Рассудок оставил Бет, и они отправились в путешествие по морю эмоций, исследуя запретные тропы.
Его настойчивый язык проникал через зубы в ее рот, нежно маня и подразнивая, пока она не позволила своему языку робко, осторожно ответить на это приглашение.
– О, Лиззи, моя любимая Лиззи.
Он завладел ее ртом, лицом, шеей и обнаженной грудью. Его свирепая страсть отняла у Бет способность думать, рассуждать здраво. Через сорочку из тонкого батиста ей необыкновенно отчетливо передавалось биение его сердца. Ее собственное в резонанс вторило этому бешеному ритму. Она растворилась в волшебстве его нежной силы, и какая-то ее частичка надеялась, что это блаженство никогда не кончится.
– Выходи за меня замуж, – прошептал Логан охрипшим голосом.
– Что?
– Я сказал, что хочу жениться на вас. – Его руки скользнули вниз по ее телу и тесно прижали ее к чреслам, пылавшим желанием. – Прямо сейчас. – Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи и взял в рот мочку ее уха.
Прямо сейчас? Она нахмурилась, подумав, что неправильно его расслышала. И тут же ее глаза широко раскрылись, когда он буквально расплющил ее о свое жестокое, напрягшееся тело. Силы небесные! Он не имеет в виду обычную свадьбу. Он и она перед священником в храме. Он подразумевает… В ярости из-за того, что Логан посмел сделать такое предложение, Бет резко оттолкнула его.
– Никогда!
Вывернувшись из его объятий, она побежала назад в домик.
Логан прерывисто вздохнул и уставился вслед убегавшей женщине. Выйти за него замуж? Он посмотрел вверх, на небо, смущенный тем, что вслух задал этот вопрос. Что с ним случилось? Он охватил свою грудь руками, вспоминая Бет в своих объятиях, ее страстный ответный поцелуй. Это хорошо, что она убежала. Еще бы несколько минут и он не смог бы сдержать себя, и бросив ее на траву там же под ореховым деревом, овладел бы ею.
Но поразмыслив немного, Логан пришел к выводу, что женитьба не такое уж сумасшедшее дело. Что еще надо ему, кроме как прожить всю оставшуюся жизнь вместе с ней. Его прошлое попыталось набросить свою тень на его думы, но он отгонял его прочь. Служители закона пока еще не нашли его, может быть и никогда не найдут.
Уцепившись за эту искорку надежды, Логан перешел на другую сторону домика и снял медвежью шкуру. Он даже съежился, представив себе, какой был бы скандал, если бы бабушка Джо или дети увидели бы эту шкуру. Логан повернулся и увидел свою собственную тень на парусиновом верхе домика. Зная, что она не спит и внимательно наблюдает, он нарочно не торопился. Услышав ее громкое дыхание, он хмыкнул.
– Никогда? – сказал тихо Логан. – Ладно, мы еще посмотрим.
И он косо ухмыльнулся, восприняв ее отказ как вызов. Взвалив шкуру себе на плечо, он зашагал к амбару. Чтобы заставить ее выйти за него замуж может потребоваться больше недели, но теперь, когда она отвергла его, Логан был преисполнен решимости, сделать Бет своей.
По ее телу все еще бегали мурашки после объятия Логана. Бет смотрела вверх на парусиновый тент, через который просвечивала луна. Она возмущенно встряхнула головой, вспомнив его наглое хвастовство, когда он снимал шкуру.
Он знал, что Бет его видит. Логан был самым неистовым человеком, какого она когда-либо встречала, самым безумным и самым возбуждающим.
«Выходи за меня замуж», – прошептал этот безумец.
А что, если он подразумевал не то, что она подумала. Обдумав это предложение, Бет ощутила, как ее тело охватил жар от этой мысли. Что, если он всерьез предлагал жениться? Вообразив себе, как они оба будут связаны клятвенными узами брака, она печально вздохнула.
Выйти за него замуж. Да ей нужно сойти с ума, чтобы даже предположить это, но его поцелуй, отпечатавшийся в ее памяти, вызывал у Бет неудовлетворенное желание.
Не в силах заснуть, она ворочалась в постели. Наконец она встала, налила в фарфоровую чашку холодной колодезной воды и, сделав глоток, поставила чашку на стол. Когда Бет повернулась к кровати, ее рука задела маленький озерный камушек, привезенный ею из Чикаго. Ее пальцы сомкнулись вокруг него. Как могла забыть она о нем? Даже если бы ей захотелось выйти замуж за Логана, она не могла бы этого сделать. Образ светловолосого ребенка плавал, как светлое облако, перед ней. Ей показалось, что лицо Тедди исказилось от боли. С болью в сердце Бет уставилась в темноту.
