— Отстранившись от двери, он слегка поклонился и повернулся, чтобы уйти.— Дермотт, подожди! — Изабелла бросилась к нему, протянув руки.Он застыл не оборачиваясь, даже при скудном освещении было заметно, как напряжены его плечи.— Не уходи.Она стояла всего в нескольких дюймах от него; он чувствовал запах ее духов, она ощущала тепло его тела.— Мне невыносима мысль о. том, что ты можешь умереть… — Она коснулась его руки.Несколько мучительных мгновений он мысленно доказывал себе, что надо уйти, так будет разумнее.— Пожалуйста, Дермотт, обними меня…Зная, что не может дать ей того, чего она хочет, а лишь снова причинит боль, Дермотт отчаянно сопротивлялся своим желаниям. Но когда он почувствовал, как руки Изабеллы обвились вокруг его талии, он отпустил дверь.Мягко отстранив от себя ее руки, он повернулся.— Я прошу простить меня! — прошептала она. — Мне не следовало тебя просить. Должно быть, ты так устал от женских стенаний, что…— Я не могу только обнять тебя, — перебил ее Дермотт. — Ты это понимаешь?— Это меня не волнует.— И не смогу надолго остаться.— Меня это тоже не волнует.— Потом, возможно, будет волновать. — Чувствуя, что задыхается, он лихорадочно втянул в себя воздух. — Я стараюсь быть… честным.— Я понимаю.— Имей в виду — все это не сможет изменить мое мнение относительно дуэли.— Хорошо, — уступила она.— Проклятие! — Он внезапно схватил ее за плечи. — Мы не должны этого делать. Мы не должны были даже говорить о…— Я возьму ответственность на себя.— За все? — бросая на нее свирепый взгляд, спросил Дермотт. — У меня здесь нет противозачаточных средств, это же не комната для свиданий, — не щадя ее, защищался он.— Это не имеет значения.— Не говори так. — В голосе Дермотта смешивались раздражение и плотская страсть.— Я знаю, что говорю.— Ты готова рискнуть? А если ты родишь от меня ребенка?!— Я не считаю это риском.— Господи, Иззи… — Отпустив ее, он сделал шаг назад — только для того, чтобы вновь натолкнуться на закрытую дверь.Она встала на цыпочки и обняла его за шею.— Так что же нам теперь делать?— Наверное, я должен отправить тебя домой, — отрывисто пробормотал он, изо всех сил пытаясь справиться со своими инстинктами. — Господи, но как это трудно.— Отправишь меня домой через час, — прильнув к нему, прошептала Изабелла. Ее желания были столь же неистовыми, к тому же сегодня их усиливал страх. Ведь она может больше его не увидеть. Завтра он, возможно, умрет. — Ты ведь можешь уделить мне один час? — Вцепившись пальцами в темные волосы Дермотта, она пригнула его голову к себе.Ее поцелуй был горячим и нежным — многообещающим началом и страстным призывом.А если он никогда больше не ощутит сладость ее губ? — подумал Дермотт. И тепло ее тела, нежное прикосновение ее груди и бедер, напоминающее о тех наслаждениях, которые они вместе испытали. О том экстазе, что он ощутил в ее объятиях.— Люби меня… ну пожалуйста! — прошептала она, обдавая его своим теплым дыханием.— Не могу. — Только страшным усилием воли ему еще удается сдерживаться.— Но я хочу почувствовать тебя в себе…Он вдруг обхватил руками голову Изабеллы и по-хозяйски впился в ее губы; все сомнения мгновенно куда-то испарились. Сбитый с толку, распаленный непривычным для него воздержанием, Дермотт больше не думал о том, что хорошо и что дурно, он вторгался в ее рот так же, как собирался вторгнуться в ее тело, — свирепо, неудержимо.Изабелла отвечала ему такой же неистовой страстью, забыв о том, зачем приехала. Забыв, почему они а прошлый раз расстались, забыв даже всю горечь вновь предстоящей разлуки. Ее переполняло ослепительное счастье, она упивалась силой и мужеством Дермотта, думая только о том, чтобы удержать его сейчас. А там — будь что будет.Для них больше не существовало ни прошлого, ни будущего — только окутанное безумной страстью настоящее.— Я сам, — пробормотал Дермотт, когда Изабелла потянулась к его бриджам, легко подхватил ее на руки и понес к столу, сметая все на своем пути. На пол летели бумаги, книги, ручки — сейчас Дермотт не обратил бы внимания даже на звон разбитого стекла.