Грей покачал головой, пристально разглядывая ее:
— Нет.
Разочарованная, Беркли опустила глаза. Зачем он привел ее сюда, если не намерен здесь поселить?
— У вас будет отдельный номер дальше по коридору. Беркли подняла голову. Ее глаза выразили благодарность и облегчение.
— Правда?!
Столь горячая признательность смутила Грея.
— Я же сказал, разве нет?
Увидев, как смутилась девушка, он пожалел о своей грубости, но извиняться не стал. Видимо, Беркли не сознавала, сколь тяжелой обузой оказалась для Грея, вовсе не желавшего взваливать на себя такую ношу. До знакомства с ней в порту он старательно избегал обязательств, не связанных напрямую с делами.
Улучив момент, кошка вбежала в спальню. Ее внимание тут же привлекли лучи солнца, проникшие в окно. Кошка потрогала лапой пыль, висевшую в лучах. Покачивая головой, Грей наблюдал за забавами кошки. Вот она, настоящая месть «сиднейских гусей», подумал он. Мимолетная стычка с ними привела к тому, что у него на шее оказались резвая кошка и чересчур серьезная девица. «Гуси» от души порадовались бы своей выходке. Без особых хлопот они внесли сумятицу в его жизнь.
Беркли потянулась к кошке, как к последней надежде, но та не нуждалась в ее ласках. Она вспрыгнула на скамью и разлеглась на солнышке. Лицо девушки выражало растерянность.
Это почему-то задело Грея. До сих пор он не был уверен в том, что Беркли одна на белом свете, а теперь не сомневался в этом.
Беркли передернула плечами, видимо, пытаясь избавиться от тягостных дум. Печалью делу не поможешь. Едва ли Грея растрогают ее горести. Во всяком случае, в его жалости Беркли не нуждалась. Ей не удастся отстоять свою независимость, если она сядет ему на шею.
— Мистер Джейнуэй? — послышался голос из соседней комнаты.
— Я здесь!
В спальню вошел Шоун Келли с пачкой книг в руках.
— Книги из вашей палатки, сэр. Куда их сложить? — Он огляделся и, сообразив, что находится в библиотеке Грея, предложил:
— Пожалуй, поставлю их на полку, мистер Джейнуэй.
— Отлично, Шоун. Разбирать не нужно. Я сам это сделаю.
— А я бы и не сумел, — отозвался Шоун. — Читать-то я толком и не научился. — Он поставил книги на одну из полок. — Вы бы показали нам, куда класть остальные ваши вещи. Какой смысл переносить их дважды?
Только теперь Беркли расслышала звуки тяжелых шагов в коридоре. Вместе с Греем она вернулась в гостиную в тот самый миг, когда там появилась процессия рабочих. Они несли холщовый тент, шесты и колышки, койки, сундуки, одеяла, кухонную утварь, кувшин, таз и кресло. Едва Беркли решила, что больше в комнате не поместится ни одного человека, как появились еще двое с огромным деревянным корытом на плечах. Грей махнул рукой в сторону гардеробной, и людская река беззвучно разделилась на два рукава.
Беркли уступила дорогу, и рабочие с корытом протиснулись мимо нее,
— Тент и колья отправьте в кладовую, — распорядился Грей. — Я не собираюсь разбивать палатку. Ножи и тарелки — на кухню. Кресло поставьте здесь, все остальное тащите в спальню.
Забившись в самый темный угол, Беркли наблюдала за рабочими, которые двигались по комнате с грацией артистов балета. В считанные минуты пожитки были размещены в положенных местах, и при этом никто даже не оступился. Люди, отправлявшиеся в кухню и кладовую, вновь сгрудились в гостиной. Приняв небрежную позу — Беркли уже начинала привыкать к этой его привычке, — Грей уселся на край своего стола и вытянул ногу в сторону.
— Не найдется ли среди вас добровольцев, которые согреют воду и принесут сюда? — спросил он. — Боюсь, мне понадобится немало ведер. Первому постояльцу «Феникса» придется изрядно поработать мочалкой, прежде чем его пустят в номера.
Мужчины разом повернулись к Беркли, и та тут же осознала, что угол, в котором она стоит, недостаточно затенен. Щеки девушки вспыхнули, и она потупила взгляд, желая стать невидимкой. Никто из рабочих не ответил на просьбу Грея, и Беркли решила, что кто-то из них, видимо, подал безмолвный знак.
— Отлично, — сказал Грей. — Больше вас не задерживаю. Кстати, если застанете в нижнем зале Сэма, отправьте его сюда, наверх. — Подождав, пока рабочие выйдут из апартаментов, он обратился к Беркли:
— Вы тоже можете идти.
Она не шелохнулась.
