Даже сумела растянуть губы в ободряющей улыбке, пожелала ему удачи и обещала присутствовать на поединке.
И вот он ушел. Мег осталась одна. Одна там, где они были так счастливы вдвоем, где страсть и любовь заполняли их жизнь до краев. Сейчас она чувствовала себя потерянной и одинокой. Она могла только молиться всей душой, чтобы, когда все будет кончено, она не осталась бы одна, без него на веки веков.
Через час, закончив молитвы, Мег поднялась с колен. Скоро появится Брэдан, чтобы поддерживать ее во время поединка. Ради Ричарда она не хотела, чтобы Брэдан счел ее слишком малодушной и неспособной лицом к лицу встречать удары судьбы. В дверь постучали. Мег торопливо произнесла последнюю молитву и пошла открывать. Она была готова последовать за Брэданом в громадный гербовый зал замка Танбридж, где должен был состояться поединок, в котором решится судьба Ричарда, а значит, и ее судьба тоже.
Ричард стоял на деревянном полу в самом центре гербового зала лицом к судьям из числа французских инквизиторов и священников. На левом фланге этой группы расположились несколько английских священнослужителей и епископ. С другой стороны сидел король Эдуард, а с ним рядом Пьер Гавестон. Ричард спокойно, точнее сказать, смиренно ожидал начала поединка, спора боем.
Закон требовал, чтобы бой начинался до того, как солнце достигнет зенита, и заканчивался на закате. Тот, кто оставался на ногах, признавался победителем. Однако Ричард сомневался, что поединок продлится даже половину этого времени. И на то были свои причины. На сей раз инквизиция по требованию короля согласилась, чтобы в бою использовались собственные мечи противников, а не деревянные палицы, которыми по традиции сражались в подобных боях в старые времена. Лезвие меча скорее способно нанести противнику смертельную рану или просто ранение, достаточно тяжелое для прекращения поединка. И кстати, это считалось предпочтительней, чем быть забитым до смерти тяжелой деревянной дубиной после нескольких часов кровавого боя.
Ричард оглянулся на толпу, которая собралась посмотреть на поединок. Он постарался не смотреть на графа Уэлтона и сэра Эктора, которые расположились в дальнем правом углу, а поймал взглядом глаза Мег, в которых светились любовь и страх. Ричард знал, она боится того, что может произойти, но держит себя в руках, стараясь сверх меры не огорчать возлюбленного. Глаза Мег были сухими, плечи расправлены, подбородок вздернут. Она будет мужественной и все выдержит ради него. Сознание этого еще раз укрепило стремление Ричарда действовать быстро и решительно.
Рядом с Мег стоял Брэдан. Лицо его было мрачным. Брэдан ободряюще кивнул брату, надеясь, что его присутствие придаст тому дополнительные силы. Ричарду вспомнился другой день и другой суд. То было почти пятнадцать лет назад. Тогда Брэдан тоже стоял рядом с братом и ждал вердикта относительно смерти их дяди. Сейчас Ричарду казалось, что с той поры мало что изменилось. Он едва заметно усмехнулся и кивнул Брэдану, показывая, что ценит его поддержку.
Затем Ричард развернулся лицом к тем, кто должен был судить спор боем. Нельзя терять самообладания. Его душа рвалась к мечу, который так привычно оттягивал перевязь. Ричарду хотелось быстрее пройти это испытание, но противника еще не было на поле брани. Оставалось лишь ждать.
– Почему не начинают? – спросила Мег у Брэдана, и в ее голосе прозвучал так тщательно скрываемый страх.
– Похоже, боец от инквизиции еще не явился, хотя вчера вечером мне показалось, что я видел, как он приехал в замок. Двое из инквизиторов, что сидят вон там, за столом, – он мотнул подбородком в сторону французов, – в сумерках спускались в конюшни, а с ними было несколько солдат короля. В ворота въехали три человека – двое французских стражников, а третий был так закутан в плащ, что я не разглядел его лица, понял только, что он высокий и очень мощный.
– Ты думаешь, что третий – это боец от инквизиции? – хмурясь, спросила Мег.
– Возможно, – не отводя взгляда от Ричарда, пробурчал Брэдан. – Кроме его фигуры, я разглядел боевого коня. На вид это – отличный жеребец, каких я много повидал в крестовом походе.
Тревожная неопределенность, которая терзала Мег всю неделю, все росла. Она с беспокойством посмотрела на Брэдана:
– Странно, что инквизиторы послали за воином, которого надо доставлять под конвоем.