Тем более что в Грин-Эбби никто не решится их потревожить, а Джо вмешается только в том случае, если решит, что Изабелле угрожает опасность. Хотя, думал Дермотт, бережно опуская ее на полированный стол, она не станет звать на помощь даже в том случае, если опасность будет реальной.Снедаемый страстью, он жадно поцеловал ее.— Я всегда забываю, какая ты горячая, — прошептал он, поспешно развязывая ее плащ.— А ты… по-прежнему великолепен.— Этого ты еще не знаешь, — ухмыльнулся он и, выпрямившись, принялся расстегивать бриджи.— Надеюсь, что скоро узнаю, — промурлыкала она, стягивая с рук перчатки и задирая юбки.— А ты не слишком-то застенчива.— У меня был хороший учитель.Эти слова только разожгли его. Дальше можно и не расстегивать, решил Дермотт и, внезапно устремившись вперед, до самой талии завернул юбки Изабеллы и твердой рукой раздвинул ее бедра.— Сейчас посмотрим, что ты успела усвоить.— Более чем достаточно, — кокетливо пробормотала она, еще более распаляя его страсть.«Спала ли она с кем-нибудь после того, как мы расстались?» — подумал Дермотт, вдруг вспомнив разговоры о том, как усиленно флиртовала в последние дни мисс Лесли.Черт бы ее побрал — вот так, с бесстыдно раздвинутыми ногами, она сейчас очень похожа на опытную распутницу.— А с другими мужчинами ты практиковалась? — грубо спросил он.— Мы что, обмениваемся опытом?— Я вовсе не настроен шутить! — отрезал Дермотт.— Я заметила.— Ответь же мне. — Он хотел знать, насколько доступной она была, насколько безнравственной.— Только если ты снабдишь меня точно такой же информацией.Он сделал шаг назад.— Тогда я не притронусь к тебе.— Думаю, что не выдержишь, — сказала она, подняв ноги так, что у Дермотта перехватило дыхание.— Шлюха, — буркнул он, но в его голосе звучало не столько осуждение, сколько нежность.— Если бы я была ею, — с кокетливой улыбкой сказала она, — я бы сделала ставку на связь с тобой. Поэтому скажи мне то, что я хочу знать. А потом услышишь, о чем хочешь знать ты.— Для мужчин эти не имеет значения.— А для меня имеет.Она начала расстегивать лиф платья.— Потаскушка! — все тем же бархатным голосом проворковал Дермотт.— Ну скажи! — сгорая от ревности, срывающимся голосом прошептала она. — А потом вставишь в меня это… это чудо.Услышав ее слова, Дермотт сразу позабыл обо всем, кроме своего желания. Приблизившись к Изабелле, он просунул руки под ее бедра, подтянул на край стола и встал между ее ног.— Нет, сначала скажи, — попыталась увернуться она. Он вернул ее на место и, тяжело дыша, встретил пылающий страстью взгляд.— Ни с кем я не был. Теперь твоя очередь.Изабелла улыбнулась, донельзя довольная тем, что его отношения с Хелен, оказывается, были чисто платоническими.— Я тоже — ни с кем.Ее слова показались ему ангельским пением, хотя до сих пор Дермотт всегда считал, что женщины должны пользоваться полной свободой. Тем не менее он почему-то не желал видеть Изабеллу свободной — разумеется, лишь в этом смысле.— Значит, все только для меня… — войдя в нее, тихо прошептал он.— Только для вас, милорд, — ответила она, обвив ногами его талию. — А за свое целомудрие я ожидаю достойного вознаграждения.Дермотт довольно засмеялся, его дурное настроение куда-то исчезло.— Что, раз десять, а то и двадцать?— Вот почему я предпочитаю именно вас, милорд.— А я вас, миледи.И они потеряли счет этим благословенным совокуплениям, хотя Дермотт не забывал следить за тем, чтобы не разрядиться в Изабеллу. Это было для него настоящим мучением, а когда она начинала умолять его не сдерживаться, то становилось пыткой.Но он держался, боясь одного: если утром его убьют, она не должна остаться с ребенком без него.Она же отчаянно хотела от него ребенка — по той же самой причине, а также по тысяче других.В их состязании, однако, Дермотт пока побеждал.А когда звезды начали бледнеть, он нежно поцеловал ее, и Изабелла поняла, что их свидание подошло к концу.— Тебе надо ехать, — прошептала она.— Надо. — Он кивнул.— Ты не передумаешь?— Здесь отступать нельзя.— Я ненавижу тебя за то, что ты собираешься сделать, — с грустью сказала она.— Прости. — Он погладил ее по щеке.— Я не стою твоей жизни.— Тсс! — Он приложил палец к ее губам.— Возвращайся ко мне.Он стал таким печальным, что Изабелла сразу пожалела о своих словах.