— От гнева голос ее пресекся, — С этой самой минуты будь любезен воздержаться от каких бы то ни было оскорблений в адрес Эштона Уингейта, слышишь? Он человек чести, и, чтобы ты там не говорил, настоящий джентльмен!
— Что я слышу? Неужто ты влюбилась в него?! Влюбилась в этого человека?!
Ленора взглянула прямо в глаза отцу, изо всех сил стараясь не разрыдаться.
— Да …о, да! Я люблю его! — хотелось бы крикнуть ей в лицо всему миру. Но слезы застилали ей глаза и внезапно она в отчаянии поняла, что эти слова не вызовут у отца ничего, кроме грубых насмешек и злобы.
Сомертон лениво и цинично разглядывал опечаленное лицо дочери.
— Советую тебе не особенно распускать язык в присутствии Малькольма, процедил он. — Не думаю, что ему понравится, как его жена признается в нежных чувствах к другому. Как ты думаешь, что за этим последует? — Он закивал, как будто не сомневался, что она поняла его намек. — Вот то-то и оно. Дуэль, вне всякого сомнения.
Вдруг ее как будто что-то толкнуло — Ленора вскочила и выбежала из комнаты. С нее довольно!
— Ленора!
Крик отца не остановил ее. Щеки ее горели, по лицу струились слезы, она с трудом удерживалась от рыданий. Ленора промчалась через холл с такой скоростью, что чуть не сбила с ног удивленную Меган, которая направлялась в гостиную, с трудом удерживая в руках тяжело нагруженный поднос. Ленора вихрем пронеслась мимо служанки, совершенно позабыв о том, что у нее с самого утра не было во рту и маковой росинки, и взлетела по лестнице на второй этаж.
Долгое путешествие вконец измотало ее, но этот последний разговор, казалось, просто доконал бедняжку. Не успела она взбежать на самый верх, как слезы потекли рекой. Уже не сдерживая рыданий, Ленора бежала, не разбирая дороги, почти ничего не видя сквозь пелену слез. Повинуясь какому-то неосознанному чувству, а, может быть, просто увидев широко распахнутую дверь, она повернула направо и оказалась в дальней части дома. Ее взгляд дико блуждал по комнате, в которой она оказалась. Но даже сквозь слезы, что застилали ей глаза, Ленора успела разглядеть огромную кровать и поняла, что оказалась в спальне. Окна были распахнуты настежь, и свежий морской воздух наполнял комнату. Так же, как и внизу, в гостиной, здесь, должно быть, было много солнца. Даже сейчас оно заглядывало сюда, и комната в его лучах, казалось, была наполнена розовым светом. Стены, обитые какой-то мягкой светлой тканью, матово поблескивали, и все здесь как будто манило…казалось таким знакомым и близким. Зажав дрожащей ладонью рот, чтобы никто не услышал ее рыданий, Ленора медленно прошла через комнату, подошла к высокому окну и, прислонившись к нему, невидящим взглядом уставилась вдаль, где волны прибоя с глухим рокотом разбивались о берег. У нее на сердце словно камень лежал. Она судорожно вздохнула, пытаясь унять острую боль в груди, но все было напрасно. Несмотря на то, что открывавшийся перед ней вид был просто восхитителен, Ленора бы сейчас отдала все на свете, чтобы вместо ласкового моря перед глазами встали зеленые лужайки Белль Шена, чтобы она вновь превратилась в ту единственную, которая нужна Эштону. А имя — что имя?! Какая разница, как ее зовут, лишь бы он любил ее!
Подбородок у нее задрожал, и вдруг сердце Леноры екнуло и ушло в пятки — она заметила всадника, галопом направлявшегося к дому. От испуга и неожиданности у нее перехватило дыхание, ей показалось на мгновение, что она узнала мужественное лицо Эштона, хотя что-то подсказывало ей — этого просто не может быть. Чудес не бывает.
Чем ближе к дому подъезжал мужчина, тем тяжелее становилось у нее на душе. Мужчина казался слишком плотным, да и в седле он держался без того изящества, что всегда отличало Эштона. Наконец она узнала Малькольма Синклера и бешено бьющимся сердцем замерла, видя, как он спешился и неторопливо направился к дому. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем она услышала, как заскрипели ступеньки лестницы, когда он отправился наверх. Его шаги раздавались то тут, то там, словно он рыскал из комнаты в комнату в поисках ее. По мере того, как шаги приближались, Ленора почувствовала, что ее охватывает настоящий страх. Она огляделась в поисках какого-нибудь убежища, но потом спохватилась — выхода у нее не было, оставалось принять все, как есть. Собравшись с силами, она заставила себя остаться на месте. В конце концов, с реальностью приходится считаться, а рано или поздно, но ей неминуемо придется встретиться с этим человеком лицом к лицу.
