Для бывшего военного началась новая жизнь. Забыв о прошлом, он научился вышивать, готовить, ткать и делать макияж. Сорок девять лет он был напористым мужчиной, а тридцать три года — очаровательной женщиной… Когда в 1810 году он умер, сильно заинтригованные врачи осмотрели его тело. Они смогли констатировать, что под женскими юбками Д'Эон остался настоящим драгунским капитаном… М-М ДЕ ЛАМБАЛЬ — ВЕЛИКАЯ ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА МАСОНСКОЙ ЛОЖИ Единственная одежда, которая подходит женщинам, — это передник. ШОПЕНГАУЭР К 1780 году Париж насчитывал множество странных тайных братств, основной целью которых являлся поиск наслаждения. Появились «Антикаменщики» — название этого общества ясно указывало на освобождение его членов от множества предрассудков; «Орден счастья» все правила позаимствовал у флота, а члены его предавались разврату «с прекрасными дамами, тела которых покачивались словно каравеллы»; целью «Общества момента» стало устранение всякой галантности в любви, и, наконец, принадлежавшие к «А4'1роди-те» ассоциации представителей того и другого пола не помышляли ни о чем другом, как «об удовольствиях, изданных самой природой». Каждый год рождалось новое подобное общество.Так, в 1781 году двенадцати очаровательным женщинам, которые считали, что их не удовлетворяют известные мужчины, пришла идея создать клуб, чтобы убеждаться в достоинствах «меняющихся» по желанию партнеров. Эти неутолимые жрицы любви трижды в неделю собирались у своей предводительницы. Они немного говорнли о литературе, поэзии, политике и неплотно ужинал. Приготовленные блюда были, разумеется, напичканы возбуждающими средствами, чтобы у всех поднялось настроение для последующих развлечений. После десерта предводительница звоном колокольчика вызывала в салон дюжину приятных, хорошо сложенный мужчин — до этого они тоже вкушали прядающие силу блюда в соседней комнате. Таким образом, все становились, как пишет один мемуарист, «готовыми к любым непристойностям». Правительница ударяла по столу маленьким серебряным молоточком и объявляла «что разрешены любые капризы, вольности и причуды». Эти слова сразу же вызывали переполох. Все бросались на ковер, служивший основным местом для игр, и стеснение исчезало. По правилам клуба каждый мужчина должен был двенадцать раз совершить «геркулесовы подвиги и полностью удовлетворить каждую присутствующую в гостиной красавицу. Под страхом быть изгнанными, они старались изо всех сил…». * * * Еще много других эротических братств было создано в этом загнивающем, агонизирующем XVIII веке: ассоциация извращенцев, общество садистов, товарищество лесбиянок — все они встречались в определенные дни и предавались омерзительным играм по строгим правилам.Эта страсть к тайным сборищам однажды подтолкнула знатных версальских дам проникнуть в одно из самых больших тайных обществ, которое объединило всех мужчин благородного происхождения: маркизов, герцогов, дворян… Это было Общество свободных каменщиков — масонов.В 1780 году во Франции было больше тридцати тысяч масонов, большая часть которых принадлежала к классу аристократии. До 1774 года женщин не допускали в ложи. В названном году французские масоны любезно согласились создать женские секции, названные вступительными ложами. «Самая совершенная часть рода человеческого, — читаем мы в „Перечне вступительных правил“, — не может быть постоянно изгоняема из тех мест, которые она призвана украсить. Мы позволили нашим сестрам участвовать в тех наших таинствах, в которых они могут и даже должны участвовать, напомнив им наш принцип и заставив продвинуться к нашей главной. „Считается, — говорит Башомон, — что этим нововведением мы обязаны французам. В такой галантной стране не могло бы долго процветать общество, полностью исключающее участие женщин“. Родоначальником этих лож, или женских ателье, обязательно была какая-нибудь мужская ложа, которая несла за них полною ответственность. Был составлен особый свод правил. Приводим отрывок из него:«Статья VI. Ни одна беременная или во время критических дней женщина не может участвовать в собрании.