы не можем взять с собой ни грамма лишнего груза.— А сколько времени займет обратный путь? — спросила она, горестно глядя на изрядную кучу кассет, которые была вынуждена оставить.— Я не очень-то уверен, что мы вообще выберемся отсюда, — откровенно сказал Коул. — До Джибб-роуд около семидесяти миль. Но это если лететь по прямой. А пешком гораздо дольше.— А до фермы Уиндзора?— Миль пятьдесят, если пойдем по дороге… Если попытаться сократить путь, то выйдет чуть меньше. До фермы предстоит преодолеть два известняковых кряжа. Вот воды нам скорее всего негде будет взять. Но даже если мы доберемся до фермы, этот гад из вертолета будет уже нас там поджидать, и, поверь мне на слово, я не смогу его одолеть. Я надеюсь, что на пути до Джибб-роуд нам посчастливится найти воду. А если повезет, хорошо бы на трассе встретить кого-нибудь, кто мог бы нам помочь.Коул счел за благо не говорить о том, что шансов выжить у них почти никаких. Без пищи, почти без воды им придется милю за милей преодолевать пересеченную местность, которая не только не облегчает им путешествие, а, напротив, попытается выжать из них капля по капле все жизненные силы.Эрин видела суровое лицо Коула. Ни слова не говоря, она отвернулась от отснятых пленок, на которых была запечатлена история ее проникновения на ранее неведомую, враждебную территорию — Кимберлийское плато.— В сумке-холодильнике вода еще осталась? — спросил Коул.— Да, немного.— Вылей в пустую флягу, что под передним сиденьем.Эрин не успела еще перелить всю воду, а Коул уже подошел к «роверу», держа в одной руке тяжеленный рюкзак и револьвер — в другой. Он надел футболку защитного цвета, другую такую же сунул в рюкзак. Эрин вылила последние капли в широкую горловину фляги и передала ее Коулу. Он взвесил флягу в руке и удивленно поднял брови.— Не менее полугаллона, — сказал он. — Неплохо.Он не добавил, что их запасы воды составляют лишь малую часть от нормального дневного рациона.Прицепив флягу к поясу рядом с еще одной флягой, где также было около полугаллона воды, Коул сказал, протягивая к Эрин руку:— Давай свой пояс и флягу тоже.— Да я и сама могу…— Снимай, я сказал. — Послушай, Коул…— Мне нечего слушать, — оборвал он ее. — Как бы там ни было, а я раза в три сильнее тебя.Эрин посмотрела в его серые строгие глаза и поняла, что спорить с ним не имеет смысла. Это напрасная трата сил. Она отдала ему флягу и бросила на землю свой пояс. Машинально повернувшись к машине, она вытащила сумку с фотокамерами. В тот же миг она поняла, что делает, и положила сумку обратно. Потом повернулась к Коулу. В руках у нее ничего не было.— Мне очень жаль, — сказал Коул и мимоходом погладил ее по щеке.— Да я это так, по привычке… конечно, если это несъедобно, если это нельзя пить, если из этого нельзя стрелять — нам это ни к чему.— Уинг возместит тебе все твои расходы.Она согласно кивнула. Но даже если ей удастся выжить, даже если Уинг оплатит ей стоимость фотокамер, никто и никогда не сможет ей возместить ценность отснятой пленки. Эрин старалась прогнать от себя такие мысли.Коул сверился с компасом и легкой уверенной походкой двинулся по сухому руслу. Он шагал ни быстро, ни медленно, размеренным шагом, рассчитанным на длинную дистанцию. Эрин шла следом, стараясь не обращать внимания на струившийся по телу пот и на нещадно палившее солнце. Они прошли мили две, как вдруг Коул резко свернул в сторону и остановился в бархатной тени, отбрасываемой известняковым утесом. Тут им посчастливилось найти небольшую пещеру — даже не пещеру, а тесное углубление. В некоторых местах на известняке виднелись языки копоти.— Видимо, здесь разводили костер аборигены, — сказал, осматриваясь, Коул. — Какое-нибудь племя отсиживалось здесь, пережидая сезон дождей.Эрин сразу же позабыла о жаре. Она жадно всматривалась в наскальные рисунки и с сожалением думала о том, что у нее нет камеры, чтобы заснять эти образцы первобытного искусства.— Тут нас с воздуха не заметят. Так что до темноты можно считать, мы в безопасности — сказал Коул. Повернувшись к Эрин, он прочитал на ее лице отчаяние, сожаление и грусть — все, что испытывала девушка. — Могу тебя успокоить: в Австралии тысячи подобных стоянок, их можно найти где угодно, так что не переживай: сможешь не раз еще заснять стоянку аборигенов и их рисунки.