— Или, если хотите, оставайтесь, — добавил Грей таким тоном, словно это не имело ровно никакого значения. Еще с минуту Беркли оставалась в той же позе, и наконец терпение Грея иссякло. — Я не намерен извиняться всякий раз, когда затрону нежные струны вашей души. Боюсь, это пришлось бы делать слишком часто.
Беркли сняла мятую шляпу и скомкала в руках. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. Она чуть приподняла голову, но все еще не смотрела на Грея.
— Я не привыкла к такому обращению, — тихо заметила Беркли. — И ни за что не стала бы сама так говорить с людьми.
— О Господи… — выдохнул Грей. — Скажите на милость, как вам удалось выжить одной в наших краях?
— Притворяясь мальчишкой. — Теперь Беркли смотрела ему прямо в лицо. — А вы лишили меня этой маскировки, сорвав мою шляпу. Отныне не только ваши люди, но и обитатели Портсмут-сквер знают мою тайну. И уж коли я лишилась возможности скрываться, то вряд ли обязана скрывать свои чувства. Может, вам и наплевать на мои нежные струны, но я не позволю вам вести себя так, словно у меня вовсе нет души.
Быстро отведя взгляд в сторону, Беркли не увидела чуть заметной усмешки Грея. Он понял, что подобные вспышки безрассудной отваги смущают и саму девушку.
Грей подтолкнул к ней одно из кресел, принесенных рабочими:
— Сядьте, мисс Шоу.
— Нет-нет. В самом деле, я…
— Уж не решили ли вы, будто я предлагал вам сесть? Ничего подобного. Это приказ. — Он поднял руку, отметая возражения. — Считайте, что ваши доводы произнесены, выслушаны и оставлены без внимания. Сядьте, мисс Шоу.
Беркли вышла из угла, пересекла комнату, оттащила кресло назад, подальше от пристального взгляда Грея, и села.
— Уж не собираетесь ли вы допросить меня?
— Я хотел вытащить вас из угла, в который вы забились. — Грей встал, обошел стол и уселся на сосновый ящик. — Давайте прекратим споры до того времени, когда принесут воду. — Не глядя на Беркли, он начал разбирать стопку документов и раскладывать их по ящикам. Беркли молча наблюдала за ним. Грей небрежно черкал что-то на бумагах и вносил дополнения в составляемый список документов.
Почти час спустя в апартаментах Грея вновь появились рабочие. Беркли уснула в жестком кресле со спинкой из перекладин. Ее голова неуклюже свалилась набок, руки лежали вверх ладонями на коленях. Злосчастная шляпа, КОТОРУЮ она мяла и теребила, произнося свою страстную речь, валялась на полу у ее ног.
Грей тихо поднялся из-за стола и вышел. В коридоре он встретил целую бригаду водоносов. Распорядившись наполнить корыто, он взмахом руки направил их в дверь, ведущую прямиком в его спальню. Рабочие управлялись с заданием очень ловко, хотя никогда еще не были в услужении. Грей подумал, что они не только желают потрафить хозяину. Их очаровал шелковистый водопад золотистых волос Беркли и ее бездонные зеленые глаза.
Отпустив людей, он подошел к девушке и легко потряс ее за плечо. Беркли не шевельнулась. Грей наклонился и просунул одну руку под ее спину, другую — под колени. Голова Беркли уютно примостилась на его груди. От такой доверчивости Грей почувствовал легкую досаду. Пронеся Беркли через библиотеку и спальню, он вошел в гардеробную. Корыто застелили простыней, чтобы уберечь кожу Беркли от грубых досок, и на три четверти заполнили водой. Рядом стояли еще два ведра воды для ополаскивания. На крышке сундука лежали полотенца, мыло и мочалки.
— Мисс Шоу?
— Да?
— Ванна готова.
Сонная Беркли вновь прижалась к Грею. Тут Грей заметил кошку. Та остановилась в дверях, с любопытством взирая на него.
— Такое может случиться и с тобой, — заверил ее Грей. — Так что смотри и мотай на ус. — Он вытянул руки так, что Беркли оказалась над ванной, и опустил ее в воду.
Она забилась в воде, отплевываясь, а кошка, громко мяукнув и выгнув спину дугой, бросилась прочь. Беркли некуда было деваться. Она отбросила с глаз намокшие волосы и попыталась выбраться из корыта. Этому помешала рука, взявшая ее за плечо.
— Вы хотите меня утопить? — сердито осведомилась Беркли, погружаясь в воду.
— Был такой соблазн, — признался Грей выпрямляясь. — Можете снять одежду и бросить ее на пол. Когда разденетесь, позовите меня, и я заберу ваши тряпки. — Приняв молчание Беркли за знак согласия, он подошел к сундуку. Кусок мыла, брошенный в сторону корыта, плюхнулся в воду. Беркли не поймала его. Пока она вылавливала мыло, Грей разложил возле корыта полотенца и мочалки. Открыв сундук, он порылся в нем, достал еще одну простыню и вышел из гардеробной.
