Ричард молчал. На его лице отражалась борьба, но в конце концов он кивнул и мрачно проговорил:
– Да, Мег. Я сделаю все, что требуется. Добьюсь победы любой ценой. Обещаю.
* * *
В конце дня у Мег все же осталось немного времени, чтобы попытаться исправить последствия произошедших событий. Когда она вернулась от Ричарда, Брэдан сообщил ей, что поединок состоится в ближайший час. Ричард будет сражаться с Александром. Решено было не принимать во внимание их бывшее товарищество и то, что они всегда бились бок о бок, а теперь должны будут обнажить мечи друг против друга.
Король Эдуард и английские священники возражали против такого развития событий, но брат де Виллеруа заявил, что победителя определит Божья воля. Глава инквизиторов твердо стоял на своем – инквизиция предприняла значительные усилия, чтобы отыскать и доставить в Англию воина, способного на поле брани противостоять такому знаменитому рыцарю-тамплиеру, как сэр Ричард де Кантер, она не изменит своего решения.
Любые попытки короля Эдуарда отложить поединок будут расценены как враждебные действия по отношению к французскому трону и могут привести к пересмотру союза между двумя странами и отмене предполагаемого брака между королем Эдуардом и дочерью Филиппа Красивого Изабеллой.
Вот какое решение было принято. Оставалось только ждать рокового события.
Мег больше не допустили к Ричарду, но она с облегчением узнала, что он не один. К нему в покои пришли английские священники, несколько достойных и благочестивых мужей. Узнав о королевском решении не откладывать поединок, они собрались, чтобы отслужить молебен для Ричарда, выслушать его исповедь и отпустить ему грехи на случай поражения.
Мег сообщили, что Александр уже получил помазание от французских прелатов. Его поместили в значительно более скромную комнату у входа в большой зал, где он должен ждать поединка. И вот с помощью Брэдана и нескольких монет слугам Мег оказалась у дверей этой комнатки, где ей предстояло просить человека, которого она когда-то любила, за человека, которого любит теперь и без которого не может жить.
– Я все думал, придешь ты ко мне или не придешь. – Голос Александра звучал глухо и эхом отражался от каменных стен.
Охрана здесь была не такой строгой, как в покоях Ричарда. Мег сунула караульному монетку, и тот удалился. В комнате было почти пусто, стоял только маленький стол с несколькими лавками и большой деревянный сундук. От стены до стены не более десяти шагов – нельзя притвориться, что она не услышала слов Александра. И это слишком мало, чтобы не ощутить неловкость от близости к этому человеку, который теперь стал чужим, а когда-то составлял весь смысл ее жизни и за любовь, к которому она заплатила так дорого.
– Мы должны поговорить, Александр, – твердо произнесла Мег, решив выдержать испытание и не поддаться слабости, не позволить старым и дорогим воспоминаниям увлечь себя.
Александр повернулся к ней лицом – высокий, сильный, с копной черных волос и удивительно синими глазами. О Боже, как она его любила! Сейчас Мег смотрела в это выразительное лицо и с облегчением сознавала, что все ушло. Нет, она испытывала сочувствие к этому человеку, возможно, даже легкую радость, как при встрече с другом, который долго отсутствовал. Наверное, так можно относиться к давнему возлюбленному, расставание с которым было болезненным, и раны долго не заживали…
– Мой отец сказал, что ты погиб, – ровным голосом сообщила Мег, но эти слова тотчас разбудили в сердце, казалось бы, навсегда уснувшие чувства, и следующую фразу она произнесла горячо, взволнованно: – Почему, ну почему ты позволил мне поверить в твою смерть, Александр? – Она с непониманием вглядывалась в его лицо, а голос ее звучал теперь надтреснуто и безжизненно: – Почему ты оставил меня и нашего ребенка?
Александр повел себя так, словно она его ударила. Он вздрогнул, прикрыл глаза и коротко выдохнул. Через мгновение ему удалось справиться с собой, и когда он поднял на Мег взгляд, в глазах его отражалась грусть и сожаление.
– Я позволил тебе поверить в ложь лорда Уэлтона, потому что я был трусом, Маргарет, – с горечью произнес Александр. – Молодой был, глупый. Наверно, чего-то боялся. Не смог устоять. Не хватило мужества идти до конца.
Его чувственный рот изогнулся в знакомой полуулыбке, которая всегда приводила в восторг Мег во время их краткого и бурного романа.
