— Высокого, темноволосого и симпатичного? Элия боялась назвать Седрика. К тому же он не представлял теперь никакого интереса. Не говоря уж о том, что Агнес Хаббард имеет на него какие-то свои, загадочные планы.
— Высокий, светловолосый и такой.., ну, словно потрепанный, — подсказала она.
— Могу догадаться. Да, он производит впечатление. Главное, Элия, — не задумывайся над своими поступками, делай что получается.
Полное смятение, полная неожиданность. Кас.., и Седрик.., и Кас считает… А вдруг и вправду эта белесая хворостина, это дите невинное имеет серьезное значение? Она хотела признаться Касу, рассказать ему все, все как есть — но не решалась.
— Так это что, — спросил Кас, — прощание? Я позову тогда…
— Нет! Я позвоню еще, обязательно. — Элия быстро прикинула время. — Через тридцать шесть часов, хорошо?
— Буду ждать, — кивнул Кас.
Разговор продолжался долго, и состоял он, на случай посторонних ушей, из намеков и полуправд, перемежавшихся драгоценными, никому, кроме Каса и Элии, не интересными деталями. Мальвы умирают, сказал Кас, а она сказала ему, что получила в подарок цветок с двумя красными, в форме сердечка, лепестками. Потом она села и немного поплакала. Нужно воздать по достоинству прошлому, а будущее — будущее подождет.
***
— Значит, вот это и есть СОРТ-четвертый? — царственно вопросил Франклин Фрэзер. — Вы можете объяснить нам смысл этого названия?
— Ну, “СОРТ” — это аббревиатура от “самообеспечивающийся разведывательный транспорт”, — послушно отрапортовал приставленный к журналистам эксперт, — а “четвертый” — это просто так говорят, официально он называется “СОРТ-четыре”, то есть он может обеспечить жизнедеятельность четырех операторов.
Да кто же этого не знает, поморщилась Элия. Не желая выходить с красными, подпухшими глазами на люди, она осталась в своем номере и следила за происходящим по WSHB. Происходила какая-то задержка с отправлением экспедиции, и знаменитый обозреватель заполнял неожиданную паузу чем попало. Седой, усохший от старости эксперт отвечал на его вопросы туманно и уклончиво.
— На какое время?
— Ну, при необходимости — практически на любое. С непривычки мысль о рециклированной воде может вызвать некоторую тошноту, однако, если есть энергия, всегда можно дистиллировать ее с достаточной…
На другом канале — тоже жвачка для заполнения паузы.
— ..Невозможно утверждать с уверенностью. Однако одно-единственное, неизвестного происхождения каменное рубило — весьма слабое доказательство существования на Ниле разумной жизни.
— А этот самый кутионамин лизергат, о котором нам прожужжали все уши, — он способен вызвать буйное помешательство?
— Безо всяких сомнений. Регрессия личности к стереотипам поведения наших далеких, из каменного века, предков представляется несколько неожиданной, однако в некоторых исследовательских отчетах есть указания…
Элия снова переключила канал и была вознаграждена видом СОРТа, стоящего на необъятных просторах купола де Сото.
— ..На три секции, за что их и называют “жуками”. — (Господи, да где же они нашли такую отвратительную дикторшу? Не говорит, а скрипит, как железом по стеклу). — Впереди расположена кабина водителя, посередине — жилое помещение, кормовая секция — рабочая, там находятся лаборатория, мастерские и все такое. Машина имеет модульную конструкцию; сегодня, как вы видите, кормовая секция совсем маленькая, ведь единственная цель экспедиции — забрать с поверхности планеты.., э-э.., тело. Обратите внимание на манипуляторы — это вот эти клешни, которые сзади. Силы их хватит, чтобы поднять целый дом, а чувствительности — чтобы подобрать с земли куриное яйцо, ничуть его не повредив. А теперь попросим оператора показать нам крупным планом… Элия вернулась на WSHB.
— Ну вот, что-то вроде бы начинается, — облегченно вздохнул Фрэзер, однако в огромном куполе царило прежнее спокойствие. Рядом с синеватой сталью круглой, похожей на каток, объектной пластины трансмензора, в озере ослепительного, струящегося сверху света неподвижно застыла гигантская туша трехмодульного СОРТа. Нет, какое-то движение все-таки началось — подъемные краны скромно уползали в тень, словно расчищая сцену для будущего спектакля.
