Для его возраста оно оказалось подозрительно гладким. И его глаза, его карие глаза, такие яркие, еще более темные за стеклами очков. Ее пальцы конвульсивно уцепились в его руку – не костлявую, хрупкую руку пожилого джентльмена, а твердую, мускулистую руку молодого человека, который способен взобраться по стене в полночь. – Лорд Роут попросил разрешения зайти ко мне, – выпалила Мария и почувствовала, как напряглась его рука. – И я согласилась.
На мгновение повисла шокирующая тишина. Мария осмелилась бросить через плечо взгляд на отца, который стоял, открыв рот. Лорд Роут, он же Гарри, тоже окаменел, но потом хрипло рассмеялся.
– Боже мой, как вы порадовали мое старое сердце. Какая мысль! Такой старый ловелас, как я, ухаживает за такой молодой леди, как вы! – Старик снисходительно похлопал Марию по руке, потом повернулся к ее отцу: – Я не собирался вас оскорбить, сэр. Всего лишь молниеносное дыхание молодости после разговора с таким очаровательным ребенком, но я, конечно, слишком стар для нее.
– Все в порядке, сэр, – сдавленным голосом ответил отец Марии. – Мария, подойди сюда.
– Но вы сказали, что вам нравится говорить со мной, сэр. – Мария не хотела отпускать руку Роута. – И мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли! Пожалуйста, обещайте, что придете.
Лорд Роут снова захихикал, его взгляд метнулся к отцу Марии.
– Это очень мило с вашей стороны, леди Мария, но мне бы не хотелось обманываться. Каждый молодой человек в Лондоне пожелает, чтобы и моя вторая нога оказалась в могиле, если я стану отнимать у вас время.
В отчаянии Мария повернулась к отцу, не заботясь о том, что он подумает о ее рассудке. Она уцепилась за руку Гарри, будучи уверена в том, что это он, и не отпустит его до тех пор, пока он не согласится зайти к ней. – Ты ведь не возражаешь, правда, папа?
– Мы будем рады, – с каким-то очень странным выражением лица ответил граф.
Роут поклонился, осторожно, как любой пожилой человек, будто со скрипом, и, прихрамывая, пошел прочь, опираясь на трость. Мария пристально смотрела ему вслед, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки молодости в его удаляющейся фигуре. Но так ничего и не заметила. Тень сомнения закралась в ее голову. Девушка по-прежнему была уверена, что права. А если нет? Тогда она просто поставила себя в глупое положение.
– Мария? – Отец взял ее за подбородок. – С тобой все в порядке, детка? Я никогда не видел тебя такой… – Он обеспокоено нахмурился. – Такой расстроенной.
– Наверное, я немного перегрелась, – выдавила улыбку Мария. – Солнце очень яркое.
– Тогда пошли домой. – Отец осторожно взял ее под руку и медленно повел в сторону дома. – Своим поведением ты напугала лорда Роута.
«Держу пари, что это так», – с молчаливым удовольствием подумала Мария. Если она была права, значит, ей удалось увидеть насквозь маскировку, которая дурачила весь Лондон. Но зачем? Зачем молодой человек прикидывался старцем? Неужели он тайный агент? За кем же он следит? И почему он выдает себя за старика лорда и одновременно работает молодым секретарем?
Значит, вот как он попал на бал в их дом. Как лорд Роут. Она вспомнила старомодные башмаки, которые носят только старики. Такая обувь будет причинять страдания ноге молодого мужчины. Именно поэтому он остался незамеченным ею в тот вечер и во все последующие вечера. Ведь она искала молодого человека, своим видом похожего на всех остальных, и совершенно не обращала внимания на пожилых людей. Он обманывал все общество.
Конечно, она его не выдаст. Она будет молчать как могила, чтобы показать, что он может доверять ей. Но при этом сделает все возможное, чтобы увидеть его. Возможно, секретарь не сможет прийти к ней с визитом, но лорд Роут – определенно может, при условии, что родители не запретят.
– Он очень забавный, папа, когда ему этого хочется. Я подозреваю, он уверен, что людей забавляет капризный старик, которого он обычно представляет.
– Представляет? – Отец снова нахмурился. – Мария, ты не должна думать, что знаешь человека лучше, чем все остальные, когда всего лишь несколько раз разговаривала с ним. Лорд Роут по возрасту тебе в дедушки годится. Кто знает, какой он на самом деле?
– А ты знаешь его, папа?