Беркли смотрела ему вслед, и губы у нее дрожали. Неужели он вообразил, что она обнажится при нем? Будет мыться только потому, что он швырнул в нее мылом? Но если бы он решил сам потереть ее мочалкой, было бы еще хуже. Беркли поднялась из корыта, но в тот же миг в комнате появился Грей. Он держал в руках молоток, веревку и два гвоздя. Грей бросил на девушку испепеляющий взгляд, и она вновь опустилась в воду. Тем временем Грей начал сооружать занавеску, чтобы отделить корыто от комнаты.
— Что вы делаете? — спросила Беркли.
— Это для того, чтобы не смущать вас.
— Не понимаю. Куда проще, выходя из комнаты, закрыть за собой дверь.
— Я мог бы закрыть дверь, если бы собирался уходить. Сидите на месте! Незачем заливать водой всю комнату. Мне надо поговорить с вами, а это будет невозможно, если нас разделит закрытая дверь. По-моему, занавеска — вполне разумный компромисс.
— Вы ошибаетесь.
— Больше я ничего не могу для вас сделать.
— Было бы куда разумнее, если бы вы позволили мне искупаться, а беседу отложили на потом.
— Да, но для меня это неприемлемо. — Не обращая внимания на сердитый взгляд Беркли, Грей приладил веревку и привязал к ней два угла простыни. — Больше горячей воды не будет, — предупредил Грей. — Советую вам немедленно снять одежду.
— Это невозможно.
— Тогда я сам сниму ее с вас, — пригрозил Грей. Застенчивость Беркли — если, конечно, это была застенчивость, — оказалась для него полной неожиданностью. Ему и в голову не пришло бы, что она станет поднимать шум из-за такого пустяка. Разве Беркли не говорила ему, что хочет искупаться в бухте? Вдобавок она несколько недель холила по Сан-Франциско в штанах. Подобное поведение, на взгляд Грея, никоим образом не свидетельствовало о застенчивости. — Я серьезно, мисс Шоу. — Он сделал паузу. — Выбирайте. Либо вы раздеваетесь, либо уходите отсюда. Вместе с кошкой.
В комнате воцарилось долгое молчание. Потом Грей услышал вздох. Вслед за вздохом на пол начали шлепаться мокрые тряпки. Удовлетворенный, Грей сел на сундук. Тряпка следовала за тряпкой, потом раздалось негромкое сопение — видимо, дело дошло до предмета, который было трудно снять.
— Вы закончили? — спросил Грей, услышав, как Беркли вновь погрузилась в воду. Ответа не последовало. — Если вы киваете, мисс Шоу, я не услышу вас.
— Да, — сказала она. — Я закончила.
— Тогда я иду за вашей одеждой.
Беркли погрузилась в воду до самого носа, но эта мера предосторожности оказалась излишней: Грей не вошел за занавеску, а протянул под ней руку. Беркли следила за тем, как исчезают остатки ее имущества. Теперь, кроме серьги зажатой в кулаке, у нее не осталось ничего.
Грей отсутствовал недолго, но девушка понимала, что больше не увидит свою одежду. Должно быть, ее сожгли в той самой печи, на которой грели воду для ванны.
— Я ничего не слышу, — сказал Грей. — Вы закончили мыться?
— Даже не начинала.
— Нужна помощь?
Беркли села и осмотрела серьгу. Осторожно положив ее на край корыта, она взяла мыло и мочалку.
— Нет, — отозвалась она. — Мне не нужна ваша помощь.
— Вот и славно. Мне еще не доводилось выступать в роли горничной.
Беркли молча намылилась, находя утешение в мысли о том, что наконец вновь станет чистой.
Грей уселся на сундук и вытянул перед собой ноги.
— Откуда вы, мисс Шоу?
— Из Балтимора. — Это был последний город, в котором жила Беркли, значит, она хотя бы отчасти сказала правду. Андерсон всегда учил ее не отклоняться от истины. Ложь легко разоблачить. — А родилась я в Чарлстоне. — Девушка не упомянула о том, что провела там первые шесть лет жизни — А вы, мистер Джейнуэй? Откуда вы приехали?
— Я бывал во многих местах. — Грей скрестил руки на груди. — Как вы попали в Сан-Франциско?
— В июне я плыла на клипере «Ремингтон шиппинг». В Панаме мы пересели на пакетбот, который доставил нас сюда.
— Что значит мы?
— Я и другие пассажиры.
— Не может быть, чтобы вы путешествовали одна. Кто вас сопровождал?
