— А мне и не нужно было слышать! Я видел его лицо и лицо Пьюрити. Я тогда дал себе слово, что скорее сам пристрелю его на месте, если понадобится, чем позволю ему тронуть хотя бы волосок на ее голове!Проклятие…Стэн испустил усталый вздох. Он был сыт всем этим по горло и с каждой минутой чувствовал себя более слабым. Судя по тому, как все складывается, если Пьюрити задержится чуть дольше, вернувшись домой, она может не застать его в живых.Внезапно устыдившись своих мыслей, Стэн расправил плечи и крепко стиснул зубы. Черт побери, когда Пьюрити вернется, он будет ждать ее на пороге, даже если ради этого ему придется вступить в сделку с самим дьяволом! Он скорее обречет себя на вечные муки в аду, чем бросит Пьюрити на произвол судьбы, когда она так в нем нуждается!Тотчас забыв о присутствии Пита, Стэн, напрягая зрение, стал всматриваться вдаль.Он будет ждать еще ровно неделю.
На поселок кайова опустилась ночь. Все затихло. Из золы в очаге поднимались тонкие струйки белого дыма, лениво плывшие вверх к отверстию в крыше. Пьюрити провожала их взглядом. Даже после целого дня пути сон не приходил к ней.При одной мысли о предстоящем дне тревожное предчувствие мурашками пробежало по спине девушки. К ее удивлению, она ощутила ту же тревогу в душе Касса, понимая, что он беспокоится отнюдь не за себя.Пьюрити закрыла глаза, борясь с одолевавшими ее страхами. Нащупав на шее медальон, она крепко сжала его, вызывая в мыслях образы, которые должны были рассеять ее опасения. Однако они все не появлялись, прятались где-то в дальних уголках ее сознания. При звуке шагов снаружи она перевела взгляд на вход вигвама. Ее надежды оказались напрасными: никто не вошел.Касс ушел повидаться кое с кем из своих приятелей в поселке и еще не вернулся. Пьюрити вспомнила, с какой сердечностью они его приветствовали. В памяти всплыли также лица молодых женщин, смотревших на него с нескрываемым интересом. Нетрудно было заметить, что в поселке он был своим, несмотря на высокий рост и светлые глаза, унаследованные от отца.Полукровка. Загадка. Человек, которого она любила.Бросив взгляд в сторону очага, Пьюрити увидела, что Шепчущая Женщина лежит на скамейке, служившей ей постелью. Она была молчалива, как и большую часть дня. Пьюрити тоже овладела какая-то странная вялость, и они молчали, несмотря на представившийся им случай поговорить друг с другом.«Джек Томас… муж Шепчущей Женщины. Джек Томас… в то же время супруг Джулии», — размышляла Пьюрити.Множество вопросов теснилось у нее в уме. Ее мысли вернулись к Стэну и той любви, которую он питал к маленькой женщине, лежавшей напротив нее. А что, если…— Вы не спите. — Тихий голос Шепчущей Женщины нарушил молчание. — Вас что-то беспокоит?— Нет… то есть да… — Пьюрити сделала паузу, затем внезапно спросила: — Вы помните Стэна Корригана?Свет очага высветил улыбку на лице Шепчущей Женщины.— Прекрасный человек. Я познакомилась с ним, когда была почти ребенком.С возмущением Пьюрити отозвалась:— Он вас хорошо помнит, считает погибшей, и эта мысль причиняет ему боль.Улыбка Шепчущей Женщины постепенно померкла.— Если бы не ваш отец, моя жизнь могла бы сложиться совершенно иначе. Я навсегда сохраню в своем сердце память о нем.— Он был бы очень счастлив, если бы знал, что вы живы.Шепчущая Женщина ответила не сразу. Ее темные глаза довольно долго всматривались в лицо Пьюрити, после чего она прошептала:— А что может сделать счастливой вас?Удивленная неожиданным вопросом, Пьюрити ответила:— Я счастлива.— Нет. Вы такая же, как и Бледнолицый Волк. Тени прошлого омрачают вашу радость.Бледнолицый Волк. Да, Касса Томаса здесь не существовало.Шепчущая Женщина продолжила еще мягче, чем прежде:— Бледнолицый Волк хочет помочь вам, потому что, хотя его будущее ему неведомо, ваше счастье стало его собственным.— Знаю.— Тот путь, который он избрал для себя, чуть было не привел его к гибели.— Вы же его мать! — не сдержавшись, выпалила Пьюрити. — Если вы видите опасность, почему не объясните ему, что бессмысленно рисковать жизнью из-за того, что он не в силах изменить?