– Нет. – Отец плотно сжал губы.
– Но в прошлом месяце он был приглашен к нам на бал, – невинным голосом заметила Мария. – Я помню, что видела его.
– Приглашение не подразумевает близкого знакомства. – Отец продолжал смотреть вперед.
– Тогда, возможно, мы познакомимся с ним ближе, когда он появится у нас с визитом.
Отец остановился и повернулся к Марии:
– Я что-то не пойму. С чего ты взяла, что у лорда Роута возникло желание ухаживать за тобой? С его стороны было не совсем удачно так шутить, но еще хуже, что ты не возражаешь.
– Но он намного интереснее любого, кто приходит ко мне каждый день, сидит и смотрит, и оценивает не только меня, но и мебель, предметы искусства, китайский фарфор, – взорвалась Мария. – Папа, все смотрят на меня как на дорогую вещь, которую стоит попытаться приобрести, а я сама их мало интересую. Так почему у меня не может быть хотя бы одного гостя, который слушает, что я говорю, и даже верит этому?
– Я не запретил тебе принимать его, – возразил отец, раздражаясь, все больше. – Но он вовсе не безобидный старик, Мария. Молодые леди прежде по разным причинам выходили замуж за стариков, и если ты тоже задумала нечто подобное, то должна знать: я никогда этого не позволю!
– Даже если я этого хочу? – задохнулась Мария.
– Да, – угрюмо ответил отец, – и повторять дважды не намерен. – Мария только молча смотрела на него во все глаза. Он взял ее за руку и повел домой, не сказав больше ни слова.
Гарри, задыхаясь, приковылял домой на Фентон-лейн. У него горело в груди, как будто он стремглав бежал из парка, а не шел всю дорогу шаркающей походкой Роута. Проклятие! Ну почему он встретил ее там? И что она, черт возьми, задумала, когда просила его о визите? Гарри бросил свою трость и сорвал тесный камзол, потом развязал шейный платок и сбросил с ног ужасные башмаки. Теперь он ненавидел Роута, ненавидел этого старика, маску которого должен был носить как вторую кожу. Он столкнулся с кошмарной вероятностью – Мария увидела его насквозь. А он думал, что обезопасил себя, добившись ее обещания не искать встречи.
И что теперь он должен делать? Он только что обещал графу Донкастеру, что зайдет к ним. Стаффорд бросит его в Ньюгейтскую тюрьму. И тогда всему конец.
Гарри прислонился к дверному косяку и, резко откинув голову, почувствовал боль от удара. Боль – это хорошо. Она может подтолкнуть его мозг к решению проблемы, которую, Гарри прекрасно понимал, он создал сам. Для начала ему не следовало заговаривать с ней. Да и глупо было проникать в ее спальню и ночь за ночью беседовать с девушкой. В конце концов, он едва не лишил ее невинности. Его следовало четвертовать за такие лукавые проделки.
Твердая стена за спиной начинала казаться слишком комфортной. Его голова, должно быть, набита, шерстью. Находясь на подвесном канате, он зашел слишком далеко и теперь чувствовал, как он колышется у него под ногами. К сожалению, если он сорвется, то потащит за собой всех.
Он собрал разбросанные вещи и с трудом поплелся по лестнице в свою комнату. У него осталось совсем мало времени, чтобы превратиться в мистера Тауна после слежки за лордом Крейном на лекции по ботанике в одежде лорда Роута. Если бы Йен не был занят с Анжеликой, он бы доставил Гарри в экипаже, и ему не пришлось бы идти домой через парк. Гарри пошел пешком, потому что стоял чудесный день, а он знал, что проведет остаток дня в кабинете Крейна. Проклятое солнце, подумал он, сдернув рубашку и положив голову на руки. Похоже, пришло время расплачиваться за свои грехи.
Глава 16
Через три дня Гарри получил выходной у лорда Крейна. Немного повздорив с самим собой, он облачился в одежду Роута, напудрил волосы, наплел что-то Лизетт о разведке в городе и вышел из дома. Очень скоро он обнаружил, что стоит у крыльца Донкастер-Хауса с колотящимся в груди сердцем и влажными от волнения ладонями. На этих ступеньках он чувствовал себя не в своей тарелке и нервно огляделся вокруг. Если его заметит кто-то из сотрудников Стаффорда, он будет уволен еще до ужина. Но если он не зайдет с визитом к Марии, кто знает, что она предпримет, когда они встретятся в следующий раз? Поправив на носу очки, Гарри подергал колокольчик и отступил на несколько шагов назад, надеясь, что ее не окажется дома и одновременно умоляя, чтобы она была на месте.
