Мне не хватало смеха и веселья.
Этан молча смотрел на нее. Все это они проделывали вместе. Потому что их странная дружба родилась из одиночества и поразительного количества общих интересов.
Прежде чем он успел сказать слово, она вложила ладонь в его руку.
– Тебя, Этан, мне не хватала тебя.
Эти слова, тепло ее мягкой руки, покоившейся в его ладонях, лишили Этана дара речи. Он еще не опомнился, когда она вдруг спросила:
– А ты? Ты скучал по мне?
Дьявол! Он непременно рассмеялся бы, если бы смог. Скучал? Да он умирал от тоски! Каждый день. Каждый час.
– И-иногда, – с трудом выдавил Этан.
Нижняя губа Кассандры задрожала, и Этану стало не по себе. Еще секунда – и он упадет перед ней на колени и признается в своей глупой, невозможной любви и, может, даже станет молить об ответной…
При этой мысли кровь у него заледенела. И чертов разговор вдруг стал слишком личным. Вынудив себя вздохнуть, он поддел Касси:
– Хотя ты была ужасной неженкой.
– Неженкой?! – возмутилась Касси. Убрав руку, она вызывающе подбоченилась. – Ничего подобного! Разве я боялась насаживать наживку на крючок?
– Ну… нет. Но тебе редко удавалось поймать рыбу.
– Только потому, что ты бессовестно плескался в воде. Может, я боялась лазить на деревья?
– Нет. Однако мне так часто приходилось тебя спасать, когда твои девчачьи платья цеплялись за сучки!
– Пфф! Меня вовсе не нужно было бы спасать, согласись ты одолжить свои брюки, как я просила!
Скорее всего она права. Но тогда пришлось бы спасать его. При одной мысли о том, как она будет выглядеть в его одежде, у Этана сердце останавливалось!
– Ладно, так и быть. Ты ничуть не была неженкой, – сдался он. – И вообще ты практически была мальчишкой. Удивляюсь, как это ты не отрастила бороду и не начала курить.
Касси смешно сморщила нос.
– Спасибо, меня не интересует ни то ни другое! – объявила она, вздернув подбородок. – И не вижу в неженках ничего плохого!
– Особенно если неженка – девочка.
– Тебе следовало одолжить мне штаны.
– Твоя матушка упала бы в обморок.
Касси фыркнула, весело блестя глазами:
– У мамы всегда наготове нюхательные соли. А если бы даже отец схватился за ружье, ничего не вышло бы! Стрелок из него никудышный.
«Не всегда…» Этан вздрогнул, осознав, что трет изборожденную шрамом щеку, и поспешно опустил руку. Стряхнул непрошеные воспоминания. Скрестил руки на груди и принял самый строгий вид:
– Молодые дамы не носят штанов. Никогда.
Касси преувеличенно громко вздохнула:
– Знай я, что ты такой знаток приличий, попросту бы стащила их из твоей комнаты.
– Молодые леди не крадут. Никогда.
– Ханжа!
– Наглая хулиганка!
Губы Касси дрогнули.
– Приговор: виновна.
– Тогда шагай на эшафот!
– Сначала поймай меня!
– Вряд ли это будет сложно, учитывая… – он нарочито презрительно оглядел ее платье, – твое девчачье облачение.
Касси хихикнула.
Сердце Этана глухо забилось, на этот раз от удовольствия. Только потому, что она была рядом. Десяти лет как не бывало. Ему снова двадцать, и он просто наслаждается обществом любимой девушки.
Он втянул носом воздух и уловил легкий аромат роз. И едва подавил стон. В какие бы опасные приключения они ни пускались, какими бы грязными в результате ни оказывались, от Касси всегда пахло так, словно она только сейчас побывала в розарии.
Черт побери, сколько летних вечеров было проведено в розарии Гейтсхед-Мэнора! Он сидел, закрыв глаза, наслаждаясь ароматом, так живо напоминавшим о Касси. И предавался бесплодным грезам, представляя то счастливое место, где конюх по неведомому волшебству превращается в принца и может с полным правом ухаживать за дочерью виконта.
Смех в ее глазах медленно растаял. Она вдруг уставилась на его шрам, постоянное неприятное напоминание о том, что ему удалось на секунду забыть. Его внешность сильно изменилась. И далеко не к лучшему.
Она протянула руку и провела кончиками пальцев по уродливой бороздке. Этан мгновенно напрягся, готовясь увидеть в ее глазах жалость.
– Очень больно? – тихо спросила она.
Боясь заговорить, он отрицательно покачал головой.
– Ты, должно быть, много страдал. Мне… мне так жаль, Этан.
