А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Стараясь перекричать шум реки, он сказал:— Если бы она знала, кто ты, она вела бы себя по-другому.Охотник молчал, не отводя глаз от девушки.— Как только она узнает, кто ты, эта чепуха прекратится. Если я в чем-нибудь разбираюсь, то это в женщинах. Они сопротивляются только в тех случаях, когда думают, что это им сойдет с рук.У Охотника вопросительно поднялась бровь. Если учитывать, что жена брата была самой вздорной женщиной в деревне, этот вывод представлялся несколько удивительным. Он испытующе вгляделся в серьезное лицо Воина.— Это правда?— Поверь мне. Она никогда не сделает такого.— Сколько раз тебе приходилось наказывать Девушку Высокой Травы?— Ни разу. Она знает, у кого тяжелее рука. Охотник попытался скрыть улыбку.— Да, уж она-то знает.Снова переводя взгляд на девушку, Охотник нахмурился. Ему придется научить ее хорошим манерам, или он убьет ее, пытаясь сделать это.Наконец силы девушки иссякли, и она упала на колени, потерпев поражение. Вокруг нее летали перья. Когда белые перья плавно опустились на землю, ее плечи поникли вместе с ними. Сувате, все кончено. Она должна смириться со своей судьбой и научиться принимать ее так же, как должен сделать это он. У судьбы нет врагов.— Еще не поздно! — Двоюродный брат Охотника, Красный Бизон, выехал на маленькую полянку. Он спрыгнул с коня и подбежал к ним, держа в вытянутой руке лук и стрелу. — Это женщина, которую ты искал. Убей ее, Охотник, пока ты еще можешь сделать это. Ты знаешь, как твоя мать носится с пророчеством. Как только она увидит эту девушку, будет слишком поздно.Охотник взглянул на предложенное оружие, затем отрицательно покачал головой.— Нет. Я должен помнить о своей обязанности. Было бы безумием убить ее. Гнев Богов обрушится на нас. Я не могу думать только о себе.— Ты презираешь ее! Если пророчество сбудется, ты должен будешь однажды покинуть Народ. — Лицо Красного Бизона, покрытое шрамами, исказилось гримасой отвращения. — Как ты можешь выносить мысль о том, чтобы взять ее с собой? И это после того, что голубые мундиры сделали с твоей женщиной? А мой маленький сын? Неужели все произошло так давно, что ты забыл об этом?Лицо Охотника стало суровым, а в глазах появился холодный блеск.— Я не забуду этого никогда.За ужином у Лоретты не было аппетита. Она села вместе со всеми за стол, но запах тушеной оленины и кукурузного хлеба с куманикой вызывал у нее тошноту. Эми пыталась поймать ее взгляд. Генри то и дело прикладывался к кружке, а он становился буйным, когда напивался. Бедной Эми в таких случаях доставалось больше всех.Лоретта с нежностью относилась к ней, но этим вечером она была занята своими мыслями. Планы побега проносились у нее в голове, она их обдумывала и отвергала. Она ясно представляла себе равнины, которые их окружали, чувствуя себя затерянной в бесконечном пространстве и в то же время запертой в камере.Стремясь чем-то занять свои руки и хоть немного унять панику, Лоретта разломила кусок хлеба и откусила. Хлеб становился суше по мере того, как она жевала. Том Уивер ерзал на скамейке рядом с ней. Затем она увидела, как он что-то положил на стол перед ней. Бросив взгляд вниз, она обнаружила перед собой ломоть хлеба, намазанного маслом. Она слегка улыбнулась ему, и его губы скривились в ответной застенчивой улыбке.— Я думаю, один из нас должен отправиться в Белнап и организовать эскорт сопровождения для Лоретты, чтобы она могла добраться до форта, — сказал он негромко. — Лучше сделать это мне. На это потребуется время, но пограничный патруль находится там, и я слышал, что несколько семей укрепили там свои дома. Лоретта будет в большей безопасности, если мы сумеем помочь ей добраться туда.— Вопрос в том, сколько человек ты сможешь найти? — Щека Генри выдавалась. Он прожевал и проглотил. — А что будет, если этот индеец вернется? Если он не застанет Лоретты здесь, он прямо-таки взбесится.— Боже мой, Генри! — вскричал Том. — Ты ведь не намерен в самом деле задерживать ее здесь?Шея Генри стала красной.— Конечно нет.Рейчел с тревогой посмотрела на мужа, а потом снова на Тома.— Сколько времени потребуется на то, чтобы собрать людей и вернуться?