Его мольбы были услышаны, а надеждам не суждено было сбыться, когда дворецкий, взяв его карточку, очень быстро вернулся, чтобы проводить его в гостиную. Гарри последовал, за ним, репетируя свою речь для Марии. За полчаса он должен проявить себя надоедливым, старомодным, тупым – словом, сделать все, чтобы она больше не приглашала его к себе. А еще надо развеять всяческие подозрения, что лорд Роут и Генри Таун являются, пусть даже дальними, родственниками. Потом он извинится и уйдет, чтобы не допустить какой-нибудь очередной ошибки в суждениях, что было весьма вероятно с его стороны в присутствии Марии.
– Лорд Роут! – Дворецкий открыл перед ним двери, отступая назад и не оставляя Гарри другого выбора, как войти в гостиную. Он ухватился за трость и шаркающей походкой двинулся вперед, не сводя глаз с графини, высокой, симпатичной женщины, безмятежная улыбка которой скрывала удивление или недовольство, которое она могла почувствовать при его появлении. Гарри пробормотал ответ на ее приветствие и, пошатываясь, поклонился, воспользовавшись этим моментом, чтобы вздохнуть и собраться с силами…
– Лорд Роут. – Мария сделала реверанс. – Как приятно видеть вас снова. – У Гарри замерло сердце, так прекрасна она была в солнечном свете. Ее волосы блестели, как черное дерево, а серые глаза были чистыми и ясными, как заря. Он мог только смотреть на нее, блаженно, беспомощно, влюбившись до безумия, как последний идиот.
– Я тоже очень рад, – услышал свой голос Гарри.
– Проходите, – улыбнулась Мария и протянула руку, указывая на место рядом с ней. Гарри на долю секунды замешкался, потом зашаркал ногами в указанном направлении. – Я так рада, что вы пришли.
– С вашей стороны очень любезно принять меня. – Гарри захихикал. – Это всегда лестно, когда тебя приглашают такие очаровательные леди.
– Спасибо, сэр. – Графиня улыбнулась. – Мария рассказала мне о том, как вы встречались с ней в парке.
– О, это такой пустяк… – начал Гарри, но Мария перебила его:
– Для меня это вовсе не пустяк! Я должна поблагодарить вас, сэр.
– А, ну тем лучше! – Гарри натянуто улыбнулся. Он уже потерял контроль над ситуацией. – Не каждый день удается доставить удовольствие леди без особого беспокойства для себя. – Эта витиеватая фраза прозвучала менее вежливо, чем ему хотелось бы, но слова уже были сказаны.
– Не хотите ли выпить чая? – предложила графиня.
Гарри кивнул, опираясь на трость, стоявшую у кресла. Отличная идея; он будет держать чашку, размешивать чай, и не спеша поддерживать пустопорожнюю беседу, не думая о Марии.
Как только графиня подала ему чашку, дворецкий объявил о двух новых посетителях, и все поднялись. Гарри кивнул головой в ответ на приветствие вновь прибывших, отметив, каким оценивающим взглядом они тайно его окинули, как будто удивляясь, что это он здесь делает. Гарри сказал самому себе, что их визит кстати – они отвлекут от него внимание, чтобы он смог уйти. Он сказал себе это, пока пил чай и наблюдал за маневрами, которые совершали лорд Картерет и лорд Уиттинг, чтобы привлечь внимание Марии и получить одобрение ее матери. Ни один из них не имел большого успеха, отметил Гарри, потому что Мария все время пыталась вовлечь его в разговор, а ее мать старалась отвлечь Марию от него. Наконец графиня решила обратиться к нему напрямую:
– Мне кажется, вы родом из Шотландии, лорд Роут?
– Лоуленд?
Гарри почувствовал, как оживилась и навострила уши Мария, как будто он мог случайно о чем-то проговориться. Конечно, все, что он собирался сказать, было ложью, сфабрикованной Стаффордом, смешанной с фактами из настоящей жизни давно умершей семьи Роута.
– Да, прекрасная, милая Шотландия. Я каждый день все больше скучаю по ней.
– Я тоже часто скучаю по нашему дому недалеко от Йорка, – откликнулась графиня.
– Ну, это вполне понятно, графиня. Настоящего покоя невозможно достичь нигде, только в собственном сердце и доме.
