Он смахнул ее руку в надежде дождаться, пока Скотт закончит свое дело. Когда он покинет комнату, можно будет заняться с ним самим.– Пойдемте, – настаивала блондинка. – Там есть другой вход.Лукас уступил и последовал за ней. Она довела его до конца коридора и повернула за угол, потом еще раз. Таким образом, они, казалось, вернулись почти туда, откуда пришли. Повернув ручку двери, они вошли в комнату.– О ней не все знают, – сказала девушка. – Иногда мы приводим сюда некоторых клиентов, когда они хотят… Ну, вы понимаете… некоторые любят наблюдать.Потребовалась минута, чтобы глаза обвыклись в темноте и могли что-то различать. Присмотревшись, Лукас увидел, что находится в крохотной комнате. Одна стена ее была целиком задрапирована портьерами из тяжелой толстой ткани, а посередине располагалось длинное сиденье от фаэтона.– Что за каморка? – спросил он.Пальцы девушки потянули за концы шнура и медленно раздвинули два полотнища сочного красно-вишневого цвета.– Смотровая комната, – пояснила она улыбаясь. Удивительное зрелище заставило Лукаса отступить назад. Его ноги уперлись в край сиденья, и он шмякнулся на мягкую подушку.– Как такая штуковина оказалась здесь? – удивился он. – С неба свалилась?– Салли поставила. Она видела что-то похожее, когда работала в «Рено», и подумала, что у нас такое сиденье тоже будет пользоваться успехом. Но мы не слишком распространяемся, а то все повадятся. Никаких сидений не напасешься. Комната Пенни находится рядом, потому что у нее клиентов больше. И она делает такие вещи, которые мы не умеем.Действительно, подумал Лукас, глядя через огромное окно на массивные железные кандалы, опутывающие столбики кровати. Вокруг валялось несколько арапников и всевозможные кнуты, большие и маленькие. Но что кудесница творила с лежащей в углу конской сбруей – на сей счет он не имел даже смутного представления.Однако то, что она сейчас проделывала с Сайласом Скоттом, особым изыском не отличалось. Хотя по издаваемым ими стонам и рокоту можно было подумать, что люди строят амбар или в поте лица трудятся над другим подобным объектом. Пенни сидела спиной к своему клиенту, оседлав его бедра, и ездила вверх-вниз с легкостью, рожденной годами практики.Блондинка наклонилась к Лукасу, гладя его по плечам и груди.– Вы любите смотреть? – спросила она тихим хрипловатым голосом и, не дожидаясь ответа, стала медленно ласкать тугие мышцы на его бедрах. – Можете заплатить мне позже, я не возражаю.Звуки в комнате Пенни нарастали, приближаясь к режущему слух пику. Затем все разом стихло. Лукас отодвинул девушку и потянулся за своим «миротворцем», одновременно продвигаясь к примеченной ранее двери в смежную комнату.Девушка раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но Лукас шикнул на нее и приложил палец к губам. Потом плавно повернул ручку, мучительно медленно приоткрывая дверь, молясь, чтобы петли оставались беззвучными достаточно долго и не помешали ему накрыть Скотта.– Спасибо за удовольствие, дорогая, – сказал Скотт и протянул руку за своими штанами.– Взаимно, – вернула ему благодарность Пенни, быстро сдвигаясь к изголовью кровати. Женщина тряхнула своей рыжей гривой, уронив волосы на одно плечо. И тут она увидела Лукаса с револьвером в руке. Зажав себе рот рукой, она судорожно вздохнула, чтобы не крикнуть.– Приятно созерцать двух голубков в такой интимной обстановке, – сказал Лукас, выйдя из тени своей тайной ниши. – Ты не хочешь подойти ближе, Скотт? Но только спокойно и непринужденно. Вот сюда. – Он указал дулом своего револьвера. – И держи руки на виду.