Так долго сражаться на полуострове, и ради чего? — Она отодвинулась от стола и встала, бросив салфетку на тарелку. — Если вы по-прежнему хотите освободить Диану, тогда мы должны сами придумать план.
— Мы? — неуверенно спросила Лоретта.
— Да, мы. Все вы и я, — твердо сказала она как о давно решенном деле. — И не забывайте: у нас не так много времени.
Руки Кенны дрожали. Когда Линда стала укладывать ей волосы, Кенна нервно вскрикивала, стоило девушке коснуться ее головы. Лицо, которое отражалось в зеркале, не принадлежало ей. Ее щеки и губы не такие красные. Кенна помнила, что ее волосы темнее и длиннее. Веки зачем-то накрасили ярко-голубыми тенями. В комнате было холодно, и ее подкрашенные соски, вызывающе напряглись под тонким платьем, которое ее заставили надеть на голое тело. Кенна со стыдом думала, что платье совсем не скрывает наготы.
— Я не могу этого сделать, — произнесла она, хотя, по правде, не имела четкого представления, чего от нее требуют. Миссис Миллер объясняла ей это несколько раз за последние три дня, всегда держа заветный флакон на расстоянии вытянутой руки и давая Кенне понюхать перед тем, как уходила из комнаты.
Линда положила руку на голое плечо Кенны.
— Конечно же, ты сможешь, — с трудом выговорила она. — Ты же хочешь еще своего лекарства, ведь так?
Кенна кивнула, сжала виски, пытаясь успокоиться, чтобы все обдумать. Ничего не получалось.
— Я хочу его прямо сейчас, — раздраженно сказала она. — Мне нужно! Я плохо себя чувствую.
Линда знала, что в этих словах нет ни капли лжи. Днем у Кенны были сильные судороги и приступ тошноты, заставивший ее сгибаться в три погибели, и она долго приходила в себя, скорчившись на коленях. Миссис Миллер была вынуждена дать Кенне больше снадобья, чем собиралась, чтобы ей не стало еще хуже. Линда подняла Кенну на ноги:
— Иди сюда, Диана. На постель. — Кенна, спотыкаясь, пересекла комнату.
— Не зови меня Диана. Это не мое имя.
— Конечно-конечно, — с легкостью согласилась Линда. — И Линда не мое. Мы не используем наши имена здесь, за исключением очень красивых.
— Угу. — Объяснение удовлетворило Кенну.
— Вот так. Ложись. — Линда расправила прозрачное платье на Кенне. Длинный разрез полностью обнажил одну ногу.
Кенна потрогала мягкую ткань, вряд ли догадываясь, что скоро от нее останутся только клочья.
— Очень милое.
— Да.
Кати вошла в комнату, запыхавшись от бега по лестнице. Она оглядела стены, увешанные тяжелыми гобеленами, и скорчила недовольную рожицу.
— Господи, как я ненавижу эту комнату! Миссис Миллер хочет знать, готова ли Диана. Она говорит, что скоро впустит Тремонта. Диане не следовало ссориться с ней.
— Думаю, что она не знала, что делает. — Линда связала вместе запястья Кенны и прикрепила веревку к изголовью кровати. — Этот ублюдок уже ждет?
— Он еще не приехал. Давай быстрее, пошли отсюда. Линда нагнулась над Кенной и нежно поцеловала ее в лоб.
— Мне так жаль. Прости меня.
Кенна мечтательно улыбнулась и не ответила. Выйдя, Линда и Кати столкнулись в коридоре с мадам.
— Все готово, девочки? — Они одновременно кивнули, не поднимая глаз. — Хорошо. Его светлость будет здесь в любой момент. Он уже немного опаздывает. Но ничего страшного, он дорого заплатил за эту встречу. Все, что я потратила на нашу упрямую амазонку, и кое-что сверх. Даже если из нее ничего не выйдет, за один вечер я окуплю все затраты. — «И свое унижение», — подумала она, не обращая внимания на побледневшие лица девушек.
Линда и Кати обменялись тревожными взглядами. Слова миссис Миллер означали, что она простит Тремонту убийство Дианы. Понимание этого тяжким грузом легло на их плечи, но они были бессильны что-либо изменить.
Миссис Миллер снова открыла рот, но ее внимание привлекла суматоха внизу.
— Господи, что случилось? — Она заторопилась к лестнице, а увидев, что происходит в холле, побежала вниз.
Миссис Миллер так резко остановилась на последней ступеньке, что Кати и Линда с ходу врезались в нее. Она даже была вынуждена ухватиться за перила, чтобы сохранить равновесие. Один из тщательно уложенных локонов выбился из прически и неряшливо повис над ухом.
