Положив руки ей на плечи, он изо всех пытался удержать поднимавшееся в груди радостное волнение.
– Это солнечная система, – догадался он, – а эти непонятные знаки – руны, символы планет. Сатурн. Юпитер. Марс. Вот они – языческие стражи! Римские боги!
Изумленный Катч смотрел на скалу, точно внезапно прозрев.
– Вот оно что! – Придвинувшись к скале, он принялся изучать руны более внимательно. – А вот эта штука – скорее всего Луна. Только ведь Луна не планета, верно?
– Да, – кивнул Рэнд, – не планета. Но на древних картах всегда изображалась и Луна. Так что здесь перед нами семь небесных тел, за исключением самой Земли. В те далекие времена Земля считалась центром Вселенной.
– Стало быть, по идее она должна находиться в центре этих кругов, – предположил Катч.
– Орбит, – поправил Рэнд, – вот что означают эти царапины. Луна вращается вокруг Земли. Тот круг с точкой в центре – по всей видимости, Солнце. Потом идет Венера, за ней Марс, Меркурий, Юпитер и Сатурн. – Рэнд чувствовал, как Клер буквально трясется от желания снова потрогать их руками, и отпустил ее, – Жаль только, что это нам ничем не поможет, – вздохнул он, – ведь в заклятии не упоминаются планеты. Бог его знает, что все это значит.
Но по мере того, как пальцы Клер скользили от одного знака к другому, ее возбуждение все возрастало.
– Теперь я узнаю эти знаки! – воскликнула она. Теперь она сообразила, почему они показались ей смутно знакомыми. На древних картах их не было. – Это алхимические символы! Слушайте, да ведь это же совсем как в заклятии – «Семь колец закрыты ключом одним…»
– «И металлы – седой алхимии сон», – закончил за нее Рэнд. Клер закивала.
– Каждой планете соответствовал свой символ – один из металлов. В древности алхимики видели связь между влиянием планет и тем металлом, который они использовали. Например, символом Луны считалось серебро, Солнца – золото.
– Боже милостивый! – ахнул Рэнд. Впервые он услышал об этом, еще учась в Оксфорде, но уже тогда магия древнего знания поразила и захватила его воображение, представляясь ему скорее таинственным и чудесным волшебством, чем просто первыми шагами человека в науке. Само собой, что образование Клер, которое она получила, фигурально выражаясь, еще на коленях сэра Гриффина, было основательнее и глубже, чем познания Рэнда.
– А Венера? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Медь.
Рэнд кивнул, не сомневаясь, что Клер не могла ошибиться. Брови его сошлись на переносице.
– А Марс – железо?
– Знаете, я ведь никогда специально не изучал это, – пробормотал Катч, – но точно помню, что символом Меркурия считалась ртуть.
Клер рассмеялась.
– Здорово! А как насчет Юпитера? На этот раз ответил Рэнд:
– Олово. А символом Сатурна считался свинец.
– Семь колец закрыты ключом одним, – в раздумье повторила Клер.
– Вот ключа-то как раз и не видно, – вздохнул Катч. Высоко подняв факел над головой, он принялся осматриваться.
Но Рэнд положил руку ему на плечо.
– Не там ищешь. Смотри. – Протянув руку из-за плеча Клер, он с силой потянул за тот цилиндр, на котором стоял знак с изображением Солнца. Потребовалось немало стараний, чтобы тщательно подогнанный круг слегка подался, но наконец, к радости всех троих, он слегка шевельнулся в своем гнезде. Теперь оставалось только решить, нажать на него или попытаться вытащить наружу. – Держу пари, что перед нами какой-то хитрый механизм. Я хочу сказать, что камень сдвинется в сторону только в том случае, если нам удастся изменить положение цилиндров в каком-то определенном порядке. И боюсь, второго шанса у нас не будет.
Брови Катча полезли вверх.
– И как вы рассчитываете это сделать?
– Я – никак. Я намерен предоставить эту честь Клер. – С этими словами Рэнд повернулся к жене. – Я помогу тебе. Ну, давай, милая, – чуть слышно прошептал он, – ты ведь знаешь, что делать. И ты заслужила это право. «Семь колец закрыты ключом одним…»
Пальцы Клер медленно сомкнулись вокруг цилиндра, на котором был вырезан знак, изображающий Луну.