Рука Беркли дрогнула. Мыло выскользнуло, и ей пришлось ловить его.
— Отец, — ответила она.
— Где он теперь?
— Я… я не знаю.
— Не знаете?
— Нет. Не знаю. Вы не имеете права допрашивать меня, мистер Джейнуэй. Возможно, вы скажете мне, что я должна либо отвечать на ваши вопросы, либо уйти?
— Я подумывал об этом.
Беркли намылила волосы. Взбив немного пены, она поскребла голову.
— Отец бросил меня, мистер Джейнуэй. Это вы и хотели выяснить?
— Кто он? Золотоискатель?
— Собирался стать им. Только и говорил о том, как приедет в Сан-Франциско и попытает счастья на приисках. Он купил участок еще до того, как мы покинули Балтимор.
Грей не раз слышал о людях, которые ехали в предгорья Сьерра-Невады, считая, что у них уже есть доля в богатом прииске. Но даже если купленный участок существовал, он оказывался выработанным. Отыскав его, человек чаще всего узнавал, что землю продавали трижды, а то и четырежды.
— Вы отправились вместе с ним на участок?
— Да. — Беркли закрыла глаза. Ей не хотелось думать, и еще меньше — разговаривать об этом. Протянув руку, она подтащила к себе одно из ведер с водой для ополаскивания. Поднять его и вылить в корыто оказалось труднее, но все же обошлась без помощи Грея.
— Сколько времени прошло после его исчезновения?
— Месяц.
— И вы покинули лагерь старателей, чтобы искать его?
— Не сразу. Он велел мне ждать, и я ждала. Но это было небезопасно. Другие люди, появлявшиеся там, кажется, заподозрили, что я не сын своего отца.
Значит, она уже тогда притворялась мальчишкой. На совести ее отца лежал немалый грех. Грей не раз убеждался в том, что золотая лихорадка лишает человека рассудка и способности к здравомыслию.
— Почему вы не остались в Балтиморе?
— Там у нас больше нет родственников. Моя мать умерла, когда мне было шестнадцать лет. Я вышла зам…
— Что? Что вы сделали?
— Выйдя из детского возраста, я решила посвятить себя заботам об отце.
— Кажется, мы с вами уже договорились о том, что вам нужен покровитель, мисс Шоу. Едва ли вы могли заботиться об отце.
— Хотите верьте, хотите нет. Я не стану убеждать вас.
Грей подался вперед.
— Зачем ваш отец отправился в город?
— За припасами, — объяснила Беркли. И вновь в ее словах была лишь доля истины. Помимо всего прочего, Андерсон жаждал любовных утех и даже не скрывал этого от Беркли. — Полагаю, он рассчитывал побывать в конторе по регистрации земельных сделок и вернуть свои деньги. Но это не важно. Он бросил меня, и больше я о нем не слышала. — Она замялась. — Думаю, он погиб.
Грей думал точно так же.
— Что дальше, мисс Шоу?
— О чем вы?
Как вы собираетесь жить дальше? Сегодня утром вы стремились попасть на судно «Ремингтон шиппинг», но были вполне удовлетворены, передав туда письмо. Важно ли для вас покинуть Сан-Франциско?
— Нет ничего важнее. Но, как вы заметили, для этого нужны деньги.
— В письме была просьба о деньгах?
— Нет. Никто не даст мне ни цента. — Это была чистая правда. Беркли понимала, что никого из Торнов не тронут ее просьбы. С течением времени они спросят себя, а что, собственно, произошло в их гостиной? Насколько можно доверять ей? Вероятно, их сомнения возникли в тот самый миг, когда Беркли и Андерсон исчезли. Письма из Сан-Франциско могли лишь отчасти развеять их опасения. Девушка положила серьгу на ладонь и, прежде чем стиснуть в кулаке, внимательно вгляделась в нее.
В качестве последнего испытания Декер Торн предложил ей выбрать нужную серьгу, но Беркли не знала, справилась ли с заданием. Вряд ли Торны придут ей на помощь.
— Вы закончили, мисс Шоу?
Нетерпение, прозвучавшее в голосе Грея, подсказало Беркли, что он уже не в первый раз задает этот вопрос.
— Мне осталось только вытереться. — Поднявшись, она вытерла полотенцем волосы, стараясь не уронить серьгу. — Мистер Хартфорд принес для меня одежду?
— Нет, — сказал Грей. Просунув руку между занавеской и стеной, он подал девушке свой темно-зеленый халат. — Наденьте вот это, пока он не вернется.
Беркли быстро вытерлась, выбралась из корыта и взяла халат. Атлас ласкал ее кожу, широкие рукава скользнули по Рукам, и когда она затянула пояс, ей показалось, будто она окунулась в прохладный водопад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Нет.