— Вам не кажется, лорд Тремонт, что она похожа на мою таксу? — весело спросила Полли, слегка подталкивая локтем в ребра своего спутника. — У моей бедной собачки тоже было только одно ухо.
Лорд Тремонт понимающе захихикал, тяжело опираясь на руку Полли. Его окружали шесть девушек из Дома Цветов, все, несмотря на холодную погоду, в красивых тончайших платьях.
— Выпусти еще одну прядь, Бетти, и будешь похожа на мою таксу! — развязным тоном предложил лорд.
Миссис Миллер съежилась от такой наглости. Она топнула ногой, требуя уважения, и получила за свои труды вспышку смеха, так как еще один локон выбился над ухом. Такого унижения она снести уже не могла.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила она, пристально глядя на Полли.
Глаза Полли непроизвольно расширились, когда некоторые из посетителей миссис Миллер встали с диванов по углам комнаты, чтобы принять участие в общем веселье. Они сгрудились вокруг девушек Полли и были встречены с нежностью и воркованием.
— Подумай о своем сердце, Бетти. Мы только немного поразвлеклись с лордом. Правда, любовь моя? Совсем заблудился, бедняга.
— Ну уж нет, — возразил лорд Тремонт, поднимая к губам стакан виски.
— Ну уж да, — настаивала Полли сладким голосом.
— Ну хорошо: да.
— Вот видишь, Бетти, он заблудился. — Она всеми силами старалась не рассмеяться. — Наверное, перепутал дома. Не могу понять, как он мог совершить такую ошибку. Надо будет что-то придумать, чтобы в будущем такого не повторялось. Видишь, я привела его назад к тебе. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я ворую твоих клиентов.
— Он пьян, — напряженно сказала миссис Миллер. Молодой лорд кивнул:
— Вот именно.
— Он уже таким прибыл ко мне. Настаивал, что у него свидание с молодой богиней.
— Диана, — с надеждой позвал Тремонт, делая неуверенный шаг к лестнице. — Хочу видеть Диану.
— У меня нет никого с таким именем, и я подумала, что он идет к тебе. Правильно?
— Это уж точно, — язвительно сказала миссис Миллер. — Кати, Линда! Помогите его светлости подняться наверх. Убирайся отсюда, Полли, тебя никто не приглашал.
— О-о-о, — разочарованно протянула та. — Так жестоко с твоей стороны. После того как я пришла с оливковой ветвью мира… — Она махнула рукой своим девочкам: — Мне придется уйти, девочки. Не задерживайтесь надолго.
— И прихвати их с собой!
Девушки Полли громко выразили свое неодобрение, обняв джентльменов, стоявших поблизости.
— Девочки! — строго уговаривала их Полли. — Не будьте жадными. Сегодня вечером у вас есть свои собственные гости. Они почувствуют себя покинутыми.
С разнообразной степенью неохоты девушки отпустили кавалеров и последовали за Полли. Последнее, что они увидели, — это миссис Миллер, которая торопилась вверх по лестнице на помощь Линде и Кати в их почти тщетных попытках успешно завершить пьяное восхождение лорда Тремонта.
Помахав кучеру Тремонта, молчаливая группа молодых женщин быстро зашагала вниз по улице к их собственному дому. Поздравления не звучали, и никто из них не отваживался спросить, справились ли они… Все думали только об одном. Хватило ли времени Лоретте и Шейле? Что, если черный ход был закрыт? Нашли ли они Диану, и если да, не сопротивлялась ли она?
В Доме Цветов было тихо. Вопреки утверждениям Полли ни один мужчина не ждал их возвращения. Сегодня публичный дом был закрыт для гостей.
Полли слабо улыбнулась, вспомнив, как были ошеломлены Тремонт и его кучер, когда перед ними появились ее девочки. Кучер без малейших колебаний остановил лошадей, чтобы к нему вскарабкались две девушки, размахивающие руками посреди улицы. Да и потом его хватило лишь на видимость сопротивления. Тремонт оказался более крепким орешком, но четверо девушек забрались в карету и все вместе помогли ему понять, что он не прав. На его лице были написаны сомнения, не навредят ли ему несколько рюмок, выпитых в компании с этими очаровательными полуголыми красотками. Но они легко возбудили его аппетит, позволив подразнить себя арапником. Улыбка Полли погасла, когда она толкнула дверь на кухню, надеясь, что их труды не пропали даром.