– Всякий раз, когда мне удается побывать в Лоуленде, я восхищаюсь его великолепными парками.
Гарри едва удержался от смеха. В некотором смысле она оказала ему любезность; эту нейтральную тему разговора он мог обсуждать бесконечно, причем с большим энтузиазмом благодаря лорду Крейну.
– Это самое прекрасное место на земле, – сказал Гарри, пускаясь в длинную дискуссию о садоводстве и ботанике, которая должна была извести всех присутствующих. Ему удалось избежать попыток Марии, завладеть его вниманием, и, отвлекая своим разговором двух джентльменов, Гарри почувствовал уверенность в своей способности говорить и молоть чушь, пока не завершит свой визит.
Графиня улыбалась, довольная, что завладела его вниманием. У Марии теперь не было выбора, как повернуться к другим джентльменам или рисковать прослыть ужасно грубой.
Следующие четверть часа, казалось, длились полдня. К тому моменту, когда внутренние часы Гарри просигналили, что он пробыл здесь уже довольно долго и пора уходить, через высокие окна он увидел, что солнце клонится к закату.
– О, леди Донкастер, леди Мария, я должен откланяться, – заявил Гарри, протягивая руку к трости. – Мне было очень приятно.
Мария едва не подпрыгнула на стуле. Все это время она ждала удобного момента пообщаться с ним, а он собирается уходить, когда она и десяти слов ему не сказала. Мария не могла позволить ему уйти, не убедившись в собственной правоте или ошибке в отношении его настоящей личности.
– Нет-нет, сэр, вы же совсем недавно пришли! – В гостиной стало тихо. Все, за исключением лорда Роута, смотрели на Марию. А тот, казалось, был занят поиском подходящего места на полу для своей трости. – Может быть, вы хотите посмотреть что-нибудь из коллекции моего отца? – Мария старалась говорить спокойно, но сердце тревожно колотилось в груди. Каждая минута его пребывания здесь причиняла ей страдания. Она ждала удобного момента, чтобы предложить ему прогулку в сад, посмотреть галерею, да все, что угодно, чтобы побыть с ним наедине хотя бы мгновение. Она теперь едва замечала присутствие лорда Уиттинга и лорда Картерета.
Лорд Роут медленно повернулся к ней, устремив проницательный взгляд карих глаз поверх своих ужасных очков.
– А что он коллекционирует?
– Ну… Много чего, – выпалила Мария, внезапно забыв, что находится в галерее. Поразительно, как легко ему удавалось сбить ее с толку.
– У моего мужа прекрасная коллекция древнего оружия, – подсказала графиня, едва скрыв недовольство поведением дочери. Мария знала, что ведет себя, как вздорная идиотка, и позже будет объясняться за свое поведение. Но это будет позже. Сейчас он сидел здесь, а мать почти все время его визита потратила на расспросы о растениях и деревьях. Содержательный разговор!
Лорд Роут кивнул косматой седой головой: – Да признаться, я не очень этим интересуюсь… – Может, вы хотите посмотреть сад? – перебила его Мария. – Лавровые деревья, плющ, розы.
– Конечно, это любопытно. – Гарри заерзал на стуле. – Однако…
Он пытался уйти.
– Но вы, по крайней мере, должны увидеть портрет моей бабушки, написанный Рейнольдсом. Я помню, вы говорили, что обожаете его работы, – отчаянно лгала Мария.
На этот раз Гарри, похоже, попался и не знал, что ответить. Он колебался и с сомнением посмотрел на графиню.
– Конечно, сэр, вы должны его увидеть. Прекрасная работа. – Мать снисходительно улыбалась, но Марию это не обмануло. Мать никогда не делала ей замечаний в присутствии посторонних, но Мария знала, что позже она поговорит с ней строго.
– Спасибо, леди Мария, – почти мрачным голосом ответил лорд Роут. – Очень любезно с вашей стороны.
Путь в галерею никогда еще не казался ей таким длинным. Мария тонко улавливала каждый звук, когда его трость касалась пола, каждый его вздох. Он был хорошим актером, и теперь Мария понимала, почему весь Лондон охотно верил в его маскарад. Но зачем ему все это? Неизвестная причина не давала Марии покоя: она должна знать. Казалось, они шли уже целую вечность, когда, наконец, через широкие двустворчатые двери попали в галерею, где висели портреты предков Марии. Девушка тихонько толкнула дверь, и она медленно, но без щелчка, закрылась за их спиной. Она впервые за много часов перевела дыхание, оставшись с ним наедине.