— Разве плохо то, что он хочет найти человека, который отнял жизнь у его брата?— А если он из-за этого лишится жизни сам?!В вигваме снова на некоторое время воцарилась тишина, потом Шепчущая Женщина произнесла:— Если бы Парящий Орел увидел чепрак с кровью своего брата… если бы он знал, что душа погибшего не успокоится до тех пор, пока правда о его смерти не выйдет наружу… если бы вы ожидали у этого вигвама шагов Парящего Орла, а не Бледнолицего Волка, мой ответ был бы тем же. Мужчина должен повиноваться своему внутреннему голосу. Бледнолицый Волк услышал в себе этот зов, и он последует его велению.Пьюрити крепче сжала свой медальон.— Еще ни одну женщину мой сын не подпускал так близко к своему сердцу, как вас. Вы помогли ему облегчить горе. — Индианка сделала паузу. — Позвольте ему сделать то же самое для вас. Для него это будет радостью. Вам незачем беспокоиться из-за того, что может принести вам завтрашний день, потому что Бледнолицый Волк будет рядом.У Пьюрити не нашлось слов для ответа. Шепчущая Женщина закрыла глаза, и их обеих снова окутала тишина вигвама.Девушка не знала, сколько времени прошло, прежде чем до нее донесся какой-то звук. Раскрыв глаза, она увидела, что в вигвам вошел Касс. Она наблюдала за тем, как он развернул одеяло рядом с ней и вытянулся на нем во весь рост, и с нетерпением ждала, когда юноша обернется к ней.Касс обнял ее и ощущение тепла, исходившее от его тела, принесло ей неописуемое блаженство.Он крепко прижал ее к себе. Пьюрити закрыла глаза.
Занималась заря нового дня. В жилище шамана царила тишина, и низкий голос Касса казался непривычно громким.Пьюрити не спускала глаз с дряхлого старика, обернувшегося к ней, как только Касс заговорил. Шаман был невысок ростом и очень худ. Его длинные седые волосы свисали спутанными прядями на костлявые плечи, согбенные под тяжестью прожитых лет. Иссушенная солнцем кожа его лица потемнела. Руки, не прикрытые засаленной безрукавкой из оленьей кожи, которую он носил, были сильными и мускулистыми, их кисти — маленькими, а пальцы — скрюченными.Узкие глаза Пятнистого Медведя остановились на Пьюрити, как бы молча присматриваясь к ней, и та нервно сглотнула. Взгляд шамана обладал такой проникновенной силой, что у девушки холодок пробежал по коже. Старый индеец поднял глаза на Касса и спросил его:— Зачем ты привел ко мне эту женщину? Она не из племени кайова. Ее дух находится в противоречии с нашими обычаями.— Она нуждается в вашей помощи, — ответил Касс спокойно.— Но она не кайова!Твердое заявление Пятнистого Медведя прозвучало особенно резко в тишине вигвама. Пьюрити чувствовала растущую враждебность в его взгляде.Касс ответил, понизив голос:— Эта женщина не из нашего племени, но она моя женщина. — По телу Пьюрити при этих словах Касса пробежала дрожь, а он между тем продолжал: — Ее дух в смятении. Она пришла сюда, чтобы попросить вас помочь ей, как вы когда-то помогли мне.Взгляд старика снова метнулся на Пьюрити. Многолетняя вражда эхом отдавалась в его голосе, когда он проворчал:— Ты говоришь мне правду, однако меня это не трогает. Белые люди не понимают наших нужд, а я не понимаю их.Острое чувство утраты пронзило Пьюрити как ножом, едва старый шаман отвернулся, но тут Касс заговорил снова, и она заметила, как напряглись плечи старика.— Эта женщина не кайова, зато я — кайова, и ее нужды стали моими.Пятнистый Медведь снова обернулся к ней. Он долго молча смотрел на нее, после чего с хрипотцой в голосе начал говорить:— Я вижу истину в словах Бледнолицего Волка. У тебя белокурые волосы и светлая кожа, но и тело, и дух твой неразрывно связаны с духом Бледнолицего Волка. — Он опустил глаза. — Я чувствую силу талисмана, который ты носишь с собой.Пьюрити почувствовала, как ее начала охватывать дрожь. Хриплым от волнения голосом она ответила:— Не понимаю, что вы имеете в виду.— Эта вещица связывает тебя с теми, кого ты потеряла, потому ты так высоко и ценишь ее.Пьюрити бессознательно протянула руку к медальону.