Так оно и было, но… Девушки напирали сзади, изумленно разглядывая обычно чистую кухню. Мука из опрокинутого бочонка была рассыпана по полу и столу. Такая же участь постигла и ведро с водой, которая растеклась по всей кухне. Следы вели в кладовку. Тарелки были разбиты. Три горшка и чайник на полу довершали беспорядок. Стулья лежали на боку.
Шейла подпрыгивала на одной ноге, зажимая порез на другой, а Лоретта держала плечом дверь кладовки, прилагая все силы, чтобы та не раскрылась. Она увидела Полли с девушками и указала на дверь, за которой раздавался глухой шум.
— Она там, внутри.
Полли кивнула и быстро начала командовать:
— Аманда, помоги Шейле с ногой. Памела с Ренатой — начинайте убирать. Нам надо поскорее выпустить Диану из кладовки — еще до того, как Бетти придет сюда ее искать. Дебора, принеси простыни из ванной и приготовь для нее что-то вроде гнездышка в большом шкафу в твоей спальне. Сделай помягче. Мы спрячем ее там, пока Бетти не закончит свои поиски. Остальным приготовиться к сражению.
— Она не сопротивлялась и была покорна, пока мы не вышли на улицу. Но потом ее было не успокоить. Шейла ударила ее в челюсть, и только это помогло нам хоть как-то утихомирить эту фурию. По крайней мере чтобы дотащить до дома. А потом все повторилось. Она хочет вернуться за своим лекарством — так она говорит.
Полли посмотрела через плечо на девушек:
— Кто-нибудь, принесите снадобье, которое мы подмешали в питье Тремонту. Придется его сейчас использовать. Торопитесь. Нам надо ее чем-то подкупить. Отойди от двери, Лоретта.
И как только Лоретта это сделала, дверь распахнулась, и девушка, стоявшая на коленях и барабанившая по ней кулаками, упала вперед. Ошеломленная, она слегка приподняла голову и огляделась. Ее окончательно запутало множество незнакомых лиц вокруг, и, сжавшись в комок, чтобы заглушить внутреннюю боль, она начала тихо причитать.
— Бедное измученное дитя, — с жалостью сказала Полли. — Давайте попробуем отнести ее наверх.
Пронести Кенну через захламленную кухню оказалось очень сложно, но в конце концов они справились с этим. Процессия дошла до комнаты Деборы на втором этаже, где они положили Кенну на кровать. Полли взяла пузырек с жидкостью и показала его девушке.
— Только немножко — чтобы помочь тебе уснуть, Диана, пока все не пройдет. А потом мы должны избавить тебя от этой опасной дряни. — Она приложила пузырек к губам Кенны и осторожно отмерила дозу. — Этого достаточно, дитя.
Кенна застонала, когда убрали флакон, но, получив дозу, она не стала просить еще.
— Как только она заснет, спрячьте ее в шкаф и закройте простынями. Надеюсь, что Бетти сюда не доберется, а если попробует, то будем молиться, чтобы Диана случайно себя не выдала.
Прибытие миссис Миллер не заставило себя ждать. И хотя мадам ругалась и угрожала уничтожить Полли, даже обыскала дом со своим лакеем и парой девушек, в конце концов она была вынуждена признать поражение. Полли искренне заверила ее, что их представление было не более чем шуткой, к которой не следует относиться серьезно.
Потом, когда миссис Миллер уже собралась уходить, Полли отвела ее в сторону:
— Что Тремонт сказал об исчезновении Дианы?
— Этот молодой пьянчужка еще не знает. Он сразу завалился спать.
— Он уже заплатил за вечер с ней?
Миссис Миллер кивнула, с подозрением глядя на Полли:
— Очень щедро. Это было оговорено несколько дней назад.
— В таком случае ты ничего не теряешь, ведь так?
— Но он потребует свои деньги назад, и, если я хочу продолжать свое дело, мне придется отдать их.
— Нет. Если он будет думать, что уже имел ее. — Она хитро улыбнулась: — Скажи ему, что он замучил девушку до смерти. Он будет доволен. Никто больше не должен знать, что твоя девчонка исчезла… сама по себе, естественно.
— Не иначе. — Миссис Миллер завернулась в плащ и, сопровождаемая свитой, прошествовала на улицу.
Рис положил голову на руки и вытянулся на кровати Полли. Полли села рядом, откинув несколько прядей темных волос с его лба. Она нахмурилась, заметив неопрятную щетину, тени под глазами, пустой взгляд и морщины вокруг рта, которых раньше не было.
Он закрыл глаза.
— Тебе надо поехать со мной в Америку, Полли. — Она заморгала, чтобы удержать слезы, просившиеся наружу:
— Что, там ощущается недостаток в женщинах легкого поведения?
