Ни взгляда, ни доброго слова. Даже знаком не давал ей понять, что он вовсе не так равнодушен к ней, как хочет казаться.
Хизер невероятным усилием воли удерживалась от порыва броситься перед ним на колени и молить о любви. Но какой смысл? Он недвусмысленно дал ей понять, что все старания бесполезны и убедить его невозможно. Ей, наверное, стало бы легче на душе, знай она, что Слоан тоже борется с демонами, бушующими в его душе. И хуже всего ему пришлось, когда как-то вечером, возвратившись домой, он нашел Хизер в конюшне. Та показывала Дженне новорожденного жеребенка.
— Ты что-то хочешь? — бесстрастно осведомилась Хизер, глядя на него снизу вверх.
Тебя! — едва не ответил он.
Ее красота слепила глаза. Лучи заходящего солнца окружили ее голову светящимся ореолом, а фарфоровая кожа нежно розовела и чуть отливала золотом — яркое напоминание о том, какой она становилась в минуты страсти. Исступленной страсти, которую они делили до той минуты, когда он собственными руками уничтожил хрупкую связь между ними.
Горло Слоана сжала судорога. Желание по-прежнему цепко держало его в капкане. Но он все равно не может дать ей свою любовь.
Вероятно, Хизер права и ей действительно следует уйти из его жизни. Тогда он сможет вернуться в ту раковину, которая столько бесконечных месяцев защищала его от мучительной тоски, сознания вины и одиночества. И сумеет отрешиться от боли, которая пожирает его с невероятной силой, стоит ему просто взглянуть на Хизер.
Неожиданное появление Эвана Рэндолфа в Колорадо на следующей неделе оказалось для супругов настоящим потрясением. Хизер как раз сидела в кухне за шитьем, когда в парадную дверь постучали. Странно! Соседи и ковбои обычно подъезжали к заднему крыльцу.
— Эван! — воскликнула она, распахнув дверь.
Несмотря на приветливую улыбку, взгляд гостя оставался сосредоточенным. Он вежливо снял котелок. Прическа, как всегда, по последней моде. И сам Эван выглядит элегантным и невероятно красивым в безукоризненном сюртуке шоколадного цвета и светло-коричневых брюках.
— Как поживаете, дорогая? — осведомился он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, мягко пояснил: — Надеюсь, вы здоровы?
— Да… конечно.
Здорова, совсем здорова, ведь одиночество и сердечная боль врачами в расчет не принимаются.
— Как приятно вновь увидеться после стольких месяцев разлуки! Я так скучал по вас, Хизер!
Хизер заметила за его спиной щегольской экипаж.
— Если гадаете, почему я здесь… просто приехал посмотреть, как идут дела. Не пригласите меня в дом?
Господи, она совершенно забыла о приличиях! Хозяйка называется! Держит гостя на пороге, Но можно ли доверять Эвану после случившегося в их последнюю встречу? И все же пока он ведет себя безупречно. А кроме того, так приятно вновь увидеть знакомое дружеское лицо!
— Разумеется. Простите, я совершенно растерялась. Входите, пожалуйста!
Она нерешительно посторонилась и взяла у него шляпу и трость.
— Могу я предложить вам чаю?
— Благодарю. С удовольствием. Поездка из Денвера оказалась довольно утомительной.
— Сейчас поставлю чайник, — пообещала Хизер и, поколебавшись, добавила: — Можете подождать в гостиной или пойти за мной на кухню, если хотите.
— Конечно, на кухню, если там будете вы.
Хизер повела Эвана вглубь дома, гадая, что у него на уме. Ведь не зря он приехал в такую даль!
Заметив ребенка, Эван в недоумении остановился. Дженна неуклюже поднялась и поспешно схватилась за ножку стула, глядя на незнакомца огромными серьезными глазами.
— Эта индианочка и есть дочь Маккорда?
Хизер негодующе выпрямилась, готовая защищать малышку от любого оскорбления.
— Да, это Дженна Маккорд. Но теперь она стала дочерью и мне.
Эван критически оглядел черноволосую крошку.
— Глаза и высокие скулы просто великолепны! Когда-нибудь она станет редкостной красавицей. Помяните мое слово.
Поняв, что гость говорит искренне, Хизер вздохнула свободнее. Эван Рэндолф по праву считался настоящим ценителем красоты, и ей весьма польстило, что он, вместо того чтобы презрительно отозваться о происхождении девочки, превозносит ее внешность.
— Прошу вас, садитесь.
