Какое счастье, что Этан тоже помнит все!
Теперь он казался далеко не таким неприступным…
– Хвостолов не тащил меня в озеро. Я сама хотела нырнуть!
– Прямо в туфлях? Сомневаюсь. Насколько я припоминаю, он вцепился в подол твоего платья и затащил в воду.
– Хм-м… а не ты ли сидел в лодке посреди озера и кричал: «Давай, парень! Веди ее сюда!»
На какой-то миг он снова стал тем озорным парнишкой, которого помнила Кассандра.
– Ничего подобного я не делал, – совершенно серьезно запротестовал он. – Ты, должно быть, с кем-то меня спутала.
Прежде чем она успела что-то сказать, их пальцы соприкоснулись, послав по руке Кассандры крохотную молнию. Она мгновенно опустила глаза. Какая большая и сильная ладонь! Она всегда восхищалась руками Этана. Ее руки в сравнении с его казались такими маленькими и белыми!
Оба замолчали. Кассандра опять пыталась найти тему для разговора. Но когда встретилась с ним глазами, слова буквально слетели с языка:
– В последний раз я слышала имя Касси, когда прощалась с тобой. Ты единственный, кто так меня называет.
Этан смутился.
– Прости. Мне не следовало…
– Но почему?! Ты не представляешь, как чудесно это звучит. Но я не знаю… – Она опустила голову.
– Что именно?
Кассандра набрала в грудь воздуха и решилась:
– Не знаю, что случилось со мной. С той девушкой, которую ты звал Касси.
– Она здесь. Гладит моего глупого пса.
Кассандра покачала головой:
– Я давно ее не видела. Но хотелось бы… прежде чем она навсегда исчезнет.
Этан недоуменно свел брови:
– О чем ты?
– Только… я давно уже не та. А ты? Ты тот же человек, каким был десять лет назад?
Этан поднял голову и рассеянно провел ладонью по изуродованной шрамом щеке:
– Думаю, ты сама видишь, что не тот.
– Мне хотелось бы узнать, что случилось, если, конечно, захочешь мне рассказать. Обо всем, что произошло в твоей жизни. – Набравшись храбрости и не сводя с него глаз, она продолжала: – У нас всего один день. Этот чудесный летний день, потом мне придется уехать. Мы могли бы погулять по берегу и вспомнить о былом. И мне очень хотелось бы увидеть этот милый городок, который стал твоим домом. Проведешь этот день со мной, Этан?
Несколько долгих секунд он продолжал бесстрастно смотреть на нее. Потом в глазах сверкнули искры гнева. Что-то нетерпеливо пробормотав, он вскочил и отошел, словно не мог находиться с ней рядом. Сейчас он стоял спиной к ней, и она почти ощущала напряжение, исходившее от всей его фигуры.
У Кассандры упало сердце. Неужели она ошиблась? Он вовсе не желает проводить с ней время. Говорить о прошлом с той, кого не видел много лет. Все же она почему-то не ожидала, что он откажется. Как она была глупа, совсем не подумав о том, что он может больно ее ранить!
Сгорая от стыда, она тоже поднялась. Наверное, ей лучше уйти к себе, сохранив некое подобие достоинства.
Однако стоило ей сделать шаг, как он обернулся, пронзил ее мрачным взглядом и пошел к ней. Кассандра стала инстинктивно пятиться, пока плечи не коснулись стены. Но он продолжал наступать и остановился примерно в ярде от нее.
– У тебя была прекрасная жизнь, – тихо выговорил он. – Почему вдруг понадобилось выслушивать печальные подробности моей?
Кассандра застыла, глядя в глаза, пылавшие неприязнью, причину которой она не могла понять. И все же они отражали ее собственный гнев и враждебность, что заставило Кассандру вскинуть подбородок и ответить таким же злобным взглядом.
– Прекрасная жизнь? – горько рассмеялась она. – Что ты знаешь о моей жизни?!
Подавшись вперед, Этан уперся ладонями в стену по обе стороны от головы Кассандры, надежно захватив ее в плен. Она жадно вдохнула его запах. Запах мыла и запах мужчины. Отчего-то сердце забилось сильнее. А может, всему виной его близость?
– Касси, я не тот, кем был когда-то, – тихо признался он, обдавая ее теплым дыханием. – Если мы проведем день вместе, не могу поручиться, что не сделаю того, о чем мы оба потом пожалеем.
– Чего именно?
В его глазах полыхнул огонь. Под его взглядом она залилась краской, но, прежде чем успела что-то сообразить, он завладел ее губами в жарком, пылком, полном страсти поцелуе, выражавшем подавленное желание и неутолимый голод.