Рис взял ее руку и прижал к щеке.
— Поехать моей женой, Полли.
— Ты рехнулся!
— Нет! — Он открыл глаза, и их выражение было серьезным. — Выходи за меня замуж, Полли. Никто не узнает, чем ты здесь занималась.
— Но я — это я, Рис, дорогой. — Слезы брызнули у Полли из глаз и покатились по щекам. — И этого не изменить. Я делаю то, что хочу. Неужели ты никогда не сможешь этого принять?
— Зачем принимать, если все можно изменить?
— Только если я сама захочу, — мягко ответила она. — Но не сейчас. — Она высвободила свою руку и вытерла глаза. — Ты оказал мне большую честь, Рис. Я не надеялась на это, но будет лучше, если я не приму твои слова слишком серьезно. В конце концов мы будем горько разочарованы.
— Я люблю тебя, Полли. — Она фыркнула:
— Знаю. Но не так, как любил ее. А только настоящая любовь может изменить мою жизнь. — Она наклонилась к нему и поцеловала одинокую слезинку, которая застряла на его виске. Вдруг, испугавшись, что он сейчас обнимет ее и сокрушит нерешительное сопротивление, она отпрянула и села подальше, старательно скрывая смущение.
— Ну… и когда ты уезжаешь?
— В ближайшие три дня. Я откладывал это так долго, как мог. Вчера мне принесли еще одну охапку писем с многочисленными просьбами вернуться и заняться собственностью. Законники не в состоянии изменить что-нибудь без моего разрешения. Но что я смыслю в судоходстве? Я солдат!
— Да, — понимающе протянула она, — ты боишься.
— Ты, как все англичане, всегда преуменьшаешь. Проклятие, я струсил! — Он глубоко вздохнул. — Все ждут, что я приведу дела судоходной компании отца в порядок после всего кавардака в той глупейшей войне.
— О какой глупой войне ты говоришь?
— О той, о которой американцы говорят как о войне 1812 года, — нетерпеливо пояснил он. — О той, которая только что, в декабре, закончилась, а потом еще были бои в январе в Новом Орлеане. Глупейшая война! Эмбарго президента Мэдисона разрушило торговлю в Новой Англии, и я должен налаживать ее снова. Сомневаюсь, что хотя бы десятая часть американцев понимает и знает, что Наполеон сейчас в Париже — собирает свою армию. Для американцев это время, чтобы вернуться в свои магазины и к своим идеям свободной торговли. Насколько их торговля будет свободной, если они будут иметь дело с Наполеоном?
— Тебе надо объяснить им это, — спокойно сказала Полли. — В конце концов, ты американец. Они могут прислушаться к своему человеку.
Рис не был в этом убежден.
— Они могут не принять меня. Как это случилось с отцом.
— Твой отец был дураком. До сих пор я думала, что у вас нет ничего общего. Но вот ты бездоказательно осуждаешь свой народ и проклинаешь свои способности, не делая никаких попыток проверить их в деле.
Рис, немного смущенно улыбнувшись, повернулся на бок.
— Ты уверена, что не хочешь выйти за меня замуж? — Полли игриво потупила глаза:
— Я, сэр? О, я перестану вам улыбаться, если будете распускать руки. Лучше вам найти здоровую молодую американскую девушку. — Она собралась еще порассуждать на эту тему, но ее прервали пронзительные крики снизу. Полли испуганно схватилась за горло и вскочила.
Рис вздрогнул от неожиданности:
— Что это было?
— Диана. Я писала тебе о ней.
— Не помню ничего подобного или я просто все пропустил.
— Ничего страшного. — Она побежала вниз, объясняя по дороге. — Ты поможешь нам? Мы украли ее у Бетти, чтобы спасти от Тремонта. Она привыкла к одурманивающим средствам, и мы просто в ужасе. Прошло всего два дня, а кажется — что вечность. У нее ночные кошмары и… — Она открыла дверь в спальню Кенны и замолчала.
Руки Кенны были обернуты плотной тканью, чтобы она не расцарапала себе лицо или не ранила тех, кто ей помогал. В этот момент она пыталась отнять флакон с лекарством у Шейлы, которая вцепилась в короткие волосы Кенны и, в свою очередь, старалась оттолкнуть ее. Рис стоял в дверном проеме, не в состоянии шевельнуться. Он мог только молча смотреть на разворачивающуюся перед ним ужасную картину. Флакон выпал из пальцев Шейлы и, пролетев по дуге, упал на пол. Кенна закричала, так как волшебная жидкость вылилась. Она оттолкнула Шейлу, упала на колени и, погрузив свои обмотанные руки в лужу, жадно сосала тряпки, не обращая внимания на осколки стекла, которые ранили губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Мы? — неуверенно спросила Лоретта.