В глазах Пятнистого Медведя отразилось удовлетворение. Сделав пришедшим знак сесть рядом с костром, он, не говоря больше ни слова, направился в темный угол вигвама. Когда же вернулся, все следы недовольства на его лице исчезли. Встав напротив них, он обратился к Пьюрити через разделявшие их языки пламени:— Ты ищешь своих родных. Я почувствовал твое приближение, как только ты вступила на землю кайова. Образы тех людей, которых ты потеряла, слишком слабы, но я попробую их восстановить.Закрыв глаза, Пятнистый Медведь принялся что-то тихо напевать себе под нос. Его низкий монотонный голос заглушал потрескивание костра и вызывал у Пьюрити неожиданное чувство близости чего-то необычайного. Напев пробудил в ней странные ощущения. Ее мысли подхватили примитивный ритм песни, и она не отрываясь смотрела на старого шамана, когда тот начал свой танец. Совершенно захваченная действиями Пятнистого Медведя, девушка едва уловила то мгновение, когда он жестом указал на костер, бросив горсть тонкого порошка в пламя.Огонь вспыхнул ярче, и легкая дымка окутала все помещение вигвама, а Пятнистый Медведь тем временем обратился к Пьюрити:— Дыши глубже, женщина Бледнолицего Волка. Закрой глаза и смотри на образы, которые предстанут в видении перед тобой. — Заметив ее колебание, он предостерег: — Смотри без страха.Чувствуя, что вся ее храбрость куда-то исчезла, Пьюрити сопротивлялась видениям, уже возникавшим перед мысленным взором. Нет… ей не вынести правды, если эта правда навсегда разлучит ее с сестрами!— Пьюрити… — Голос принадлежал Кассу. Она почувствовала его прикосновение к своей ладони и тепло его дыхания на своей щеке.Постепенно вновь обретая отвагу, Пьюрити сделала глубокий вдох, втягивая в себя дым…И тогда она увидела перед собой… реку! Раздувшуюся, бурую от тины. Ее поверхность сверкала алыми и золотистыми отблесками в лучах заходящего солнца. Потом взору девушки предстал берег реки. Он был весь усеян обломками: кусками дерева, разбитыми колесами, клочьями одежды, среди которых она заметила обрывки миткалевого платья, показавшегося ей смутно знакомым.Сердце Пьюрити лихорадочно забилось.Она увидела лежащую на берегу девочку с длинным темными волосами, мокрыми и спутанными. Белая ночная рубашка, вся в песке, прилипла к ее хрупкому телу.Это была Онести, но она лежала так неподвижно…Кто-то шел вдоль берега — рослая женщина с ярко-рыжими волосами. Заметив Онести, она остановилась, опустилась на колени рядом с девочкой и, коснувшись ее щеки, нахмурилась.Какое-то время Онести не двигалась, потом вдруг пошевелилась и открыла глаза.В душе Пьюрити все запело от восторга!Испустив протестующий возглас, едва образ померк, Пьюрити затаила дыхание, и перед ней поплыли новые и новые картины.Она увидела Честити! Та лежала у самой воды, eе длинные рыжие кудри потемнели. Ночная рубашка девочки отсырела и покрылась пятнами, видневшаяся из-под нее ножка была изранена, песок под ней пропитался кровью…Казалось, что девочка не дышит.Две дамы в больших шляпах с перьями прогуливались вдоль берега. Пьюрити увидела, как они бросились к ее сестре — сначала одна, потом другая. Они перевернули маленькое тельце, откинули волосы с лица Честити, принялись стучать по ее спине. Однако все было напрасно! Их действия становились все более и более отчаянными. Затем изо рта девочки вдруг хлынула вода, и она открыла глаза.Честити плакала, но была жива!Радость пробежала по телу Пьюрити, вырвавшись наружу глубокими, судорожными всхлипываниями. Ее сестры были живы! Они спаслись, как она и надеялась!Лицо теперь уже взрослой Онести внезапно промелькнуло перед ней. Как и предполагала Пьюрити, ее старшая сестра была очень красива. Какой-то рослый мужчина появился рядом с Онести, и она пошла бок о бок с ним туда, где их ждали лошади. Они вскочили в седла, незнакомец взял Онести за руку, та обернулась к нему и улыбнулась.Пьюрити поняла: Онести направлялась к ней. Скоро они снова будут вместе.Потом она увидела Честити. Высокая и стройная, с большими светло-карими глазами и рыжими локонами, она была прелестна. Однако что-то не давало Пьюрити приблизиться к сестре. Девушка была в опасности. Пьюрити хотелось дотянуться до нее, взять за руку. Какой-то человек подошел к Честити и остановился рядом. Он заговорил с ней, и Честити внимательно его слушала… однако в его облике было что-то отталкивающее.