И из-за того, что помог убить Морана, я стал их сообщником теперь. Я не предполагал, что так случится. Но если бы и знал о замышлявшемся, то не смог бы ничего предпринять, чтобы помешать убийству.Теперь так же, как и Моран, я знал, где лежат покойники. 32 В восемь вечера на ферме все занимались своими делами. Долорес и Хелен сидели на диване и слушали по радио Бернса и Аллена («Грейси все еще искал своего пропавшего брата» в их исполнении). Мамочка на маленьком столике пыталась собрать одну из своих мозаик. Она сидела на диване у окна, и ее ножки не доставали до пола. Милдред Джиллис находилась в гостиной, она что-то вышивала. Ее мальчики лежали на ковре и играли в настольную игру. Время от времени они начинали шуметь, но каждый раз Милдред усмиряла их. В кухне мужчины играли в покер с небольшими ставками. Игроки – Фред и Док Баркеры, Верле Джиллис и «Детское личико» Нельсон – толпились у длинного стола. Несмотря на маленькие ставки, все старались играть серьезно, особенно Нельсон.Я тоже играл, но, выиграв тридцать центов, вышел из игры, потому что Нельсон так разозлился, как будто я задумал сбежать, выиграв у него все имевшиеся деньги.Вам бы никогда не пришло в голову, что сегодня здесь умерло два человека. Один окончил свою жизнь на этом заваленном сейчас картами и мелочью столе. Второй был убит лопатой веселым Фредом Баркером, который сейчас, хохоча и показывая рот, полный золотых зубов, вовсе об этом не вспоминал.В отличие от них я чувствовал себя именно так, как чувствует себя человек, который рыл могилу и помогал опустить туда очередного покойника.Я вышел в ночь. Было прохладно. Прошелся по двору фермы, осмотрел разные постройки. Это было несложно сделать, потому что на высоких столбах горели фонари. За домом стояло несколько машин, остальные, наверное, находились в сарае. Дверь сеновала была открытой. Слышался стрекот сверчков, и в воздухе пахло навозом. Я увидел Карписа, маленький и хрупкий, он легко покачивался на качелях.Карпис улыбнулся и кивнул мне головой. Его улыбка по-прежнему наводила страх.Я прислонился к столбу.– Так и должно было случиться, – спокойно заметил Карпис.– Что?– Док Моран. Просто дело времени. – Он спокойно пожал плечами.– Наверное.– Мне показалось, что вам не нравится, когда убивают людей.– Вообще-то это не мое любимое занятие.– Я вас понимаю. О, я не против иногда проявить силу, помахать пистолетом, но убивать мне тоже не доставляет удовольствия.Из гостиной послышался смех. Это Грейси что-то сказал смешное по радио.– Фредди же – наоборот, – продолжал Карпис. Его забавлял наш разговор. – Думаю, он рожден убивать. Иногда меня поражает, как ему удается легко расправляться с людьми с помощью своего пистолета. Он запросто может убить любого, стоящего у него на пути, – копа, бандита или обычного человека, – ему все равно.Я не знал, что ему ответить на это.– Может, потому, что Фредди рос в Озарке Озарк – горное плато на севере Арканзаса.
, или эти народные песни. Может, это их семейная черта, ведь его старший брат Герман погиб в перестрелке с копами. А у Дока, черт побери, просто палец чешется, чтоб поскорее нажать на курок.– У них безопасной кажется только Мамочка. Качели поскрипывали, скрип заглушал стрекот сверчков и все остальные ночные звуки, а также даже приглушенные звуки радио в комнате.– Да, Мамочка достаточно безопасная, но тоже своеобразная личность.– Мне кажется, ее не волнует, каким образом ее парни зарабатывают себе на жизнь.Карпис заулыбался и покачал головой.– Все, что делают ее мальчики, ей кажется правильным. Ничего дурного они не могут делать, считает она.– По-моему, сыновья так же относятся и к ней.– Вы только посмотрите, как она держится за них, ездит с нами. И Фредди, Док, и я – просто три брата, которые заботятся о своей Мамочке, если вдруг кто-то начнет интересоваться нами. Это прикрытие для дураков. Что еще может выглядеть более невинным?