Хоннинскрю и Первая вступили внутрь, и Линден, сжав кулаки, последовала за ними.— Как вы, возможно, уже поняли, это и есть первый ярус Удерживающей Пески, — раздался голос Криста.Глаза Линден привыкли к полумраку, и она огляделась: они находились в огромном зале, способном вместить в себя несколько сотен человек. Потолок его терялся в окутанной сумраком высоте. Казалось, подобное помещение сделано не столько для того, чтобы служить чем-то вроде прихожей, сколько для того, чтобы подавить и унизить человека, впервые вступившего в пределы Удерживающей Пески. В дальнем конце зала, в свете, падавшем из нескольких амбразур над воротами, она разглядела две лестницы.— Здесь у нас располагается кордегардия для стражников и таких, как ваш покорный слуга, солдат кавалерии, — продолжал свою экскурсию Крист.Вдоль стен стояло на страже около двадцати хастинов, но они не обратили ни малейшего внимания, ни на кайтиффина, ни на его сопровождающих.— Здесь у нас и кухня, здесь и трапезная, комнаты для жилья и тренировочные залы. У нас восемь тысяч стражей и три тысячи кавалеристов. Конюшни располагаются в нишах Песчаной Стены. Как видите, здесь ещё достаточно места. По мудрому замыслу кемпера, помещение строилось специально с расчётом на то, что наши войска будут расти. Они и растут с каждым годом.Линден захотелось спросить, для чего гаддхи (или же его первому министру) нужна такая огромная армия. И заодно, зачем им столько военных судов. Но она решила оставить эти вопросы до более подходящего момента и сконцентрировала видение на Удерживающей Пески, пытаясь уловить, насколько это удастся, её сущность.Раер Крист, не переставая говорить, повёл их к правой лестнице. Хоннинскрю из вежливости задал ему несколько вопросов о кладовых, хранилищах для воды и ещё о чём-то подобном — Линден его уже не слушала.Лестница вела на второй ярус, и подниматься по ней пришлось долго. Помещение внутри него было уменьшенной и несколько более элегантно обставленной копией зала в первом. Здесь, по словам Раера Криста, размещались двор и дворня гаддхи: его слуги, придворные, советники и гости. Стражей нигде не было видно, и зал, в котором они оказались, украшали гобелены. Он был освещён ярким солнечным светом, лившимся из множества высоких окон. Вверху виднелись балконы для зрителей и музыкантов; там и тут стояли каменные столы, украшенные резьбой. В этот час в зале никого не было, и, может, поэтому, несмотря на всю пышность убранства и яркое освещение, он оставлял довольно безрадостное впечатление.В самом его конце, как и на первом этаже, оказались две лестницы. По дороге к ним кайтиффин сообщил, что именно здесь гостей разместят по комнатам, где они смогут отдохнуть сразу после того, как будут представлены Ранту Абсолиану.Хоннинскрю продолжал засыпать Криста вопросами и даже начал шутить. Но Первая по-прежнему хранила угрюмое молчание, будто разделяла опасения Линден по поводу того, что выбраться отсюда им будет нелегко. Свой щит она несла на спине, словно демонстрируя всем, что её не так просто взять в плен. Но по тому, как дрожали её пальцы, было видно, как тяжело она переносит утрату любимого меча.Остальные тоже молчали. Ковенант тащился между Бринном и Кайлом, и те изо всех сил старались причинять ему как можно меньше неудобств. Линден тоже было не до разговоров: она погрузилась в знакомство с внутренней сутью Удерживающей Пески и пыталась прослушать все уровни, чтобы выявить таящееся в башне Зло. Если оно, конечно, тут присутствовало.Поднявшись на третий этаж, они оказались в ярусе Сокровищ.Название полностью соответствовало тому, что они увидели. В отличие от нижних этажей, в нём не было больших залов: он представлял собой лабиринт из галерей, каждая из которых являлась сверкающей выставкой сокровищ бхратхайров.Здесь, как пояснил Раер Крист, гаддхи хранит лучшие творения художников и ювелиров Бхратхайрайнии, самые ценные ковры, гобелены и экзотические редкости. Здесь и шедевры местных мастеров, и дары, принесённые гаддхи правителями других стран. В нескольких галереях расположилась огромная коллекция оружия: бесконечные ряды сабель, шпаг и рапир; частоколы копий, арбалетов и несметное количество других инструментов, при помощи которых можно отнять у человека жизнь. Кроме того, тут был и отдел военной инженерии, где демонстрировались осадные башни, катапульты, тараны, так богато разукрашенные насечками и резьбой, словно были предметами роскоши. Но в большинстве комнат всё же находились драгоценности всех видов и размеров. Ещё шаг, и путешественники попали в галерею, сплошь увешанную гобеленами и коврами. А затем несколько помещений с изумительной посудой и столовыми принадлежностями. И все это великолепие было ярко освещено стоявшими везде светильниками с абажурами из горного хрусталя.Пройдя всего лишь несколько галерей, Линден была потрясена богатством гаддхи. Если всё это было плодом правления кемпера, то неудивительно, что ни один гаддхи не попытался сместить его. Как может любой монарх отказаться от слуги, который сумел создать подобную сокровищницу? Первый министр держался на своём посту не только за счёт возраста и колдовства. Он был ещё и очень хитёр.