— Полагаю, процедура вам известна.
— Нет, я не настаиваю, — отозвалась она, отвечая наглостью на наглость. — Можем отложить до следующего раза.
— Давай, живо!
— Понимать это как приглашение, ваше вежливое сиятельство? — с бесстыжей улыбкой спросила Флора. — Нет, нет, я никоим образом не хочу нарушать правила хорошего постельного тона, а потому…
— Я что сказал!!!
— Ты же упрекнул, что я норовлю все делать без приглашения. Вот и пригласи. Только как следует.
— Да иди же сюда, иди!
— А повежливей можно?
— Леди Флора, буду премного благодарен вам, если вы соблаговолите поместить свое воистину роскошное тело на сей выступ моего.
— Куда-куда?
— Сю-да! — почти прорычал Адам, указывая подбородком и взглядом на желаемое место. — Пожалуйста!
Она победоносно усмехнулась.
Но только она села на торчащий исполинский член, как Адам рванулся, опрокинул ее и оказался на ней.
Флора не сопротивлялась. И это соитие было каким-то сумасшествием: они как будто занимались взаимоистреблением, словно каждый замыслил убить другого бешеным любодейством. Они меняли позы, меняли скорость и ритм, она оказывалась то на нем, то под ним, то непонятно где, их тела извивались, сплетались, расплетались… и снова она на нем — под ним — непонятно где…
Когда они одновременно достигли пика наслаждения, совместный оргазм был как лобовое столкновение поездов. В итоге любовников буквально разметало в разные стороны: они рухнули далеко друг от друга, обессиленные, задыхающиеся, потрясенные до глубины души.
Оба понимали, что происшедшее связало их некими мистическими узами. И поэтому, не в силах двинуться, чтобы хотя бы руки соединить, ощущали себя соединенными, сопряженными, сплавленными… и слабо улыбались друг другу особой улыбкой заговорщиков.
— Мне надо поспать, — сонно пробормотала Флора, не в силах поднять очугуневшие веки.
Теперь она вдруг ощутила аромат свежескошенного сена и ласковую прелесть золотого столба света от небольшого оконца в крыше. Все это прекрасный сон!
— Я отнесу тебя в твою комнату, — нежно сказал Адам, играя локоном на ее виске.
— Нет, я сама… я пойду… через минуту… или две…
— Только не сейчас, — с понимающей улыбкой весело закончил за нее Адам. Закаленный бессонными ночами любви, он мог только посмеиваться над тем, что Флору так подкосило. Сам он за минуту-две совершенно пришел в себя — и снова был «как новенький».
Молодой человек занялся поиском в сене заколок. Тем, что нашел, он кое-как скрепил волосы девушки в некое подобие первоначальной прически. Критически оглядывая результат своих усилий, Адам сказал:
— Придется мне вплоть до твоего отъезда из Монтаны постоянно таскать в кармане гребень. Как только я оказываюсь в пределах мили от тебя — тут же теряю голову, превращаюсь в глупого подростка и набрасываюсь на тебя. Ничего с собой поделать не могу.
— Это замечательно. За это я тебе благодарна, — все так же сонно промолвила Флора. Ее улыбка была полна истомы — и он почувствовал, что вот-вот снова распалится. Адам быстро взглянул на часы. Нет, хватит! Пора вспомнить об осторожности.
Молодой человек начал проворно одеваться, затем помог одеться Флоре, подхватил ее на руки и понес по лестнице вниз.
— Это уже становится традицией, — шутливо выговаривал он по дороге из конюшни в дом. — Я тебя одеваю, я же тебе чищу перышки, чтобы ты выглядела как приличная дама. Твое счастье, что у меня девочка и я знаю все премудрости женского туалета.
— У тебя и больших девочек хватает, — лениво поддела его Флора, но машинально и без злобы.
— Сейчас у меня только одна большая девочка, — мягко поправил он.
— Ах, временами ты бываешь такой душкой! — пробормотала она, еще крепче обвивая руками его шею.
— Ты тоже временами бываешь душкой, — страстным шепотом ей в ухо отозвался Адам.
— Послушай, зачем ты меня несешь? Я могу идти, наверное…
Тут до девушки словно впервые дошло, что он ее несет через двор на виду у всей челяди и работников.
— Адам! Нас все увидят! Будут судачить!
— Велика беда! — бесшабашно сказал Адам. — Но что за чудеса: леди Мне-На-Все-Плевать изволит робеть?
— Стыдно…
Он с почти искренним удивлением заглянул ей в глаза.
— Может, и стыдно. Однако не слишком.
Она внезапно зарделась.