Разочарованная, Беркли опустила глаза. Зачем он привел ее сюда, если не намерен здесь поселить?
— У вас будет отдельный номер дальше по коридору. Беркли подняла голову. Ее глаза выразили благодарность и облегчение.
— Правда?!
Столь горячая признательность смутила Грея.
— Я же сказал, разве нет?
Увидев, как смутилась девушка, он пожалел о своей грубости, но извиняться не стал. Видимо, Беркли не сознавала, сколь тяжелой обузой оказалась для Грея, вовсе не желавшего взваливать на себя такую ношу. До знакомства с ней в порту он старательно избегал обязательств, не связанных напрямую с делами.
Улучив момент, кошка вбежала в спальню. Ее внимание тут же привлекли лучи солнца, проникшие в окно. Кошка потрогала лапой пыль, висевшую в лучах. Покачивая головой, Грей наблюдал за забавами кошки. Вот она, настоящая месть «сиднейских гусей», подумал он. Мимолетная стычка с ними привела к тому, что у него на шее оказались резвая кошка и чересчур серьезная девица. «Гуси» от души порадовались бы своей выходке. Без особых хлопот они внесли сумятицу в его жизнь.
Беркли потянулась к кошке, как к последней надежде, но та не нуждалась в ее ласках. Она вспрыгнула на скамью и разлеглась на солнышке. Лицо девушки выражало растерянность.
Это почему-то задело Грея. До сих пор он не был уверен в том, что Беркли одна на белом свете, а теперь не сомневался в этом.
Беркли передернула плечами, видимо, пытаясь избавиться от тягостных дум. Печалью делу не поможешь. Едва ли Грея растрогают ее горести. Во всяком случае, в его жалости Беркли не нуждалась. Ей не удастся отстоять свою независимость, если она сядет ему на шею.
— Мистер Джейнуэй? — послышался голос из соседней комнаты.
— Я здесь!
В спальню вошел Шоун Келли с пачкой книг в руках.
— Книги из вашей палатки, сэр. Куда их сложить? — Он огляделся и, сообразив, что находится в библиотеке Грея, предложил:
— Пожалуй, поставлю их на полку, мистер Джейнуэй.
— Отлично, Шоун. Разбирать не нужно. Я сам это сделаю.
— А я бы и не сумел, — отозвался Шоун. — Читать-то я толком и не научился. — Он поставил книги на одну из полок. — Вы бы показали нам, куда класть остальные ваши вещи. Какой смысл переносить их дважды?
Только теперь Беркли расслышала звуки тяжелых шагов в коридоре. Вместе с Греем она вернулась в гостиную в тот самый миг, когда там появилась процессия рабочих. Они несли холщовый тент, шесты и колышки, койки, сундуки, одеяла, кухонную утварь, кувшин, таз и кресло. Едва Беркли решила, что больше в комнате не поместится ни одного человека, как появились еще двое с огромным деревянным корытом на плечах. Грей махнул рукой в сторону гардеробной, и людская река беззвучно разделилась на два рукава.
Беркли уступила дорогу, и рабочие с корытом протиснулись мимо нее,
— Тент и колья отправьте в кладовую, — распорядился Грей. — Я не собираюсь разбивать палатку. Ножи и тарелки — на кухню. Кресло поставьте здесь, все остальное тащите в спальню.
Забившись в самый темный угол, Беркли наблюдала за рабочими, которые двигались по комнате с грацией артистов балета. В считанные минуты пожитки были размещены в положенных местах, и при этом никто даже не оступился. Люди, отправлявшиеся в кухню и кладовую, вновь сгрудились в гостиной. Приняв небрежную позу — Беркли уже начинала привыкать к этой его привычке, — Грей уселся на край своего стола и вытянул ногу в сторону.
— Не найдется ли среди вас добровольцев, которые согреют воду и принесут сюда? — спросил он. — Боюсь, мне понадобится немало ведер. Первому постояльцу «Феникса» придется изрядно поработать мочалкой, прежде чем его пустят в номера.
Мужчины разом повернулись к Беркли, и та тут же осознала, что угол, в котором она стоит, недостаточно затенен. Щеки девушки вспыхнули, и она потупила взгляд, желая стать невидимкой. Никто из рабочих не ответил на просьбу Грея, и Беркли решила, что кто-то из них, видимо, подал безмолвный знак.
— Отлично, — сказал Грей. — Больше вас не задерживаю. Кстати, если застанете в нижнем зале Сэма, отправьте его сюда, наверх. — Подождав, пока рабочие выйдут из апартаментов, он обратился к Беркли:
— Вы тоже можете идти.
Она не шелохнулась.