– Наверное, я поступил так потому, что был простым рыцарем без гроша в кармане, а влюбился в дочь графа. Видит Бог, у нас не было будущего, я не мог дать тебе ту жизнь, какой ты заслуживала.
– Ты отлично знаешь, что тогда я хотела просто быть рядом с тобой, другой жизни мне было не нужно, – суровым тоном возразила Мег.
– Возможно. Но ты ведь тоже была очень молода и не представляла себе, сколь трудна может быть жизнь без щита знатности и богатства, – не согласился Александр.
Он смотрел на нее во все глаза, как будто старался вспомнить ту юную девушку, которую знал пять лет назад. Мег отвела взгляд, признавая в душе частичную справедливость его слов. Она и впрямь совсем не знала другой жизни. Стены родового замка, семья защищали ее от грубой действительности. Но ей пришлось все узнать, еще как пришлось!
– Когда ты уехал, жизнь стала… намного труднее, – заговорила она, опустив взгляд на руки. Горло сдавил спазм, слова давались с трудом. – Я думала, что… не выживу.
Александр молчал. Мег тоже замолчала, стараясь собрать силы для того, что последует дальше. Он имеет право спросить, но как страшно опять говорить об этом! Когда-то давно она жаждала разделить с ним свое неизбывное горе, найти утешение в его объятиях. Он один мог понять, что она чувствует, мог по-настоящему разделить эту потерю, взять на свои плечи часть ее бремени. Со временем эта жажда утихла, отошла на задний план, ведь Мег считала Александра погибшим и, увидев его живым и здоровым, испытала приступ гнева и обиды за то свое одиночество.
– А наш ребенок?.. – охрипшим от волнения голосом спросил Александр.
И Мег решила, что расскажет ему, пусть он этого даже и не заслуживает. Она моргнула, стараясь удержать слезы, вздернула подбородок и заговорила:
– У нас была дочь. Ее звали Мэдлин. Я была очень счастлива и безумно радовалась ее рождению, но она прожила всего один час.
Александр издал низкий рык, отвернулся и опустился на лавку.
– Я… я не знал, Маргарет. Помоги мне Господь, я не знал, правда не знал. Верь мне, Маргарет.
Она молча кивнула и, как ни странно, поверила. Несмотря на все свои слабости, он хороший человек, в нем много доброго. Когда-то она полюбила именно эту мягкость его характера, которая больше бросалась в глаза, чем эгоизм и нерешительность. Да, Мег многого тогда не разглядела, ведь она сама была юной, неопытной, влюбленной и наивной.
– В наказание меня сослали в Бэйхемское аббатство, – спокойно продолжала Мег, – а потом в Хоксли-Мэнор ухаживать за дальней родственницей, женой Ричарда Элинор, которая была очень больна. – Мег помолчала, вспомнив те тяжелые дни. – Сейчас она уже тоже умерла.
– А ты полюбила Ричарда. – Александр не спрашивал, а утверждал без всякой горечи.
Этот его обыденный тон заставил Мег внимательно посмотреть на старого друга.
– Да, Александр, мы любим друг друга, именно поэтому я сейчас пришла к тебе. Пришла просить, молить тебя отказаться от поединка. – Понимая, как велика ставка, Мег шагнула к Александру и продолжала с волнением в голосе: – Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты раньше не отказался. Мне сказали, что вы были друзьями, когда оба служили в ордене тамплиеров. Не понимаю, почему ты решил поддержать инквизицию. Ведь именно инквизиция начала аресты и пытки людей, которые были твоими соратниками. Я молю тебя, откажись! Не сражайся с Ричардом! Откажись!
– Хотел бы я отказаться, Маргарет, – с горечью отвечал Александр. – Но именно этого я не могу сделать.
– Почему? Ведь это так просто – встать и заявить, что не поднимешь меч на своего брата по оружию!
