Пригнувшись к земле, Майкл быстро подбежал к дереву и вскарабкался по стволу с ловкостью, которой мог бы позавидовать бывалый матрос. Выбрать подходящую ветку оказалось не самым трудным делом, однако пробраться по ней к окну и не сорваться вниз было куда сложнее. Его пугало не столько само падение, сколько то, что при этом он мог наделать много шума.Так оно и вышло, с той только разницей, что шум возник от нескладного прыжка в открытое окно. Угодив животом в деревянный карниз, Майкл не смог удержаться от раскатистого «Уф!», а затем еще несколько минут болтался, как червяк на рыболовном крючке, пытаясь вскарабкаться на подоконник.Из комнаты не доносилось ни звука, хотя его вторжение не могло остаться незамеченным. Возможно, Аннелиза просто очень крепко спала? Но этого он не мог знать, ибо подобные интимные вещи мужчине открываются только тогда, когда женщина по-настоящему принадлежит ему каждый день и каждую ночь.Майкл напрягся и, подтянувшись на руках, перевалился через подоконник.Несколько секунд он лежал на полу, давая глазам привыкнуть к полумраку и успокаивая дыхание, чтобы можно было расслышать хоть какие-нибудь живые звуки в комнате, затем осторожно, пригибаясь и опираясь одной рукой об пол, пополз вперед.Кровать Аннелизы находилась у дальней стены. Убедившись, что ему ничто не угрожает, Майкл поднялся и подошел ближе.Сетка густым облаком окутывала постель, и сквозь нее едва различались очертания женского тела. Когда Майкл раздвинул сетку, Аннелиза показалась ему спящим ангелом среди вздымающихся подушек и белоснежных простыней. Сквозь ворот расстегнутой ночной рубашки проглядывала восхитительная кремовая кожа. Аннелиза дышала ровно и беззвучно.Майкл уперся коленом в кровать. Матрац прогнулся под его весом, и Аннелиза слегка повернула голову. Платье сползло с ее плеча и обнажило совершенной формы грудь с розовеющим соском.Майкл хотел разбудить ее нежным поцелуем в лоб, но, ощутив на губах шелковистую кожу, он оказался во власти неотвратимого желания, как тогда на корабле, когда она выдавливала ему капли воды в рот, и ему сразу захотелось большего. Его губы сбежали вниз к ее губам, а когда она с легким вздохом подставила рот для поцелуя, руки поступили вопреки разуму: вместо того чтобы послушаться его команды и оставаться на месте, они нырнули в манящую щель рубашки. Одна рука сбоку обвила ее тело, другая безошибочно отыскала грудь. Аннелиза издала невнятный звук, выражающий удовольствие, и Майкл лишился даже тех разрозненных клочков здравого смысла, что еще теплились в его голове до этой минуты. Он с силой притянул ее к себе и впился поцелуем ей в рот; его плоть напряглась и горела огнем, пробивавшимся сквозь одежду, в стремлении к теплу ее тела. Губы Майкла спустились по ложбинке посередине груди до гладкой упругости живота и остановились на мгновение. Он подумал, что где-то здесь, в глубине, как в мягком гнезде, ютится сейчас его ребенок. Однако мысли эти были столь мучительны, что он стал двигаться в обратном направлении, пока вновь не завладел ее ртом.Аннелиза медленно подняла веки, и ее губы тотчас оторвались от его рта.– О Боже! – тихо воскликнула она.– Тсс! – Майкл осторожно прижал палец к ее губам.– Это ты? – прошептала она и отпрянула назад. Ее глаза расширились еще больше, а лицо исказил такой неподдельный ужас, что Майкл тоже ощутил его в своем сердце.Аннелиза перевела глаза вниз и увидела его руку, обхватившую ее грудь. Даже при слабом свете луны Майкл заметил, как запылало ее лицо.– Нет! – Она отстранилась от него. – Я дала обет! Даже если ты мне привиделся, я не должна делать этого!– Аннелиза! – При виде ее возрастающего беспокойства Майклу не оставалось ничего другого, как на время закрыть ей рот рукой. – Успокойся, любимая, это не обман зрения. Это действительно я, Майкл. И не кричи так, ты разбудишь мужа.Она дернулась и чуть не вывернула ему руку.– Пожалуйста, – продолжал уговаривать Майкл, – пожалуйста, перестань. Это не сон. Разве ты не слышишь, как бьется мое сердце, не чувствуешь, как шевелятся твои волосы от моего дыхания?Аннелиза перестала сопротивляться, но по-прежнему оставалась в напряжении. Лишь через некоторое время Майкл почувствовал, как постепенно расслабляется под рукой ее тело и голова неуверенно касается его груди.