— Или, если хотите, оставайтесь, — добавил Грей таким тоном, словно это не имело ровно никакого значения. Еще с минуту Беркли оставалась в той же позе, и наконец терпение Грея иссякло. — Я не намерен извиняться всякий раз, когда затрону нежные струны вашей души. Боюсь, это пришлось бы делать слишком часто.
Беркли сняла мятую шляпу и скомкала в руках. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. Она чуть приподняла голову, но все еще не смотрела на Грея.
— Я не привыкла к такому обращению, — тихо заметила Беркли. — И ни за что не стала бы сама так говорить с людьми.
— О Господи… — выдохнул Грей. — Скажите на милость, как вам удалось выжить одной в наших краях?
— Притворяясь мальчишкой. — Теперь Беркли смотрела ему прямо в лицо. — А вы лишили меня этой маскировки, сорвав мою шляпу. Отныне не только ваши люди, но и обитатели Портсмут-сквер знают мою тайну. И уж коли я лишилась возможности скрываться, то вряд ли обязана скрывать свои чувства. Может, вам и наплевать на мои нежные струны, но я не позволю вам вести себя так, словно у меня вовсе нет души.
Быстро отведя взгляд в сторону, Беркли не увидела чуть заметной усмешки Грея. Он понял, что подобные вспышки безрассудной отваги смущают и саму девушку.
Грей подтолкнул к ней одно из кресел, принесенных рабочими:
— Сядьте, мисс Шоу.
— Нет-нет. В самом деле, я…
— Уж не решили ли вы, будто я предлагал вам сесть? Ничего подобного. Это приказ. — Он поднял руку, отметая возражения. — Считайте, что ваши доводы произнесены, выслушаны и оставлены без внимания. Сядьте, мисс Шоу.
Беркли вышла из угла, пересекла комнату, оттащила кресло назад, подальше от пристального взгляда Грея, и села.
— Уж не собираетесь ли вы допросить меня?
— Я хотел вытащить вас из угла, в который вы забились. — Грей встал, обошел стол и уселся на сосновый ящик. — Давайте прекратим споры до того времени, когда принесут воду. — Не глядя на Беркли, он начал разбирать стопку документов и раскладывать их по ящикам. Беркли молча наблюдала за ним. Грей небрежно черкал что-то на бумагах и вносил дополнения в составляемый список документов.
Почти час спустя в апартаментах Грея вновь появились рабочие. Беркли уснула в жестком кресле со спинкой из перекладин. Ее голова неуклюже свалилась набок, руки лежали вверх ладонями на коленях. Злосчастная шляпа, КОТОРУЮ она мяла и теребила, произнося свою страстную речь, валялась на полу у ее ног.
Грей тихо поднялся из-за стола и вышел. В коридоре он встретил целую бригаду водоносов. Распорядившись наполнить корыто, он взмахом руки направил их в дверь, ведущую прямиком в его спальню. Рабочие управлялись с заданием очень ловко, хотя никогда еще не были в услужении. Грей подумал, что они не только желают потрафить хозяину. Их очаровал шелковистый водопад золотистых волос Беркли и ее бездонные зеленые глаза.
Отпустив людей, он подошел к девушке и легко потряс ее за плечо. Беркли не шевельнулась. Грей наклонился и просунул одну руку под ее спину, другую — под колени. Голова Беркли уютно примостилась на его груди. От такой доверчивости Грей почувствовал легкую досаду. Пронеся Беркли через библиотеку и спальню, он вошел в гардеробную. Корыто застелили простыней, чтобы уберечь кожу Беркли от грубых досок, и на три четверти заполнили водой. Рядом стояли еще два ведра воды для ополаскивания. На крышке сундука лежали полотенца, мыло и мочалки.
— Мисс Шоу?
— Да?
— Ванна готова.
Сонная Беркли вновь прижалась к Грею. Тут Грей заметил кошку. Та остановилась в дверях, с любопытством взирая на него.
— Такое может случиться и с тобой, — заверил ее Грей. — Так что смотри и мотай на ус. — Он вытянул руки так, что Беркли оказалась над ванной, и опустил ее в воду.
Она забилась в воде, отплевываясь, а кошка, громко мяукнув и выгнув спину дугой, бросилась прочь. Беркли некуда было деваться. Она отбросила с глаз намокшие волосы и попыталась выбраться из корыта. Этому помешала рука, взявшая ее за плечо.
— Вы хотите меня утопить? — сердито осведомилась Беркли, погружаясь в воду.
— Был такой соблазн, — признался Грей выпрямляясь. — Можете снять одежду и бросить ее на пол. Когда разденетесь, позовите меня, и я заберу ваши тряпки. — Приняв молчание Беркли за знак согласия, он подошел к сундуку. Кусок мыла, брошенный в сторону корыта, плюхнулся в воду. Беркли не поймала его. Пока она вылавливала мыло, Грей разложил возле корыта полотенца и мочалки. Открыв сундук, он порылся в нем, достал еще одну простыню и вышел из гардеробной.
