— Слава Богу! — И чуть не вприпрыжку заходил по комнате. — Ай да молодцы, богатыри-русачки! Ай да молодцы! Михаила!
Проворно вошел стоявший за дверью денщик.
— Графинчик с подполу, три рюмки и соленых огурчиков, живо...
Когда Михаил, разлив по рюмкам, собрался уходить, Григорий Андреевич схватил его за рукав.
— Стой, — кивнул на рюмку. — Ну, братцы мои, дождался я таки часа благословенного. Господь помог. — Снова перекрестился. — Теперь и Богу душу отдать радостно. — Старческие глаза туманились, он взял рюмку. — За викторию нашу славную, дай Бог не последнюю!..
Не знал, не ведал Спиридов, что глубоко в сознание Ушакову запали давние рассказы вице-адмирала Сенявина о необычном приеме Спиридова в Чесменском сражении — прежде всего атаковать и уничтожить флагмана. К тому же он решил атаковать турок без разрешения Войновича.
...Ушаков принимал доклады, посматривал вверх на вымпелы, паруса. Солнце лениво поднималось к полудню. Слева по носу контргалсом медленно двигалась турецкая эскадра.
Адмирал Хасан-паша был доволен — его корабли вышли на ветер. «Теперь у нас шесть линейных кораблей против двух фрегатов авангарда, им несдобровать».
В час дня турки первыми открыли огонь по фрегатам. Русские корабли не отвечали, их 12-фунтовые пушки не достигали до неприятеля.
С первыми пушечными залпами Ушаков перешел на наветренный борт. Полуденное солнце нещадно жгло и без того опаленное лицо. Ветерок свежел, срывая белые барашки, задорно курчавились волны. Временами гребень волны ударялся в скулу форштевня, и вееры соленых брызг, переливаясь радугой, залетали на шканцы.
«Хасан-паша намеревается превосходящей силой задавить наши фрегаты... Ну что же...» Ушаков провел языком по соленым губам, не опуская подзорную трубу, скомандовал:
— Поднять сигнал: «Фрегатам выйти на ветер. Авангарду атаковать неприятеля!»
Через минуту фрегаты «Стрела» и «Борислав» круто взяли бейдевинд, начали охватывать голову турецкой эскадры.
Хасан-паша досадовал — его хитрость не удалась. Флоты сблизились. Грохот мощной канонады означал, что сражение началось.
Командир турецкого авангарда перебегал от одного борта к другому, беспрестанно взмахивая широкими фалдами длинного халата. Он повелел поднять все паруса, только бы догнать и обойти на ветре русские фрегаты. Турки усилили огонь, но вели его, как и прежде, беспорядочно. Канонада разгоралась. Два русских фрегата и «Святой Павел» успели-таки отрезать два головных турецких фрегата и взяли их в двойной огонь. Полчаса спустя турки вышли из боя и повернули на юг. С турецкого флагмана вслед им неслись проклятия, и разгневанный Хасан-паша открыл по ним огонь, пытаясь вернуть их в строй. Да где там, удирали под всеми парусами. Громкое «ура» неслось с русских кораблей.
Ушаков хрипло крикнул старшему офицеру:
— На батарейные палубы по бочке квасу выкатить и мне жбан!
Долго, слишком долго ждал этого часа Федор Федорович. Не поворачивая головы, скомандовал:
— Лево на борт, на румб норд-ост, — вскинул трубу, указывая боцману на руле, — держать на форштевень Хасан-паши! Поднять сигнал: «Выхожу из строя. Атакую флагман!»
«Павел» резко накренился на правый борт и вышел из строя. Все корабли авангарда перенесли огонь на турецкий флагман. Прицельный, безостановочный огонь с двух сторон Хасан-паша долго выдержать не мог. Вскоре на флагмане были перебиты многие стеньги и реи, порваны паруса и такелаж, дважды вспыхивал пожар.
— Турецкий флагман ворочает оверштаг! — донеслось с салинга.
Хасан-паша уваливался под ветер, показывая разрисованную золотом корму. Словно сговорившись, фрегаты одновременно дали залп всем лагом. С кормы турецкого корабля во все стороны полетели расщепленные куски дерева...
Турецкая эскадра, повинуясь старшему флагману, выходила из боя и отступала.
Испытывая радость от первого боевого крещения Черноморской эскадры, Спиридов не ошибся в своих радужных надеждах.