— Если бы ты не был таким… ненасытным, я бы так не устала!
— Что ж, признаю свою вину, — галантно согласился молодой человек, не желая затевать спор о том, кто из них ненасытней. — Двух часов сна тебе хватит?
— О, два часа! Это было бы чудесно — и достаточно.
— В таком случае я отложу пикник на после полудня.
— Думаешь, это разумно? — встревоженно спросила Флора.
— Ты имеешь в виду Люси?.. Придумаю какое-нибудь подходящее для трехлетних ушек объяснение — за этим дело не станет. Да и нельзя показывать тебя в таком виде Доброй Туче. Старая дева будет возмущена — нахмурится и прольется целым дождем колкостей.
— Возмущена чем? — забавляясь, спросила Флора.
— Тем, какой плохой я хозяин. Разве можно доводить гостей до такого состояния? Нет, честно, она меня загрызет.
Флора рассмеялась.
— Да ты ее никак боишься!
Адам улыбнулся как проказник-мальчишка, пойманный на горячем.
— Скажем так, я опасаюсь ее увесистого тумака. А если серьезно, то мисс Маклеод так много значит в жизни Люси, что я люблю и ценю ее — и ничем не хочу смущать ее спокойствия. Ну а теперь срочно изобрази обморок, потому что миссис 0'Брайен и двое слуг таращатся на нас из окна.
— А почему я упала в обморок? — тихонько спросила Флора, краем глаза видя, как озабоченная миссис 0'Брайен быстрым шагом идет через веранду им навстречу.
— Жара.
— Побойся Бога, сегодня разве что пар изо рта не идет!
— Может, что-нибудь не то съела?
— Грех зазря позорить повара.
— Ах ты, Господи! — в отчаянии воскликнул Адам. — С тобой я совсем рехнулся! Не в моей привычке оправдываться перед слугами.
— Фи! Как это по-французски!
— При чем здесь французы?
— Все знают, что они со слугами надутые индюки.
— Может, на то есть причины, — вяло огрызнулся хозяин ранчо и приказал: — Будь умницей, закати глазки и молчок. Я все беру на себя.
Флора была сама покорность — она зажмурилась и очень натурально уронила руки, предоставив Адаму самому выпутываться.
— Леди Флора подвернула ногу в конюшне и сомлела, — пояснил граф, поднимаясь по лестнице на крыльцо, где его поджидали миссис 0'Брайен и пара лакеев.
— Ох, беда-то какая! — запричитала круглолицая экономка. — Надо за доктором послать! Бедняжка! Распухла ножка? Не было бы перелома!
— Успокойтесь, миссис 0'Брайен. Ничего серьезного. Я думаю, потянула связки. За доктором пошлем позже — если понадобится. Ах уж эти светские кисейные барышни: чуть что — хлоп, и в обморок! А кавалер — спасай! Лишь бы повиснуть у мужчины на шее!
Тут он странно крякнул — это Флора больно ущипнула его за плечо.
— Ну уж вы зря, мистер Серр, — фыркнула экономка. — Леди Флора не таковская.
— Таковская, таковская, — с усмешкой отозвался Адам. — Даже дважды таковская.
Когда они оказались вдвоем на лестнице, Флора обрушилась на любовника с упреками: дескать, что ж это он ее позорит в глазах миссис 0'Брайен! И вовсе она не вешается на шею мужчинам!
— Кто кого несет? Сейчас как уроню! — весело отбивался Адам.
— Сам меня замучил, а теперь дразнишь!
— Вот я тебе сегодня ночью вспомню! Я тебя поймаю на том, кто кого мучит!
— Ха! А кто вам сказал, что мы сегодня ночью увидимся, господин граф? Может статься, у меня совсем другие планы на сегодняшнюю ночь!
Тем временем он ногой открыл дверь ее залитой солнечным светом комнаты.
Уложив Флору на кровать и снимая с девушки сапожки, Адам нравоучительно промолвил:
— Насчет сегодняшней ночи я знаю точно. Опыт подсказывает, что наша графинюшка без этого может протянуть всего лишь несколько часов. Так что насчет того, что будет после полуночи, я не сомневаюсь.
— А вот и могу! — возразила Флора, капризно надувая губки. — Грех быть таким самоуверенным, господин Серр!
— Пусть я самоуверенный, зато вы у нас известная похотливица, мисс Бонхэм, — добродушно огрызнулся Адам. После доброго часа бурных утех с леди Флорой он отлично ладил со всем миром — и его было трудно чем-то задеть.
— Похотливица или нет — не ваша забота, — ворчливо буркнула Флора. — Отлично проживу и без вас.