Беркли смотрела ему вслед, и губы у нее дрожали. Неужели он вообразил, что она обнажится при нем? Будет мыться только потому, что он швырнул в нее мылом? Но если бы он решил сам потереть ее мочалкой, было бы еще хуже. Беркли поднялась из корыта, но в тот же миг в комнате появился Грей. Он держал в руках молоток, веревку и два гвоздя. Грей бросил на девушку испепеляющий взгляд, и она вновь опустилась в воду. Тем временем Грей начал сооружать занавеску, чтобы отделить корыто от комнаты.
— Что вы делаете? — спросила Беркли.
— Это для того, чтобы не смущать вас.
— Не понимаю. Куда проще, выходя из комнаты, закрыть за собой дверь.
— Я мог бы закрыть дверь, если бы собирался уходить. Сидите на месте! Незачем заливать водой всю комнату. Мне надо поговорить с вами, а это будет невозможно, если нас разделит закрытая дверь. По-моему, занавеска — вполне разумный компромисс.
— Вы ошибаетесь.
— Больше я ничего не могу для вас сделать.
— Было бы куда разумнее, если бы вы позволили мне искупаться, а беседу отложили на потом.
— Да, но для меня это неприемлемо. — Не обращая внимания на сердитый взгляд Беркли, Грей приладил веревку и привязал к ней два угла простыни. — Больше горячей воды не будет, — предупредил Грей. — Советую вам немедленно снять одежду.
— Это невозможно.
— Тогда я сам сниму ее с вас, — пригрозил Грей. Застенчивость Беркли — если, конечно, это была застенчивость, — оказалась для него полной неожиданностью. Ему и в голову не пришло бы, что она станет поднимать шум из-за такого пустяка. Разве Беркли не говорила ему, что хочет искупаться в бухте? Вдобавок она несколько недель холила по Сан-Франциско в штанах. Подобное поведение, на взгляд Грея, никоим образом не свидетельствовало о застенчивости. — Я серьезно, мисс Шоу. — Он сделал паузу. — Выбирайте. Либо вы раздеваетесь, либо уходите отсюда. Вместе с кошкой.
В комнате воцарилось долгое молчание. Потом Грей услышал вздох. Вслед за вздохом на пол начали шлепаться мокрые тряпки. Удовлетворенный, Грей сел на сундук. Тряпка следовала за тряпкой, потом раздалось негромкое сопение — видимо, дело дошло до предмета, который было трудно снять.
— Вы закончили? — спросил Грей, услышав, как Беркли вновь погрузилась в воду. Ответа не последовало. — Если вы киваете, мисс Шоу, я не услышу вас.
— Да, — сказала она. — Я закончила.
— Тогда я иду за вашей одеждой.
Беркли погрузилась в воду до самого носа, но эта мера предосторожности оказалась излишней: Грей не вошел за занавеску, а протянул под ней руку. Беркли следила за тем, как исчезают остатки ее имущества. Теперь, кроме серьги зажатой в кулаке, у нее не осталось ничего.
Грей отсутствовал недолго, но девушка понимала, что больше не увидит свою одежду. Должно быть, ее сожгли в той самой печи, на которой грели воду для ванны.
— Я ничего не слышу, — сказал Грей. — Вы закончили мыться?
— Даже не начинала.
— Нужна помощь?
Беркли села и осмотрела серьгу. Осторожно положив ее на край корыта, она взяла мыло и мочалку.
— Нет, — отозвалась она. — Мне не нужна ваша помощь.
— Вот и славно. Мне еще не доводилось выступать в роли горничной.
Беркли молча намылилась, находя утешение в мысли о том, что наконец вновь станет чистой.
Грей уселся на сундук и вытянул перед собой ноги.
— Откуда вы, мисс Шоу?
— Из Балтимора. — Это был последний город, в котором жила Беркли, значит, она хотя бы отчасти сказала правду. Андерсон всегда учил ее не отклоняться от истины. Ложь легко разоблачить. — А родилась я в Чарлстоне. — Девушка не упомянула о том, что провела там первые шесть лет жизни — А вы, мистер Джейнуэй? Откуда вы приехали?
— Я бывал во многих местах. — Грей скрестил руки на груди. — Как вы попали в Сан-Франциско?
— В июне я плыла на клипере «Ремингтон шиппинг». В Панаме мы пересели на пакетбот, который доставил нас сюда.
— Что значит мы?
— Я и другие пассажиры.
— Не может быть, чтобы вы путешествовали одна. Кто вас сопровождал?
