Она мало что знала о предыстории постоянной вражды между племенами северной Британии, где и родственные связи отнюдь не мешали предательству — достаточно было только вспомнить о смертельном соперничестве, которое уничтожило его собственную семью.
— Почему ты интересуешься всем этим, Аврора?
— Мне кажется, твоя жена и королева должна хотя бы немного разбираться в том, кто твои непримиримые враги и истинные союзники.
— Тебе не следует забивать голову подобными вещами У меня есть советники и офицеры, которые сами разберутся во всех этих заботах. От тебя же я хочу только одного — чтобы ты очаровательно выглядела, когда мы прибудем в Манау Готодин.
Аврора вновь почувствовала раздражение. Ей стало ясно, что нечего надеяться на то, что Мэлгвин когда-нибудь станет относиться к ней как к равной или хотя бы доверять так, как он доверяет своим воинам… Ярость захлестнула ее И нынешний день перестал ей казаться таким прекрасным, а путешествие — таким волнующим.
Мэлгвин с сожалением посмотрел на крепко сжатые губы Авроры. Он не собирался ее обижать. Зачем только ей копаться во всех этих дрязгах? Все это так похоже на поведение Эсилт. Он же хотел, чтобы его жена все свое время посвящала ему и не вмешивалась в сложности взаимоотношений племен.
Дальше они ехали молча. Аврора выглядела сердитой, обиженной. Мэлгвин хоть и сожалел о том, что произошло, но упрямство не позволяло ему открыто признаться в этом.
Аврора — как всегда — не могла долго таить обиду. И она улетучилась так же быстро, как и появилась. И еще до того, как они добрались до тени, отбрасываемой очередной горой, в ее голове уже роилась масса новых вопросов.
— Всеми этими землями правишь ты? — спросила она мужа, обводя рукой окружавшие их серые, голубоватые и красновато-коричневые горы.
— Да. Хотя в данном случае слово «правишь» не совсем верно. Местные племена ведут очень простую жизнь. Как их отцы и деды, они пасут здесь свой скот, а я всего лишь их защищаю. Они, конечно, почитают меня должным образом, но, по правде говоря, орлы, парящие над высокими пиками, такие же хозяева этих мест, как и я.
Аврору поразило, что он сравнил себя с волшебным орлом, взирающим сверху на эту дикую, внушающую страх землю. Хотя он и вправду был похож на этих хозяев поднебесья — властных безжалостных отшельников. Неудивительно, что лучшего места для жизни, чем крепость в горах, для него не было.
— А зачем им защитник? — подумав, спросила Аврора. — Мне кажется, никому и в голову не придет завоевывать здешние места.
— Возможно, защитник им и не нужен, — чеканя слова, отвечал Мэлгвин. — Ирландцы, пикты, даже римляне — никто не пожелал завоевать эти труднодоступные места. Привести сюда войско — большие хлопоты, да и взять-то здесь особо нечего, чтобы оправдать военный поход. Но даже здесь люди обладают чувством принадлежности к единому кимврскому народу, и они боятся, что их жизнь переменится, если чувство это пропадет.
Аврора в замешательстве покачала головой:
— Кимвры — а что это вообще означает?
Мэлгвин улыбнулся, в глазах его появилось мечтательное выражение — Аврора редко видела его таким.
— Это означает — «народ», но слово это больше, чем просто название. Мы очень долго живем в этих краях и стали их неотъемлемой частью. Здесь повсюду древние могильники наших предков и другие священные для нас места. История же нашего народа уходит в глубину веков. Наши сказители поют песни о героях, погибших сотни лет назад, и о богах, наводящих ужас на все живое уже тысячу лет.
— И потому вы ненавидите всех тех, кто вторгается в ваши земли с недобрыми намерениями — римлян, например, — с обидой в голосе сказала Аврора.
Мэлгвин отвечал резким тоном:
— Я не могу ненавидеть римлян. Но вот мой народ — в этом я уверен — их действительно ненавидел. Самое ожесточенное сопротивление римлянам оказали десеанглы. Они просто построили здесь свои крепости и жили в них рядом с нашими поселениями. Но сегодня немало кимвров уже убедились, что римляне научили нас многим нужным вещам. От них мы узнали о существовании боевых коней, о самосской глиняной посуде, о вине, наконец. Они научили нас вести войну, от них мы узнали о дисциплине в войске и о стратегии. И если бы не все это, то как бы мы выстояли в схватках с саксонцами, пиктами и ирландцами? И хотя я не могу жить, как твой отец, носить белую тогу, иметь дом, похожий на сундук, в котором полы выложены мозаикой и где повсюду встречаешь статуи и фонтаны, я все же по достоинству оцениваю красоту и богатство, которые принесли с собой римляне. — На мгновение он умолк, и на губах его появилась улыбка. — Все, что я обрел в Вирокониуме, появилось там благодаря римлянам — даже ты.