– Где же этот Рейнольдс? – Лорд Роут пристально осмотрелся вокруг, горб на спине стал более заметен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
На мгновение повисла шокирующая тишина. Мария осмелилась бросить через плечо взгляд на отца, который стоял, открыв рот. Лорд Роут, он же Гарри, тоже окаменел, но потом хрипло рассмеялся.
– Боже мой, как вы порадовали мое старое сердце. Какая мысль! Такой старый ловелас, как я, ухаживает за такой молодой леди, как вы! – Старик снисходительно похлопал Марию по руке, потом повернулся к ее отцу: – Я не собирался вас оскорбить, сэр. Всего лишь молниеносное дыхание молодости после разговора с таким очаровательным ребенком, но я, конечно, слишком стар для нее.
– Все в порядке, сэр, – сдавленным голосом ответил отец Марии. – Мария, подойди сюда.
– Но вы сказали, что вам нравится говорить со мной, сэр. – Мария не хотела отпускать руку Роута. – И мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли! Пожалуйста, обещайте, что придете.
Лорд Роут снова захихикал, его взгляд метнулся к отцу Марии.
– Это очень мило с вашей стороны, леди Мария, но мне бы не хотелось обманываться. Каждый молодой человек в Лондоне пожелает, чтобы и моя вторая нога оказалась в могиле, если я стану отнимать у вас время.
В отчаянии Мария повернулась к отцу, не заботясь о том, что он подумает о ее рассудке. Она уцепилась за руку Гарри, будучи уверена в том, что это он, и не отпустит его до тех пор, пока он не согласится зайти к ней. – Ты ведь не возражаешь, правда, папа?
– Мы будем рады, – с каким-то очень странным выражением лица ответил граф.
Роут поклонился, осторожно, как любой пожилой человек, будто со скрипом, и, прихрамывая, пошел прочь, опираясь на трость. Мария пристально смотрела ему вслед, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки молодости в его удаляющейся фигуре. Но так ничего и не заметила. Тень сомнения закралась в ее голову. Девушка по-прежнему была уверена, что права. А если нет? Тогда она просто поставила себя в глупое положение.
– Мария? – Отец взял ее за подбородок. – С тобой все в порядке, детка? Я никогда не видел тебя такой… – Он обеспокоено нахмурился. – Такой расстроенной.
– Наверное, я немного перегрелась, – выдавила улыбку Мария. – Солнце очень яркое.
– Тогда пошли домой. – Отец осторожно взял ее под руку и медленно повел в сторону дома. – Своим поведением ты напугала лорда Роута.
«Держу пари, что это так», – с молчаливым удовольствием подумала Мария. Если она была права, значит, ей удалось увидеть насквозь маскировку, которая дурачила весь Лондон. Но зачем? Зачем молодой человек прикидывался старцем? Неужели он тайный агент? За кем же он следит? И почему он выдает себя за старика лорда и одновременно работает молодым секретарем?
Значит, вот как он попал на бал в их дом. Как лорд Роут. Она вспомнила старомодные башмаки, которые носят только старики. Такая обувь будет причинять страдания ноге молодого мужчины. Именно поэтому он остался незамеченным ею в тот вечер и во все последующие вечера. Ведь она искала молодого человека, своим видом похожего на всех остальных, и совершенно не обращала внимания на пожилых людей. Он обманывал все общество.
Конечно, она его не выдаст. Она будет молчать как могила, чтобы показать, что он может доверять ей. Но при этом сделает все возможное, чтобы увидеть его. Возможно, секретарь не сможет прийти к ней с визитом, но лорд Роут – определенно может, при условии, что родители не запретят.
– Он очень забавный, папа, когда ему этого хочется. Я подозреваю, он уверен, что людей забавляет капризный старик, которого он обычно представляет.
– Представляет? – Отец снова нахмурился. – Мария, ты не должна думать, что знаешь человека лучше, чем все остальные, когда всего лишь несколько раз разговаривала с ним. Лорд Роут по возрасту тебе в дедушки годится. Кто знает, какой он на самом деле?
– А ты знаешь его, папа?
– Нет. – Отец плотно сжал губы.
– Но в прошлом месяце он был приглашен к нам на бал, – невинным голосом заметила Мария. – Я помню, что видела его.
– Приглашение не подразумевает близкого знакомства. – Отец продолжал смотреть вперед.