– Надеюсь, ты прочитал свои молитвы, Маккейн, – насмешливо ухмыльнулся Скотт. – А то я собираюсь отправить тебя к Творцу.– Если я не отправлю тебя к нему первым.– Послушайте, ребята, – начала Пенни, продолжая стоять у спинки кровати в чем мать родила. – Я не знаю, что иы имеете друг против друга, но я хочу, чтобы вы выпустили меня отсюда. Вы уж сами утрясайте свои разногласия. – Она опустила одну руку и потянула за угол простыню, прикрывая свою наготу. – Мои услуги уже оплачены, поэтому и оставлю вас вдвоем.Лукас посторонился. Пенни бочком пошла к выходу, но напоследок задержалась в дверях.– Эй, мистер, – кивнула она Лукасу, – постарайтесь не оставлять слишком много крови на простынях. Стирка теперь только в понедельник. – И она закрыла за собой дверь.Лукас пристально смотрел на своего врага, на все впадины и выпуклости его старого обрюзглого тела. Преследуя Скотта долгие годы, он впервые задумался, что должно было произойти в жизни человека, чтобы превратить его в такого жестокого, хладнокровного убийцу. Несомненно, он вступал в жизнь невинный и чистый, как любой другой ребенок.– Ну что же ты, Маккейн! Нажимай курок.– Не торопи меня, – сказал Лукас. – Я ждал этого момента бог знает сколько.Внизу начался переполох. Со стороны лестницы послышался топот ног.– Я бы на твоем месте не тянул слишком долго, – предупредил Скотт.Напрягшийся палец Лукаса оставался на курке.Люди уже взбежали на второй этаж. В следующую секунду дверь распахнулась, и толпа ворвалась в комнату. Пенни толкалась и шумела вместе со всеми. Скотт, пользуясь общим хаосом, оттолкнул Лукаса и нырнул в окно, прихватив по пути кобуру, лежавшую на столике рядом с кроватью.Лукас бросился к окну, успев только увидеть, как Скотт бежал по аллее, на ходу одеваясь.– Будь ты проклят! – выругался он, обрушив кулак на подоконник.Из толпы выступил большой нескладный человек.– Черт возьми, что здесь происходит? – грозно спросил бугай.Лукас бросил на него беглый взгляд и сразу понял, что лучше воспользоваться окном, чем иметь дело с местным Голиафом.– Ничего, просто дружеский разговор, – ответил Лукас, зачехлив оружие и одновременно приготовившись к прыжку. Он улыбнулся и, пожелав всем спокойной ночи, выскочил в окно.
Лукас преследовал Скотта семь часов. К тому времени, когда солнце показалось над горизонтом, он потерял вес надежды и так устал, что с трудом поднимал глаза. Он спешился и как сноп упал на землю. Он никогда не найдет Скотта. Никогда не отомстит за Энни и Чеда. И никогда не обретет покой. За последние годы он чувствовал себя уютно только с Меган. Единственный раз в жизни. Но и те дни промелькнули так быстро!Сознание упущенного взвинтило его больше, чем если бы он получил удар копытом в живот.Меган была права, сказав, что когда-нибудь он поймет свою ошибку. И когда-нибудь откроет для себя, что ненависть его уже не та и что он больше не желает посвящать свою жизнь мести.Он вспомнил рассказ Меган о розах, словно она снова находилась рядом и нашептывала его ему на ухо, особенно подчеркивая последние слова, обращенные к нему: «Лед однажды растает. Все, что вам нужно сделать, – впустить в сердце немного солнечного света».Знала ли она, как в действительности сильна ее любовь? Сияющая подобно солнцу, светящему день и ночь. Тепла ее любви могло бы хватить, чтобы растопить ледяную броню ненависти вокруг его сердца.Лукас поднялся и, отряхнув пыль с брюк, подобрал вожжи.– Ну а ты, старина, что скажешь? – спросил он Смельчака.Конь мотнул головой и ударил копытом.– Я тоже так думаю. Поехали домой.