Образ Честити померк так же внезапно, как и те, что возникали до него, и досада Пьюрити уже готова была вырваться наружу протестующим стоном, но тут перед ее глазами предстало еще одно видение.Это был Стэн. Она никогда еще не видела его таким. Его тонкое лицо было мертвенно-бледным, глаза выглядели до странности потухшими. Он смотрел куда-то вдаль, пытаясь унять дрожь в руках. В его глазах она увидела страх!Видение расплылось, сменившись целым калейдоскопом образов, завертевшихся перед ее мысленным взором, — бурлящая вода… несущееся в ужасе стадо… сверкающие дула ружей…Она услышала, как Стэн звал ее по имени!Пьюрити усилием воли заставила себя открыть глаза, сердце ее отчаянно колотилось. Дым постепенно рассеивался, медленно уплывая ко входу. Старый шаман молча смотрел на нее через пламя костра. Касс, стоявший рядом с ней, схватил ее за руку, его голос был низким от беспокойства:— С тобой все в порядке, Пьюрити?— Да.Как только Пьюрити поднялась на ноги, Касс обнял ее за талию. Пятнистый Медведь тоже встал со своего места. Она тут же обернулась к старику. Пытаясь справиться с охватившей ее тревогой, Пьюрити сказала старому индейцу всего два слова, которые шли из самой глубины ее сердца:— Благодарю вас.Теперь Пьюрити знала, что ей нужно делать. Глава 9 Пьюрити окинула взглядом горизонт, сердце в ее груди подскочило. Да, она хорошо знала это место: отлогий склон холма вблизи «Серкл-Си». Пряный запах влажного воздуха, небо, казавшееся более голубым, и солнце, светившее ярче, чем где бы то ни было на свете, — все говорило, что родной дом рядом.Скоро они снова окажутся у себя на ранчо.Пьюрити бросила взгляд на Касса, молча ехавшего бок о бок с ней. Вид у него был хмурый, и ей не нужно было выпытывать у него причину. Прошла неделя с тех пор, как они, покинув поселок кайова, ехали почти без передышки, поднимаясь до рассвета и продолжая путь, пока не становилось совсем темно.Касс не протестовал, когда она объявила о своем решении как можно скорее вернуться домой. Он не стал ее расспрашивать о том, чем была вызвана такая спешка. Слова девушки, обращенные перед отъездом к Шепчущей Женщине, были короткими и полными искреннего раскаяния. Чуть позже, уже сидя в седле, она отвела глаза, пока Касс о чем-то тихо беседовал с матерью. Пьюрити заметила огорчение Шепчущей Женщины, вызванное их внезапным отъездом, хотя та и старалась это скрыть.Никогда еще Пьюрити не сознавала с такой ясностью, какой тяжелой была жизнь Шепчущей Женщины, как в тот момент, когда она, обернувшись, увидела немолодую уже индианку, прощавшуюся с сыном. Двое мужчин, которых она любила больше всего на свете, не могли открыто признать ее. Пьюрити вдруг пришло в голову, что судьба была до крайности несправедлива к этой мягкой, тихой женщине.В первую же ночь на обратном пути она поведала Кассу обо всем, что видела в вигваме Пятнистого Медведя. Юноша внимательно слушал, согревая ее своим теплом. Он не сомневался, что каждая минута приближала ее к встрече с Онести. Она знала это, так же как и то, что он разделял ее тревогу за судьбу Честити. Его лицо приняло настороженное выражение, когда Пьюрити упомянула о Стэне и неожиданном видении, подсказавшем, что в «Серкл-Си» происходит что-то неладное.По мере того как они приближались к ранчо, Касс становился все более и более молчаливым. В его облике снова проступала враждебность, и Пьюрити невольно задавалась вопросом, что могла означать эта перемена. Однако еще больше ее тревожили воспоминания о возникшем в дыму образе Стэна… суматоха, выстрелы вокруг него, и безотчетный ужас.Пьюрити подавила подступившие к глазам слезы. Ей нужно было увидеть Стэна, утешить его, сказать ему, что судьбы сестер перестали быть для нее тайной и она могла не сомневаться в том, что рано или поздно обязательно их найдет. Пьюрити хотела объяснить ему то, что теперь уже знала твердо: среди дыма, застилавшего грубые стены жилища индейского шамана, их с Кассом навсегда объединила общая цель, и отныне, что бы ни сулило им будущее, она никогда не будет одинока, потому что…Тут Пьюрити отвлеклась от своих мыслей. Что это за шум, подобный отдаленным раскатам грома?Внезапная догадка заставила глаза девушки округлиться от ужаса, и достаточно было одного взгляда на Касса, чтобы убедиться, что она верна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