Малькольм остановился у двери в спальню и мельком заглянул внутрь. Как только взгляд его упал на нее, лицо его расплылось в улыбке.
— А я-то боялся, что ты забыла, где твоя комната, — Он широко раскинул руки, словно намереваясь обнять ее. — Если бы ты знала, как я надеялся, что твоему отцу повезет, и он сможет уговорить тебя вернуться домой! Я просто места себе не находил — боялся, а вдруг этот негодяй Эштон не отпустит тебя?!
Ленора холодно оглядела его с головы до ног, молча оценивая про себя. Он был так же высок, как Эштон, но немного тяжелее, хоть и моложе на вид. На первый взгляд он был даже красив, кареглазый, с шапкой пышных густых волос. Небольшие усики были тщательно подстрижены и придавали ему немного фатовской вид. Одет он был с иголочки, по последнему крику моду, и его новехонький костюм для верховой езды, должно быть, обошелся ему в немалую сумму. Только вот Эштон в своих старых бриджах, которые он всегда одевал, когда возился с лошадьми, был в глазах Леноры куда привлекательнее. Была во всем его облике какая-то неосознанная гордость, уверенность в себе, чего не было в Малькольме. Да и походка у того была странная, немного развязная — при каждом шаге он то поднимал, то опускал плечи, но при этом держался как-то неуверенно.
— Я знаю, что это моя комната, — Собрав все свое мужество, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. — Только вот я не помню, чтобы когда-то делила ее с вами, — Она с трудом выдавила жалкую улыбку. — Прошу прощения, Малькольм, но я абсолютно вас не помню!
— Ну что ж, милая, это легко поправить, — Он тихо рассмеялся и, обняв ее за талию, попытался притянуть к себе. Ленора, испугано вздрогнув, отпрянула в сторону, даже не пытаясь скрыть дрожь отвращения. Она поспешно отступила, стараясь держаться от него как можно дальше, и юркнула за спинку стула, где чувствовала себя в большей безопасности.
— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому, Малькольм, — твердо заявила она. Теперь в голосе ее звучала даже большая настойчивость, чем в тот вечер, когда она умоляла Эштона дать ей время, чтобы прийти в себя. — Даже если все вокруг будут в один голос твердить мне, что я ваша жена, я-то не могу в одно мгновение измениться. Мне нужно привыкнуть к мысли о том, что мы женаты, иначе это звучит слишком дико для меня.
Малькольм продолжал смотреть на нее. Казалось, до него не сразу дошло, что она имеет в виду. Наконец, он кивнул и медленно опустил руки.
— Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что мне придется поискать себе другую комнату? Иначе говоря, спальню?
— Не только спальню, Малькольм. Другой дом, — решительно заявила она. — Я согласилась приехать сюда с отцом по одной-единственной причине — он дал мне честное слово, что вас здесь не будет. Отец пообещал, что вы оставите меня в покое, дадите мне время, чтобы привыкнуть к моей новой жизни, а до тех пор не сделаете попытки поселиться здесь.
Он озадаченно нахмурился.
— Но это…это достаточно необычно, Ленора. К тому же это вообще нелегко!
Смутные подозрения зашевелились в ее душе. Неужели они пытаются обмануть ее? Ленора стиснула зубы, заставив себя вслушиваться в то, что он говорит. Теперь у нее уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что она совершила страшную ошибку. Не следовало бежать от Эштона. Ах, если бы она только знала, что столкнется лицом к лицу с этим человеком! Холодно и отчужденно взглянув ему в глаза, она процедила, — Почему же?
Малькольм с досадой пожал широкими плечами и принялся метаться из угла в угол. Наконец он остановился возле стула, за спинкой которого по-прежнему стояла Ленора.
— Во всем Билокси нет другого места, где бы я мог остановиться.
— Ты мог бы снять комнату в гостинице, — возразила она.
Он резко обернулся и коротко глянул на нее, его приятные манеры слетели с него, как по волшебству. Ленора увидела, как губы мужчины искривились в неприятной ухмылке.
— А когда ты жила в доме Эштона Уингейта, ты тоже спала отдельно? Или об этом не было и речи? Вы двое, похоже, просто оторваться не могли друг от друга! Я-то еще не забыл, как вы целовались там, в беседке!