– Я тоже об этом думал.
Брэдан посмотрел на дверь в правой стене. Ричард вошел именно оттуда. Теперь там стоял караул, готовый ввести воина от инквизиции. Мег проследила за его взглядом.
Там все было спокойно, но от стола судей доносились звуки приглушенного спора. Что-то явно шло не по плану.
– Интересно… – начал было Брэдан, но не успел закончить мысль, потому что в этот момент король Эдуард в явном раздражении вскочил на ноги.
– Давайте начнем по крайней мере формальности, чтобы бой начался сразу, как только французский боец соизволит явиться на поле брани.
– Согласен, – произнес брат де Виллеруа.
На нем было полное облачение, соответствовавшее высокой должности главы французской инквизиции. Он обвел глазами толпу зрителей, потом перевел холодный взгляд на Ричарда:
– Сэр Ричард де Кантер, вам дается последний шанс отречься от братства тамплиеров и от греховного осквернения веры, допущенного его членами, – плевания на Святой Крест во время тайных ритуалов, содомского греха, неверия в святость Господа нашего Иисуса Христа. Сознайтесь в этой ереси перед нами и всеми свидетелями, раскайтесь, и вас освободят от суда боем, который был назначен для вашего испытания. Каков ваш ответ?
Мег не сводила глаз с Ричарда, видела, как напряглись мускулы его могучего тела, когда читали обвинение, понимала, хотя и не видела лица Ричарда, какое бешенство вызвали в нем слова инквизитора.
Ричард сжал кулаки, и Мег заметила, как он несколько раз глубоко вдохнул воздух, стараясь унять гнев, и лишь тогда ответил чистым громким голосом:
– Я отрицаю обвинения, вменяемые мне и всему ордену тамплиеров, брат, я опровергаю их самым решительным образом. Братство невиновно в ереси. Его члены подверглись преследованиям, арестам, жестоким пыткам по причине алчности и страха вашего сюзерена, Филиппа Красивого, короля Франции!
При этих словах Ричарда в толпе зашумели. Раздались удивленные восклицания. Мег с ужасом наблюдала, как побледнело лицо брата де Виллеруа, как заострились от злобы его черты, когда он направил гневный взгляд на Ричарда.
– Пусть будет так, – процедил де Виллеруа, почти не разжимая челюстей. – Сегодня вы по собственной воле отдали свою душу дьяволу. – Он дернул головой в сторону двери: – Введите нашего бойца.
Мег почувствовала, как Брэдан стиснул ее руку, она сама едва не теряла сознание от ужаса. Человек, который через минуту войдет в эти двери, должен стать воплощением ее ночных кошмаров. Единственная цель его появления в этом зале – убить Ричарда.
Ее сердце отчаянно колотилось, дурнота подступала к горлу. Мег с трудом сдерживала инстинктивное желание выбежать на арену, схватить Ричарда за руку и увести из этого ада, спасти от опасности, которая столь явно ему угрожает. Дрожа от волнения, она смотрела, как Ричард повернулся к двери в ожидании противника. Мег видела только его профиль, плотно сжатые челюсти и гордую осанку и понимала, что он не испытывает страха.
Она сделала глубокий вдох, стараясь не впасть в истерику. Надо быть спокойной и сильной и… ждать. Сейчас появится противник, и все увидят, что он всего лишь человек, такой же, как другие, человек, которого Ричард с его опытом одного из лучших воинов храма сможет одолеть.
Но в следующее мгновение Мег поняла, что она страшно, непоправимо ошиблась.
Неизвестный воин широким шагом прошел в двери. Его плащ летел следом за ним. Мег показалось, что в ее сердце вонзился кинжал.
– Алекс? – потрясенно воскликнул Ричард.
На его лице появилось выражение крайнего недоверия.
Мег видела, как воин встретился с Ричардом взглядом, как оба отшатнулись друг от друга с одинаковым изумлением. Но образы расплывались у нее перед глазами, смысл событий был как будто окутан туманом. Она оглохла и онемела от истины, которая во всей своей полноте открылась ее глазам.
Перед Ричардом стоял не неизвестный боец. Она, Мег, знала этого человека. О Боже, этого не может быть! Не может, не может, не может!
Александр?