Качели продолжали скрипеть, а по радио раздавался смех.Я сказал:– Не знал, что Нельсон тоже работает с вами.– Обычно не с нами, но я знаю его уже много лет. Он сохраняет преданность. Он очень храбрый и быстро на все реагирует. Мы сейчас собираемся заняться крупным делом.Очень внимательно посмотрев на меня, он спросил:– Вы всегда занимаетесь рэкетом или иногда хотите подработать на жизнь другими способами?Я сел на качели рядом с ним. Карпис перестал раскачиваться. Но качели продолжали двигаться по инерции.Я ответил:– Не понимаю вас.Он вздохнул и снова стал раскачиваться, а я помогал ему.– Послушайте, – сказал он, как бы объясняя совершенно очевидное маленькому ребенку. – Мы – обычные грабители, пытались заниматься похищением, но это другой вид воровства. И еще наша банда постоянно меняется...– Меняется?– Ну да, люди приходят и уходят. Я и парни Баркер, мы были вместе долгое время. Но нам приходилось работать с разными людьми. Мы их брали к себе время от времени. У нас нет четких правил игры, как у вас, парней из рэкета.– Что вы имеете против парней из рэкета? Он скорчил гримасу.– Они всегда указывают, что следует воровать, а что нет. Им не нравится, когда воруют то, после чего на них могут обратить внимание. Они стараются «не высовываться». И еще они больше работают, как бы точнее выразиться, – в сфере общественных услуг.– Общественных услуг?– Ну, да – девочки, наркотики, букмекерство. Это не преступление, а просто бизнес. Настоящее преступление, когда вы начинаете работать, чтобы заработать деньги себе на жизнь – ну, например, грабите банк, взламываете запоры или похищаете кого-нибудь. Вы должны приложить к этому усилия. Парням из рэкета это не нравится. Тут нужно поработать. Но все равно, когда эти парни по-настоящему обозлятся на вас... Господи... случиться может все, что угодно.– Действительно, спросите об этом Дока Морана, – заметил я.Карпис поднял вверх палец. Сейчас он очень сильно напоминал учителя математики.– Хорошо, может, Чикаго дало добро на выход Дока Морана, может, они даже и просили об этом, но не заплатили нам ни цента. Мне, как и моим людям, не нравится убивать людей за деньги. Пусть этим занимаются парни из рэкета.– Зачем вы мне говорите все это?– Потому что вы не бандит из Чикаго, – многозначительно сказал Карпис.Ключи от «Аубурна» лежали у меня в кармане.– Вот как?Я передвинул руку поближе к пистолету, который находился у меня под мышкой.– Нет, – улыбнулся Карпис. – Вы с Востока, а в Чикаго вы, как рыба без воды. Не хотите заняться честной работой?У меня вырвался вздох облегчения, но я постарался сделать это незаметно.– Может быть, – ответил ему я.– Вскоре у нас будет по-настоящему большое дело.– Когда?– В пятницу.– В эту пятницу?– В эту пятницу.– Вы хотите сказать послезавтра?– Правильно.– И что будет?– Похищение.Прекрасно. Теперь я еще буду замешан в похищении. Я уже видел себя сидящим на стуле и рассказывающим репортерам, как я, частный детектив, ушел в подполье, чтобы освободить фермерскую дочку.– Интересует? – спросил меня Карпис.– Возможно.– Нужно решить к завтрашнему дню. Мы уезжаем обратно в Иллинойс, в туристский лагерь недалеко от Авроры. Там мы встречаемся с некоторыми людьми, чтобы еще раз обсудить планы.– Я благодарен за предложение.– Вы могли бы нам пригодиться. Понимаете ли, мы рассчитывали на Кэнди Уолкера. И у нас не было времени подыскать кого-то другого.– Не понимаю, как мог Кэнди Уолкер помогать вам, если ему пришлось бы приходить в себя после операции. Карпис криво улыбнулся.– Нам просто нужен человек, который будет с нашими женщинами, пока мы будем заниматься похищением. Легкая работа. Кэнди мог бы заниматься этим даже с бинтами на морде.– Понимаю. Ну...– Вы получите только половину доли, половину того, что должен был бы получить Кэнди. Остальное получит Лулу. Мы не станем обижать своих.