Статья VII. Ни одна девушка, не достигшая возраста полных восемнадцати лет, не может присутствовать на собрании, — исключение составляет согласие на это всей ложи».Некоторые статьи показывают, насколько масоны, прекрасно осведомленные о деятельности эротических обществ, опасались необузданного темперамента своих современниц. Продолжим:«Статья XXIV… Соблюдение норм приличия является обязательным.Статья XXVI. Если какая-нибудь из сестер во время собрания почувствует себя не в состоянии сохранять нормы приличия, она должна попросить разрешения удалиться».Множество женщин, привлеченных тайной и надеждой найти в ложе новые удовольствия, вступили в Общество свободных каменщиков. Герцогиня Шартрская и герцогиня Бурбонская, жена и дочь великого магистра, вступили одними из первых. Сестры, естественно, привнесли в собрания масонов больше изысканности. Один писатель рассказывает, что они были одеты в белые городские платья, передники из белой кожи на голубой подкладке и белые перчатки. «Каждая подвязывала слева направо голубую переливающуюся ленту, на конце которой было изображено горящее сердце с яблоком внутри. Предводительницы крест-накрест повязывали такую же ленту, по вместо сердца подвешивался золотой мастерок каменщика. К тому же все надевали на левую руку орденскую повязку из белого шелка на голубой подкладке с вышитым на ней девизом: „Молчание — Добродетель“. * * * Женщины самым строгим ритуалам быстро придав фривольный оттенок. В некоторых ложах церемонии стали походить на сцены из оперетт. Вот, например, диалог, который распевали каменщик и вступившая в общество женщина:
«К а м е н щ и к: Жюли, приходи На всю жизнь. Прими наш закон. Пусть братья Уверятся в твоей преданности. Ж ю л и: Нет, страх, Опасение Наполняют мою душу. Я боюсь вашего закона — Ведь надо вынести пытку. Каменщик: Наши испытания, Хотя они и новы, Не должны пугать тебя, Храбрость — вот тот залог, Который мы все должны дать. Ж ю л и: Неужели меня прославит Преодоление опасности? Я впечатлительна, а Вы ужасны. Из-за вас я вся дрожу». Но дрожать не было причины…
Разумеется, если при вступлении в братство пелись такие игривые куплеты, церемония теряла свой внушающий страх характер и становилась приятной. Молодые женщины расхаживали с маленькими мастерками и, нарушая правила, пользовались передниками, чтобы соблазнять некоторых красивых братьев. Но, конечно, чтобы достигнуть высших ступеней, приходилось все же следовать некоторым ритуалам — из них самым неприятным было поцеловать зад собачки…Атмосфера в храмах сильно напоминала обстановку в будуаре, а собрания, на которых с удовольствием хлопотали сестры-каменщики, вскоре стали светскими и даже ребяческими. Там уже обсуждали не вопросы философии, а фривольные, двусмысленные темы. Вот, к примеру, протокол заседания ложи:«Маркиза де Женли обвинила брата князя де Сальпиша в нарушении правил ложи. Он без разрешения (хотя по естественной нужде) вышел из храма.Обсуждался вид наказания за эту провинность. Когда было объявлено о приходе брата де Сальпиша, его вывели лицом на запад, а почетный председатель приказал брату церемониймейстеру проводить его в отдельную комнату, где и закрыть до окончания собрания».Масонство во вступительных ложах превратилось во что-то вроде светской игры. Позднее оно несколько укрепилось, но оставалось все же далеким от главной цели. Женщины, вступившие в ложи из любопытства, покинув «Афродиту» и «Антиксгменщиков», действовали в ложах так как в прежних салонах. Некоторые собрания заканчивались оргиями, во время которых, дабы спасти приличия, братья и сестры цеплялись за свои маленькие переднички как за якорь спасения…Оскорбленный Башомон писал: «Французская куртуазность извратила институт свободных каменщиков». В конце концов оказалось, однако, что женщины благодаря своему изяществу укрепили могущество масонства.