Когда она опять легла в постель, то почувствовала, как из уголка ее глаза выкатилась слезинка и, проторив мокрую дорожку, остановилась около уха. Она любила Логана, но ее прошлое, ее происхождение, Тедди даже не допускали и мысли о том, чтобы они могли быть вместе. Для нее свадьба с Логаном или с кем бы то ни было, полностью исключалась. Кроме того, у Логана и так хватало забот.
Она говорила себе, что Тедди и работа в школе заполнят пустоты в ее жизни. Ничего больше ей не понадобится. Но ее сердце говорило ей, что она лжет.
Она закрыла свои глаза, но загорелое, красивое лицо Логана и его решительные темно-голубые глаза не давали ей заснуть.
Вспомнив его настойчивость, целеустремленность, ухищрения, на которые Логан пускался, чтобы просто поцеловать ее, Бет стало интересно, что же он еще изобретет и предпримет, добиваясь своей цели, если она продолжит отвергать его.
Глава 27
В последовавшие дни Элизабет изо всех сил старалась не оставаться с Логаном наедине. Понимая, что это не принесет им ничего, кроме дальнейших разочарований и неприятностей, она постаралась выбросить из головы всякую мысль об их близости. Вместо этого она с головой окунулась в свою учительскую работу, загрузив своих учеников домашней работой до такой степени, что они стали жаловаться. Бет устроила так, что после уроков дети индейцев оставались у Виндфилдов на пару часов, чтобы ей можно было позаниматься с Райдером. Девочки восприняли это с радостью, потому что любили бывать у Виндфилдов. Да и Райдер использовал эту возможность наилучшим образом, впитывая знания так быстро, что Бет еле успевала готовить ему задания.
Каждый вечер после ужина Бет завела обычай уходить в свой домик, чтобы проверить тетрадки учащихся. Этим вечером она заодно написала письмо Ханне и Тедди, и перед тем, как заклеить конверт, она вложила туда деньги, полученные от родителей Райдера. Килдиэры более чем щедро вознаграждали Бет за ее труды, и несмотря на ее протесты, настояли на том, чтобы удвоить ее плату по сравнению с той, которую она получала в школе за каждого ученика. Но даже с этими доходами ей нужно было долго еще собирать деньги до требуемой суммы.
Приплюсовав сумму за обучение Райдера к колонке цифр в ее дневнике, она нахмурилась. Если все то, что она зарабатывает, все до единого цента, она будет пересылать в Чикаго, даже, если учесть то повышение, которое она получит через шесть месяцев после возобновления контракта, все равно ей не будет хватать около двухсот долларов. Где же ей можно раздобыть такую сумму?
По привычке ее пальцы потянулись к шее и потрогали медальон. Она опустила голову, сняла его с платья и поднесла к лампе. Он был очень красив, но стоил ли он что-нибудь? Камея из слоновой кости в обрамлении из золота, маленьких сапфиров и жемчужин блестела в мягком свете лампы. Бет поглядела на выгравированную надпись на обратной стороне. Элизабет, имя, которое ей дали. Медальон был приколот к одеялу, в которое была завернута Бет в день, когда ее нашли. Ханна хранила его у себя, пока Бет не стала достаточно взрослой, чтобы его носить. Бет будет не по себе без него, но если окажется, что медальон имеет значительную ценность, деньги будут иметь большое значение, чем какая-то непонятная связь с прошлым.
Приняв решение, она снова распечатала конверт и засунула туда это ювелирное украшение, вместе с ним вложив записочку для Ханны. Смешав немного муки с водой, чтобы сделать клейстер, Бет опять заклеила конверт. Затем для надежности она перевязала его куском бечевки. Закончив с корреспонденцией, она отложила конверт в сторону.
Письмо было тяжелее, чем обычно. Это означало, что его пересылка будет стоить дороже. Нахмурив брови, Бет открыла свою сумочку и пересчитала небольшую стопку монет. В этом месяце ей даже придется ограничить количество своих писем, иначе она не сможет купить достаточно марок.
Рано или поздно Бет надеялась отыскать хорошо оплачиваемое место. Даже, если ей удастся наскрести достаточную сумму для оплаты операции, усыновить Тедди она не сможет, пока не будет зарабатывать так, чтобы содержать их обоих.