— Так, значит, ты по достоинству оценил меня?
— А у тебя есть основания сомневаться в этом?
Аврора ничего не ответила. То, что приходилось буквально вытягивать слова нежности у этого человека, оскорбляло ее достоинство. Не нужно ей от него никаких нежных слов. Он скорее всего по-прежнему убежден в том что она всего лишь красивая безделушка Константина, которую он заполучил в качестве дани.
Оба они напряженно молчали. И когда к ним подъехал Бэйлин, чтобы обсудить, где сделать остановку на ночь, они были благодарны ему за то, что он нарушил это тягостное молчание. Аврора отстала от мужчин, погруженная в свои невеселые мысли. За ее спиной слышался хриплый голос Эсилт, переговаривавшейся со своим сожителем. Несмотря на присутствие Мэлгвина, Аврора неловко чувствовала себя только при мысли о том, что сегодня вечером ей придется сидеть за одним костром с Эсилт. Слишком сильно они ненавидели друг друга, и Авроре казалось, что эта ненависть превратилась в живое чудовище, стоящее между ними. Пока Эсилт ничего не рассказала Мэлгвину, но это отнюдь не означало, что она станет молчать и впредь. Доверительные отношения между Авророй и Мэлгвином были еще слишком хрупкими, и она не хотела, чтобы они оказались разрушены измышлениями Эсилт.
Ехать по пересеченной гористой местности и болотистым долинам было весьма утомительно, и Аврора просияла от радости, когда Мэлгвин, не дожидаясь темноты, решил остановиться на ночлег в узкой, заросшей ольхой и березой долине. Солнце смутно просвечивало сквозь опустившийся туман, но в наполненном тенями мире гор вечер наступает быстро, и скоро стало совсем темно.
Приготовления к ужину были нехитрыми: они перекусили ячменными лепешками, твердой брынзой, густо приправленной диким чесноком, и вересковым пивом. Авроре это пиво не нравилось, но вина не было, и она пила простую воду из родника.
После ужина они плечом к плечу сидели вокруг костра. Аврора и Мэлгвин молчали, а Бэйлин, Гарет и Рис громко спорили о достоинствах для боевых действий какой-то особой конной упряжи. Эсилт заставила раба-ирландца прислуживать ей. Когда же он от изнеможения забылся в тяжелом сне, она ворчливо разбудила его:
— А ну-ка поднимайся, грубое животное, принеси нам еще пива!
Возмутившись, Аврора посмотрела на Мэлгвина, глаза ее излучали ненависть, но Мэлгвин покачал головой и всем своим видом дал понять, что следует промолчать. Аврора постаралась успокоиться, хотя ярость уже переполняла ее. Когда же Граймервин наклонился и стал громко целовать Эсилт, Аврора не выдержала — она резко встала и пошла в темноту.
Мягкий лунный свет несколько успокоил ее, но, когда Мэлгвин подошел к ней, руки ее все еще были сжаты в кулаки.
— Как ты можешь мириться с ее отвратительным поведением?
— А какой мне вред от ее поведения? Такими поступками она подрывает свой собственный авторитет, а не мой.
— Но ведь она твоя сестра!
— И при этом — свободная женщина. Эсилт сама выбирает себе спутников жизни и живет так, как хочет. И пока она не вторгается в мою жизнь, мне нечего волноваться.
— А я не свободная женщина? — вдруг спросила Аврора.
Голос Мэлгвина изменился. В полутьме Аврора увидела, как на его скулах заходили желваки.
— Нет, — отрезал он.
— Но почему? Я тоже принцесса, в моих жилах течет королевская кровь, как и у нее, и этой крови даже больше, учитывая то, что мой римский прадедушка был племянником императора Теодосия.
— Потому что ты моя жена, — отчеканил Мэлгвин. — Когда твой отец выдавал тебя замуж, он тем самым передал мне все права на тебя.
— Мой отец не выдавал меня замуж, — раздраженно воскликнула Аврора. — Его заставили так поступить.