Не раз еще одержит Федор Ушаков верх над неприятелем на Черном море, постоит за честь Андреевского флага на Архипелаге и Средиземноморье. Но Спиридову уже не было суждено стать современником этих событий.
В следующую кампанию 1789 года поступили отрадные вести с Балтики. Русские моряки вновь отбили охоту у шведов одолеть их на море. Кронштадтская эскадра контр-адмирала Спиридова, соединившись у Ревеля с флагманом флота Василием Чичаговым, дала отпор шведам у острова Эланд и заставила их ретироваться.
Сообщения о событиях на Балтике появились в Москве поздней осенью и были, собственно, последней весточкой для Спиридова о боевых флотских буднях.
С наступлением холодов он занедужил, слег в постель и едва дотянул до весны. 20 апреля 1790 года «Московские ведомости» оповестили обывателей белокаменной: «Сего апреля 8 дня в 2 часа скончался здесь адмирал и разных орденов кавалер Григорий Андреевич Спиридов...»
В этом году весна рано и прочно обосновалась в Нагорье и его окрестностях. Снег уже весь сошел, проклюнулись первые почки-листочки на ветвях церковного сада, весело перекликались чибисы. Сам сад и пространство вокруг церкви Преображения и за оградой ее был заполнен прихожанами, крестьянами близлежащих деревень. Из распахнутых дверей лились чистые звуки немногоголосого хора: «Со святыми упокой...» Народу собралось много потому, что покойного барина в округе знали как добропорядочного и честного человека, не в пример некоторым окрестным помещикам, дравшим с крестьян три шкуры.
— Слышь-ка, Устин, — толкнул в бок соседа рыжий бородач в длинном армяке, подпоясанном кушаком, — чево барина-то покойного сюда на погребение, аль не схотели в Москве-то?
У соседа разгладились морщины на лице.
— Стало быть, батюшка сказывал, воля таковая была барина, — вздохнул, — вестимо, не схотел с родной сторонкой врозь-то...
Отпевание подходило к концу, голоса взяли самую высокую жалостливую ноту, подхваченную мерным колокольным звоном.
Кроме окрестных помещиков в последний путь адмирала провожали владимирский наместник Петр Гаврилович Лазарев, сослуживец и товарищ покойного контр-адмирал Хметевский и сын покойного Матвей. Из них, казалось, лишь Хметевский подлинно знал и понимал значимость Спиридова в прошлом для флота и Отечества...
— Славу и честь нашему флоту принес своей жизнью покойный наш благодетель.
Без обиняков, видимо забываясь, не раз высказывался на поминках Хметевский:
— А все добывал своим потом и кровью. Не в пример другим, николь не пятился, ни перед кем не юлил. В бою ядрам не кланялся, а с морем на «ты» общался.
Но оказалось, о Спиридове были наслышаны не только моряки.
— Покойного адмирала не раз нахваливал мне Державин, — заговорил неожиданно в тишине владимирский наместник. — Помнится, Гаврила Романович уподабливал его Нептуну.
Оказалось, Лазарев учился с поэтом в одном классе в гимназии и до сих пор поддерживал с ним дружбу.
— Сие пиит верно подметил, — встрепенулся от забытья Хметевский, — наш незабвенный Григорий Андреевич воистину перед взором моим до сих пор предстоит владыкой моря...
Эпилог
СВЯЗЬ ВРЕМЕН

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
Прощальные державинские строки пронзительно печальны и безысходны и, конечно, навеяны грустью последних дней бытия.
Видимо, в эти удручающие память мгновения поэт просто забыл, что временной поток неиссякаем и вечен, дела уходящие тут же сменяются новью.
Запамятовал он свои же проникновенные строки о том, кто в начале пути являл ему пример: «Слава Россов, неподражаемый, бессмертный Ломоносов».
И сам Державин всего год назад в Царском Селе прилюдно назвал своего преемника, о чем трепетно вспоминал Пушкин:
В слезах обнял меня дрожащею рукою
И счастье мне предрек, незнаемое мною.
Это ли не живая связь времен!
Не оставался Державин равнодушным и к деяниям Российского флота, проникновенно напутствовал его:
Ступай — и стань средь океана,
И брось твоих гортаней гром:
Европа злобой обуянна,
И гидр лилейных бледный сонм
От грез твоих да потрясется.
И не только слагал вирши. Направил по морской стезе детей-сирот своего бывшего друга Петра Лазарева, безвременно скончавшегося.