– Правильно.– Это составит пять тысяч. Что вы скажете? Пять тысяч!– Ну, я еще подумаю!– Хорошо. Может, поближе познакомитесь с Лулу, пока будете с ними.– Вы шутите... Она только что потеряла своего парня...– Ее кто-то должен утешить и позаботиться о ней.– Ну...Он по-отечески похлопал меня по плечу. Хотя он был моложе меня, но его доводы выглядели достаточно вескими.Он сказал:– Парни вроде нас вынуждены выбирать себе женщин из нашего же круга. Моей первой девушкой была вдова Германа Баркера. Я стал с ней жить, когда тело Германа еще не остыло. Этого не следует стыдиться – такова жизнь.– Мне жаль эту малышку, – сказал я, имея в виду Луизу. Создавалась весьма интересная ситуация – Карпис пытался пристроить ко мне девушку, ради которой я пожаловал сюда.Карпис положил мне руку на плечо.– Джимми, только не считайте, что вы станете пользоваться второсортным товаром. Ничего если я буду называть вас Джимми? Могу сказать, что имел дело со многими проститутками, но я им всегда доверял.Милдред Джиллис могла бы вышить это изречение и повесить его на стенку в своем доме.– Вот Долорес, она свояченица парня, с которым я работал. Она со мной с шестнадцати лет. Только не подумайте, что она толстая, – просто беременна. Во второй раз, и сейчас мы решили оставить ребенка – какого черта, нужно же когда-нибудь начинать...– О, поздравляю, Карпис.– Благодарю, Джимми.Тут я заметил маленькую фигуру, которая шагала через двор к сараю, держа в одной руке бутылку, в другой – пистолет. Это был Нельсон.– Что он задумал? – спросил я.– О, он несет выпить своему другу Чейзу.– Какому другу?– Чейзу. Джону Полю Чейзу. Он обожает Нельсона, боготворит его.Карпис гнусно захихикал, это хихиканье прекрасно сочеталось с его улыбочкой.– Если бы здесь не было Хелен, мне кажется, их взаимные симпатии могли бы приобрести другой характер.– Что делает Чейз в сарае?– Он сидит наверху с ружьем и наблюдает из маленького окошка, или из двери, или откуда-то еще. Ясно?Я посмотрел на сарай и действительно увидел открытое окошко наверху.Потом я спросил:– Но его кто-нибудь сменяет?– Нет. Нельсон приказал ему занять пост, и он даже не возразил. Просто делает то, что ему приказывает Нельсон. Сидит там наверху, читает разные вестерны и ведет наблюдение. Уже три дня он там спит, но я никогда не видел человека, который бы так чутко спал. Хорошо, что он с нами.– Черт, он даже не ужинал с нами.– Нельсон отнес ему поесть. Он хорошо относится к Чейзу, как к верной собаке.– Здесь есть еще кто-нибудь, с кем бы я не встречался?На лице Карписа снова появилась ужасная улыбка.– Нет, что-то я не припомню.Он вошел в дом, и я последовал за ним. Карпис стал играть в покер, сев на стул Нельсона. Некоторое время я следил за игрой, потом перешел в гостиную. Там как раз заканчивалась передача с Борисом и Алленом. Когда Джордж сказал: «Пожелай доброй ночи, Грейси», я поинтересовался у девушки Карписа Долорес, где я буду спать.– Вы можете спать в постели Дока Морана, – предложила она. – Постель теперь свободна.– Вы шутите?– В этом доме много комнат, но сейчас они все заняты. Нельсоны спят в спальне наверху, Алвин и я тоже наверху. Пола и Фред, Кэнди и Лулу там же, по крайней мере так было до сих пор.– Где спал Моран?– Здесь за кухней, в комнате для шитья.– А где же ночуют фермер с женой?– В гостиной есть раскладная постель. Да, это называлось «Отдать жену чужому дяде, а самому идти спать к чужой тете».– Мальчики спят там же, на матрасах.– Действительно, весь дом переполнен.– Вы правы. Сегодня все идет кувырком. Сейчас Пола наверху в своей и Фреда спальне, она пытается немного успокоить Лулу.– О...– Да, и Лулу не хочет сегодня оставаться в постели, где спала с Кэнди. Она хочет побыть с Полой.– Вы считаете, что Фред не станет протестовать? Она улыбнулась. Улыбка была приятная, не то что у ее дружка Карписа.