Даже сонная, она продолжала воевать с ветряными мельницами.
— Ах, так! — рассмеялся Адам. — Ну, в таком случаем мы всю ночь будем резаться в бильярд. Или вы до первых петухов будете ублажать наш слух игрой на рояле.
Адам наклонился и легонько поцеловал ее в лоб.
— Кстати, — сказал он, выпрямляясь, — я ведь действительно не слышал, как вы играете! Вы справляетесь с Шопеном?
— Увы.
— Жаль.
Теперь он задвигал желтые парчовые занавески.
— Ну а как насчет бильярда?
— О, тут я виртуозка.
— Ого! — воскликнул Адам и даже на секунду бросил занавеску, чтобы оглянуться на эту не перестающую удивлять его леди. — Только не говорите, что вы играете на деньги!
— Отчего же? Могу и на деньги.
Он хмыкнул и улыбнулся.
— Что ж, вечерок будет интересный.
Флора залюбовалась им. Как хорош!.. Эти чувственные полудикарские глаза не обманули ее ожиданий. Он божественно хорош во всем!
— А впрочем, я могу передумать, — томно изрекла девушка, улыбнулась и закрыла глаза. Спать, спать, спать!
— В любом случае — в твоем распоряжении, — громким шепотом отозвался молодой человек.
Казалось, Флора мгновенно заснула. По крайней мере, она больше не шевелилась.
Не двигался и Адам, застывший у окна. Он пристально смотрел на лежащую на кровати молодую и прекрасную женщину, и какие-то тяжелые думы гнали прочь его лучезарное настроение. Ему было неприятно, что он так увлекся. Наваждение какое-то. А хороша, хороша… Чистая Мадонна! Впрочем, если и Мадонна, то с картины Бугро — чувственная, очень плотская. Приоткрытые во сне губы, полные, дивно очерченные, были цвета дикой горной вишни. Длинные ресницы бросали тень на румяные щеки. Грудь, которую он ласкал считанные минуты назад, мерно двигалась — прелестные полушария с шелковистой кожей.
Взгляд Адама двинулся вниз, к холмику внизу живота, что влек его, как Цирцеина песнь манит неосторожных путников. Красивая, ничего не скажешь… Но красотой его удивить сложно — с ранней юности вокруг него, уже тогда сказочно привлекательного, хищно кружили самые желанные женщины, и он лишь выбирал среди красивых наикрасивейших. Флора Бонхэм манила не только красотой, но и духом своим. Существо необычное, она излучала такую жизненную энергию и была так далека от пустячных интересов тщеславного высшего света!.. К тому же умна и остра на язык. Игрива, весела, задириста, боевита, напориста и прямодушна… Хотя все эти качества — палка о двух концах, и ему другим концом уже не раз досталось, но как все это отличается от вялой жеманности или книжной полуистерической романтики светских львиц с их ограниченным умишком и рабством перед миллионом условностей! Да, Флора Бонхэм может заявить в глаза такое, что другая и подумать не осмелится. Ну и что в том плохого? Говорит-то она правду! И конечно, в постели ничего подобного ему не встречалось — дика, изобретательна, пикантна и дерзка…
Словно пристрастие к опиуму, такая способна заставить человека позабыть долг и разум — и затуманить рассудок, сместив все жизненные ориентиры.
Определенно, Флора Бонхэм была губительна для мира в его душе. Но она, как зараза, уже проникла в его кровь и жгла жилы непостижимым жаром.
5
Пикник удался на славу.
Было тепло и солнечно — поэтому лиса позволила детенышам выйти из норы и порезвиться на просторе.
Участники пикника расположились на подветренной стороне и в разумном отдалении от норы. Вдобавок они старались не шуметь и говорили шепотом. Благодаря этому им удалось добрых полчаса наблюдать за веселыми играми лисят.
Вот только на Люси приходилось то и дело шикать: ее так и тянуло прыгать и кричать от восторга. Впрочем, девочку было легко понять: лисята, прелестные и шустрые клубочки шерсти, были такие забавные и так лихо кувыркались на склоне холма, что даже сдержанная толстушка мисс Маклеод, которую, естественно, никто в глаза не называл Доброй Тучей, и та раза три зачарованно всплеснула руками и дважды басисто произнесла: «Ах ты ж, Боже мой!»
Мисс Маклеод без приключений добралась до холма верхом на спокойном Чарли. Зато для спуска на землю даме понадобилась помощь сразу двух мужчин. Два графа, английский и французский, с готовностью кинулись ей помогать. Причем она тут же, отряхивая подол своей длинной бомбазиновой юбки, с тревогой осведомилась, не забыли ли прихватить ее раскладное седалище.
