Либо привыкни к этому, дурачина, либо уезжай из Сан-Франциско.— Ну, мне пора на работу, — заметил Делани. — Подумай о моем предложении, Брент. Но не слишком долго, хорошо?— Вот что, Дел. Я, пожалуй, отправлюсь сегодня на верховую прогулку один без Пенелопы — это прояснит мне голову. И зайду к тебе завтра.Арабский жеребец Брента с необычной, неаристократической кличкой «Джордж» стоял в конюшнях Джима Бредли, на Карни. Погода после полудня, к счастью, была ясная. Приближался сезон дождей, и Брент понимал, что Джорджу придется проводить много времени в стойле. Он проехал вдоль дощатой дороги в сторону Миссии Долорес, затем повернул Джорджа к океану. Эта часть полуострова была унылой и пустынной — песок да вечно движущиеся дюны.Постоянный ветер с океана гнал песок в город, за двадцать четыре часа засыпало любые следы и тропинки. Он вспоминал рассказы о золотодобытчиках, приезжавших в Сан-Франциско. Они устанавливали палатки, ложились спать, а утром просыпались, засыпанные песком.Над головой кричали морские чайки, и это был единственный живой звук, нарушавший окружавшую Брента мертвую тишину. Бесплодная, дикая земля, но пейзаж успокаивал. Брент любил эти места. Он направил Джорджа на последний подъем, туго натягивая повод, чтобы жеребец не скользил в песке, и скоро его взору открылся Тихий океан. Господи, как он прекрасен, подумал Брент. Он вырос далеко от океана и впервые увидел его два года назад. Был час прилива, и жесткий океанский ветер гонял по берегу песок.Взглянув на север, где поднимались зубчатые скалы, он увидел всадника.В сотне ярдов от него верхом на кобыле ехала какая-то женщина. Она сидела очень спокойно. Брент нахмурился, ему хотелось побыть одному, но женщина повернулась и направила кобылу в его сторону. Брент похолодел.«Какой я невезучий!» — усмехнувшись про себя, подумал он. Словно он вызвал ее сюда. Она всегда присутствовала в его мыслях, и он недоумевал, как она поступит, когда его узнает. Но тут же отбросил эту мысль, уцепившись за жившее в нем презрение, смутно понимая, что оно его единственное и последнее средство спасения от Байрони.Он послал Джорджа вперед, держась самой кромки подступавшего прилива. Копыта жеребца меньше увязали во влажном песке.— Добрый день, миссис Батлер, — окликнул он, снимая черную фетровую шляпу.— Что вы здесь делаете?Ее испуг удивил Брента. Уж не боялась ли она, что он стянет ее с кобылы и возьмет прямо на песке?Не надейтесь, леди, готов был насмешливо бросить ей в лицо Брент. Еще не хватало, чтобы он потом чесался от песка.— Прогуливаюсь верхом, как видите. Знает ли ваш муж, что вы уехали одна? Ведь это пока еще не очень цивилизованный город, мэм.На Байрони был бархатный костюм для верховой езды ярко-голубого цвета и изящная голубая шляпка.На руках — перчатки из тончайшей кожи. Она выглядела такой красивой и такой настороженной, что у Брента перехватило дыхание.— У вас действительно не слишком цивилизованный вид, мистер Хаммонд. Но я всегда осторожна, уверяю вас.— По-моему, я, как и вы, мэм, одет, как подобает для прогулки верхом.— Вы выглядите скорее как головорез, чем как удачливый игрок, — заметила Байрони.Черные штаны, белая рубашка с длинными рукавами и черный кожаный жилет. Туалет дополняли черная шляпа и черные сапоги для верховой езды. Выглядел он как дьявол, и это было так притягательно, что ей хотелось одновременно и подъехать к нему, и умчаться от него поскорее.— И как не заслуживающий доверия?Она сделала вид, что не обратила внимания на его насмешливый голос, и отвернула от него кобылу.Но его рука стремительно рванулась вперед, и он схватил повод.— Я подумал, что вы испугались меня.— Я не боюсь вас, — ответила она сквозь стиснутые зубы.— Отлично. Тогда давайте немного прогуляемся по берегу.Идиот! Почему ты не дал ей спокойно уехать?Брент быстро сошел с лошади и шагнул к ней. Она смотрела сверху, устремив на него настороженные глаза с расширившимися зрачками.— Я не знаю… — — начала она, нервно облизывая губы.Байрони почувствовала, как его сильные ладони сжали ее талию и легко сняли со спины кобылы.