Рука Беркли дрогнула. Мыло выскользнуло, и ей пришлось ловить его.
— Отец, — ответила она.
— Где он теперь?
— Я… я не знаю.
— Не знаете?
— Нет. Не знаю. Вы не имеете права допрашивать меня, мистер Джейнуэй. Возможно, вы скажете мне, что я должна либо отвечать на ваши вопросы, либо уйти?
— Я подумывал об этом.
Беркли намылила волосы. Взбив немного пены, она поскребла голову.
— Отец бросил меня, мистер Джейнуэй. Это вы и хотели выяснить?
— Кто он? Золотоискатель?
— Собирался стать им. Только и говорил о том, как приедет в Сан-Франциско и попытает счастья на приисках. Он купил участок еще до того, как мы покинули Балтимор.
Грей не раз слышал о людях, которые ехали в предгорья Сьерра-Невады, считая, что у них уже есть доля в богатом прииске. Но даже если купленный участок существовал, он оказывался выработанным. Отыскав его, человек чаще всего узнавал, что землю продавали трижды, а то и четырежды.
— Вы отправились вместе с ним на участок?
— Да. — Беркли закрыла глаза. Ей не хотелось думать, и еще меньше — разговаривать об этом. Протянув руку, она подтащила к себе одно из ведер с водой для ополаскивания. Поднять его и вылить в корыто оказалось труднее, но все же обошлась без помощи Грея.
— Сколько времени прошло после его исчезновения?
— Месяц.
— И вы покинули лагерь старателей, чтобы искать его?
— Не сразу. Он велел мне ждать, и я ждала. Но это было небезопасно. Другие люди, появлявшиеся там, кажется, заподозрили, что я не сын своего отца.
Значит, она уже тогда притворялась мальчишкой. На совести ее отца лежал немалый грех. Грей не раз убеждался в том, что золотая лихорадка лишает человека рассудка и способности к здравомыслию.
— Почему вы не остались в Балтиморе?
— Там у нас больше нет родственников. Моя мать умерла, когда мне было шестнадцать лет. Я вышла зам…
— Что? Что вы сделали?
— Выйдя из детского возраста, я решила посвятить себя заботам об отце.
— Кажется, мы с вами уже договорились о том, что вам нужен покровитель, мисс Шоу. Едва ли вы могли заботиться об отце.
— Хотите верьте, хотите нет. Я не стану убеждать вас.
Грей подался вперед.
— Зачем ваш отец отправился в город?
— За припасами, — объяснила Беркли. И вновь в ее словах была лишь доля истины. Помимо всего прочего, Андерсон жаждал любовных утех и даже не скрывал этого от Беркли. — Полагаю, он рассчитывал побывать в конторе по регистрации земельных сделок и вернуть свои деньги. Но это не важно. Он бросил меня, и больше я о нем не слышала. — Она замялась. — Думаю, он погиб.
Грей думал точно так же.
— Что дальше, мисс Шоу?
— О чем вы?
Как вы собираетесь жить дальше? Сегодня утром вы стремились попасть на судно «Ремингтон шиппинг», но были вполне удовлетворены, передав туда письмо. Важно ли для вас покинуть Сан-Франциско?
— Нет ничего важнее. Но, как вы заметили, для этого нужны деньги.
— В письме была просьба о деньгах?
— Нет. Никто не даст мне ни цента. — Это была чистая правда. Беркли понимала, что никого из Торнов не тронут ее просьбы. С течением времени они спросят себя, а что, собственно, произошло в их гостиной? Насколько можно доверять ей? Вероятно, их сомнения возникли в тот самый миг, когда Беркли и Андерсон исчезли. Письма из Сан-Франциско могли лишь отчасти развеять их опасения. Девушка положила серьгу на ладонь и, прежде чем стиснуть в кулаке, внимательно вгляделась в нее.
В качестве последнего испытания Декер Торн предложил ей выбрать нужную серьгу, но Беркли не знала, справилась ли с заданием. Вряд ли Торны придут ей на помощь.
— Вы закончили, мисс Шоу?
Нетерпение, прозвучавшее в голосе Грея, подсказало Беркли, что он уже не в первый раз задает этот вопрос.
— Мне осталось только вытереться. — Поднявшись, она вытерла полотенцем волосы, стараясь не уронить серьгу. — Мистер Хартфорд принес для меня одежду?
— Нет, — сказал Грей. Просунув руку между занавеской и стеной, он подал девушке свой темно-зеленый халат. — Наденьте вот это, пока он не вернется.
Беркли быстро вытерлась, выбралась из корыта и взяла халат. Атлас ласкал ее кожу, широкие рукава скользнули по Рукам, и когда она затянула пояс, ей показалось, будто она окунулась в прохладный водопад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40