У Кассандры подогнулись колени, однако поцелуй тут же оборвался. Этан поднял голову и уставился на нее сверкающими глазами, способными, казалось, прожечь насквозь.
Господи Боже!
Потрясение лишило ее способности двигаться. Только сердце колотилось так, что эхо громом отдавалось в ушах.
Никогда за всю ее жизнь ни один мужчина не смотрел на нее так. Словно голодающий – на богато накрытый стол. Муж, во всяком случае, ни разу не удостоил ее таким взглядом.
– Вот так, – тихо сказал Этан.
Вот так?! Наверное, он считал, что они пожалеют именно об этом.
Может, он и пожалеет, но только не она, хотя следовало бы. Как можно пожалеть об испытанном блаженстве? Особенно когда столько времени прошло с тех пор, как она ощущала что-то, кроме пустоты.
– Немного отличается от прошлого раза? – тихо спросил он.
Кассандра, зная, что он имеет в виду, побагровела от смущения. Как-то, незадолго до свадьбы, она попросила Этана поцеловать ее. Перед этим ее поцеловал Уэстмор, памятное событие, которое, как она мечтала, вознесет ее на седьмое небо, но, как оказалось, странным образом ее разочаровавшее. Когда она попросила Этана сделать то же самое для сравнения, он рассердился и сначала наотрез отказался. Но она настояла, он смягчился и нежно коснулся губами ее губ. Поцелуй длился не больше секунды, однако ее словно громом поразило: реакция, которой поцелуй Уэстмора не вызвал. Кассандре отчаянно хотелось, чтобы Этан снова ее поцеловал, но не хватило храбрости попросить. Однако новые ощущения потрясли ее. Тогда Этан отступил, отпустил какую-то неуклюжую шутку, и больше они никогда об этом не говорили. Через два дня он исчез, оставив короткую прощальную записку.
Судя по охватившему его напряжению, она вдруг поняла, что он снова хочет ее поцеловать. И, помоги ей Бог, она тоже этого хотела. Так же сильно, как много лет назад. Может, и Этан испытывал тоже самое, но сумел сдержаться?
– Т-ты прав. В тот раз все было иначе, – согласилась Кассандра дрожащим голосом.
– Все еще хочешь погулять со мной, Касси? – вызывающе спросил Этан, словно подбивая ее согласиться.
И она поняла, что он не лжет, утверждая, что сильно изменился. Но и она уже далеко не та, что прежде.
– Да, Этан. Я все еще хочу погулять с тобой.
Глава 4
Этан и Касси шли вслед за Хвостоловом по тропинке, бегущей к берегу через густую рощу, и изо всех сил пытались забыть о поцелуе. Но с таким же успехом можно было стараться повернуть назад морской прилив. Какой-то частью сознания Этан был ужасно раздражен тем, что, пробыв в обществе Кассандры всего несколько минут, позволил себе потерять самообладание. Другая же часть торжествовала – наконец-то он выпустил на волю так долго подавляемые желания! И одновременно он проклинал себя за это. Потому что хотел большего, потому что теперь сходил с ума от потребности осыпать ее поцелуями. Совсем как десять лет назад.
Воспоминания о целомудренном поцелуе, которым они обменялись когда-то на конюшне, вернулись снова, такие же яркие, словно все произошло вчера. В тот короткий миг он попробовал ее на вкус – вкус рая! – и понял, что больше ему не придется гадать, так же мягки и сочны ее губы, как прежде. Точно так же… Та ее просьба о поцелуе ошеломила его и рассердила, потому что он прекрасно знал: Касси всего лишь хотела сравнить поцелуи, его и проклятого жениха. Но он так и не смог отказать. Ни ей, ни себе. А узнав ее вкус, он захотел целовать ее снова и снова и захотел куда сильнее, чем дышать.
Черт возьми, ей следовало дать ему пощечину! Вылететь из конюшни в припадке ярости. Он так на это надеялся! Но вместо этого она смотрела на него потрясенно, заставляя его чувствовать себя подонком. И хотя он против воли восхищался тем, что она не отступила и приняла его вызов, все же ради них обоих надеялся, что она сбежит. Но ему следовало знать, что такого не произойдет. Его Касси никогда не была трусихой.
Его Касси…
Глупые слова, которые давно бы нужно выбросить из головы. Она никогда не была его Касси, ни тогда, ни сейчас, ни в будущем. И все же она здесь, и они всегда были друзьями, а он ведет себя как неотесанный болван. Не ее вина, что он влюбился в нее, да так и не смог забыть. Но, черт бы все побрал, как он может провести с ней весь день, выслушивая истории о лондонском обществе, балах, вечеринках и ее муже?!
