А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Но могу заверить, брак вашей дочери был в полной мере осуществлен, – Рэм рванул Иден к себе. – Претензий нет? И не говорите потом, что у вас не было шанса их высказать.
Он обхватил жену за бедра, поднял и перекинул через широкое плечо. Не обращая внимания на кулаки, бьющие его по спине, быстро пошел к двери. На пороге помедлил и оглянулся, демонстративно похлопав Иден по ягодицам рукой собственника.
– Иди спать, Джеймс. Ты выглядишь чертовски усталым.
* * *
Рэм пронес Иден через парадную дверь роскошного особняка Марлоу и бесцеремонно плюхнул на пол заранее нанятого кэба, ждущего у мраморных ступеней. Поставив ногу на железную перекладину подножки, крикнул кучеру:
– Гони!
Члены семьи Марлоу выбежали из дома, разгневанные, и у Рэма времени осталось только на то, чтобы вскочить в экипаж и захлопнуть дверцу.
Когда кэб рванулся вперед, Иден качнуло так, что она ударилась плечом о кромку сиденья. Боль и шок после утренних событий лишили ее возможности что-либо сказать. Руки, казалось, тянулись к ней со всех сторон – Рэм и Арло пытались усадить ее на скамейку.
– Отпустите! – прошипела она.
– Я сам, – Рэм глянул на Арло, и он тут же отстранился, предоставив хозяину возможность самому бороться со своей женой. Тот сгреб ее в охапку и, не обращая внимания на мелькающие в воздухе кулачки, опустил на скамью рядом с собой.
– Не прикасайся ко мне! – она в последний раз с силой ударила его по плечу и отодвинулась в угол. – Ты гнусный, наглый… Как ты посмел так обращаться со мной перед моей семьей?
– А как посмели они обращаться со мной, как с последним негодяем, и ухмыляться по поводу того, как я обслуживаю свою жену? – с каменным лицом он ткнул себя в грудь большим пальцем. – Я оказался достаточно хорош, чтобы дать их дочери свое имя и спасти от участи старой девы, но недостаточно хорош, чтобы достойно вести себя с ней в постели. Они оскорбили мою семейную честь, женщина, и я надеюсь, они больше не посмеют…
– О чем ты? Твоя гордость? – в ее голосе смешались гнев и недоверие. Иден выпрямилась, расправила смятые складки платья с высокой талией. Какое-то время она пыталась привести себя в порядок и опустила глаза, разглаживая платье, а на самом деле скрывая пламя во взгляде. Когда она подняла лицо, ее ноздри раздувались, а глаза сверкали яростью. Рэм даже не успел перехватить ее руку, когда она залепила ему звонкую пощечину.
– Ты больше не посмеешь так поступать, Рэмсей Маклин! Ты еще пожалеешь, что вообще познакомился со мной!
Арло вздрогнул и затаил дыхание, Рэм повернулся к ней, сотрясаясь от гнева.
– Я уже жалею, – слова были еще ужаснее, чем повисший в воздухе кулак. Он расслабился только тогда, когда она отвернулась. После долгого молчания вновь раздался голос Рэма:
– Скажи кучеру, что мы едем прямо на «Эффингхем», – приказал он.
– Но…
– «Эффингхем», – повторил Рэм с угрозой в голосе.
– Хорошо, лейрд Рэмсей, – Арло не смог скрыть неудовольствие, когда встал, открыл дверцу кэба и передал кучеру указание хозяина.
Лицо Иден было бледным – под цвет кружев, украшающих корсаж. Руки сжимались и разжимались на коленях. Голова кружилась. Как мог этот человек, такой нежный несколько часов тому назад, превратиться в негодяя, вертящего ее словно марионетку, на глазах всей семьи, а затем вынести задом вперед, чтобы «внести в счастье семейной жизни». И она УДАРИЛА его! Ударила! Боже, что происходит? Иден еще никогда никого в своей жизни не била – ну, может быть, Джеймса в детстве.
Она тяжело вздохнула, стараясь проглотить комок, застрявший в горле, но обнаружила, что от усилия только защипало в глазах. Слезы подступали, но она замигала, стараясь их удержать. Что случилось, пока она спала? Чем она провинилась, что Рэм так разозлился? Почему они едут не в гостиницу «Бостон», а куда-то еще? Что такое «Эффингхем»? И как, черт возьми, она собирается быть женой человека, который так обращается с нею с первого дня встречи?