Опуская на землю, он прижал ее к себе, и она медленно и нежно скользнула вниз по его телу, пока ноги не коснулись песка. В ее ушах громко стучала взбудораженная кровь. Тело Брента отреагировало мгновенно, и он не пытался это скрыть. Он прижал Байрони к груди и поцеловал ее. Перо на ее шляпке щекотало ему щеку.Байрони боролась, упираясь кулаками в его грудь.Но его руки лишь крепче охватили ее спину.— Нет, — выдавила она, — прошу вас, Брент, не надо:Ее полный муки шепот заставил Брента поднять голову.— Боже, вы так дьявольски хороши! Почему, черт побери?— Не знаю.Она выскользнула из его рук и повернулась к нему спиной. Она не боялась его. Она хотела его.Это было удивительнейшее чувство, какого она прежде никогда не испытывала. Что это — желание? Она смотрела невидящими глазами на разбивавшиеся о берег волны.Брент немного остыл и грубо проговорил:— Вы хотите меня, и, видит Бог, я хочу вас. Всего один раз. Мне кажется, что после этого вы раз и навсегда уйдете из моих мыслей.Брент видел, как дрожали ее плечи, но она так и не повернулась к нему.— Одним мужчиной больше — какая разница, — продолжал он, и его разочарование все больше окрашивало его голос нотой презрения. — Вы получите удовольствие, обещаю. И не забеременеете.Байрони медленно повернула к нему лицо. У нее дико колотилось сердце, и как она ни старалась глубоко вздохнуть, оно не успокаивалось. Она сомневалась, услышит ли он ее.— Я не понимаю, — проговорила она, глядя прямо ему в лицо, — почему вы меня хотите? Вы меня совсем не знаете. Я бы даже сказала, вы ненавидите меня.Брент снял шляпу и взъерошил пальцами волосы.— Странно, — продолжала она после недолгого напряженного молчания, — я думала, вы не такой, как другие мужчины, когда встретила вас в Сан-Диего.Глупо, не так ли? Мистер Хаммонд, истинная правда состоит в том, что…— В чем? — Голос его прозвучал грубо и непреклонно.Она наклонила голову набок и выглядела при этом такой невинной, такой привлекательной, с этим дурацким пером, нависшим над ее щекой, что в какой-то момент он чуть не попросил у нее прощения.— Если бы вы получили то, чего желаете, вы перестали бы меня ненавидеть?Брент смотрел на нее, не находя слов для быстрого ответа.— Прошу вас, я лишь пытаюсь понять. Я вижу, что вы чувствуете необходимость при каждой нашей встрече унижать и оскорблять меня. И действительно не могу понять, почему вы при этом якобы хотите со мной.., то, чего вы хотите, так интимно… Как мужчина может искать близких отношений с женщиной, которую презирает?— Я не презираю вас.— Тогда у вас весьма странный способ проявлять свою симпатию, мистер Хаммонд.— Брент.— Хорошо, Брент, — вздохнула Байрони.— Я не говорю, что вы мне не нравитесь, — заговорил он, пытаясь овладеть собой, что ему не удавалось. — Черт побери, я презираю то, что вы сделали.Вы говорите о непонимании! Ну а я не понимаю, почему женщины продают себя, почему лгут и обманывают. Почему позволяют себе играть мужчинами и дразнить их. Если мужчина вас желает — это вселяет в вас ощущение власти над ним?Разумеется, когда Лорел поняла, как забилось мое сердце, она почувствовала свою власть надо мной!— Нет у меня никакой власти, — вымолвила она. — Что же до того, что я сделала, так у меня не было выбора. Это было не в моей воле.— Ну конечно! — насмешливо ухмыльнулся Брент. — О какой воле можно говорить, когда его семя прочно застряло у вас в животе!Его слова бросили Байрони в дрожь. Она больше ничего слышать не желала.— Мистер Хаммонд, — тихо проговорила она, — прошу вас, не надо больше. Как вы сказали мне когда-то, я сама постелила себе постель и теперь должна лечь в нее.Я искренне сомневаюсь, что счастье имеет что-то общее с реальной жизнью. Но мне хочется покоя. Не могли бы вы оставить меня?— Ничто не доставит мне большего удовольствия. — Брент снова запустил пальцы в волосы, чувствуя, как в нем поднимается волна разочарования. — Вы похожи на заразную болезнь, и я сомневаюсь, что смогу вылечиться от нее, пока не покажу вам, как мужчина может владеть женщиной.— Так, значит, — медленно проговорила Байрони, — если я вам отдамся, вы оставите меня в покое?Ему хотелось повалить ее на песок и сорвать с нее одежду. Хотелось встряхнуть ее и потребовать, чтобы она перестала вести себя как распутница. Ему хотелось…— Брент?— Идите к черту, Байрони, — бросил он, напрягшись всем телом от ярости на самого себя и на нее.