Княгиня де Ламбаль, близкая подруга Мари-Антуанетты, была одной из самых деятельных и убежденных сестер вступительных лож. Десятого января 1781 года она стала магистром всех шотландских лож во Франции. В это время несколько тысяч знатных дам принадлежали к обществу масонов, в частности, маркиза де Полиньяк, графиня де Шуазель, графиня де Майи, графиня де Нарбон, графиня д'Афри, виконтесса де Фондоа.Этот изящный, волнующий женский элемент сделал ложи особенно привлекательными. Значительное число мужчин, которые раньше и не помышляли о масонстве, повязали маленький передничек в надежде встретить отважных женщин. Можно с уверенностью заявить, что вступительные ложи стали одной из причин успеха и могущества масонства в конце правления Людовика VI. Все эти, галантные дамы, оставившие общество Мари-Анутанетты ради распевания песенок в храме подготовили таким образом, сами того не сознавая движущую силу, которая совершила революцию и опрокинула режим, просуществовавший во Франции целое тысячелетие.Несколько раз поцеловали зад собачки — и весь мир изменился… <Последним магистром стала императрица Жозефина.> ПИКАНТНАЯ ИЗНАНКА ДЕЛА ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ Кардинал де Роан никогда не был откровенен по поводу ожерелья. Пьер АРНО Однажды утром в сентябре 1781 года на перекрестке дорог между Страсбургом и Савернью встретились две кареты. В одной ехал кардинал Людовик де Роан, главный священник Франции, член Французской академии, — закоренелый развратник. В другой — две женщины: маркиза де Булепвилье и хрупкая блондинка с голубыми глазами, которая недавно стала зваться м-м де да Мот. Заметив женские лица, кардинал велел остановить карету, вышел и с игривым видом направился к карете м-м де Буленвилье — они были старыми знакомыми. Маркиза представила ему свою притворно улыбающуюся спутницу: М-м де ла Мот — она здесь проездом.Кардинал наметанным взглядом оценил грудь молодой женщины: красивой формы, но слишком мала зато красивый зад — о таком можно было только мечтать, и кардинальское око загорелось, как маленькое витражное стеклышко в луче солнца…Через два часа обе женщины оказались в Савенском замке. Людовик де Роан смог поближе познакомиться с очаровательной мадам де ла Мот. Она рассказала ему о своей жизни, которая походила на настоящий роман. Семья вела свое начало от внебрачного сына Генриха II. Ее девичье имя было Жанна де Валуа. Выросла она у жестокой мачехи и с восьмилетнего возраста попрошайничала на дорогах. Ее подобрала м-м де Буленвилье, и вскоре она вышла замуж за королевском жандарма Никола де ла Мота.Слушая, кардинал плотоядно ощупывал глазами ее тело… О похождениях этого священника, занимавшего и государстве основной пост, простой люд рассказывал вечерами во время бессонницы. Десять лет назад, когда он был посланником при Венском дворе, поведение его безумно шокировало Мари-Терезу, мать Мари-Антуанетты. Однажды, возвращаясь с охоты, он скатился в канаву с двумя дамами, что им явно не поправилось. Несдержанный на язык, так же как и безудержный в подобных поступках, он оскорблял австрийцев своими скабрезными анекдотами. Ничто не могло его остановить — ни место, ни действующие лица, им упоминаемые. Он даже позволил себе в гостиных венского дворца опорочить Мари-Антуанетту, тогда еще дофину: якобы она стала любовницей графа д'Артуа (он приводил забавные, но неуместные детали о встречах любовников).Дофина, конечно, узнала об этом — ей оставалось только возненавидеть посланника. Безенваль пишет в «Мемуарах»: «Надо сказать, что глубокая ненависть королевы к кардиналу, разумеется, возникла не без причины. Он заслужил ее тем, что во время своего пребывания в Вене говорил о Мари-Антуанетте оскорбительные вещи, вплоть до утверждения, что ее кокетство облегчало будущему любовнику успех. Принцесса узнала об этой ужасной лжи и никогда не смогла ему простить ее». Эта страсть к злословию навсегда лишила кардинала дружбы Мари-Антуанетты и стала причиной всех его несчастий…Во время революции авторы памфлетов писали, что кардинал был первым любовником Мари-Антуанетты. Это совершенная выдумка: он прибыл в Вену лишь в 1772 году, то есть через два года после отъезда маленькой великой герцогини. * * * Встреча Людовика де Роана и м-м де ла Мот не дала — прелату вожделенного удовольствия. Несмотря на легкомысленность молодой женщины, ему не удалось ее соблазнить. После приятного разговора она покинула Саверни, решив, что ей еще представится случай воспользоваться любезностью кардинала. Она не ошиблась.