И за лисятами дама наблюдала, уже восседая на походном матерчатом стуле.
От грузного и грозного восточного владыки, что пристально следит за ходом битвы и сыплет направо и налево приказы своим подданным, мисс Маклеод отличал разве что легкомысленный чепец на голове.
Время от времени она, колыхнув всеми четырьмя подбородками, с прирожденно-генеральским видом оборачивалась на остальных пикникующих и что-нибудь роняла — с акцентом, который не вытравили даже годы обучения в эдинбургской школе для благородных девиц:
— Хосподин храф, я уповаю, что вы не забыли телескоп? Там, на склоне хоры, непонятная зверушка… Или, указывая на аппетитные пирожные:
— Люси, предложи лорду Халдейну отведать королевиных меренх. Или:
— Леди Флора, присаживайтесь на это уютное покрывальце и скушайте сандвич с семхой.
Адам с нарочито преувеличенным пиететом вручил ей телескоп — лишь бы отвязалась! — и в течение нескольких минут внимание мисс Маклеод было полностью поглощено непонятной зверушкой «на склоне хоры».
Все облегченно вздохнули, ибо поток приказов на время стих.
Адам снова опустился на клетчатый плед и потянул руку к корзинке со съестными припасами, которая стояла рядом с Флорой. Неторопливо доставая со дна фляжку с коньяком, он тихонько сказал:
— Я скучал по тебе.
Это было произнесено таким откровенно-интимным тоном, что девушка невольно покраснела и быстро оглянулась по сторонам. К счастью, его слов никто не услышал. Мисс Маклеод рассматривала в телескоп странного зверя на пригорке, а Люси и Джордж Бонхэм находились в двух десятках шагов от них — пускали в ручье только что выструганный графом кораблик.
Открывая крышку серебряной фляжки, Адам шепотком успокоил Флору:
— Не волнуйся, на нас никто не смотрит. Я сама осторожность. Хочешь глоток?
Она нервно мотнула головой — отказываясь от предложенного коньяка. «Сама осторожность». Скажет же! Худшего сорвиголовы свет не видал!
— Ну, ну, расслабься, не стоит хмуриться! — сказал Адам с ласковой улыбкой, по-прежнему протягивая ей фляжку. — Это тебе поможет. Ты сплошной комок нервов.
— Правильней сказать, счастливый комок нервов, — уточнила Флора, из вежливости отпивая глоток коньяка.
Она была в отменном настроении. Короткий сон вернул ей бодрость, а близость Адама наполняла сердце тихим блаженством — было так приятно созерцать его красоту в идиллической обстановке, на лояе природы. Умиротворенно покосившись на монументальную Добрую Тучу, девушка сказала:
— Напоминает моих гувернанток. С малых лет терпеть их не могла. Они в доме не задерживались.
— Ну, Добрая Туча — существо безобидное.
— Глядя на нее, так не скажешь. Откормленный сержант в юбке. А мы для нее — словно новобранцы.
— Мне не в чем ее упрекнуть. Мисс Маклеод терпит мои причуды, а также искренне любит Люси.
— И этого достаточно?
— Более чем. Одной любви к Люси было бы уже достаточно.
Это замечание поразило Флору. Она вдруг осознала, что за бесшабашным видом и повадками шалопая скрыта целая бездна душевных терзаний.
— Вам посчастливилось, что у вас есть Люси.
— Знаю. Даже жизнь с Изольдой не кажется непомерной платой за существование Люси.
Флора своей матери не помнила — та умерла, когда дочь была совсем крошкой. Поэтому девушка лишь понаслышке знала, каково наслаждаться полной семьей. Однако она догадывалась, что иметь увлеченную светской жизнью, безалаберную и малозаботливую мать, наподобие Изольды, тоже не сахар.
— Так что, ежели Изольда позабудет вернуться, — продолжал Адам с кривой ухмылкой, — то, как поется в песне, «прекрасней быть не может быть!».
— А где ты ее нашел?
Лицо молодого человека заметно напряглось, на скулах вдруг заходили желваки — причиной был наплыв неприятных воспоминаний.
Заметив внезапную горечь в его глазах, Флора сообразила, что он неправильно понял ее вопрос, и поспешила уточнить:
— Я имею в виду мисс Маклеод.
Морщины на лбу Адама разгладились, и весь он просветлел.
— С ней я повстречался в форте Бентон четыре года назад. Восемнадцатого октября в девять тридцать. Она стояла в самом конце пристани — только что сошла с последнего парохода в том сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Нет, я не настаиваю, — отозвалась она, отвечая наглостью на наглость. — Можем отложить до следующего раза.