Усталая телом и душой, Бет потушила лампу, разделась и легла в постель.
* * *
Логан, наблюдавший из темноты, подождал пока ее лампа не погасла, поняв, что она отошла ко сну. По мере того, как он размышлял о событиях прошлой недели, на его лбу появлялись складки озабоченности и тревоги. Логан лелеял надежду, что Бет примет его предложение о браке, даже хотя в глубине души знал, что очень удивится, если это произойдет. То, что она рассердится, он ждал. Но вместо этого Бет казалась сдержанной, очень спокойной и была так погружена в свои мысли, что часто не понимала, что она делает. Он вспомнил, как чудом поймал падающую тарелку, которую она поставила не туда, снял с плиты сковородку, откуда через край потекло масло.
Она не читала больше рассказов Джозефу и не оставалась со всеми после ужина, как раньше. Прекратились даже прогулки с Бо.
Тут явно было что-то не так. И он не думал, что всему виной его собственное поведение. Переживая, что не может ей помочь, он бросил в сторону домика еще один, последний задумчивый взгляд, затем встал и пошел спать к себе на сеновал.
– Элизабет, – позвала Руфь, не заходя в домик. – Завтрак готов.
Бет открыла глаза:
– Руфь?
Откинулся парусиновый клапан и появилась эта светловолосая девочка.
– Вы еще в постели? Вы заболели? Уже почти пора отправляться в школу. Поспешите, а то завтрак остынет.
Руфь опять опустила клапан. Послышался хруст ее шагов по гравийной дорожке, когда она побежала к дому.
«Школа!». Бет выпрыгнула из постели и накинула второпях на себя одежду. Она быстренько провела расческой по волосам и затянула их в узел на затылке. Наклонившись, она натянула чулки, затем сунула ногу в ботинок и зашнуровала его. Трах! Она уставилась на него в отчаянии. Целая сторона ботинка начала отрываться по шву. Натянув кое-как другой, она обнаружила то же самое. Ладно, некогда сейчас об этом беспокоиться, подумала Бет. Она подхватила письмо и побежала в дом. Обувь пока еще держалась у нее на ногах. Однако, распустив учеников по домам, Бет, к своему смущению, обнаружила, что ситуация изменилась к худшему. Подошва отстала от мыска почти до каблука, и ходить в этих ботинках было совершенно невозможно. Она пожевала нижнюю губу и уныло подумала о том, как же ей решить эту проблему.
Она сама видела, как укатила почтовая карета. Значит, ее деньги уже были на пути в Чикаго. Возможно, мистер Планкет не откажется продать ей обувь в кредит, но тогда ей придется остаться без получки целых два месяца. Не желая раскрывать владельцу магазина истинного состояния своих финансов, Бет избрала другой путь.
Она сняла ботинки и чулки и засунула их в свой саквояж. Затем, сделав вид, что просто резвится, Бет покинула класс. Когда она задержалась на крыльце запереть дверь, то услышала позади себя удивленный возглас.
Энн показала на ее ноги.
– А где же ваши ботинки?
– В сумке. – И она потрясла для видимости сумкой. – Сегодня такой прекрасный теплый день, что я подумала, не прогуляться мне босиком.
У Бет даже перехватило дыхание. Она не знала, поверят ли ей дети.
– Это хорошая идея, – высказалась Руфь. – Думаю, что и я так попробую сделать.
Сара посмотрела на свою сестру Энн:
– Можно и мне снять обувь?
– Думаю, что да, если ты не ожидаешь того же, – ответила Энн, помогая сестренке расшнуровать ботинки.
– Но только не плачь, если наступишь на колючку.
Не успела Энн произнести эти слова, как Бет обнаружила, что у нее в стопе уже застряла эта самая колючка. Заскрипев зубами, чтобы не закричать от боли, она подняла ногу и выдернула оттуда эту штуку. Но даже теперь стопа горела, как от огня. Бет только оставалось надеяться, что из-за ее гордыни детей не постигнет подобная участь.
Осторожно пробираясь по школьному двору, она была рада, что Нат привязал Молли там, где была лишь одна пыль и никаких колючек. Она вскарабкалась в седло, приторочила свою сумку, и удовлетворенно вздохнула. По крайней мере, ее ноги побудут в целости, пока она не доберется до Виндфилдов. Приехав на ферму, Бет, к своему облегчению, узнала, что Райдер еще раньше наметил сходить на охоту вместе с Натом и поэтому не останется на дополнительные занятия. Значит, все время до ужина она сможет уделить ремонту своих ботинок.