Всхлип достиг ушей Рэма, он повернул окаменевшее лицо в тот самый момент, когда первая слезинка скатилась по бледной щеке девушки. У Рэма закололо в груди – он постарался сесть прямее, чтобы не выдать своего смятения. Она вновь плачет! Рэм посмотрел в окно, его челюсть напряглась. Когда через несколько секунд он украдкой вновь поглядел на жену, то увидел, что та сидит в углу, прямая как палка, щеки влажные. Изящные пальцы украдкой скользнули к носу, раздался тихий всхлип. Рэм рассерженно хмыкнул и полез в карман сюртука. Тот был пуст.
Маклин толкнул ногой Арло, кивнул в сторону Иден. Рассеянный взгляд слуги стал более сосредоточенным, когда Рэм показал свой пустой карман. Арло заерзал на месте и вытащил из нагрудного кармана мятый, но чистый платок.
Почему Рэм ничего не сказал? Арло почувствовал раздражение. Он наклонился и вложил платок в руку Иден. Та вздрогнула от его прикосновения. Арло отклонился назад, хмуро посмотрев на хозяина. Нет, лейрд Маклин неправильно обращается со своей юной женой. Какой-то неправильный, странный брак.
Несколько минут спустя экипаж остановился на узкой улице, Иден ощутила солоноватый запах моря. Через окно кэба она увидела небольшую таверну – несколько посетителей довольно бесцеремонно развалились у входа. Вид из другого окна тоже не внушал доверия – над крохотными домишками, словно костяные пальцы, торчали корабельные мачты. Значит, это порт!
Иден повернулась к Рэму, чтобы задать вопрос, но тот уже открыл дверцу экипажа.
– Подъезжайте к «Эффингхему», затем отошли кэб за ее вещами. Я вернусь, как только освобожусь. У меня дела, – он спрыгнул на землю, а экипаж покатил дальше. Иден успела увидеть, что Рэм направился к этой ужасной таверне.
– Наверное, хочет напиться! – прошептала она с ненавистью.
– О нет, если речь идет о лейрде Рэмсее, мисс, э-э, миледи, – возразил Арло и хмуро добавил: – Нужна половина запасов Бостона, чтобы его закачало. И достаточно мелкой стычки в таверне, чтобы он протрезвел. Лейрд не любит закладывать за воротник.
– Может быть, собирается начать, – фыркнула Иден, сверкая глазами.
Арло ничего не ответил, отвернулся и стал смотреть на корабли. Неожиданно экипаж остановился, слуга открыл дверцу. Он нервно улыбался, склонив голову, ища что-то глазами. Облегчение появилось на лице.
– Вот сюда, миледи, – он протянул Иден руку, но та бросила на него недоверчивый взгляд, пытаясь в окно разглядеть гостиницу. Ничего похожего и близко не было. А с другой стороны – причал, корабли…
– Где гостиница «Эффингхем»?
– Э-э… Прямо, миледи. Отсюда не видно. Выходите, я доведу вас, – казалось, он умолял. Странная интонация встревожила Иден.
– Я еду ДОМОЙ, – она высунулась из окна, крикнув кучеру: – Отвезите меня назад, в особняк Марлоу, и вас отблагодарят по-королевски – десять долларов.
Кучер уже схватил вожжи, но тут на колесо вскочил Арло.
– Пятнадцать – и ты остаешься.
– Двадцать – и к дому Марлоу!
– Двадцать пять! – в отчаянии пообещал Арло.
– Тридцать и еще пять, если тронетесь немедленно.
– Пятьдесят! – Арло схватил кучера за рукав.
– Сто! – выкрикнула Иден.
– Назови свою цену, черт побери, и я заплачу! – Арло был на грани срыва. Кучер улыбнулся беззубым ртом и начал привязывать поводья к решетке.
Иден застонала от бессильного гнева. Конечно, он послушается Арло. Все мужчины заодно. Стоит им унюхать добычу, и они забывают обо всем ради денег, славы или похоти.
Арло соскочил с колеса, чувствуя, как подгибаются колени. Так близко от цели и так дорого приходится платить.
– Жди здесь! – приказал он кучеру, бросившись вниз по узкой улице к грязной таверне, где исчез его лейрд. На пути он встретил Рэмсея с небольшой флягой под мышкой. Тяжело дыша, Арло произнес: –… кучеру… она хочет заплатить… домой… я предложил больше… еще больше…..
До Рэма, наконец, дошло, о чем идет речь. Он бросился к экипажу.
Иден буквально кипела от злости, вжавшись в угол кэба, когда Рэм распахнул дверцу. Под речитатив Арло о высокой – крайне высокой цене, он приказал Иден выйти из экипажа.
– Я не могу, – она с ненавистью посмотрела на него, чувствуя себя ребенком, которого застали на заднем крыльце, копающимся в грязи.
– О, ты можешь, и сделаешь, – угрожающе сказал Рэм.