— Сейчас это не имеет значения.
— Значит, у меня нет никаких прав?
— Права у тебя есть. Благодаря тому, что я твой муж, ты будешь жить в праздности, наслаждаясь всеми удовольствиями. А мои подданные всегда будут считаться с твоими желаниями и почитать тебя.
— Но у меня нет прав в отношениях с тобой. Не это ли ты хотел сказать?
Мэлгвин посмотрел ей в глаза, и она увидела, что выражение его лица стало жестким, высокомерным и холодным — как у статуи.
— По законам кимвров, есть несколько причин, из-за которых ты можешь со мной развестись.
— Какие же это причины?
— Если я приведу в дом другую женщину… или буду ни к чему не пригоден в постели.
Аврора невесело засмеялась:
— Ну а ты? По каким причинам — в соответствии с законами кимвров — ты можешь развестись со мной?
— Кимврский мужчина может развестись со своей женой, если она неверна ему или издевается над его мужским достоинством. Но я — король, и у меня может быть больше причин для развода. Я могу развестись, если твой отец нарушит условия нашего договора или если ты, например, не родишь мне сына.
— Но если мой отец станет свято придерживаться условий заключенного между вами договора, то ты вряд ли будешь искать какую-то другую причину для развода, — робко предположила Аврора.
— Тут надо подумать, — холодно отвечал Мэлгвин. — Если даже возникнет вопрос о соблюдении твоим отцом договора, ты, уверен, сразу придешь в ярость и будешь бушевать каждый раз, когда испугаешься возможности развода.
— А я не боюсь такой возможности! — в бешенстве крикнула Аврора.
Мэлгвин привлек ее к себе. Коснувшись животом холодного металла ножен, притороченных к его поясу, она подпрыгнула от неожиданности. А он еще сильнее сжал ее в объятиях. Рука его сползла вниз, и несколько минут он грубо массировал ее плоть между ног. Потом крепко, но нежно сжал пальцы вокруг ее шеи.
— Я не хочу, чтобы ты слишком меня боялась, Аврора, — прошептал он. — Достаточно, если ты станешь побаиваться меня только чуть-чуть.
Победить в разговоре с ним нет никакой надежды, подумала Аврора, чувствуя как ее охватывает волна стра сти, вызванная прикосновением его пальцев. Мэлгвин много лет вел разные переговоры, оценивая своих соперников, на ходя уязвимые места в их обороне и думая только о том, как бы навязать им свою волю. Она знала Мэлгвина всего несколько недель и до сих пор не понимала его. Неведомы ей были и уязвимые места в его обороне — кроме, пожалуй, его отношений с Эсилт, но это оружие она не рискнула пустить в ход.
Аврора уступила мужу. Ей было хорошо, сейчас она совсем не хотела ссориться с ним в этой скрывавшей их от чужих глаз темноте, наполненной неведомыми шорохами. Она помогла ему ослабить ремень на своих брюках и нетерпеливо сняла с себя это странное одеяние, ставшее без поддержки ремня таким просторным. Он, стоя, резко приник к ней. Прижавшись спиной к дереву, Мэлгвин приподнял Аврору, и она крепко ухватилась за его мощные плечи. Он овладел ею.
18
Оставшаяся часть путешествия была ничем не примечательна. Казалось, что холмам и долинам, по которым они ехали, не будет конца. Все время их обдувал соленый морской ветерок, хотя самого моря они так и не видели — они постоянно находились на некотором расстоянии от него. Несмотря на то, что Авроре так хотелось совершить это путешествие, очень скоро она устала от езды верхом. Двигались они слишком быстро, а она к этому не привыкла. И еще ей опротивела безвкусная походная еда, а от того, что негде было помыться, чувствовала она себя весьма неуютно.
Иногда они останавливались в местных поселениях, которые трудно было назвать городами и даже деревнями. Смуглые, небольшого роста обитатели этих мест смотрели на них исподлобья. Только некоторые их них отваживались заговорить с Мэлгвином и его воинами, на Аврору же взирали с благоговейным страхом. В этих пустынных местах даже молодые женщины казались изможденными. Именно здесь Аврора осознала, какое счастье, что судьба предначертала ей родиться в доме ее отца, в довольстве и безопасности. В этом диком краю красота как бы не имела права на существование.