— Да, мы. Все вы и я, — твердо сказала она как о давно решенном деле. — И не забывайте: у нас не так много времени.
Руки Кенны дрожали. Когда Линда стала укладывать ей волосы, Кенна нервно вскрикивала, стоило девушке коснуться ее головы. Лицо, которое отражалось в зеркале, не принадлежало ей. Ее щеки и губы не такие красные. Кенна помнила, что ее волосы темнее и длиннее. Веки зачем-то накрасили ярко-голубыми тенями. В комнате было холодно, и ее подкрашенные соски, вызывающе напряглись под тонким платьем, которое ее заставили надеть на голое тело. Кенна со стыдом думала, что платье совсем не скрывает наготы.
— Я не могу этого сделать, — произнесла она, хотя, по правде, не имела четкого представления, чего от нее требуют. Миссис Миллер объясняла ей это несколько раз за последние три дня, всегда держа заветный флакон на расстоянии вытянутой руки и давая Кенне понюхать перед тем, как уходила из комнаты.
Линда положила руку на голое плечо Кенны.
— Конечно же, ты сможешь, — с трудом выговорила она. — Ты же хочешь еще своего лекарства, ведь так?
Кенна кивнула, сжала виски, пытаясь успокоиться, чтобы все обдумать. Ничего не получалось.
— Я хочу его прямо сейчас, — раздраженно сказала она. — Мне нужно! Я плохо себя чувствую.
Линда знала, что в этих словах нет ни капли лжи. Днем у Кенны были сильные судороги и приступ тошноты, заставивший ее сгибаться в три погибели, и она долго приходила в себя, скорчившись на коленях. Миссис Миллер была вынуждена дать Кенне больше снадобья, чем собиралась, чтобы ей не стало еще хуже. Линда подняла Кенну на ноги:
— Иди сюда, Диана. На постель. — Кенна, спотыкаясь, пересекла комнату.
— Не зови меня Диана. Это не мое имя.
— Конечно-конечно, — с легкостью согласилась Линда. — И Линда не мое. Мы не используем наши имена здесь, за исключением очень красивых.
— Угу. — Объяснение удовлетворило Кенну.
— Вот так. Ложись. — Линда расправила прозрачное платье на Кенне. Длинный разрез полностью обнажил одну ногу.
Кенна потрогала мягкую ткань, вряд ли догадываясь, что скоро от нее останутся только клочья.
— Очень милое.
— Да.
Кати вошла в комнату, запыхавшись от бега по лестнице. Она оглядела стены, увешанные тяжелыми гобеленами, и скорчила недовольную рожицу.
— Господи, как я ненавижу эту комнату! Миссис Миллер хочет знать, готова ли Диана. Она говорит, что скоро впустит Тремонта. Диане не следовало ссориться с ней.
— Думаю, что она не знала, что делает. — Линда связала вместе запястья Кенны и прикрепила веревку к изголовью кровати. — Этот ублюдок уже ждет?
— Он еще не приехал. Давай быстрее, пошли отсюда. Линда нагнулась над Кенной и нежно поцеловала ее в лоб.
— Мне так жаль. Прости меня.
Кенна мечтательно улыбнулась и не ответила. Выйдя, Линда и Кати столкнулись в коридоре с мадам.
— Все готово, девочки? — Они одновременно кивнули, не поднимая глаз. — Хорошо. Его светлость будет здесь в любой момент. Он уже немного опаздывает. Но ничего страшного, он дорого заплатил за эту встречу. Все, что я потратила на нашу упрямую амазонку, и кое-что сверх. Даже если из нее ничего не выйдет, за один вечер я окуплю все затраты. — «И свое унижение», — подумала она, не обращая внимания на побледневшие лица девушек.
Линда и Кати обменялись тревожными взглядами. Слова миссис Миллер означали, что она простит Тремонту убийство Дианы. Понимание этого тяжким грузом легло на их плечи, но они были бессильны что-либо изменить.
Миссис Миллер снова открыла рот, но ее внимание привлекла суматоха внизу.
— Господи, что случилось? — Она заторопилась к лестнице, а увидев, что происходит в холле, побежала вниз.
Миссис Миллер так резко остановилась на последней ступеньке, что Кати и Линда с ходу врезались в нее. Она даже была вынуждена ухватиться за перила, чтобы сохранить равновесие. Один из тщательно уложенных локонов выбился из прически и неряшливо повис над ухом.
