Подумать только... велел ей оставаться на месте, хотя пройти одной по диким, жутким, проклятым джунглям для нее равносильно тому, чтобы превратить воду в вино. Жаль, ей это не под силу. Немного вина сейчас было бы кстати. Лолли облизнула губы.
В сотый раз она пожалела о том, что не родилась мужчиной. Мужчина бы знал, что делать. Ему бы с детства прививали умение выживать, а не знание этикета, от которого здесь было столько же толку, сколько от мокрых спичек. Мальчикам давали свободу, которой девочки не знали. Мальчики катались верхом, стреляли и ездили повсюду одни. Мальчикам разрешали плавать. А девочки должны были делать то, что принято в обществе.
Когда они вырастали, их положение становилось еще хуже. Мужчины могли есть сколько душе угодно. Женщины, проглотив несколько крошечных кусочков, должны были оставлять почти всю еду на тарелке. Интересно, кто придумал это глупое правило. Наверное, какой-нибудь голодный мужчина.
Много раз она наблюдала, как братья поглощали чуть ли не целый окорок, а она вежливо клевала тонкий ломтик, хотя на самом деле хотела есть не меньше их. Во всяком случае, сейчас она точно справилась бы с целой тушей.
Лолли потерла переносицу. Позади нее раздвинулись кусты, и вышел Сэм. Она знала, что это Сэм. Почувствовала по запаху. Она даже не стала оглядываться – это отняло бы слишком много сил.
– Ну, а теперь что случилось? – спросил он, опускаясь на корточки.
– Я просто думаю.
– Да, первый раз это всегда нелегко.
Лолли пропустила язвительное замечание мимо ушей. Она была такой слабой, уставшей и голодной, что ей ничего другого не оставалось.
– Протяни ладонь.
По-прежнему не глядя на него, она вытянула ладонь, ожидая получить сухую подметку, которой он ее все время кормит. Сейчас она настолько изголодалась, что готова была съесть ее или хотя бы попытаться.
На ее влажную ладонь посыпались, как бусины с нитки, маленькие, круглые, налитые ягодки.
– О святые угодники! Настоящая еда! Спасибо. Спасибо.
Прежде чем Лолли вспомнила многочисленные лекции мадам Деверо о манерах, она успела сунуть в рот сразу пять ягод и начала жевать. Лолли устала быть леди. Кроме того, мадам Деверо никогда не попадала в тропические джунгли с одноглазым локомотивом в человеческом облике.
«Локомотив» заговорил:
– Полегче с ягодами. Не увлекайся ими чересчур.
Ягоды оказались вкуснейшими. Она сунула в рот еще несколько штук, и на глазах у нее появились слезы удовольствия. Остаток ягод она покатала по ладошке. Они были не похожи на все ягоды, которые она знала. С красной плотной кожицей, как у ягод остролиста, а в серединке сладкие и сочные, как голубика у нее дома. Лолли проглотила ягоды, наслаждаясь вкусом, потом открыла глаза и поймала на себе немигающий взгляд Сэма.
– Полегчало? – спросил он, лениво глядя на нее.
Лолли зарделась от смущения, поняв, как она, должно быть, ужасно выглядела, пока ела эти ягоды, и потупилась.
– Пора двигать, Лоллипоп. – Сэм поднялся, и она услышала, что он отвинчивает колпачок фляги. – Хочешь глотнуть воды?
– Нет, спасибо. Мне хватило ягод.
Лолли облизывала влажные губы, которые все еще вкусно пахли ягодами. Только дурак захотел бы лишиться этого вкуса, напившись воды. А Лолли собиралась смаковать ягоды как можно дольше.
Сэм не трогался с места, и она все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд. Лолли поднялась и, по-прежнему не глядя в его сторону, принялась с независимым видом отряхивать и разглаживать грязную тряпку, которая когда-то называлась платьем. Когда наконец он прошел мимо нее и направился в джунгли, ей показалось, что он улыбается. Видимо, она служила для Сэма Форестера источником веселья. Несколько минут назад это могло бы ее расстроить, но теперь, когда на ее губах ощущался аромат чудесных ягод, ей было почти все равно. Пусть смеется, сколько ему угодно. Представительница семейства Лару из Бельведера, владельцев Гикори-Хаус, «Калхун индастриз» и ферм Бичтри, была выше того, чтобы испытывать досаду из-за таких мелочей, особенно когда она не голодна.
Лолли тащилась за своим проводником, и через несколько минут ей наскучило шагать молча в окружении все той же зелени, поэтому она осмелилась завести разговор:
– Где ты раздобыл ягоды?