– Думаю, ему придется спать одному и в другом месте.Я решил подняться и проведать Луизу. Наверху, в коридоре, встретил Полу. Она курила, и в руке, как всегда был стакан виски.– Привет, – сказал я.– Привет.Она улыбнулась как-то соблазнительно.– Как малышка? – спросил я.– Лулу? Она очень расстроена.– Ей нелегко.– Сейчас заснула, бедняжка.– Для нее это самое лучшее.Пола, казалось, чему-то обрадовалась.– Вы не хотите мне помочь?– Конечно, – ответил я.– Пойдите и присмотрите за ней вместо меня. Ей нельзя оставаться одной.– Но она меня даже не знает...Пола взмахнула рукой с сигаретой в воздухе.– Она будет долго спать. Но если вдруг проснется, то рядом с ней должен быть кто-нибудь.– Наверное, я пока могу здесь посидеть.– Я не это имела в виду. Вам все равно нужно где-то располагаться на ночлег, правда? Ложитесь вместе с ней.– Не говорите глупости.Она заглянула вместе со мной в комнату. Там я увидел Лулу, которая свернулась в комочек, как маленький ребенок. Розовое платье высоко задралось на ее прелестных белых ногах. Она крепко спала на одной из двух кроватей, составленных вместе. Видимо, раньше это была комната мальчиков хозяев дома. С потолка, оклеенного темно-синими обоями с серебряными звездами, свисала модель самолета. Детям, наверное, нравилось такое ночное небо у них в комнате.Пола отошла от открытой двери и сказала:– Фредди будет доволен, если нам удастся поспать в двуспальной постели Лулу и Кэнди. Вы сделаете нам одолжение. А Лулу теперь все равно. Вы ляжете отдельно, но вы понимаете, что ее нельзя оставлять одну.Я подумал об этом.Пола положила мне руку на плечо. От нее несло виски, но она, стройная, соблазнительная, в синем платье в белый горошек, была очень сексуальной.– Я хочу вам кое-что сказать. Мой муж Чарли был убит год назад, весной, когда брали банк. Через неделю меня подобрал Фредди. Поймите, я не такая распущенная, как может показаться. Мне просто нужно было на кого-то опереться. И Фредди оказался не таким плохим, как можно было бы подумать. Ему тоже повезло со мной.Я улыбнулся ей в ответ.– Мне кажется, что ему повезло гораздо больше. Пола похлопала меня по щеке и снова отхлебнула из стакана.– Дружок, тебе тоже может повезти. Лулу – отличная девушка. Еще раз скажи, как тебя зовут?– Джимми.– Хорошее имя, и ты приятный парень. Может, Лулу тоже повезет. Кто знает?Вскоре я вошел в маленькую спальню. Со мной была только сумка с нижним бельем, носками и принадлежностями для бритья. Я решил, что мне лучше спать в майке и в брюках поверх покрывала. В спальне у открытого окна стоял стол, на котором на подставках в виде голов лошадей располагались книжки-малышки.На полках, висящих на стене, лежали бейсбольные перчатки, игрушечные пистолеты и тому подобное. Несмотря на то, что интерьер детской комнаты был явно предназначен для мальчишек, мне показалось, что она подходит для этой тоненькой дочки фермера, которая так крепко здесь спала.Я лежал на спине, смотрел на скошенный потолок и на звездное небо надо мной. Его можно было хорошо разглядеть: из освещенного двора сюда проникал свет. Девушка рядом со мной, казалось, купалась в синевато-молочном свете.Я подумал, что стоит дождаться, пока все уснут, а потом схватить Лулу, сесть с ней в «Аубурн» и удрать отсюда как можно быстрее. Но я не смогу сделать этого, если на страже сидит Чейз. Наверное, и в доме есть кто-нибудь для охраны и наблюдения. И вообще, как можно забрать с собой девушку, чтобы она не подняла шума? Мало того, что она перенервничала, а тут еще появляется какой-то незнакомец, хватает ее и пытается удрать!Потом мои мысли перекинулись к убийству Дока Морана и, наконец, к готовящемуся похищению. Я надеялся не принимать в нем участия, хотя прекрасно понимал, что уже увяз по шею во всех их делах. Если бы они собирались ограбить банк, я бы постарался остаться в стороне. Но похищение? Нет. Трагедия Линдберга поразила меня, как любого нормального человека в этой стране.