Мег не заметила, что произнесла это имя вслух, но воин напрягся и стал поворачивать голову в ее сторону, медленно-медленно, как человек, взглянувший в лицо судьбе. Их глаза встретились. Узнавание пронзило Мег как стрела. Горло перехватило так, что воздух не мог проникнуть в легкие. Мег задыхалась. Она посмотрела на Ричарда, отмахнулась от руки Брэдана, который хотел ее поддержать, и бросилась вперед к двум этим людям. Горе и боль застилали ее глаза. Она шла как слепая.
Перед ней стоял сэр Александр д'Ашби, человек, ради которого она погубила свою жизнь, отец ее ребенка, много лет назад канувший в Лету. Но он не погиб. Нет, вот он, живой и здоровый, стоит перед ней и готовится убить Ричарда, уничтожить человека, которого она любит больше собственной жизни.
Этого ей не вынести. В первый раз в жизни силы изменили Мег. Она сделала еще пару шагов, и оглушительная тишина в зале вдруг взорвалась странным гудящим звуком, как будто к ней приближался целый пчелиный рой. Глаза заволокло черной пеленой. Колени Мег подогнулись, она еще успела увидеть потрясенное и взволнованное лицо Ричарда, которое искажала горькая гримаса полного понимания… А потом Мег провалилась в благословенную темноту.
Глава 18
Когда через несколько минут к Мег вернулось сознание, она обнаружила, что лежит на кровати в маленькой комнатке, которую ей выделили по приезде в Танбридж. Над ней хлопочут Джейн и Брэдан.
Мег, обезумев от тревоги за Ричарда, послала Брэдана к королю, который, по словам Брэдана, приказал отложить поединок, удалился в свои покои и призвал туда инквизитора и неизвестного воина, чтобы разобраться в случившемся.
Брэдан вернулся раньше чем через час, с мрачным лицом и неожиданной новостью. Он сумел использовать свое влияние королевского судьи и добиться разрешения на свидание Мег с Ричардом. Правда, свидание должно быть очень коротким.
И вот она оказалась у дверей покоев, куда под сильной охраной поместили Ричарда ждать решения короля. Мег кивнула стражникам, они расступились, пропуская ее внутрь. Мег с бьющимся сердцем переступила порог и плотно закрыла за собой дверь.
Весь мир перестал существовать, он исчез, словно его и не было. Осталось одно лишь желание – увидеть Ричарда, прикоснуться к нему, обнять, сказать, как сильно она его любит. Он повернулся на звук открывшейся и захлопнувшейся двери, и Мег полетела в его объятия, спрятала лицо у него на груди, прижала к себе, зарыдала.
– Тише, Мег, тише, все хорошо, – пробормотал Ричард, отстранился и погладил ее по щеке.
Он старался ее успокоить, но Мег видела, что груз случившегося давит ему на плечи. Отчаяние и тревога сделали свое дело. Его прекрасное лицо ожесточилось.
– Я… я не могу в это поверить, Ричард, – простонала Мег.
– И я не могу, миледи, – притворно спокойным голосом произнес он. – Я в растерянности. – Голос Ричарда звучал глухо и напряженно.
Мег не могла до конца понять, что он сейчас чувствует, и ощутила внезапную неловкость. Она тут же постаралась прогнать ее, сказав себе, что пережитое не могло не оставить следов.
Однако тревога ее вернулась, когда Ричард выпустил ее из объятий и отошел к окну, простому отверстию в стене, прикрытому деревянными ставнями. В покоях, которые предоставил им король, все было иначе, там в окно была вставлена дорогая стеклянная рама со свинцовым переплетом. Ричард отдалился от нее! Как это на него не похоже! Они всегда встречали беды плечом к плечу, а сейчас он ее отталкивает. Для Мег ничего не могло быть страшнее, но, щадя его, она подавила боль и сомнения и спросила:
– Ты знаешь, что теперь делать?
Он покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:
– Я должен ждать решения короля. Это ясно. Надо молиться, чтобы он распорядился отложить поединок, пока не найдется другой боец. Но если этого не случится…
Ричард не закончил фразы, сглотнул и снова покачал головой. Мег видела, какие страдания он испытывает, но ничем не могла ему помочь.