Наконец они въехали в густой лес, с которого начинались владения бригантов. Деревья здесь росли так близко друг от друга, что несколько раз им казалось: дальше повозка проехать не сможет. Мэлгвин посоветовался с Рисом, и за несколько часов мужчины с трудом прорубили просеку в чаще. Влажный воздух и лесной мрак действовали на Аврору угнетающе, и она гадала, что же это за люди, которые могут жить в таком мрачном, пронизанном колдовскими чарами месте.
Но вот уже завиделась опушка леса, и, выехав из него, они оказались в долине, усеянной серо-голубыми озерами Долина примыкала к высокому, поросшему травой холму, а на этом созданном природой наблюдательном посту была возведена невысокая каменная стена, окружавшая несколько десятков круглых хижин. Выходит, Гвенасет права: бриганты и вправду живут, как дикари, подумала Аврора.
— Мы уже на месте? — с сомнением в голосе спросила она Мэлгвина.
— Да. Но здесь они живут только летом. Зимой же перебираются в свое поселение на севере — там у них оборонные сооружения покрепче.
Когда они подъехали к каменной стене, навстречу вышли местные жители, наряженные в яркие одежды и украсившие себя множеством драгоценностей. И эта их манера одеваться сразу напомнила Авроре обычаи кимвров, хотя бриганты по сравнению с кимврами были крупнее, да и вид у, них был более устрашающий. Многие мужчины-бриганты были даже выше Мэлгвина, а женщины превосходили ростом большинство кимврских мужчин. Аврору поразил цвет волос бригантов. Почти все они оказались рыжеволосыми но оттенок этого цвета был чем-то средним между рыжеватым цветом волос Гвенасет и ярко-рыжим цветом волос ирландской рабыни. Среди встречавших выделялся самый крупный мужчина, и Аврора подумала, что это, должно быть, и есть сам Кунедда. Эсилт пришпорила лошадь и, поравнявшись с верховным вождем, мгновенно спрыгнула на землю и бросилась в его объятия. Кунедда подхватил ее на руки и закружился с ней на месте, как будто она была ребенком. Голосом, в котором слышалось восхищение, он явно приветствовал ее, но Аврора не поняла ни слова. Бриганты, видимо, говорили на каком-то своем наречии, которое отличалось от языка подданных Мэлгвина.
Когда все путники спешились, Мэлгвин официально приветствовал Кунедду. К Мэлгвину подошли сразу несколько мужчин, и Аврора подумала, что это, должно быть, братья Кунедды. Она прижалась к Мэлгвину, а один из подошедших мужчин с волосами цвета лисьего меха и пронзительными голубовато-зелеными глазами стал с восхищением рассматривать ее. Мэлгвин поймал его взгляд и с гордым видом подтолкнул Аврору вперед, крепко держа ее при этом за руку.
— Кунедда, король бригантов! Хочу познакомить тебя с моей королевой Авророй — дочерью Константина из Вирокониума.
Мэлгвин говорил на распространенном британском наречии, и на этом же языке, хотя и с сильным акцентом, отвечал ему Кунедда. У него был очень приятный голос:
— Я уже слышал, что Мэлгвин привез из Корновии много богатств, а теперь вижу собственными глазами, что это за богатство!
Кунедда хитровато улыбнулся Авроре во весь рот. Эта улыбка и понравилась Авроре, и смутила ее. Темно-голубые глаза Кунедды не выдержали ее пристального взгляда и быстро скользнули вниз — король бригантов с видом знатока рассматривал фигуру гостьи. Аврора не заставила себя долго ждать — так же пристально она стала рассматривать Кунедду. Красавцем он не был: его рыжие волосы давно уже поредели, белки глаз казались слишком большими. Но вид у него оставался внушительным: его тело напоминало ствол мощного дерева, а огромные руки и толстая шея свидетельствовали о неимоверной физической силе…
Аврора изящно поклонилась Кунедде, когда он наконец снова взглянул ей в глаза. Аврора чувствовала себя неловко. Ее расстроило то, как запросто повела себя с Кунеддой Эсилт. Аврора с ужасом думала, какие злобные измышления может услышать о ней Кунедда, когда останется с Эсилт наедине.
Хозяева позаботились о лошадях путников, а затем провели Мэлгвина и Аврору в одну из круглых хижин. Собственно говоря, это была даже не хижина, а что-то вроде вигвама из шкур, натянутых на каркас из ветвей деревьев. В верхней части вигвама оставалось отверстие для дыма. Поначалу Авроре показалось, что это строение мало подходит для того, чтобы в нем поселить высоких гостей, но внутри вигвама все-таки были некоторые удобства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Почему ты интересуешься всем этим, Аврора?