Сама идея похищения была противна мне. Почему-то в таких случаях я всегда думал о детях. Хотя знал, что банды Карписа – Баркера специализировались на похищениях богатых банкиров или производителей крепких напитков. Но воровать деньги – это одно, а похищать человека – другое!Мне было страшно. За короткое время произошло столько разных вещей, что меня обуревали самые разные мысли. Пожалуй, я еще до конца так и не осознал, во что «вляпался».Я очень скучал по Салли, по ее шелковым простыням. Как бы мне хотелось, чтобы эта маленькая детская оказалась ее белой спальней! И я еще очень жалел, что мы поссорились перед расставанием.Злость. Меня волновала и возбуждала моя старая подруга – злость. Злость и крушение моих планов. Разные мысли не оставляли меня, и многое нужно было обдумать. Меня использовали, обманули, подставили. Фрэнк Нитти заставил оплатить мое путешествие в Страну Бандитов тем, что я помог привести приговор над Доком Мораном в исполнение! И что я мог сделать? Злиться на Нитти значило то же самое, что плевать против ветра. Брызги слюны все равно летели тебе в глаза!Моя вина, да, моя собственная вина состояла в том, что с Нитти вообще нельзя было иметь никаких дел. Он никогда не играл честно. Но с его точки зрения, игра была полностью честной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
, или эти народные песни. Может, это их семейная черта, ведь его старший брат Герман погиб в перестрелке с копами. А у Дока, черт побери, просто палец чешется, чтоб поскорее нажать на курок.– У них безопасной кажется только Мамочка. Качели поскрипывали, скрип заглушал стрекот сверчков и все остальные ночные звуки, а также даже приглушенные звуки радио в комнате.– Да, Мамочка достаточно безопасная, но тоже своеобразная личность.– Мне кажется, ее не волнует, каким образом ее парни зарабатывают себе на жизнь.Карпис заулыбался и покачал головой.– Все, что делают ее мальчики, ей кажется правильным. Ничего дурного они не могут делать, считает она.– По-моему, сыновья так же относятся и к ней.– Вы только посмотрите, как она держится за них, ездит с нами. И Фредди, Док, и я – просто три брата, которые заботятся о своей Мамочке, если вдруг кто-то начнет интересоваться нами. Это прикрытие для дураков. Что еще может выглядеть более невинным?Качели продолжали скрипеть, а по радио раздавался смех.Я сказал:– Не знал, что Нельсон тоже работает с вами.– Обычно не с нами, но я знаю его уже много лет. Он сохраняет преданность. Он очень храбрый и быстро на все реагирует. Мы сейчас собираемся заняться крупным делом.Очень внимательно посмотрев на меня, он спросил:– Вы всегда занимаетесь рэкетом или иногда хотите подработать на жизнь другими способами?Я сел на качели рядом с ним. Карпис перестал раскачиваться. Но качели продолжали двигаться по инерции.Я ответил:– Не понимаю вас.Он вздохнул и снова стал раскачиваться, а я помогал ему.– Послушайте, – сказал он, как бы объясняя совершенно очевидное маленькому ребенку. – Мы – обычные грабители, пытались заниматься похищением, но это другой вид воровства. И еще наша банда постоянно меняется...– Меняется?– Ну да, люди приходят и уходят. Я и парни Баркер, мы были вместе долгое время. Но нам приходилось работать с разными людьми. Мы их брали к себе время от времени. У нас нет четких правил игры, как у вас, парней из рэкета.– Что вы имеете против парней из рэкета? Он скорчил гримасу.– Они всегда указывают, что следует воровать, а что нет. Им не нравится, когда воруют то, после чего на них могут обратить внимание. Они стараются «не высовываться». И еще они больше работают, как бы точнее выразиться, – в сфере общественных услуг.– Общественных услуг?