– Серебро, – прошептала она, потянув за него. Потом отыскала Юпитер. Значок почему-то напомнил ей цифру четыре. – Олово. – Этот цилиндр подался легче, чем предыдущий, буквально выскользнув из своего гнезда прямо ей в руки. Она передала оба цилиндра Рэнду. – И ртуть, – закончила она, привстав на цыпочки, чтобы вытащить третий цилиндр. – Железный браслет, – пробормотала Клер, отыскав цилиндр с изображением Марса, а вслед за ним и Сатурна. – Свинцовая цепь, – продолжала она, вытаскивая цилиндры и предавая их Рэнду. Теперь в стене их осталось только два. – Медный венец, – прошептала она. Цилиндр с изображением Венеры выскользнул ей прямо в руки. – А теперь помоги мне с последним, – попросила она мужа, – мы вытащим его вместе.
Рэнд отложил шесть кругляшек на обломок скалы, возле которого они стояли, потом взял руку Клер и положил ее поверх единственного оставшегося в стене цилиндра с каббалистическим значком.
– Солнце, – тихо проговорил он. Клер кивнула.
– Золотой ободок, – прошептала она. Повинуясь нетерпеливому нажатию ее пальцев, последний цилиндр – сначала медленно и как будто неохотно, потом, с помощью Рэнда, все быстрее – выполз наружу.
Рэнд осторожно положил последний цилиндр рядом с остальными.
– Сестры опять вернулись домой. Он ждал.
Все затаили дыхание. Ничего не произошло.
– Лежат сокровища, в замке закляты, там, где Бог свои обещанья забыл, охраняют их семь стражей в латах, семь колец закрыты ключом одним. Кольца те из белого металла, в сплаве среброголово да ртуть, но сокровищница та пропала, к кладам тем через заклятье путь. Железный браслет, свинцовая цепь, сокровище потеряно и найдено вновь, медный венец, золотой ободок, сестры опять вернулись домой, проклятье сброшено, свободны они, сокровище брошено к ногам их. Семь колец закрыты ключом одним, и металлы – седой алхимии сон, вход открыли сестры, в награду им будет клад, королей достоин он, – медленно, нараспев повторил Рэнд.
Опять ничего.
Катч сунул Рэнду в руки горящий факел.
– Ну-ка, подержите, – нетерпеливо бросил он. И с такой силой всадил в камень заступ, что по пещере раскатилось гулкое эхо. Рэнд недоумевающе посмотрел на него, и Катч пожал плечами. – Иногда упрямого мула следует подхлестнуть, – сказал он и снова занес заступ над головой.
И тут вдруг откуда-то послышался странный низкий рокот. Вначале они даже не поняли, что это такое. Грохот водопада заглушал все остальные звуки, и только чуткое ухо Клер смогло различить какой-то новый звук. Замахав руками, она указала на поверхность скалы. Опустив заступ, Катч поспешно отступил на шаг, его примеру последовал и Рэнд. Затаив дыхание он отсчитывал глухие щелчки, доносившиеся откуда-то из-за скалы. Их было ровно семь.
– Семь, – прошептал он, и тут же все стихло. Они с Катчем переглянулись.
– Ну-ка, попробуем. – Рэнд уперся обеими руками в скалу и нажал. К его величайшему удивлению, она сдвинулась с места без малейших усилий. Приоткрыв каменную дверь достаточно широко, чтобы они смогли протиснуться внутрь, Рэнд принялся подозрительно разглядывать и ощупывать ее, стараясь убедиться, что она не сможет с такой же легкостью встать на прежнее место, отрезав им путь к выходу.
– Может, мне остаться здесь? – предложил Катч. – Просто на всякий случай?
– А ты, Клер?
– Я с тобой. – Она решительно тряхнула головой и кивком указала на моток веревки, висевший у нее на шее. – Надеюсь заменить это украшение другим, и желательно из золота.
Рэнд уныло посмотрел на Катча.
– А ты был прав, старина. Она вышла за меня исключительно из корыстных соображений. Только ради денег!
– У тебя их пока нет, – напомнила Клер. – Пошли. – И она змейкой проскользнула внутрь.
– Мне нужен факел, – напомнил Рэнд. – Может, ты возьмешь его? – Он подождал, пока Катч сунул его в свободную руку Клер, и добавил: – А на тот случай, если наше сокровище и в самом деле закопано в земле, я прихвачу заступ и кирку.
Вторая пещера оказалась значительно меньше первой. И она была пуста.
– Тут какой-то проход в стене, – проговорил, понизив голос, Рэнд.
– Тогда, думаю, нам туда. – Рэнд улыбнулся ее нетерпению.
– Похоже, ты и впрямь сгораешь от желания заполучить клад, достойный королей, – хмыкнул он.
Неодобрительно фыркнув, Клер потянула мужа за собой.
Проход оказался длинным и узким. И таким извилистым, что не успели они сделать и нескольких шагов, как свет, падавший в него из первой пещеры, исчез за поворотом. В свете факела, который держала Клер, было видно, как пляшут на стене их тени.