«И я тоже жалею. О многом…»
Не в силах вымолвить ни слова, он не шевелился, предоставляя Касси гладить его щеку. Потребовались поистине геркулесовы усилия, чтобы не повернуть головы, не поцеловать ее ладонь, не схватить ее в объятия.
– Как это случилось?
– Меня ударили ножом, – сухо обронил он и, отступив от Касси, направился к берегу.
Касси последовала за ним. Сзади бодро трусил Хвостолов. Не желая говорить о шраме на лице, он сухо сообщил:
– У меня есть и другие.
– Что именно?
– Шрамы.
– И каким образом ты их получил?
Этану не слишком хотелось продолжать этот разговор, но она твердила, что хочет знать о его жизни, так что, пожалуй, лучше сразу все объяснить и покончить с этим.
– После ухода из Гейтсхед-Мэнора я пошел в армию. И был ранен в битве при Ватерлоо.
Воспоминания обрушились на него с новой силой: крики людей, ржание коней, грохот выстрелов. Разрывы, огонь, мечущиеся люди.
Этан посмотрел на Касси и увидел в ее взгляде ужас и сочувствие.
– Господи Боже, какой ужас! Но ты никогда не выказывал желания вступить в армию.
Он никогда и не хотел стать солдатом. Но поскольку тогда ему было все равно, жить или умереть, он рассудил, что может умереть с пользой, и армия казалась самым подходящим местом, чтобы достичь цели. И, видит Бог, он лез в самые опасные места, чтобы встретить смерть, вызывался выполнять самые опасные задания, но почему-то выживал и получал чертовы медали и отличия.
– Решил, что кто-то должен поставить на место этого ублюдка Наполеона.
– И тебе это удалось.
– Но какой ценой… – Этан покачал головой и вздохнул. – Столько хороших людей погибло. Слишком много.
– Я благодарна Богу, что ты не оказался одним из них.
– Не оказался, – выпалил он, прежде чем успел сдержаться. И как всегда, когда находился в обществе Касси, он признался в том, что никому и никогда не говорил: – Тогда я так устал смертельно. И раны сильно болели… Я не раз молился о том, чтобы уснуть и больше не проснуться.
Его слова были встречены долгим молчанием.
– Но ты все-таки сумел идти дальше… – пробормотала Касси наконец.
Стоит ли быть честным до конца?
Он долго спорил с собой, прежде чем пожать плечами. Какой смысл говорить правду: завтра ее здесь не будет. «Да, она уедет и заберет с собой еще одну частицу твоей души», – шепнул внутренний голос.
– Я думал о тебе. О том, сколько раз ты убеждала меня делать то, на что сам бы я никогда не отважился. Учила арифметике. Танцевать вальс. Пришивать пуговицы. Выучить названия всех цветов в саду. – Этан нагнулся, поднял камешек и бросил в волны. – Я помню, что ты сказала и сделала, когда умер мой отец. Как ты держала мою руку и говорила: «Ты не один, Этан. Твой отец всегда будет жить в твоем сердце. И я всегда буду твоим другом. Мы оба знаем, что он был лучшим из людей».
Кассандра смотрела на него огромными глазами.
– Твои слова помогли мне вынести немало трудностей. И многое пережить.
– Я… я рада. И удивлена. И тронута, что ты помнишь.
– Я помню все, Касси.
«Каждое прикосновение. Каждую улыбку. Каждую слезу. Каждую сердечную рану». Она не отвела глаз.
– Я тоже.
Этан вынудил себя отвернуться. Уставиться на песок.
Несколько минут они молча шли рядом не останавливаясь, пока Кассандра не нашла красивую раковину. Смахнув песок со своего розового сокровища, она спросила:
– Как ты стал хозяином «Синих морей»?
– В армии я помог другу, тоже солдату. Он оставил мне немного денег, на которые я купил гостиницу. Правда, здание требовало ремонта, ну а потом мы открылись. Дела пошли хорошо, и два года назад я построил платную конюшню.
– Каким образом ты помог другу?
Еще одна картина… еще одна битва…
– Билли. Его звали Билли Стайлз. Билли придавило упавшей лошадью. Я вытащил его.
«А потом потратил последнюю пулю, чтобы покончить со страданиями несчастного животного».
– Ты спас жизнь друга…
– Билли был хорошим человеком. Тогда он сломал ногу, и она плохо срослась. Бедняге пришлось уйти из армии. Он вернулся домой, в Лондон. Но через два года умер от лихорадки, примерно в то время, когда меня ранило. Его поверенный нашел меня и рассказал о завещании. Немного оправившись, я стал искать место, которое мог бы назвать домом.
