– Ну а теперь объясните мне, как рвать персики.
– Во-первых, нужно помнить: собирают только зрелые плоды. – Оливия указала на соседнее дерево и потянулась к персику. – Вот этот – спелый. У него кожица желтая, с розовым налетом. Вы берете его пальцами, вот так, затем, слегка повернув, тянете к себе. Если тянуть приходится слишком сильно, то плод еще не созрел – такой нужно оставить на ветке.
Оливия надкусила и слизала кончиком языка сладкий сок с нижней губы. Конор же почему-то вдруг вспомнил, как поцеловал ее вечером на кухне. Заметив его пристальный взгляд, Оливия покраснела и отвела глаза. «Она похожа на персик, – подумал он неожиданно. – Во всяком случае, щеки у нее сейчас такие же».
Она снова на него посмотрела, и он проговорил:
– Знаете, когда будем в Монро, мы могли бы сходить в какой-нибудь ресторанчик. Только наденьте то ваше красное шелковое платье. Мне хотелось бы увидеть вас в чем-нибудь другом – не в сером или в коричневом.
Ночью Оливия проснулась от звона стекла и громкого лая Честера. Когда же раздался громкий крик, она сразу сообразила: кричит Миранда.
Поспешно откинув одеяло, Оливия вскочила с постели. Снова раздался лай Честера, а крики Миранды становились все громче. Оливия выбежала в коридор, и в тот же миг выбежали из своих спален все девочки.
– Мама! Мама! – Миранда кинулась к Оливии. – Мама, кто-то р-р-разбил мое о-о-оокно! – всхлипывала она. – Кто-то бросил камень в мое окно.
Оливия взяла дочку на руки.
– Все в порядке, милая. – Она крепко обняла девочку. – Успокойся, все в порядке.
– Мама, кто это? – Кэрри прикоснулась к ее руке.
– Кто разбил окно? – прошептала Бекки.
Она не успела ответить – снизу донесся громкий крик Конора:
– Оливия!
Держа Миранду на руках, она быстро спустилась по лестнице и увидела Конора, поднимавшегося навстречу.
– Мы в порядке. – Оливия остановилась. – Но они разбили окно у Миранды в спальне.
– Оставайтесь с девочками здесь, – сказал Конор и тотчас же пошел обратно.
– Пойдемте, девочки. – Оливия поспешила в комнату Бекки. Опустив Миранду на пол, она повернулась к старшей дочери: – Бекки, я пойду помогу мистеру Конору. Заприте за мной дверь, ложитесь на пол и ждите меня. И ни в коем случае не подходите к окну. Поняли?
Бекки кивнула:
– Да, мама.
Оливия направилась к двери, но тут раздался крик Миранды:
– Мама, куда ты?!
– Не беспокойся, милая. Все будет хорошо. Обещаю Главное – оставайтесь все здесь.
Закрыв за собой дверь, Оливия побежала в свою комнату, зажгла лампу и, опустившись на колени у кровати, вытащила винтовку. Как хорошо, что она по совету Конора спрятала вторую винтовку здесь, наверху.
Окно было открыто, и она слышала крики мужчин, окруживших дом. Услышала также и стук копыт – значит, они были на лошадях. Выдвинув ящик ночного столика, Оливия взяла оттуда пригоршню патронов. Потом села на край кровати, чтобы зарядить винтовку. Она пыталась сделать это побыстрее, но руки у нее дрожали, быстро не получалось – патроны никак не попадали в магазин.
Грохот выстрела заставил ее вскочить на ноги. Моля Бога, чтобы это оказался выстрел из винтовки Конора, она вставила последний патрон в магазин своей винтовки и распахнула французское окно, ведущее из ее спальни на верхнюю веранду.
На небе ярко светила луна, и Оливия почти сразу же увидела троих всадников, появившихся из-за угла дома. Слишком разозленная, чтобы думать о том, что делает. Оливия подошла к краю веранды и, опершись на перила, тщательно прицелилась. В этот момент один из всадников размахнулся и швырнул камень в сторону дома.
Раздался звон стекла – они разбили еще одно окно.
Оливия стиснула зубы и спустила курок. Раздался выстрел, и с головы всадника слетела шляпа. Оливия улыбнулась: оказывается, она меткий стрелок.
– Уходим, быстрее! – раздался мужской голос.
Оливия могла бы поклясться на Библии, что это кричал Джошуа Харлан.
Всадники тотчас развернулись и поскакали к густым зарослям. Оливия снова подняла винтовку, но луна в этот миг скрылась за тучами, и она не сумела как следует прицелиться.