«Что ты знаешь о моей жизни?» Ее голос звучал рассерженно, хотя он не мог понять почему. Уэстмор наверняка боготворил землю, по которой она ступала. Может, она так расстроена кончиной мужа?
Они продолжали идти вперед, и, несмотря на возраставшее между ними напряжение, он чувствовал, что этих лет словно не было. Сколько раз они исследовали земли Гейтсхед-Мэнора? Иногда пешком, иногда верхом. Иногда болтали, не переводя дух, словно не хватало дня, чтобы все высказать. Иногда просто молчали. Конечно, и молчание было дружеским. Им было хорошо в обществе друг друга, вот и все. Хорошо молчать с тем, кто разделяет твои мысли и надежды. Обсуждает твои страхи и неприятности. Смеется и расстраивается вместе с тобой.
Он любил Касси столько, сколько помнил себя, но в пятнадцать лет, поняв, что влюблен в нее, часто гадал, о чем она думает. Представлял себя титулованным джентльменом, приехавшим ухаживать за ней. Он осыплет ее драгоценностями и цветами и попросит выйти за него замуж. И тогда сможет проводить с ней целые дни. Обнимать и целовать. Касаться. Любить. Спать рядом с ней. Тогда она будет принадлежать ему.
И теперь, годы спустя, он по-прежнему гадал, о чем она думает.
– Как здесь красиво!
Мягкий голос вернул его к действительности, и Этан повернулся к Кассандре. Солнечный свет пробивался сквозь густые древесные кроны, желтыми пятнами ложась на ее блестящие волосы. Шляпа Кассандры, откинутая на спину, висела на лентах. Он вспомнил, что стоило только ей уйти из дома, как она немедленно сбрасывала шляпку. Мать часто предупреждала, что нельзя подставлять лицо солнцу: от этого бывают веснушки и дочь обязательно испортит кожу. Но ему всегда нравились золотистые пятнышки, украшавшие ее переносицу.
– Очень, – согласился он, не сводя глаз с ее профиля.
– Как давно ты живешь в Сент-Айвзе?
– Четыре года.
– А до этого?
– Сменил много мест. Искал такое, которое мог бы назвать домом. И наконец нашел здесь.
– Ты так и не женился?
– Нет.
Он надеялся, что резкий ответ обескуражит ее и оградит его от дальнейших вопросов, поскольку не собирался ни в чем признаваться.
К счастью, Кассандра замолчала, и несколько минут тишину нарушал только шелест листьев на ветру и треск сломанных веток под ногами.
– Ты сказал, что искал место, которое мог бы назвать домом, – пробормотала она наконец, – но твоим домом был Гейтсхед-Мэнор.
– Когда-то. Однако потом настало время с ним распрощаться.
– Ты так неожиданно уехал… Даже не попрощался. И это было труднее всего.
– Я оставил тебе записку.
– В которой удосужился сообщить лишь то, что тебе предложили выгодную работу в другом поместье, куда просили немедленно прибыть.
– Мне больше нечего было сказать.
Она повернула голову.
– После всех этих лет, полагаю, можно сказать, что твое бегство ранило меня, и очень глубоко.
«А меня едва не убило».
– Не понимаю почему. Менее чем через две недели ты выходила замуж и покидала Корнуолл.
– Ты был моим другом. Единственным другом. Наверное, я просто не ожидала, что ты сбежишь от меня без объяснений, даже не попрощавшись, если не считать поспешно нацарапанной записки. – В ее голосе отчетливо звенели гнев, обида и недоумение.
Этану стало нестерпимо стыдно. Он ненавидел себя за то, что уехал, не повидавшись с ней. Но в то время иного выхода у него не было.
– Прости, Касси, – пробормотал Этан, и, Богу известно, он действительно раскаивался. – Я не хотел, поверь…
– Я все ждала от тебя письма. Но так и не дождалась.
– Я не большой мастер посылать письма.
Совесть терзала его, хотя он, в общем, не солгал. Потому что действительно не послал ни одного. Зато столько их написал! Десятки.
– Собственно говоря, я подумал, что лучше не писать. Конюхи не переписываются с графинями.
Судя по молчанию, она понимала, что он прав. К несчастью, легче от этого не становилось.
– Я спрашивала отца, в каком поместье ты работаешь, но он не знал, – проговорила она наконец.
– Я ему не сказал.
– Почему?
– Он не спрашивал.
– Но почему?
– А вот это ты спроси у него.