– Полный комплект, – объявила Меган.– Вот бестия! – Томпсон швырнул карты на стол. – Как вам удается постоянно выигрывать?– Практика, – ответила она.– Ваш брат знает, что вы играете в азартные игры? – Меган улыбнулась, обнажив ослепительно белые зубы:– А кто, вы думаете, меня научил?– Ну, тогда увольте. Я играл с вашим братом. Если он наш учитель, я не вижу смысла рисковать целой зарплатой. – Томпсон повернулся к своему помощнику: – Тревис, ты тоже воздержись, если не желаешь себе вреда.– От девушки-то? – сказал помощник, сдвинув набок свой пропотевший стетсон и почесывая голову.Шеф полиции громко засмеялся и поднялся с кресла размять затекшие ноги.– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Вы хотите кофе, Мэг?– Конечно, хочу. Так вы будете играть, Тревис?– Угу. Я не потерплю, чтобы меня обставила женщина. – Из соседней комнаты, где Томпсон наливал кофе, донесся раскатистый хохот.Сдав пять карт себе и столько же Тревису, Меган выждала немного и назначила цену двум своим картам. Начало блефу и ставкам было положено.Банк приблизился почти к пятидесяти долларам, когда Тревис выкрикнул:– Троица! – И с гордостью показал три карты одной масти.– Уже лучше, но… – Меган начала медленно выкладывать на стол свои карты.Прежде чем она закончила, ее партнер, не скрывая ликования, принялся сгребать свой выигрыш.– Ты выиграл, парень? – спросил Томпсон.– Разумеется.– Одну минуту, Тревис, – сказала Меган. – Вы не дослушали до конца. Я хотела сказать, что ваши три карты – лучшее, что у вас было до сих пор. Но ваши три карты не побьют моих королей. – Она добавила к своим двум десяткам оставшиеся карты – трех королей.– Бестия! – выругался Тревис, подталкивая к ней деньга.– Следи за своим языком, когда находишься в обществе леди, – предупредил его начальник, забыв, что минутой раньше употребил то же самое слово.– Что за шум? – прогремел басистый голос.– Калеб! – Меган вскочила и бросилась в объятия брата.– Развращаете мою сестру, шеф?– Она сама захотела играть в покер на деньги.– И кто победил?– Я! – радостно сказала Меган.– Так его, девочка! – поддержал ее Калеб. – Мистер Томпсон, вы не возражаете, если мы с сестрой поговорим наедине?– Будьте моим гостем. – Томпсон махнул рукой в сторону камеры.Меган в обнимку с братом вошла в маленькую клетушку. Они сели на койку.– Не слишком удобно, да? – сказал Калеб, тыча в соломенный матрас.– Все лучше, чем спать на голой земле, – сказала она со знанием дела.Бездонные глаза Калеба встретились с ее карими.– Как тебе здесь?– Отлично.– Честно? Если тебе что-то нужно или если кто-то беспокоит, я…– Все прекрасно, Калеб. Мистер Томпсон очень предупредителен. Он даже запирает камеру, только когда им с Тревисом нужно уходить обоим. Ребекка в последний раз всего натащила. Одних книг не перечитать. И даже вышивку прихватила. – Меган закатила глаза. – Должно быть, это достаточно утомительно – шить и вышивать. И ты тоже приходишь по меньшей мере через день. Что еще человеку надо?– Свобода. Да, свобода. Тогда действительно было бы прекрасно.– Она у меня будет, как только из Нью-Йорка приедет адвокат.– Одним его присутствием здесь не обойтись. Чтобы выпутаться, придется поработать.– Я знаю. Мистер Томпсон уже сказал тебе, что не стал бы держать меня под стражей, если бы в «Юнион Пасифик» не устроили бучу. Он позволил бы тебе взять меня на поруки еше несколько дней назад.