— Мне кажется, твоя жена и королева должна хотя бы немного разбираться в том, кто твои непримиримые враги и истинные союзники.
— Тебе не следует забивать голову подобными вещами У меня есть советники и офицеры, которые сами разберутся во всех этих заботах. От тебя же я хочу только одного — чтобы ты очаровательно выглядела, когда мы прибудем в Манау Готодин.
Аврора вновь почувствовала раздражение. Ей стало ясно, что нечего надеяться на то, что Мэлгвин когда-нибудь станет относиться к ней как к равной или хотя бы доверять так, как он доверяет своим воинам… Ярость захлестнула ее И нынешний день перестал ей казаться таким прекрасным, а путешествие — таким волнующим.
Мэлгвин с сожалением посмотрел на крепко сжатые губы Авроры. Он не собирался ее обижать. Зачем только ей копаться во всех этих дрязгах? Все это так похоже на поведение Эсилт. Он же хотел, чтобы его жена все свое время посвящала ему и не вмешивалась в сложности взаимоотношений племен.
Дальше они ехали молча. Аврора выглядела сердитой, обиженной. Мэлгвин хоть и сожалел о том, что произошло, но упрямство не позволяло ему открыто признаться в этом.
Аврора — как всегда — не могла долго таить обиду. И она улетучилась так же быстро, как и появилась. И еще до того, как они добрались до тени, отбрасываемой очередной горой, в ее голове уже роилась масса новых вопросов.
— Всеми этими землями правишь ты? — спросила она мужа, обводя рукой окружавшие их серые, голубоватые и красновато-коричневые горы.
— Да. Хотя в данном случае слово «правишь» не совсем верно. Местные племена ведут очень простую жизнь. Как их отцы и деды, они пасут здесь свой скот, а я всего лишь их защищаю. Они, конечно, почитают меня должным образом, но, по правде говоря, орлы, парящие над высокими пиками, такие же хозяева этих мест, как и я.
Аврору поразило, что он сравнил себя с волшебным орлом, взирающим сверху на эту дикую, внушающую страх землю. Хотя он и вправду был похож на этих хозяев поднебесья — властных безжалостных отшельников. Неудивительно, что лучшего места для жизни, чем крепость в горах, для него не было.
— А зачем им защитник? — подумав, спросила Аврора. — Мне кажется, никому и в голову не придет завоевывать здешние места.
— Возможно, защитник им и не нужен, — чеканя слова, отвечал Мэлгвин. — Ирландцы, пикты, даже римляне — никто не пожелал завоевать эти труднодоступные места. Привести сюда войско — большие хлопоты, да и взять-то здесь особо нечего, чтобы оправдать военный поход. Но даже здесь люди обладают чувством принадлежности к единому кимврскому народу, и они боятся, что их жизнь переменится, если чувство это пропадет.
Аврора в замешательстве покачала головой:
— Кимвры — а что это вообще означает?
Мэлгвин улыбнулся, в глазах его появилось мечтательное выражение — Аврора редко видела его таким.
— Это означает — «народ», но слово это больше, чем просто название. Мы очень долго живем в этих краях и стали их неотъемлемой частью. Здесь повсюду древние могильники наших предков и другие священные для нас места. История же нашего народа уходит в глубину веков. Наши сказители поют песни о героях, погибших сотни лет назад, и о богах, наводящих ужас на все живое уже тысячу лет.
— И потому вы ненавидите всех тех, кто вторгается в ваши земли с недобрыми намерениями — римлян, например, — с обидой в голосе сказала Аврора.
Мэлгвин отвечал резким тоном:
— Я не могу ненавидеть римлян. Но вот мой народ — в этом я уверен — их действительно ненавидел. Самое ожесточенное сопротивление римлянам оказали десеанглы. Они просто построили здесь свои крепости и жили в них рядом с нашими поселениями. Но сегодня немало кимвров уже убедились, что римляне научили нас многим нужным вещам. От них мы узнали о существовании боевых коней, о самосской глиняной посуде, о вине, наконец. Они научили нас вести войну, от них мы узнали о дисциплине в войске и о стратегии. И если бы не все это, то как бы мы выстояли в схватках с саксонцами, пиктами и ирландцами? И хотя я не могу жить, как твой отец, носить белую тогу, иметь дом, похожий на сундук, в котором полы выложены мозаикой и где повсюду встречаешь статуи и фонтаны, я все же по достоинству оцениваю красоту и богатство, которые принесли с собой римляне. — На мгновение он умолк, и на губах его появилась улыбка. — Все, что я обрел в Вирокониуме, появилось там благодаря римлянам — даже ты.