Этан приготовился к очередному вопросу, но, к счастью, здесь дорожка делала поворот, и Кассандра замерла, задохнувшись от восхищения при виде неожиданно открывшегося великолепного пейзажа. Да и сам он каждый раз потрясенно застывал, когда оказывался в этом месте. Перед ними расстилался океан – синее покрывало, украшенное белыми гребешками волн, спешивших к золотистому песку. Высокие скалы выдавались в воду на одном конце берега: острые зубчатые камни, о которые разбивались волны, посылая в небо фонтаны соленой воды, и солнечные лучи пронизывали каждую каплю, превращая ее в сверкающий бриллиант. Пронзительно кричали чайки, то ныряя в волны, то взмывая к небу. Некоторые парили на свежем ветру, словно подвешенные в воздухе.
– О, Этан, – прошептала Касси, – это поразительно! – Закрыв глаза, она откинула голову, и яркий свет упал на ее лицо. – Как давно я не видела океана, не дышала соленым воздухом, не ощущала морской прохлады… Я и забыла, какое он приносит чувство покоя. Я так тосковала по океану. И не только…
Кассандра открыла глаза и просияла ослепительной улыбкой. И, как всегда, ее улыбка заворожила Этана, пригвоздила к месту, заставила сердце забиться сильнее.
– Разве это не самое прекрасное на свете зрелище? – со смехом спросила она, раскидывая руки.
– Самое прекрасное, – согласился он, не в силах оторвать от нее взгляд.
– Я должна почувствовать под ногами песок, – объявила она. – И воду. И набрать раковин и камешков, чтобы «печь блинчики». – С этими словами она схватила Этана за руку и рванулась вперед, увлекая его за собой.
В Гейтсхед-Мэноре она часто дотрагивалась до него: брала за руку, дружески толкала в плечо, стряхивала соломинки с волос и одежды. Небрежные, мимолетные прикосновения, которые он одновременно обожал и ненавидел за контраст невероятного наслаждения и невероятной муки, которые при этом испытывал.
И теперь неожиданное ощущение теплых пальцев в его ладони послало волну жара по его руке, и Этан едва не споткнулся. Но быстро взял себя в руки и, не в силах устоять, побежал рядом. Ветер трепал его волосы и одежду, солнце согревало шею и плечи. Пес летел впереди, разбрасывая песок задними лапами. Смех Касси окутывал Этана, как мягкое одеяло. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким беззаботным, но знал, что это бывало всякий раз, когда они оставались вдвоем. Он и Касси.
Они остановились у кромки песка. Она отпустила его руку, и ему сразу стало не хватать ее прикосновения. Широко раскинув руки, она со смехом стала кружиться. Темно-синяя юбка вихрилась, открывая тонкие щиколотки. Когда она остановилась, ее глаза сверкали, как сапфиры, и несколько прядок рыжеватых волос прилипло к раскрасневшимся щекам.
Жаль, что он не умеет рисовать! Как бы ему хотелось запечатлеть ее в этот момент на фоне моря и усеянного облаками лазурного неба, золотого песка… и вся она окутана золотистым солнечным светом, а волосы растрепал ветер!
Не в силах сдержаться, он протянул руку и откинул с ее лба непокорный локон. Простой, обычный жест, который для него не был ни простым, ни обычным. Он мог бы поклясться, что и для нее тоже, поскольку она мгновенно застыла.
Какая у нее бархатистая кожа…
Он помедлил несколько секунд, позволяя ветру обвить шелковистые пряди вокруг пальцев, прежде чем опустить руку.
– Если ты искала Касси, она здесь, – прошептал он. – Смеется в солнечных лучах.
Закрыв на секунду глаза, она набрала в грудь воздуха и медленно кивнула:
– Я чувствую ее. Она там, глубоко. И отчаянно хочет вырваться на свободу.
– Насколько я вижу, она уже вырвалась.
Что-то промелькнуло в ее глазах, но что именно, Этан не смог определить. И это что-то побудило его спросить:
– А о чем ты еще тосковала, Касси?
Свет мгновенно померк в ее глазах, и она повернулась к воде, оставив его изучать ее профиль. И так долго молчала, что он уже отчаялся дождаться ответа. Наконец она подняла глаза. Лицо ее было непроницаемым.
– Мне так не хватало прогулок по берегу. Так отчаянно хотелось «печь блинчики»! И плескаться в воде. Собирать раковины и ловить крабов. Смотреть на звезды. Строить песочные замки. И чтобы был кто-то, с кем можно поговорить. Кого можно выслушать. С кем можно скакать верхом на рассвете, делиться глупыми мечтами, сочинять истории и устраивать импровизированные пикники.