— Вам не кажется, лорд Тремонт, что она похожа на мою таксу? — весело спросила Полли, слегка подталкивая локтем в ребра своего спутника. — У моей бедной собачки тоже было только одно ухо.
Лорд Тремонт понимающе захихикал, тяжело опираясь на руку Полли. Его окружали шесть девушек из Дома Цветов, все, несмотря на холодную погоду, в красивых тончайших платьях.
— Выпусти еще одну прядь, Бетти, и будешь похожа на мою таксу! — развязным тоном предложил лорд.
Миссис Миллер съежилась от такой наглости. Она топнула ногой, требуя уважения, и получила за свои труды вспышку смеха, так как еще один локон выбился над ухом. Такого унижения она снести уже не могла.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила она, пристально глядя на Полли.
Глаза Полли непроизвольно расширились, когда некоторые из посетителей миссис Миллер встали с диванов по углам комнаты, чтобы принять участие в общем веселье. Они сгрудились вокруг девушек Полли и были встречены с нежностью и воркованием.
— Подумай о своем сердце, Бетти. Мы только немного поразвлеклись с лордом. Правда, любовь моя? Совсем заблудился, бедняга.
— Ну уж нет, — возразил лорд Тремонт, поднимая к губам стакан виски.
— Ну уж да, — настаивала Полли сладким голосом.
— Ну хорошо: да.
— Вот видишь, Бетти, он заблудился. — Она всеми силами старалась не рассмеяться. — Наверное, перепутал дома. Не могу понять, как он мог совершить такую ошибку. Надо будет что-то придумать, чтобы в будущем такого не повторялось. Видишь, я привела его назад к тебе. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я ворую твоих клиентов.
— Он пьян, — напряженно сказала миссис Миллер. Молодой лорд кивнул:
— Вот именно.
— Он уже таким прибыл ко мне. Настаивал, что у него свидание с молодой богиней.
— Диана, — с надеждой позвал Тремонт, делая неуверенный шаг к лестнице. — Хочу видеть Диану.
— У меня нет никого с таким именем, и я подумала, что он идет к тебе. Правильно?
— Это уж точно, — язвительно сказала миссис Миллер. — Кати, Линда! Помогите его светлости подняться наверх. Убирайся отсюда, Полли, тебя никто не приглашал.
— О-о-о, — разочарованно протянула та. — Так жестоко с твоей стороны. После того как я пришла с оливковой ветвью мира… — Она махнула рукой своим девочкам: — Мне придется уйти, девочки. Не задерживайтесь надолго.
— И прихвати их с собой!
Девушки Полли громко выразили свое неодобрение, обняв джентльменов, стоявших поблизости.
— Девочки! — строго уговаривала их Полли. — Не будьте жадными. Сегодня вечером у вас есть свои собственные гости. Они почувствуют себя покинутыми.
С разнообразной степенью неохоты девушки отпустили кавалеров и последовали за Полли. Последнее, что они увидели, — это миссис Миллер, которая торопилась вверх по лестнице на помощь Линде и Кати в их почти тщетных попытках успешно завершить пьяное восхождение лорда Тремонта.
Помахав кучеру Тремонта, молчаливая группа молодых женщин быстро зашагала вниз по улице к их собственному дому. Поздравления не звучали, и никто из них не отваживался спросить, справились ли они… Все думали только об одном. Хватило ли времени Лоретте и Шейле? Что, если черный ход был закрыт? Нашли ли они Диану, и если да, не сопротивлялась ли она?
В Доме Цветов было тихо. Вопреки утверждениям Полли ни один мужчина не ждал их возвращения. Сегодня публичный дом был закрыт для гостей.
Полли слабо улыбнулась, вспомнив, как были ошеломлены Тремонт и его кучер, когда перед ними появились ее девочки. Кучер без малейших колебаний остановил лошадей, чтобы к нему вскарабкались две девушки, размахивающие руками посреди улицы. Да и потом его хватило лишь на видимость сопротивления. Тремонт оказался более крепким орешком, но четверо девушек забрались в карету и все вместе помогли ему понять, что он не прав. На его лице были написаны сомнения, не навредят ли ему несколько рюмок, выпитых в компании с этими очаровательными полуголыми красотками. Но они легко возбудили его аппетит, позволив подразнить себя арапником. Улыбка Полли погасла, когда она толкнула дверь на кухню, надеясь, что их труды не пропали даром.
Так оно и было, но… Девушки напирали сзади, изумленно разглядывая обычно чистую кухню. Мука из опрокинутого бочонка была рассыпана по полу и столу. Такая же участь постигла и ведро с водой, которая растеклась по всей кухне. Следы вели в кладовку. Тарелки были разбиты. Три горшка и чайник на полу довершали беспорядок. Стулья лежали на боку.