Она согласно кивнула, подумав при этом, верит ли сам Коул в то, что они выживут. Но задать этот вопрос не решилась.— Странно, смотрю на эти примитивные рисунки с каким-то непонятным чувством…— Мы на священной территории.— Ну да? — И Эрин с живым интересом принялась рассматривать наскальные изображения.— Всякая территория, которая хоть немного отличается от окружающего ландшафта, для аборигена священна. Каждый родник и ручей, необычного вида скала, иначе говоря, чуть ли не все, что выделяется на ровной поверхности, кроме зарослей кустарника или камедных деревьев, — все считается у аборигенов священным. — Коул скинул с плеч рюкзак и потянулся. — Но нам нечего опасаться, что сюда неожиданно могут нагрянуть незваные гости. После сезона дождей здесь не было ни души.— Откуда такая уверенность?— Я не вижу ни свежих бутылочных осколков, ни банок из-под пива, — Коул указал на рюкзак. — Положи себе под голову. Если сможешь, вздремни. Впереди целая ночь, и всю ночь нам придется идти.— Всю ночь?! Ты в самом деле думаешь, что после случившегося нас могут выслеживать?— Если ночью идти, а днем спать — уменьшится расход воды.Эрин колебалась. Она давно уже хотела задать Коулу один вопрос, но понимала, что ответ — какой бы он ни был — решительно ничего не изменит. Понимая всю неуместность вопроса, она все же спросила:— Сколько времени нужно, чтобы добраться до Джибб-роуд?— Четыре дня. Это если повезет. А вообще-то дней шесть, потому что вторая часть пути пройдет по более сложной местности, да и сами мы к тому времени будем порядком истощены. Учитывая, что во флягах вся наша вода и другой мы не сумеем раздобыть, завтра в это время мы уже будем мучиться от жажды. А еще через сутки будем с трудом передвигаться. — Коул сел на землю, опершись спиной о каменную стену, и закрыл глаза. — Если повезет, мы найдем не обозначенный на карте родник. В противном случае… Ну, есть еще способы утолить жажду.Прежде чем Эрин успела спросить, что конкретно он имеет в виду, Коул уснул. Девушка не была уверена, что сумеет заснуть, хотя проделанный за день путь порядком утомил ее.Эрин проснулась, когда Коул уже потягивался и разминал затекшие члены. Солнце светило не так ярко, день близился к вечеру. Бледные, почти неразличимые, то тут, то там вспыхивали на темно-сером небосводе молнии. Ранее собиравшиеся кучевые облака представляли одну сплошную свинцовую тучу. Она не сулила ни прохлады, ни капли дождя. Казалось, что туча, подобно крышке от сковороды, лишь удерживает на земле дневную жару.— Неужели и вправду в здешних краях случается дождь? — поинтересовалась Эрин, сглатывая вязкую слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло.— Увидишь сама в свое время. Но сегодня, конечно, никакого дождя ждать не приходится. Через несколько часов туча уйдет и жара немного спадет. — Коул встал, протянул ей руку и ловким рывком помог Эрин подняться. — Пока светло, мы можем успеть сделать кое-что полезное.Коул вскинул рюкзак на плечо и вышел из-под каменного козырька скалы. Эрин последовала за ним. После долгих вечерних сумерек, характерных для Аляски, Эрин всегда поражалась тому, как стремительно заходит австралийское солнце. Но и после того, как оно скрылось за горизонтом, жара на Кимберлийском плато ничуть не ослабела. Влажность воздуха по-прежнему оставалась чудовищно высокой, но пот на теле Эрин не испарялся, тем самым сохраняя запасы влаги в организме.Коул двигался ровным неторопливым шагом, время от времени посвечивая фонариком на циферблат компаса. Через некоторое время свинцовая туча превратилась в перистые облака и затем совсем рассеялась, обнажив звездный бархат южного неба. Треть небосклона занимал неяркий Млечный путь. Изредка в самых неожиданных местах прочерчивали небо юркие молнии, почти такие же яркие, как звезды. Взошедшая луна освещала ландшафт мягким серебристым светом.