– Ну, да – девочки, наркотики, букмекерство. Это не преступление, а просто бизнес. Настоящее преступление, когда вы начинаете работать, чтобы заработать деньги себе на жизнь – ну, например, грабите банк, взламываете запоры или похищаете кого-нибудь. Вы должны приложить к этому усилия. Парням из рэкета это не нравится. Тут нужно поработать. Но все равно, когда эти парни по-настоящему обозлятся на вас... Господи... случиться может все, что угодно.– Действительно, спросите об этом Дока Морана, – заметил я.Карпис поднял вверх палец. Сейчас он очень сильно напоминал учителя математики.– Хорошо, может, Чикаго дало добро на выход Дока Морана, может, они даже и просили об этом, но не заплатили нам ни цента. Мне, как и моим людям, не нравится убивать людей за деньги. Пусть этим занимаются парни из рэкета.– Зачем вы мне говорите все это?– Потому что вы не бандит из Чикаго, – многозначительно сказал Карпис.Ключи от «Аубурна» лежали у меня в кармане.– Вот как?Я передвинул руку поближе к пистолету, который находился у меня под мышкой.– Нет, – улыбнулся Карпис. – Вы с Востока, а в Чикаго вы, как рыба без воды. Не хотите заняться честной работой?У меня вырвался вздох облегчения, но я постарался сделать это незаметно.– Может быть, – ответил ему я.– Вскоре у нас будет по-настоящему большое дело.– Когда?– В пятницу.– В эту пятницу?– В эту пятницу.– Вы хотите сказать послезавтра?– Правильно.– И что будет?– Похищение.Прекрасно. Теперь я еще буду замешан в похищении. Я уже видел себя сидящим на стуле и рассказывающим репортерам, как я, частный детектив, ушел в подполье, чтобы освободить фермерскую дочку.– Интересует? – спросил меня Карпис.– Возможно.– Нужно решить к завтрашнему дню. Мы уезжаем обратно в Иллинойс, в туристский лагерь недалеко от Авроры. Там мы встречаемся с некоторыми людьми, чтобы еще раз обсудить планы.– Я благодарен за предложение.– Вы могли бы нам пригодиться. Понимаете ли, мы рассчитывали на Кэнди Уолкера. И у нас не было времени подыскать кого-то другого.– Не понимаю, как мог Кэнди Уолкер помогать вам, если ему пришлось бы приходить в себя после операции. Карпис криво улыбнулся.– Нам просто нужен человек, который будет с нашими женщинами, пока мы будем заниматься похищением. Легкая работа. Кэнди мог бы заниматься этим даже с бинтами на морде.– Понимаю. Ну...– Вы получите только половину доли, половину того, что должен был бы получить Кэнди. Остальное получит Лулу. Мы не станем обижать своих.– Правильно.– Это составит пять тысяч. Что вы скажете? Пять тысяч!– Ну, я еще подумаю!– Хорошо. Может, поближе познакомитесь с Лулу, пока будете с ними.– Вы шутите... Она только что потеряла своего парня...– Ее кто-то должен утешить и позаботиться о ней.– Ну...Он по-отечески похлопал меня по плечу. Хотя он был моложе меня, но его доводы выглядели достаточно вескими.Он сказал:– Парни вроде нас вынуждены выбирать себе женщин из нашего же круга. Моей первой девушкой была вдова Германа Баркера. Я стал с ней жить, когда тело Германа еще не остыло. Этого не следует стыдиться – такова жизнь.– Мне жаль эту малышку, – сказал я, имея в виду Луизу. Создавалась весьма интересная ситуация – Карпис пытался пристроить ко мне девушку, ради которой я пожаловал сюда.Карпис положил мне руку на плечо.– Джимми, только не считайте, что вы станете пользоваться второсортным товаром. Ничего если я буду называть вас Джимми? Могу сказать, что имел дело со многими проститутками, но я им всегда доверял.Милдред Джиллис могла бы вышить это изречение и повесить его на стенку в своем доме.– Вот Долорес, она свояченица парня, с которым я работал. Она со мной с шестнадцати лет. Только не подумайте, что она толстая, – просто беременна. Во второй раз, и сейчас мы решили оставить ребенка – какого черта, нужно же когда-нибудь начинать...– О, поздравляю, Карпис.– Благодарю, Джимми.