1 2 3 4 5 6 7 8
Теперь он казался далеко не таким неприступным…
– Хвостолов не тащил меня в озеро. Я сама хотела нырнуть!
– Прямо в туфлях? Сомневаюсь. Насколько я припоминаю, он вцепился в подол твоего платья и затащил в воду.
– Хм-м… а не ты ли сидел в лодке посреди озера и кричал: «Давай, парень! Веди ее сюда!»
На какой-то миг он снова стал тем озорным парнишкой, которого помнила Кассандра.
– Ничего подобного я не делал, – совершенно серьезно запротестовал он. – Ты, должно быть, с кем-то меня спутала.
Прежде чем она успела что-то сказать, их пальцы соприкоснулись, послав по руке Кассандры крохотную молнию. Она мгновенно опустила глаза. Какая большая и сильная ладонь! Она всегда восхищалась руками Этана. Ее руки в сравнении с его казались такими маленькими и белыми!
Оба замолчали. Кассандра опять пыталась найти тему для разговора. Но когда встретилась с ним глазами, слова буквально слетели с языка:
– В последний раз я слышала имя Касси, когда прощалась с тобой. Ты единственный, кто так меня называет.
Этан смутился.
– Прости. Мне не следовало…
– Но почему?! Ты не представляешь, как чудесно это звучит. Но я не знаю… – Она опустила голову.
– Что именно?
Кассандра набрала в грудь воздуха и решилась:
– Не знаю, что случилось со мной. С той девушкой, которую ты звал Касси.
– Она здесь. Гладит моего глупого пса.
Кассандра покачала головой:
– Я давно ее не видела. Но хотелось бы… прежде чем она навсегда исчезнет.
Этан недоуменно свел брови:
– О чем ты?
– Только… я давно уже не та. А ты? Ты тот же человек, каким был десять лет назад?
Этан поднял голову и рассеянно провел ладонью по изуродованной шрамом щеке:
– Думаю, ты сама видишь, что не тот.
– Мне хотелось бы узнать, что случилось, если, конечно, захочешь мне рассказать. Обо всем, что произошло в твоей жизни. – Набравшись храбрости и не сводя с него глаз, она продолжала: – У нас всего один день. Этот чудесный летний день, потом мне придется уехать. Мы могли бы погулять по берегу и вспомнить о былом. И мне очень хотелось бы увидеть этот милый городок, который стал твоим домом. Проведешь этот день со мной, Этан?
Несколько долгих секунд он продолжал бесстрастно смотреть на нее. Потом в глазах сверкнули искры гнева. Что-то нетерпеливо пробормотав, он вскочил и отошел, словно не мог находиться с ней рядом. Сейчас он стоял спиной к ней, и она почти ощущала напряжение, исходившее от всей его фигуры.
У Кассандры упало сердце. Неужели она ошиблась? Он вовсе не желает проводить с ней время. Говорить о прошлом с той, кого не видел много лет. Все же она почему-то не ожидала, что он откажется. Как она была глупа, совсем не подумав о том, что он может больно ее ранить!
Сгорая от стыда, она тоже поднялась. Наверное, ей лучше уйти к себе, сохранив некое подобие достоинства.
Однако стоило ей сделать шаг, как он обернулся, пронзил ее мрачным взглядом и пошел к ней. Кассандра стала инстинктивно пятиться, пока плечи не коснулись стены. Но он продолжал наступать и остановился примерно в ярде от нее.
– У тебя была прекрасная жизнь, – тихо выговорил он. – Почему вдруг понадобилось выслушивать печальные подробности моей?
Кассандра застыла, глядя в глаза, пылавшие неприязнью, причину которой она не могла понять. И все же они отражали ее собственный гнев и враждебность, что заставило Кассандру вскинуть подбородок и ответить таким же злобным взглядом.
– Прекрасная жизнь? – горько рассмеялась она. – Что ты знаешь о моей жизни?!
Подавшись вперед, Этан уперся ладонями в стену по обе стороны от головы Кассандры, надежно захватив ее в плен. Она жадно вдохнула его запах. Запах мыла и запах мужчины. Отчего-то сердце забилось сильнее. А может, всему виной его близость?
– Касси, я не тот, кем был когда-то, – тихо признался он, обдавая ее теплым дыханием. – Если мы проведем день вместе, не могу поручиться, что не сделаю того, о чем мы оба потом пожалеем.
– Чего именно?
В его глазах полыхнул огонь. Под его взглядом она залилась краской, но, прежде чем успела что-то сообразить, он завладел ее губами в жарком, пылком, полном страсти поцелуе, выражавшем подавленное желание и неутолимый голод.