– Однако ты до сих пор сидишь здесь, точно какая-то преступница, – заметил Калеб.– Они и считают меня преступницей, – напомнила ему Меган. – И прошу тебя, давай не говорить о неприятном. Мне тоже не нравится сидеть здесь. Но в данный момент мы ничего не можем сделать. Меня больше всего беспокоит, что я застряла здесь в самое неподходящее время, когда «Экспресс» на грани разорения.– Не беспокойся об «Экспрессе». Я о нем позаботился.– Калеб, что ты сделал? – с тревогой спросила она.– Перевел на твой счет пять тысяч долларов.– Что?!– Я прикинул и решил, что такой суммы должно хватить на какое-то время, – сказал Калеб. – Даже если доходы от «Экспресса» будут невелики, деньги в банке позволят тебе сохранить фирму за собой. По крайней мере до тех пор, пока ты снова не сможешь управлять сама.Меган обняла его за шею.– О, Калеб, ты самый замечательный из всех братьев в мире!– Тебе так не покажется, если я не сумею вызволить тебя из тюрьмы.– Никогда! – пообещала она – Если бы не ты, «Адамс экспресс» уже разорился бы.– Извините, Калеб, – сказал вошедший мистер Томпсон. – Не хотел бы вас торопить, но нам с Тревисом совсем скоро нужно продолжать обход. Вы знаете, что здесь бывает в пятницу по вечерам. Если б не творившееся безобразие, я бы не беспокоился.– Все в порядке, шеф, – сказал Калеб. – Я как раз собрался уходить. – Он притянул к себе Меган. – Утром первым делом буду здесь.– Передавай привет Ребекке и детям.– Тебе точно ничего не надо?– Точно.Прежде чем покинуть камеру, Калеб еще раз стиснул сестру в объятиях.– Я запираю дверь, Меган, – сказал Томпсон, подбирая ключ из большой связки. – У вас все есть, что нужно на ночь?– Думаю, да.– Если будет слишком шумно, затяните окно одеялом, – сказал полицейский. – А чтобы отгородиться от посторонних глаз, у вас есть другое. – Он показал на тяжелое стеганое одеяло, которое они с Тревисом принесли неделей раньше. Все, что от нее требовалось, – набросить его на протянутую веревку. – Позже я загляну вас проведать.– Спасибо, – сказала Меган, когда Томпсон двинулся к двери. – Доброй ночи.
Устроившись в углу кровати, она взяла одну из книг, принесенных Ребеккой. Но через три страницы поняла, что не улавливает суть прочитанного и не помнит ни строчки. Она не могла отделаться от мысли о Лукасе. Где он сейчас? Что он делает? Все ли с ним в порядке?«Не довольно ли тебе? – сказал внутренний голос. – Пора уже забыть его». Она вздохнула и взяла свёрток с шитьем от Ребекки. Что может быть лучше, чем занятие рукоделием! В конце концов, если колоть себя иголкой через каждый стежок, проще отделаться от гнетущих дум. Глава 24 – Ж-ж-ж…Меган повернулась на другой бок. Подальше от звука, угрожающего похитить у нее благодатный сон.– Ж-ж-ж…Она замахала рукой перед лицом, отгоняя назойливую живность, которая, видимо, пролезла в щелку между одеялом и рамой.– Проснись же, – послышалось за окном.Похоже, что не насекомое. Назойливое – да, насекомое – нет. Во всяком случае, до сих пор ей еще не встречался москит, умеющий говорить. Меган отбросила одеяло и, встав на койку, сорвала завесу с окна. На месте лица различалась лишь темная тень, но голос был ей знаком.– Лукас! О Боже! Лукас! – В порыве радости она простерла руки сквозь железную решетку, готовая обвить его за шею и поцеловать.Но, вспомнив о первопричине своего пребывания здесь, она только сомкнула пальцы вокруг холодных прутьев. Ей безумно его не хватало, хотя он уехал всего неделю назад, но недели еще недостаточно, чтобы простить его.