В 1783 году его преосвященству, не лишенному тщеславия вздумалось играть политическую роль. Он не отличался изобретательностью и потому решил, что лучший способ достичь этого — стать любовником Мари-Антуанетты.Он по-прежнему был в отвратительных отношениях с королевой, но решил уладить это, используя собственную неотразимость. «Он надеялся, — свидетельствует Генрих д'Альмера, — забыв о том, что уже немолод, понравиться женщине и разоружить королеву. Он считал, что роль нового Мазарини, с теми же привилегиями, но при другой австрийке, ему по плечу».Итак, кардинал прекратил принимать молоденьких белошвеек, которые с заходом солнца навещали его, чтобы приоткрывать дверь в рай. Он принялся жить достойно в надежде обратить на себя благосклонное внимание молодой королевы. Но Мари-Антуанетта не забыла его лживых обвинений десятилетней давности. Она продолжала удерживать на расстоянии от Версаля этого резвого сорокалетнего мужчину, чей игривый взор, как говорили, «околдовывал молодых, старых, красивых и безобразных».Именно тогда-то кардинал и встретил м-м дела Мот. Молодая женщина и ее муж находились в то время в крайне стесненных обстоятельствах: половина их имущества была уже заложена, за ними постоянно охотились кредиторы. Для того чтобы выжить, Жанне приходилось впускать в свою маленькую квартирку господ, снедаемых «естественным желанием». Она была очень хороша собой и потому имела достаточно клиентов. Многие приличные господа по очереди оказывали честь графине, читаем мы в записках адвоката Тарже, в то время граф уходил греться в апартаментах замка. Военные и штатские с удовольствием у нее бывали, оставляя доказательства своей щедрости. Но эти визитеры не устраивали тщеславную м-м де ла Мот. Она мечтала о богатстве и была готова на всякие интриги а любое мошенничество. * * * Кардинал с удовольствием встретился с графиней еще раз. Он не потерял надежду с ней развлечься В своем дворце на улице Вьей-дю-Тампль он встретив ее со всеми почестями. Стала ли она тогда его любовницей ? Многие утверждают это, не приводя, разумеется никаких прямых доказательств. Но существует факт подтверждающий эту гипотезу: Людовик де Роан доверил молодой женщине свои политические амбиции:— Для того чтобы стать министром, мне нужно помириться с королевой. Зная ее милосердие, я готов оплачивать из своих доходов ее добрые дела.Эта фраза зажгла огонь в голубых глазах м-м де л а Мот.— Если вы желаете, я могу вам помочь — ее величество оказывает мне дружеское расположение. — Графиня лгала: она никогда в жизни не встречалась с Мари-Антуанеттой, но ей пришла в голову удачная мысль. — Надо действовать осмотрительно. Сначала королева узнает от меня о ваших добрых чувствах к ней. Тогда вы и передадите мне некоторую сумму на ее благотворительные дела. Мне известно, что кошелек ее пуст, — жест обязательно расположит ее к вам.—Кардинал де Роан очень возрадовался, что нашел такую незаменимую соратницу. Через несколько дней м-м де ла Мот опять посетила его дворец. Она принесла добрую весть.— Мое предприятие оказалось успешным, королева позволила мне попросить от вас письменное подтверждение ваших намерений.