– Что за неразбериха, а, Мег? – проговорил он с иронией в голосе и наконец обернулся к ней со слабой полуулыбкой. – Даже если бы человек, которого я должен убить в доказательство своей невиновности, не оказался одним из моих лучших друзей, таким же тамплиером, как я, ради которого я множество раз рисковал жизнью и проливал кровь, легче бы мне не стало. Он – твоя первая любовь. Он восстал из мертвых, чтобы выйти со мной на бой. Что за насмешка судьбы? – Ричард хрипло рассмеялся, но в его глазах отразилась вся горечь, которую он сейчас испытывал. – Если мне придется сразиться с Алексом, я буду проклят независимо от того, кто победит в этом бою.
Мег слушала Ричарда, не смея шелохнуться. В ее ушах звучали страшные слова, которые разрывали ей сердце: «Он – твоя первая любовь».
Слова эти хороводом кружились у нее в голове, мешая до конца понять смысл событий. Мег сделала шаг к Ричарду, внезапно осознав, почему Ричард решил от нее отдалиться.
– Ричард, – начала Мег, пытаясь поймать его взгляд, – ты же знаешь, я боюсь только одного – что тебя могут ранить в поединке. Ранить или убить. Ужасно то, что из тысяч воинов инквизиция выбрала именно Александра. – Мег замотала головой, как будто не могла поверить в случившееся. – Он не погиб, он оказался твоим другом, вместе с которым ты бежал из Франции, – все это невероятные совпадения, но они ничего не меняют. Слышишь, ничего!
Теперь застыл Ричард, пытаясь осмыслить слова Мег. Он наконец ответил на ее взгляд, и Мег увидела, как осунулось его лицо, какая боль отражается в его глазах.
– О чем ты говоришь, Мег? – неестественно спокойным голосом спросил он. – Алекс – это человек, которого ты любила, ради которого решилась оставить семью. Этот человек, которого ты считала мертвым, вернулся к тебе живым и здоровым. Можешь ли ты отвергнуть его, как будто между вами ничего не было?
Не отводя взгляда от его лица, Мег сказала:
– Я не могу притвориться, что нас ничего не связывало. Честно говоря, я надеюсь еще до вечера поговорить с ним с глазу на глаз, но только для того, чтобы оборвать те старые связи и попросить его отказаться от поединка и ради нашего общего прошлого не выходить на бой с человеком, которого я люблю. Пусть инквизиция ищет другого бойца. Человек, которого я люблю, это ты, Ричард. Люблю всем сердцем, всей душой, всей плотью. Этого никто не изменит.
Казалось, Ричарда поразили ее слова, глаза его по-прежнему смотрели с настороженностью.
– Даже человек, который был отцом твоего ребенка?
– Даже он, – твердо ответила Мег, шагнула к Ричарду, кончиками пальцев провела по его щеке.
Ричард наклонил голову и уткнулся в ее ладонь. У Мег сердце готово было выскочить из груди от любви и сострадания.
– Ричард, Александр – часть моего прошлого, ты – мое настоящее… и будущее.
– И слава Богу, миледи! – воскликнул он, притянул ее к себе, прижался губами к волосам цвета меди, глубоко вдохнул их аромат, словно человек, долго лишенный свежего воздуха. – Я боялся, что потерял тебя еще до начала боя.
– Нет, Ричард, такого не могло случиться, – улыбаясь сквозь слезы, ответила Мег.
Сладостный жар его объятий заслонил для нее весь мир. На мгновение она забыла о всех тревогах и бедах. Ее губы с вожделением прижимались к его губам, глаза смотрели в глаза, а большего она не желала. Но миг отрезвления наступил, Мег отстранилась и серьезным тоном сказала:
– Я должна просить тебя дать мне одно обещание.
– Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что в моих силах.
– Думаю, это в твоих силах, но от тебя потребуется многое. Больше, чем я решилась бы просить, будь обстоятельства не такими безнадежными.
Мег посмотрела прямо в глаза Ричарда и постаралась взглядом выразить всю свою любовь к нему, чтобы он понял, насколько она серьезна.
– Ричард, я хочу, чтобы ты пообещал мне вот что. Если мне не удастся уговорить Александра отказаться от схватки, ты сделаешь все, что должен. Приложишь все силы, чтобы одержать над ним победу любой ценой. – Мег взяла в ладони лицо Ричарда, поморгала, чтобы смахнуть слезы с ресниц и повторила: – Любой ценой, Ричард. Чтобы, когда все закончится, ты снова оказался в моих объятиях. Обещай!
Мег понимала, как много требует от возлюбленного.