— Думаю, день быстрой езды, если без задержек. Это даст нам хороший шанс для драки, Генри. — Том пожал плечами. — Ей не придется оставаться там на долгое время. Охотник наверняка увяжется за какой-нибудь хорошенькой маленькой сквау, раньше или позже, и забудет Лоретту. Надо только выждать.— А что, если индейцы вернутся раньше вас? — Губы Рейчел стали совершенно белыми.Генри передвинул хлебную доску на середину стола.— Достань свои четки, женщина, и молись Богу, чтобы этого не случилось. Драться с сотней индейцев в одиночку я никак не смогу.Том ободряюще похлопал Лоретту по плечу.— Не беспокойся. Я вернусь. Ты почти моя невеста. Мужчина всегда заботится о своей девушке, если он чего-либо стоит.— Невеста она тебе или нет — еще не решено, — вмешался Генри. — Я не говорил еще с ней об этом.Если там окажутся индейцы — а я не очень уверен в этом, — не лезь на рожон, чтобы добиться благодарности. Я не настолько против того, чтобы Лоретта оставалась с нами, чтобы выдать ее замуж против ее воли. Это ее дом, она сама вправе решать свою судьбу.Лоретта удивленно смотрела на своего дядю. Несколько недель она жила в страхе, что он заставит ее выйти замуж за Тома. Теперь, когда она узнала, чтоон не собирается делать этого, она почувствовала, чтотеряет душевное равновесие. Она вглядывалась в уродливый профиль Тома. Если он попытается обеспечить ей сопровождение и индейцы догадаются о его намерении, жизнь его будет в очень большой опасности. До этой ночи она видела только его неопрятность и уродливость, но теперь она разглядела в нем нечто большее. Он был хорошим человеком, способным даже отдать жизнь, защищая честь женщины, которая не испытывала к нему никакого чувства. Она понимала, что Том — ее единственная надежда. Было бы величайшей глупостью с ее стороны отговорить его от поездки в Белнап.Как бы разгадав ее мысли, Том перекинул ноги через скамью и встал, избегая ее взгляда.— Ну что ж, мне пора домой, если я собираюсь выехать на рассвете.Лоретта поднялась вместе с ним, вытирая ладони о юбку. Том прошаркал к двери и снял с вешалки свою шляпу. Надев шляпу слегка набекрень, он улыбнулся ей и взял винтовку.— Спокойной ночи, миссис Мастере. Отлично поел у вас. — С легким поклоном он попрощался: — Эми, Генри.Зная, что она должна делать, Лоретта вышла с Томом на крыльцо, прикрыв за собой дверь. В первую минуту Том не обращал на нее никакого внимания, подтягивая седло и приспосабливая винтовку. Когда он повернулся к ней, поля шляпы отбрасывали тень на его лицо, так что она не могла разглядеть выражение его глаз даже при ярком лунном свете. Он поставил ногу на верхнюю ступень, накрыв руками колено.— Мне хотелось бы думать, что ты вышла попрощаться со мной, но что-то подсказывает мне, что это не совсем так. Я прав?Сотни слов скопились в горле Лоретты.— Милая, если ты хочешь сказать, что не испытываешь ко мне любви, то я уже догадался об этом. Я старше тебя на несколько лет, но я еще не дряхлый. — Он засмеялся и сдвинул шляпу на затылок, чтобы лучше разглядеть ее. — И если ты вышла сказать мне, чтобы я не ездил в Белнап, что ты все равно не выйдешь за меня, то можешь не беспокоиться. Если бы ты была такой же хорошенькой, как обычный столб, я все равно поехал бы. Понимаешь?Глаза Лоретты наполнились слезами. Сердясь на самое себя, она смахнула слезы со щек.Том вздохнул и, прежде чем она сообразила, что он собирается сделать, шагнул на крыльцо и обнял ее.— Ах, Лоретта, не плачь, деточка. У меня шкура толще, чем у бизона, а рога вдвое больше. Еще не родился тот индеец, которому удастся одолеть меня. Я поеду в Белнап, потому что сделать это необходимо. Когда я вернусь, мы начнем все сначала, но ты мне ничем не обязана. Я понимаю это и все равно поеду. Ясно? Чтобы остановить меня, потребуется целый табун лошадей.У Лоретты сморщился нос. Запах от его рубашки душил ее. Прикосновение его руки к ее спине было нежным и напоминало отца, который так же обнимал ее. Она повернула лицо, чтобы вдохнуть свежего воздуха, щека оказалась прижатой к его груди.Он прижал ее к себе, затем крепко взял за плечи и отстранился, чтобы посмотреть в лицо. Его глаза светились странным блеском, что вызвало у нее беспокойство. Схватив ее за подбородок, он запрокинул ее голову назад. Как бы читая ее мысли, он сказал:— Не бойся меня, Лоретта Джейн. Я никогда не посмею обидеть тебя.