Тогда он опрокинул ее обратно в роскошное нагромождение подушек. Ее тело наполнилось томлением, когда она возвратила ему поцелуй.Но тут же Аннелиза оттолкнула его от себя:– Нет, Майкл. Это несправедливо. Уходи из постели моего мужа, пожалуйста.И он ушел. Никакие другие слова не заставили бы его отступить быстрее. Он трясся, понимая, что едва не сделал рогоносцем другого человека в его собственном доме, – настолько страсть захватила его.Аннелиза поднялась с кровати, встала позади него, и Майкл ощутил ее легкое прикосновение. Она провела ладонью по его плечам, словно желая сохранить в памяти их ширину, а затем, обхватив руками талию, прижала его к себе, и он почувствовал сквозь рубашку ее дрожь.– Ты должен немедленно уйти, – прошептала она.– Я принес кое-что для тебя. Для малыша.Майкл не знал, заметила ли Аннелиза, что у него перехватило горло при этих словах. Ему не хотелось прерывать ее объятий, но нужно было извлечь лоскут из-под рубашки. Он должен был видеть ее лицо, чтобы убедиться, что она поняла важность того, что он собирался сделать.– Спрячь этот лоскут и сохрани, – предупредил он. – Из такой же материи сшит мешочек, в котором лежали орехи, когда они меня поймали.– Тот, что Фербек передал губернатору? – с изумлением спросила Аннелиза.– Вот именно. Когда это потребуется, Хон сможет сравнить его с лоскутом.– Сравнить? Но зачем?Майкл погладил ее волосы и придвинулся ближе. Он думал о том, как причинить ей меньше боли.– Я уже пытался объяснить тебе, что именно твой муж снабжал орехом контрабандистов. Он предает компанию.Аннелиза резко рванулась и отскочила от него.– Ты лжешь!Майкл снова привлек ее к себе.– Любимая, я говорю с тобой об этом не для того, чтобы обидеть тебя. Утром я уплываю на «Доблестной Елизавете» – когда меня не будет рядом, никто не сможет тебя защитить. Надо, чтобы у тебя было оружие на крайний случай, – это придаст тебе силы.– Я ничего не хочу знать.– Ты должна, чтобы не оказаться в трясине вместе с тем, кого называешь своим мужем, если его когда-нибудь раскроют.Убедившись, что Аннелиза внимательно прислушивается к его словам, Майкл назвал ей имена своих осведомителей и объяснил, как их найти. Потом он заставил ее повторить это дважды, чтобы она лучше запомнила.– Теперь мне пора уходить.– Да. Но… – Аннелиза подняла глаза, и по ее взгляду Майкл безошибочно понял, что она любила его и не хотела, чтобы он уезжал. Однако им обоим было ясно, что он не мог оставаться.– Ты обнимешь меня хотя бы раз, прежде чем уйдешь?– В этом можешь не сомневаться. – Майкл обвил ее одной рукой, а другой спустил расстегнутую рубашку с плеча и пробежал пальцами по плавной линии от шеи до предплечья. Затем он погладил ладонью изгиб возле талии. В немом согласии они опустились на край постели и так сидели, не разнимая рук, прислушиваясь к биению сердец, в последний раз отдавая друг другу свое тепло.Неожиданно дверь соседней комнаты приоткрылась.– Аннелиза, что тут у тебя происходит? Если ты действительно занемогла, я…Лишь в этот момент Питер увидел в лунном свете нежданного гостя. Губы Майкла были прижаты к волосам его жены, а рука погружена в расстегнутую ночную рубашку. Голова Аннелизы была в полном беспорядке; распущенные волосы ниспадали на них обоих, не закрывая полностью ее обнаженной груди, кончик которой проглядывал между шелковистыми прядями.Хозяин дома отступил обратно в свою комнату быстрее, чем этого можно было ожидать от человека его возраста. Когда через секунду он снова вырос в дверном проеме, в руке у него блестел большой, длиной около фута, нож.– Питер, нет!Аннелиза вырвалась из рук Майкла и, пренебрегая опасностью, встала между ним и мужем. От резкого движения ее волосы рассыпались широким веером, а ночная рубашка соскочила окончательно. Теперь она стояла нагая, прикрытая лишь облаком собственных волос.Луна немилосердно обошлась с Питером: в ее бледном свете средь сумрачных теней спальни его впалое лицо напоминало бесплотную маску покойника; одни потемневшие глаза светились ненавистью.– Питер, нет? – передразнил он. – Что нет, Аннелиза? Опять станешь уверять, что ничего не случилось? Ты за кого меня принимаешь?