Алекс был ее первой любовью, и весь сегодняшний день ее мучила мысль о том, что это может значить для Ричарда. Но она знала одно – выбора не было. Она любила Ричарда всей душой и не хотела думать о том, что может его потерять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
И вот он ушел. Мег осталась одна. Одна там, где они были так счастливы вдвоем, где страсть и любовь заполняли их жизнь до краев. Сейчас она чувствовала себя потерянной и одинокой. Она могла только молиться всей душой, чтобы, когда все будет кончено, она не осталась бы одна, без него на веки веков.
Через час, закончив молитвы, Мег поднялась с колен. Скоро появится Брэдан, чтобы поддерживать ее во время поединка. Ради Ричарда она не хотела, чтобы Брэдан счел ее слишком малодушной и неспособной лицом к лицу встречать удары судьбы. В дверь постучали. Мег торопливо произнесла последнюю молитву и пошла открывать. Она была готова последовать за Брэданом в громадный гербовый зал замка Танбридж, где должен был состояться поединок, в котором решится судьба Ричарда, а значит, и ее судьба тоже.
Ричард стоял на деревянном полу в самом центре гербового зала лицом к судьям из числа французских инквизиторов и священников. На левом фланге этой группы расположились несколько английских священнослужителей и епископ. С другой стороны сидел король Эдуард, а с ним рядом Пьер Гавестон. Ричард спокойно, точнее сказать, смиренно ожидал начала поединка, спора боем.
Закон требовал, чтобы бой начинался до того, как солнце достигнет зенита, и заканчивался на закате. Тот, кто оставался на ногах, признавался победителем. Однако Ричард сомневался, что поединок продлится даже половину этого времени. И на то были свои причины. На сей раз инквизиция по требованию короля согласилась, чтобы в бою использовались собственные мечи противников, а не деревянные палицы, которыми по традиции сражались в подобных боях в старые времена. Лезвие меча скорее способно нанести противнику смертельную рану или просто ранение, достаточно тяжелое для прекращения поединка. И кстати, это считалось предпочтительней, чем быть забитым до смерти тяжелой деревянной дубиной после нескольких часов кровавого боя.
Ричард оглянулся на толпу, которая собралась посмотреть на поединок. Он постарался не смотреть на графа Уэлтона и сэра Эктора, которые расположились в дальнем правом углу, а поймал взглядом глаза Мег, в которых светились любовь и страх. Ричард знал, она боится того, что может произойти, но держит себя в руках, стараясь сверх меры не огорчать возлюбленного. Глаза Мег были сухими, плечи расправлены, подбородок вздернут. Она будет мужественной и все выдержит ради него. Сознание этого еще раз укрепило стремление Ричарда действовать быстро и решительно.
Рядом с Мег стоял Брэдан. Лицо его было мрачным. Брэдан ободряюще кивнул брату, надеясь, что его присутствие придаст тому дополнительные силы. Ричарду вспомнился другой день и другой суд. То было почти пятнадцать лет назад. Тогда Брэдан тоже стоял рядом с братом и ждал вердикта относительно смерти их дяди. Сейчас Ричарду казалось, что с той поры мало что изменилось. Он едва заметно усмехнулся и кивнул Брэдану, показывая, что ценит его поддержку.
Затем Ричард развернулся лицом к тем, кто должен был судить спор боем. Нельзя терять самообладания. Его душа рвалась к мечу, который так привычно оттягивал перевязь. Ричарду хотелось быстрее пройти это испытание, но противника еще не было на поле брани. Оставалось лишь ждать.
– Почему не начинают? – спросила Мег у Брэдана, и в ее голосе прозвучал так тщательно скрываемый страх.
– Похоже, боец от инквизиции еще не явился, хотя вчера вечером мне показалось, что я видел, как он приехал в замок. Двое из инквизиторов, что сидят вон там, за столом, – он мотнул подбородком в сторону французов, – в сумерках спускались в конюшни, а с ними было несколько солдат короля. В ворота въехали три человека – двое французских стражников, а третий был так закутан в плащ, что я не разглядел его лица, понял только, что он высокий и очень мощный.
– Ты думаешь, что третий – это боец от инквизиции? – хмурясь, спросила Мег.
– Возможно, – не отводя взгляда от Ричарда, пробурчал Брэдан. – Кроме его фигуры, я разглядел боевого коня. На вид это – отличный жеребец, каких я много повидал в крестовом походе.
Тревожная неопределенность, которая терзала Мег всю неделю, все росла. Она с беспокойством посмотрела на Брэдана:
– Странно, что инквизиторы послали за воином, которого надо доставлять под конвоем.