– Тогда, возможно, мы познакомимся с ним ближе, когда он появится у нас с визитом.
Отец остановился и повернулся к Марии:
– Я что-то не пойму. С чего ты взяла, что у лорда Роута возникло желание ухаживать за тобой? С его стороны было не совсем удачно так шутить, но еще хуже, что ты не возражаешь.
– Но он намного интереснее любого, кто приходит ко мне каждый день, сидит и смотрит, и оценивает не только меня, но и мебель, предметы искусства, китайский фарфор, – взорвалась Мария. – Папа, все смотрят на меня как на дорогую вещь, которую стоит попытаться приобрести, а я сама их мало интересую. Так почему у меня не может быть хотя бы одного гостя, который слушает, что я говорю, и даже верит этому?
– Я не запретил тебе принимать его, – возразил отец, раздражаясь, все больше. – Но он вовсе не безобидный старик, Мария. Молодые леди прежде по разным причинам выходили замуж за стариков, и если ты тоже задумала нечто подобное, то должна знать: я никогда этого не позволю!
– Даже если я этого хочу? – задохнулась Мария.
– Да, – угрюмо ответил отец, – и повторять дважды не намерен. – Мария только молча смотрела на него во все глаза. Он взял ее за руку и повел домой, не сказав больше ни слова.
Гарри, задыхаясь, приковылял домой на Фентон-лейн. У него горело в груди, как будто он стремглав бежал из парка, а не шел всю дорогу шаркающей походкой Роута. Проклятие! Ну почему он встретил ее там? И что она, черт возьми, задумала, когда просила его о визите? Гарри бросил свою трость и сорвал тесный камзол, потом развязал шейный платок и сбросил с ног ужасные башмаки. Теперь он ненавидел Роута, ненавидел этого старика, маску которого должен был носить как вторую кожу. Он столкнулся с кошмарной вероятностью – Мария увидела его насквозь. А он думал, что обезопасил себя, добившись ее обещания не искать встречи.
И что теперь он должен делать? Он только что обещал графу Донкастеру, что зайдет к ним. Стаффорд бросит его в Ньюгейтскую тюрьму. И тогда всему конец.
Гарри прислонился к дверному косяку и, резко откинув голову, почувствовал боль от удара. Боль – это хорошо. Она может подтолкнуть его мозг к решению проблемы, которую, Гарри прекрасно понимал, он создал сам. Для начала ему не следовало заговаривать с ней. Да и глупо было проникать в ее спальню и ночь за ночью беседовать с девушкой. В конце концов, он едва не лишил ее невинности. Его следовало четвертовать за такие лукавые проделки.
Твердая стена за спиной начинала казаться слишком комфортной. Его голова, должно быть, набита, шерстью. Находясь на подвесном канате, он зашел слишком далеко и теперь чувствовал, как он колышется у него под ногами. К сожалению, если он сорвется, то потащит за собой всех.
Он собрал разбросанные вещи и с трудом поплелся по лестнице в свою комнату. У него осталось совсем мало времени, чтобы превратиться в мистера Тауна после слежки за лордом Крейном на лекции по ботанике в одежде лорда Роута. Если бы Йен не был занят с Анжеликой, он бы доставил Гарри в экипаже, и ему не пришлось бы идти домой через парк. Гарри пошел пешком, потому что стоял чудесный день, а он знал, что проведет остаток дня в кабинете Крейна. Проклятое солнце, подумал он, сдернув рубашку и положив голову на руки. Похоже, пришло время расплачиваться за свои грехи.
Глава 16
Через три дня Гарри получил выходной у лорда Крейна. Немного повздорив с самим собой, он облачился в одежду Роута, напудрил волосы, наплел что-то Лизетт о разведке в городе и вышел из дома. Очень скоро он обнаружил, что стоит у крыльца Донкастер-Хауса с колотящимся в груди сердцем и влажными от волнения ладонями. На этих ступеньках он чувствовал себя не в своей тарелке и нервно огляделся вокруг. Если его заметит кто-то из сотрудников Стаффорда, он будет уволен еще до ужина. Но если он не зайдет с визитом к Марии, кто знает, что она предпримет, когда они встретятся в следующий раз? Поправив на носу очки, Гарри подергал колокольчик и отступил на несколько шагов назад, надеясь, что ее не окажется дома и одновременно умоляя, чтобы она была на месте.