Хизер, усадив Дженну на одеяло, дала ей куклу, а затем наполнила чайник водой и поставила на огонь. Гость устроился у стола. Уголком глаза Хизер заметила, как он оглядывает простую обстановку, и, когда он красноречиво поджал губы, усмехнулась. Да бывал ли он вообще на кухне хоть раз? В Сент-Луисе ему прислуживает целая армия наемников!
— У вас нет слуг? — вырвалось у него наконец. Хизер невольно улыбнулась.
— Боюсь, ни единого. Правда, ковбои всегда готовы прийти на помощь по первому зову.
— Должно быть, трудно приспосабливаться к столь неблагоприятным обстоятельствам.
— Да нет, все не так уж плохо. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. И мгновенно иду в бой. Эван сухо усмехнулся:
— Моя матушка пришла бы в ужас от всего этого. К счастью, я не слишком похож на нее. Она была богатой знатной дамой высшего света, и все ее проблемы сводились к одному — на какой бал поехать вечером и как затмить своих приятельниц. Мне же пришлось спасать остатки состояния после смерти отца. Я привык к тяжелому труду, и, по правде говоря, нет ничего приятнее отдыха после нелегкого дня. Больше ценишь те преимущества, которые имеешь. — Эван сосредоточенно нахмурился. — Но при всем при том я не верю, что вы счастливы здесь, Хизер. Вы заслуживаете лучшей жизни.
Хизер пожала плечами и хотела было заверить его, что всем довольна, но осеклась. Ведь это неправда! Зачем она притворяется?
Сочтя за лучшее не отвечать, она поспешила переменить тему.
— Не ожидала увидеть вас в здешних местах.
— У меня дела в Денвере, но, по правде говоря, больше всего я тревожился за вас.
— Что же послужило поводом для вашей тревоги?
— Недавно я встретился с Ричардом Уэлдом. Он намекнул, что вам может понадобиться моя помощь.
— Не ожидала, что Ричард так легко злоупотребит моим доверием, — разочарованно вздохнула она.
— Вовсе нет! Ничего такого он не сказал. Он обещал мне присматривать за вами, а когда я спросил, как вы живете, сообщил о вашей просьбе насчет работы. Я приехал протянуть вам руку дружбы.
— Весьма польщена, Эван, но вам ни к чему было так беспокоиться.
— Об этом позвольте судить мне. Я невыразимо волнуюсь за вас, дорогая. С ума схожу при мысли о том, что вам приходится выносить. И честно говоря, не могу не надеяться, что вы пожалеете о своем выборе.
— Эван… — укоризненно покачала головой Хизер, но больше ничего не сказала. Пусть сам поймет, как бестактны его замечания.
— Я предупреждал мистера Маккорда, что если он принесет вам несчастье, то ответит передо мной. Похоже, он не обратил внимания на мои слова.
Хизер удивленно воззрилась на Эвана, но, прежде чем успела ответить, он подался вперед, прожигая ее горящим взглядом.
— Хизер, я хочу, чтобы вы знали: мое предложение остается в силе.
Хизер сконфуженно отвела глаза и принялась расставлять на столе фарфоровый сервиз.
— Эван, — осторожно заметила она, — я замужняя женщина. И никогда бы не пошла на адюльтер. Рэндолф спокойно покачал головой.
— Как вы могли подумать! Мне и в голову не приходило просить вас стать моей любовницей. Как вы могли подумать, что я способен так жестоко оскорбить женщину, которая для меня — все на свете. Но ведь существует такая вещь, как развод.
— Развод? — недоуменно повторила Хизер.
— Вы получите свободу снова выйти замуж. Губы Хизер приоткрылись, но с них не слетело ни звука.
— Я по-прежнему хочу вас, Хизер. Хочу видеть вас своей женой. Делить с вами жизнь.
— Вы… должно быть, шутите.
— Ни в коем случае. Я не в силах забыть вас, Хизер, хотя, Бог видит, пытался. — Она попробовала что-то сказать, но Эван повелительно поднял тонкую руку. — Пожалуйста, дорогая, выслушайте меня. Всю дорогу я набирался мужества сказать вам это. Прошу вас, сядьте. — Хизер молча подчинилась, почти рухнув на стул. Эван набрал в грудь воздуха и продолжил: — Я искалечил себе жизнь, когда позволил вам уйти. И приехал просить дать мне еще один шанс. Последний. Умоляю вас, подумайте насчет развода!
— Но… скандал… Не захотите же вы жениться на женщине с такой репутацией!
— Думаю, мое положение в обществе достаточно прочно, чтобы выдержать любой скандал, — снисходительно усмехнулся Эван. — Но даже если это и не так, стоит рискнуть, чтобы получить такой драгоценный приз.