— Давай, живо!
— Понимать это как приглашение, ваше вежливое сиятельство? — с бесстыжей улыбкой спросила Флора. — Нет, нет, я никоим образом не хочу нарушать правила хорошего постельного тона, а потому…
— Я что сказал!!!
— Ты же упрекнул, что я норовлю все делать без приглашения. Вот и пригласи. Только как следует.
— Да иди же сюда, иди!
— А повежливей можно?
— Леди Флора, буду премного благодарен вам, если вы соблаговолите поместить свое воистину роскошное тело на сей выступ моего.
— Куда-куда?
— Сю-да! — почти прорычал Адам, указывая подбородком и взглядом на желаемое место. — Пожалуйста!
Она победоносно усмехнулась.
Но только она села на торчащий исполинский член, как Адам рванулся, опрокинул ее и оказался на ней.
Флора не сопротивлялась. И это соитие было каким-то сумасшествием: они как будто занимались взаимоистреблением, словно каждый замыслил убить другого бешеным любодейством. Они меняли позы, меняли скорость и ритм, она оказывалась то на нем, то под ним, то непонятно где, их тела извивались, сплетались, расплетались… и снова она на нем — под ним — непонятно где…
Когда они одновременно достигли пика наслаждения, совместный оргазм был как лобовое столкновение поездов. В итоге любовников буквально разметало в разные стороны: они рухнули далеко друг от друга, обессиленные, задыхающиеся, потрясенные до глубины души.
Оба понимали, что происшедшее связало их некими мистическими узами. И поэтому, не в силах двинуться, чтобы хотя бы руки соединить, ощущали себя соединенными, сопряженными, сплавленными… и слабо улыбались друг другу особой улыбкой заговорщиков.
— Мне надо поспать, — сонно пробормотала Флора, не в силах поднять очугуневшие веки.
Теперь она вдруг ощутила аромат свежескошенного сена и ласковую прелесть золотого столба света от небольшого оконца в крыше. Все это прекрасный сон!
— Я отнесу тебя в твою комнату, — нежно сказал Адам, играя локоном на ее виске.
— Нет, я сама… я пойду… через минуту… или две…
— Только не сейчас, — с понимающей улыбкой весело закончил за нее Адам. Закаленный бессонными ночами любви, он мог только посмеиваться над тем, что Флору так подкосило. Сам он за минуту-две совершенно пришел в себя — и снова был «как новенький».
Молодой человек занялся поиском в сене заколок. Тем, что нашел, он кое-как скрепил волосы девушки в некое подобие первоначальной прически. Критически оглядывая результат своих усилий, Адам сказал:
— Придется мне вплоть до твоего отъезда из Монтаны постоянно таскать в кармане гребень. Как только я оказываюсь в пределах мили от тебя — тут же теряю голову, превращаюсь в глупого подростка и набрасываюсь на тебя. Ничего с собой поделать не могу.
— Это замечательно. За это я тебе благодарна, — все так же сонно промолвила Флора. Ее улыбка была полна истомы — и он почувствовал, что вот-вот снова распалится. Адам быстро взглянул на часы. Нет, хватит! Пора вспомнить об осторожности.
Молодой человек начал проворно одеваться, затем помог одеться Флоре, подхватил ее на руки и понес по лестнице вниз.
— Это уже становится традицией, — шутливо выговаривал он по дороге из конюшни в дом. — Я тебя одеваю, я же тебе чищу перышки, чтобы ты выглядела как приличная дама. Твое счастье, что у меня девочка и я знаю все премудрости женского туалета.
— У тебя и больших девочек хватает, — лениво поддела его Флора, но машинально и без злобы.
— Сейчас у меня только одна большая девочка, — мягко поправил он.
— Ах, временами ты бываешь такой душкой! — пробормотала она, еще крепче обвивая руками его шею.
— Ты тоже временами бываешь душкой, — страстным шепотом ей в ухо отозвался Адам.
— Послушай, зачем ты меня несешь? Я могу идти, наверное…
Тут до девушки словно впервые дошло, что он ее несет через двор на виду у всей челяди и работников.
— Адам! Нас все увидят! Будут судачить!
— Велика беда! — бесшабашно сказал Адам. — Но что за чудеса: леди Мне-На-Все-Плевать изволит робеть?
— Стыдно…
Он с почти искренним удивлением заглянул ей в глаза.
— Может, и стыдно. Однако не слишком.
Она внезапно зарделась.