Со вздохом опустив винтовку, Оливия прислонилась к перилам. Стук копыт отдалялся, и скоро стало тихо.
– Оливия! – раздался вдруг голос Конора.
Она вздрогнула и обернулась. Конор стоял в дверях с винтовкой в руках; его широкоплечая фигура темным силуэтом выделялась на фоне света за спиной. Оливия с облегчением вздохнула и пробормотала:
– Они уехали.
– Вы в порядке? – Он приблизился к ней.
Она кивнула.
– А вы?
– Да, все хорошо.
Он взял винтовку из ее рук и положил на пол. Потом провел пальцем по ее губам.
– Откуда у вас кровь?
Она облизнула губы.
– Ох, наверное, я ударилась, когда стреляла. Я только сейчас почувствовала…
Конор внимательно посмотрел на нее и вдруг вспомнил, как она призналась, что боится высоты и даже не может заставить себя выйти на верхнюю веранду.
– Оливия, дорогая, вы знаете, где сейчас стоите?
Она взглянула на него с недоумением, потом осмотрелась и, прижав ладонь к губам, крепко зажмурилась.
– Ох, Конор, кажется, мне плохо… – пробормотала она задыхаясь.
Он положил свою винтовку на пол, потом обнял Оливию и прижал к груди.
– Я тебя поймал, – прошептал он. – Я поймал тебя. Подхватив Оливию на руки, Конор отнес ее в спальню и усадил на кровать.
– Сделайте глубокий вдох и на секунду задержите дыхание, – сказал он.
Она молча кивнула. Немного помолчав, спросила:
– А где девочки?
Он обнял ее и проговорил:
– С ними все в порядке. Правда, малышка немного напугана. Они все еще в комнате Бекки. Я велел им оставаться там.
Оливия отстранила его руку и попыталась встать.
– Они, должно быть, напуганы до смерти. Я пойду к ним. – Взглянув на Конора, она прошептала: – Спасибо вам. Спасибо за то, что вы здесь.
Конор внимательно посмотрел на нее.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – Оливия кивнула, но он тут же добавил: – Лучше я приведу их сюда.
Оливия не возражала, и он привел девочек и Честера к ней в комнату. Она протянула к ним руки, и они тотчас же окружили ее, целуя и обнимая.
– Милые, с вами все хорошо? – Оливия повторила этот вопрос раз пять.
Забравшись к ней на кровать, Бекки спросила:
– Мама, кто это был?
– Что им тут надо? – прошептала Кэрри.
– Зачем они разбили мое окно? – Миранда потянула Оливию за ночную рубашку, привлекая к себе ее внимание.
Оливия распахнула объятия, и малышка взобралась к ней на колени.
– Видите ли, девочки, есть в городе люди, которые хотят, чтобы я продала ферму, – объяснила Оливия. – Они хотят построить здесь железную дорогу, а я – не хочу продавать землю, потому что тут – наш дом. И они бросают камни в наши окна, чтобы заставить уйти отсюда. – Она посмотрела на Конора. – Мы с мистером Конором напугали их, и они уехали. Но они могут вернуться.
Кэрри погладила мать по плечу.
– Не волнуйся, мама, – сказала она. Девочка подошла к Конору и, глядя на него с восхищением, проговорила: – Я уверена, мистер Конор не допустит, чтобы с нами что-нибудь случилось.
У Конора перехватило дыхание. Ему показалось, что в комнате стало невыносимо жарко, и захотелось выйти на свежий воздух.
– Уже поздно, – пробормотал он с усилием. – Думаю, вам всем пора спать.
Резко развернувшись, Конор вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как в груди у него что-то болезненно сжимается. «Ты не заслуживаешь такого доверия, не заслуживаешь, – говорил он себе. – Ты никогда не сможешь его оправдать»
Глава 20
ЗАСАДА
Лургангрин, Ирландия,
1867 год
Конор пробрался сквозь густой подлесок у железнодорожных путей и подошел к Адаму Макману.
– Доннелли с повозкой готов, – сказал он почти шепотом.
– Отлично, – ответил Адам! – Но где же этот проклятый поезд? Похоже, опаздывает. А здесь ужасный холод…
Конор кивнул и зябко поежился. Затем посмотрел на небо и улыбнулся, радуясь безлунной январской ночи. Понадобится часа два, чтобы выгрузить ружья из тайника в вагоне, перегрузить их в повозку и отвезти на ферму Дули – а может, и дальше, если что-нибудь пойдет не так. Господи, если состав вскоре не подойдет, им придется везти ружья через Кантри-Лоут при свете дня.