Кардинал составил небольшое послание, полное нежной покорности. На следующий день м-м де ла Мот передала ему ответ Мари-Антуанетты: «Я уже простила Вас, но пока не могу предоставить Вам аудиенцию. Как только обстоятельства позволят мне это, я дам Вам знать. Не рассказывайте об этом никому». Тон послания воодушевил прелата. Он уже видел себя в будуаре Трианона, занимавшегося с королевой тем, что внушает такое отвращение королю… Бедняга был бы сильно разочарован, если бы узнал, что письмо написано мошенником, неким Рето де Билетом, другом м-м де ла Мот. Последовало еще несколько писем, и однажды вечером графиня известила кардинала, что королева согласилась встретиться с ним наедине, ночью, в глубине одной из аллей версальского парка. Кардинал почувствовал, как у него немеют ноги… ЖЕНЩИНА ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ ОБМАНЫВАЕТ КАРДИНАЛА ДЕ РОАНА Сутана никогда не будет лучше платья. БАССОМПЬЕР Пока кардинал де Роан мечтал сделать рогоносцем короля Франции, м-м и мсье де ла Мот приступили к поискам лишенной щепетильности женщины, которая за определенную сумму сыграла бы роль королевы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
«К а м е н щ и к: Жюли, приходи На всю жизнь. Прими наш закон. Пусть братья Уверятся в твоей преданности. Ж ю л и: Нет, страх, Опасение Наполняют мою душу. Я боюсь вашего закона — Ведь надо вынести пытку. Каменщик: Наши испытания, Хотя они и новы, Не должны пугать тебя, Храбрость — вот тот залог, Который мы все должны дать. Ж ю л и: Неужели меня прославит Преодоление опасности? Я впечатлительна, а Вы ужасны. Из-за вас я вся дрожу». Но дрожать не было причины…
Разумеется, если при вступлении в братство пелись такие игривые куплеты, церемония теряла свой внушающий страх характер и становилась приятной. Молодые женщины расхаживали с маленькими мастерками и, нарушая правила, пользовались передниками, чтобы соблазнять некоторых красивых братьев. Но, конечно, чтобы достигнуть высших ступеней, приходилось все же следовать некоторым ритуалам — из них самым неприятным было поцеловать зад собачки…Атмосфера в храмах сильно напоминала обстановку в будуаре, а собрания, на которых с удовольствием хлопотали сестры-каменщики, вскоре стали светскими и даже ребяческими. Там уже обсуждали не вопросы философии, а фривольные, двусмысленные темы. Вот, к примеру, протокол заседания ложи:«Маркиза де Женли обвинила брата князя де Сальпиша в нарушении правил ложи. Он без разрешения (хотя по естественной нужде) вышел из храма.Обсуждался вид наказания за эту провинность. Когда было объявлено о приходе брата де Сальпиша, его вывели лицом на запад, а почетный председатель приказал брату церемониймейстеру проводить его в отдельную комнату, где и закрыть до окончания собрания».Масонство во вступительных ложах превратилось во что-то вроде светской игры. Позднее оно несколько укрепилось, но оставалось все же далеким от главной цели. Женщины, вступившие в ложи из любопытства, покинув «Афродиту» и «Антиксгменщиков», действовали в ложах так как в прежних салонах. Некоторые собрания заканчивались оргиями, во время которых, дабы спасти приличия, братья и сестры цеплялись за свои маленькие переднички как за якорь спасения…Оскорбленный Башомон писал: «Французская куртуазность извратила институт свободных каменщиков». В конце концов оказалось, однако, что женщины благодаря своему изяществу укрепили могущество масонства.Княгиня де Ламбаль, близкая подруга Мари-Антуанетты, была одной из самых деятельных и убежденных сестер вступительных лож. Десятого января 1781 года она стала магистром всех шотландских лож во Франции. В это время несколько тысяч знатных дам принадлежали к обществу масонов, в частности, маркиза де Полиньяк, графиня де Шуазель, графиня де Майи, графиня де Нарбон, графиня д'Афри, виконтесса де Фондоа.Этот изящный, волнующий женский элемент сделал ложи особенно привлекательными. Значительное число мужчин, которые раньше и не помышляли о масонстве, повязали маленький передничек в надежде встретить отважных женщин. Можно с уверенностью заявить, что вступительные ложи стали одной из причин успеха и могущества масонства в конце правления Людовика VI. Все эти, галантные дамы, оставившие общество Мари-Анутанетты ради распевания песенок в храме подготовили таким образом, сами того не сознавая движущую силу, которая совершила революцию и опрокинула режим, просуществовавший во Франции целое тысячелетие.