– И нашел эту гостиницу.
– Да. А теперь твоя очередь. – Изо всех сил стараясь не выказать одолевавшей его горечи, он попросил: – Расскажи о своей роскошной жизни. Как блаженствовала графиня Уэстмор?
Прошло несколько длинных секунд, прежде чем Кассандра негромко ответила:
– Если ты хочешь услышать нечто чудесное, боюсь, мне нечего рассказать.
Глава 5
Этан нахмурился и с недоумением воззрился на Кассандру.
– Хочешь сказать, что все это время не была счастлива? – медленно проговорил он, очевидно, не веря собственным ушам.
Она с трудом отвела взгляд и уставилась куда-то вдаль.
– Да, Этан. Счастлива я не была.
Он впился в нее взглядом, но Касси не обернулась.
– Потому что твой муж умер?
До этого момента она сама не знала, найдет ли в себе силы рассказать ему все, но после его вопроса в душе словно прорвалась плотина и в пролом хлынули чересчур долго подавляемые гнев и горечь.
– Нет. Потому что мой муж был жив. И поэтому моя жизнь превратилась в сущий ад. Помнишь, ты сказал, что хотел бы уснуть и никогда не проснуться? Я понимаю твои чувства. Слишком хорошо понимаю. – Тон был сдержанный, очень сухой. Однако какое облегчение – выговориться, кому-то исповедаться. – Мое замужество оказалось кошмаром. Кошмаром, который, к счастью, закончился со смертью Уэстмора. – Озноб пробежал по спине Касси. Она резко отвернулась, зная, что Этан увидит в ее глазах: ненависть, ярость, тоску. – Я не скорблю по нему.
Этан молча вглядывался в ее лицо, словно надеялся найти в нем все необходимые ответы.
– Кошмар? Но в чем он заключался? – выпалил он наконец.
Не в силах оставаться на месте или смотреть ему в глаза, Касси покачала головой и быстро пошла вдоль берега, не сводя взгляда со скал. Этан шел рядом, выжидая, пока она захочет заговорить.
– Тебе известно, какие надежды я возлагала на этот брак…
Конечно, он все знал: она делила с ним все мечты и устремления. Он терпеливо слушал, как она грезит о любящем муже и детях, которых будет безгранично любить. Ей самой так недоставало домашнего тепла! Ее родители были горько разочарованы тем, что единственный ребенок оказался девочкой. Оба не замедлили объяснить это дочери, как только та подросла. С самого детства она твердо знала, что может им угодить, только сделав выгодную партию. Когда ее отец объявил, что граф Уэстмор, красивый, обаятельный, завидный жених, после первого же сезона сделал ей предложение, она посчитала себя счастливицей.
– Моей обязанностью было выйти замуж за достойного человека. Обязанностью Уэстмора было произвести на свет наследников. Наши отношения стали портиться после того, как через полгода нашей семейной жизни я так и не смогла забеременеть. Дальше все становилось только хуже. – Слова лились потоком, будто она вскрыла гнойную рану и выпустила наружу скопившийся яд. – Так прошло три года, после чего Уэстмор объявил, что с него хватит: больше он не выносит ни меня, ни моего вида. И что отныне он до меня не дотронется. С той поры мы почти не разговаривали, разве что ему хотелось в очередной раз оскорбить меня и напомнить, насколько я ничтожна, глупа и омерзительна и что он ненавидит во мне все, буквально все. – Она замолчала: в горле застрял ком.
– Чертов ублюдок, – пробормотал Этан. – А ему не приходило в голову, что бесплоден может быть он сам?
– Он тут ни при чем, – бесстрастно заметила Кассандра.
– Откуда ты знаешь?
– В следующие семь лет Уэстмор обрюхатил с дюжину своих любовниц. Может, и больше. Я давно перестала считать.
– Он… он изменял тебе?! – не сдержавшись, ахнул Этан.
– Почти с самого начала, – невесело рассмеялась Касси. – Правда, тогда он был более осмотрителен, и я ни о чем не подозревала. Но когда стало ясно, что я не смогу родить ему наследника, он больше не трудился скрывать свои похождения. К тому времени все мои надежды и иллюзии относительно брака развеялись, и все же я не хотела, чтобы равнодушие переросло в ненависть. Поэтому и сделала глупую ошибку, попытавшись урезонить его, объяснить, как огорчена и расстроена своим бесплодием. Спросила, не можем ли мы по крайней мере быть вежливы друг с другом.
– Что он ответил?
– Дал ясно понять, что все это его не интересует.