Неужели он не шутит?
Хизер потрясение смотрела на него, не в силах осмыслить происходящее. Эван, очевидно, поняв, как она растеряна, нежно сжал ее руку.
— Знай я, что вы счастливы здесь, никогда не осмелился бы вести столь дерзкие речи. Но я вижу, как вам тяжело.
— Это еще не означает, — тихо возразила Хизер, — что мы с вами подходим друг другу. Из меня никогда не выйдет той жены, о которой вы мечтали, Эван. Вы всегда видели во мне лишь еще одно прелестное украшение вашего богатого дома.
— Возможно, так оно и было. Но когда вы покинули меня, я понял, какое сокровище потерял. Жаль, что не отнесся к вам с подобающим уважением, которое вы, несомненно, заслужили. Не следовало считать вас легкой добычей.
— Эван, все это в прошлом.
— Но все еще можно вернуть. О, дорогая, неужели вы не можете дать мне хоть крохотную надежду?
— Я… просто не знаю, что сказать.
— Пообещайте, что серьезно отнесетесь к моему предложению.
— Эван… я не могу.
— Наверное, никак не простите меня за мое омерзительное поведение в тот день?
— О нет, причина не в этом.
— Хизер, вы не представляете, как глубоко я сожалею о своем поведении. Всякий раз, вспоминая о своей выходке, я умираю от стыда.
— Не стоит снова извиняться, Эван. Все давно забыто, и к тому же вы сделали нам такой щедрый свадебный подарок! Очень благородно с вашей стороны.
— Это такая малость, и мне ничем не загладить своего варварского поступка.
— Еще раз заверяю: я давно выбросила все это из головы.
— Значит, вам не противно меня видеть?
— Нет… вовсе нет. Наоборот, я ужасно рада! — воскликнула Хизер, к своему удивлению поняв, что так оно и есть в действительности. — Но стать вашей женой не могу.
— Если не желаете возвращаться в Сент-Луис, оставайтесь здесь, в Колорадо. Я куплю вам дюжину ранчо.
— Эван, пожалуйста, поверьте мне. Я потрясена вашим великодушием, но этому не бывать. — Она осторожно отняла руку и отодвинулась. — Боюсь, что никогда не буду питать к вам иных чувств, кроме дружеских. Мне очень жаль.
Эван тяжело вздохнул.
— Я опасался этого. Но не мог не попытаться. — Он опустил глаза, и Хизер окончательно растерялась, не зная, что еще сказать ему.
— Так вы все-таки собираетесь оставить мужа? — тихо спросил он.
— Сама не знаю. Но в любом случае не могу принять ваше предложение. Несправедливо, если жена такого прекрасного человека, как вы, не ответит на ваши чувства. Видите ли… я люблю Слоана.
Эван долго молчал, ошеломленный столь откровенным признанием. Не привыкший к поражениям, он казался совершенно сломленным.
Наконец придя в себя, Рэндолф достал из внутреннего кармана длинный конверт.
— Думаю, это по праву принадлежит вам. Хизер с любопытством заглянула в конверт. Внутри оказался чек на полторы тысячи пятнадцать долларов.
— Что это?
— Деньги, которые мистер Маккорд дал мне в счет вашего долга, плюс проценты за шесть месяцев.
— Не понимаю…
— Я наконец осознал, что не имел права добиваться от вас выплаты тех денег, что проиграл ваш отец, — с горечью признался Эван. — К тому же я гнусно воспользовался вашей зависимостью от меня, чтобы получить согласие на брак. Это непростительно и мерзко.
Хизер на секунду зажмурилась при мысли о том, что жизнь ее могла бы течь по совершенно иному руслу, приди Эван к такому заключению до того, как она из чистого отчаяния решилась стать женой Слоана.
— Мне следовало бы простить вам все долги, когда вы в первый раз отказались от моего предложения. Но я не мог допустить мысли, что Маккорд вас получит. Назовите это гордостью или ревностью, но я хотел заставить его страдать.
— Спасибо, Эван. Я найду деньгам достойное применение.
— Можете по крайней мере выкупить закладную на ранчо. Тоже полторы тысячи, не так ли?
— Откуда вы знаете, что «Бар М» заложено?
— Я взял на себя смелость быть в курсе относительно финансовых дел моих врагов, — объяснил Эван и, не дав ей, возразить, добавил: — Клянусь, мои намерения были чисты. Насколько я понимаю, вашему мужу приходится нелегко?
— Не тяжелее остальных. — Хизер встала на защиту Слоана. — Многие ранчеро терпят невзгоды в этом году.