– Что такое? – испуганно вздрогнула Клер, почувствовав, что Рэнд резко остановился. Она подняла лицо вверх и ощутила легкое дуновение ветерка. Где-то вдалеке слышалось слабое журчание воды. – Это сокровище? – робко спросила она.
– Нет, просто еще одна пещера, – объяснил Рэнд. – О!
– И сокровище прямо перед нами.
Клер от удивления едва не уронила факел.
– Правда?!
– Держи крепче эту штуку. – Рэнд бросил на землю и заступ, и кирку, и Клер подскочила от неожиданности, когда грохот раскатился по пещере, эхом отразившись от каменных стен. – Извини, – вздохнул Рэнд, – я просто не подумал.
Клер нетерпеливо отмахнулась.
– Тебе нужен факел?
Рэнд взял его из рук жены и высоко поднял над головой.
– Это самый обычный сундучок, какой обычно бывает у матросов, – объяснил он, сделав несколько шагов вперед. – Не очень большой: три ладони в высоту и восемь в длину.
– И он не инкрустирован алмазами? – разочарованно спросила Клер.
– Нет, по крайней мере пока что ни одного не вижу, – усмехнулся Рэнд, поймав себя на том, что тоже испытывает что-то вроде легкого разочарования – ведь когда они с братьями играли в поиски семейного клада, их сундук был сплошь изукрашен драгоценными камнями! Опустившись перед сундучком на колени, он молча разглядывал его, слыша, как Клер нетерпеливо переминается у него за спиной. Ни один из них не решался дотронуться до сундучка.
– Что это за место? – прошептала Клер.
– Почему ты шепчешь? – Не знаю, просто место такое, наверное…
– Это не церковь и не гробница, если ты это имеешь в виду.
– Ты уверен?
Сказать по правде, с того момента, как взгляд Рэнда упал на сундучок, он больше не видел ничего вокруг. Теперь, очнувшись, он поднял факел высоко над головой и огляделся. В каменных стенах пещеры виднелись три прохода, очевидно ведущие дальше в глубь пещеры. Ни в одном из них не было света.
– Много лет назад их скорее всего проделала вода, – объяснил он, – и эту пещеру тоже.
– Я и сейчас слышу ее журчание, – кивнула головой Клер.
– Должно быть, это какая-то подземная река. Потом она выходит на землю и низвергается вниз водопадом. Эта пещера явно сделана не человеческой рукой. Вероятно, туземцы знали о ее существовании и показали ее картографу Уотерстоуна, а уж он потом придумал, как надежно закрыть вход скалой.
– Меркуцио, – понимающе кивнула Клер. – Мне понравилось, как ты его окрестил. К тому же это имя ничуть не хуже любого другого.
Теперь Рэнд поднял факел прямо над сундуком. Затаив от волнения дыхание, он провел ладонью по шероховатой поверхности крышки, потрогал тяжелые железные скобки, которыми тот был окован. Один уголок слегка заржавел, и Рэнд, сам не понимая зачем, колупнул ржавчину ногтем. Кусочек неожиданно легко отделился от поверхности. Заинтересовавшись, Рэнд колупнул снова и вдруг вздрогнул от неожиданности. Опустив факел, он уставился на сундук, не веря собственным глазам, – под слоем ржавчины на поверхности железа выделялись какие-то буквы. Разобрать их не стоило труда – это были два слова, написанные по-английски.
– Вообще-то, – тихо проговорил Рэнд, – у меня, пожалуй, есть для него имя получше – Уильям Эбберли. Как оно тебе нравится?
– Эбберли?! – От неожиданности Клер не столько села, сколько упала возле него. – Но ведь родовое имя герцога – тоже Эбберли! А имение его предков называется Эбберли-Холл!
– Да уж, вот это новость так новость. – Покрутив головой, Рэнд положил ее руку поверх надписи. – Не знаю, сможешь ли ты разобрать, но тогда просто поверь мне на слово.
– Он выцарапал свое имя на сундучке?!
– Да.
Клер встала на колени.
– Так, значит, Стрикленд в конце концов тоже имеет прямое отношение к сокровищу! Я об этом никогда не думала… Как ты думаешь, он знает?..
– А ты как считаешь? Клер медленно кивнула.
– Все эти годы… века… это была часть легенды, о которой никто никогда не говорил.
– Скорее всего Уильям Эбберли был младшим сыном. Образованным, но без особых перспектив в жизни. Отправиться в море вместе с Генри Уотерстоуном было довольно рискованно, зато сулило блестящее будущее. Ведь он делал карты Нового Света для самой королевы Англии! Это ли не честь?