— Так, значит, ты по достоинству оценил меня?
— А у тебя есть основания сомневаться в этом?
Аврора ничего не ответила. То, что приходилось буквально вытягивать слова нежности у этого человека, оскорбляло ее достоинство. Не нужно ей от него никаких нежных слов. Он скорее всего по-прежнему убежден в том что она всего лишь красивая безделушка Константина, которую он заполучил в качестве дани.
Оба они напряженно молчали. И когда к ним подъехал Бэйлин, чтобы обсудить, где сделать остановку на ночь, они были благодарны ему за то, что он нарушил это тягостное молчание. Аврора отстала от мужчин, погруженная в свои невеселые мысли. За ее спиной слышался хриплый голос Эсилт, переговаривавшейся со своим сожителем. Несмотря на присутствие Мэлгвина, Аврора неловко чувствовала себя только при мысли о том, что сегодня вечером ей придется сидеть за одним костром с Эсилт. Слишком сильно они ненавидели друг друга, и Авроре казалось, что эта ненависть превратилась в живое чудовище, стоящее между ними. Пока Эсилт ничего не рассказала Мэлгвину, но это отнюдь не означало, что она станет молчать и впредь. Доверительные отношения между Авророй и Мэлгвином были еще слишком хрупкими, и она не хотела, чтобы они оказались разрушены измышлениями Эсилт.
Ехать по пересеченной гористой местности и болотистым долинам было весьма утомительно, и Аврора просияла от радости, когда Мэлгвин, не дожидаясь темноты, решил остановиться на ночлег в узкой, заросшей ольхой и березой долине. Солнце смутно просвечивало сквозь опустившийся туман, но в наполненном тенями мире гор вечер наступает быстро, и скоро стало совсем темно.
Приготовления к ужину были нехитрыми: они перекусили ячменными лепешками, твердой брынзой, густо приправленной диким чесноком, и вересковым пивом. Авроре это пиво не нравилось, но вина не было, и она пила простую воду из родника.
После ужина они плечом к плечу сидели вокруг костра. Аврора и Мэлгвин молчали, а Бэйлин, Гарет и Рис громко спорили о достоинствах для боевых действий какой-то особой конной упряжи. Эсилт заставила раба-ирландца прислуживать ей. Когда же он от изнеможения забылся в тяжелом сне, она ворчливо разбудила его:
— А ну-ка поднимайся, грубое животное, принеси нам еще пива!
Возмутившись, Аврора посмотрела на Мэлгвина, глаза ее излучали ненависть, но Мэлгвин покачал головой и всем своим видом дал понять, что следует промолчать. Аврора постаралась успокоиться, хотя ярость уже переполняла ее. Когда же Граймервин наклонился и стал громко целовать Эсилт, Аврора не выдержала — она резко встала и пошла в темноту.
Мягкий лунный свет несколько успокоил ее, но, когда Мэлгвин подошел к ней, руки ее все еще были сжаты в кулаки.
— Как ты можешь мириться с ее отвратительным поведением?
— А какой мне вред от ее поведения? Такими поступками она подрывает свой собственный авторитет, а не мой.
— Но ведь она твоя сестра!
— И при этом — свободная женщина. Эсилт сама выбирает себе спутников жизни и живет так, как хочет. И пока она не вторгается в мою жизнь, мне нечего волноваться.
— А я не свободная женщина? — вдруг спросила Аврора.
Голос Мэлгвина изменился. В полутьме Аврора увидела, как на его скулах заходили желваки.
— Нет, — отрезал он.
— Но почему? Я тоже принцесса, в моих жилах течет королевская кровь, как и у нее, и этой крови даже больше, учитывая то, что мой римский прадедушка был племянником императора Теодосия.
— Потому что ты моя жена, — отчеканил Мэлгвин. — Когда твой отец выдавал тебя замуж, он тем самым передал мне все права на тебя.
— Мой отец не выдавал меня замуж, — раздраженно воскликнула Аврора. — Его заставили так поступить.
— Сейчас это не имеет значения.
— Значит, у меня нет никаких прав?