— Возможно, но они не женаты на вас. — Глаза Рэндолфа потемнели. — Хизер, дорогая, я желаю вам только добра и счастья и всем сердцем хотел бы замолить прошлые грехи. Если позволите, я готов предоставить любые кредиты, чтобы укрепить положение вашего мужа и вернуть империи Маккордов прежний блеск. Никаких условий. Только ради нашей с вами дружбы. Буду счастлив, если примете мою помощь, хотя бы в память о вашем отце. Он был моим близким приятелем, и я многим ему обязан.
— Я ценю ваше великодушие, Эван, но должна отказаться. Слоан ни за что не согласится. Он очень горд и не возьмет ни цента даже от родственников.
— Хорошо, но я не могу спокойно смотреть на ваши страдания. И мне не нравится, что вы вынуждены снова искать работу.
— Очень благодарна за ваше участие, но не приму никакой финансовой поддержки.
— Но почему?!
— Во-первых, мне приходится думать о своей репутации, а во-вторых, я не желаю быть в долгу ни у кого на свете. Считайте это высокомерием, если хотите.
На лице Эвана появилась такая очаровательно-искренняя улыбка, что Хизер невольно вспомнила о его успехе у дам.
— Так и быть. В таком случае разрешите хотя бы найти вам приличное место. У меня множество деловых знакомых в Денвере, если вы, разумеется, решитесь жить там. Я наведу справки, причем как можно более дипломатично и без лишнего шума. Кроме того, я знаю одну достаточно влиятельную и богатую вдову, которая ищет компаньонку, и с удовольствием представлю вас ей.
— Что же… думаю, в этом нет ничего неприличного.
— Но если вы собираетесь уехать отсюда, — поколебавшись, заметил Эван, — почему бы вам не вернуться домой, в Сент-Луис, где все ваши друзья?
Хизер едва заметно пожала плечами. Он прав, в Сент-Луисе немало людей, которым она небезразлична, и, кроме того, Уинни, разумеется, не откажется вновь принять ее. Не нужно будет платить за квартиру, что немаловажно при ее ограниченных средствах. Но она предпочитала Денвер, где станет вести тихую, скромную жизнь и никто не узнает о крахе ее семейной жизни. И потом, она все-таки будет поближе к Дженне, к Слоану…
— В Сент-Ауисе у меня нет будущего, — уклончиво ответила Хизер. — Но я еще располагаю временем, чтобы решить, как поступить дальше. До выборов останусь здесь.
— То есть еще две недели?
— Да. Выборы через среду.
— Думаю, страсти предвыборной гонки к тому времени улягутся, но кто знает? Ричард напечатал несколько разгромных статей, обличающих соперника вашего мужа.
— И он прав. Мистер Ловелл, к сожалению, считает, что богатым людям все дозволено. Его поступки трудно назвать этичными.
— Я едва с ним знаком, но, по слухам, он человек без всяких моральных устоев. И не смирится с поражением.
— Я тоже так думаю, — согласилась Хизер.
— Ваш муж должен быть начеку.
Она кивнула. Шансы Слоана на победу значительно возросли благодаря правдивым репортажам Ричарда, ставившим под сомнение многие достаточно прибыльные сделки и махинации шахтовладельца. И Хизер не сомневалась, что Ловелл пойдет на все, чтобы обернуть дело в свою пользу.
Из раздумий ее вывел пронизывающий взгляд Эвана.
— Уверены, что у меня нет никаких надежд на то, что вы перемените свое решение? — тихо спросил он.
— Простите, Эван. Жаль, что я не испытываю к вам более теплых чувств, чем дружба.
— Знаю… вы клянетесь в любви к этому ковбою, которого называете мужем. Не пойму, что вы в нем увидели.
— Эван…
Он снова вздохнул.
— Простите меня, дорогая. Я веду себя как избалованный ребенок. Никогда не мог покорно принимать собственный проигрыш. Приходится делать хорошую мину при плохой игре.
Он расправил плечи и мгновенно превратился в невозмутимого джентльмена, миллионера, правившего всем Сент-Луисом и едва ли не половиной страны.
— В любом случае я намереваюсь дождаться выборов. Если предпочтете вернуться в Сент-Луис, дорогая, мой вагон в вашем распоряжении. А если выберете Денвер, надеюсь, позволите мне проводить вас туда. Поверьте, никто вас за это не осудит. Мой экипаж прибудет сюда через три часа, и если хотите, я даже найму компаньонку, раз вы так озабочены приличиями. Вам стоит лишь дать мне знать. Я остановился в отеле «Виндзор».
Хизер робко улыбнулась.
— Спасибо, Эван. Ваша доброта так много для меня значит!