– Что ты здесь делаешь? – Меган старалась сохранять спокойствие и говорить ровным голосом.– Я вернулся, – сказал Лукас.– Я вижу, – сказала она, не показывая своей радости.– Я уведу тебя. Здесь есть кто-то из охраны?– Начальник. Но…– Оставайся здесь. И держись подальше от окна.– Но…– Тсс… Не шуми. Я не хочу, чтобы они что-то заподозрили. А сейчас отойди.Меган сделала шаг назад, наблюдая, как силуэт двинулся от окна. Она повернулась и, отодвинув в сторону одеяло, вышла в коридор, благо камера была не заперта. Шеф полиции мирно дремал за своим письменным столом. Она прошла на цыпочках мимо него и ступила в темноту ночи. За углом дома она увидела Лукаса, привязывающего трос к рогу луки. Другой конец троса уже был прикреплен к прутьям оконной решетки.– Помочь? – спросила она.– Нет. Ты только стой тихо и отойди от окна.Меган пожала плечами и сделала несколько шагов назад. Если он хочет разнести тюрьму на куски, пусть попробует.Лукас занес ногу в стремя, затем повернулся так резко, что едва не упал. Его глаза стали похожи на две плошки, когда неожиданно для себя он оказался лицом к лицу с Меган.– Что ты здесь делаешь? – сурово прошипел он.– Пришла посмотреть, не требуется ли тебе помощь.– Но ты… Но они… Ты же… – Лукас тяжело задышал и сделал новую попытку: – Ты же должна быть там. Под замком. За решеткой. – Он посмотрел в сторону камеры. – Как ты вышла?– Через дверь, – небрежно отвечала Меган, будто право свободного выхода для здешних узников было в порядке вещей.– Но начальник… он… ты…– Не заводи сначала. – Лукас упер руки в бока.– Я думал, ты сидишь в камере, взаперти, как узница. Я шел тебя освобождать, а ты тут разгуливаешь как у себя дома. Черт побери, как тебе удалось?– Очень просто, – спокойно сказала Меган. – Начальник не верит обвинениям Брандта. Ни единому слову.Лукас ошеломленно уставился на нее.– Меня держат под стражей только потому, что на этом настаивает руководство железной дороги. Таков закон. Но в своей вотчине мистер Томпсон предоставил мне большую свободу.– Ты здесь прямо как на каникулах, – сказал Лукас. – Конечно, не то что дома, но, в общем, тебя неплохо обслуживают. И ты можешь ходить, где тебе нравится.Меган не считала нужным отвечать на его саркастическое замечание. Она не обязана давать ему объяснения.– Если ты хочешь продолжать разговор, мы должны войти внутрь. – Она потерла руки, разгоняя вечерний озноб. – Мистер Томпсон разрешает мне ходить в пределах здания, но я не хочу, чтобы он застал меня здесь беседующей с мужчиной, который собирался помочь мне бежать.– Откуда я знал, что ты не нуждаешься в моей помощи?– В самом деле, откуда! – насмешливо сказала Меган. – Ты убежал, ног под собой не чуя. И даже на минуту не задержался, не выяснил, что со мной будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Лукас преследовал Скотта семь часов. К тому времени, когда солнце показалось над горизонтом, он потерял вес надежды и так устал, что с трудом поднимал глаза. Он спешился и как сноп упал на землю. Он никогда не найдет Скотта. Никогда не отомстит за Энни и Чеда. И никогда не обретет покой. За последние годы он чувствовал себя уютно только с Меган. Единственный раз в жизни. Но и те дни промелькнули так быстро!Сознание упущенного взвинтило его больше, чем если бы он получил удар копытом в живот.