Шейла подпрыгивала на одной ноге, зажимая порез на другой, а Лоретта держала плечом дверь кладовки, прилагая все силы, чтобы та не раскрылась. Она увидела Полли с девушками и указала на дверь, за которой раздавался глухой шум.
— Она там, внутри.
Полли кивнула и быстро начала командовать:
— Аманда, помоги Шейле с ногой. Памела с Ренатой — начинайте убирать. Нам надо поскорее выпустить Диану из кладовки — еще до того, как Бетти придет сюда ее искать. Дебора, принеси простыни из ванной и приготовь для нее что-то вроде гнездышка в большом шкафу в твоей спальне. Сделай помягче. Мы спрячем ее там, пока Бетти не закончит свои поиски. Остальным приготовиться к сражению.
— Она не сопротивлялась и была покорна, пока мы не вышли на улицу. Но потом ее было не успокоить. Шейла ударила ее в челюсть, и только это помогло нам хоть как-то утихомирить эту фурию. По крайней мере чтобы дотащить до дома. А потом все повторилось. Она хочет вернуться за своим лекарством — так она говорит.
Полли посмотрела через плечо на девушек:
— Кто-нибудь, принесите снадобье, которое мы подмешали в питье Тремонту. Придется его сейчас использовать. Торопитесь. Нам надо ее чем-то подкупить. Отойди от двери, Лоретта.
И как только Лоретта это сделала, дверь распахнулась, и девушка, стоявшая на коленях и барабанившая по ней кулаками, упала вперед. Ошеломленная, она слегка приподняла голову и огляделась. Ее окончательно запутало множество незнакомых лиц вокруг, и, сжавшись в комок, чтобы заглушить внутреннюю боль, она начала тихо причитать.
— Бедное измученное дитя, — с жалостью сказала Полли. — Давайте попробуем отнести ее наверх.
Пронести Кенну через захламленную кухню оказалось очень сложно, но в конце концов они справились с этим. Процессия дошла до комнаты Деборы на втором этаже, где они положили Кенну на кровать. Полли взяла пузырек с жидкостью и показала его девушке.
— Только немножко — чтобы помочь тебе уснуть, Диана, пока все не пройдет. А потом мы должны избавить тебя от этой опасной дряни. — Она приложила пузырек к губам Кенны и осторожно отмерила дозу. — Этого достаточно, дитя.
Кенна застонала, когда убрали флакон, но, получив дозу, она не стала просить еще.
— Как только она заснет, спрячьте ее в шкаф и закройте простынями. Надеюсь, что Бетти сюда не доберется, а если попробует, то будем молиться, чтобы Диана случайно себя не выдала.
Прибытие миссис Миллер не заставило себя ждать. И хотя мадам ругалась и угрожала уничтожить Полли, даже обыскала дом со своим лакеем и парой девушек, в конце концов она была вынуждена признать поражение. Полли искренне заверила ее, что их представление было не более чем шуткой, к которой не следует относиться серьезно.
Потом, когда миссис Миллер уже собралась уходить, Полли отвела ее в сторону:
— Что Тремонт сказал об исчезновении Дианы?
— Этот молодой пьянчужка еще не знает. Он сразу завалился спать.
— Он уже заплатил за вечер с ней?
Миссис Миллер кивнула, с подозрением глядя на Полли:
— Очень щедро. Это было оговорено несколько дней назад.
— В таком случае ты ничего не теряешь, ведь так?
— Но он потребует свои деньги назад, и, если я хочу продолжать свое дело, мне придется отдать их.
— Нет. Если он будет думать, что уже имел ее. — Она хитро улыбнулась: — Скажи ему, что он замучил девушку до смерти. Он будет доволен. Никто больше не должен знать, что твоя девчонка исчезла… сама по себе, естественно.
— Не иначе. — Миссис Миллер завернулась в плащ и, сопровождаемая свитой, прошествовала на улицу.
Рис положил голову на руки и вытянулся на кровати Полли. Полли села рядом, откинув несколько прядей темных волос с его лба. Она нахмурилась, заметив неопрятную щетину, тени под глазами, пустой взгляд и морщины вокруг рта, которых раньше не было.
Он закрыл глаза.
— Тебе надо поехать со мной в Америку, Полли. — Она заморгала, чтобы удержать слезы, просившиеся наружу:
— Что, там ощущается недостаток в женщинах легкого поведения?
Рис взял ее руку и прижал к щеке.
— Поехать моей женой, Полли.
— Ты рехнулся!