Придет срок, и флот обретет трех адмиралов Лазаревых, кругосветных мореплавателей...
Бесконечное время «в своем стремленьи» расставляет на русле истории генеральные и поворотные вехи вдоль фарватера по курсу движения человечества.
Как бы ни силилось неумолимое время, дела людей не исчезают в небытии, а их вполне реальные поступки и действия связывают воедино прошлое и настоящее и озаряют будущее.
У каждого народа неповторимость судьбы, свои истоки, стремнины и тихие заводи, мели и рифы, своя отчизна.
Пожалуй, по душевному складу людей все же наше отечество стоит особняком, как образно заметил поэт:
Там русский дух, там Русью пахнет...
Именно на этой основе замешаны великие свершения его народа, в том числе и ратные.
Петр Румянцев стал основоположником наступательной тактики и стратегии войск, побеждающих не числом, а уменьем. Почин Румянцева воспринял, развил и приумножил Александр Суворов.
Григорий Спиридов, несмотря на превосходство в силах противника, вопреки принятой в Европе линейной тактике, впервые атаковал неординарно, главный удар направил на флагмана турок, уничтожил его и обратил в бегство неприятеля при Чесме. Четыре кампании русские эскадры под флагом Свиридова на деле господствовали в Восточном Средиземноморье — от Греческого архипелага до берегов Анатолии.
Под Кольбергом и в войне с турками действия Румянцева и Спиридова явили пример боевого содружества армии и флота. Суворов и Ушаков стали достойными продолжателями этой доброй традиции.
По следам Спиридова, Федор Ушаков, вслед ему Дмитрий Сенявин подтвердили мощь русского флота в сражениях с неприятелями на Средиземном море, а на Черном море Россия заняла доминирующее положение.
Честь героя Чесмы не уронили и его прямые потомки.
Спустя десять лет на Ревельском рейде появились иноземцы, английская эскадра вице-адмирала Нельсона. Контр-адмирал Алексей Спиридов был в готовности дать отпор, но непрошеные гости замельтешили, извинились и ретировались.
Внук адмирала — майор Пензенского полка Дмитрий Матвеевич Спиридов — уверовал в «звезду пленительного счастья». Если бы он знал, что с грустью произнес Александр Пушкин за два года до событий на Сенатской площади:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Быть может, пушкинские строки навеяли бы Дмитрию Спиридову иное решение. А так, загремел кандалами по Владимирке на вечную каторгу потомок чесменского героя. Но он и его товарищи все же были первыми, кто осознанно поднял руку на тиранию, и их пример так или иначе растормошил дремоту России и живет в памяти народной.
Прошло время, и владельцы Российского трона, пренебрегая морской силой, флотом, дважды ставили Отечество на колени перед неприятелем в Крыму и Порт-Артуре.
Рухнули династические устои, и воспрянула российская морская мощь. Всюду в Великой Отечественной, где на рубежах стоял флот, враг не проходил.
Затем десятилетиями неуютно чувствовали себя в Мировом океане наши соперники, озираясь на океанский флот России. Увы, все это в прошлом...
Что же дальше? Куда плывет Россия? Покуда все не ясно. Горизонт сплошь в тумане. «Мы с печалью наблюдаем умирающий флот России», — заключил не так давно министр обороны Родионов... А между тем мировые державы устанавливают свои порядки в Мировом океане, диктуют и навязывают свою волю, пытаются поставить на колени некогда Великую страну, предать забвению былую славу нашей державы, зачастую коверкая историю.
И все же, возвращаясь в прошлое, не будем забывать — Герой Наварина, командующий Черноморским флотом, адмирал Михаил Лазарев четко высказался:
— Следует назвать имя Спиридова, вместо Грейга, как действительно командующего флотом в Чесменском сражении.
Вспомним «истинную радость» флагманов русского флота, назвавших Спиридова «прославителем Русского флота». Именно он первым провозгласил вещие слова: «Честь Всероссийскому флоту!»
Нам остается только верить и ждать, что славный завет Григория Спиридова еще не раз прозвучит над водами Мирового океана.
Хронологическая таблица
1713 г. Родился Григорий Андреевич Спиридов.
1723 — 1728 г. Находился ежегодно в кампаниях на кораблях Кронштадтской эскадры.
1728 г. 12 февраля. Произведен в гардемарины и командирован в Астрахань.
1728 — 1732 г. Командуя различными судами, плавал на Каспийском море от Астрахани до персидских берегов.