– Я тоже об этом думал.
Брэдан посмотрел на дверь в правой стене. Ричард вошел именно оттуда. Теперь там стоял караул, готовый ввести воина от инквизиции. Мег проследила за его взглядом.
Там все было спокойно, но от стола судей доносились звуки приглушенного спора. Что-то явно шло не по плану.
– Интересно… – начал было Брэдан, но не успел закончить мысль, потому что в этот момент король Эдуард в явном раздражении вскочил на ноги.
– Давайте начнем по крайней мере формальности, чтобы бой начался сразу, как только французский боец соизволит явиться на поле брани.
– Согласен, – произнес брат де Виллеруа.
На нем было полное облачение, соответствовавшее высокой должности главы французской инквизиции. Он обвел глазами толпу зрителей, потом перевел холодный взгляд на Ричарда:
– Сэр Ричард де Кантер, вам дается последний шанс отречься от братства тамплиеров и от греховного осквернения веры, допущенного его членами, – плевания на Святой Крест во время тайных ритуалов, содомского греха, неверия в святость Господа нашего Иисуса Христа. Сознайтесь в этой ереси перед нами и всеми свидетелями, раскайтесь, и вас освободят от суда боем, который был назначен для вашего испытания. Каков ваш ответ?
Мег не сводила глаз с Ричарда, видела, как напряглись мускулы его могучего тела, когда читали обвинение, понимала, хотя и не видела лица Ричарда, какое бешенство вызвали в нем слова инквизитора.
Ричард сжал кулаки, и Мег заметила, как он несколько раз глубоко вдохнул воздух, стараясь унять гнев, и лишь тогда ответил чистым громким голосом:
– Я отрицаю обвинения, вменяемые мне и всему ордену тамплиеров, брат, я опровергаю их самым решительным образом. Братство невиновно в ереси. Его члены подверглись преследованиям, арестам, жестоким пыткам по причине алчности и страха вашего сюзерена, Филиппа Красивого, короля Франции!
При этих словах Ричарда в толпе зашумели. Раздались удивленные восклицания. Мег с ужасом наблюдала, как побледнело лицо брата де Виллеруа, как заострились от злобы его черты, когда он направил гневный взгляд на Ричарда.
– Пусть будет так, – процедил де Виллеруа, почти не разжимая челюстей. – Сегодня вы по собственной воле отдали свою душу дьяволу. – Он дернул головой в сторону двери: – Введите нашего бойца.
Мег почувствовала, как Брэдан стиснул ее руку, она сама едва не теряла сознание от ужаса. Человек, который через минуту войдет в эти двери, должен стать воплощением ее ночных кошмаров. Единственная цель его появления в этом зале – убить Ричарда.
Ее сердце отчаянно колотилось, дурнота подступала к горлу. Мег с трудом сдерживала инстинктивное желание выбежать на арену, схватить Ричарда за руку и увести из этого ада, спасти от опасности, которая столь явно ему угрожает. Дрожа от волнения, она смотрела, как Ричард повернулся к двери в ожидании противника. Мег видела только его профиль, плотно сжатые челюсти и гордую осанку и понимала, что он не испытывает страха.
Она сделала глубокий вдох, стараясь не впасть в истерику. Надо быть спокойной и сильной и… ждать. Сейчас появится противник, и все увидят, что он всего лишь человек, такой же, как другие, человек, которого Ричард с его опытом одного из лучших воинов храма сможет одолеть.
Но в следующее мгновение Мег поняла, что она страшно, непоправимо ошиблась.
Неизвестный воин широким шагом прошел в двери. Его плащ летел следом за ним. Мег показалось, что в ее сердце вонзился кинжал.
– Алекс? – потрясенно воскликнул Ричард.
На его лице появилось выражение крайнего недоверия.
Мег видела, как воин встретился с Ричардом взглядом, как оба отшатнулись друг от друга с одинаковым изумлением. Но образы расплывались у нее перед глазами, смысл событий был как будто окутан туманом. Она оглохла и онемела от истины, которая во всей своей полноте открылась ее глазам.
Перед Ричардом стоял не неизвестный боец. Она, Мег, знала этого человека. О Боже, этого не может быть! Не может, не может, не может!
Александр?