– И все же он был сыном герцога. Так что, когда Уотерстоун вернулся назад без него, наверняка поднялся шум. Должно быть, было назначено расследование.
– Не обязательно. Особенно если семья не была в фаворе у королевы Бесс, – покачал головой Рэнд. – Герцог как-то рассказал мне, как его предки, впав в немилость, едва не потеряли Эбберли-Холл. Должно быть, они сгорали от желания получить компенсацию… пусть даже не сразу. Кто теперь может сказать, когда им стало известно о той роли, которую сыграл в этой истории Уильям Эбберли, спрятав сокровище? Получается, что он был в ней, так сказать, одной из ключевых фигур, а что они получили за это? Ничего.
– Так же, как и Гамильтоны и Уотерстоуны.
– А заклятия, написанные Уильямом Эбберли? Даже их у них не было! Когда Хенли Гамильтон перебрался с семьей в Новый Свет, все думали, он решил спастись от Уотерстоунов. Но теперь я готов держать пари, что он опасался не их, а потомков Уильяма Эбберли.
Клер потрясенно молчала, переваривая услышанное.
– Но если Стикль и в самом деле мой отец, тогда…
– Тогда ты – Эбберли. – По ее лицу Рэнд ясно видел, что это предположение пришлось Клер не по душе. – Ну что, хочешь открыть сундучок?
Но к его удивлению, Клер замотала головой.
– А что, если он… там?
– Внутри? – Рэнд саркастически хмыкнул. – Не думаю. Готов поклясться, Уильям Эбберли прожил тут долгую и счастливую жизнь. И хотя Генри Уотерстоун счел его мертвым, скорее всего злополучный картограф остался в живых. А лучшим доказательством этого служит тот факт, что у него остались потомки.
Слово, которое слетело с губ Клер, было скорее похоже на вздох.
– Тиаре!
– И Типу. И все жрецы, которые охраняли сокровище до нее. Вот что имела в виду Тиаре, когда сказала, что ждала меня почти три сотни лет. Именно поэтому имя Гамильтонов было ей знакомо. Остальные жрецы тоже знали его. Уильям Эбберлп оставил в наследство потомкам историю своей жизни.
Это последнее открытие ошеломило Клер.
– Думаю, тогда нам лучше поспешить. Мы не знаем, что Уильям Эбберли наказал своим детям и детям своих детей сделать с теми, кто посягнет на клад.
Рэнд тоже уже задумывался над этим. Передав факел Клер, он уперся двумя руками в край крышки и попытался приподнять ее. Неожиданно она легко откинулась.
Сердце Клер екнуло.
– Ну?! – нетерпеливо выдохнула она.
– Он заполнен маленькими деревянными шкатулочками, – сказал Рэнд, беря в руки одну из них. – Те, что сверху, примерно одного размера. Но надписи, вырезанные на крышках, отличаются друг от друга. – Он открыл первую – на ложе из изумрудного бархата, нисколько не пострадавшего оттого, что пролежало в сундуке три сотни лет, лежала нитка самого красивого жемчуга, который Рэнд когда-либо видел. Затаив дыхание он вытащил ее из коробки, почти ожидая, что ветхая нить превратится в прах и жемчуг раскатится по полу, но этого не случилось. Рэнд, замирая, попросил Клер вытянуть руку и осторожно опустил в нее ожерелье. Оно застучало, как град, – жемчужины стекли в ее ладонь, словно капли застывшего дождя.
– Жемчуг, – прошептала она. Ожерелье было настолько длинным, что не умещалось в ладони. – Я повешу его на шею, – пробормотала Клер. – А что там еще? – нетерпеливо спросила она и притворилась обиженной, когда услышала приглушенный смешок мужа, – Ну ведь интересно же! – возмутилась Клер.
Улыбаясь про себя, Рэнд достал другую коробочку.
– Бриллиантовые серьги, – сказал он, вертя в руках коробку, и огромные самоцветы вспыхнули нестерпимым огнем в свете факела. – Хочешь их надеть?
– Ни за что! Во всяком случае, не сейчас, когда на мне все эти лохмотья!
Громкий хохот Рэнда раскатился по пещере. Закрыв шкатулку, он снова сунул руку в сундучок.
– Посмотрим, может, тебе придется по душе что-нибудь другое, – и открыл следующую шкатулку. – Рубины? По-моему, это браслет.
– Нет, спасибо, мне вполне достаточно жемчуга. – Клер наклонилась вперед. – Не понимаю… Я думала, что все это было предназначено для папы Григория. Но ведь не мог же он носить подобные вещи, верно?