Она в самом деле была благодарна Рэндолфу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Хизер невероятным усилием воли удерживалась от порыва броситься перед ним на колени и молить о любви. Но какой смысл? Он недвусмысленно дал ей понять, что все старания бесполезны и убедить его невозможно. Ей, наверное, стало бы легче на душе, знай она, что Слоан тоже борется с демонами, бушующими в его душе. И хуже всего ему пришлось, когда как-то вечером, возвратившись домой, он нашел Хизер в конюшне. Та показывала Дженне новорожденного жеребенка.
— Ты что-то хочешь? — бесстрастно осведомилась Хизер, глядя на него снизу вверх.
Тебя! — едва не ответил он.
Ее красота слепила глаза. Лучи заходящего солнца окружили ее голову светящимся ореолом, а фарфоровая кожа нежно розовела и чуть отливала золотом — яркое напоминание о том, какой она становилась в минуты страсти. Исступленной страсти, которую они делили до той минуты, когда он собственными руками уничтожил хрупкую связь между ними.
Горло Слоана сжала судорога. Желание по-прежнему цепко держало его в капкане. Но он все равно не может дать ей свою любовь.
Вероятно, Хизер права и ей действительно следует уйти из его жизни. Тогда он сможет вернуться в ту раковину, которая столько бесконечных месяцев защищала его от мучительной тоски, сознания вины и одиночества. И сумеет отрешиться от боли, которая пожирает его с невероятной силой, стоит ему просто взглянуть на Хизер.
Неожиданное появление Эвана Рэндолфа в Колорадо на следующей неделе оказалось для супругов настоящим потрясением. Хизер как раз сидела в кухне за шитьем, когда в парадную дверь постучали. Странно! Соседи и ковбои обычно подъезжали к заднему крыльцу.
— Эван! — воскликнула она, распахнув дверь.
Несмотря на приветливую улыбку, взгляд гостя оставался сосредоточенным. Он вежливо снял котелок. Прическа, как всегда, по последней моде. И сам Эван выглядит элегантным и невероятно красивым в безукоризненном сюртуке шоколадного цвета и светло-коричневых брюках.
— Как поживаете, дорогая? — осведомился он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, мягко пояснил: — Надеюсь, вы здоровы?
— Да… конечно.
Здорова, совсем здорова, ведь одиночество и сердечная боль врачами в расчет не принимаются.
— Как приятно вновь увидеться после стольких месяцев разлуки! Я так скучал по вас, Хизер!
Хизер заметила за его спиной щегольской экипаж.
— Если гадаете, почему я здесь… просто приехал посмотреть, как идут дела. Не пригласите меня в дом?
Господи, она совершенно забыла о приличиях! Хозяйка называется! Держит гостя на пороге, Но можно ли доверять Эвану после случившегося в их последнюю встречу? И все же пока он ведет себя безупречно. А кроме того, так приятно вновь увидеть знакомое дружеское лицо!
— Разумеется. Простите, я совершенно растерялась. Входите, пожалуйста!
Она нерешительно посторонилась и взяла у него шляпу и трость.
— Могу я предложить вам чаю?
— Благодарю. С удовольствием. Поездка из Денвера оказалась довольно утомительной.
— Сейчас поставлю чайник, — пообещала Хизер и, поколебавшись, добавила: — Можете подождать в гостиной или пойти за мной на кухню, если хотите.
— Конечно, на кухню, если там будете вы.
Хизер повела Эвана вглубь дома, гадая, что у него на уме. Ведь не зря он приехал в такую даль!
Заметив ребенка, Эван в недоумении остановился. Дженна неуклюже поднялась и поспешно схватилась за ножку стула, глядя на незнакомца огромными серьезными глазами.
— Эта индианочка и есть дочь Маккорда?
Хизер негодующе выпрямилась, готовая защищать малышку от любого оскорбления.
— Да, это Дженна Маккорд. Но теперь она стала дочерью и мне.
Эван критически оглядел черноволосую крошку.
— Глаза и высокие скулы просто великолепны! Когда-нибудь она станет редкостной красавицей. Помяните мое слово.
Поняв, что гость говорит искренне, Хизер вздохнула свободнее. Эван Рэндолф по праву считался настоящим ценителем красоты, и ей весьма польстило, что он, вместо того чтобы презрительно отозваться о происхождении девочки, превозносит ее внешность.
— Прошу вас, садитесь.
Хизер, усадив Дженну на одеяло, дала ей куклу, а затем наполнила чайник водой и поставила на огонь. Гость устроился у стола. Уголком глаза Хизер заметила, как он оглядывает простую обстановку, и, когда он красноречиво поджал губы, усмехнулась. Да бывал ли он вообще на кухне хоть раз? В Сент-Луисе ему прислуживает целая армия наемников!