Это была уже десятая выгрузка, десятая встреча в полночь. Все было заранее тщательно спланировано, и за два года у них ни разу не возникало серьезных затруднений, так что вполне можно было надеяться, что и на сей раз все пройдет гладко.
Девять сотен американских винтовок – Господи, благослови щедрость их сторонников за океаном – были надежно спрятаны в тайниках по всей Ирландии, но только Конор, Шон и Адам знали, где именно хранится оружие.
Конор знал, что совет готовит нечто грандиозное, возможно, даже восстание. Но он также знал, что с тысячей винтовок войну не начнешь, и опасался, что совет может слишком уж поторопиться. Были созданы тайные лагеря, где ирландские фермеры учились пользоваться оружием, которого прежде в глаза не видели. Но одно дело – сбивать жестянки с каменной ограды, и совсем другое – смотреть в дуло британской армейской винтовки.
Недавно он пытался объяснить Шону, что не надо торопиться с восстанием. Но всего две недели назад в Белфасте арестовали девятерых их сторонников, и теперь весь Ольстер бурлил. Возможно, совет хотел воспользоваться этим взрывом патриотизма, потому и торопился.
Наконец Конор заметил вдалеке огонек. Он подтолкнул локтем Адама, и оба подошли поближе к полотну железной дороги. Все еще скрываясь за густым подлеском, они ждали, когда товарный поезд с грохотом подкатит к станции. Как только состав замедлил ход, они подбежали к нему, и Конор вытащил из кармана гаечный ключ. Проскользнув между колесами, он начал откручивать болты, крепившие фальшивое дно, а Адам подошел к паровозу, чтобы перекинуться словечком с машинистом.
– Конор, Luiochan!
Повернув голову, Конор увидел совсем рядом две пары армейских башмаков.
– Luiochan! Конор, беги! – снова закричал Адам, и на этот раз в крике слышалась боль. – О Господи!
Конор попытался проскользнуть на другую сторону вагона, но холодная сталь пистолета прижалась к его затылку и словно пригвоздила к месту.
– Не шевелись, Пэдди, – приказал тихий голос. – Не шевелись, если не хочешь, чтобы твои мозги разлетелись по рельсам.
Конор крепко сжал зубы. Увы, на сей раз удача отвернулась от них.
Глава 21
Всю неделю, с рассвета до заката, Конор собирал персики. Он был рад долгим часам работы, так как находился в это время далеко от Оливии и не мог прикасаться к ней. А к вечеру слишком уставал, чтобы предаваться мыслям о ней. Сразу после ужина он ложился спать и тотчас же засыпал. И его не мучили кошмары, даже Оливия ему не снилась всю эту неделю. А о предстоящем отъезде он старался не думать, просто жил день за днем, вот и все.
Когда все персики были собраны и уложены в бочки с древесными опилками, Конор погрузил их в два фургона, которые Оливия пригнала из города. Ему пришлось нагрузить фургоны до самого верха, чтобы все бочки поместились, а затем крепко привязать их веревками. На следующее утро, с восходом солнца, Оливия отвезла девочек на ферму Джонсонов, где они должны были провести два дня. Вернувшись, она вошла в дом, взяла небольшой саквояж, и они с Конором отправились в Монро, причем каждый правил своим фургоном.
Конору такое положение дел нравилось – он предпочитал соблюдать дистанцию. Но путь указывала Оливия, поэтому все утро он провел, наблюдая за ней, и к полудню стал подозревать, что лишь расстояние миль в пятьдесят позволило бы ему чувствовать себя в безопасности.
Он старался как можно реже смотреть на Оливию, однако ничего не мог с собой поделать – поглядывая на нее то и дело, он любовался ее изящной фигуркой и представлял, как она выглядела бы обнаженная, среди простыней и подушек.
Наконец они остановились и уселись в прохладной тени сосен, чтобы перекусить бутербродами, которые Оливия приготовила в дорогу. День был очень жаркий, и она, пожаловавшись на духоту, расстегнула две верхние пуговки на своем платье. Конор же, наблюдая за ней, уже жалел, что пригласил ее поужинать в Монро. Это была безумная идея – ведь ему предстояло сидеть напротив нее, зная, что он не сможет овладеть ею.
«Ничего, потерпи еще несколько дней», – сказал себе Конор, щелкая поводьями, и фургон снова тронулся в путь. Да, всего лишь несколько дней, и он расстанется с ней навсегда. Сначала он отправится в Новый Орлеан, пойдет в ирландский район и проведет бой с любым желающим у «Шонесси». На выигранные деньги он сможет купить и виски, и сигары, и женщину… И тогда уж он наверняка избавится от мыслей об Оливии Мейтленд.