— Если бы ты не был таким… ненасытным, я бы так не устала!
— Что ж, признаю свою вину, — галантно согласился молодой человек, не желая затевать спор о том, кто из них ненасытней. — Двух часов сна тебе хватит?
— О, два часа! Это было бы чудесно — и достаточно.
— В таком случае я отложу пикник на после полудня.
— Думаешь, это разумно? — встревоженно спросила Флора.
— Ты имеешь в виду Люси?.. Придумаю какое-нибудь подходящее для трехлетних ушек объяснение — за этим дело не станет. Да и нельзя показывать тебя в таком виде Доброй Туче. Старая дева будет возмущена — нахмурится и прольется целым дождем колкостей.
— Возмущена чем? — забавляясь, спросила Флора.
— Тем, какой плохой я хозяин. Разве можно доводить гостей до такого состояния? Нет, честно, она меня загрызет.
Флора рассмеялась.
— Да ты ее никак боишься!
Адам улыбнулся как проказник-мальчишка, пойманный на горячем.
— Скажем так, я опасаюсь ее увесистого тумака. А если серьезно, то мисс Маклеод так много значит в жизни Люси, что я люблю и ценю ее — и ничем не хочу смущать ее спокойствия. Ну а теперь срочно изобрази обморок, потому что миссис 0'Брайен и двое слуг таращатся на нас из окна.
— А почему я упала в обморок? — тихонько спросила Флора, краем глаза видя, как озабоченная миссис 0'Брайен быстрым шагом идет через веранду им навстречу.
— Жара.
— Побойся Бога, сегодня разве что пар изо рта не идет!
— Может, что-нибудь не то съела?
— Грех зазря позорить повара.
— Ах ты, Господи! — в отчаянии воскликнул Адам. — С тобой я совсем рехнулся! Не в моей привычке оправдываться перед слугами.
— Фи! Как это по-французски!
— При чем здесь французы?
— Все знают, что они со слугами надутые индюки.
— Может, на то есть причины, — вяло огрызнулся хозяин ранчо и приказал: — Будь умницей, закати глазки и молчок. Я все беру на себя.
Флора была сама покорность — она зажмурилась и очень натурально уронила руки, предоставив Адаму самому выпутываться.
— Леди Флора подвернула ногу в конюшне и сомлела, — пояснил граф, поднимаясь по лестнице на крыльцо, где его поджидали миссис 0'Брайен и пара лакеев.
— Ох, беда-то какая! — запричитала круглолицая экономка. — Надо за доктором послать! Бедняжка! Распухла ножка? Не было бы перелома!
— Успокойтесь, миссис 0'Брайен. Ничего серьезного. Я думаю, потянула связки. За доктором пошлем позже — если понадобится. Ах уж эти светские кисейные барышни: чуть что — хлоп, и в обморок! А кавалер — спасай! Лишь бы повиснуть у мужчины на шее!
Тут он странно крякнул — это Флора больно ущипнула его за плечо.
— Ну уж вы зря, мистер Серр, — фыркнула экономка. — Леди Флора не таковская.
— Таковская, таковская, — с усмешкой отозвался Адам. — Даже дважды таковская.
Когда они оказались вдвоем на лестнице, Флора обрушилась на любовника с упреками: дескать, что ж это он ее позорит в глазах миссис 0'Брайен! И вовсе она не вешается на шею мужчинам!
— Кто кого несет? Сейчас как уроню! — весело отбивался Адам.
— Сам меня замучил, а теперь дразнишь!
— Вот я тебе сегодня ночью вспомню! Я тебя поймаю на том, кто кого мучит!
— Ха! А кто вам сказал, что мы сегодня ночью увидимся, господин граф? Может статься, у меня совсем другие планы на сегодняшнюю ночь!
Тем временем он ногой открыл дверь ее залитой солнечным светом комнаты.
Уложив Флору на кровать и снимая с девушки сапожки, Адам нравоучительно промолвил:
— Насчет сегодняшней ночи я знаю точно. Опыт подсказывает, что наша графинюшка без этого может протянуть всего лишь несколько часов. Так что насчет того, что будет после полуночи, я не сомневаюсь.
— А вот и могу! — возразила Флора, капризно надувая губки. — Грех быть таким самоуверенным, господин Серр!
— Пусть я самоуверенный, зато вы у нас известная похотливица, мисс Бонхэм, — добродушно огрызнулся Адам. После доброго часа бурных утех с леди Флорой он отлично ладил со всем миром — и его было трудно чем-то задеть.
— Похотливица или нет — не ваша забота, — ворчливо буркнула Флора. — Отлично проживу и без вас.