Меган была права, сказав, что когда-нибудь он поймет свою ошибку. И когда-нибудь откроет для себя, что ненависть его уже не та и что он больше не желает посвящать свою жизнь мести.Он вспомнил рассказ Меган о розах, словно она снова находилась рядом и нашептывала его ему на ухо, особенно подчеркивая последние слова, обращенные к нему: «Лед однажды растает. Все, что вам нужно сделать, – впустить в сердце немного солнечного света».Знала ли она, как в действительности сильна ее любовь? Сияющая подобно солнцу, светящему день и ночь. Тепла ее любви могло бы хватить, чтобы растопить ледяную броню ненависти вокруг его сердца.Лукас поднялся и, отряхнув пыль с брюк, подобрал вожжи.– Ну а ты, старина, что скажешь? – спросил он Смельчака.Конь мотнул головой и ударил копытом.– Я тоже так думаю. Поехали домой.
– Полный комплект, – объявила Меган.– Вот бестия! – Томпсон швырнул карты на стол. – Как вам удается постоянно выигрывать?– Практика, – ответила она.– Ваш брат знает, что вы играете в азартные игры? – Меган улыбнулась, обнажив ослепительно белые зубы:– А кто, вы думаете, меня научил?– Ну, тогда увольте. Я играл с вашим братом. Если он наш учитель, я не вижу смысла рисковать целой зарплатой. – Томпсон повернулся к своему помощнику: – Тревис, ты тоже воздержись, если не желаешь себе вреда.– От девушки-то? – сказал помощник, сдвинув набок свой пропотевший стетсон и почесывая голову.Шеф полиции громко засмеялся и поднялся с кресла размять затекшие ноги.– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Вы хотите кофе, Мэг?– Конечно, хочу. Так вы будете играть, Тревис?– Угу. Я не потерплю, чтобы меня обставила женщина. – Из соседней комнаты, где Томпсон наливал кофе, донесся раскатистый хохот.Сдав пять карт себе и столько же Тревису, Меган выждала немного и назначила цену двум своим картам. Начало блефу и ставкам было положено.Банк приблизился почти к пятидесяти долларам, когда Тревис выкрикнул:– Троица! – И с гордостью показал три карты одной масти.– Уже лучше, но… – Меган начала медленно выкладывать на стол свои карты.Прежде чем она закончила, ее партнер, не скрывая ликования, принялся сгребать свой выигрыш.– Ты выиграл, парень? – спросил Томпсон.– Разумеется.– Одну минуту, Тревис, – сказала Меган. – Вы не дослушали до конца. Я хотела сказать, что ваши три карты – лучшее, что у вас было до сих пор. Но ваши три карты не побьют моих королей. – Она добавила к своим двум десяткам оставшиеся карты – трех королей.– Бестия! – выругался Тревис, подталкивая к ней деньга.– Следи за своим языком, когда находишься в обществе леди, – предупредил его начальник, забыв, что минутой раньше употребил то же самое слово.– Что за шум? – прогремел басистый голос.– Калеб! – Меган вскочила и бросилась в объятия брата.– Развращаете мою сестру, шеф?– Она сама захотела играть в покер на деньги.– И кто победил?– Я! – радостно сказала Меган.– Так его, девочка! – поддержал ее Калеб. – Мистер Томпсон, вы не возражаете, если мы с сестрой поговорим наедине?– Будьте моим гостем. – Томпсон махнул рукой в сторону камеры.Меган в обнимку с братом вошла в маленькую клетушку. Они сели на койку.– Не слишком удобно, да? – сказал Калеб, тыча в соломенный матрас.– Все лучше, чем спать на голой земле, – сказала она со знанием дела.Бездонные глаза Калеба встретились с ее карими.– Как тебе здесь?– Отлично.