В голосе его прозвучала такая искренность, что Лоретта успокоилась. И только она успокоилась, как увидела, что он опускает голову. Вот и наступил тот миг, которого она так страшилась. Том поцеловал ее… ГЛАВА 3 Лоретта плотно сжала губы. В следующую секунду борода Тома, жесткая как щетка, коснулась ее кожи, и горячие, влажные губы чмокнули ее с точностью меткого стрелка. Давление его рук увеличивалось, и он прижал ее плотно к себе. Затем он проник языком между ее губ и провел им по ее зубам. Неужели люди так целуются? От него исходил вкус кислого табака, и ее отвращение увеличилось. По тому напряжению, с которым он держал ее, она поняла, что он добивается ответной реакции. Она не хотела обижать его, но и притворяться, что ей нравится то, что он делал, она не могла. То немногое, что ей удалось проглотить за обедом, грозило быть выброшенным наружу.Как раз в ту минуту, когда она боялась, что корчащийся в спазмах желудок унизит их обоих, Том похлопал ее по плечу и отпустил, улыбаясь, словно он сделал что-то, чем мог гордиться. В глазах его светилась нежность.— Я благодарю тебя, Лоретта. Это было чудесно, и даже если ты не выйдешь за меня, мне будет о чем вспомнить. — Он слегка подтолкнул ее к двери. — Возвращайся в дом.Несмотря на все отвращение, которое она испытала от этого поцелуя, Лоретта медлила возвращаться в дом. Иногда ее немота окружала ее, как стеной.— Я буду осторожен, и не надо благодарить меня. — Он улыбнулся. — Не стой с таким глупым видом. Ты только думаешь, что не можешь говорить, девочка. Твои глаза никогда не умолкают. А теперь давай, уходи. Я не могу уехать, пока ты стоишь там.Она резко обернулась и обняла его за шею, удивив этим не только его, но и себя. Прежде чем смелость покинула ее, она поцеловала его в щеку. Затем она вбежала в дом с сильно бьющимся сердцем. Через щели в двери до нее донеслось хихиканье Тома. Она провела тыльной стороной ладони по губам, чтобы избавиться от вкуса табака. Только после этого она смогла улыбнуться.Как только посуда была помыта, Лоретта влезла на чердак, где они с Эми спали в одной постели. Свет от угасающего очага внизу проникал через щели в полу, и неяркие золотые блики достигали самых стропил. Негромкое, спокойное дыхание спящей Эми шелестело, как шепот, в полумраке. Она спала раскинувшись. Серое нижнее покрывало сползло с разгоряченного тела девочки. Подол ночной рубашки задрался высоко, обнажив худые бедра. Лоретта обошла койку и отодвинула шторку из оленьей кожи с окна, чтобы впустить свежий воздух. Девочка вздохнула во сне и что-то пробормотала.Свежее дыхание прохлады коснулось обнаженного тела Лоретты, когда она разделась. Это ощущение было настолько приятным, что она подняла руки и закружилась, позволяя ночной прохладе овеять ее всю, после чего повесила одежду на крючок и аккуратно расправила складки. Каждая незначительная складка выделялась на домотканой материи. Вспоминая лучшие времена, главным образом в Виргинии, но даже и здесь, в Техасе, когда ее родители были живы, Лоретта вздохнула и подошла к тумбочке. Налив воду из кувшина в тазик, она добавила пучок лаванды, а затем перенесла тазик и мочалку на подоконник.Запрокинув голову, она приступила к своему ежевечернему ритуалу, выжимая мочалку так, чтобы душистая вода стекала струйками по шее и по груди. Летом обычная неделя между мытьем в ванне казалась вечностью. Проводя медленно мочалкой по телу, она закрыла глаза. Боже, как жарко! Женщина могла свариться заживо в своих многочисленных одеждах.Она закончила ритуал купания и полоскала свои штанишки в воде, оставшейся после мытья, когда послышался вой койота. Она высунулась из окна, чтобы посмотреть на луну. Легкое облачко проплыло на фоне молочной поверхности луны, отбрасывая призрачные тени на землю. Луна команчей. Дядя Генри сказал, что это название обязано своим происхождением тому обстоятельству, что индейцы часто совершают набеги в лунные ночи. Хорошее освещение, чтобы убивать, подумала она.Команчи. Она попятилась от окна и прижала мокрые штанишки к груди. Не сошла ли она с ума, разгуливая совершенно обнаженной.