— Нет! — Он открыл глаза, и их выражение было серьезным. — Выходи за меня замуж, Полли. Никто не узнает, чем ты здесь занималась.
— Но я — это я, Рис, дорогой. — Слезы брызнули у Полли из глаз и покатились по щекам. — И этого не изменить. Я делаю то, что хочу. Неужели ты никогда не сможешь этого принять?
— Зачем принимать, если все можно изменить?
— Только если я сама захочу, — мягко ответила она. — Но не сейчас. — Она высвободила свою руку и вытерла глаза. — Ты оказал мне большую честь, Рис. Я не надеялась на это, но будет лучше, если я не приму твои слова слишком серьезно. В конце концов мы будем горько разочарованы.
— Я люблю тебя, Полли. — Она фыркнула:
— Знаю. Но не так, как любил ее. А только настоящая любовь может изменить мою жизнь. — Она наклонилась к нему и поцеловала одинокую слезинку, которая застряла на его виске. Вдруг, испугавшись, что он сейчас обнимет ее и сокрушит нерешительное сопротивление, она отпрянула и села подальше, старательно скрывая смущение.
— Ну… и когда ты уезжаешь?
— В ближайшие три дня. Я откладывал это так долго, как мог. Вчера мне принесли еще одну охапку писем с многочисленными просьбами вернуться и заняться собственностью. Законники не в состоянии изменить что-нибудь без моего разрешения. Но что я смыслю в судоходстве? Я солдат!
— Да, — понимающе протянула она, — ты боишься.
— Ты, как все англичане, всегда преуменьшаешь. Проклятие, я струсил! — Он глубоко вздохнул. — Все ждут, что я приведу дела судоходной компании отца в порядок после всего кавардака в той глупейшей войне.
— О какой глупой войне ты говоришь?
— О той, о которой американцы говорят как о войне 1812 года, — нетерпеливо пояснил он. — О той, которая только что, в декабре, закончилась, а потом еще были бои в январе в Новом Орлеане. Глупейшая война! Эмбарго президента Мэдисона разрушило торговлю в Новой Англии, и я должен налаживать ее снова. Сомневаюсь, что хотя бы десятая часть американцев понимает и знает, что Наполеон сейчас в Париже — собирает свою армию. Для американцев это время, чтобы вернуться в свои магазины и к своим идеям свободной торговли. Насколько их торговля будет свободной, если они будут иметь дело с Наполеоном?
— Тебе надо объяснить им это, — спокойно сказала Полли. — В конце концов, ты американец. Они могут прислушаться к своему человеку.
Рис не был в этом убежден.
— Они могут не принять меня. Как это случилось с отцом.
— Твой отец был дураком. До сих пор я думала, что у вас нет ничего общего. Но вот ты бездоказательно осуждаешь свой народ и проклинаешь свои способности, не делая никаких попыток проверить их в деле.
Рис, немного смущенно улыбнувшись, повернулся на бок.
— Ты уверена, что не хочешь выйти за меня замуж? — Полли игриво потупила глаза:
— Я, сэр? О, я перестану вам улыбаться, если будете распускать руки. Лучше вам найти здоровую молодую американскую девушку. — Она собралась еще порассуждать на эту тему, но ее прервали пронзительные крики снизу. Полли испуганно схватилась за горло и вскочила.
Рис вздрогнул от неожиданности:
— Что это было?
— Диана. Я писала тебе о ней.
— Не помню ничего подобного или я просто все пропустил.
— Ничего страшного. — Она побежала вниз, объясняя по дороге. — Ты поможешь нам? Мы украли ее у Бетти, чтобы спасти от Тремонта. Она привыкла к одурманивающим средствам, и мы просто в ужасе. Прошло всего два дня, а кажется — что вечность. У нее ночные кошмары и… — Она открыла дверь в спальню Кенны и замолчала.
Руки Кенны были обернуты плотной тканью, чтобы она не расцарапала себе лицо или не ранила тех, кто ей помогал. В этот момент она пыталась отнять флакон с лекарством у Шейлы, которая вцепилась в короткие волосы Кенны и, в свою очередь, старалась оттолкнуть ее. Рис стоял в дверном проеме, не в состоянии шевельнуться. Он мог только молча смотреть на разворачивающуюся перед ним ужасную картину. Флакон выпал из пальцев Шейлы и, пролетев по дуге, упал на пол. Кенна закричала, так как волшебная жидкость вылилась. Она оттолкнула Шейлу, упала на колени и, погрузив свои обмотанные руки в лужу, жадно сосала тряпки, не обращая внимания на осколки стекла, которые ранили губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41