— Я и так уже рядом с ним, — тихо возразила она и тронула кобылу, которая послушно зашагала по песку. * * * Селест пробормотала во сне что-то нечленораздельное, оторвав Брента от его мыслей.— Будь ты проклята, Байрони, — прозвучал во мраке его шепот. Глава 11 — Это великолепно, Айра. Благодарю вас.Байрони приподняла шиньон, чтобы муж застегнул на ее шее восхитительное колье из жемчуга и бриллиантов.Он нежно поцеловал ее в лоб.— Счастливого Рождества, Байрони. Вы действительно очаровательны.Байрони едва не рассмеялась, увидев, как Айра преподнес Ирен почти такое же колье, но из бриллиантов с сапфирами. Бедняга старался задобрить сводную сестру! Но пока она здесь, это невозможно, хотелось ей дать понять мужу. Сама Байрони вышила ему рубашку мелкими, изящными стежками, как ее учила тетя Аида. Ирен купила брату прекрасное испанское кожаное седло. Подарок Байрони, разумеется, был куда скромнее, но ведь у нее не было денег.Эйлин и Нейоми подали им дымящиеся кружки с ромом и, в свою очередь, получили подарки. Поглядывая на то, как Ирен играла с Мишель, Байрони разворачивала многочисленные подарки, приготовленные для девочки. Та счастливо гукала, размахивая ручками, в которых были зажаты куски оберточной бумаги."Ирен — превосходная мать, — думала Байрони. — Как бы я себя чувствовала, если бы мне пришлось делать перед людьми вид, что мой собственный ребенок — не мой? Я жалею ее. — Она упрекнула себя:— Тоже мне, нашла святую!"Айра весело смеялся над проделками девочки.— Она с каждым днем становится все больше и больше похожа на Ирен, — заметил он, — если не считать копны светлых волос.Да, подумала Байрони, предположив, что Айра доволен тем, что у официальной матери ребенка светлые волосы. Но овал лица девочки и темно-карие глаза были, как у Ирен.Ирен открыла подарок Мишель от Байрони — украшенную лентами юбочку ручной работы.— Она ей слишком велика, — решила Ирен и отбросила подарок в сторону.«Вот благожелательность и святость», — заметила про себя Байрони.За рождественским обедом они сидели втроем. Еду подали замечательную — фаршированного гуся, свежую зеленую фасоль, картофель и фирменный рождественский пудинг Нейоми. Ирен сидела рядом с Айрой, на коленях у нее была Мишель.«Я здесь всегда в роскошном одиночестве», — решила Байрони, оглядывая длинный обеденный стол.Однако честно признавала, что это Рождество было приятнее прошлогоднего. Отец тогда напился, а брат отправился играть в карты с кем-то из своих таких же беспутных приятелей. Мать же, разумеется, ничего не сказала.Айра подарил ей на Рождество еще и книгу — сборник стихов лорда Байрона.— Ваш тезка, дорогая, — заметил он.Остаток дня Байрони провела, сидя в углу дивана перед камином. * * * Брент и Сент разделили рождественский обед с Сэкстонами.— Ваша полнота, Чонси, очаровательна, — отметил Брент, широко улыбаясь хозяйке.— А ваш язык, Брент, когда-нибудь вас погубит!— Печально, но, по всей вероятности, правильно.— Ладно, не так уж я пока еще неповоротлива.Сент, надолго задержавший взгляд на Чонси, распорядился:— Отправляйтесь-ка наверх и расшнуруйте свой корсет!— О эти мужчины! — воздела руки Чонси.— Делай, что говорят, любовь моя, и мне не придется командовать, — заявил Дел.— Какая очаровательная мужская двусмыслица! — съязвила его жена. — Брент, я рассчитываю на вас, воздайте по заслугам этому умнику, пока я не вернусь.Брент усмехнулся:— Боюсь. Чонси, слишком поздно менять таких падших типов, как мы. Что думаешь, Сент?— Думаю, — отвечал тот, растягивая слова, — что это счастливейший дом в Сан-Франциско.— Как так? А дом Батлеров?Сент посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом, и Брент поймал себя на том, что смущенно поежился. Почему, черт побери, он не держит язык за зубами?Дел тоже внес свою лепту:— Сент, не забывай Стивенсонов!— Хорошо, — согласился Сент. — Дайте мне выпить, Дел, и к тому времени, когда явятся Хорас с Агатой, я уже буду — сама доброта. Ведь они придут после обеда, не так ли?— Да, — рассмеялся Дел. — Не беспокойся, можешь дать волю своей жадности — И, подавая Сенту виски, добавил:— Надо бы мне женить вас обоих.Сент поперхнулся виски.Брент отвесил Делани насмешливый поклон.