Даже сонная, она продолжала воевать с ветряными мельницами.
— Ах, так! — рассмеялся Адам. — Ну, в таком случаем мы всю ночь будем резаться в бильярд. Или вы до первых петухов будете ублажать наш слух игрой на рояле.
Адам наклонился и легонько поцеловал ее в лоб.
— Кстати, — сказал он, выпрямляясь, — я ведь действительно не слышал, как вы играете! Вы справляетесь с Шопеном?
— Увы.
— Жаль.
Теперь он задвигал желтые парчовые занавески.
— Ну а как насчет бильярда?
— О, тут я виртуозка.
— Ого! — воскликнул Адам и даже на секунду бросил занавеску, чтобы оглянуться на эту не перестающую удивлять его леди. — Только не говорите, что вы играете на деньги!
— Отчего же? Могу и на деньги.
Он хмыкнул и улыбнулся.
— Что ж, вечерок будет интересный.
Флора залюбовалась им. Как хорош!.. Эти чувственные полудикарские глаза не обманули ее ожиданий. Он божественно хорош во всем!
— А впрочем, я могу передумать, — томно изрекла девушка, улыбнулась и закрыла глаза. Спать, спать, спать!
— В любом случае — в твоем распоряжении, — громким шепотом отозвался молодой человек.
Казалось, Флора мгновенно заснула. По крайней мере, она больше не шевелилась.
Не двигался и Адам, застывший у окна. Он пристально смотрел на лежащую на кровати молодую и прекрасную женщину, и какие-то тяжелые думы гнали прочь его лучезарное настроение. Ему было неприятно, что он так увлекся. Наваждение какое-то. А хороша, хороша… Чистая Мадонна! Впрочем, если и Мадонна, то с картины Бугро — чувственная, очень плотская. Приоткрытые во сне губы, полные, дивно очерченные, были цвета дикой горной вишни. Длинные ресницы бросали тень на румяные щеки. Грудь, которую он ласкал считанные минуты назад, мерно двигалась — прелестные полушария с шелковистой кожей.
Взгляд Адама двинулся вниз, к холмику внизу живота, что влек его, как Цирцеина песнь манит неосторожных путников. Красивая, ничего не скажешь… Но красотой его удивить сложно — с ранней юности вокруг него, уже тогда сказочно привлекательного, хищно кружили самые желанные женщины, и он лишь выбирал среди красивых наикрасивейших. Флора Бонхэм манила не только красотой, но и духом своим. Существо необычное, она излучала такую жизненную энергию и была так далека от пустячных интересов тщеславного высшего света!.. К тому же умна и остра на язык. Игрива, весела, задириста, боевита, напориста и прямодушна… Хотя все эти качества — палка о двух концах, и ему другим концом уже не раз досталось, но как все это отличается от вялой жеманности или книжной полуистерической романтики светских львиц с их ограниченным умишком и рабством перед миллионом условностей! Да, Флора Бонхэм может заявить в глаза такое, что другая и подумать не осмелится. Ну и что в том плохого? Говорит-то она правду! И конечно, в постели ничего подобного ему не встречалось — дика, изобретательна, пикантна и дерзка…
Словно пристрастие к опиуму, такая способна заставить человека позабыть долг и разум — и затуманить рассудок, сместив все жизненные ориентиры.
Определенно, Флора Бонхэм была губительна для мира в его душе. Но она, как зараза, уже проникла в его кровь и жгла жилы непостижимым жаром.
5
Пикник удался на славу.
Было тепло и солнечно — поэтому лиса позволила детенышам выйти из норы и порезвиться на просторе.
Участники пикника расположились на подветренной стороне и в разумном отдалении от норы. Вдобавок они старались не шуметь и говорили шепотом. Благодаря этому им удалось добрых полчаса наблюдать за веселыми играми лисят.
Вот только на Люси приходилось то и дело шикать: ее так и тянуло прыгать и кричать от восторга. Впрочем, девочку было легко понять: лисята, прелестные и шустрые клубочки шерсти, были такие забавные и так лихо кувыркались на склоне холма, что даже сдержанная толстушка мисс Маклеод, которую, естественно, никто в глаза не называл Доброй Тучей, и та раза три зачарованно всплеснула руками и дважды басисто произнесла: «Ах ты ж, Боже мой!»
Мисс Маклеод без приключений добралась до холма верхом на спокойном Чарли. Зато для спуска на землю даме понадобилась помощь сразу двух мужчин. Два графа, английский и французский, с готовностью кинулись ей помогать. Причем она тут же, отряхивая подол своей длинной бомбазиновой юбки, с тревогой осведомилась, не забыли ли прихватить ее раскладное седалище.