— Лоретта Джейн Симпсон! — закричал Генри. — Противная девчонка, ты льешь воду через потолок, как будто это проклятое сито!Подскочив снова к окну, Лоретта опрокинула тазик, все еще продолжая держать в руке белье. О черт! Она в растерянности наблюдала за тем, как тазик, подпрыгивая, скатился вниз по крыше из древесной коры. И остановился. Как раз у края крыши.— Что там, черт возьми, происходит? — Раздался звук тяжелых шагов. — Прекрати шуметь, или же я поднимусь и утихомирю тебя.Лоретта нервно сглотнула. Крыша была очень крутая. Как достать тазик, не говоря об этом Генри? Он способен устроить из-за этого большой шум. Она не сомневалась, что так и выйдет. Эми застонала и что-то пробормотала во сне. Завтра она придумает способ достать тазик.Набросив ночную рубашку, она повесила штанишки сушиться на подоконник и села на край койки, чтобы привести в порядок волосы. На прикроватном столике стоял портрет Ребекки Адаме Симпсон, ее матери. В тусклом освещении черты ее лица были едва различимы, но Лоретта знала на память каждую черточку. Печаль овладела ею, и она принялась водить кончиком пальца по узорам резной рамки. Если бы ее отец крикнул, что с потолка капает вода, Ребекка сказала бы: «О Чарльз, не поднимай шума». Но Чарльз Симпсон никогда не стал бы кричать. Он был маленьким человеком со спокойными манерами. Лоретта открыла ящик тумбочки. В нем, уложенные среди белья, хранились алмазный гребень ее матери и бритва отца. Две эти вещицы, да еще портрет, — все, что осталось от родителей. Губы ее плотно сжались. Гребень был парным, единственная ценность ее матери из всего, чем она владела. Теперь остался только один гребень. Другой забрали команчи вместе со скальпом Ребекки. Глаза Лоретты снова наполнились слезами, и она задумалась над тем, что случилось с ней после визита Охотника. Прошло семь лет, и она не пролила ни единой слезы, а теперь она не могла перестать плакать. Это было совершенно нелогично. Время для скорби давно прошло, и Лоретта не отличалась слезливостью.Она со стуком закрыла ящик и вытерла щеки ладонями. Вытянувшись на кровати рядом с Эми, она вытащила из-под подушки распятие. Целуя крест, она беззвучно шептала слова молитвы, и мысли о том, что Бог может услышать ее, успокоили ее.Прошло довольно много времени, прежде чем у нее на душе полегчало и она забылась беспокойным сном. Затем внезапно она пробудилась ото сна, не зная почему, но испытывая радость от того, что сон ее прервался. Она неподвижно лежала на кровати, ночная рубашка на ней была такая мокрая — хоть выжимай, горло распирали немые крики, и в памяти возник индеец из ее кошмаров. Дрожащими пальцами она сжала распятие и уставилась на окно. Ей почудилось, что там промелькнула какая-то тень, или это было продолжение сна?Ночной ветер гремел корой кровли. Она напрягла слух. Шаги? Шуршание кожи? Положив распятие, она подкралась к окну. Серебристый свет трепетал вместе с раскачивающимися деревьями, росшими вдоль реки, она ощущала дыхание прохладного ветерка.О Боже, ее штанишки исчезли!Вцепившись в подоконник обеими руками, она осторожно выглянула в окно. То, что она увидела, потрясло ее. Охотник сидел верхом на коне на открытом месте с гордым и вызывающим видом. Ветер трепал его волосы, то и дело закрывая его словно высеченные из камня черты. В молчаливом приветствии он поднял мощную мускулистую руку, в кулаке были зажаты ее мокрые штанишки. Несколько секунд, показавшихся вечностью, они не отрываясь смотрели друг на друга, затем он повернул коня, не опуская руку со штанишками, трепетавшими на ветру, подобно маленькому флагу, и пустил коня вскачь. Лоретта долго смотрела ему вслед после того, как он скрылся из виду.Мне все это снится. На самом деле его здесь не было. Мне просто снится это. Ей почти удалось убедить себя в этом, когда взор ее упал на край крыши. Куда делся ее тазик? Неужели язычник украл и его также? Затем она увидела его стоящим под окном. В эту минуту она поняла, что команч был здесь и смотрел на нее, когда он ей снился. Она не могла заставить себя коснуться тазика. Он дотрагивался до него. О Боже милостивый! А теперь он забрал ее штанишки. Неужели он следил за ней все то время, пока она мылась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52