На поселок кайова опустилась ночь. Все затихло. Из золы в очаге поднимались тонкие струйки белого дыма, лениво плывшие вверх к отверстию в крыше. Пьюрити провожала их взглядом. Даже после целого дня пути сон не приходил к ней.При одной мысли о предстоящем дне тревожное предчувствие мурашками пробежало по спине девушки. К ее удивлению, она ощутила ту же тревогу в душе Касса, понимая, что он беспокоится отнюдь не за себя.Пьюрити закрыла глаза, борясь с одолевавшими ее страхами. Нащупав на шее медальон, она крепко сжала его, вызывая в мыслях образы, которые должны были рассеять ее опасения. Однако они все не появлялись, прятались где-то в дальних уголках ее сознания. При звуке шагов снаружи она перевела взгляд на вход вигвама. Ее надежды оказались напрасными: никто не вошел.Касс ушел повидаться кое с кем из своих приятелей в поселке и еще не вернулся. Пьюрити вспомнила, с какой сердечностью они его приветствовали. В памяти всплыли также лица молодых женщин, смотревших на него с нескрываемым интересом. Нетрудно было заметить, что в поселке он был своим, несмотря на высокий рост и светлые глаза, унаследованные от отца.Полукровка. Загадка. Человек, которого она любила.Бросив взгляд в сторону очага, Пьюрити увидела, что Шепчущая Женщина лежит на скамейке, служившей ей постелью. Она была молчалива, как и большую часть дня. Пьюрити тоже овладела какая-то странная вялость, и они молчали, несмотря на представившийся им случай поговорить друг с другом.«Джек Томас… муж Шепчущей Женщины. Джек Томас… в то же время супруг Джулии», — размышляла Пьюрити.Множество вопросов теснилось у нее в уме. Ее мысли вернулись к Стэну и той любви, которую он питал к маленькой женщине, лежавшей напротив нее. А что, если…— Вы не спите. — Тихий голос Шепчущей Женщины нарушил молчание. — Вас что-то беспокоит?— Нет… то есть да… — Пьюрити сделала паузу, затем внезапно спросила: — Вы помните Стэна Корригана?Свет очага высветил улыбку на лице Шепчущей Женщины.— Прекрасный человек. Я познакомилась с ним, когда была почти ребенком.С возмущением Пьюрити отозвалась:— Он вас хорошо помнит, считает погибшей, и эта мысль причиняет ему боль.Улыбка Шепчущей Женщины постепенно померкла.— Если бы не ваш отец, моя жизнь могла бы сложиться совершенно иначе. Я навсегда сохраню в своем сердце память о нем.— Он был бы очень счастлив, если бы знал, что вы живы.Шепчущая Женщина ответила не сразу. Ее темные глаза довольно долго всматривались в лицо Пьюрити, после чего она прошептала:— А что может сделать счастливой вас?Удивленная неожиданным вопросом, Пьюрити ответила:— Я счастлива.— Нет. Вы такая же, как и Бледнолицый Волк. Тени прошлого омрачают вашу радость.Бледнолицый Волк. Да, Касса Томаса здесь не существовало.Шепчущая Женщина продолжила еще мягче, чем прежде:— Бледнолицый Волк хочет помочь вам, потому что, хотя его будущее ему неведомо, ваше счастье стало его собственным.— Знаю.— Тот путь, который он избрал для себя, чуть было не привел его к гибели.— Вы же его мать! — не сдержавшись, выпалила Пьюрити. — Если вы видите опасность, почему не объясните ему, что бессмысленно рисковать жизнью из-за того, что он не в силах изменить?— Разве плохо то, что он хочет найти человека, который отнял жизнь у его брата?— А если он из-за этого лишится жизни сам?!В вигваме снова на некоторое время воцарилась тишина, потом Шепчущая Женщина произнесла:— Если бы Парящий Орел увидел чепрак с кровью своего брата… если бы он знал, что душа погибшего не успокоится до тех пор, пока правда о его смерти не выйдет наружу… если бы вы ожидали у этого вигвама шагов Парящего Орла, а не Бледнолицего Волка, мой ответ был бы тем же. Мужчина должен повиноваться своему внутреннему голосу. Бледнолицый Волк услышал в себе этот зов, и он последует его велению.