– Это же был подарок, – успокоил ее Рэнд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Это солнечная система, – догадался он, – а эти непонятные знаки – руны, символы планет. Сатурн. Юпитер. Марс. Вот они – языческие стражи! Римские боги!
Изумленный Катч смотрел на скалу, точно внезапно прозрев.
– Вот оно что! – Придвинувшись к скале, он принялся изучать руны более внимательно. – А вот эта штука – скорее всего Луна. Только ведь Луна не планета, верно?
– Да, – кивнул Рэнд, – не планета. Но на древних картах всегда изображалась и Луна. Так что здесь перед нами семь небесных тел, за исключением самой Земли. В те далекие времена Земля считалась центром Вселенной.
– Стало быть, по идее она должна находиться в центре этих кругов, – предположил Катч.
– Орбит, – поправил Рэнд, – вот что означают эти царапины. Луна вращается вокруг Земли. Тот круг с точкой в центре – по всей видимости, Солнце. Потом идет Венера, за ней Марс, Меркурий, Юпитер и Сатурн. – Рэнд чувствовал, как Клер буквально трясется от желания снова потрогать их руками, и отпустил ее, – Жаль только, что это нам ничем не поможет, – вздохнул он, – ведь в заклятии не упоминаются планеты. Бог его знает, что все это значит.
Но по мере того, как пальцы Клер скользили от одного знака к другому, ее возбуждение все возрастало.
– Теперь я узнаю эти знаки! – воскликнула она. Теперь она сообразила, почему они показались ей смутно знакомыми. На древних картах их не было. – Это алхимические символы! Слушайте, да ведь это же совсем как в заклятии – «Семь колец закрыты ключом одним…»
– «И металлы – седой алхимии сон», – закончил за нее Рэнд. Клер закивала.
– Каждой планете соответствовал свой символ – один из металлов. В древности алхимики видели связь между влиянием планет и тем металлом, который они использовали. Например, символом Луны считалось серебро, Солнца – золото.
– Боже милостивый! – ахнул Рэнд. Впервые он услышал об этом, еще учась в Оксфорде, но уже тогда магия древнего знания поразила и захватила его воображение, представляясь ему скорее таинственным и чудесным волшебством, чем просто первыми шагами человека в науке. Само собой, что образование Клер, которое она получила, фигурально выражаясь, еще на коленях сэра Гриффина, было основательнее и глубже, чем познания Рэнда.
– А Венера? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Медь.
Рэнд кивнул, не сомневаясь, что Клер не могла ошибиться. Брови его сошлись на переносице.
– А Марс – железо?
– Знаете, я ведь никогда специально не изучал это, – пробормотал Катч, – но точно помню, что символом Меркурия считалась ртуть.
Клер рассмеялась.
– Здорово! А как насчет Юпитера? На этот раз ответил Рэнд:
– Олово. А символом Сатурна считался свинец.
– Семь колец закрыты ключом одним, – в раздумье повторила Клер.
– Вот ключа-то как раз и не видно, – вздохнул Катч. Высоко подняв факел над головой, он принялся осматриваться.
Но Рэнд положил руку ему на плечо.
– Не там ищешь. Смотри. – Протянув руку из-за плеча Клер, он с силой потянул за тот цилиндр, на котором стоял знак с изображением Солнца. Потребовалось немало стараний, чтобы тщательно подогнанный круг слегка подался, но наконец, к радости всех троих, он слегка шевельнулся в своем гнезде. Теперь оставалось только решить, нажать на него или попытаться вытащить наружу. – Держу пари, что перед нами какой-то хитрый механизм. Я хочу сказать, что камень сдвинется в сторону только в том случае, если нам удастся изменить положение цилиндров в каком-то определенном порядке. И боюсь, второго шанса у нас не будет.
Брови Катча полезли вверх.
– И как вы рассчитываете это сделать?
– Я – никак. Я намерен предоставить эту честь Клер. – С этими словами Рэнд повернулся к жене. – Я помогу тебе. Ну, давай, милая, – чуть слышно прошептал он, – ты ведь знаешь, что делать. И ты заслужила это право. «Семь колец закрыты ключом одним…»
Пальцы Клер медленно сомкнулись вокруг цилиндра, на котором был вырезан знак, изображающий Луну.