Фрэзера, похоже, предупредили заранее — прошла еще секунда, и окно открылось. Объектная пластина превратилась в бездонный провал, в диск непроницаемой, бархатной тьмы. И все, и ничего больше.
— Насколько я понимаю, — прокомментировал голос Фрэзера, — сейчас происходит настройка контакта. Как вы видите, поверхность Нила погружена во тьму. В этом нет ничего неожиданного — ни один луч не проникает сквозь… Джимми, ты заметил? Это облако пыли, наверное, вырвалось из колодца — нет никаких сомнений, что там, внизу, дует сильный ветер.
— Скорее уж облако спор, — заметил другой голос. — Там существует постоянная циркуляция — споры и пыль, поднимающиеся с поверхности, питают и оплодотворяют верхнюю, освещенную часть облачного слоя, в свою очередь органические остатки, падающие на поверхность…
Его прервала возбужденная скороговорка Фрэзера, комментировавшего дальнейшие события. Пандус, выдвинувшийся из края колодца, окунулся во тьму и замер; снова взвихрилась пыль.
Заполняя очередную паузу, Фрэзер начал расспрашивать эксперта, как проводится стерилизация столь огромного помещения. Нет ничего проще. (Элия почти увидела, как отсутствующий в кадре эксперт пожал плечами.) По завершении работы купол Откроют в звездную корону, промоют высокотемпературной плазмой и жесткой радиацией.
А что показывают по другим каналам?
Ровно никакого разнообразия — либо та же самая, что и по WSHB, картинка, либо головы обозревателей, заполняющих паузу унылым, неизобретательным трепом.
В конце концов СОРТ сдвинулся с места. Непостижимо огромное насекомое, он перевалил, изгибаясь в сочленениях, через край колодца и плавно двинулся по пандусу. Господи, спаси и помилуй Седрика. Трудно представить себе менее привлекательное занятие, чем прогулка по такой адской планете, однако он воспринимает сегодняшнюю экспедицию как самый волнующий эпизод своей короткой жизни. Элия страстно желала, чтобы ее интуиция не была такой эгоистичной, могла охранять и других людей. Да нет, успокаивала она себя, все пройдет хорошо и спокойно. Ну что может случиться в такой рутинной — для кейнсвиллских волшебников — вылазке?
А потом стук в дверь, и вернулась Моала, веселая, возбужденная, до краев переполненная впечатлениями, горящая желанием пересказать события бурно проведенной ночи. В который уже раз Элия поразилась, насколько хорошо иметь рядом подругу — и разве найдешь где-нибудь подругу лучше, надежнее Моалы? Служанка была далеко не такой глупой, как любила притворяться, и, во всяком случае, совсем не такой распущенной. Молодой разведчик, главный герой ее повествования, имел очень волосатую грудь и непритязательное имя Эл. Описав свои сложные и пылкие взаимоотношения с Элом, Моала начала сочинять продолжение и сопутствующие эпизоды, вводить новых персонажей, превращая свой рассказ в величественную сагу безграничного, ничем не сдерживаемого разврата. Трудно сказать, какая часть этого Декамерона двадцать первого века была порождена собственной ее фантазией, а какая происходила; из других источников, однако в конечном результате получилось нечто, способное рассмешить и надгробный памятник. Параллельно выяснилось, что Моале нравится, когда у мужчины волосатая грудь.
— Ну а ты? — спросила она, истощив наконец свою фантазию. — Как там этот твой большой парень — Господи, ну бывают же такие длинные! Ты как, согласилась еще раз с ним переспать? Как он в постели? А главное — как он выглядит, когда без ничего?
Под шквальным огнем вопросов Элия ушла в глухую защиту; признав, что снова спала с Седриком, она наотрез отказалась обсуждать его анатомию, темперамент и — тем более — технику.
— Ну что ж, — беззлобно пожала плечами Моала, — придется мне позаимствовать его на время и выяснить все самой. А это что, — взглянула она на экран, — он, что ли, и есть?
— Да, — кивнула Элия, — это Седрик. Открытое окно позволяло поддерживать с экспедицией связь; сейчас на экране коммуникатора была кабина СОРТа, вид сзади. На водительском месте сидел Девлин, рядом с ним — Пандора Экклес.
Задние сиденья занимали Абель Бейкер и Седрик; правда, чтобы увидеть последних, нужно было стоять близко к экрану и смотреть сверху вниз. Третий уже день подряд Ми-квадрат находился в центре внимания мировых информационных агентств, кроме того, ни одна из прежних его экспедиций не освещалась еще с такой тщательностью, тем более — экспедиция на планету третьего класса.