– А вот почему. Если я откажусь от поединка, мой настоящий брат, брат по крови, заплатит за это страшную цену. – Александр посмотрел на Мег, и она прочла на его лице отпечаток тяжкого бремени, которое ему приходилось нести в одиночестве. Но в глазах тамплиера отражалась стальная решимость. – Деймиен находится в руках инквизиции во Франции. Вот так, миледи, – объяснил он. – Нас обоих арестовали в один день. Но мой брат, черт его подери, отказался подчиниться их требованиям. – Голос Александра прервался. Мег, к своему удивлению, обнаружила, что в глазах рыцаря сверкнули слезы. Прочистив горло, Александр продолжал: – Ты должна понять, что в отличие от меня Деймиен вступил в орден по убеждению. Дело тамплиеров для него превыше всего. Когда нас бросили в темницу, я, чтобы спасти свою жизнь, сказал все, что от меня требовали, а Деймиен не отрекся от своих обетов. Он вообще отказался говорить. Его не сломили побои и голод, которые нам выпали. Тогда инквизиторы, пытаясь выбить из него признание, прибегли к пыткам.
Мег вскрикнула от ужаса. Сострадание смешивалось в ней со страхом, который она уже испытывала за судьбу Ричарда. В глазах Александра отражалась настоящая боль, он продолжал с неподдельной горечью:
– Деймиен очень упрям. Верность – его главное качество. Он ни за что не предаст свои убеждения. Он перенес невиданные страдания и не склонился перед палачами. Так что я не мог поступить иначе и согласился стать бойцом от лица инквизиции в обмен на обещание прекратить пытки. Деймиен ничего об этом не знает. А если бы знал, стал бы презирать меня еще сильнее, чем прежде, когда я отрекся от братства. Но я не могу не попытаться его спасти.
– Прости, Александр, я не знала, – прошептала Мег.
– Это неправедный договор, Маргарет, настоящая ловушка. – Он яростно замотал головой. – Я должен сражаться с Ричардом и постараться его победить. И могу только молиться, чтобы он сделал то же самое и чтобы никто из нас не был убит.
Когда Александр закончил, Мег охватило чувство безнадежности. Все впустую; поединок состоится. Его нельзя остановить.
– Ричард будет с тобой сражаться, Александр, – рассеянно сообщила она, потерла висок и проглотила бессильные слезы. Потом подняла голову и сочувственно улыбнулась Александру. Губы ее дрожали. – И он постарается победить. Потому что на чаше весов его и моя жизнь.
Лицо Алекса исказилось от боли. Он опустил взгляд на свои сцепленные руки и пробормотал:
– Этого я и боялся. – Потом он поднял глаза, и Мег увидела, как на его лице промелькнуло невыразимо обаятельное выражение легкой иронии, которое заставляло трепетать ее сердце в прежние времена: – Ну что ж, миледи, мы снова оказались перед дилеммой, любое решение которой не принесет ничего, кроме горя.
– Да, Александр, – чуть слышно отозвалась Мег. – Похоже, так и есть.
В дверь постучали, затем послышался голос одного из стражников, возвещающий, что бойцы должны приготовиться к поединку. Король уже направляется в большой гербовый зал, а с ним инквизиторы и другие приглашенные на состязание свидетели.
– Время истекло, – заметила Мег.
– Мег, мне нечего больше сказать. Жаль, что так получилось. – Голос Алекса звучал угрюмо и безнадежно, в нем слышалась покорность судьбе. – Прости меня за все, Маргарет. И помоги мне Господь.
Мег кивнула. На сердце было тяжело. Впереди их ждет только горе.
– И ты меня прости, Александр.
Глава 19
Ричард во второй раз за день занял позицию на поле боя в гербовом зале, но сейчас он явился сюда с тяжелым сердцем. На душе камнем лежала необходимость сделать то, что он обязательно должен сделать. В помещении он сначала увидел Брэдана, на лице которого лежала печать смирения. Потом Ричард перевел взгляд на Мег, которая стояла рядом с его братом, и прочел в ее глазах ответ на незаданный вопрос. Алекс не откажется от поединка.
Ричард выругался себе под нос. Ему придется драться со своим лучшим другом, с человеком, который несколько раз спасал его жизнь и которого он сам многократно спасал.
В душе Ричарда поднялась горькая волна возмущения несправедливостью жизни. Он не пытался успокоиться, понимая, что гнев – немалая сила, способная вытеснить все другие чувства. Им должен двигать гнев, и тогда он сумеет выполнить невыполнимое.
Король Эдуард, французские инквизиторы, другие духовные лица, необходимые, чтобы засвидетельствовать соблюдение всех правил кровопролития, уже явились и сидели на помосте, сооруженном по одну сторону зала. Места для остальных зрителей, число которых почти удвоилось по сравнению с утром – так быстро распространяются при дворе сплетни, – были отделены от площадки для боя толстым канатом. Зрители явились посмотреть, как будут убивать друг друга два знаменитых воина, два рыцаря-тамплиера, принадлежащие к самой элите ордена.