Несколько раз поцеловали зад собачки — и весь мир изменился… <Последним магистром стала императрица Жозефина.> ПИКАНТНАЯ ИЗНАНКА ДЕЛА ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ Кардинал де Роан никогда не был откровенен по поводу ожерелья. Пьер АРНО Однажды утром в сентябре 1781 года на перекрестке дорог между Страсбургом и Савернью встретились две кареты. В одной ехал кардинал Людовик де Роан, главный священник Франции, член Французской академии, — закоренелый развратник. В другой — две женщины: маркиза де Булепвилье и хрупкая блондинка с голубыми глазами, которая недавно стала зваться м-м де да Мот. Заметив женские лица, кардинал велел остановить карету, вышел и с игривым видом направился к карете м-м де Буленвилье — они были старыми знакомыми. Маркиза представила ему свою притворно улыбающуюся спутницу: М-м де ла Мот — она здесь проездом.Кардинал наметанным взглядом оценил грудь молодой женщины: красивой формы, но слишком мала зато красивый зад — о таком можно было только мечтать, и кардинальское око загорелось, как маленькое витражное стеклышко в луче солнца…Через два часа обе женщины оказались в Савенском замке. Людовик де Роан смог поближе познакомиться с очаровательной мадам де ла Мот. Она рассказала ему о своей жизни, которая походила на настоящий роман. Семья вела свое начало от внебрачного сына Генриха II. Ее девичье имя было Жанна де Валуа. Выросла она у жестокой мачехи и с восьмилетнего возраста попрошайничала на дорогах. Ее подобрала м-м де Буленвилье, и вскоре она вышла замуж за королевском жандарма Никола де ла Мота.Слушая, кардинал плотоядно ощупывал глазами ее тело… О похождениях этого священника, занимавшего и государстве основной пост, простой люд рассказывал вечерами во время бессонницы. Десять лет назад, когда он был посланником при Венском дворе, поведение его безумно шокировало Мари-Терезу, мать Мари-Антуанетты. Однажды, возвращаясь с охоты, он скатился в канаву с двумя дамами, что им явно не поправилось. Несдержанный на язык, так же как и безудержный в подобных поступках, он оскорблял австрийцев своими скабрезными анекдотами. Ничто не могло его остановить — ни место, ни действующие лица, им упоминаемые. Он даже позволил себе в гостиных венского дворца опорочить Мари-Антуанетту, тогда еще дофину: якобы она стала любовницей графа д'Артуа (он приводил забавные, но неуместные детали о встречах любовников).Дофина, конечно, узнала об этом — ей оставалось только возненавидеть посланника. Безенваль пишет в «Мемуарах»: «Надо сказать, что глубокая ненависть королевы к кардиналу, разумеется, возникла не без причины. Он заслужил ее тем, что во время своего пребывания в Вене говорил о Мари-Антуанетте оскорбительные вещи, вплоть до утверждения, что ее кокетство облегчало будущему любовнику успех. Принцесса узнала об этой ужасной лжи и никогда не смогла ему простить ее». Эта страсть к злословию навсегда лишила кардинала дружбы Мари-Антуанетты и стала причиной всех его несчастий…Во время революции авторы памфлетов писали, что кардинал был первым любовником Мари-Антуанетты. Это совершенная выдумка: он прибыл в Вену лишь в 1772 году, то есть через два года после отъезда маленькой великой герцогини. * * * Встреча Людовика де Роана и м-м де ла Мот не дала — прелату вожделенного удовольствия. Несмотря на легкомысленность молодой женщины, ему не удалось ее соблазнить. После приятного разговора она покинула Саверни, решив, что ей еще представится случай воспользоваться любезностью кардинала. Она не ошиблась.В 1783 году его преосвященству, не лишенному тщеславия вздумалось играть политическую роль. Он не отличался изобретательностью и потому решил, что лучший способ достичь этого — стать любовником Мари-Антуанетты.