– Они растут на возвышенности, где мы с тобой сейчас и находимся. – Сэм остановился и подождал ее. – Видишь те фиолетовые орхидеи?
Она посмотрела, куда указывал его палец: на узкую тропинку, окаймленную пышными зарослями орхидей.
– Веточки с ягодами обвивают эти растения. Если посмотришь повнимательнее, увидишь под цветами целые грозди.
Лолли подошла к одному растению и подняла цветок, под ним висели небольшие грозди восхитительных ягод. Она сорвала несколько, сунула в рот и, улыбаясь, обернулась к Сэму.
– Не ешь слишком много, – предупредил он.
Она кивнула, но сорвала еще несколько пригоршней ягод. Запас на дорогу. Потом она поспешила догнать Сэма и, когда он не смотрел в ее сторону, отправляла в рот по ягодке.
Свежий сок подбодрил ее, и она, воодушевившись, следовала за ним, глядя, как он рубит тропу сквозь бамбук. После каждого удара мачете бамбук сыпался на землю, словно сухие ветки. Но Лолли смотрела вовсе не на нож. Она не сводила глаз с мощного торса Сэма Форестера.
Мачете в его мускулистой руке со свистом рассекало воздух и крушило все, что попадалось на пути. Когда Сэм высоко заносил нож, она смотрела, как от его локтя до запястья напрягаются мускулы, и, несмотря на густую черную растительность, покрывавшую руки, было видно, как вздуваются вены.
Странно, но она никогда не замечала мускулов у своих братьев. Лолли съела еще одну пригоршню ягод и задумалась. Джеффри был почти такого же роста, как Сэм, но не такой сильный. Харлан был длинный и тощий, как Харрисон. Лиланд и Джедидая были ниже Сэма, но в плечах почти такие же широкие. Лолли не могла припомнить, чтобы когда-нибудь интересовалась их спинами.
А вот от спины Сэма действительно нельзя было оторвать глаз. Мускулы так и ходили ходуном по всей спине, вздуваясь под мокрой рубашкой. Ей вдруг очень захотелось протянуть руку и дотронуться до него, просто чтобы посмотреть, действительно ли бывают такие твердые мускулы.
Лолли сунула руку в глубокий карман за следующей порцией ягод. Оказалось, она съела их все до одной. Лолли прикинула расстояние на глазок. От Сэма она отставала теперь совсем немного, поэтому сбегала к ближайшему кусту орхидей, нарвала, сколько успела, ягод и поспешила вернуться па тропу.
Минут через десять Сэм остановился и предложил ей воды. На этот раз она не отказалась, а когда возвращала ему флягу, он как-то странно посмотрел ей в лицо.
– Ты ведь не ела больше те ягоды, да?
За годы общения с братьями Лолли выработала свою систему. Если мужчина формулировал вопрос подобным образом, значит, на самом деле он подразумевал: «Не настолько же ты глупа, чтобы совершить такое». А раз мужчины позволяют себе обращаться с тобой с таким высокомерным превосходством и снисходительностью, значит, они не заслуживают правды. Поэтому Лолли уклонилась от ответа.
– Ты ведь не думаешь, что я так поступила, правда?
Она поднесла руку к груди, изображая ужас, что он мог предположить такое. Этот прием хорошо срабатывал со всеми братьями, кроме Джеда. Тот никогда не задавал вопросов, а сразу начинал вопить. Сэм еще несколько секунд пытливо вглядывался в ее лицо, словно пытался найти истину, затем покачал головой, пристегнул флягу к поясу и велел Лолли следовать за ним.
Лолли послушалась. Она плелась сзади, следя за его спиной с неослабевающим вниманием, а сама тем временем перебирала в кармане ягоды. Впрочем, чувство вины удерживало ее от того, чтобы съесть их, по крайней мере за первые полчаса.
– Ты точно больше не ела те ягоды?
Лолли проглотила сразу три штуки и ответила вопросом на вопрос:
– А что?
– Да просто так.
У него был настороженный вид, он повернулся к ней спиной – что, разумеется, ничуть ее не обидело: наблюдать за спиной Сэма стало для нее отличным развлечением, – прокашлялся несколько раз и закончил наполнять флягу из ручейка, сбегавшего тонкой струйкой с каменистого холма.
– Далеко еще до твоего лагеря?
– День пути. Видишь ту маленькую гору?
Она кивнула, хотя у нее было явно другое представление о «маленькой горе».
– Вот когда мы ее минуем, будет совсем близко. Готова?
Она снова кивнула и улыбнулась, не разжимая губ, чтобы он не заметил, как она съела еще две ягоды. Сэм внимательно разглядывал ее, наверное, целую минуту. Лолли начала уже беспокоиться, но тут вспомнила, что он никак не может увидеть те ягоды: они находились на пути в желудок.