– Серебро, – прошептала она, потянув за него. Потом отыскала Юпитер. Значок почему-то напомнил ей цифру четыре. – Олово. – Этот цилиндр подался легче, чем предыдущий, буквально выскользнув из своего гнезда прямо ей в руки. Она передала оба цилиндра Рэнду. – И ртуть, – закончила она, привстав на цыпочки, чтобы вытащить третий цилиндр. – Железный браслет, – пробормотала Клер, отыскав цилиндр с изображением Марса, а вслед за ним и Сатурна. – Свинцовая цепь, – продолжала она, вытаскивая цилиндры и предавая их Рэнду. Теперь в стене их осталось только два. – Медный венец, – прошептала она. Цилиндр с изображением Венеры выскользнул ей прямо в руки. – А теперь помоги мне с последним, – попросила она мужа, – мы вытащим его вместе.
Рэнд отложил шесть кругляшек на обломок скалы, возле которого они стояли, потом взял руку Клер и положил ее поверх единственного оставшегося в стене цилиндра с каббалистическим значком.
– Солнце, – тихо проговорил он. Клер кивнула.
– Золотой ободок, – прошептала она. Повинуясь нетерпеливому нажатию ее пальцев, последний цилиндр – сначала медленно и как будто неохотно, потом, с помощью Рэнда, все быстрее – выполз наружу.
Рэнд осторожно положил последний цилиндр рядом с остальными.
– Сестры опять вернулись домой. Он ждал.
Все затаили дыхание. Ничего не произошло.
– Лежат сокровища, в замке закляты, там, где Бог свои обещанья забыл, охраняют их семь стражей в латах, семь колец закрыты ключом одним. Кольца те из белого металла, в сплаве среброголово да ртуть, но сокровищница та пропала, к кладам тем через заклятье путь. Железный браслет, свинцовая цепь, сокровище потеряно и найдено вновь, медный венец, золотой ободок, сестры опять вернулись домой, проклятье сброшено, свободны они, сокровище брошено к ногам их. Семь колец закрыты ключом одним, и металлы – седой алхимии сон, вход открыли сестры, в награду им будет клад, королей достоин он, – медленно, нараспев повторил Рэнд.
Опять ничего.
Катч сунул Рэнду в руки горящий факел.
– Ну-ка, подержите, – нетерпеливо бросил он. И с такой силой всадил в камень заступ, что по пещере раскатилось гулкое эхо. Рэнд недоумевающе посмотрел на него, и Катч пожал плечами. – Иногда упрямого мула следует подхлестнуть, – сказал он и снова занес заступ над головой.
И тут вдруг откуда-то послышался странный низкий рокот. Вначале они даже не поняли, что это такое. Грохот водопада заглушал все остальные звуки, и только чуткое ухо Клер смогло различить какой-то новый звук. Замахав руками, она указала на поверхность скалы. Опустив заступ, Катч поспешно отступил на шаг, его примеру последовал и Рэнд. Затаив дыхание он отсчитывал глухие щелчки, доносившиеся откуда-то из-за скалы. Их было ровно семь.
– Семь, – прошептал он, и тут же все стихло. Они с Катчем переглянулись.
– Ну-ка, попробуем. – Рэнд уперся обеими руками в скалу и нажал. К его величайшему удивлению, она сдвинулась с места без малейших усилий. Приоткрыв каменную дверь достаточно широко, чтобы они смогли протиснуться внутрь, Рэнд принялся подозрительно разглядывать и ощупывать ее, стараясь убедиться, что она не сможет с такой же легкостью встать на прежнее место, отрезав им путь к выходу.
– Может, мне остаться здесь? – предложил Катч. – Просто на всякий случай?
– А ты, Клер?
– Я с тобой. – Она решительно тряхнула головой и кивком указала на моток веревки, висевший у нее на шее. – Надеюсь заменить это украшение другим, и желательно из золота.
Рэнд уныло посмотрел на Катча.
– А ты был прав, старина. Она вышла за меня исключительно из корыстных соображений. Только ради денег!
– У тебя их пока нет, – напомнила Клер. – Пошли. – И она змейкой проскользнула внутрь.
– Мне нужен факел, – напомнил Рэнд. – Может, ты возьмешь его? – Он подождал, пока Катч сунул его в свободную руку Клер, и добавил: – А на тот случай, если наше сокровище и в самом деле закопано в земле, я прихвачу заступ и кирку.
Вторая пещера оказалась значительно меньше первой. И она была пуста.
– Тут какой-то проход в стене, – проговорил, понизив голос, Рэнд.
– Тогда, думаю, нам туда. – Рэнд улыбнулся ее нетерпению.
– Похоже, ты и впрямь сгораешь от желания заполучить клад, достойный королей, – хмыкнул он.
Неодобрительно фыркнув, Клер потянула мужа за собой.
Проход оказался длинным и узким. И таким извилистым, что не успели они сделать и нескольких шагов, как свет, падавший в него из первой пещеры, исчез за поворотом. В свете факела, который держала Клер, было видно, как пляшут на стене их тени.