Тут я заметил маленькую фигуру, которая шагала через двор к сараю, держа в одной руке бутылку, в другой – пистолет. Это был Нельсон.– Что он задумал? – спросил я.– О, он несет выпить своему другу Чейзу.– Какому другу?– Чейзу. Джону Полю Чейзу. Он обожает Нельсона, боготворит его.Карпис гнусно захихикал, это хихиканье прекрасно сочеталось с его улыбочкой.– Если бы здесь не было Хелен, мне кажется, их взаимные симпатии могли бы приобрести другой характер.– Что делает Чейз в сарае?– Он сидит наверху с ружьем и наблюдает из маленького окошка, или из двери, или откуда-то еще. Ясно?Я посмотрел на сарай и действительно увидел открытое окошко наверху.Потом я спросил:– Но его кто-нибудь сменяет?– Нет. Нельсон приказал ему занять пост, и он даже не возразил. Просто делает то, что ему приказывает Нельсон. Сидит там наверху, читает разные вестерны и ведет наблюдение. Уже три дня он там спит, но я никогда не видел человека, который бы так чутко спал. Хорошо, что он с нами.– Черт, он даже не ужинал с нами.– Нельсон отнес ему поесть. Он хорошо относится к Чейзу, как к верной собаке.– Здесь есть еще кто-нибудь, с кем бы я не встречался?На лице Карписа снова появилась ужасная улыбка.– Нет, что-то я не припомню.Он вошел в дом, и я последовал за ним. Карпис стал играть в покер, сев на стул Нельсона. Некоторое время я следил за игрой, потом перешел в гостиную. Там как раз заканчивалась передача с Борисом и Алленом. Когда Джордж сказал: «Пожелай доброй ночи, Грейси», я поинтересовался у девушки Карписа Долорес, где я буду спать.– Вы можете спать в постели Дока Морана, – предложила она. – Постель теперь свободна.– Вы шутите?– В этом доме много комнат, но сейчас они все заняты. Нельсоны спят в спальне наверху, Алвин и я тоже наверху. Пола и Фред, Кэнди и Лулу там же, по крайней мере так было до сих пор.– Где спал Моран?– Здесь за кухней, в комнате для шитья.– А где же ночуют фермер с женой?– В гостиной есть раскладная постель. Да, это называлось «Отдать жену чужому дяде, а самому идти спать к чужой тете».– Мальчики спят там же, на матрасах.– Действительно, весь дом переполнен.– Вы правы. Сегодня все идет кувырком. Сейчас Пола наверху в своей и Фреда спальне, она пытается немного успокоить Лулу.– О...– Да, и Лулу не хочет сегодня оставаться в постели, где спала с Кэнди. Она хочет побыть с Полой.– Вы считаете, что Фред не станет протестовать? Она улыбнулась. Улыбка была приятная, не то что у ее дружка Карписа.– Думаю, ему придется спать одному и в другом месте.Я решил подняться и проведать Луизу. Наверху, в коридоре, встретил Полу. Она курила, и в руке, как всегда был стакан виски.– Привет, – сказал я.– Привет.Она улыбнулась как-то соблазнительно.– Как малышка? – спросил я.– Лулу? Она очень расстроена.– Ей нелегко.– Сейчас заснула, бедняжка.– Для нее это самое лучшее.Пола, казалось, чему-то обрадовалась.– Вы не хотите мне помочь?– Конечно, – ответил я.– Пойдите и присмотрите за ней вместо меня. Ей нельзя оставаться одной.– Но она меня даже не знает...Пола взмахнула рукой с сигаретой в воздухе.– Она будет долго спать. Но если вдруг проснется, то рядом с ней должен быть кто-нибудь.– Наверное, я пока могу здесь посидеть.– Я не это имела в виду. Вам все равно нужно где-то располагаться на ночлег, правда? Ложитесь вместе с ней.– Не говорите глупости.Она заглянула вместе со мной в комнату. Там я увидел Лулу, которая свернулась в комочек, как маленький ребенок. Розовое платье высоко задралось на ее прелестных белых ногах. Она крепко спала на одной из двух кроватей, составленных вместе. Видимо, раньше это была комната мальчиков хозяев дома. С потолка, оклеенного темно-синими обоями с серебряными звездами, свисала модель самолета. Детям, наверное, нравилось такое ночное небо у них в комнате.