Они прибыли в Монро во второй половине дня, ближе к вечеру. Выторговав у Сайласа Шоу, владельца консервного завода, приемлемую цену за свои персики, Оливия спрятала вырученные деньги в свой высокий сапожок на пуговках. Конор же отогнал уже разгруженные фургоны на платную конюшню напротив гостиницы «Уитмор» и оставил их там под присмотром. Потом пошел в гостиницу и снял две комнаты на ночь. А Оливия отправилась в лавку Денби и купила восемь оконных стекол, которые должны были доставить утром в гостиницу.
Конора она нашла в холле гостиницы – он уже ждал ее. Расписываясь в книге регистрации, Оливия заметила, что клерк смотрит на них с любопытством – очевидно, удивлялся, что они с Конором путешествуют вместе, хотя и не женаты.
Поднявшись в свою комнату, Оливия отдохнула полчаса, а затем с наслаждением погрузилась в огромную ванну, которую принесли горничные. Ванну наполнили водой, достаточно прохладной, чтобы освежиться после жаркого дня, и достаточно теплой, чтобы смыть дорожную пыль и пот. Оливия долго лежала в ванне, затем тщательно вымыла голову и обмотала ее полотенцем. Выбравшись из воды, она насухо вытерлась другим полотенцем, потом надела кружевную нижнюю юбку и сорочку, застегнула крючки корсета и надела красное шелковое платье.
Присев к туалетному столику, она расчесала волосы, все еще немного влажные, и закрутила их узлом на затылке, выпустив вдоль щек вьющиеся пряди. Конор как-то раз сказал ей, что ему нравится такая прическа, сказал в то воскресенье, когда она его брила. Закрепив узел двумя гребнями, Оливия вспомнила, как он распустил ее волосы, когда обнимал на кухне. Воспоминание об этом все еще приводило ее в трепет.
Оливия разгладила складки темно-красного платья, довольная тем, что взяла его с собой. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз надевала это красивое платье, когда в последний раз ощущала приятное шуршание изящного кружевного нижнего белья. Увы, она не могла этого вспомнить. Очень уж давно это было. Да, слишком давно.
Поднявшись на ноги, она отступила на несколько шагов, разглядывая себя в зеркале. «Как странно… – промелькнуло у нее. – Оказывается, я довольно хорошенькая».
Конор очень настаивал, и она приняла его приглашение поужинать вместе. Что ж, сегодня она не будет выглядеть как старая дева. Сегодня вечером она не собирается быть бесцветной и непривлекательной Оливией Мейтленд. Она внимательно осмотрела лиф платья. Вырез, конечно, более скромный, чем у некоторых, но для нее это – довольно вызывающе. Что ж, так даже лучше. Хоть раз в жизни она будет выглядеть вызывающей. Ей всегда хотелось хоть немного романтики, и сегодня – ее единственный шанс.
Оливия вспомнила синие глаза Конора, и ее снова охватил трепет. «Только один раз, – думала она. – Иначе я буду сожалеть до конца своих дней…»
Когда Оливия открыла дверь своей комнаты, Конор замер в изумлении. У него тут же пересохло в горле, и ему ужасно захотелось сделать хороший глоток виски. «Пожалуй, даже два глотка, – подумал он. – Черт возьми, как же мне выдержать это? Неужели я смогу сидеть с ней весь вечер и разговаривать, не смея даже поцеловать ее?»
– Что-нибудь не так? – с беспокойством спросила Оливия.
– Нет-нет, все в порядке. – Он покачал головой. – Просто я… Я поражен. – Он попытался улыбнуться. – Вы такая красивая, что все мужчины в ресторане будут мне завидовать.
Оливия в смущении пробормотала:
– Это все платье… Оно действительно очень красивое.
– Нет, дело не в нем. – Конор окинул ее взглядом. – Хотя должен сказать, что платье и впрямь удачное.
– Вы тоже неплохо выглядите. – Оливия кивнула на его новый костюм.
Конор провел ладонью по темно-серому жилету. Заплатив за свою комнату, стрижку и ванну, он отложил три доллара на одежду.
– По крайней мере, он мне по размеру. И я думаю, что у меня еще осталось достаточно, чтобы пригласить вас на ужин.
– Вы не обязаны это делать, – сказала Оливия. – Я сама могу за себя заплатить.
– Может, и можете, но я этого не допущу. – Он предложил ей руку. – Прошу вас, мисс Мейтленд.