— Должен сказать, Сэкстон, — лениво проговорил Брент, — что после того как наедимся здесь, мы с Сентом отправимся в салун, где примем участие в настоящем рождественском вечере с Мэгги и со всеми ее девушками.— О Господи, не намекай мне на то, чем вы, двое недостойных холостяков, намерены заняться на Рождество!Брент хитро улыбнулся. Селест уже сделала рождественский подарок, подумал он, и уж если быть совершенно точным, то даже два, и оба сегодня утром.Он все еще ощущал связанную с этим приятную расслабленность. Он вручил ей свои подарки, а она ему свое тело. Честный обмен.— С женой такого быть не может, — начал было он и покраснел, понимая, что произнес слова вслух.— Чего не может быть? — спросил Сент.— Да я все об этой системе.., обмена, — непринужденно ответил Брент. — Если у мужчины есть деньги, он может купить себе наслаждение и не беспокоиться о том, что его кто-то станет пилить.— Циничный шельмец! — заметил Делани, стоя у пылающего камина.— Он смотрит в корень, — возразил Сент, потирая ухо. — Не всякому так везет, как тебе, Дел.— Вы только посмотрите на этого глупого беднягу Батлера! Видит Бог, ему не следовало жениться на ней, — заметил Брент.Делани оперся плечом о каминную доску.— Про Айру можно говорить все, что угодно, но он не бесчестный человек. Байрони, какой бы она ни казалась тебе неприятной, Брент, — леди. Айра поступил правильно. У женщин так мало возможностей…Брент фыркнул:— У них есть то, чего хотят мужчины, которые охотно готовы за это платить!— У кого есть то, чего хотят мужчины? — весело спросила Чонси, грациозно вплывая в комнату.— Мы просто болтаем обо всем понемногу, любовь моя.— Ха! Могу биться об заклад, что так оно и есть.Ну а теперь, когда я вернулась, ваш разговор действительно пойдет ни о чем, в расчете на деликатные уши леди. Так расскажите же, о чем таком порочном вы тут беседовали?— Мы говорили о том, что у женщин мало возможностей, — объяснил Брент. — По крайней мере Дел придерживается такой точки зрения.К его удивлению, Чонси на секунду застыла, и ее выразительные глаза затуманились. Она натянуто улыбнулась.— Это верно, — тихо проговорила она, — очень даже верно. Женщина, например, не может наняться на работу, занять какое-то положение. В самом деле, кто ее наймет? А если бы кто-то и решился — какой-нибудь мужчина, разумеется, — он не проявлял бы к ней ни малейшего уважения, и она, вероятно, не была бы защищена от любых его претензий. Разве это справедливо?— Слышать такое от одной из богатейших леди Сан-Франциско! — вздохнул Сент.— Нет, Брент, — вмешался в разговор Дел, — дело не в обмене. У Чонси куда больше денег, чем у меня. Постоянно ей говорю, что именно поэтому я на ней женился.— Я не всегда была богата, — продолжала Чонси. — Верьте мне, бессилие женщин известно мне из собственного опыта. Совсем не весело.— Но если женщина красива, это делает ее всемогущей, — протянул Брент. — Ей остается лишь выбрать свою жертву, и тот падет к ее ногам, предоставляя ей все, чего она только пожелает.— Я уже назвал его циничным шельмецом, Чонси, — порадовавшись быстрой смене выражения лица жены, сказал Дел.— Я решила бы, что ему причинила жестокую боль какая-то женщина.— Как насчет виски? — спросил Брент, почувствовав себя неуютно под проницательным взглядом Чонси. * * * Чонси охватила лень после одного из очередных превосходных мексикано-китайских обедов, приготовленных Лин. О эта толченая кукуруза с мясом и имбирем!— Дождь, видно, никогда не кончится, — сказала она Байрони. — Я благодарна вам за то, что вы провели вечер со мной.Байрони кивнула, прислушиваясь к монотонному шуму дождя. Было еще совсем светло, когда она почувствовала головокружение и тошноту, но тогда промолчала, а теперь с удивлением подумала, уж не заболела ли.— Надеюсь, Дел вернется до полуночи. Ох уж эти джентльмены с их политическими собраниями! Айра, кажется, сегодня тоже в Тихоокеанском клубе, да, Байрони?— Да. Он был в восторге, оттого что вы пригласили меня провести вечер с вами. Ему не нравится, когда я остаюсь одна. — Байрони чувствовала сухость в горле и сильный жар. Голова раскалывалась.«О каком одиночестве ты говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40