Стараясь не отстать, Эрин двигалась за Коулом, прокладывавшим путь в зарослях или среди множества валунов. Она шла за ним след в след. Когда Коул останавливался, чтобы свериться с компасом, она чуточку отдыхала. Как правило, Коул предпочитал идти по сухому руслу, хотя ноги и увязали в песке. Русло почти чернело на сером фоне окружающего ландшафта, там, где некогда текла вода, не было никаких препятствий, которые им пришлось бы преодолевать.Наступили недолгие часы ночной прохлады. Коул и Эрин сделали привал и допили оставшуюся у них воду.Когда горизонт порозовел от лучей утреннего солнца, Эрин уже едва волочила ноги, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. За ночь ландшафт несколько изменился. Холмы, следовавшие ранее почти в затылок друг другу, теперь отстояли один от другого на порядочное расстояние и увеличились в размерах.Воспользовавшись тем, что рассвело, Коул ускорил шаги. Он быстро шел до тех пор, пока жару еще можно было переносить. Обнаружив у подножия холма небольшие заросли, Коул сделал остановку в их редкой тени, отбрасываемой в пологую лощину. Он выбрал место между двумя близко росшими деревьями и натянул одеяло. Получилось нечто вроде тента, где можно было бы отоспаться.— Ложись в тень, — распорядился Коул. — И без нужды не двигайся, лежи спокойно.Он подложил рюкзак под голову Эрин. Затем, взяв лопату, прошел несколько шагов и оказался за пределами тени, отбрасываемой деревьями. Он вырыл неглубокую яму в три фута длиной. Края ее обложил листьями акации и камедных деревьев. В середину вырытой ямы поставил свою большую алюминиевую кружку, сверху покрыл ее слоем прозрачной пленки, а края пленки прижал камнями. Последний камень он положил на середину куска пластика, как раз на кружку.Коул молча вернулся в тень, взял из рюкзака еще несколько кусков пленки и опять отправился под солнечные лучи. Он обернул пленкой три большие ветки деревьев и завязал пластик по краям, так что образовалось что-то вроде трех больших упакованных букетов. Затем Коул вернулся в спасительную тень.Когда Коул опустился рядом с девушкой, Эрин подняла голову и посмотрела на него.— Это еще зачем? — спросила она, указав на древесные букеты.— Импровизированные дистилляторы. В листьях очень много влаги. Мы заставим солнце поработать на нас. Хватит ему на нас нападать. Ладно, давай спи.Эрин облизала пересохшие губы. Было что-то неестественное в том, что при такой высокой влажности хотелось пить и во рту пересыхало. Впрочем, эта мысль сразу же ушла, так как на нее навалился сон. Уже засыпая, Эрин почувствовала, что Коул втирает ей в кожу крем, предохраняющий от ожогов. Эрин хотела поблагодарить его, но сил хватило только на то, чтобы что-то слабо и нечленораздельно пробормотать.Потом Эрин почувствовала, что Коул пытается разбудить ее.— Эрин, детка, просыпайся. Завтрак готов.При одной мысли о еде горло у нее засаднило. Она села и протерла глаза.— Завтрак? — переспросила Эрин.— Но прежде тебе придется немного поработать.— Как?Коул помог ей подняться на ноги.— Вон, смотри, — и указал на землю футах в пятнадцати от них, где между камедными деревьями осторожно ползла змея. Она, наверное, выискивала прохладное место, где можно было бы переждать жару. Эрин удивленно вскрикнула.— Это и есть твой завтрак?— Если подфартит, — сказал Коул, протягивая ей почти метровый прут. — Попробуй ее отвлечь, а я тем временем обойду ее сзади. Только не увлекайся. Просто старайся привлечь ее внимание. Если она уползет в камни, поймать ее будет куда труднее.— А это опасная змея? — крикнула Эрин вслед уходившему Коулу.— Она опасна, пока живая. Но как только я ее убью, она станет безопасной, и мы съедим ее за завтраком.Эрин стряхнула с себя остатки сна, вышла на солнце с веткой в руке, намереваясь выполнить порученное ей дело. Хотя день перевалил за середину, солнечные лучи мощно били сквозь разрывы в облаках. Эрин волочила ветку по земле, и листья издавали мягкий шелестящий звук. Услышав его, змея тотчас же повернула голову и изменила направление движения.— Ну вот, ее внимание, кажется, переключилось на меня, — сказала Эрин.Змея смотрела на нее своими похожими на кусочки обсидиана глазами. Присутствие Эрин нисколько не испугало рептилию. Змеи в этих краях чувствовали себя подлинными хозяевами. Людей они считали скорее диковинкой, нежели источником угроз.