Пьюрити крепче сжала свой медальон.— Еще ни одну женщину мой сын не подпускал так близко к своему сердцу, как вас. Вы помогли ему облегчить горе. — Индианка сделала паузу. — Позвольте ему сделать то же самое для вас. Для него это будет радостью. Вам незачем беспокоиться из-за того, что может принести вам завтрашний день, потому что Бледнолицый Волк будет рядом.У Пьюрити не нашлось слов для ответа. Шепчущая Женщина закрыла глаза, и их обеих снова окутала тишина вигвама.Девушка не знала, сколько времени прошло, прежде чем до нее донесся какой-то звук. Раскрыв глаза, она увидела, что в вигвам вошел Касс. Она наблюдала за тем, как он развернул одеяло рядом с ней и вытянулся на нем во весь рост, и с нетерпением ждала, когда юноша обернется к ней.Касс обнял ее и ощущение тепла, исходившее от его тела, принесло ей неописуемое блаженство.Он крепко прижал ее к себе. Пьюрити закрыла глаза.
Занималась заря нового дня. В жилище шамана царила тишина, и низкий голос Касса казался непривычно громким.Пьюрити не спускала глаз с дряхлого старика, обернувшегося к ней, как только Касс заговорил. Шаман был невысок ростом и очень худ. Его длинные седые волосы свисали спутанными прядями на костлявые плечи, согбенные под тяжестью прожитых лет. Иссушенная солнцем кожа его лица потемнела. Руки, не прикрытые засаленной безрукавкой из оленьей кожи, которую он носил, были сильными и мускулистыми, их кисти — маленькими, а пальцы — скрюченными.Узкие глаза Пятнистого Медведя остановились на Пьюрити, как бы молча присматриваясь к ней, и та нервно сглотнула. Взгляд шамана обладал такой проникновенной силой, что у девушки холодок пробежал по коже. Старый индеец поднял глаза на Касса и спросил его:— Зачем ты привел ко мне эту женщину? Она не из племени кайова. Ее дух находится в противоречии с нашими обычаями.— Она нуждается в вашей помощи, — ответил Касс спокойно.— Но она не кайова!Твердое заявление Пятнистого Медведя прозвучало особенно резко в тишине вигвама. Пьюрити чувствовала растущую враждебность в его взгляде.Касс ответил, понизив голос:— Эта женщина не из нашего племени, но она моя женщина. — По телу Пьюрити при этих словах Касса пробежала дрожь, а он между тем продолжал: — Ее дух в смятении. Она пришла сюда, чтобы попросить вас помочь ей, как вы когда-то помогли мне.Взгляд старика снова метнулся на Пьюрити. Многолетняя вражда эхом отдавалась в его голосе, когда он проворчал:— Ты говоришь мне правду, однако меня это не трогает. Белые люди не понимают наших нужд, а я не понимаю их.Острое чувство утраты пронзило Пьюрити как ножом, едва старый шаман отвернулся, но тут Касс заговорил снова, и она заметила, как напряглись плечи старика.— Эта женщина не кайова, зато я — кайова, и ее нужды стали моими.Пятнистый Медведь снова обернулся к ней. Он долго молча смотрел на нее, после чего с хрипотцой в голосе начал говорить:— Я вижу истину в словах Бледнолицего Волка. У тебя белокурые волосы и светлая кожа, но и тело, и дух твой неразрывно связаны с духом Бледнолицего Волка. — Он опустил глаза. — Я чувствую силу талисмана, который ты носишь с собой.Пьюрити почувствовала, как ее начала охватывать дрожь. Хриплым от волнения голосом она ответила:— Не понимаю, что вы имеете в виду.— Эта вещица связывает тебя с теми, кого ты потеряла, потому ты так высоко и ценишь ее.Пьюрити бессознательно протянула руку к медальону.В глазах Пятнистого Медведя отразилось удовлетворение. Сделав пришедшим знак сесть рядом с костром, он, не говоря больше ни слова, направился в темный угол вигвама. Когда же вернулся, все следы недовольства на его лице исчезли. Встав напротив них, он обратился к Пьюрити через разделявшие их языки пламени:— Ты ищешь своих родных. Я почувствовал твое приближение, как только ты вступила на землю кайова. Образы тех людей, которых ты потеряла, слишком слабы, но я попробую их восстановить.