— Права у тебя есть. Благодаря тому, что я твой муж, ты будешь жить в праздности, наслаждаясь всеми удовольствиями. А мои подданные всегда будут считаться с твоими желаниями и почитать тебя.
— Но у меня нет прав в отношениях с тобой. Не это ли ты хотел сказать?
Мэлгвин посмотрел ей в глаза, и она увидела, что выражение его лица стало жестким, высокомерным и холодным — как у статуи.
— По законам кимвров, есть несколько причин, из-за которых ты можешь со мной развестись.
— Какие же это причины?
— Если я приведу в дом другую женщину… или буду ни к чему не пригоден в постели.
Аврора невесело засмеялась:
— Ну а ты? По каким причинам — в соответствии с законами кимвров — ты можешь развестись со мной?
— Кимврский мужчина может развестись со своей женой, если она неверна ему или издевается над его мужским достоинством. Но я — король, и у меня может быть больше причин для развода. Я могу развестись, если твой отец нарушит условия нашего договора или если ты, например, не родишь мне сына.
— Но если мой отец станет свято придерживаться условий заключенного между вами договора, то ты вряд ли будешь искать какую-то другую причину для развода, — робко предположила Аврора.
— Тут надо подумать, — холодно отвечал Мэлгвин. — Если даже возникнет вопрос о соблюдении твоим отцом договора, ты, уверен, сразу придешь в ярость и будешь бушевать каждый раз, когда испугаешься возможности развода.
— А я не боюсь такой возможности! — в бешенстве крикнула Аврора.
Мэлгвин привлек ее к себе. Коснувшись животом холодного металла ножен, притороченных к его поясу, она подпрыгнула от неожиданности. А он еще сильнее сжал ее в объятиях. Рука его сползла вниз, и несколько минут он грубо массировал ее плоть между ног. Потом крепко, но нежно сжал пальцы вокруг ее шеи.
— Я не хочу, чтобы ты слишком меня боялась, Аврора, — прошептал он. — Достаточно, если ты станешь побаиваться меня только чуть-чуть.
Победить в разговоре с ним нет никакой надежды, подумала Аврора, чувствуя как ее охватывает волна стра сти, вызванная прикосновением его пальцев. Мэлгвин много лет вел разные переговоры, оценивая своих соперников, на ходя уязвимые места в их обороне и думая только о том, как бы навязать им свою волю. Она знала Мэлгвина всего несколько недель и до сих пор не понимала его. Неведомы ей были и уязвимые места в его обороне — кроме, пожалуй, его отношений с Эсилт, но это оружие она не рискнула пустить в ход.
Аврора уступила мужу. Ей было хорошо, сейчас она совсем не хотела ссориться с ним в этой скрывавшей их от чужих глаз темноте, наполненной неведомыми шорохами. Она помогла ему ослабить ремень на своих брюках и нетерпеливо сняла с себя это странное одеяние, ставшее без поддержки ремня таким просторным. Он, стоя, резко приник к ней. Прижавшись спиной к дереву, Мэлгвин приподнял Аврору, и она крепко ухватилась за его мощные плечи. Он овладел ею.
18
Оставшаяся часть путешествия была ничем не примечательна. Казалось, что холмам и долинам, по которым они ехали, не будет конца. Все время их обдувал соленый морской ветерок, хотя самого моря они так и не видели — они постоянно находились на некотором расстоянии от него. Несмотря на то, что Авроре так хотелось совершить это путешествие, очень скоро она устала от езды верхом. Двигались они слишком быстро, а она к этому не привыкла. И еще ей опротивела безвкусная походная еда, а от того, что негде было помыться, чувствовала она себя весьма неуютно.
Иногда они останавливались в местных поселениях, которые трудно было назвать городами и даже деревнями. Смуглые, небольшого роста обитатели этих мест смотрели на них исподлобья. Только некоторые их них отваживались заговорить с Мэлгвином и его воинами, на Аврору же взирали с благоговейным страхом. В этих пустынных местах даже молодые женщины казались изможденными. Именно здесь Аврора осознала, какое счастье, что судьба предначертала ей родиться в доме ее отца, в довольстве и безопасности. В этом диком краю красота как бы не имела права на существование.