Пола отошла от открытой двери и сказала:– Фредди будет доволен, если нам удастся поспать в двуспальной постели Лулу и Кэнди. Вы сделаете нам одолжение. А Лулу теперь все равно. Вы ляжете отдельно, но вы понимаете, что ее нельзя оставлять одну.Я подумал об этом.Пола положила мне руку на плечо. От нее несло виски, но она, стройная, соблазнительная, в синем платье в белый горошек, была очень сексуальной.– Я хочу вам кое-что сказать. Мой муж Чарли был убит год назад, весной, когда брали банк. Через неделю меня подобрал Фредди. Поймите, я не такая распущенная, как может показаться. Мне просто нужно было на кого-то опереться. И Фредди оказался не таким плохим, как можно было бы подумать. Ему тоже повезло со мной.Я улыбнулся ей в ответ.– Мне кажется, что ему повезло гораздо больше. Пола похлопала меня по щеке и снова отхлебнула из стакана.– Дружок, тебе тоже может повезти. Лулу – отличная девушка. Еще раз скажи, как тебя зовут?– Джимми.– Хорошее имя, и ты приятный парень. Может, Лулу тоже повезет. Кто знает?Вскоре я вошел в маленькую спальню. Со мной была только сумка с нижним бельем, носками и принадлежностями для бритья. Я решил, что мне лучше спать в майке и в брюках поверх покрывала. В спальне у открытого окна стоял стол, на котором на подставках в виде голов лошадей располагались книжки-малышки.На полках, висящих на стене, лежали бейсбольные перчатки, игрушечные пистолеты и тому подобное. Несмотря на то, что интерьер детской комнаты был явно предназначен для мальчишек, мне показалось, что она подходит для этой тоненькой дочки фермера, которая так крепко здесь спала.Я лежал на спине, смотрел на скошенный потолок и на звездное небо надо мной. Его можно было хорошо разглядеть: из освещенного двора сюда проникал свет. Девушка рядом со мной, казалось, купалась в синевато-молочном свете.Я подумал, что стоит дождаться, пока все уснут, а потом схватить Лулу, сесть с ней в «Аубурн» и удрать отсюда как можно быстрее. Но я не смогу сделать этого, если на страже сидит Чейз. Наверное, и в доме есть кто-нибудь для охраны и наблюдения. И вообще, как можно забрать с собой девушку, чтобы она не подняла шума? Мало того, что она перенервничала, а тут еще появляется какой-то незнакомец, хватает ее и пытается удрать!Потом мои мысли перекинулись к убийству Дока Морана и, наконец, к готовящемуся похищению. Я надеялся не принимать в нем участия, хотя прекрасно понимал, что уже увяз по шею во всех их делах. Если бы они собирались ограбить банк, я бы постарался остаться в стороне. Но похищение? Нет. Трагедия Линдберга поразила меня, как любого нормального человека в этой стране.Сама идея похищения была противна мне. Почему-то в таких случаях я всегда думал о детях. Хотя знал, что банды Карписа – Баркера специализировались на похищениях богатых банкиров или производителей крепких напитков. Но воровать деньги – это одно, а похищать человека – другое!Мне было страшно. За короткое время произошло столько разных вещей, что меня обуревали самые разные мысли. Пожалуй, я еще до конца так и не осознал, во что «вляпался».Я очень скучал по Салли, по ее шелковым простыням. Как бы мне хотелось, чтобы эта маленькая детская оказалась ее белой спальней! И я еще очень жалел, что мы поссорились перед расставанием.Злость. Меня волновала и возбуждала моя старая подруга – злость. Злость и крушение моих планов. Разные мысли не оставляли меня, и многое нужно было обдумать. Меня использовали, обманули, подставили. Фрэнк Нитти заставил оплатить мое путешествие в Страну Бандитов тем, что я помог привести приговор над Доком Мораном в исполнение! И что я мог сделать? Злиться на Нитти значило то же самое, что плевать против ветра. Брызги слюны все равно летели тебе в глаза!Моя вина, да, моя собственная вина состояла в том, что с Нитти вообще нельзя было иметь никаких дел. Он никогда не играл честно. Но с его точки зрения, игра была полностью честной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37