У Кассандры подогнулись колени, однако поцелуй тут же оборвался. Этан поднял голову и уставился на нее сверкающими глазами, способными, казалось, прожечь насквозь.
Господи Боже!
Потрясение лишило ее способности двигаться. Только сердце колотилось так, что эхо громом отдавалось в ушах.
Никогда за всю ее жизнь ни один мужчина не смотрел на нее так. Словно голодающий – на богато накрытый стол. Муж, во всяком случае, ни разу не удостоил ее таким взглядом.
– Вот так, – тихо сказал Этан.
Вот так?! Наверное, он считал, что они пожалеют именно об этом.
Может, он и пожалеет, но только не она, хотя следовало бы. Как можно пожалеть об испытанном блаженстве? Особенно когда столько времени прошло с тех пор, как она ощущала что-то, кроме пустоты.
– Немного отличается от прошлого раза? – тихо спросил он.
Кассандра, зная, что он имеет в виду, побагровела от смущения. Как-то, незадолго до свадьбы, она попросила Этана поцеловать ее. Перед этим ее поцеловал Уэстмор, памятное событие, которое, как она мечтала, вознесет ее на седьмое небо, но, как оказалось, странным образом ее разочаровавшее. Когда она попросила Этана сделать то же самое для сравнения, он рассердился и сначала наотрез отказался. Но она настояла, он смягчился и нежно коснулся губами ее губ. Поцелуй длился не больше секунды, однако ее словно громом поразило: реакция, которой поцелуй Уэстмора не вызвал. Кассандре отчаянно хотелось, чтобы Этан снова ее поцеловал, но не хватило храбрости попросить. Однако новые ощущения потрясли ее. Тогда Этан отступил, отпустил какую-то неуклюжую шутку, и больше они никогда об этом не говорили. Через два дня он исчез, оставив короткую прощальную записку.
Судя по охватившему его напряжению, она вдруг поняла, что он снова хочет ее поцеловать. И, помоги ей Бог, она тоже этого хотела. Так же сильно, как много лет назад. Может, и Этан испытывал тоже самое, но сумел сдержаться?
– Т-ты прав. В тот раз все было иначе, – согласилась Кассандра дрожащим голосом.
– Все еще хочешь погулять со мной, Касси? – вызывающе спросил Этан, словно подбивая ее согласиться.
И она поняла, что он не лжет, утверждая, что сильно изменился. Но и она уже далеко не та, что прежде.
– Да, Этан. Я все еще хочу погулять с тобой.
Глава 4
Этан и Касси шли вслед за Хвостоловом по тропинке, бегущей к берегу через густую рощу, и изо всех сил пытались забыть о поцелуе. Но с таким же успехом можно было стараться повернуть назад морской прилив. Какой-то частью сознания Этан был ужасно раздражен тем, что, пробыв в обществе Кассандры всего несколько минут, позволил себе потерять самообладание. Другая же часть торжествовала – наконец-то он выпустил на волю так долго подавляемые желания! И одновременно он проклинал себя за это. Потому что хотел большего, потому что теперь сходил с ума от потребности осыпать ее поцелуями. Совсем как десять лет назад.
Воспоминания о целомудренном поцелуе, которым они обменялись когда-то на конюшне, вернулись снова, такие же яркие, словно все произошло вчера. В тот короткий миг он попробовал ее на вкус – вкус рая! – и понял, что больше ему не придется гадать, так же мягки и сочны ее губы, как прежде. Точно так же… Та ее просьба о поцелуе ошеломила его и рассердила, потому что он прекрасно знал: Касси всего лишь хотела сравнить поцелуи, его и проклятого жениха. Но он так и не смог отказать. Ни ей, ни себе. А узнав ее вкус, он захотел целовать ее снова и снова и захотел куда сильнее, чем дышать.
Черт возьми, ей следовало дать ему пощечину! Вылететь из конюшни в припадке ярости. Он так на это надеялся! Но вместо этого она смотрела на него потрясенно, заставляя его чувствовать себя подонком. И хотя он против воли восхищался тем, что она не отступила и приняла его вызов, все же ради них обоих надеялся, что она сбежит. Но ему следовало знать, что такого не произойдет. Его Касси никогда не была трусихой.
Его Касси…
Глупые слова, которые давно бы нужно выбросить из головы. Она никогда не была его Касси, ни тогда, ни сейчас, ни в будущем. И все же она здесь, и они всегда были друзьями, а он ведет себя как неотесанный болван. Не ее вина, что он влюбился в нее, да так и не смог забыть. Но, черт бы все побрал, как он может провести с ней весь день, выслушивая истории о лондонском обществе, балах, вечеринках и ее муже?!