Мег не заметила, что произнесла это имя вслух, но воин напрягся и стал поворачивать голову в ее сторону, медленно-медленно, как человек, взглянувший в лицо судьбе. Их глаза встретились. Узнавание пронзило Мег как стрела. Горло перехватило так, что воздух не мог проникнуть в легкие. Мег задыхалась. Она посмотрела на Ричарда, отмахнулась от руки Брэдана, который хотел ее поддержать, и бросилась вперед к двум этим людям. Горе и боль застилали ее глаза. Она шла как слепая.
Перед ней стоял сэр Александр д'Ашби, человек, ради которого она погубила свою жизнь, отец ее ребенка, много лет назад канувший в Лету. Но он не погиб. Нет, вот он, живой и здоровый, стоит перед ней и готовится убить Ричарда, уничтожить человека, которого она любит больше собственной жизни.
Этого ей не вынести. В первый раз в жизни силы изменили Мег. Она сделала еще пару шагов, и оглушительная тишина в зале вдруг взорвалась странным гудящим звуком, как будто к ней приближался целый пчелиный рой. Глаза заволокло черной пеленой. Колени Мег подогнулись, она еще успела увидеть потрясенное и взволнованное лицо Ричарда, которое искажала горькая гримаса полного понимания… А потом Мег провалилась в благословенную темноту.
Глава 18
Когда через несколько минут к Мег вернулось сознание, она обнаружила, что лежит на кровати в маленькой комнатке, которую ей выделили по приезде в Танбридж. Над ней хлопочут Джейн и Брэдан.
Мег, обезумев от тревоги за Ричарда, послала Брэдана к королю, который, по словам Брэдана, приказал отложить поединок, удалился в свои покои и призвал туда инквизитора и неизвестного воина, чтобы разобраться в случившемся.
Брэдан вернулся раньше чем через час, с мрачным лицом и неожиданной новостью. Он сумел использовать свое влияние королевского судьи и добиться разрешения на свидание Мег с Ричардом. Правда, свидание должно быть очень коротким.
И вот она оказалась у дверей покоев, куда под сильной охраной поместили Ричарда ждать решения короля. Мег кивнула стражникам, они расступились, пропуская ее внутрь. Мег с бьющимся сердцем переступила порог и плотно закрыла за собой дверь.
Весь мир перестал существовать, он исчез, словно его и не было. Осталось одно лишь желание – увидеть Ричарда, прикоснуться к нему, обнять, сказать, как сильно она его любит. Он повернулся на звук открывшейся и захлопнувшейся двери, и Мег полетела в его объятия, спрятала лицо у него на груди, прижала к себе, зарыдала.
– Тише, Мег, тише, все хорошо, – пробормотал Ричард, отстранился и погладил ее по щеке.
Он старался ее успокоить, но Мег видела, что груз случившегося давит ему на плечи. Отчаяние и тревога сделали свое дело. Его прекрасное лицо ожесточилось.
– Я… я не могу в это поверить, Ричард, – простонала Мег.
– И я не могу, миледи, – притворно спокойным голосом произнес он. – Я в растерянности. – Голос Ричарда звучал глухо и напряженно.
Мег не могла до конца понять, что он сейчас чувствует, и ощутила внезапную неловкость. Она тут же постаралась прогнать ее, сказав себе, что пережитое не могло не оставить следов.
Однако тревога ее вернулась, когда Ричард выпустил ее из объятий и отошел к окну, простому отверстию в стене, прикрытому деревянными ставнями. В покоях, которые предоставил им король, все было иначе, там в окно была вставлена дорогая стеклянная рама со свинцовым переплетом. Ричард отдалился от нее! Как это на него не похоже! Они всегда встречали беды плечом к плечу, а сейчас он ее отталкивает. Для Мег ничего не могло быть страшнее, но, щадя его, она подавила боль и сомнения и спросила:
– Ты знаешь, что теперь делать?
Он покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:
– Я должен ждать решения короля. Это ясно. Надо молиться, чтобы он распорядился отложить поединок, пока не найдется другой боец. Но если этого не случится…
Ричард не закончил фразы, сглотнул и снова покачал головой. Мег видела, какие страдания он испытывает, но ничем не могла ему помочь.
– Что за неразбериха, а, Мег? – проговорил он с иронией в голосе и наконец обернулся к ней со слабой полуулыбкой. – Даже если бы человек, которого я должен убить в доказательство своей невиновности, не оказался одним из моих лучших друзей, таким же тамплиером, как я, ради которого я множество раз рисковал жизнью и проливал кровь, легче бы мне не стало. Он – твоя первая любовь. Он восстал из мертвых, чтобы выйти со мной на бой. Что за насмешка судьбы? – Ричард хрипло рассмеялся, но в его глазах отразилась вся горечь, которую он сейчас испытывал. – Если мне придется сразиться с Алексом, я буду проклят независимо от того, кто победит в этом бою.