— У вас нет слуг? — вырвалось у него наконец. Хизер невольно улыбнулась.
— Боюсь, ни единого. Правда, ковбои всегда готовы прийти на помощь по первому зову.
— Должно быть, трудно приспосабливаться к столь неблагоприятным обстоятельствам.
— Да нет, все не так уж плохо. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. И мгновенно иду в бой. Эван сухо усмехнулся:
— Моя матушка пришла бы в ужас от всего этого. К счастью, я не слишком похож на нее. Она была богатой знатной дамой высшего света, и все ее проблемы сводились к одному — на какой бал поехать вечером и как затмить своих приятельниц. Мне же пришлось спасать остатки состояния после смерти отца. Я привык к тяжелому труду, и, по правде говоря, нет ничего приятнее отдыха после нелегкого дня. Больше ценишь те преимущества, которые имеешь. — Эван сосредоточенно нахмурился. — Но при всем при том я не верю, что вы счастливы здесь, Хизер. Вы заслуживаете лучшей жизни.
Хизер пожала плечами и хотела было заверить его, что всем довольна, но осеклась. Ведь это неправда! Зачем она притворяется?
Сочтя за лучшее не отвечать, она поспешила переменить тему.
— Не ожидала увидеть вас в здешних местах.
— У меня дела в Денвере, но, по правде говоря, больше всего я тревожился за вас.
— Что же послужило поводом для вашей тревоги?
— Недавно я встретился с Ричардом Уэлдом. Он намекнул, что вам может понадобиться моя помощь.
— Не ожидала, что Ричард так легко злоупотребит моим доверием, — разочарованно вздохнула она.
— Вовсе нет! Ничего такого он не сказал. Он обещал мне присматривать за вами, а когда я спросил, как вы живете, сообщил о вашей просьбе насчет работы. Я приехал протянуть вам руку дружбы.
— Весьма польщена, Эван, но вам ни к чему было так беспокоиться.
— Об этом позвольте судить мне. Я невыразимо волнуюсь за вас, дорогая. С ума схожу при мысли о том, что вам приходится выносить. И честно говоря, не могу не надеяться, что вы пожалеете о своем выборе.
— Эван… — укоризненно покачала головой Хизер, но больше ничего не сказала. Пусть сам поймет, как бестактны его замечания.
— Я предупреждал мистера Маккорда, что если он принесет вам несчастье, то ответит передо мной. Похоже, он не обратил внимания на мои слова.
Хизер удивленно воззрилась на Эвана, но, прежде чем успела ответить, он подался вперед, прожигая ее горящим взглядом.
— Хизер, я хочу, чтобы вы знали: мое предложение остается в силе.
Хизер сконфуженно отвела глаза и принялась расставлять на столе фарфоровый сервиз.
— Эван, — осторожно заметила она, — я замужняя женщина. И никогда бы не пошла на адюльтер. Рэндолф спокойно покачал головой.
— Как вы могли подумать! Мне и в голову не приходило просить вас стать моей любовницей. Как вы могли подумать, что я способен так жестоко оскорбить женщину, которая для меня — все на свете. Но ведь существует такая вещь, как развод.
— Развод? — недоуменно повторила Хизер.
— Вы получите свободу снова выйти замуж. Губы Хизер приоткрылись, но с них не слетело ни звука.
— Я по-прежнему хочу вас, Хизер. Хочу видеть вас своей женой. Делить с вами жизнь.
— Вы… должно быть, шутите.
— Ни в коем случае. Я не в силах забыть вас, Хизер, хотя, Бог видит, пытался. — Она попробовала что-то сказать, но Эван повелительно поднял тонкую руку. — Пожалуйста, дорогая, выслушайте меня. Всю дорогу я набирался мужества сказать вам это. Прошу вас, сядьте. — Хизер молча подчинилась, почти рухнув на стул. Эван набрал в грудь воздуха и продолжил: — Я искалечил себе жизнь, когда позволил вам уйти. И приехал просить дать мне еще один шанс. Последний. Умоляю вас, подумайте насчет развода!
— Но… скандал… Не захотите же вы жениться на женщине с такой репутацией!
— Думаю, мое положение в обществе достаточно прочно, чтобы выдержать любой скандал, — снисходительно усмехнулся Эван. — Но даже если это и не так, стоит рискнуть, чтобы получить такой драгоценный приз.
Неужели он не шутит?