— Я не могу дать тебе то, что ты заслуживаешь, — с горечью сказал Дермотт.— Я не имела в виду… — Ее глаза наполнились слезами, потому что на самом деле она имела в виду именно это, а теперь она может потерять его из-за поединка с Лонсдейлом. А если нет, то все равно потеряет. Горе ее было столь безмерно, что Изабелле; казалось, будто она сейчас задохнется от рыданий.— Хотя я бы, очень этого хотел. — Дермотт поцеловал ее волосы; во всем его теле чувствовалось напряжение.— Утром будь осторожнее, — коснувшись губами его щеки, пробормотала она. Затем высвободилась из его объятий и села, не желая рыдать у него на плече.Такому человеку, как Дермотт, наверняка довелось видеть бесчисленное множество плачущих женщин, а Изабелла не желала пополнять собой жалкую коллекцию.— Дай мне знать, что ты в порядке, когда все кончится, — потянувшись за нижней сорочкой, с притворным спокойствием сказала она. — Пошли Молли записку.«Нельзя просить больше, чем он может дать», — подумала она. С самого начала Изабелла понимала, что их отношениям рано или поздно наступит конец. Сегодня — очередная отсрочка.Он еще раз дал ей это понять.— Я сообщу Молли, — сказал Дермотт; в пламени камина его великолепная фигура отсвечивала золотом. Увидит ли она его снова? Ощутит ли его поцелуй?Изабелле страшно хотелось пригладить его спутавшиеся волосы.— Спасибо за то, что пришла, — улыбнулся Дермотт. Как будто она этим оказала ему услугу. — Ты принесла мне удачу.Она хотела сказать, что готова принести всю себя, — отдать луну и солнце и вообще все, что угодно.— Из-за меня ты так и не смог сегодня прилечь, — вместо этого небрежно бросила Изабелла.— Я и не собирался спать.Ну конечно, не собирался! Если бы она не приехала в Грин-Эбби, ее место заняла бы какая-то другая женщина.Эту мысль без труда можно было прочитать на лице Изабеллы, и Дермотт заметил:— Я просто пил с друзьями, вот и все.Не хочет ее огорчать? А может, это правда? Изабелла сейчас все равно не испытывала ничего, кроме горечи расставания.Он тоже начал одеваться — до Морганс-Филд путь неблизкий.— Я обязательно пошлю Молли записку.— Спасибо. — Она заставила себя думать о Молли, о завтрашнем дне, когда все будет кончено. Когда Дермотт будет в безопасности и снова начнется нормальная скучная жизнь.— Тебе нужно помочь с платьем?До этого он всегда ей помогал.— Нет, я сама справлюсь, — ответила Изабелла, чувствуя, как ее сердце разрывается от боли.Воцарилось неловкое молчание — хотя всего несколько минут назад оба были необычайно близки.Однако Дермотт пережил на своем веку уже немало подобных прощаний и прекрасно понимал, что никакие, пусть самые сильные, чувства не могут длиться вечно. Поэтому именно он взял на себя обязанность поддерживать разговор, пока они поспешно одевались.— Ты весь мятый, — едва заметно улыбнулась Изабелла, когда они оделись. — Камердинер упадет в обморок, когда тебя увидит.— Для Лонсдейла сойдет.Все ее страхи моментально ожили вновь.— Обещай, что будешь осторожен.— Осторожность — это мой главный принцип, — не скрывая иронии, сказал он.Не надо шутить, — остерегла она его, — ведь речь идет о твоей жизни. Не следует давать Лонсдейлу ни единого шанса ранить тебя.— Я и не собираюсь давать ему никаких шансов. — Дермотт клятвенно поднял руку. — И буду предельно осторожен, — пообещал он. — А теперь позволь проводить тебя к экипажу.У дежурившего в коридоре Джо лицо было совершенно невозмутимым, а провожая их к карете, он держался на почтительном расстоянии.— Будь осторожна, — сказал Дермотт, когда в предрассветном сумраке они подошли к экипажу; грум предупредительно распахнул перед Изабеллой дверцу кареты.— К тебе это больше относится.— Я постараюсь. — Нагнувшись, он легко поцеловал ее в губы, затем снова выпрямился и отошел в сторону. — До свидания, — тихо сказал он.— Бог в помощь! — прошептала она и поспешила скрыться в экипаже, чтобы Дермотт не увидел ее слез. Глава 18 По дороге Дермотт заехал в Батерст-Хаус, чтобы захватить Шелби, своего камердинера Чарлза и дуэльные пистолеты. На то, чтобы переодеться, времени уже не оставалось — он слишком долго пробыл с Изабеллой. Отдав короткие приказания Поумрою, Дермотт переговорил с кучером, после чего присел на крыльцо в ожидании Чарлза и Шелби. Как только они появились, Дермотт мгновенно вскочил и, обменявшись со своими людьми краткими приветствиями, сел вместе с ними в карету.