– Что такое? – испуганно вздрогнула Клер, почувствовав, что Рэнд резко остановился. Она подняла лицо вверх и ощутила легкое дуновение ветерка. Где-то вдалеке слышалось слабое журчание воды. – Это сокровище? – робко спросила она.
– Нет, просто еще одна пещера, – объяснил Рэнд. – О!
– И сокровище прямо перед нами.
Клер от удивления едва не уронила факел.
– Правда?!
– Держи крепче эту штуку. – Рэнд бросил на землю и заступ, и кирку, и Клер подскочила от неожиданности, когда грохот раскатился по пещере, эхом отразившись от каменных стен. – Извини, – вздохнул Рэнд, – я просто не подумал.
Клер нетерпеливо отмахнулась.
– Тебе нужен факел?
Рэнд взял его из рук жены и высоко поднял над головой.
– Это самый обычный сундучок, какой обычно бывает у матросов, – объяснил он, сделав несколько шагов вперед. – Не очень большой: три ладони в высоту и восемь в длину.
– И он не инкрустирован алмазами? – разочарованно спросила Клер.
– Нет, по крайней мере пока что ни одного не вижу, – усмехнулся Рэнд, поймав себя на том, что тоже испытывает что-то вроде легкого разочарования – ведь когда они с братьями играли в поиски семейного клада, их сундук был сплошь изукрашен драгоценными камнями! Опустившись перед сундучком на колени, он молча разглядывал его, слыша, как Клер нетерпеливо переминается у него за спиной. Ни один из них не решался дотронуться до сундучка.
– Что это за место? – прошептала Клер.
– Почему ты шепчешь? – Не знаю, просто место такое, наверное…
– Это не церковь и не гробница, если ты это имеешь в виду.
– Ты уверен?
Сказать по правде, с того момента, как взгляд Рэнда упал на сундучок, он больше не видел ничего вокруг. Теперь, очнувшись, он поднял факел высоко над головой и огляделся. В каменных стенах пещеры виднелись три прохода, очевидно ведущие дальше в глубь пещеры. Ни в одном из них не было света.
– Много лет назад их скорее всего проделала вода, – объяснил он, – и эту пещеру тоже.
– Я и сейчас слышу ее журчание, – кивнула головой Клер.
– Должно быть, это какая-то подземная река. Потом она выходит на землю и низвергается вниз водопадом. Эта пещера явно сделана не человеческой рукой. Вероятно, туземцы знали о ее существовании и показали ее картографу Уотерстоуна, а уж он потом придумал, как надежно закрыть вход скалой.
– Меркуцио, – понимающе кивнула Клер. – Мне понравилось, как ты его окрестил. К тому же это имя ничуть не хуже любого другого.
Теперь Рэнд поднял факел прямо над сундуком. Затаив от волнения дыхание, он провел ладонью по шероховатой поверхности крышки, потрогал тяжелые железные скобки, которыми тот был окован. Один уголок слегка заржавел, и Рэнд, сам не понимая зачем, колупнул ржавчину ногтем. Кусочек неожиданно легко отделился от поверхности. Заинтересовавшись, Рэнд колупнул снова и вдруг вздрогнул от неожиданности. Опустив факел, он уставился на сундук, не веря собственным глазам, – под слоем ржавчины на поверхности железа выделялись какие-то буквы. Разобрать их не стоило труда – это были два слова, написанные по-английски.
– Вообще-то, – тихо проговорил Рэнд, – у меня, пожалуй, есть для него имя получше – Уильям Эбберли. Как оно тебе нравится?
– Эбберли?! – От неожиданности Клер не столько села, сколько упала возле него. – Но ведь родовое имя герцога – тоже Эбберли! А имение его предков называется Эбберли-Холл!
– Да уж, вот это новость так новость. – Покрутив головой, Рэнд положил ее руку поверх надписи. – Не знаю, сможешь ли ты разобрать, но тогда просто поверь мне на слово.
– Он выцарапал свое имя на сундучке?!
– Да.
Клер встала на колени.
– Так, значит, Стрикленд в конце концов тоже имеет прямое отношение к сокровищу! Я об этом никогда не думала… Как ты думаешь, он знает?..
– А ты как считаешь? Клер медленно кивнула.
– Все эти годы… века… это была часть легенды, о которой никто никогда не говорил.
– Скорее всего Уильям Эбберли был младшим сыном. Образованным, но без особых перспектив в жизни. Отправиться в море вместе с Генри Уотерстоуном было довольно рискованно, зато сулило блестящее будущее. Ведь он делал карты Нового Света для самой королевы Англии! Это ли не честь?