Мег слушала Ричарда, не смея шелохнуться. В ее ушах звучали страшные слова, которые разрывали ей сердце: «Он – твоя первая любовь».
Слова эти хороводом кружились у нее в голове, мешая до конца понять смысл событий. Мег сделала шаг к Ричарду, внезапно осознав, почему Ричард решил от нее отдалиться.
– Ричард, – начала Мег, пытаясь поймать его взгляд, – ты же знаешь, я боюсь только одного – что тебя могут ранить в поединке. Ранить или убить. Ужасно то, что из тысяч воинов инквизиция выбрала именно Александра. – Мег замотала головой, как будто не могла поверить в случившееся. – Он не погиб, он оказался твоим другом, вместе с которым ты бежал из Франции, – все это невероятные совпадения, но они ничего не меняют. Слышишь, ничего!
Теперь застыл Ричард, пытаясь осмыслить слова Мег. Он наконец ответил на ее взгляд, и Мег увидела, как осунулось его лицо, какая боль отражается в его глазах.
– О чем ты говоришь, Мег? – неестественно спокойным голосом спросил он. – Алекс – это человек, которого ты любила, ради которого решилась оставить семью. Этот человек, которого ты считала мертвым, вернулся к тебе живым и здоровым. Можешь ли ты отвергнуть его, как будто между вами ничего не было?
Не отводя взгляда от его лица, Мег сказала:
– Я не могу притвориться, что нас ничего не связывало. Честно говоря, я надеюсь еще до вечера поговорить с ним с глазу на глаз, но только для того, чтобы оборвать те старые связи и попросить его отказаться от поединка и ради нашего общего прошлого не выходить на бой с человеком, которого я люблю. Пусть инквизиция ищет другого бойца. Человек, которого я люблю, это ты, Ричард. Люблю всем сердцем, всей душой, всей плотью. Этого никто не изменит.
Казалось, Ричарда поразили ее слова, глаза его по-прежнему смотрели с настороженностью.
– Даже человек, который был отцом твоего ребенка?
– Даже он, – твердо ответила Мег, шагнула к Ричарду, кончиками пальцев провела по его щеке.
Ричард наклонил голову и уткнулся в ее ладонь. У Мег сердце готово было выскочить из груди от любви и сострадания.
– Ричард, Александр – часть моего прошлого, ты – мое настоящее… и будущее.
– И слава Богу, миледи! – воскликнул он, притянул ее к себе, прижался губами к волосам цвета меди, глубоко вдохнул их аромат, словно человек, долго лишенный свежего воздуха. – Я боялся, что потерял тебя еще до начала боя.
– Нет, Ричард, такого не могло случиться, – улыбаясь сквозь слезы, ответила Мег.
Сладостный жар его объятий заслонил для нее весь мир. На мгновение она забыла о всех тревогах и бедах. Ее губы с вожделением прижимались к его губам, глаза смотрели в глаза, а большего она не желала. Но миг отрезвления наступил, Мег отстранилась и серьезным тоном сказала:
– Я должна просить тебя дать мне одно обещание.
– Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что в моих силах.
– Думаю, это в твоих силах, но от тебя потребуется многое. Больше, чем я решилась бы просить, будь обстоятельства не такими безнадежными.
Мег посмотрела прямо в глаза Ричарда и постаралась взглядом выразить всю свою любовь к нему, чтобы он понял, насколько она серьезна.
– Ричард, я хочу, чтобы ты пообещал мне вот что. Если мне не удастся уговорить Александра отказаться от схватки, ты сделаешь все, что должен. Приложишь все силы, чтобы одержать над ним победу любой ценой. – Мег взяла в ладони лицо Ричарда, поморгала, чтобы смахнуть слезы с ресниц и повторила: – Любой ценой, Ричард. Чтобы, когда все закончится, ты снова оказался в моих объятиях. Обещай!
Мег понимала, как много требует от возлюбленного.
Алекс был ее первой любовью, и весь сегодняшний день ее мучила мысль о том, что это может значить для Ричарда. Но она знала одно – выбора не было. Она любила Ричарда всей душой и не хотела думать о том, что может его потерять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28