Лолли продолжала улыбаться. Сэм тоже улыбнулся и, пройдя мимо, вежливо придержал длинные ветви.
Следующие несколько часов они продирались сквозь джунгли. Пересекли два мелких ручья, вода в которых не доходила ей выше пояса. Ползком преодолевали заросли, такие густые, что за полчаса они, казалось, продвинулись всего на сто футов. Впрочем, Лолли не очень переживала. Пока Сэм трудился изо всех сил, расчищая тропу, она умудрилась набрать ягод вдоволь.
Они опять вышли в пальмово-бамбуковый лес, и Лолли, чувствуя, что подкрепилась как следует, попросила Сэма дать ей поработать мачете. Сэм замер на месте, обернулся и посмотрел на нее так, как обычно смотрят мужчины, когда хотят сказать: «Ты сошла с ума».
– Нет.
– Не понимаю почему, – пожаловалась она, ткнувшись носом ему в грудь от того, что он так внезапно остановился. – Мне абсолютно нечего делать, разве что... вдыхать наши ароматы. – Она сморщила носик.
– Ну, ты тоже не цветок персика.
– Я же сказала – наши! – Она сердито посмотрела на него, подбоченившись. – Ты ничего не позволяешь мне делать. Разговаривать нельзя. Петь нельзя. Даже без слов напевать и то нельзя! Я изнываю от скуки и грязи, и мне нужно чем-то занять свои мысли.
Сэм прихлопнул на шее москита и протянул ей:
– Вот тебе хорошее занятие.
Она прищурилась, подражая самому сердитому взгляду мадам Деверо. Но Сэм по-прежнему выглядел очень довольным собой.
– Ты, наверное, думаешь, что я не справлюсь?
Сэм сложил руки на груди и вообще не соизволил ответить.
– Ну так вот, к твоему сведению, я уже несколько дней наблюдаю, как ты размахиваешь этим ножом. Взмах – удар, взмах – удар. Каждый так может, и я тоже.
Она ждала, примет ли он ее вызов. Сэм передал ей нож, хитро и высокомерно улыбаясь, а сам прислонился к дереву, словно ему предстояло долгое, очень долгое ожидание.
Что ж, она покажет, как быстро справится. Лолли наносила удары по толстым пальмовым веткам. Нож даже не надрезал их. С любопытством уставившись на лезвие, она пыталась понять, что сделала не так. Потом снова размахнулась и ударила. Ветви согнулись, но не сломались, не треснули, не упали на землю, как у Сэма.
– Каждый так может, да?
Лолли вся напряглась от язвительного замечания, но не обернулась – не доставила ему такого удовольствия. Вместо этого она схватила ветку одной рукой, нож покрепче другой и ударяла до тех пор, пока наконец не удалось отделить ветку от ствола.
На это ушло минут пять.
– Отличная работа, Лоллипоп. С такой скоростью мы доберемся до лагеря... скажем... к концу августа.
Она сердито смотрела на него, сдувая с глаз пряди спутанных, мокрых волос. Ну, это уж слишком! Лолли снова повернулась к пальмам, крепко держа нож в правой руке, точно как Сэм. Потом высоко занесла мачете над головой, сделала глубокий вдох, зажмурилась и прочертила в воздухе дугу, совсем как Сэм, только ей пришлось вложить в этот взмах всю силу. Она крутанулась вместе с ножом. Мачете выскользнуло из руки. Глаза сразу раскрылись.
Она с ужасом посмотрела на Сэма, потом проследила за его взглядом вверх, вверх, вверх...
Нож пролетел по воздуху, как парящий орел, затем куда-то рухнул. Сэм пулей пронесся мимо нее, разметая заросли, в направлении, где скрылось их единственное мачете. Лолли кинулась за ним.
К тому времени как она выбралась на маленькую опушку, Сэм стоял посреди нее неподвижно, как дерево в безветренный день. Его шея, однако, была багрового оттенка, и он все время сжимал и разжимал кулаки. Взгляд его был устремлен ввысь. Лолли тоже подняла голову. И увидела нож. Он застрял в грозди зеленых кокосовых орехов. Пальма была высотой добрых тридцать футов. Сэм медленно обернулся.
– «Каждый так может», – передразнил он, зловеще улыбаясь, словно хотел разорвать ее на кусочки.
– С виду это было так легко, – прошептала Лолли, отступая назад, – в самом деле.
– Ты хоть понимаешь, что это было наше единственное мачете?
Лолли кивнула, раздумывая, не пуститься ли ей в бега. Потом решила извиниться.