Наконец они въехали в густой лес, с которого начинались владения бригантов. Деревья здесь росли так близко друг от друга, что несколько раз им казалось: дальше повозка проехать не сможет. Мэлгвин посоветовался с Рисом, и за несколько часов мужчины с трудом прорубили просеку в чаще. Влажный воздух и лесной мрак действовали на Аврору угнетающе, и она гадала, что же это за люди, которые могут жить в таком мрачном, пронизанном колдовскими чарами месте.
Но вот уже завиделась опушка леса, и, выехав из него, они оказались в долине, усеянной серо-голубыми озерами Долина примыкала к высокому, поросшему травой холму, а на этом созданном природой наблюдательном посту была возведена невысокая каменная стена, окружавшая несколько десятков круглых хижин. Выходит, Гвенасет права: бриганты и вправду живут, как дикари, подумала Аврора.
— Мы уже на месте? — с сомнением в голосе спросила она Мэлгвина.
— Да. Но здесь они живут только летом. Зимой же перебираются в свое поселение на севере — там у них оборонные сооружения покрепче.
Когда они подъехали к каменной стене, навстречу вышли местные жители, наряженные в яркие одежды и украсившие себя множеством драгоценностей. И эта их манера одеваться сразу напомнила Авроре обычаи кимвров, хотя бриганты по сравнению с кимврами были крупнее, да и вид у, них был более устрашающий. Многие мужчины-бриганты были даже выше Мэлгвина, а женщины превосходили ростом большинство кимврских мужчин. Аврору поразил цвет волос бригантов. Почти все они оказались рыжеволосыми но оттенок этого цвета был чем-то средним между рыжеватым цветом волос Гвенасет и ярко-рыжим цветом волос ирландской рабыни. Среди встречавших выделялся самый крупный мужчина, и Аврора подумала, что это, должно быть, и есть сам Кунедда. Эсилт пришпорила лошадь и, поравнявшись с верховным вождем, мгновенно спрыгнула на землю и бросилась в его объятия. Кунедда подхватил ее на руки и закружился с ней на месте, как будто она была ребенком. Голосом, в котором слышалось восхищение, он явно приветствовал ее, но Аврора не поняла ни слова. Бриганты, видимо, говорили на каком-то своем наречии, которое отличалось от языка подданных Мэлгвина.
Когда все путники спешились, Мэлгвин официально приветствовал Кунедду. К Мэлгвину подошли сразу несколько мужчин, и Аврора подумала, что это, должно быть, братья Кунедды. Она прижалась к Мэлгвину, а один из подошедших мужчин с волосами цвета лисьего меха и пронзительными голубовато-зелеными глазами стал с восхищением рассматривать ее. Мэлгвин поймал его взгляд и с гордым видом подтолкнул Аврору вперед, крепко держа ее при этом за руку.
— Кунедда, король бригантов! Хочу познакомить тебя с моей королевой Авророй — дочерью Константина из Вирокониума.
Мэлгвин говорил на распространенном британском наречии, и на этом же языке, хотя и с сильным акцентом, отвечал ему Кунедда. У него был очень приятный голос:
— Я уже слышал, что Мэлгвин привез из Корновии много богатств, а теперь вижу собственными глазами, что это за богатство!
Кунедда хитровато улыбнулся Авроре во весь рот. Эта улыбка и понравилась Авроре, и смутила ее. Темно-голубые глаза Кунедды не выдержали ее пристального взгляда и быстро скользнули вниз — король бригантов с видом знатока рассматривал фигуру гостьи. Аврора не заставила себя долго ждать — так же пристально она стала рассматривать Кунедду. Красавцем он не был: его рыжие волосы давно уже поредели, белки глаз казались слишком большими. Но вид у него оставался внушительным: его тело напоминало ствол мощного дерева, а огромные руки и толстая шея свидетельствовали о неимоверной физической силе…
Аврора изящно поклонилась Кунедде, когда он наконец снова взглянул ей в глаза. Аврора чувствовала себя неловко. Ее расстроило то, как запросто повела себя с Кунеддой Эсилт. Аврора с ужасом думала, какие злобные измышления может услышать о ней Кунедда, когда останется с Эсилт наедине.
Хозяева позаботились о лошадях путников, а затем провели Мэлгвина и Аврору в одну из круглых хижин. Собственно говоря, это была даже не хижина, а что-то вроде вигвама из шкур, натянутых на каркас из ветвей деревьев. В верхней части вигвама оставалось отверстие для дыма. Поначалу Авроре показалось, что это строение мало подходит для того, чтобы в нем поселить высоких гостей, но внутри вигвама все-таки были некоторые удобства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36