1732 г. Переведен из Астрахани в Кронштадт. 5 декабря произведен в мичманы.
1733 — 1737 г. Ежегодно находился в кампаниях в Балтийском море.
1737 г. Назначен в адъютанты ранга капитанского к вице-адмиралу Бредалю.
1737 — 1740 г. Ежегодно находился в кампаниях на Азовском море.
1741 г. Командирован из Азовской флотилии в Архангельский порт. 3 декабря произведен в лейтенанты с оставлением при том же вице-адмирале.
1742 — 1743 г. На новопостроенных кораблях сделал переход из Архангельска в Кронштадт.
1744 г. Участвовал в кампании в Балтийском море.
1745 г. На корабле «Св. Великомученица Варвара» плавал по р. Неве до Невского монастыря.
1746 г. На кораблях «Императрица Анна» и «Св. Великомученица Варвара» плавал с флотом от Кронштадта; на первом — до Биорко-Зунда, на втором — до Балтийского порта.
1747 г. На фрегате «Россия» совершил плавание в Киль с принцем Августом Голштинским.
1748 г. На корабле «Св. Великомученица Варвара» плавал в Балтийском море.
1749 г. Назначен присутствовать в Московской адмиралтейской конторе. 28 декабря сменен с должности и переведен в С.-Петербург.
1750 г. Командовал придворными яхтами.
1751 г. Командуя бомбардирским кораблем «Самсон», плавал с флотом в Балтийском море. 5 сентября произведен в капитан-лейтенанты.
1752 г. Совершил переход из Архангельска в Кронштадт на новопостроенном корабле.
1754 г. 15 марта произведен в капитаны 3-го ранга. Командирован в Казань для привода лесов к петербургскому Адмиралтейству.
1755 г. По возвращении из Казани в С.-Петербург назначен в члены комиссии для рассмотрения регламента.
1756 г. Состоя членом означенной комиссии, определен в должность ротного командира при Морском корпусе.
1757 г. 12 января произведен в капитаны 2-го ранга. Командуя кораблем «Астрахань», плавал в Данциг и в Швецию.
1758 г. 7 января произведен в капитаны 1-го ранга. Командуя флагманским кораблем «Св. Николай», плавал с флотом к Стрельзунду и к Копенгагену.
1759 г. Командуя тем же кораблем, плавал из Кронштадта к Данцигу.
1760 г. Командуя флагманским кораблем «Св. Дмитрий Ростовский», находился с флотом под Кольбергом.
1761 г. Командуя кораблем «Св. Андрей Первозванный», находился с флотом под Кольбергом, был начальником десантного отряда и особенно отличился при взятии прусской (вуншевой) батареи.
1762 г. 10 апреля произведен в контр-адмиралы. Имея флаг на корабле «Св. Климент Папа Римский», командовал Ревельской эскадрой.
1763 г. Назначен главным командиром Кронштадтского порта.
1764 г. Назначен состоять членом «морской о рассмотрении флота и адмиралтейских дел комиссии».
4 мая произведен в вице-адмиралы.
1765 г. 5 декабря назначен командиром Ревельского порта.
1766 г. Январь. Награжден орденом Св. Анны.
1767 г. Имея флаг сначала на корабле «Три Иерарха», а потом на корабле «Св. Евстафий», командовал флотом на Балтийском море.
1769 г. 4 июня произведен в адмиралы с назначением состоять начальником эскадры, посылавшейся в Средиземное море. Награжден орденом Св. Александра Невского. Начальствуя эскадрой и имея флаг на корабле «Три Святителя», отправился в Средиземное море.
1770 г. Командуя эскадрой и имея свой флаг на корабле «Св. Евстафий», сделал переход из Портсмута в порт Магон. Участвовал в морской экспедиции и начальствовал авангардом флота в Чесменском сражении. За истребление турецкого флота пожалован орденом Св. Андрея Первозванного.
1771 — 1773 г. Командуя эскадрой и имея флаг на корабле «Европа», способствовал господству русского флота в Архипелаге и блокировал Дарданеллы.
1773 г. 24 ноября, за болезнью, уволен в отставку с полным содержанием.
1775 г. Декабрь. Поселился в Москве.
1786 г. Соорудил на свои средства храм Преображения в селе Нагорье.
1790 г. 8 апреля скончался в Москве. Похоронен в селе Нагорье, Переславского уезда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54