– Мне очень жаль. – Лолли взглянула на оставшиеся два ножа у него на поясе. Они были гораздо меньше, один почти как столовый нож. – А ты не мог бы воспользоваться одним из этих? – Она показала на ножи.
Сэм с трудом перевел дух.
– Они не годятся для зарослей бамбука. – Он многозначительно помолчал. – Впрочем, вполне подойдут для твоей одежды. А этот, – его рука легла на самый маленький клинок, – легко перережет белое горло южанки.
– Не одна я виновата. Ты сам разрешил мне взять нож, помнишь?
– Я и сейчас разрешу. – Он угрожающе шагнул к ней.
Лолли слишком поздно осознала, что не стоило пытаться переложить вину на человека, у которого при себе осталось еще целых два ножа.
– Мне следовало бы заставить тебя залезть на пальму и достать нож.
Чтобы увидеть верхушку, Лолли пришлось все выше и выше задирать голову. Тут ее замутило, голова закружилась, и она поднесла руку ко лбу.
– Мне не очень хорошо.
Сэм вновь начал считать, затем пробормотал что-то насчет «всех тех ягод».
Мамочка дорогая! Так он все знал. А ведь она была уверена, что он ничего не заметил. Прежде чем отправить ягоды в рот, каждый раз убеждалась, что Сэм рубит заросли, стоя к ней спиной. Правда, пару раз он обернулся, когда она жевала, но она тут же проглатывала ягоды.
Ладно, все равно ее секрет раскрыт, так почему бы не воспользоваться ягодами, чтобы хоть немного загладить свою вину? Лолли опустила руку в карман и вынула пригоршню ягод.
– Раз ты все понял, вот, угощайся.
– Я не настолько глуп. – Он снял ранец и положил его вместе с ружьем возле дерева. – Сторожи вещи и не двигайся!
С этими словами он направился к кокосовой пальме, где стянул с себя сапоги. Сэм вынул из чехла маленький нож, зажал лезвие зубами и с необычайной ловкостью полез вверх по бугристому серому стволу пальмы. Лолли следила за ним затаив дыхание, пока он поднимался все выше и выше. Внизу дерево было довольно толстым и крепким, но чем выше забирался Сэм, тем тоньше становился ствол. Сэм начал двигаться с осторожностью. Каждый раз, когда он подтягивался, ствол сгибался все больше и больше и в конце концов выгнулся дугой, как радуга. Через несколько минут Сэм добрался до плодов. Обхватив ствол одной рукой, он попытался дотянуться до мачете, но не сумел и глянул вниз. Лолли показалось, что она услышала, как он выругался.
Сэм то и дело ругался. Последние несколько дней и у нее срывалось с языка слово «проклятый», которое часто предшествовало слову «янки». Вполне невинное выражение по сравнению с языком, каким пользовались ее братья, когда не знали, что она рядом. Она даже выучила несколько по-настоящему забористых фраз, но, конечно, никогда не употребит их. Дамы не ругаются. Хотя, Бог свидетель, у нее достаточно причин, чтобы выругаться. Да и вообще быть дамой в джунглях довольно тяжело, к тому же, по правде говоря, Лолли всегда терпеть не могла этикет с его глупыми правилами.
На землю с глухим ударом свалился кокосовый орех, словно кто-то бросил камень. Лолли очнулась от своих размышлений и вновь обратила внимание на Сэма. Тот уже не держал ножик в зубах, а, вися на одной руке, отпиливал от грозди орехи, которые падали один за другим.
Сквозь облака и зелень пробилось солнце. Прикрыв глаза рукой, Лолли смотрела на верхушку пальмы. Сэму все никак не удавалось добраться до мачете.
– Лолли! Ты меня слышишь?
– Да!
– Я сейчас перережу всю связку, поэтому отойди подальше. Нож должен упасть вместе с ней!
– Ладно! – прокричала она и пошла, чтобы спрятаться за баньяновое дерево.
Лолли остановилась, когда ей показалось, будто Сэм добавил что-то еще. Вроде того, что будь он проклят, если потеряет деньги сейчас, когда отработал каждый цент до единого. Одним словом, какая-то бессмыслица, поэтому Лолли решила, что он говорит о мачете, без которого, наверное, ему не справиться с работой в лагере. Она скрылась за деревом.
Наступила тишина, а через секунду кокосовые орехи посыпались на землю, гремя, как конские копыта, даже еще громче. Мачете свалилось вместе с ними и лежало в двух дюймах от грозди зеленых орехов.
Решив, что с делом покончено, Лолли вышла из укрытия и направилась к ножу, но сама глаз не сводила с Сэма, который через минуту уже спустился вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36