— Только не подходи к ней слишком близко, — предупредил Коул.— Уж кто бы говорил…Коул ничего не ответил. Он подобрался поближе к змее, стараясь держаться со стороны хвоста. Эрин мелкими подергиваниями ветки полностью отвлекла на себя внимание рептилии.Неожиданно Коул сделал резкий выпад и ухватил змею за хвост. Он поднял ее на воздух, затем опустил и сильно стукнул о землю. От мощного удара змея тотчас же сдохла. Коул на всякий случай еще раз шлепнул рептилию о землю, затем для пущей надежности немного подождал. В его руке безжизненной плетью висели четыре фута их сегодняшнего завтрака.С трудом проглотив слюну, Эрин сказала себе, что протеин всегда протеин. Умом она понимала, что речь идет всего-навсего об источнике необходимых организму веществ. Но ее желудок понимать это решительно не желал. И это при том, что ей раньше доводилось есть мясо тюленей, а змеиное едва ли отвратительнее.— Кроме того, в мясе змеи много воды, — сказал Коул, вынимая из прикрепленного на запястье чехла свой нож. — Если не веришь, посмотри, как я буду се разделывать.— Ну уж нет, благодарю покорно.— Не волнуйся. Когда ты приготовишь мясо, оно будет исключительно белым и по вкусу напоминающим…— Куриную грудку, — с издевкой сказала Эрин. Он удивленно вскинул брови.— Неужели ты на Аляске и змею успела отведать?— Нет, но мне доводилось слышать подобные сравнения, когда речь шла о лягушачьих лапках, жареных гусеницах и прочих так называемых деликатесах, которые мне доводилось пробовать. Все это чушь собачья. Только цыплячья грудка имеет вкус цыплячьей грудки.— Но все равно змея — это лучше, чем ничего.— Если змеиное мясо хоть чуточку вкуснее мяса тюленя, это уже превосходно.Коул едва заметно улыбнулся.— Кажется, мне уже доводилось говорить, что ты отличный компаньон! Готов повторить.Без лишних слов Коул принялся потрошить змею. Он делал это быстро и ловко, как человек, изрядно в том поднаторевший. Эрин, прищурившись, наблюдала за ним. Змея оказалась не такой много кровной, как иные рыбы, и даже не такой мерзкой, как мясо тюленя.— Разводи костер, — сказал Коул, разделывая добычу. — Пока ты жаришь мясо, я погляжу, что там в наших дистилляторах. Если сейчас не сможешь, съешь после. Хотя я думаю, что после того, как мы прошагали всю ночь, у тебя желудок, наверное, прилип к позвоночнику, и поэтому змея покажется тебе не хуже осетрины.Она ему не поверила, хотя спорить не стала. Когда подойдет время завтрака, она будет есть, так как нужно поддержать силы.Пока Эрин разжигала костер из эвкалипта и поджаривала на огне мясо змеи, Коул опорожнил устроенные им резервуары для воды. Всего набралось около галлона жидкости. Коул разделил добытую воду поровну, разлив ее по двум флягам.— Это твоя, — сказал он, протягивая Эрин одну из фляг. — Пей.Вода имела столь же необычный привкус, что и мясо змеи: то и другое пахло эвкалиптом и акацией. Несмотря на сильнейшую жажду, Эрин смогла выпить не более трети фляги. Затем, взяв у Коула оловянную кружку, она налила туда половину всей оставшейся воды.— Это тебе, — сказала она. — Пей!— Не смеши.— Ты вдвое больше меня, и, значит, тебе нужно вдвое больше воды.— Эрин…— Нет, — оборвала она его. — Если уж ты несешь весь груз и выполняешь вдвое больше работы, то и пить-есть должен соответственно. Так справедливо.Коул внимательно посмотрел в прекрасные зеленые глаза Эрин.— Выпей-ка ты все это сама, — сказал он.— Знаешь, я щепетильна в таких делах. Ты больше работаешь — тебе больше и полагается. Если мы оба хотим выжить, то и вести себя должны разумно, не так ли?После некоторого колебания он начал пить воду с сильным эвкалиптовым запахом. Это утолило жажду, перестало саднить его пересохшее горло. Выпив всю воду, он легким поцелуем стер капли с губ Эрин.— Ты редкостная женщина, Эрин Шейн Уинд-зор.— А ты редкостный мужчина, — прошептала она. — Если уж мне суждено будет здесь умереть, по крайней мере я буду до последнего надеяться на спасение, и за это я так тебе благодарна, Коул. В одиночку я бы не смогла ничего сделать.Он нежно погладил ее по щеке, затем отвернулся и принялся укладывать вещи в рюкзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41