Закрыв глаза, Пятнистый Медведь принялся что-то тихо напевать себе под нос. Его низкий монотонный голос заглушал потрескивание костра и вызывал у Пьюрити неожиданное чувство близости чего-то необычайного. Напев пробудил в ней странные ощущения. Ее мысли подхватили примитивный ритм песни, и она не отрываясь смотрела на старого шамана, когда тот начал свой танец. Совершенно захваченная действиями Пятнистого Медведя, девушка едва уловила то мгновение, когда он жестом указал на костер, бросив горсть тонкого порошка в пламя.Огонь вспыхнул ярче, и легкая дымка окутала все помещение вигвама, а Пятнистый Медведь тем временем обратился к Пьюрити:— Дыши глубже, женщина Бледнолицего Волка. Закрой глаза и смотри на образы, которые предстанут в видении перед тобой. — Заметив ее колебание, он предостерег: — Смотри без страха.Чувствуя, что вся ее храбрость куда-то исчезла, Пьюрити сопротивлялась видениям, уже возникавшим перед мысленным взором. Нет… ей не вынести правды, если эта правда навсегда разлучит ее с сестрами!— Пьюрити… — Голос принадлежал Кассу. Она почувствовала его прикосновение к своей ладони и тепло его дыхания на своей щеке.Постепенно вновь обретая отвагу, Пьюрити сделала глубокий вдох, втягивая в себя дым…И тогда она увидела перед собой… реку! Раздувшуюся, бурую от тины. Ее поверхность сверкала алыми и золотистыми отблесками в лучах заходящего солнца. Потом взору девушки предстал берег реки. Он был весь усеян обломками: кусками дерева, разбитыми колесами, клочьями одежды, среди которых она заметила обрывки миткалевого платья, показавшегося ей смутно знакомым.Сердце Пьюрити лихорадочно забилось.Она увидела лежащую на берегу девочку с длинным темными волосами, мокрыми и спутанными. Белая ночная рубашка, вся в песке, прилипла к ее хрупкому телу.Это была Онести, но она лежала так неподвижно…Кто-то шел вдоль берега — рослая женщина с ярко-рыжими волосами. Заметив Онести, она остановилась, опустилась на колени рядом с девочкой и, коснувшись ее щеки, нахмурилась.Какое-то время Онести не двигалась, потом вдруг пошевелилась и открыла глаза.В душе Пьюрити все запело от восторга!Испустив протестующий возглас, едва образ померк, Пьюрити затаила дыхание, и перед ней поплыли новые и новые картины.Она увидела Честити! Та лежала у самой воды, eе длинные рыжие кудри потемнели. Ночная рубашка девочки отсырела и покрылась пятнами, видневшаяся из-под нее ножка была изранена, песок под ней пропитался кровью…Казалось, что девочка не дышит.Две дамы в больших шляпах с перьями прогуливались вдоль берега. Пьюрити увидела, как они бросились к ее сестре — сначала одна, потом другая. Они перевернули маленькое тельце, откинули волосы с лица Честити, принялись стучать по ее спине. Однако все было напрасно! Их действия становились все более и более отчаянными. Затем изо рта девочки вдруг хлынула вода, и она открыла глаза.Честити плакала, но была жива!Радость пробежала по телу Пьюрити, вырвавшись наружу глубокими, судорожными всхлипываниями. Ее сестры были живы! Они спаслись, как она и надеялась!Лицо теперь уже взрослой Онести внезапно промелькнуло перед ней. Как и предполагала Пьюрити, ее старшая сестра была очень красива. Какой-то рослый мужчина появился рядом с Онести, и она пошла бок о бок с ним туда, где их ждали лошади. Они вскочили в седла, незнакомец взял Онести за руку, та обернулась к нему и улыбнулась.Пьюрити поняла: Онести направлялась к ней. Скоро они снова будут вместе.Потом она увидела Честити. Высокая и стройная, с большими светло-карими глазами и рыжими локонами, она была прелестна. Однако что-то не давало Пьюрити приблизиться к сестре. Девушка была в опасности. Пьюрити хотелось дотянуться до нее, взять за руку. Какой-то человек подошел к Честити и остановился рядом. Он заговорил с ней, и Честити внимательно его слушала… однако в его облике было что-то отталкивающее.Образ Честити померк так же внезапно, как и те, что возникали до него, и досада Пьюрити уже готова была вырваться наружу протестующим стоном, но тут перед ее глазами предстало еще одно видение.