– Но мы не сделали ничего такого, что опозорило бы вас. Клянусь.Питер угрожающе взмахнул ножом, и Аннелиза сделала шаг назад. Рука Майкла тотчас обвилась вокруг нее и, прежде чем она успела возразить, отодвинула ее в сторону.Едва Майкл загородил ее своим телом, как нож оказался против его груди.Питер быстро окинул взглядом лицо своего врага, и в его холодных глазах вспыхнуло удовлетворение.– Ага, это ты! – зарычал он. – Не зря я тебя запомнил на балу. Ты все время танцевал с моей женой – не только я, весь остров это видел. Отчего ты не взял ее прямо там, на полу, на глазах у всех? Тогда у тебя не было бы лишних хлопот в моем доме.– Прошу вас, не надо, – прошептала Аннелиза. – Мы ничего не сделали. Мы только сидели рядом. Это плохо, но мы не…Резко повернувшись к жене, Хотендорф устремил на нее злобный взгляд.– Шлюха, – презрительно бросил он. До сих пор Питер не позволял себе таких непристойных выражений по отношению к ней. Даже не верилось, что это грязное слово сорвалось с его губ. – Ты знакома с ним всего несколько часов и уже расставляешь перед ним ноги.Почувствовав, как Майкл напрягся, приготовившись к прыжку, Аннелиза впилась пальцами ему в руку.– Не надо, Майкл. Пусть он выскажет все, что думает обо мне. Теперь это не имеет никакого значения.К своему изумлению, она неожиданно поняла, что ее действительно больше не трогает мнение о ней мужа. Главное, что она сама знала правду. Она самым праведным образом хранила верность брачному обету, невзирая на все искушения, терзавшие ее душу, и ей не требовалось от Питера ни признания, ни одобрения или порицания ее поведения, а лишь хотелось разобраться в своей душе и решить, можно ли жить так, как жила она. Оказалось – можно. И слава Богу, что это удалось.– Отойди, Аннелиза, – наконец мрачно произнес Майкл. – Твоей вины здесь нет. Сейчас я ему все растолкую.– Нет! – Ее охватил безумный страх, когда она поняла, что он собирается сделать.Но Майкл ее уже не слушал.– Вот что вам следует знать, Хотендорф. Я не первый день знаком с Аннелизой. Мы встретились на корабле, и там я и соблазнил вашу невесту, совратил самым безжалостным образом. Она была одинока и беззащитна, а я воспользовался ее доверчивостью и вскружил ей голову. Она не смогла устоять перед моим натиском, и это так естественно и понятно.– На корабле?Питер стоял, словно пригвожденный к полу, и нож дрожал у него в руке.– Да, на корабле. Я понял, что только ваша жена может спасти меня от верной смерти. Это заставило меня прибегнуть к известным уловкам. Я пустил в ход свой любовный опыт, я выжал из себя все, чтобы добиться ее расположения. У нее не было сил противостоять мне.– Это неправда!Аннелиза вскинула подбородок, и ее глаза встретились с глазами Майкла. С ее губ готово было слететь признание, что она сама домогалась его ласк.Но Майкл упредил ее. Он положил ладонь на ее руку и с силой сжал ее. У Аннелиза перехватило дыхание.– Нет, – прошептал он так тихо, что Питер вполне мог принять этот звук за обычный вздох. – Видите, настолько она неиспорченна – до сих пор не верит, что я обманул ее.– Неужели ты думаешь меня одурачить? – взревел Питер. – Хочешь скрыть, что она действительно помогла сбежать контрабандисту! – Он снова повернулся к Аннелизе и замахнулся ножом. – Ты знала этого бандита, но сказала, что его нет среди англичан. Ты солгала!– Она узнала, что это был я, лишь минуту назад. На корабле мы никогда не видели друг друга при дневном свете. К тому же я сильно изменился – сейчас у меня нет ни буйной гривы, ни бороды Моисея.Слова Майкла гулко звучали в тишине комнаты, и сам он напоминал пастора во время отпущения грехов.– На корабле? – с сомнением повторил Питер. Он пристально посмотрел на Аннелизу, и при виде руки Майкла, обвитой вокруг ее талии, в глазах у него вновь зажегся огонь. – Ребенок, – раздраженно сказал он осипшим голосом. – Так, значит, это был ты, а не добропорядочный человек, от которого можно было бы ожидать наследника, похожего на других голландских детей.– Она ваша жена, Хотендорф. Ни у кого не возникнет сомнений, что ребенок родился от вас. Если, конечно, вы не будете настолько глупы и не разболтаете все сами.