Эта мысль заставила Ричарда заскрипеть зубами от горечи. Но пора было сосредоточиться. Скоро явится Алекс. Ричард пошире расставил ноги, прикрыл глаза и с силой втянул в себя воздух, стараясь, чтобы руки расслабились и безвольно повисли вдоль тела. Так он настраивался на поединок. И ему не пришлось долго ждать.
Дверь распахнулась, и в зал вошел Алекс. Его встретили взволнованные крики толпы. Алекс был могучим воином. Широкоплечий и высокий, он был практически одного роста с Ричардом. Пока они вместе служили в рядах тамплиеров, это часто служило поводом для шуток. На лице Алекса было то самое выражение, которое Ричард часто видел у него перед боем. Вот только это выражение никогда не было направлено на него. Алекс смотрел вперед с торжественной серьезностью, как человек, готовый убить.
Ричард понимал, что в этот момент и сам смотрит на мир так же.
– Начнем! – произнес король, хотя на лице его сохранялась недовольная мина. Происходящее ему явно не нравилось. В зале стало тихо. Король поднялся на ноги, вперил свой королевский взгляд в Ричарда и провозгласил: – Мы присутствуем здесь, чтобы засвидетельствовать бой между сэром Ричардом де Кантером и бойцом со стороны французской инквизиции сэром Александром д'Ашби. Согласно древним законам, бой будет продолжаться до тех пор, пока один из противников не окажется побежденным или же не закричит «Сдаюсь!», что будет означать вину сэра Ричарда, если он выкрикнет это слово, или же его невиновность, если это закричит сэр Александр. – Король поджал губы и на мгновение перевел взгляд на Алекса, но потом снова стал смотреть на Ричарда. – Есть ли в зале кто-нибудь, кто ставит под сомнение правомерность этого поединка? – Ответом королю послужило общее молчание, он удовлетворенно кивнул и продолжил: – Настало время, сэр Ричард, произнести клятву. Когда вы закончите, ее повторит сэр Александр.
Ричард кивнул в знак согласия и произнес клятву, требующуюся от всех, кто был вынужден пройти физическое испытание или вступить в поединок для доказательства своей невиновности.
– Слушайте меня, судьи. Я клянусь, что сегодня не пил, не ел, не надевал на себя никакого костного, каменного, растительного и никакого иного колдовского средства, не применял чародейства и ворожбы, которые попирали бы закон Божий и прославляли бы дьявола. Да поможет мне Бог и все святые!
Король Эдуард взглянул на инквизитора. Тот коротко кивнул в знак того, что принимает клятву. Тогда монарх повелел Алексу повторить клятву.
Когда второй боец закончил, встал де Виллеруа и провозгласил, как велел древний обычай:
– Сэр Ричард, вам дается последний шанс. Вы ничего не имеете сказать до начала поединка? У вас есть еще время признаться и избежать испытания.
Ричард напрягся и, глядя прямо в лицо французскому инквизитору, казалось, впитывал ненависть, которую источал взгляд клирика. Инквизитор явно считал, что Ричард будет упорствовать и не станет раскаиваться. Возможно, он даже надеялся на это его упорство, чтобы увидеть, как Ричард погибнет от страшных ран. Сам Ричард, сжимая челюсти, чтобы не дать волю гневу, думал, что брат де Виллеруа вполне может получить сегодня то, чего так явно жаждет, но ему придется выслушать правду, связанную с причиной появления Ричарда на этой арене.
– Брат де Виллеруа, мне действительно есть что сказать. – Голос Ричарда прозвенел в тишине. – Думаю, вам будет интересно послушать.
В зале зашумели, и Ричард с удовлетворением увидел смятение на лице инквизитора.
– Вы должны знать эту фразу, брат де Виллеруа. Вам следует помнить ее и сегодня, и во всех неправедных допросах, которые вам придется проводить в будущем, ибо люди, которые произносят эти слова, делают это только из желания послужить Богу.
Быстро взглянув на Алекса, Ричард опустился на одно колено, перекрестился и громко произнес клятву тамплиеров, повторив те же слова, которые произносил вместе с братьями по оружию перед каждой битвой, в которой они сражались и умирали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28