Когда девочки ушли на огород помогать бабушке Джо, Бет зашла в дом и достала из корзинки, где старушка держала иголки и нитки, моток самой крепкой суровой нитки и большую иглу. Засунув их в свой карман, она, прихрамывая, пошла к себе в домик.
Райдер, ожидавший Ната на опушке леса, наблюдал за Элизабет. Он знал, почему она идет босиком, хотя другие не знали. Ее слезы все ему рассказали. Он знал бы это все равно, даже, если и не видел ее ботинок, что ее обувь изношена до предела и навряд ли возможно ее отремонтировать. С рождения, приученный к наблюдательности, Райдер замечал многие вещи, которые глаз белого человека никогда не видел. Он нахмурился. Теперь, раскрыв ее секрет, он не знал, что делать, но зато хорошо знал, что мисс Элизабет была очень гордым человеком.
Бет в растерянности уставилась на хлам, лежавший на ее коленях. У ботинок не только отстала подошва, там все сгнило, и ниткам было не в чем держаться. «Ну что же теперь делать?». Она взяла кусок гнилой кожи. Все попытки починить ботинки привели к противоположным результатам. Теперь вместо них перед ней лежали лохмотья кожи.
– Почему вы выбрали именно это время, чтобы развалиться? – сказала она, как будто ботинки могли ее слышать. Злая и расстроенная до слез, она подняла самый плохой и вышвырнула его за дверь.
Она опустила голову и сцепила руки, ведь она даже и не думала никогда, что окажется в таком отчаянном положении, полностью без обуви.
Возвратившись с удачной охоты, Логан повез в амбар выпотрошенную тушу оленя с ветвистыми рогами. Из них троих лишь Райдеру не удалось завалить оленя. Малый должно быть влюбился, подумал Логан, вспомнив тут же о себе. Это было единственное объяснение, которое он мог дать поведению парня из племени Оседж. Райдер даже не выстрелил, когда другой олень еще больших размеров чуть было не сбил его с ног. Он полностью погрузился в свои думы, совсем как Лиззи.
Думая о ней, Логан поднял свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть как что-то упало на землю рядом с ее домиком. Заинтересовавшись, что же это могло быть, он изменил направление своего пути. Когда он нагнулся и подобрал с земли выброшенный негодный ботинок, то услышал, как она плачет. Ах, вот в чем ее проблема. Логан засунул находку за пазуху и тихо продолжал свой путь к амбару.
Когда Элизабет не пришла к ужину, Логан сказал, что у нее болит голова, и приказал детям не ходить к ней и оставить ее в покое. Он быстро съел свою еду, а затем наполнил тарелку для Бет. Накрыв тарелку чистым полотенцем, он понес ее в домик учительницы.
Изнутри было слышно, как она шмыгала носом.
Не желая смущать ее еще больше, он чуть отодвинул парусиновую дверь, чтобы только поставить на пол тарелку. Нож и вилку он положил рядом. Затем, опустив край парусины, он затопал пошумней ногами, чтобы Бет пришла в себя и обратила внимание на еду. Услышав, что она встала, Логан ускорил шаг и пошел побыстрей к амбару.
Всю ночь он провел за работой, кроя и сшивая обувь из великолепной дубленой кожи. Этому ремеслу он научился от своего деда, который в свое время славился по всей округе как искусный сапожник. Эти навыки теперь пригодились на ферме, ведь братьев и сестер надо было во что-то обувать.
Почти закончив, он тщательно осмотрел один ботинок при свете фонаря. На новой обуви не было крючков, как на той, что она носила до этого. Логан изготовил красивые, черные ботинки из мягкой перчаточной кожи. Он подумал, что такая обувь будет гораздо удобнее старой, и пожалел, что не снял предварительно мерку с ее ноги. Он ориентировался по той рухляди, которую подобрал около домика и теперь надеялся, что новые ботинки будут в пору.
Полностью Логан закончил работу лишь незадолго до рассвета. Крадучись, он подобрался к ее домику, поднял клапан и поставил ботинки около чемодана, стоявшего у подножья ее кровати. Затем он подождал несколько мгновений и всмотрелся в лицо спящей женщины. Он достал бы для нее с неба луну и звезды, если бы у него была власть и право. Но поскольку он не располагал ни тем, ни другим, то будет делать все возможное, чтобы Элизабет чувствовала себя уютно, как дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Его настойчивый язык проникал через зубы в ее рот, нежно маня и подразнивая, пока она не позволила своему языку робко, осторожно ответить на это приглашение.