Это был Стэн. Она никогда еще не видела его таким. Его тонкое лицо было мертвенно-бледным, глаза выглядели до странности потухшими. Он смотрел куда-то вдаль, пытаясь унять дрожь в руках. В его глазах она увидела страх!Видение расплылось, сменившись целым калейдоскопом образов, завертевшихся перед ее мысленным взором, — бурлящая вода… несущееся в ужасе стадо… сверкающие дула ружей…Она услышала, как Стэн звал ее по имени!Пьюрити усилием воли заставила себя открыть глаза, сердце ее отчаянно колотилось. Дым постепенно рассеивался, медленно уплывая ко входу. Старый шаман молча смотрел на нее через пламя костра. Касс, стоявший рядом с ней, схватил ее за руку, его голос был низким от беспокойства:— С тобой все в порядке, Пьюрити?— Да.Как только Пьюрити поднялась на ноги, Касс обнял ее за талию. Пятнистый Медведь тоже встал со своего места. Она тут же обернулась к старику. Пытаясь справиться с охватившей ее тревогой, Пьюрити сказала старому индейцу всего два слова, которые шли из самой глубины ее сердца:— Благодарю вас.Теперь Пьюрити знала, что ей нужно делать. Глава 9 Пьюрити окинула взглядом горизонт, сердце в ее груди подскочило. Да, она хорошо знала это место: отлогий склон холма вблизи «Серкл-Си». Пряный запах влажного воздуха, небо, казавшееся более голубым, и солнце, светившее ярче, чем где бы то ни было на свете, — все говорило, что родной дом рядом.Скоро они снова окажутся у себя на ранчо.Пьюрити бросила взгляд на Касса, молча ехавшего бок о бок с ней. Вид у него был хмурый, и ей не нужно было выпытывать у него причину. Прошла неделя с тех пор, как они, покинув поселок кайова, ехали почти без передышки, поднимаясь до рассвета и продолжая путь, пока не становилось совсем темно.Касс не протестовал, когда она объявила о своем решении как можно скорее вернуться домой. Он не стал ее расспрашивать о том, чем была вызвана такая спешка. Слова девушки, обращенные перед отъездом к Шепчущей Женщине, были короткими и полными искреннего раскаяния. Чуть позже, уже сидя в седле, она отвела глаза, пока Касс о чем-то тихо беседовал с матерью. Пьюрити заметила огорчение Шепчущей Женщины, вызванное их внезапным отъездом, хотя та и старалась это скрыть.Никогда еще Пьюрити не сознавала с такой ясностью, какой тяжелой была жизнь Шепчущей Женщины, как в тот момент, когда она, обернувшись, увидела немолодую уже индианку, прощавшуюся с сыном. Двое мужчин, которых она любила больше всего на свете, не могли открыто признать ее. Пьюрити вдруг пришло в голову, что судьба была до крайности несправедлива к этой мягкой, тихой женщине.В первую же ночь на обратном пути она поведала Кассу обо всем, что видела в вигваме Пятнистого Медведя. Юноша внимательно слушал, согревая ее своим теплом. Он не сомневался, что каждая минута приближала ее к встрече с Онести. Она знала это, так же как и то, что он разделял ее тревогу за судьбу Честити. Его лицо приняло настороженное выражение, когда Пьюрити упомянула о Стэне и неожиданном видении, подсказавшем, что в «Серкл-Си» происходит что-то неладное.По мере того как они приближались к ранчо, Касс становился все более и более молчаливым. В его облике снова проступала враждебность, и Пьюрити невольно задавалась вопросом, что могла означать эта перемена. Однако еще больше ее тревожили воспоминания о возникшем в дыму образе Стэна… суматоха, выстрелы вокруг него, и безотчетный ужас.Пьюрити подавила подступившие к глазам слезы. Ей нужно было увидеть Стэна, утешить его, сказать ему, что судьбы сестер перестали быть для нее тайной и она могла не сомневаться в том, что рано или поздно обязательно их найдет. Пьюрити хотела объяснить ему то, что теперь уже знала твердо: среди дыма, застилавшего грубые стены жилища индейского шамана, их с Кассом навсегда объединила общая цель, и отныне, что бы ни сулило им будущее, она никогда не будет одинока, потому что…Тут Пьюрити отвлеклась от своих мыслей. Что это за шум, подобный отдаленным раскатам грома?Внезапная догадка заставила глаза девушки округлиться от ужаса, и достаточно было одного взгляда на Касса, чтобы убедиться, что она верна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31