Его мольбы были услышаны, а надеждам не суждено было сбыться, когда дворецкий, взяв его карточку, очень быстро вернулся, чтобы проводить его в гостиную. Гарри последовал, за ним, репетируя свою речь для Марии. За полчаса он должен проявить себя надоедливым, старомодным, тупым – словом, сделать все, чтобы она больше не приглашала его к себе. А еще надо развеять всяческие подозрения, что лорд Роут и Генри Таун являются, пусть даже дальними, родственниками. Потом он извинится и уйдет, чтобы не допустить какой-нибудь очередной ошибки в суждениях, что было весьма вероятно с его стороны в присутствии Марии.
– Лорд Роут! – Дворецкий открыл перед ним двери, отступая назад и не оставляя Гарри другого выбора, как войти в гостиную. Он ухватился за трость и шаркающей походкой двинулся вперед, не сводя глаз с графини, высокой, симпатичной женщины, безмятежная улыбка которой скрывала удивление или недовольство, которое она могла почувствовать при его появлении. Гарри пробормотал ответ на ее приветствие и, пошатываясь, поклонился, воспользовавшись этим моментом, чтобы вздохнуть и собраться с силами…
– Лорд Роут. – Мария сделала реверанс. – Как приятно видеть вас снова. – У Гарри замерло сердце, так прекрасна она была в солнечном свете. Ее волосы блестели, как черное дерево, а серые глаза были чистыми и ясными, как заря. Он мог только смотреть на нее, блаженно, беспомощно, влюбившись до безумия, как последний идиот.
– Я тоже очень рад, – услышал свой голос Гарри.
– Проходите, – улыбнулась Мария и протянула руку, указывая на место рядом с ней. Гарри на долю секунды замешкался, потом зашаркал ногами в указанном направлении. – Я так рада, что вы пришли.
– С вашей стороны очень любезно принять меня. – Гарри захихикал. – Это всегда лестно, когда тебя приглашают такие очаровательные леди.
– Спасибо, сэр. – Графиня улыбнулась. – Мария рассказала мне о том, как вы встречались с ней в парке.
– О, это такой пустяк… – начал Гарри, но Мария перебила его:
– Для меня это вовсе не пустяк! Я должна поблагодарить вас, сэр.
– А, ну тем лучше! – Гарри натянуто улыбнулся. Он уже потерял контроль над ситуацией. – Не каждый день удается доставить удовольствие леди без особого беспокойства для себя. – Эта витиеватая фраза прозвучала менее вежливо, чем ему хотелось бы, но слова уже были сказаны.
– Не хотите ли выпить чая? – предложила графиня.
Гарри кивнул, опираясь на трость, стоявшую у кресла. Отличная идея; он будет держать чашку, размешивать чай, и не спеша поддерживать пустопорожнюю беседу, не думая о Марии.
Как только графиня подала ему чашку, дворецкий объявил о двух новых посетителях, и все поднялись. Гарри кивнул головой в ответ на приветствие вновь прибывших, отметив, каким оценивающим взглядом они тайно его окинули, как будто удивляясь, что это он здесь делает. Гарри сказал самому себе, что их визит кстати – они отвлекут от него внимание, чтобы он смог уйти. Он сказал себе это, пока пил чай и наблюдал за маневрами, которые совершали лорд Картерет и лорд Уиттинг, чтобы привлечь внимание Марии и получить одобрение ее матери. Ни один из них не имел большого успеха, отметил Гарри, потому что Мария все время пыталась вовлечь его в разговор, а ее мать старалась отвлечь Марию от него. Наконец графиня решила обратиться к нему напрямую:
– Мне кажется, вы родом из Шотландии, лорд Роут?
– Лоуленд?
Гарри почувствовал, как оживилась и навострила уши Мария, как будто он мог случайно о чем-то проговориться. Конечно, все, что он собирался сказать, было ложью, сфабрикованной Стаффордом, смешанной с фактами из настоящей жизни давно умершей семьи Роута.
– Да, прекрасная, милая Шотландия. Я каждый день все больше скучаю по ней.
– Я тоже часто скучаю по нашему дому недалеко от Йорка, – откликнулась графиня.
– Ну, это вполне понятно, графиня. Настоящего покоя невозможно достичь нигде, только в собственном сердце и доме.
– Всякий раз, когда мне удается побывать в Лоуленде, я восхищаюсь его великолепными парками.
Гарри едва удержался от смеха. В некотором смысле она оказала ему любезность; эту нейтральную тему разговора он мог обсуждать бесконечно, причем с большим энтузиазмом благодаря лорду Крейну.