– О, Лиззи, моя любимая Лиззи.
Он завладел ее ртом, лицом, шеей и обнаженной грудью. Его свирепая страсть отняла у Бет способность думать, рассуждать здраво. Через сорочку из тонкого батиста ей необыкновенно отчетливо передавалось биение его сердца. Ее собственное в резонанс вторило этому бешеному ритму. Она растворилась в волшебстве его нежной силы, и какая-то ее частичка надеялась, что это блаженство никогда не кончится.
– Выходи за меня замуж, – прошептал Логан охрипшим голосом.
– Что?
– Я сказал, что хочу жениться на вас. – Его руки скользнули вниз по ее телу и тесно прижали ее к чреслам, пылавшим желанием. – Прямо сейчас. – Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи и взял в рот мочку ее уха.
Прямо сейчас? Она нахмурилась, подумав, что неправильно его расслышала. И тут же ее глаза широко раскрылись, когда он буквально расплющил ее о свое жестокое, напрягшееся тело. Силы небесные! Он не имеет в виду обычную свадьбу. Он и она перед священником в храме. Он подразумевает… В ярости из-за того, что Логан посмел сделать такое предложение, Бет резко оттолкнула его.
– Никогда!
Вывернувшись из его объятий, она побежала назад в домик.
Логан прерывисто вздохнул и уставился вслед убегавшей женщине. Выйти за него замуж? Он посмотрел вверх, на небо, смущенный тем, что вслух задал этот вопрос. Что с ним случилось? Он охватил свою грудь руками, вспоминая Бет в своих объятиях, ее страстный ответный поцелуй. Это хорошо, что она убежала. Еще бы несколько минут и он не смог бы сдержать себя, и бросив ее на траву там же под ореховым деревом, овладел бы ею.
Но поразмыслив немного, Логан пришел к выводу, что женитьба не такое уж сумасшедшее дело. Что еще надо ему, кроме как прожить всю оставшуюся жизнь вместе с ней. Его прошлое попыталось набросить свою тень на его думы, но он отгонял его прочь. Служители закона пока еще не нашли его, может быть и никогда не найдут.
Уцепившись за эту искорку надежды, Логан перешел на другую сторону домика и снял медвежью шкуру. Он даже съежился, представив себе, какой был бы скандал, если бы бабушка Джо или дети увидели бы эту шкуру. Логан повернулся и увидел свою собственную тень на парусиновом верхе домика. Зная, что она не спит и внимательно наблюдает, он нарочно не торопился. Услышав ее громкое дыхание, он хмыкнул.
– Никогда? – сказал тихо Логан. – Ладно, мы еще посмотрим.
И он косо ухмыльнулся, восприняв ее отказ как вызов. Взвалив шкуру себе на плечо, он зашагал к амбару. Чтобы заставить ее выйти за него замуж может потребоваться больше недели, но теперь, когда она отвергла его, Логан был преисполнен решимости, сделать Бет своей.
По ее телу все еще бегали мурашки после объятия Логана. Бет смотрела вверх на парусиновый тент, через который просвечивала луна. Она возмущенно встряхнула головой, вспомнив его наглое хвастовство, когда он снимал шкуру.
Он знал, что Бет его видит. Логан был самым неистовым человеком, какого она когда-либо встречала, самым безумным и самым возбуждающим.
«Выходи за меня замуж», – прошептал этот безумец.
А что, если он подразумевал не то, что она подумала. Обдумав это предложение, Бет ощутила, как ее тело охватил жар от этой мысли. Что, если он всерьез предлагал жениться? Вообразив себе, как они оба будут связаны клятвенными узами брака, она печально вздохнула.
Выйти за него замуж. Да ей нужно сойти с ума, чтобы даже предположить это, но его поцелуй, отпечатавшийся в ее памяти, вызывал у Бет неудовлетворенное желание.
Не в силах заснуть, она ворочалась в постели. Наконец она встала, налила в фарфоровую чашку холодной колодезной воды и, сделав глоток, поставила чашку на стол. Когда Бет повернулась к кровати, ее рука задела маленький озерный камушек, привезенный ею из Чикаго. Ее пальцы сомкнулись вокруг него. Как могла забыть она о нем? Даже если бы ей захотелось выйти замуж за Логана, она не могла бы этого сделать. Образ светловолосого ребенка плавал, как светлое облако, перед ней. Ей показалось, что лицо Тедди исказилось от боли. С болью в сердце Бет уставилась в темноту.