И за лисятами дама наблюдала, уже восседая на походном матерчатом стуле.
От грузного и грозного восточного владыки, что пристально следит за ходом битвы и сыплет направо и налево приказы своим подданным, мисс Маклеод отличал разве что легкомысленный чепец на голове.
Время от времени она, колыхнув всеми четырьмя подбородками, с прирожденно-генеральским видом оборачивалась на остальных пикникующих и что-нибудь роняла — с акцентом, который не вытравили даже годы обучения в эдинбургской школе для благородных девиц:
— Хосподин храф, я уповаю, что вы не забыли телескоп? Там, на склоне хоры, непонятная зверушка… Или, указывая на аппетитные пирожные:
— Люси, предложи лорду Халдейну отведать королевиных меренх. Или:
— Леди Флора, присаживайтесь на это уютное покрывальце и скушайте сандвич с семхой.
Адам с нарочито преувеличенным пиететом вручил ей телескоп — лишь бы отвязалась! — и в течение нескольких минут внимание мисс Маклеод было полностью поглощено непонятной зверушкой «на склоне хоры».
Все облегченно вздохнули, ибо поток приказов на время стих.
Адам снова опустился на клетчатый плед и потянул руку к корзинке со съестными припасами, которая стояла рядом с Флорой. Неторопливо доставая со дна фляжку с коньяком, он тихонько сказал:
— Я скучал по тебе.
Это было произнесено таким откровенно-интимным тоном, что девушка невольно покраснела и быстро оглянулась по сторонам. К счастью, его слов никто не услышал. Мисс Маклеод рассматривала в телескоп странного зверя на пригорке, а Люси и Джордж Бонхэм находились в двух десятках шагов от них — пускали в ручье только что выструганный графом кораблик.
Открывая крышку серебряной фляжки, Адам шепотком успокоил Флору:
— Не волнуйся, на нас никто не смотрит. Я сама осторожность. Хочешь глоток?
Она нервно мотнула головой — отказываясь от предложенного коньяка. «Сама осторожность». Скажет же! Худшего сорвиголовы свет не видал!
— Ну, ну, расслабься, не стоит хмуриться! — сказал Адам с ласковой улыбкой, по-прежнему протягивая ей фляжку. — Это тебе поможет. Ты сплошной комок нервов.
— Правильней сказать, счастливый комок нервов, — уточнила Флора, из вежливости отпивая глоток коньяка.
Она была в отменном настроении. Короткий сон вернул ей бодрость, а близость Адама наполняла сердце тихим блаженством — было так приятно созерцать его красоту в идиллической обстановке, на лояе природы. Умиротворенно покосившись на монументальную Добрую Тучу, девушка сказала:
— Напоминает моих гувернанток. С малых лет терпеть их не могла. Они в доме не задерживались.
— Ну, Добрая Туча — существо безобидное.
— Глядя на нее, так не скажешь. Откормленный сержант в юбке. А мы для нее — словно новобранцы.
— Мне не в чем ее упрекнуть. Мисс Маклеод терпит мои причуды, а также искренне любит Люси.
— И этого достаточно?
— Более чем. Одной любви к Люси было бы уже достаточно.
Это замечание поразило Флору. Она вдруг осознала, что за бесшабашным видом и повадками шалопая скрыта целая бездна душевных терзаний.
— Вам посчастливилось, что у вас есть Люси.
— Знаю. Даже жизнь с Изольдой не кажется непомерной платой за существование Люси.
Флора своей матери не помнила — та умерла, когда дочь была совсем крошкой. Поэтому девушка лишь понаслышке знала, каково наслаждаться полной семьей. Однако она догадывалась, что иметь увлеченную светской жизнью, безалаберную и малозаботливую мать, наподобие Изольды, тоже не сахар.
— Так что, ежели Изольда позабудет вернуться, — продолжал Адам с кривой ухмылкой, — то, как поется в песне, «прекрасней быть не может быть!».
— А где ты ее нашел?
Лицо молодого человека заметно напряглось, на скулах вдруг заходили желваки — причиной был наплыв неприятных воспоминаний.
Заметив внезапную горечь в его глазах, Флора сообразила, что он неправильно понял ее вопрос, и поспешила уточнить:
— Я имею в виду мисс Маклеод.
Морщины на лбу Адама разгладились, и весь он просветлел.
— С ней я повстречался в форте Бентон четыре года назад. Восемнадцатого октября в девять тридцать. Она стояла в самом конце пристани — только что сошла с последнего парохода в том сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48