Несмотря на широко разнесенные колеса и сложную систему подвески, СОРТ сильно раскачивался. В пляшущем свете прожекторов проступала чудовищная мешанина иззубренных скал и огромных валунов, большую часть поверхности плотно укрывали конические шляпки и вздутые шары нильских “грибов”, некоторые их скопления достигали огромных, с многоэтажный дом, размеров. Изредка попадалось нечто, напоминающее водоросли, только здесь их узкие плети колыхались не в воде, а в воздухе. Под колесами СОРТа грибы взрывались сероватыми клубами спор, непрерывно работающие дворники едва успевали очищать лобовое стекло от этой липкой гадости. Там же, куда не достигали лучи прожекторов, висела сплошная, непроглядная тьма; картина эта не напоминала ничего земного, разве что вид из иллюминатора подводной лодки.
Элия вернулась на канал WSHB — и вот, конечно же, Пандора, чтоб ей сдохнуть, Экклес сидит рядом с Девлином Великим и Ужасным, задает ему вопросы, но по большей части трещит сама умильным своим голоском.
Точка назначения располагалась в десяти примерно километрах от контакта, там, где стоял предыдущий СОРТ в момент трагедии; в этом же самом месте пеленгаторы засекли и маячок скафандра, теперь гипотеза о существовании на Ниле разумной жизни стала еще более шаткой. Вот если бы выяснилось, что тело Адель Джилл сдвинуто с места — что его, скажем, положили на алтарь и приносят ему жертвы, — в таком случае дальнейшие поиски нильских троглодитов были бы вполне оправданны.
А ведь жалеет, наверное, Седрик, что плотно позавтракал, улыбнулась Элия. Такая тряска лучше переносится на пустой желудок. Кроме того…
Изображение на экране покрылось рябью.
Детский голосок Пандоры затих, зазвучал снова, но теперь — под аккомпанемент довольно громкого потрескивания. Еще мгновение, и Девлин, следивший за обстановкой по приборам, увидел опасность; громкое, цветистое проклятие разведчика заставило Пандору испуганно смолкнуть. Резкий поворот рулевого колеса, натужный рев двигателей, поверхность планеты дико накренилась — разворачиваясь на полной скорости, СОРТ почти лег набок. За лобовым стеклом мелькали заросли грибов, вспухали шрапнельные клубы сероватой пыли. Изображение снова задрожало…
И потухло. Сцена переместилась в студию WSHB, кислая физиономия Франклина Фрэзера выражала Крайнюю Озабоченность.
— Как вы и сами, скорее всего, заметили, возникли небольшие трудности с передачей сигнала. Мы… — Он замолк и поднес ладонь к уху — жест драматический, но абсолютно ненужный. С каждой секундой напряжение нарастало. (Он что, сукин сын, нарочно тянет время — и жилы из зрителей?) — К сожалению, проблема оказалась несколько более серьезной, чем обычный перебой…
Элия понимала, насколько серьезна эта проблема. Чуть оправившись от первоначального потрясения, она с удивлением обнаружила, что крепко вцепилась в Моалу, которая, в свою очередь, обнимает ее.
— Система, — в отчаянии закричала Элия, — у тебя есть прямая передача с этого, который на Ниле, СОРТа?
Жаль, что нет тут Седрика с его высоким оперативным рангом! Откажет ведь, железяка проклятая, как пить дать откажет!
Однако нет, на экране снова появилась кабина СОРТа. Если прежде машина раскачивалась, то теперь она прыгала, тошнотворно-белесые грибные джунгли то взлетали к небу, то проваливались куда-то вниз, отчаянные вопли Пандоры мешались с надсадным ревом двигателей. Люди могут вынести и не такую тряску, а вот техника, даже самая прочная… Господи, только бы у них там ничего не сломалось!
Изображение задрожало, перекосилось, снова выровнялось.
Седрик! Как ты там, Седрик?
— В чем там дело? В чем там дело? Элия с удивлением обнаружила, что Моала трясет ее за руку.
— Это струна! — Как ни старалась Элия говорить спокойно, голос ее дрожал и срывался. (И ведь я ничего не могу сделать. Никто ничего не может сделать.) — Струна теряет стабильность.
— Почему?!
В реве Моалы звучала готовность кинуться на поиски виноватого, настигнуть его, и тогда уж злоумышленник либо прекратит свои безобразия, либо пожалеет, что родился на свет.