Жгучая ненависть и ревность к другому были так очевидно написаны у него на лице, что Ленора поняла — достаточно малейшего повода, и поединок между ним и Эштоном будет неминуем. Поэтому она дала себе слово в будущем не давать ему никаких оснований подозревать то, что происходило в Белль Шене.
— Сразу после того несчастного случая меня поместили в комнату для гостей. Пока я лежала больная, Эштон вел себя как истинный джентльмен. Он ни раз не сделал даже попытки навязать мне мысль о том, что я — его жена.
Малькольм заколебался. Видно было, что червячок сомнения все еще точит его. Непонятно, поверил он, или нет, во всяком случае, было видно, что он ломает голову, пытаясь разобраться в том, что только что услышал. Повернувшись к ней спиной, он плюхнулся в кресло и вытянул ноги перед собой.
— Ты утверждаешь, Ленора, что не помнишь меня. Мне трудно в это поверить, дорогая. Особенно если учесть, как мы всегда были близки с тобой, — Потянувшись к ней, Малькольм испытующе взглянул ей в глаза, а потом похлопал по подушке, лежавшей на ближайшем кресле. — Присядь, любимая, давай хорошенько это обсудим. Уверен, стоит нам постараться и мы живо справимся с этой твоей проблемой, как это было всегда.
Ленора окинула холодным, недоверчивым взгляд на его спутанные после поездки волосы, не чувствуя ни малейшего желания принять его приглашение. К несчастью, она так и не смогла придумать предлог, чтобы отказаться. Немного поколебавшись, она пробралась между стульями и, чувствуя на себе его испытующий взгляд, осторожно устроилась на самом краешке кресла.
— Не волнуйся, милая, — криво усмехнулся он. — Я ведь не чудовище, которое готово разорвать тебя в клочья. — Он быстро поднялся и подошел к ней, заботливо подсунув ей под спину несколько подушек. — Ну вот, так тебе будет удобнее, попробуй откинуться назад, — заметил он, коснувшись рукой ее плеча.
Ленора резко сбросила ее и, внезапно почувствовав себя в ловушке, метнулась в сторону, осторожно устроившись подальше, на дальнем конце дивана. Она украдкой кинула на него осторожный взгляд, даже себе самой не в силах признаться, в чем причина подобной паники, и заметила, что он удивленно уставился на нее широко открытыми глазами. Ленора выдавила слабую улыбку.
— Я уж лучше посижу здесь, если не возражаете, Малькольм. Когда я ложусь, меня тошнит, — Ей пришло в голову, что стоит, пожалуй, головокружение и тошноту приписать усталости после долгой дороги. Тем более, что это было отличным предлогом увильнуть от излишней близости.
Малькольм снова бросился в кресло и какое-то время внимательно разглядывал ее. Похоже, он был совершенно сбит с толку.
— Ты что, боишься меня, Ленора?
— А у меня есть для этого основания? — быстро спросила она.
Он растерянно взъерошил волосы.
— Понятия не имею, о чем это ты… Просто ты кажешься такой…такой далекой.
Его слова нисколько ее не тронули, и она просто оглядела его с ног до головы, не потрудившись даже ответить. Под ее пристальным, оценивающим взглядом Малькольм вздохнул и поерзал на стуле, чувствуя себя на редкость неловко.
— Ты всегда ставила меня в тупик, Ленора, — пробормотал он, пытаясь найти подходящие слова, чтобы заставить ее раскрыться, выглянуть из той раковину, куда она укрылась. — Конечно, я счастливчик. Не каждому так везет с женой, как мне. Я помню, как увидел тебя впервые, тогда ты была в зеленом платье…того же оттенка, что твои глаза. Я замер, как громом пораженный, но ты была с другим, и я не посмел подойти к тебе …
— С кем же я была?
— Ну, он был немного постарше, — Малькольм снова передернул широкими плечами. — Может быть, с двоюродным братом. Ей Богу, не знаю. Честно говоря, я был просто не в силах оторвать от тебя глаз. Где уж мне было разглядывать, кто там с тобой! — Закрыв глаза, он мечтательно улыбнулся и откинулся назад, на спинку кресла, словно погрузившись в приятные воспоминания. — Знаешь, а я ведь до сих пор помню, как блестела перламутром твоя кожа при свете фонаря, как я сходил с ума при виде восхитительных округлостей твоей груди — она чуть заметно колыхалась при каждом твоем вздохе. А я терял голову…
Ленора оглянулась и, быстро схватив веер из пальмовых листьев, принялась лихорадочно обмахивать заполыхавшие щеки. Ее смущенный вид и зардевшееся лицо заставили Малькольма лукаво прищуриться и заговорщически подмигнуть ей. Отвернувшись в сторону с досадой, которую она не могла скрыть, Ленора горько упрекнула себя, что не смогла сдержаться и своим смущением только доставила ему лишнее удовольствие.