Он по-прежнему был в отвратительных отношениях с королевой, но решил уладить это, используя собственную неотразимость. «Он надеялся, — свидетельствует Генрих д'Альмера, — забыв о том, что уже немолод, понравиться женщине и разоружить королеву. Он считал, что роль нового Мазарини, с теми же привилегиями, но при другой австрийке, ему по плечу».Итак, кардинал прекратил принимать молоденьких белошвеек, которые с заходом солнца навещали его, чтобы приоткрывать дверь в рай. Он принялся жить достойно в надежде обратить на себя благосклонное внимание молодой королевы. Но Мари-Антуанетта не забыла его лживых обвинений десятилетней давности. Она продолжала удерживать на расстоянии от Версаля этого резвого сорокалетнего мужчину, чей игривый взор, как говорили, «околдовывал молодых, старых, красивых и безобразных».Именно тогда-то кардинал и встретил м-м дела Мот. Молодая женщина и ее муж находились в то время в крайне стесненных обстоятельствах: половина их имущества была уже заложена, за ними постоянно охотились кредиторы. Для того чтобы выжить, Жанне приходилось впускать в свою маленькую квартирку господ, снедаемых «естественным желанием». Она была очень хороша собой и потому имела достаточно клиентов. Многие приличные господа по очереди оказывали честь графине, читаем мы в записках адвоката Тарже, в то время граф уходил греться в апартаментах замка. Военные и штатские с удовольствием у нее бывали, оставляя доказательства своей щедрости. Но эти визитеры не устраивали тщеславную м-м де ла Мот. Она мечтала о богатстве и была готова на всякие интриги а любое мошенничество. * * * Кардинал с удовольствием встретился с графиней еще раз. Он не потерял надежду с ней развлечься В своем дворце на улице Вьей-дю-Тампль он встретив ее со всеми почестями. Стала ли она тогда его любовницей ? Многие утверждают это, не приводя, разумеется никаких прямых доказательств. Но существует факт подтверждающий эту гипотезу: Людовик де Роан доверил молодой женщине свои политические амбиции:— Для того чтобы стать министром, мне нужно помириться с королевой. Зная ее милосердие, я готов оплачивать из своих доходов ее добрые дела.Эта фраза зажгла огонь в голубых глазах м-м де л а Мот.— Если вы желаете, я могу вам помочь — ее величество оказывает мне дружеское расположение. — Графиня лгала: она никогда в жизни не встречалась с Мари-Антуанеттой, но ей пришла в голову удачная мысль. — Надо действовать осмотрительно. Сначала королева узнает от меня о ваших добрых чувствах к ней. Тогда вы и передадите мне некоторую сумму на ее благотворительные дела. Мне известно, что кошелек ее пуст, — жест обязательно расположит ее к вам.—Кардинал де Роан очень возрадовался, что нашел такую незаменимую соратницу. Через несколько дней м-м де ла Мот опять посетила его дворец. Она принесла добрую весть.— Мое предприятие оказалось успешным, королева позволила мне попросить от вас письменное подтверждение ваших намерений.Кардинал составил небольшое послание, полное нежной покорности. На следующий день м-м де ла Мот передала ему ответ Мари-Антуанетты: «Я уже простила Вас, но пока не могу предоставить Вам аудиенцию. Как только обстоятельства позволят мне это, я дам Вам знать. Не рассказывайте об этом никому». Тон послания воодушевил прелата. Он уже видел себя в будуаре Трианона, занимавшегося с королевой тем, что внушает такое отвращение королю… Бедняга был бы сильно разочарован, если бы узнал, что письмо написано мошенником, неким Рето де Билетом, другом м-м де ла Мот. Последовало еще несколько писем, и однажды вечером графиня известила кардинала, что королева согласилась встретиться с ним наедине, ночью, в глубине одной из аллей версальского парка. Кардинал почувствовал, как у него немеют ноги… ЖЕНЩИНА ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ ОБМАНЫВАЕТ КАРДИНАЛА ДЕ РОАНА Сутана никогда не будет лучше платья. БАССОМПЬЕР Пока кардинал де Роан мечтал сделать рогоносцем короля Франции, м-м и мсье де ла Мот приступили к поискам лишенной щепетильности женщины, которая за определенную сумму сыграла бы роль королевы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29