– Это самое прекрасное место на земле, – сказал Гарри, пускаясь в длинную дискуссию о садоводстве и ботанике, которая должна была извести всех присутствующих. Ему удалось избежать попыток Марии, завладеть его вниманием, и, отвлекая своим разговором двух джентльменов, Гарри почувствовал уверенность в своей способности говорить и молоть чушь, пока не завершит свой визит.
Графиня улыбалась, довольная, что завладела его вниманием. У Марии теперь не было выбора, как повернуться к другим джентльменам или рисковать прослыть ужасно грубой.
Следующие четверть часа, казалось, длились полдня. К тому моменту, когда внутренние часы Гарри просигналили, что он пробыл здесь уже довольно долго и пора уходить, через высокие окна он увидел, что солнце клонится к закату.
– О, леди Донкастер, леди Мария, я должен откланяться, – заявил Гарри, протягивая руку к трости. – Мне было очень приятно.
Мария едва не подпрыгнула на стуле. Все это время она ждала удобного момента пообщаться с ним, а он собирается уходить, когда она и десяти слов ему не сказала. Мария не могла позволить ему уйти, не убедившись в собственной правоте или ошибке в отношении его настоящей личности.
– Нет-нет, сэр, вы же совсем недавно пришли! – В гостиной стало тихо. Все, за исключением лорда Роута, смотрели на Марию. А тот, казалось, был занят поиском подходящего места на полу для своей трости. – Может быть, вы хотите посмотреть что-нибудь из коллекции моего отца? – Мария старалась говорить спокойно, но сердце тревожно колотилось в груди. Каждая минута его пребывания здесь причиняла ей страдания. Она ждала удобного момента, чтобы предложить ему прогулку в сад, посмотреть галерею, да все, что угодно, чтобы побыть с ним наедине хотя бы мгновение. Она теперь едва замечала присутствие лорда Уиттинга и лорда Картерета.
Лорд Роут медленно повернулся к ней, устремив проницательный взгляд карих глаз поверх своих ужасных очков.
– А что он коллекционирует?
– Ну… Много чего, – выпалила Мария, внезапно забыв, что находится в галерее. Поразительно, как легко ему удавалось сбить ее с толку.
– У моего мужа прекрасная коллекция древнего оружия, – подсказала графиня, едва скрыв недовольство поведением дочери. Мария знала, что ведет себя, как вздорная идиотка, и позже будет объясняться за свое поведение. Но это будет позже. Сейчас он сидел здесь, а мать почти все время его визита потратила на расспросы о растениях и деревьях. Содержательный разговор!
Лорд Роут кивнул косматой седой головой: – Да признаться, я не очень этим интересуюсь… – Может, вы хотите посмотреть сад? – перебила его Мария. – Лавровые деревья, плющ, розы.
– Конечно, это любопытно. – Гарри заерзал на стуле. – Однако…
Он пытался уйти.
– Но вы, по крайней мере, должны увидеть портрет моей бабушки, написанный Рейнольдсом. Я помню, вы говорили, что обожаете его работы, – отчаянно лгала Мария.
На этот раз Гарри, похоже, попался и не знал, что ответить. Он колебался и с сомнением посмотрел на графиню.
– Конечно, сэр, вы должны его увидеть. Прекрасная работа. – Мать снисходительно улыбалась, но Марию это не обмануло. Мать никогда не делала ей замечаний в присутствии посторонних, но Мария знала, что позже она поговорит с ней строго.
– Спасибо, леди Мария, – почти мрачным голосом ответил лорд Роут. – Очень любезно с вашей стороны.
Путь в галерею никогда еще не казался ей таким длинным. Мария тонко улавливала каждый звук, когда его трость касалась пола, каждый его вздох. Он был хорошим актером, и теперь Мария понимала, почему весь Лондон охотно верил в его маскарад. Но зачем ему все это? Неизвестная причина не давала Марии покоя: она должна знать. Казалось, они шли уже целую вечность, когда, наконец, через широкие двустворчатые двери попали в галерею, где висели портреты предков Марии. Девушка тихонько толкнула дверь, и она медленно, но без щелчка, закрылась за их спиной. Она впервые за много часов перевела дыхание, оставшись с ним наедине.
– Где же этот Рейнольдс? – Лорд Роут пристально осмотрелся вокруг, горб на спине стал более заметен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33