– Дал понять? Но каким образом?
Кассандра зябко обхватила себя руками.
– Он… причинил мне боль.
Этан остановился, схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Он был мрачнее тучи. Щека судорожно дернулась.
– Боль?! – повторил он тихим голосом. – Он… взял тебя силой?
– О нет, – покачала головой Касси. – Он не оставил сомнений в том, что больше не захочет меня… никогда.
В его глазах мелькнуло облегчение, но он тут же нахмурился:
– В таком случае, что… – И тут его осенило. Он сжал кулаки. – Негодяй ударил тебя?!
Этан явно был потрясен до глубины души. Потрясен и взбешен. И то и другое было бальзамом на ее душу. Только горло еще сильнее сжало. Когда в последний раз кто-то проявлял к ней участие?
Жаркая влага собралась в глазах, и Касси яростно сморгнула слезы.
– Ударил, – мертвенно-спокойным голосом призналась она.
Этан невольно уставился в ее лицо словно в поисках синяков.
– Собственно говоря, не ударил, а избил. Мне пришлось несколько недель пролежать в постели. – Глядя ему в глаза, она произнесла то, в чем до этого не смела признаться ни одной живой душе. Правду, которая наверняка докажет ему, что она далеко не та девчонка, которую он когда-то знал. – Думаю, он чувствовал, что я убью его, если он еще хоть раз коснется меня. И больше ко мне не подходил. Но меня часто одолевало искушение покончить с ним. – Касси замолчала, поняв, что дрожит и тяжело дышит и больше не может смотреть Этану в глаза. Несмотря на подгибавшиеся колени, она отступила, и его руки бессильно опустились.
Касси снова пошла вдоль берега. Этан догнал ее, но не сказал ни слова, за что она была ему безмерно благодарна: сама она почти задыхалась и не могла говорить. К тому времени как они добрались до скал, она чувствовала себя опустошенной, физически и морально, и поспешила остановиться в тени самой большой скалы. Этан встал перед ней. Боясь того, что может увидеть, она вынудила себя взглянуть в его глаза. И увидела в них отчаяние и нежность.
– Касси, – прошептал он.
Это было единственное слово, которое он смог протолкнуть через сжатое любовью и ненавистью горло. В нем бурлила ярость. Черт побери, Кассандра выглядела такой несчастной и одинокой, а во взгляде было столько тоски!
Он знал, что Касси говорила правду, но почему-то он не мог примириться с ее словами. Неужели есть кто-то, кто может причинить ей зло?! Сколько ночей он терзался муками ревности, представляя, как муж овладевает ею, предъявляет права на то, что ему, Этану, никогда не получить. И ни разу, ни единого раза он не подумал о том, что Касси может быть несчастна. Он всегда считал, что ее любят и лелеют. Берегут. Заботятся. Черт бы все побрал!
При мысли о том, что граф Уэстмор, этот подонок, тиранил Кассандру, изводил ее и даже избивал…
Он закрыл глаза, чтобы рассеялась красная дымка, туманившая зрение.
Сам он убивал людей в бою, и хотя они были его врагами, все же каждый раз надолго терял покой. Но, видит Бог, в том, что осталось от его души, теперь гнездилась ненависть. Он прикончил бы этого ублюдка Уэстмора без тени сожаления. И теперь жалел только о том, что негодяй уже мертв и лишил его удовольствия вытрясти из него всю его жалкую душонку.
Открыв глаза, он глубоко вздохнул, легонько сжал предплечья Касси и ощутил одолевавшую ее дрожь.
– Почему ты не ушла от него?
– И куда мне было деваться?
– Домой. В Гейтсхед-Мэнор.
Касси покачала головой:
– Родители не позволили мне оставить мужа.
– Знай они, как он обращался с тобой…
– Они знали.
Новая волна ярости обдала его.
– И ничего не сделали?!
– Ничего. Отец глубоко сочувствовал Уэстмору, обвиняя меня в том, что я не могу иметь детей. Что же до побоев… отец объявил это временным помрачением человека, который до того никого пальцем не тронул и потерял самообладание, потрясенный ужасным ударом. И не мудрено: быть на всю жизнь прикованным к бесполезной, бесплодной особе…
Перед глазами Этана встал отец Касси. Чертов мерзавец! Он ненавидел этого человека со времени своего первого разговора с Кассандрой. Тогда они были совсем детьми и он только что приехал в Гейтсхед-Мэнор. Первый раз увидел ее в конюшне, она забилась в угол стойла и плакала из-за очередной уничтожающей реплики своего папаши.
1 2 3 4 5 6 7 8