Оливия взяла его под руку, и они спустились в гостиничный ресторан. На ужин Конор заказал бульон, лососину в укропном соусе, спаржу и персиковое руссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Во-первых, нужно помнить: собирают только зрелые плоды. – Оливия указала на соседнее дерево и потянулась к персику. – Вот этот – спелый. У него кожица желтая, с розовым налетом. Вы берете его пальцами, вот так, затем, слегка повернув, тянете к себе. Если тянуть приходится слишком сильно, то плод еще не созрел – такой нужно оставить на ветке.
Оливия надкусила и слизала кончиком языка сладкий сок с нижней губы. Конор же почему-то вдруг вспомнил, как поцеловал ее вечером на кухне. Заметив его пристальный взгляд, Оливия покраснела и отвела глаза. «Она похожа на персик, – подумал он неожиданно. – Во всяком случае, щеки у нее сейчас такие же».
Она снова на него посмотрела, и он проговорил:
– Знаете, когда будем в Монро, мы могли бы сходить в какой-нибудь ресторанчик. Только наденьте то ваше красное шелковое платье. Мне хотелось бы увидеть вас в чем-нибудь другом – не в сером или в коричневом.
Ночью Оливия проснулась от звона стекла и громкого лая Честера. Когда же раздался громкий крик, она сразу сообразила: кричит Миранда.
Поспешно откинув одеяло, Оливия вскочила с постели. Снова раздался лай Честера, а крики Миранды становились все громче. Оливия выбежала в коридор, и в тот же миг выбежали из своих спален все девочки.
– Мама! Мама! – Миранда кинулась к Оливии. – Мама, кто-то р-р-разбил мое о-о-оокно! – всхлипывала она. – Кто-то бросил камень в мое окно.
Оливия взяла дочку на руки.
– Все в порядке, милая. – Она крепко обняла девочку. – Успокойся, все в порядке.
– Мама, кто это? – Кэрри прикоснулась к ее руке.
– Кто разбил окно? – прошептала Бекки.
Она не успела ответить – снизу донесся громкий крик Конора:
– Оливия!
Держа Миранду на руках, она быстро спустилась по лестнице и увидела Конора, поднимавшегося навстречу.
– Мы в порядке. – Оливия остановилась. – Но они разбили окно у Миранды в спальне.
– Оставайтесь с девочками здесь, – сказал Конор и тотчас же пошел обратно.
– Пойдемте, девочки. – Оливия поспешила в комнату Бекки. Опустив Миранду на пол, она повернулась к старшей дочери: – Бекки, я пойду помогу мистеру Конору. Заприте за мной дверь, ложитесь на пол и ждите меня. И ни в коем случае не подходите к окну. Поняли?
Бекки кивнула:
– Да, мама.
Оливия направилась к двери, но тут раздался крик Миранды:
– Мама, куда ты?!
– Не беспокойся, милая. Все будет хорошо. Обещаю Главное – оставайтесь все здесь.
Закрыв за собой дверь, Оливия побежала в свою комнату, зажгла лампу и, опустившись на колени у кровати, вытащила винтовку. Как хорошо, что она по совету Конора спрятала вторую винтовку здесь, наверху.
Окно было открыто, и она слышала крики мужчин, окруживших дом. Услышала также и стук копыт – значит, они были на лошадях. Выдвинув ящик ночного столика, Оливия взяла оттуда пригоршню патронов. Потом села на край кровати, чтобы зарядить винтовку. Она пыталась сделать это побыстрее, но руки у нее дрожали, быстро не получалось – патроны никак не попадали в магазин.
Грохот выстрела заставил ее вскочить на ноги. Моля Бога, чтобы это оказался выстрел из винтовки Конора, она вставила последний патрон в магазин своей винтовки и распахнула французское окно, ведущее из ее спальни на верхнюю веранду.
На небе ярко светила луна, и Оливия почти сразу же увидела троих всадников, появившихся из-за угла дома. Слишком разозленная, чтобы думать о том, что делает. Оливия подошла к краю веранды и, опершись на перила, тщательно прицелилась. В этот момент один из всадников размахнулся и швырнул камень в сторону дома.
Раздался звон стекла – они разбили еще одно окно.
Оливия стиснула зубы и спустила курок. Раздался выстрел, и с головы всадника слетела шляпа. Оливия улыбнулась: оказывается, она меткий стрелок.
– Уходим, быстрее! – раздался мужской голос.
Оливия могла бы поклясться на Библии, что это кричал Джошуа Харлан.
Всадники тотчас развернулись и поскакали к густым зарослям. Оливия снова подняла винтовку, но луна в этот миг скрылась за тучами, и она не сумела как следует прицелиться.