— Доктор встретит нас на Морганс-Филд, — сообщил Шелби, когда закрытый экипаж помчался по предрассветным лондонским улицам. — Лорд Девон уехал раньше нас. Он заезжал в Батерст-Хаус, но поскольку в назначенное время вы не появились, он решил, что вы направились прямо на место. Конечно, я знал, что это не так и вы обязательно захотите лично позаботиться о пистолетах, но с лордом Девоном спорить невозможно.Дермотт улыбнулся. Шумный и задиристый Джордж Харли всегда вел себя чересчур самоуверенно, независимо от того, был ли он прав или нет. Тем не менее он оставался хорошим товарищем и прекрасным стрелком.— Он не мог далеко уехать. Я велел Джиму мчаться во весь опор, а Девон не любит слишком погонять своих серых, Чарлз, вы захватили бренди?— Да, сэр. И чистую рубашку, если пожелаете переодеться.— Думаете, она мне нужна? — засмеялся Дермотт. Камердинер всегда с особой тщательностью следил за его бельем.— Это вам решать, милорд, но вот куртку вам обязательно надо снять.— Лонсдейл, наверное, только что выполз из какого-нибудь публичного дома.— Но вы, сэр, будете во всем чистом.После такого замечания Дермотт немедленно стал снимать с себя куртку, и когда Чарлз хотел забрать у него отвергнутую чистую рубашку, поспешно сказал:— Я ее пока оставлю.Мятую рубашку он засунул куда-то в угол, не желая отдавать — она пахла духами Изабеллы. Вскоре на нем уже была свежая рубашка с безукоризненно повязанным галстуком. Чарлз также захватил с собой воду, чтобы Дермотт мог умыться, хотя перед тем, как мыть руки, граф на секунду замешкался — они все еще пахли Изабеллой.Тем не менее служебное рвение Чарлза и на сей раз взяло верх над колебаниями его хозяина. Когда же Дермотт воспользовался духами, их аромат перебил все остальные запахи.Так что когда на Морганс-Филд Дермотт наконец вышел из кареты, он выглядел вполне безупречно, насколько это вообще возможно в столь своеобразных условиях.Солнце еще не взошло, и над полем клубился легкий туман. Судя по всему, Дермотт приехал последним. Открыв дверцу своей кареты, Девон о чем-то разговаривал с доктором. Возле другой кареты стояла группа людей, среди которых своей светлой шевелюрой выделялся Лонсдейл.
Морганс-Филд прекрасно подходило для намеченной цели, поскольку располагалось неподалеку от Сити, но все же не настолько близко, чтобы здесь могли появиться нежелательные свидетели. Поросшее травой, окруженное густой дубравой поле обеспечивало необходимое уединение. К тому же заросли приглушали звуки выстрелов, а неподалеку располагался «Приют ягненка», где можно было разместить раненого или даже импровизированный операционный стол.Выйдя из кареты, Дермотт быстрым шагом направился к лорду Девону. За ним с дуэльными пистолетами в руках следовал Шелби, последним шел Чарлз с фляжкой бренди.Глубоко вдохнув прохладный утренний воздух, Дермотт попытался выбросить из головы воспоминания прошлой ночи — все, что сейчас мешало ему сосредоточиться.Девон приветствовал его бодрой улыбкой. Зная о прекрасной репутации своего друга на дуэльном поприще, он и сегодня не ожидал никаких осложнений. Они обменялись рукопожатием, затем Дермотт коротко переговорил с доктором, после чего взял у Чарлза фляжку с бренди. Сделав большой глоток, он посмотрел на Лонсдейла, который уже стоял в одной рубашке, заряжая свои пистолеты.Кажется, время пришло.Оба они не были новичками, обоим уже приходилось бывать на этом поле.Обговорив правила поединка, секунданты разошлись по своим лагерям.— Лонсдейл сильно пьян, Рам, — сообщил Девон. — Но от этого он не менее, а может быть, даже более опасен. Они хотели два выстрела с шести шагов; мы договорились о двух выстрелах с двенадцати. Шесть шагов — это чертовски близко. А Лонсдейлу доверять нельзя.Дермотт подал Чарлзу свою куртку.— Это я уже знаю. И приехал сюда именно для того, чтобы положить конец его гнусному существованию.Джордж Харли еще ни разу не слышал, чтобы Дермотт разговаривал таким тоном.— Ты это серьезно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26