«Что ты знаешь о моей жизни?» Ее голос звучал рассерженно, хотя он не мог понять почему. Уэстмор наверняка боготворил землю, по которой она ступала. Может, она так расстроена кончиной мужа?
Они продолжали идти вперед, и, несмотря на возраставшее между ними напряжение, он чувствовал, что этих лет словно не было. Сколько раз они исследовали земли Гейтсхед-Мэнора? Иногда пешком, иногда верхом. Иногда болтали, не переводя дух, словно не хватало дня, чтобы все высказать. Иногда просто молчали. Конечно, и молчание было дружеским. Им было хорошо в обществе друг друга, вот и все. Хорошо молчать с тем, кто разделяет твои мысли и надежды. Обсуждает твои страхи и неприятности. Смеется и расстраивается вместе с тобой.
Он любил Касси столько, сколько помнил себя, но в пятнадцать лет, поняв, что влюблен в нее, часто гадал, о чем она думает. Представлял себя титулованным джентльменом, приехавшим ухаживать за ней. Он осыплет ее драгоценностями и цветами и попросит выйти за него замуж. И тогда сможет проводить с ней целые дни. Обнимать и целовать. Касаться. Любить. Спать рядом с ней. Тогда она будет принадлежать ему.
И теперь, годы спустя, он по-прежнему гадал, о чем она думает.
– Как здесь красиво!
Мягкий голос вернул его к действительности, и Этан повернулся к Кассандре. Солнечный свет пробивался сквозь густые древесные кроны, желтыми пятнами ложась на ее блестящие волосы. Шляпа Кассандры, откинутая на спину, висела на лентах. Он вспомнил, что стоило только ей уйти из дома, как она немедленно сбрасывала шляпку. Мать часто предупреждала, что нельзя подставлять лицо солнцу: от этого бывают веснушки и дочь обязательно испортит кожу. Но ему всегда нравились золотистые пятнышки, украшавшие ее переносицу.
– Очень, – согласился он, не сводя глаз с ее профиля.
– Как давно ты живешь в Сент-Айвзе?
– Четыре года.
– А до этого?
– Сменил много мест. Искал такое, которое мог бы назвать домом. И наконец нашел здесь.
– Ты так и не женился?
– Нет.
Он надеялся, что резкий ответ обескуражит ее и оградит его от дальнейших вопросов, поскольку не собирался ни в чем признаваться.
К счастью, Кассандра замолчала, и несколько минут тишину нарушал только шелест листьев на ветру и треск сломанных веток под ногами.
– Ты сказал, что искал место, которое мог бы назвать домом, – пробормотала она наконец, – но твоим домом был Гейтсхед-Мэнор.
– Когда-то. Однако потом настало время с ним распрощаться.
– Ты так неожиданно уехал… Даже не попрощался. И это было труднее всего.
– Я оставил тебе записку.
– В которой удосужился сообщить лишь то, что тебе предложили выгодную работу в другом поместье, куда просили немедленно прибыть.
– Мне больше нечего было сказать.
Она повернула голову.
– После всех этих лет, полагаю, можно сказать, что твое бегство ранило меня, и очень глубоко.
«А меня едва не убило».
– Не понимаю почему. Менее чем через две недели ты выходила замуж и покидала Корнуолл.
– Ты был моим другом. Единственным другом. Наверное, я просто не ожидала, что ты сбежишь от меня без объяснений, даже не попрощавшись, если не считать поспешно нацарапанной записки. – В ее голосе отчетливо звенели гнев, обида и недоумение.
Этану стало нестерпимо стыдно. Он ненавидел себя за то, что уехал, не повидавшись с ней. Но в то время иного выхода у него не было.
– Прости, Касси, – пробормотал Этан, и, Богу известно, он действительно раскаивался. – Я не хотел, поверь…
– Я все ждала от тебя письма. Но так и не дождалась.
– Я не большой мастер посылать письма.
Совесть терзала его, хотя он, в общем, не солгал. Потому что действительно не послал ни одного. Зато столько их написал! Десятки.
– Собственно говоря, я подумал, что лучше не писать. Конюхи не переписываются с графинями.
Судя по молчанию, она понимала, что он прав. К несчастью, легче от этого не становилось.
– Я спрашивала отца, в каком поместье ты работаешь, но он не знал, – проговорила она наконец.
– Я ему не сказал.
– Почему?
– Он не спрашивал.
– Но почему?
– А вот это ты спроси у него.