– Честно? Если тебе что-то нужно или если кто-то беспокоит, я…– Все прекрасно, Калеб. Мистер Томпсон очень предупредителен. Он даже запирает камеру, только когда им с Тревисом нужно уходить обоим. Ребекка в последний раз всего натащила. Одних книг не перечитать. И даже вышивку прихватила. – Меган закатила глаза. – Должно быть, это достаточно утомительно – шить и вышивать. И ты тоже приходишь по меньшей мере через день. Что еще человеку надо?– Свобода. Да, свобода. Тогда действительно было бы прекрасно.– Она у меня будет, как только из Нью-Йорка приедет адвокат.– Одним его присутствием здесь не обойтись. Чтобы выпутаться, придется поработать.– Я знаю. Мистер Томпсон уже сказал тебе, что не стал бы держать меня под стражей, если бы в «Юнион Пасифик» не устроили бучу. Он позволил бы тебе взять меня на поруки еше несколько дней назад.– Однако ты до сих пор сидишь здесь, точно какая-то преступница, – заметил Калеб.– Они и считают меня преступницей, – напомнила ему Меган. – И прошу тебя, давай не говорить о неприятном. Мне тоже не нравится сидеть здесь. Но в данный момент мы ничего не можем сделать. Меня больше всего беспокоит, что я застряла здесь в самое неподходящее время, когда «Экспресс» на грани разорения.– Не беспокойся об «Экспрессе». Я о нем позаботился.– Калеб, что ты сделал? – с тревогой спросила она.– Перевел на твой счет пять тысяч долларов.– Что?!– Я прикинул и решил, что такой суммы должно хватить на какое-то время, – сказал Калеб. – Даже если доходы от «Экспресса» будут невелики, деньги в банке позволят тебе сохранить фирму за собой. По крайней мере до тех пор, пока ты снова не сможешь управлять сама.Меган обняла его за шею.– О, Калеб, ты самый замечательный из всех братьев в мире!– Тебе так не покажется, если я не сумею вызволить тебя из тюрьмы.– Никогда! – пообещала она – Если бы не ты, «Адамс экспресс» уже разорился бы.– Извините, Калеб, – сказал вошедший мистер Томпсон. – Не хотел бы вас торопить, но нам с Тревисом совсем скоро нужно продолжать обход. Вы знаете, что здесь бывает в пятницу по вечерам. Если б не творившееся безобразие, я бы не беспокоился.– Все в порядке, шеф, – сказал Калеб. – Я как раз собрался уходить. – Он притянул к себе Меган. – Утром первым делом буду здесь.– Передавай привет Ребекке и детям.– Тебе точно ничего не надо?– Точно.Прежде чем покинуть камеру, Калеб еще раз стиснул сестру в объятиях.– Я запираю дверь, Меган, – сказал Томпсон, подбирая ключ из большой связки. – У вас все есть, что нужно на ночь?– Думаю, да.– Если будет слишком шумно, затяните окно одеялом, – сказал полицейский. – А чтобы отгородиться от посторонних глаз, у вас есть другое. – Он показал на тяжелое стеганое одеяло, которое они с Тревисом принесли неделей раньше. Все, что от нее требовалось, – набросить его на протянутую веревку. – Позже я загляну вас проведать.– Спасибо, – сказала Меган, когда Томпсон двинулся к двери. – Доброй ночи.
Устроившись в углу кровати, она взяла одну из книг, принесенных Ребеккой. Но через три страницы поняла, что не улавливает суть прочитанного и не помнит ни строчки. Она не могла отделаться от мысли о Лукасе. Где он сейчас? Что он делает? Все ли с ним в порядке?«Не довольно ли тебе? – сказал внутренний голос. – Пора уже забыть его». Она вздохнула и взяла свёрток с шитьем от Ребекки. Что может быть лучше, чем занятие рукоделием! В конце концов, если колоть себя иголкой через каждый стежок, проще отделаться от гнетущих дум. Глава 24 – Ж-ж-ж…Меган повернулась на другой бок. Подальше от звука, угрожающего похитить у нее благодатный сон.– Ж-ж-ж…Она замахала рукой перед лицом, отгоняя назойливую живность, которая, видимо, пролезла в щелку между одеялом и рамой.