Со вздохом опустив винтовку, Оливия прислонилась к перилам. Стук копыт отдалялся, и скоро стало тихо.
– Оливия! – раздался вдруг голос Конора.
Она вздрогнула и обернулась. Конор стоял в дверях с винтовкой в руках; его широкоплечая фигура темным силуэтом выделялась на фоне света за спиной. Оливия с облегчением вздохнула и пробормотала:
– Они уехали.
– Вы в порядке? – Он приблизился к ней.
Она кивнула.
– А вы?
– Да, все хорошо.
Он взял винтовку из ее рук и положил на пол. Потом провел пальцем по ее губам.
– Откуда у вас кровь?
Она облизнула губы.
– Ох, наверное, я ударилась, когда стреляла. Я только сейчас почувствовала…
Конор внимательно посмотрел на нее и вдруг вспомнил, как она призналась, что боится высоты и даже не может заставить себя выйти на верхнюю веранду.
– Оливия, дорогая, вы знаете, где сейчас стоите?
Она взглянула на него с недоумением, потом осмотрелась и, прижав ладонь к губам, крепко зажмурилась.
– Ох, Конор, кажется, мне плохо… – пробормотала она задыхаясь.
Он положил свою винтовку на пол, потом обнял Оливию и прижал к груди.
– Я тебя поймал, – прошептал он. – Я поймал тебя. Подхватив Оливию на руки, Конор отнес ее в спальню и усадил на кровать.
– Сделайте глубокий вдох и на секунду задержите дыхание, – сказал он.
Она молча кивнула. Немного помолчав, спросила:
– А где девочки?
Он обнял ее и проговорил:
– С ними все в порядке. Правда, малышка немного напугана. Они все еще в комнате Бекки. Я велел им оставаться там.
Оливия отстранила его руку и попыталась встать.
– Они, должно быть, напуганы до смерти. Я пойду к ним. – Взглянув на Конора, она прошептала: – Спасибо вам. Спасибо за то, что вы здесь.
Конор внимательно посмотрел на нее.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – Оливия кивнула, но он тут же добавил: – Лучше я приведу их сюда.
Оливия не возражала, и он привел девочек и Честера к ней в комнату. Она протянула к ним руки, и они тотчас же окружили ее, целуя и обнимая.
– Милые, с вами все хорошо? – Оливия повторила этот вопрос раз пять.
Забравшись к ней на кровать, Бекки спросила:
– Мама, кто это был?
– Что им тут надо? – прошептала Кэрри.
– Зачем они разбили мое окно? – Миранда потянула Оливию за ночную рубашку, привлекая к себе ее внимание.
Оливия распахнула объятия, и малышка взобралась к ней на колени.
– Видите ли, девочки, есть в городе люди, которые хотят, чтобы я продала ферму, – объяснила Оливия. – Они хотят построить здесь железную дорогу, а я – не хочу продавать землю, потому что тут – наш дом. И они бросают камни в наши окна, чтобы заставить уйти отсюда. – Она посмотрела на Конора. – Мы с мистером Конором напугали их, и они уехали. Но они могут вернуться.
Кэрри погладила мать по плечу.
– Не волнуйся, мама, – сказала она. Девочка подошла к Конору и, глядя на него с восхищением, проговорила: – Я уверена, мистер Конор не допустит, чтобы с нами что-нибудь случилось.
У Конора перехватило дыхание. Ему показалось, что в комнате стало невыносимо жарко, и захотелось выйти на свежий воздух.
– Уже поздно, – пробормотал он с усилием. – Думаю, вам всем пора спать.
Резко развернувшись, Конор вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как в груди у него что-то болезненно сжимается. «Ты не заслуживаешь такого доверия, не заслуживаешь, – говорил он себе. – Ты никогда не сможешь его оправдать»
Глава 20
ЗАСАДА
Лургангрин, Ирландия,
1867 год
Конор пробрался сквозь густой подлесок у железнодорожных путей и подошел к Адаму Макману.
– Доннелли с повозкой готов, – сказал он почти шепотом.
– Отлично, – ответил Адам! – Но где же этот проклятый поезд? Похоже, опаздывает. А здесь ужасный холод…
Конор кивнул и зябко поежился. Затем посмотрел на небо и улыбнулся, радуясь безлунной январской ночи. Понадобится часа два, чтобы выгрузить ружья из тайника в вагоне, перегрузить их в повозку и отвезти на ферму Дули – а может, и дальше, если что-нибудь пойдет не так. Господи, если состав вскоре не подойдет, им придется везти ружья через Кантри-Лоут при свете дня.