— Если это был мой двоюродный брат, стало быть, все это происходило в Англии. Насколько мне известно, в Америке родственников у меня нет, — невозмутимо заявила она, словно читая по бумаге скучнейшее сообщение. Потом бросила на него вопросительный взгляд, надеясь отыскать хоть малейшую зацепку в его рассказе. — А вы можете рассказать, как выглядит мой дом в Англии? Я хочу сказать, внутри?
Он с задумчивым видом сложил руки и снова откинулся назад, погрузившись в воспоминания.
— Видите ли, я был там всего только раз, причем недолго. Меня пригласили погостить. Конечно, всего дома я не видел, но там была одна комната…большой зал, так называл ее ваш отец. А рядом с ней — такая длинная комната с огромным камином и каменной лестницей.
— А вы случайно не помните, там было что-нибудь на стенах?
Он снова замолчал ненадолго. По-видимому, задумался.
— Думаю, портреты ваших предков, потом какие-то щиты и другое старинное оружие, — Он кивнул головой, видимо, что-то вспомнив. — Да, там еще висели два портрета — твой и твоей сестры — копии тех, что твой отец отослал в подарок судье Кэссиди.
Ленора содрогнулась — слова этого человека странным образом отозвались в глубине ее существа, на мгновение всколыхнув память. Она словно бы вновь увидела знакомые лица на портретах, висевших бок о бок над огромным камином.
— Где они висели?
— По-моему, над камином, — Он кивнул, как будто припоминая. — Да, именно там.
По мере того, как он все более уверенно отвечал на ее вопросы, надежды Леноры понемногу таяли, и она уже чисто механически спросила:
— Вне всякого сомнения, вы знали о том, что оба портрета находятся в доме моего деда. Только как вы об этом узнали, не могу понять? Разве вы там бывали?
— Мы же были там вместе с тобой, любимая. Неужели ты не помнишь?
Ленора нахмурилась — нет, этого она не помнила.
— Не припоминаю.
Казалось, он был не в силах в это поверить.
— Неужели же ты даже не помнишь, как убивалась, когда узнала о смерти деда? После этого дом закрыли, а ты все не могла простить себе, что в такое время оставила его одного.
Ленора подняла голова, она ловила каждое его слово.
— Как мы добрались туда? Я хочу сказать, мы пришли пешком или…
— Мы приехали в наемном экипаже. Ты так рыдала, что я уже хотел бежать за доктором, чтобы он дал тебе успокоительное.
Еще один кусочек головоломки встал на свое место. Увы, ей не доставило ни малейшего удовольствия убедиться, что именно Малькольм успокаивал ее в том далеком воспоминании. Ленора упорно пыталась свести концы с концами, когда ей в голову пришел следующий вопрос:
— А где, ты сказал, мы поженились?
— Да здесь же, в Билокси, — спокойно ответил он. — Я переехал в эти места, а вскоре после этого и вы с отцом покинули Англию и появились в наших краях, — Он посмотрел на нее со слабой улыбкой. — Мне всегда хотелось думать, что ты выбрала эти места из-за меня, — Заметив, как она нахмурилась и растерянно моргнула, он глубоко вздохнул и с деланным равнодушием принялся разглядывать потолок., — Мы ведь знаем друг друга не первый день…года три, если не больше, я полагаю. Неужели все, что было…все эти годы просто забыты? Неужто такое возможно?
— Мне очень жаль. Похоже, мое состояние огорчает вас, Малькольм, — равнодушно сказала она. — Мне это тоже не по душе.
— Нисколько не сомневаюсь, дорогая, — тихо прошептал он, склонившись к ней. — Я только не вижу причины, почему бы нам не освежить кое-какие события в вашей памяти?
Его улыбка насторожила Ленору, и она отшатнулась в сторону. Глаза его потемнели, в них загорелся опасный огонек, при виде которого у нее захолонуло внутри, и Ленора впервые по-настоящему испугалась при мысли о том, что ее ждет впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57