– У меня нет ни шляпы, ни перчаток, – Иден гордо вздернула подбородок и почувствовала себя довольно глупо, выдвинув подобную причину, зато достойную настоящей леди. Вряд ли здесь был джентльмен, способный оценить ее требование. – Я не могу появиться на публике без шляпы и перчаток. Так не делает ни одна леди.
– Без шляпы? – на лице Рэма отразилось изумление, затем абсурдность ее претензий поразила его до глубины души. Что-то у нее в голове не так. Рэм шагнул в кэб, накренившийся так, что Иден заскользила по скамье прямо в его объятия.
Она брыкалась, пихалась, плевалась с истинной страстностью Марлоу. Но все же он вытащил ее из кэба, перекинул через плечо и зашагал по причалу. Шествие было тем унизительнее, что они шли по улице, а Иден могла видеть только выщербленную мостовую, лошадиный помет и колени людей.
Она тяжело дышала, размышляя, стоит ли призывать проклятия на голову Маклина или же помолчать, чтобы не привлекать внимания. Иден, конечно, понимала, что леди в изящном нежно-розовом шелковом платье с задом, поднятым кверху, кричащую и визжащую на плече мужчины, трудно не заметить.
Рэм попытался устроить ее поудобнее, когда Иден вцепилась ему в спину и подняла голову. Внезапный толчок заставил ее снова беспомощно повиснуть на плече. Внизу – деревянный настил, а вокруг – темная, вонючая вода… деревянная обшивка корабля… они идут вверх… палуба корабля… Кровь застилала глаза, мир предстал в красном яростном цвете.
Рэм понес ее прямо ко входу в трюм, спустился по узкой лестнице. Пригнувшись на пороге, чтобы не зацепиться ношей за низкий потолок, он чуть не потерял равновесие, затем опустил Иден на широкую лавку.
В глазах еще мерцали звезды, когда ей удалось сесть и сжать голову руками. Каждое движение причиняло боль, она с трудом могла вернуться к реальности и только тогда поняла, что находится в каюте, сидит на высокой койке – широкой, словно двуспальная кровать, и почти такой же мягкой. Над ней стоит Рэм – руки на поясе, на лице ледяная решимость.
– «Эффингхем» – это корабль! – воскликнула Иден, чувствуя, как ярость закипает в ней с новой силой.
– Умная мысль! Вы – умный ребенок, – в голосе Рэма звучала ирония. – Я подозревал, что в семье Марлоу должен быть хоть один умник. Теперь это твой дом, женщина. По крайней мере, до тех пор, пока мы не приедем в Шотландию.
– Дом? Но мы же должны остаться в гостинице по крайней мере еще на месяц. У нас есть обязательства – обеды, вечера, встречи…
– Я подобное не планировал, – его губы упрямо изогнулись. – И никто не посчитал нужным обсудить это со мной – насильником и хамом. Это твоя любимая семья затеяла все – пусть они и разбираются.
– Ты лгал мне, моей семье, всем! – ей хотелось ударить его, но Рэм перехватил ее кулак. Голубые глаза засверкали, когда он дернул ее за руку и притянул к себе.
– Я хорошо знаю, что говорил, но в моих словах искали коварство. Я не дал твоему клану вновь запугать себя. В любом случае я увез бы тебя домой, в Скайлет. Но их козни заставили ускорить отплытие.
– Ты не можешь украсть меня из-под носа у моей семьи, – она сжала зубы, вырвалась из его рук и встала, гордо расправив плечи, хотя колени дрожали от слабости. – Они будут искать меня.
– Во-первых, теперь Я твоя СЕМЬЯ, – он указал на себя большим пальцем, приблизив свое лицо. – Мне не нужно красть тебя. Ты – МОЯ ЖЕНА, и ничья более. С меня достаточно твоих драгоценных братьев и их высоких жизненных правил. – Он тоже встал и теперь возвышался над нею.
Большие руки Рэма легли на хрупкие плечи. Низкий властный голос пронзал все существо Иден.
– Теперь ты МОЯ женщина, – он ощущал мягкость ее плеч, соблазнительное тепло тела, все его существо тоже отозвалось… Рэм попытался не впасть в безумие. Он отодвинул ее на расстояние вытянутой руки. – Ты пойдешь туда, куда пойду я, и будешь оставаться там, где я укажу. Капитан уже закончил погрузку. Ему пришлось бы дожидаться нас несколько дней, но теперь в этом нет необходимости. Мы отчаливаем с первым приливом.
– Что?! – ужасное решение, наконец, дошло до нее. – Ты собираешься держать меня здесь? Я даже не смогу попрощаться с… – блестящие глаза выдавали испуг. Она не знала, то ли закричать, то ли рассмеяться, то ли заплакать.
– Я не доверяю им, – Рэм говорил сквозь зубы. – И не переношу слез. С меня довольно.