Это была уже десятая выгрузка, десятая встреча в полночь. Все было заранее тщательно спланировано, и за два года у них ни разу не возникало серьезных затруднений, так что вполне можно было надеяться, что и на сей раз все пройдет гладко.
Девять сотен американских винтовок – Господи, благослови щедрость их сторонников за океаном – были надежно спрятаны в тайниках по всей Ирландии, но только Конор, Шон и Адам знали, где именно хранится оружие.
Конор знал, что совет готовит нечто грандиозное, возможно, даже восстание. Но он также знал, что с тысячей винтовок войну не начнешь, и опасался, что совет может слишком уж поторопиться. Были созданы тайные лагеря, где ирландские фермеры учились пользоваться оружием, которого прежде в глаза не видели. Но одно дело – сбивать жестянки с каменной ограды, и совсем другое – смотреть в дуло британской армейской винтовки.
Недавно он пытался объяснить Шону, что не надо торопиться с восстанием. Но всего две недели назад в Белфасте арестовали девятерых их сторонников, и теперь весь Ольстер бурлил. Возможно, совет хотел воспользоваться этим взрывом патриотизма, потому и торопился.
Наконец Конор заметил вдалеке огонек. Он подтолкнул локтем Адама, и оба подошли поближе к полотну железной дороги. Все еще скрываясь за густым подлеском, они ждали, когда товарный поезд с грохотом подкатит к станции. Как только состав замедлил ход, они подбежали к нему, и Конор вытащил из кармана гаечный ключ. Проскользнув между колесами, он начал откручивать болты, крепившие фальшивое дно, а Адам подошел к паровозу, чтобы перекинуться словечком с машинистом.
– Конор, Luiochan!
Повернув голову, Конор увидел совсем рядом две пары армейских башмаков.
– Luiochan! Конор, беги! – снова закричал Адам, и на этот раз в крике слышалась боль. – О Господи!
Конор попытался проскользнуть на другую сторону вагона, но холодная сталь пистолета прижалась к его затылку и словно пригвоздила к месту.
– Не шевелись, Пэдди, – приказал тихий голос. – Не шевелись, если не хочешь, чтобы твои мозги разлетелись по рельсам.
Конор крепко сжал зубы. Увы, на сей раз удача отвернулась от них.
Глава 21
Всю неделю, с рассвета до заката, Конор собирал персики. Он был рад долгим часам работы, так как находился в это время далеко от Оливии и не мог прикасаться к ней. А к вечеру слишком уставал, чтобы предаваться мыслям о ней. Сразу после ужина он ложился спать и тотчас же засыпал. И его не мучили кошмары, даже Оливия ему не снилась всю эту неделю. А о предстоящем отъезде он старался не думать, просто жил день за днем, вот и все.
Когда все персики были собраны и уложены в бочки с древесными опилками, Конор погрузил их в два фургона, которые Оливия пригнала из города. Ему пришлось нагрузить фургоны до самого верха, чтобы все бочки поместились, а затем крепко привязать их веревками. На следующее утро, с восходом солнца, Оливия отвезла девочек на ферму Джонсонов, где они должны были провести два дня. Вернувшись, она вошла в дом, взяла небольшой саквояж, и они с Конором отправились в Монро, причем каждый правил своим фургоном.
Конору такое положение дел нравилось – он предпочитал соблюдать дистанцию. Но путь указывала Оливия, поэтому все утро он провел, наблюдая за ней, и к полудню стал подозревать, что лишь расстояние миль в пятьдесят позволило бы ему чувствовать себя в безопасности.
Он старался как можно реже смотреть на Оливию, однако ничего не мог с собой поделать – поглядывая на нее то и дело, он любовался ее изящной фигуркой и представлял, как она выглядела бы обнаженная, среди простыней и подушек.
Наконец они остановились и уселись в прохладной тени сосен, чтобы перекусить бутербродами, которые Оливия приготовила в дорогу. День был очень жаркий, и она, пожаловавшись на духоту, расстегнула две верхние пуговки на своем платье. Конор же, наблюдая за ней, уже жалел, что пригласил ее поужинать в Монро. Это была безумная идея – ведь ему предстояло сидеть напротив нее, зная, что он не сможет овладеть ею.
«Ничего, потерпи еще несколько дней», – сказал себе Конор, щелкая поводьями, и фургон снова тронулся в путь. Да, всего лишь несколько дней, и он расстанется с ней навсегда. Сначала он отправится в Новый Орлеан, пойдет в ирландский район и проведет бой с любым желающим у «Шонесси». На выигранные деньги он сможет купить и виски, и сигары, и женщину… И тогда уж он наверняка избавится от мыслей об Оливии Мейтленд.