Как ни трудно было Питеру признать, что отцом ребенка был Майкл, вместе с тем казалось, что он хотел этого. Очень сильно хотел. Заметив вспыхнувшую в нем искорку надежды, Аннелиза почувствовала острую жалость к мужу.Сделав шаг вперед и не отводя глаз от Майкла, Питер сдернул сетку с кровати и швырнул Аннелизе.– Бери один конец и связывай ему руки за спиной. Потом отдашь мне другой конец. А ты… – Питер помахал ножом перед носом Майкла, а затем приставил его к спине Аннелизы как раз пониже лопатки. – Имей в виду, он будет у нее прямо в сердце, если вздумаешь разыгрывать из себя героя.– Я убью вас, если вы пораните ее, – задыхаясь от ярости, пригрозил Майкл.– Она – моя жена. И я волен делать с ней что хочу.– Она никогда не будет вашей. Во всяком случае, та часть, что составляет ее суть.– Я получу от нее все сполна.– Да, если в вас окажется дури больше, чем во мне.Аннелиза торопливо вязала узлы. Ей было невмоготу слушать, как они грызлись из-за нее, словно два кровожадных волка, сцепившиеся над только что убитым оленем.Закончив, она передала Питеру свободный конец сетки:– Что вы теперь сделаете с нами?– Иди в постель.Пораженная этим приказом, Аннелиза не могла сдвинуться с места. Неужели он собирается подтвердить свои законные права прямо сейчас, в присутствии Майкла?Майкл прерывисто дышал. Несомненно, в голове у него были те же мысли. Казалось, воздух раскаляется от его гнева.– Клянусь Богом, я убью вас! – взревел он, обращаясь к Хотендорфу. – И эта хлипкая привязь меня не удержит. Я не остановлюсь ни перед чем, если вы подвергнете ее такому надругательству.– Иди в постель, Аннелиза, – повторил Питер и торжествующе посмотрел на Майкла: – Мне нет нужды объяснять тебе здесь и сейчас, кому она принадлежит. Я просто посажу вас обоих под замок: ее – в этой комнате, а тебя в другом месте. Потом я сдам тебя властям. Будешь сидеть, тухнуть в жаре и думать о том, что я с ней делаю в это время.Питер подтолкнул Майкла к выходу кончиком ножа, и оба они покинули комнату, оставив Аннелизу дрожать в постели до тех пор, пока сон и усталость не одолели ее окончательно. Глава 19 Небо у горизонта начинало светлеть. Сначала на нем обозначилась густая серая полоса, а чуть позже свинцовые краски сменились пепельными, и наконец на их слоистом фоне стали медленно проступать мерцающие прожилки золотого, оранжевого и серебристого цветов.Дом возвращался к будничной жизни с ее привычными утренними хлопотами. В воздухе струился запах смолистого дерева – значит, на кухне растопили печи, и повар засучил рукава. Судя по недовольному квохтанью кур, проворные руки уже выкрали из-под них часть заботливо охраняемых ими яиц. Мальчик, спотыкаясь спросонья, почесывая живот, потащил через двор корзину со свежими плодами манговых и апельсиновых деревьев.Однако Аннелиза не слышала ничего, что давало бы хоть какой-то намек на участь Майкла, уготованную ему ее мужем.В сотый раз она подергала запертую дверь. У нее уже не было сил просить о снисхождении; голос ее охрип, но Питер так ни разу и не ответил на ее мольбы.Солнце уже приближалось к зениту, когда Аннелиза наконец услышала торопливый стук. Она быстро повернулась. Дверь тихо отворилась, и чьи-то коричневые руки поставили на пол поднос с завтраком. Дверь тотчас закрылась снова, щелкнул замок, и лишь некоторое время из коридора доносились, затихая, легкие шаги.Ей не хотелось ни есть, ни пить. Сейчас, как никогда, ей надо было знать, что сталось с Майклом. Он взял всю вину на себя, и это в какой-то мере приглушило ярость Питера. Но Аннелиза понимала, что временной отсрочке наказания, которое ее ожидало, она целиком и полностью обязана будущему ребенку. Она должна была выносить его, сберечь жизнь крошечному существу не только ради спасения собственной жизни, но и сохранения живой искорки Майкла Роуленда, которому теперь вряд ли суждено было избежать смерти. Питер или сам убьет его, или отдаст голландцам, чтобы те выполнили за него самую грязную часть работы.Взгляд ее упал на постель. Безусловно, она поступила правильно, сохранив верность брачным обетам, но где-то в глубине ее души тлело сожаление по поводу того, что она оттолкнула Майкла прошлой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32