– Проснись же, – послышалось за окном.Похоже, что не насекомое. Назойливое – да, насекомое – нет. Во всяком случае, до сих пор ей еще не встречался москит, умеющий говорить. Меган отбросила одеяло и, встав на койку, сорвала завесу с окна. На месте лица различалась лишь темная тень, но голос был ей знаком.– Лукас! О Боже! Лукас! – В порыве радости она простерла руки сквозь железную решетку, готовая обвить его за шею и поцеловать.Но, вспомнив о первопричине своего пребывания здесь, она только сомкнула пальцы вокруг холодных прутьев. Ей безумно его не хватало, хотя он уехал всего неделю назад, но недели еще недостаточно, чтобы простить его.– Что ты здесь делаешь? – Меган старалась сохранять спокойствие и говорить ровным голосом.– Я вернулся, – сказал Лукас.– Я вижу, – сказала она, не показывая своей радости.– Я уведу тебя. Здесь есть кто-то из охраны?– Начальник. Но…– Оставайся здесь. И держись подальше от окна.– Но…– Тсс… Не шуми. Я не хочу, чтобы они что-то заподозрили. А сейчас отойди.Меган сделала шаг назад, наблюдая, как силуэт двинулся от окна. Она повернулась и, отодвинув в сторону одеяло, вышла в коридор, благо камера была не заперта. Шеф полиции мирно дремал за своим письменным столом. Она прошла на цыпочках мимо него и ступила в темноту ночи. За углом дома она увидела Лукаса, привязывающего трос к рогу луки. Другой конец троса уже был прикреплен к прутьям оконной решетки.– Помочь? – спросила она.– Нет. Ты только стой тихо и отойди от окна.Меган пожала плечами и сделала несколько шагов назад. Если он хочет разнести тюрьму на куски, пусть попробует.Лукас занес ногу в стремя, затем повернулся так резко, что едва не упал. Его глаза стали похожи на две плошки, когда неожиданно для себя он оказался лицом к лицу с Меган.– Что ты здесь делаешь? – сурово прошипел он.– Пришла посмотреть, не требуется ли тебе помощь.– Но ты… Но они… Ты же… – Лукас тяжело задышал и сделал новую попытку: – Ты же должна быть там. Под замком. За решеткой. – Он посмотрел в сторону камеры. – Как ты вышла?– Через дверь, – небрежно отвечала Меган, будто право свободного выхода для здешних узников было в порядке вещей.– Но начальник… он… ты…– Не заводи сначала. – Лукас упер руки в бока.– Я думал, ты сидишь в камере, взаперти, как узница. Я шел тебя освобождать, а ты тут разгуливаешь как у себя дома. Черт побери, как тебе удалось?– Очень просто, – спокойно сказала Меган. – Начальник не верит обвинениям Брандта. Ни единому слову.Лукас ошеломленно уставился на нее.– Меня держат под стражей только потому, что на этом настаивает руководство железной дороги. Таков закон. Но в своей вотчине мистер Томпсон предоставил мне большую свободу.– Ты здесь прямо как на каникулах, – сказал Лукас. – Конечно, не то что дома, но, в общем, тебя неплохо обслуживают. И ты можешь ходить, где тебе нравится.Меган не считала нужным отвечать на его саркастическое замечание. Она не обязана давать ему объяснения.– Если ты хочешь продолжать разговор, мы должны войти внутрь. – Она потерла руки, разгоняя вечерний озноб. – Мистер Томпсон разрешает мне ходить в пределах здания, но я не хочу, чтобы он застал меня здесь беседующей с мужчиной, который собирался помочь мне бежать.– Откуда я знал, что ты не нуждаешься в моей помощи?– В самом деле, откуда! – насмешливо сказала Меган. – Ты убежал, ног под собой не чуя. И даже на минуту не задержался, не выяснил, что со мной будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31