Когда она опять легла в постель, то почувствовала, как из уголка ее глаза выкатилась слезинка и, проторив мокрую дорожку, остановилась около уха. Она любила Логана, но ее прошлое, ее происхождение, Тедди даже не допускали и мысли о том, чтобы они могли быть вместе. Для нее свадьба с Логаном или с кем бы то ни было, полностью исключалась. Кроме того, у Логана и так хватало забот.
Она говорила себе, что Тедди и работа в школе заполнят пустоты в ее жизни. Ничего больше ей не понадобится. Но ее сердце говорило ей, что она лжет.
Она закрыла свои глаза, но загорелое, красивое лицо Логана и его решительные темно-голубые глаза не давали ей заснуть.
Вспомнив его настойчивость, целеустремленность, ухищрения, на которые Логан пускался, чтобы просто поцеловать ее, Бет стало интересно, что же он еще изобретет и предпримет, добиваясь своей цели, если она продолжит отвергать его.
Глава 27
В последовавшие дни Элизабет изо всех сил старалась не оставаться с Логаном наедине. Понимая, что это не принесет им ничего, кроме дальнейших разочарований и неприятностей, она постаралась выбросить из головы всякую мысль об их близости. Вместо этого она с головой окунулась в свою учительскую работу, загрузив своих учеников домашней работой до такой степени, что они стали жаловаться. Бет устроила так, что после уроков дети индейцев оставались у Виндфилдов на пару часов, чтобы ей можно было позаниматься с Райдером. Девочки восприняли это с радостью, потому что любили бывать у Виндфилдов. Да и Райдер использовал эту возможность наилучшим образом, впитывая знания так быстро, что Бет еле успевала готовить ему задания.
Каждый вечер после ужина Бет завела обычай уходить в свой домик, чтобы проверить тетрадки учащихся. Этим вечером она заодно написала письмо Ханне и Тедди, и перед тем, как заклеить конверт, она вложила туда деньги, полученные от родителей Райдера. Килдиэры более чем щедро вознаграждали Бет за ее труды, и несмотря на ее протесты, настояли на том, чтобы удвоить ее плату по сравнению с той, которую она получала в школе за каждого ученика. Но даже с этими доходами ей нужно было долго еще собирать деньги до требуемой суммы.
Приплюсовав сумму за обучение Райдера к колонке цифр в ее дневнике, она нахмурилась. Если все то, что она зарабатывает, все до единого цента, она будет пересылать в Чикаго, даже, если учесть то повышение, которое она получит через шесть месяцев после возобновления контракта, все равно ей не будет хватать около двухсот долларов. Где же ей можно раздобыть такую сумму?
По привычке ее пальцы потянулись к шее и потрогали медальон. Она опустила голову, сняла его с платья и поднесла к лампе. Он был очень красив, но стоил ли он что-нибудь? Камея из слоновой кости в обрамлении из золота, маленьких сапфиров и жемчужин блестела в мягком свете лампы. Бет поглядела на выгравированную надпись на обратной стороне. Элизабет, имя, которое ей дали. Медальон был приколот к одеялу, в которое была завернута Бет в день, когда ее нашли. Ханна хранила его у себя, пока Бет не стала достаточно взрослой, чтобы его носить. Бет будет не по себе без него, но если окажется, что медальон имеет значительную ценность, деньги будут иметь большое значение, чем какая-то непонятная связь с прошлым.
Приняв решение, она снова распечатала конверт и засунула туда это ювелирное украшение, вместе с ним вложив записочку для Ханны. Смешав немного муки с водой, чтобы сделать клейстер, Бет опять заклеила конверт. Затем для надежности она перевязала его куском бечевки. Закончив с корреспонденцией, она отложила конверт в сторону.
Письмо было тяжелее, чем обычно. Это означало, что его пересылка будет стоить дороже. Нахмурив брови, Бет открыла свою сумочку и пересчитала небольшую стопку монет. В этом месяце ей даже придется ограничить количество своих писем, иначе она не сможет купить достаточно марок.
Рано или поздно Бет надеялась отыскать хорошо оплачиваемое место. Даже, если ей удастся наскрести достаточную сумму для оплаты операции, усыновить Тедди она не сможет, пока не будет зарабатывать так, чтобы содержать их обоих.