— Иншалла!
Воля Господа.
Вмешательство внешнего гравитационного поля: к струне приближается посторонний объект. Если он невелик и передвигается достаточно быстро — ну, скажем, астероид из окрестностей Земли или Нила, — то эффект исчезнет очень быстро и безо всяких серьезных последствий. Если это крупная масса, нечто вроде звезды, то струна неизбежно лопнет. Восстановить лопнувшую струну невозможно.
Элия выкрикивала приказы коммуникатору, перескакивала с одного коммерческого канала на другой, возвращалась в кейнсвиллскую Систему, снова переходила на коммерческие каналы.
Купол, огромный и пустой, по краям колодца — голубоватое мерцание, напоминающее огни святого Эльма. Черенковское излучение.
Франклин Фрэзер, рассказывающий нашим дорогим зрителям про нестабильность струны и внешние гравитационные поля.
Элия захотела увидеть центр управления и получила отказ.
На NABC Джейсон Гудсон демонстрировал карту с отметками первоначальной точки назначения, точки контакта и текущего местоположения СОРТа. “Чтобы вернуться к точке контакта, потребуется не меньше десяти минут”.
Элия попробовала связаться с Агнес Хаббард и снова получила отказ.
Снова купол, только теперь надо всем устьем колодца дрожит голубое спиртовочное пламя. Способен ли СОРТ защитить свой экипаж от такой яростной радиации? Пусть даже исследователи поспеют к точке контакта до обрыва струны, они же сгорят при возвращении. Нестабильность возрастала прямо на глазах.
Франклин Фрэзер, тоже с картой. “Потребуется не менее шести минут, чтобы…»
Элии хотелось вопить, визжать.
Она переключилась на кабину. Сплошная, без малейшей паузы, рябь, лица людей словно растворяются в беспокойно вращающейся воде. Оцепеневшая от ужаса Пандора бормочет какую-то бессмыслицу, Девлин выглядит значительно лучше — извергая непрерывный поток проклятий, он отчаянно пытается выжать из машины всю возможную скорость. Всю возможную на ?той кошмарной, почти непроходимой местности. Любая техника имеет свои пределы, даже СОРТ. Даже СОРТ может сломаться.
Пандору и Девлина швыряет то вверх, то вниз, то влево, то вправо. Не будь они пристегнуты ремнями безопасности, давно бы вылетели с сидений, их голоса тонут в непрерывно нарастающем реве помех.
Моала до боли сжала руку Элии:
— Так ты что, влюбилась в этого молодого человека?
Влюбилась? Элия лишилась дара речи, словно увидев посреди собственной спальни динозавра. Любовь? Неужели это — любовь?
— Наверное, — кивнула она. — Да, скорее всего. Иначе с чего бы я сейчас так дергалась и хлюпала носом.
— А где он, почему его не видно?
Седрик и Бейкер куда-то запропастились. Слезы, застилающие Элии глаза, помешали ей заметить два пустых сиденья.
— Покажи мне Седрика Диксона Хаббарда! Нет, ничего не получится. Элия чувствовала, почти кожей ощущала, что ответ задерживается дольше обычного, Система словно задумалась над уровнем конфиденциальности запрошенной информации, сравнивая внутренние приоритеты Института с присвоенным гостье рангом. Затем на экране возник вид задней части СОРТа. Седрик впереди, Абель Бейкер следом пробирались по коридору. Двигались они боком, медленно, отчаянно цепляясь за металлический поручень, тянущийся вдоль правой переборки. Еще бы, при такой-то тряске, ведь тут пол с потолком перепутать можно. Седрик сложился пополам, чуть не упал, снова выпрямился; в тот же самый момент ноги его оторвались от пола. Или, подумала Элия, пол ушел из-под ног.
— Да шевелись ты, жиряга! — Голос Бейкера едва прорывался сквозь рев помех. — Мешаешь же, мать твою! Втяни кишки в жопу — и вперед!
Седрик весело ухмыльнулся, он не выглядел особенно напуганным. И никогда не будет. А уж эта его всегдашняя ухмылочка…
Скорее всего, он придумывал максимально оскорбительный ответ. Изображение непрерывно дрожало, по нему плавали пятна голубоватой мути, поэтому Элия не рассмотрела в точности, что же произошло, просто в какой-то момент позади Седрика и Абеля открылась дверь, оттуда вылетели подушка, кресло, а затем — неизвестный мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47