Он явно намекал на ее слезы в первую брачную ночь. Иден заморгала, стараясь на этот раз не расплакаться.
Это невозможно! Он увозит ее в Шотландию на второй день после брачной церемонии, отрывая от родного очага, требуя, чтобы она подчинилась его воле, как милая добрая жена, его собственность, запрещая даже пролить слезу! И это человек, искавший ее любви, невзирая на все социальные условности?! Человек, который в брачную ночь научил искусству любви, раскрыл тайны тела? Человек, который поклялся любить ее вечно? Конечно, он забыл обо всем, когда акт совокупления состоялся. Перед ней – совершенно другой мужчина.
Иден охватил стыд, она отшатнулась от Рэма. Это ее собственные грешные желания заставили помнить того нежного любовника – а теперь перед ней человек с другим, более жестким лицом, но с тем же телом. Этого мужчину она знала тоже – именно он оскорбил ее грязным предложением покровительства на борту «Лампы Гидеона». Он преследовал ее с первого момента встречи – соблазняя и насмехаясь. Зная, что их могут обнаружить, пробрался в ее постель и добился того, чего хотел. Холод сжал грудь, она задрожала. Чтобы унять страх, Иден скрестила руки на груди.
– Зачем ты заставил меня выйти замуж? – в ее глухом шепоте звенела злость.
– Ты неправильно говоришь, – его глаза сощурились при виде побледневшего лица Иден – изящного лица леди. – Ты согласилась выйти за меня замуж после того, как я предложил этот вариант.
– Нет! Ты не оставил мне выбора, когда ночью забрался в мою комнату! И теперь понимаю, твоей целью было именно это – быть обнаруженным в моей постели, жениться на мне и убедить всех, что это единственный путь загладить мое бесчестье. Ты вынудил меня выйти замуж, – она буквально приросла к месту, колени дрожали. Как она уязвима! – Зачем? Почему ты это сделал?
– Я уже говорил тебе, почему. Не стоит обсуждать это еще раз.
Рэм повернулся, чтобы уйти. Пальцы сжались в кулаки.
– Лжец, – Иден произнесла это тихо, но Рэму показалось, что между лопатками вонзился дротик. – Ты старался польстить мне, успокоить, не испытывая того, что говорил, а на самом деле только хотел достичь своей похотливой цели. Но теперь я хочу правды, если ты на нее способен, – она напряглась, как струна, когда Рэм повернулся к ней лицом. – У тебя нет денег, – выдвинула Иден версию, надеясь узнать истину. – Мой отец не самый богатый человек в Бостоне. Ты будешь разочарован. В основном, приданое – земли. Можно было бы найти и более жирную индюшку.
– У меня есть деньги.
– Тогда, значит, дело в высокомерии и подлости. Ты готов обесчестить девушку, а затем жениться, не в силах вынести, когда тебя отвергают! – Иден выпускала пары гнева, которые накапливались в ней с ночи бесчестья. – И в этом браке ты убедишься, что мужское обаяние не так уж далеко простирается, ЛЕЙРД.
– Предупреждаю тебя, женщина, что я не тот человек, с которым можно шутить. И больше не хочу слышать подобной чепухи! – он сделал еще один шаг к Иден.
– Правда глаза колет, не так ли? Какая еще возможность есть у вас? Вы женаты на мне или ваша цель – продать меня какому-нибудь экзотическому радже в его гарем?
– Прекрати! – прорычал он, сжав кулаки. В голубых глазах сверкали молнии.
– Тогда скажи правду!
Рэм прыгнул на нее, схватил на руки, преодолевая сопротивление, бросил на постель, придавил всей своей тяжестью.
– Отпусти! От… – она изо всех сил уперлась руками в его грудь.
– Ты хочешь знать, почему я женился на тебе? – он пытался заставить Иден убрать руки, но безрезультатно. – Я должен был спасти свое наследство – мои земли, мой дом! – выпалил Рэм, частично сломив ее сопротивление. – Это условие. Я должен зачать ребенка в чреве некой Иден Марлоу из Бостона, штата Массачусетс, и тот должен родиться. Только после этого я унаследую то, что и так по закону мое! Ты вряд ли согласилась бы стать моей любовницей, поэтому пришлось жениться. И я должен сделать тебя беременной, если этого не случилось до сих пор!
У Иден перехватило дыхание. Глаза словно остекленели.
– Ты слышала меня, женщина? Я женился для того, чтобы ты родила ребенка и я мог бы спасти свое состояние.
Как бы раньше Рэм ни пытался формулировать все эти сложности, никогда не получалось так ясно и четко. Порочный смысл всего сказанного заставил его похолодеть, во рту возник горький привкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44