Усталая телом и душой, Бет потушила лампу, разделась и легла в постель.
* * *
Логан, наблюдавший из темноты, подождал пока ее лампа не погасла, поняв, что она отошла ко сну. По мере того, как он размышлял о событиях прошлой недели, на его лбу появлялись складки озабоченности и тревоги. Логан лелеял надежду, что Бет примет его предложение о браке, даже хотя в глубине души знал, что очень удивится, если это произойдет. То, что она рассердится, он ждал. Но вместо этого Бет казалась сдержанной, очень спокойной и была так погружена в свои мысли, что часто не понимала, что она делает. Он вспомнил, как чудом поймал падающую тарелку, которую она поставила не туда, снял с плиты сковородку, откуда через край потекло масло.
Она не читала больше рассказов Джозефу и не оставалась со всеми после ужина, как раньше. Прекратились даже прогулки с Бо.
Тут явно было что-то не так. И он не думал, что всему виной его собственное поведение. Переживая, что не может ей помочь, он бросил в сторону домика еще один, последний задумчивый взгляд, затем встал и пошел спать к себе на сеновал.
– Элизабет, – позвала Руфь, не заходя в домик. – Завтрак готов.
Бет открыла глаза:
– Руфь?
Откинулся парусиновый клапан и появилась эта светловолосая девочка.
– Вы еще в постели? Вы заболели? Уже почти пора отправляться в школу. Поспешите, а то завтрак остынет.
Руфь опять опустила клапан. Послышался хруст ее шагов по гравийной дорожке, когда она побежала к дому.
«Школа!». Бет выпрыгнула из постели и накинула второпях на себя одежду. Она быстренько провела расческой по волосам и затянула их в узел на затылке. Наклонившись, она натянула чулки, затем сунула ногу в ботинок и зашнуровала его. Трах! Она уставилась на него в отчаянии. Целая сторона ботинка начала отрываться по шву. Натянув кое-как другой, она обнаружила то же самое. Ладно, некогда сейчас об этом беспокоиться, подумала Бет. Она подхватила письмо и побежала в дом. Обувь пока еще держалась у нее на ногах. Однако, распустив учеников по домам, Бет, к своему смущению, обнаружила, что ситуация изменилась к худшему. Подошва отстала от мыска почти до каблука, и ходить в этих ботинках было совершенно невозможно. Она пожевала нижнюю губу и уныло подумала о том, как же ей решить эту проблему.
Она сама видела, как укатила почтовая карета. Значит, ее деньги уже были на пути в Чикаго. Возможно, мистер Планкет не откажется продать ей обувь в кредит, но тогда ей придется остаться без получки целых два месяца. Не желая раскрывать владельцу магазина истинного состояния своих финансов, Бет избрала другой путь.
Она сняла ботинки и чулки и засунула их в свой саквояж. Затем, сделав вид, что просто резвится, Бет покинула класс. Когда она задержалась на крыльце запереть дверь, то услышала позади себя удивленный возглас.
Энн показала на ее ноги.
– А где же ваши ботинки?
– В сумке. – И она потрясла для видимости сумкой. – Сегодня такой прекрасный теплый день, что я подумала, не прогуляться мне босиком.
У Бет даже перехватило дыхание. Она не знала, поверят ли ей дети.
– Это хорошая идея, – высказалась Руфь. – Думаю, что и я так попробую сделать.
Сара посмотрела на свою сестру Энн:
– Можно и мне снять обувь?
– Думаю, что да, если ты не ожидаешь того же, – ответила Энн, помогая сестренке расшнуровать ботинки.
– Но только не плачь, если наступишь на колючку.
Не успела Энн произнести эти слова, как Бет обнаружила, что у нее в стопе уже застряла эта самая колючка. Заскрипев зубами, чтобы не закричать от боли, она подняла ногу и выдернула оттуда эту штуку. Но даже теперь стопа горела, как от огня. Бет только оставалось надеяться, что из-за ее гордыни детей не постигнет подобная участь.
Осторожно пробираясь по школьному двору, она была рада, что Нат привязал Молли там, где была лишь одна пыль и никаких колючек. Она вскарабкалась в седло, приторочила свою сумку, и удовлетворенно вздохнула. По крайней мере, ее ноги побудут в целости, пока она не доберется до Виндфилдов. Приехав на ферму, Бет, к своему облегчению, узнала, что Райдер еще раньше наметил сходить на охоту вместе с Натом и поэтому не останется на дополнительные занятия. Значит, все время до ужина она сможет уделить ремонту своих ботинок.