– И все же он был сыном герцога. Так что, когда Уотерстоун вернулся назад без него, наверняка поднялся шум. Должно быть, было назначено расследование.
– Не обязательно. Особенно если семья не была в фаворе у королевы Бесс, – покачал головой Рэнд. – Герцог как-то рассказал мне, как его предки, впав в немилость, едва не потеряли Эбберли-Холл. Должно быть, они сгорали от желания получить компенсацию… пусть даже не сразу. Кто теперь может сказать, когда им стало известно о той роли, которую сыграл в этой истории Уильям Эбберли, спрятав сокровище? Получается, что он был в ней, так сказать, одной из ключевых фигур, а что они получили за это? Ничего.
– Так же, как и Гамильтоны и Уотерстоуны.
– А заклятия, написанные Уильямом Эбберли? Даже их у них не было! Когда Хенли Гамильтон перебрался с семьей в Новый Свет, все думали, он решил спастись от Уотерстоунов. Но теперь я готов держать пари, что он опасался не их, а потомков Уильяма Эбберли.
Клер потрясенно молчала, переваривая услышанное.
– Но если Стикль и в самом деле мой отец, тогда…
– Тогда ты – Эбберли. – По ее лицу Рэнд ясно видел, что это предположение пришлось Клер не по душе. – Ну что, хочешь открыть сундучок?
Но к его удивлению, Клер замотала головой.
– А что, если он… там?
– Внутри? – Рэнд саркастически хмыкнул. – Не думаю. Готов поклясться, Уильям Эбберли прожил тут долгую и счастливую жизнь. И хотя Генри Уотерстоун счел его мертвым, скорее всего злополучный картограф остался в живых. А лучшим доказательством этого служит тот факт, что у него остались потомки.
Слово, которое слетело с губ Клер, было скорее похоже на вздох.
– Тиаре!
– И Типу. И все жрецы, которые охраняли сокровище до нее. Вот что имела в виду Тиаре, когда сказала, что ждала меня почти три сотни лет. Именно поэтому имя Гамильтонов было ей знакомо. Остальные жрецы тоже знали его. Уильям Эбберлп оставил в наследство потомкам историю своей жизни.
Это последнее открытие ошеломило Клер.
– Думаю, тогда нам лучше поспешить. Мы не знаем, что Уильям Эбберли наказал своим детям и детям своих детей сделать с теми, кто посягнет на клад.
Рэнд тоже уже задумывался над этим. Передав факел Клер, он уперся двумя руками в край крышки и попытался приподнять ее. Неожиданно она легко откинулась.
Сердце Клер екнуло.
– Ну?! – нетерпеливо выдохнула она.
– Он заполнен маленькими деревянными шкатулочками, – сказал Рэнд, беря в руки одну из них. – Те, что сверху, примерно одного размера. Но надписи, вырезанные на крышках, отличаются друг от друга. – Он открыл первую – на ложе из изумрудного бархата, нисколько не пострадавшего оттого, что пролежало в сундуке три сотни лет, лежала нитка самого красивого жемчуга, который Рэнд когда-либо видел. Затаив дыхание он вытащил ее из коробки, почти ожидая, что ветхая нить превратится в прах и жемчуг раскатится по полу, но этого не случилось. Рэнд, замирая, попросил Клер вытянуть руку и осторожно опустил в нее ожерелье. Оно застучало, как град, – жемчужины стекли в ее ладонь, словно капли застывшего дождя.
– Жемчуг, – прошептала она. Ожерелье было настолько длинным, что не умещалось в ладони. – Я повешу его на шею, – пробормотала Клер. – А что там еще? – нетерпеливо спросила она и притворилась обиженной, когда услышала приглушенный смешок мужа, – Ну ведь интересно же! – возмутилась Клер.
Улыбаясь про себя, Рэнд достал другую коробочку.
– Бриллиантовые серьги, – сказал он, вертя в руках коробку, и огромные самоцветы вспыхнули нестерпимым огнем в свете факела. – Хочешь их надеть?
– Ни за что! Во всяком случае, не сейчас, когда на мне все эти лохмотья!
Громкий хохот Рэнда раскатился по пещере. Закрыв шкатулку, он снова сунул руку в сундучок.
– Посмотрим, может, тебе придется по душе что-нибудь другое, – и открыл следующую шкатулку. – Рубины? По-моему, это браслет.
– Нет, спасибо, мне вполне достаточно жемчуга. – Клер наклонилась вперед. – Не понимаю… Я думала, что все это было предназначено для папы Григория. Но ведь не мог же он носить подобные вещи, верно?
– Это же был подарок, – успокоил ее Рэнд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47