Хизер потрясение смотрела на него, не в силах осмыслить происходящее. Эван, очевидно, поняв, как она растеряна, нежно сжал ее руку.
— Знай я, что вы счастливы здесь, никогда не осмелился бы вести столь дерзкие речи. Но я вижу, как вам тяжело.
— Это еще не означает, — тихо возразила Хизер, — что мы с вами подходим друг другу. Из меня никогда не выйдет той жены, о которой вы мечтали, Эван. Вы всегда видели во мне лишь еще одно прелестное украшение вашего богатого дома.
— Возможно, так оно и было. Но когда вы покинули меня, я понял, какое сокровище потерял. Жаль, что не отнесся к вам с подобающим уважением, которое вы, несомненно, заслужили. Не следовало считать вас легкой добычей.
— Эван, все это в прошлом.
— Но все еще можно вернуть. О, дорогая, неужели вы не можете дать мне хоть крохотную надежду?
— Я… просто не знаю, что сказать.
— Пообещайте, что серьезно отнесетесь к моему предложению.
— Эван… я не могу.
— Наверное, никак не простите меня за мое омерзительное поведение в тот день?
— О нет, причина не в этом.
— Хизер, вы не представляете, как глубоко я сожалею о своем поведении. Всякий раз, вспоминая о своей выходке, я умираю от стыда.
— Не стоит снова извиняться, Эван. Все давно забыто, и к тому же вы сделали нам такой щедрый свадебный подарок! Очень благородно с вашей стороны.
— Это такая малость, и мне ничем не загладить своего варварского поступка.
— Еще раз заверяю: я давно выбросила все это из головы.
— Значит, вам не противно меня видеть?
— Нет… вовсе нет. Наоборот, я ужасно рада! — воскликнула Хизер, к своему удивлению поняв, что так оно и есть в действительности. — Но стать вашей женой не могу.
— Если не желаете возвращаться в Сент-Луис, оставайтесь здесь, в Колорадо. Я куплю вам дюжину ранчо.
— Эван, пожалуйста, поверьте мне. Я потрясена вашим великодушием, но этому не бывать. — Она осторожно отняла руку и отодвинулась. — Боюсь, что никогда не буду питать к вам иных чувств, кроме дружеских. Мне очень жаль.
Эван тяжело вздохнул.
— Я опасался этого. Но не мог не попытаться. — Он опустил глаза, и Хизер окончательно растерялась, не зная, что еще сказать ему.
— Так вы все-таки собираетесь оставить мужа? — тихо спросил он.
— Сама не знаю. Но в любом случае не могу принять ваше предложение. Несправедливо, если жена такого прекрасного человека, как вы, не ответит на ваши чувства. Видите ли… я люблю Слоана.
Эван долго молчал, ошеломленный столь откровенным признанием. Не привыкший к поражениям, он казался совершенно сломленным.
Наконец придя в себя, Рэндолф достал из внутреннего кармана длинный конверт.
— Думаю, это по праву принадлежит вам. Хизер с любопытством заглянула в конверт. Внутри оказался чек на полторы тысячи пятнадцать долларов.
— Что это?
— Деньги, которые мистер Маккорд дал мне в счет вашего долга, плюс проценты за шесть месяцев.
— Не понимаю…
— Я наконец осознал, что не имел права добиваться от вас выплаты тех денег, что проиграл ваш отец, — с горечью признался Эван. — К тому же я гнусно воспользовался вашей зависимостью от меня, чтобы получить согласие на брак. Это непростительно и мерзко.
Хизер на секунду зажмурилась при мысли о том, что жизнь ее могла бы течь по совершенно иному руслу, приди Эван к такому заключению до того, как она из чистого отчаяния решилась стать женой Слоана.
— Мне следовало бы простить вам все долги, когда вы в первый раз отказались от моего предложения. Но я не мог допустить мысли, что Маккорд вас получит. Назовите это гордостью или ревностью, но я хотел заставить его страдать.
— Спасибо, Эван. Я найду деньгам достойное применение.
— Можете по крайней мере выкупить закладную на ранчо. Тоже полторы тысячи, не так ли?
— Откуда вы знаете, что «Бар М» заложено?
— Я взял на себя смелость быть в курсе относительно финансовых дел моих врагов, — объяснил Эван и, не дав ей, возразить, добавил: — Клянусь, мои намерения были чисты. Насколько я понимаю, вашему мужу приходится нелегко?
— Не тяжелее остальных. — Хизер встала на защиту Слоана. — Многие ранчеро терпят невзгоды в этом году.