Когда девочки ушли на огород помогать бабушке Джо, Бет зашла в дом и достала из корзинки, где старушка держала иголки и нитки, моток самой крепкой суровой нитки и большую иглу. Засунув их в свой карман, она, прихрамывая, пошла к себе в домик.
Райдер, ожидавший Ната на опушке леса, наблюдал за Элизабет. Он знал, почему она идет босиком, хотя другие не знали. Ее слезы все ему рассказали. Он знал бы это все равно, даже, если и не видел ее ботинок, что ее обувь изношена до предела и навряд ли возможно ее отремонтировать. С рождения, приученный к наблюдательности, Райдер замечал многие вещи, которые глаз белого человека никогда не видел. Он нахмурился. Теперь, раскрыв ее секрет, он не знал, что делать, но зато хорошо знал, что мисс Элизабет была очень гордым человеком.
Бет в растерянности уставилась на хлам, лежавший на ее коленях. У ботинок не только отстала подошва, там все сгнило, и ниткам было не в чем держаться. «Ну что же теперь делать?». Она взяла кусок гнилой кожи. Все попытки починить ботинки привели к противоположным результатам. Теперь вместо них перед ней лежали лохмотья кожи.
– Почему вы выбрали именно это время, чтобы развалиться? – сказала она, как будто ботинки могли ее слышать. Злая и расстроенная до слез, она подняла самый плохой и вышвырнула его за дверь.
Она опустила голову и сцепила руки, ведь она даже и не думала никогда, что окажется в таком отчаянном положении, полностью без обуви.
Возвратившись с удачной охоты, Логан повез в амбар выпотрошенную тушу оленя с ветвистыми рогами. Из них троих лишь Райдеру не удалось завалить оленя. Малый должно быть влюбился, подумал Логан, вспомнив тут же о себе. Это было единственное объяснение, которое он мог дать поведению парня из племени Оседж. Райдер даже не выстрелил, когда другой олень еще больших размеров чуть было не сбил его с ног. Он полностью погрузился в свои думы, совсем как Лиззи.
Думая о ней, Логан поднял свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть как что-то упало на землю рядом с ее домиком. Заинтересовавшись, что же это могло быть, он изменил направление своего пути. Когда он нагнулся и подобрал с земли выброшенный негодный ботинок, то услышал, как она плачет. Ах, вот в чем ее проблема. Логан засунул находку за пазуху и тихо продолжал свой путь к амбару.
Когда Элизабет не пришла к ужину, Логан сказал, что у нее болит голова, и приказал детям не ходить к ней и оставить ее в покое. Он быстро съел свою еду, а затем наполнил тарелку для Бет. Накрыв тарелку чистым полотенцем, он понес ее в домик учительницы.
Изнутри было слышно, как она шмыгала носом.
Не желая смущать ее еще больше, он чуть отодвинул парусиновую дверь, чтобы только поставить на пол тарелку. Нож и вилку он положил рядом. Затем, опустив край парусины, он затопал пошумней ногами, чтобы Бет пришла в себя и обратила внимание на еду. Услышав, что она встала, Логан ускорил шаг и пошел побыстрей к амбару.
Всю ночь он провел за работой, кроя и сшивая обувь из великолепной дубленой кожи. Этому ремеслу он научился от своего деда, который в свое время славился по всей округе как искусный сапожник. Эти навыки теперь пригодились на ферме, ведь братьев и сестер надо было во что-то обувать.
Почти закончив, он тщательно осмотрел один ботинок при свете фонаря. На новой обуви не было крючков, как на той, что она носила до этого. Логан изготовил красивые, черные ботинки из мягкой перчаточной кожи. Он подумал, что такая обувь будет гораздо удобнее старой, и пожалел, что не снял предварительно мерку с ее ноги. Он ориентировался по той рухляди, которую подобрал около домика и теперь надеялся, что новые ботинки будут в пору.
Полностью Логан закончил работу лишь незадолго до рассвета. Крадучись, он подобрался к ее домику, поднял клапан и поставил ботинки около чемодана, стоявшего у подножья ее кровати. Затем он подождал несколько мгновений и всмотрелся в лицо спящей женщины. Он достал бы для нее с неба луну и звезды, если бы у него была власть и право. Но поскольку он не располагал ни тем, ни другим, то будет делать все возможное, чтобы Элизабет чувствовала себя уютно, как дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37