Этан приготовился к очередному вопросу, но, к счастью, здесь дорожка делала поворот, и Кассандра замерла, задохнувшись от восхищения при виде неожиданно открывшегося великолепного пейзажа. Да и сам он каждый раз потрясенно застывал, когда оказывался в этом месте. Перед ними расстилался океан – синее покрывало, украшенное белыми гребешками волн, спешивших к золотистому песку. Высокие скалы выдавались в воду на одном конце берега: острые зубчатые камни, о которые разбивались волны, посылая в небо фонтаны соленой воды, и солнечные лучи пронизывали каждую каплю, превращая ее в сверкающий бриллиант. Пронзительно кричали чайки, то ныряя в волны, то взмывая к небу. Некоторые парили на свежем ветру, словно подвешенные в воздухе.
– О, Этан, – прошептала Касси, – это поразительно! – Закрыв глаза, она откинула голову, и яркий свет упал на ее лицо. – Как давно я не видела океана, не дышала соленым воздухом, не ощущала морской прохлады… Я и забыла, какое он приносит чувство покоя. Я так тосковала по океану. И не только…
Кассандра открыла глаза и просияла ослепительной улыбкой. И, как всегда, ее улыбка заворожила Этана, пригвоздила к месту, заставила сердце забиться сильнее.
– Разве это не самое прекрасное на свете зрелище? – со смехом спросила она, раскидывая руки.
– Самое прекрасное, – согласился он, не в силах оторвать от нее взгляд.
– Я должна почувствовать под ногами песок, – объявила она. – И воду. И набрать раковин и камешков, чтобы «печь блинчики». – С этими словами она схватила Этана за руку и рванулась вперед, увлекая его за собой.
В Гейтсхед-Мэноре она часто дотрагивалась до него: брала за руку, дружески толкала в плечо, стряхивала соломинки с волос и одежды. Небрежные, мимолетные прикосновения, которые он одновременно обожал и ненавидел за контраст невероятного наслаждения и невероятной муки, которые при этом испытывал.
И теперь неожиданное ощущение теплых пальцев в его ладони послало волну жара по его руке, и Этан едва не споткнулся. Но быстро взял себя в руки и, не в силах устоять, побежал рядом. Ветер трепал его волосы и одежду, солнце согревало шею и плечи. Пес летел впереди, разбрасывая песок задними лапами. Смех Касси окутывал Этана, как мягкое одеяло. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким беззаботным, но знал, что это бывало всякий раз, когда они оставались вдвоем. Он и Касси.
Они остановились у кромки песка. Она отпустила его руку, и ему сразу стало не хватать ее прикосновения. Широко раскинув руки, она со смехом стала кружиться. Темно-синяя юбка вихрилась, открывая тонкие щиколотки. Когда она остановилась, ее глаза сверкали, как сапфиры, и несколько прядок рыжеватых волос прилипло к раскрасневшимся щекам.
Жаль, что он не умеет рисовать! Как бы ему хотелось запечатлеть ее в этот момент на фоне моря и усеянного облаками лазурного неба, золотого песка… и вся она окутана золотистым солнечным светом, а волосы растрепал ветер!
Не в силах сдержаться, он протянул руку и откинул с ее лба непокорный локон. Простой, обычный жест, который для него не был ни простым, ни обычным. Он мог бы поклясться, что и для нее тоже, поскольку она мгновенно застыла.
Какая у нее бархатистая кожа…
Он помедлил несколько секунд, позволяя ветру обвить шелковистые пряди вокруг пальцев, прежде чем опустить руку.
– Если ты искала Касси, она здесь, – прошептал он. – Смеется в солнечных лучах.
Закрыв на секунду глаза, она набрала в грудь воздуха и медленно кивнула:
– Я чувствую ее. Она там, глубоко. И отчаянно хочет вырваться на свободу.
– Насколько я вижу, она уже вырвалась.
Что-то промелькнуло в ее глазах, но что именно, Этан не смог определить. И это что-то побудило его спросить:
– А о чем ты еще тосковала, Касси?
Свет мгновенно померк в ее глазах, и она повернулась к воде, оставив его изучать ее профиль. И так долго молчала, что он уже отчаялся дождаться ответа. Наконец она подняла глаза. Лицо ее было непроницаемым.
– Мне так не хватало прогулок по берегу. Так отчаянно хотелось «печь блинчики»! И плескаться в воде. Собирать раковины и ловить крабов. Смотреть на звезды. Строить песочные замки. И чтобы был кто-то, с кем можно поговорить. Кого можно выслушать. С кем можно скакать верхом на рассвете, делиться глупыми мечтами, сочинять истории и устраивать импровизированные пикники.
1 2 3 4 5 6 7 8