— Возможно, но они не женаты на вас. — Глаза Рэндолфа потемнели. — Хизер, дорогая, я желаю вам только добра и счастья и всем сердцем хотел бы замолить прошлые грехи. Если позволите, я готов предоставить любые кредиты, чтобы укрепить положение вашего мужа и вернуть империи Маккордов прежний блеск. Никаких условий. Только ради нашей с вами дружбы. Буду счастлив, если примете мою помощь, хотя бы в память о вашем отце. Он был моим близким приятелем, и я многим ему обязан.
— Я ценю ваше великодушие, Эван, но должна отказаться. Слоан ни за что не согласится. Он очень горд и не возьмет ни цента даже от родственников.
— Хорошо, но я не могу спокойно смотреть на ваши страдания. И мне не нравится, что вы вынуждены снова искать работу.
— Очень благодарна за ваше участие, но не приму никакой финансовой поддержки.
— Но почему?!
— Во-первых, мне приходится думать о своей репутации, а во-вторых, я не желаю быть в долгу ни у кого на свете. Считайте это высокомерием, если хотите.
На лице Эвана появилась такая очаровательно-искренняя улыбка, что Хизер невольно вспомнила о его успехе у дам.
— Так и быть. В таком случае разрешите хотя бы найти вам приличное место. У меня множество деловых знакомых в Денвере, если вы, разумеется, решитесь жить там. Я наведу справки, причем как можно более дипломатично и без лишнего шума. Кроме того, я знаю одну достаточно влиятельную и богатую вдову, которая ищет компаньонку, и с удовольствием представлю вас ей.
— Что же… думаю, в этом нет ничего неприличного.
— Но если вы собираетесь уехать отсюда, — поколебавшись, заметил Эван, — почему бы вам не вернуться домой, в Сент-Луис, где все ваши друзья?
Хизер едва заметно пожала плечами. Он прав, в Сент-Луисе немало людей, которым она небезразлична, и, кроме того, Уинни, разумеется, не откажется вновь принять ее. Не нужно будет платить за квартиру, что немаловажно при ее ограниченных средствах. Но она предпочитала Денвер, где станет вести тихую, скромную жизнь и никто не узнает о крахе ее семейной жизни. И потом, она все-таки будет поближе к Дженне, к Слоану…
— В Сент-Ауисе у меня нет будущего, — уклончиво ответила Хизер. — Но я еще располагаю временем, чтобы решить, как поступить дальше. До выборов останусь здесь.
— То есть еще две недели?
— Да. Выборы через среду.
— Думаю, страсти предвыборной гонки к тому времени улягутся, но кто знает? Ричард напечатал несколько разгромных статей, обличающих соперника вашего мужа.
— И он прав. Мистер Ловелл, к сожалению, считает, что богатым людям все дозволено. Его поступки трудно назвать этичными.
— Я едва с ним знаком, но, по слухам, он человек без всяких моральных устоев. И не смирится с поражением.
— Я тоже так думаю, — согласилась Хизер.
— Ваш муж должен быть начеку.
Она кивнула. Шансы Слоана на победу значительно возросли благодаря правдивым репортажам Ричарда, ставившим под сомнение многие достаточно прибыльные сделки и махинации шахтовладельца. И Хизер не сомневалась, что Ловелл пойдет на все, чтобы обернуть дело в свою пользу.
Из раздумий ее вывел пронизывающий взгляд Эвана.
— Уверены, что у меня нет никаких надежд на то, что вы перемените свое решение? — тихо спросил он.
— Простите, Эван. Жаль, что я не испытываю к вам более теплых чувств, чем дружба.
— Знаю… вы клянетесь в любви к этому ковбою, которого называете мужем. Не пойму, что вы в нем увидели.
— Эван…
Он снова вздохнул.
— Простите меня, дорогая. Я веду себя как избалованный ребенок. Никогда не мог покорно принимать собственный проигрыш. Приходится делать хорошую мину при плохой игре.
Он расправил плечи и мгновенно превратился в невозмутимого джентльмена, миллионера, правившего всем Сент-Луисом и едва ли не половиной страны.
— В любом случае я намереваюсь дождаться выборов. Если предпочтете вернуться в Сент-Луис, дорогая, мой вагон в вашем распоряжении. А если выберете Денвер, надеюсь, позволите мне проводить вас туда. Поверьте, никто вас за это не осудит. Мой экипаж прибудет сюда через три часа, и если хотите, я даже найму компаньонку, раз вы так озабочены приличиями. Вам стоит лишь дать мне знать. Я остановился в отеле «Виндзор».
Хизер робко улыбнулась.
— Спасибо, Эван. Ваша доброта так много для меня значит!
Она в самом деле была благодарна Рэндолфу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32