Они прибыли в Монро во второй половине дня, ближе к вечеру. Выторговав у Сайласа Шоу, владельца консервного завода, приемлемую цену за свои персики, Оливия спрятала вырученные деньги в свой высокий сапожок на пуговках. Конор же отогнал уже разгруженные фургоны на платную конюшню напротив гостиницы «Уитмор» и оставил их там под присмотром. Потом пошел в гостиницу и снял две комнаты на ночь. А Оливия отправилась в лавку Денби и купила восемь оконных стекол, которые должны были доставить утром в гостиницу.
Конора она нашла в холле гостиницы – он уже ждал ее. Расписываясь в книге регистрации, Оливия заметила, что клерк смотрит на них с любопытством – очевидно, удивлялся, что они с Конором путешествуют вместе, хотя и не женаты.
Поднявшись в свою комнату, Оливия отдохнула полчаса, а затем с наслаждением погрузилась в огромную ванну, которую принесли горничные. Ванну наполнили водой, достаточно прохладной, чтобы освежиться после жаркого дня, и достаточно теплой, чтобы смыть дорожную пыль и пот. Оливия долго лежала в ванне, затем тщательно вымыла голову и обмотала ее полотенцем. Выбравшись из воды, она насухо вытерлась другим полотенцем, потом надела кружевную нижнюю юбку и сорочку, застегнула крючки корсета и надела красное шелковое платье.
Присев к туалетному столику, она расчесала волосы, все еще немного влажные, и закрутила их узлом на затылке, выпустив вдоль щек вьющиеся пряди. Конор как-то раз сказал ей, что ему нравится такая прическа, сказал в то воскресенье, когда она его брила. Закрепив узел двумя гребнями, Оливия вспомнила, как он распустил ее волосы, когда обнимал на кухне. Воспоминание об этом все еще приводило ее в трепет.
Оливия разгладила складки темно-красного платья, довольная тем, что взяла его с собой. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз надевала это красивое платье, когда в последний раз ощущала приятное шуршание изящного кружевного нижнего белья. Увы, она не могла этого вспомнить. Очень уж давно это было. Да, слишком давно.
Поднявшись на ноги, она отступила на несколько шагов, разглядывая себя в зеркале. «Как странно… – промелькнуло у нее. – Оказывается, я довольно хорошенькая».
Конор очень настаивал, и она приняла его приглашение поужинать вместе. Что ж, сегодня она не будет выглядеть как старая дева. Сегодня вечером она не собирается быть бесцветной и непривлекательной Оливией Мейтленд. Она внимательно осмотрела лиф платья. Вырез, конечно, более скромный, чем у некоторых, но для нее это – довольно вызывающе. Что ж, так даже лучше. Хоть раз в жизни она будет выглядеть вызывающей. Ей всегда хотелось хоть немного романтики, и сегодня – ее единственный шанс.
Оливия вспомнила синие глаза Конора, и ее снова охватил трепет. «Только один раз, – думала она. – Иначе я буду сожалеть до конца своих дней…»
Когда Оливия открыла дверь своей комнаты, Конор замер в изумлении. У него тут же пересохло в горле, и ему ужасно захотелось сделать хороший глоток виски. «Пожалуй, даже два глотка, – подумал он. – Черт возьми, как же мне выдержать это? Неужели я смогу сидеть с ней весь вечер и разговаривать, не смея даже поцеловать ее?»
– Что-нибудь не так? – с беспокойством спросила Оливия.
– Нет-нет, все в порядке. – Он покачал головой. – Просто я… Я поражен. – Он попытался улыбнуться. – Вы такая красивая, что все мужчины в ресторане будут мне завидовать.
Оливия в смущении пробормотала:
– Это все платье… Оно действительно очень красивое.
– Нет, дело не в нем. – Конор окинул ее взглядом. – Хотя должен сказать, что платье и впрямь удачное.
– Вы тоже неплохо выглядите. – Оливия кивнула на его новый костюм.
Конор провел ладонью по темно-серому жилету. Заплатив за свою комнату, стрижку и ванну, он отложил три доллара на одежду.
– По крайней мере, он мне по размеру. И я думаю, что у меня еще осталось достаточно, чтобы пригласить вас на ужин.
– Вы не обязаны это делать, – сказала Оливия. – Я сама могу за себя заплатить.
– Может, и можете, но я этого не допущу. – Он предложил ей руку. – Прошу вас, мисс Мейтленд.
Оливия взяла его под руку, и они спустились в гостиничный ресторан. На ужин Конор заказал бульон, лососину в укропном соусе, спаржу и персиковое руссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29