Первая искренне любовалась оружием, а когда заметила несколько мечей, достаточно длинных и тяжёлых, чтобы прийтись ей по руке, глаза её засверкали восторгом. Даже Хоннинскрю был потрясён увиденным настолько, что перестал молоть языком. Мечтатель был ослеплён и подавлен всей этой роскошью. Кроме Финдейла и Вейна, разве что только харучаи остались спокойны. Они по-прежнему не теряли бдительности и сгрудились вокруг Линден и Ковенанта, словно чувствовали неподалёку источник какой-то опасности.Здесь, в сокровищнице, они, наконец, встретили людей, принадлежавших не к стражам, не к кавалерии, а ко двору гаддхи. Линден не увидела ни одного заурядного лица, каждое носило на себе отпечаток индивидуальности. Все придворные были ухожены, разодеты в бархатные платья, увешанные множеством драгоценностей, парчовые мантии, соперничающие расцветкой с павлиньими хвостами, или в газовые туники, соблазнительно облегающие великолепные фигуры. Они периодически останавливались, обменивались с Раером Кристом приветствиями на бхратхайрском и без тени смущения рассматривали гостей с откровенным любопытством, порой граничившим с наглостью. Их лица казались прекрасными масками, и Линден заметила, что, хотя они и делают вид, будто пришли сюда в качестве посетителей, все здешние богатства их совершенно не интересуют. За их напускным спокойствием и беззаботностью она ощущала неясный трепет предвосхищения некоего события, которое могло быть для них очень опасным и от которого у них не имелось никакой защиты, кроме красоты и пышных нарядов.Однако, в совершенстве владея искусством лицемерия, они (как и кайтиффин) никак не проявляли своей тревоги внешне, и лишь Линден с её обострёнными чувствами могла разглядеть их истинное состояние души. Именно здесь она поняла, что в Удерживающей Пески правит страх.Один из мужчин ожёг её откровенно похотливой улыбкой. По комнатам бесшумно скользили слуги, предлагая напитки и сладости. Первая с большим трудом оторвалась от созерцания огромного меча, который висел в витрине рукоятью к ней, словно сам просился в руки. И в этот момент Линден с содроганием осознала, что сокровищница гаддхи служила не только для того, чтобы он мог кичиться своим богатством, она ещё и искушала. Она служила приманкой для слабых сердец.Внезапно весь воздух в галерее затрепетал — Линден так и застыла на месте. Но, судя по реакции остальных, она была единственной, кто ощутил это: нечто беззвучное и невидимое возникло на ярусе и сейчас двигалось в сторону Поиска. И по мере его продвижения по анфиладам комнат говор смолкал.Не успела она предостеречь своих друзей, как в дверях галереи уже стоял мужчина. Прежде чем Раер Крист склонился перед ним в церемонном поклоне и приветствовал его как кемпера, она уже знала, что это Касрейн-Круговрат, — от него исходила необычайная сила могущественного волшебника.Аура, окружавшая его, была пронизана чудовищной алчностью.Он был высок — примерно на голову выше Линден, — но настолько тощ, что казался ходячим скелетом. Дряблая и морщинистая кожа на руках была покрыта сеткой взбугрившихся вен. Но в то же время лицо его не выглядело старческим, и двигался он с лёгкостью юноши. Не зная его истинного возраста, ему можно было дать не больше семидесяти. Глаза его слегка слезились, отчего было трудно различить, какого они цвета, но, несмотря на это, взгляд его был властен и проницателен.Приглядевшись к нему, Линден поняла природу голода, пожиравшего его: он жаждал времени. Он жаждал жить и жить без конца, преодолевая тяжесть навалившихся на него столетий.Кемпер был одет в золотистую рясу, настолько длинную, что край её волочился по полу. На жёлтой шёлковой ленте на грудь свисал похожий на монокль золотой ободок, только без стекла.На плечах у него виднелись кожаные ремни, словно он нёс рюкзак, и лишь когда он повернулся, чтобы ответить на поклон кайтиффина, Линден увидела, что на спине у него укреплён младенец, запелёнатый в жёлтую парчу.Перекинувшись несколькими фразами с Кристом, кемпер двинулся навстречу членам Поиска.— Счастлив приветствовать вас. — Его голос был старческим и слегка дрожащим, но тон — самым, что ни на есть дружелюбным. — Позвольте мне сказать, что подобные гости в Бхратхайрайнии, увы, редки, и потому мы им рады вдвойне. Потому я и взял на себя смелость познакомиться с вами прежде, чем вы предстанете пред светлые очи гаддхи, восседающего на Благодати в его тронном зале. Однако мы не нуждаемся в представлении друг другу. Этот могучий кайтиффин уже назвал вам мой титул, а я, в свою очередь, тоже уже знаю ваши имена. Гримманд Хоннинскрю, — обратился он к капитану, — ты привёл сюда свой корабль издалека, и вы прошли немалое расстояние, но, боюсь, это и стоило вам немало.Затем он отвесил лёгкий поклон Первой:— Ты — Первая в Поиске, и мы горды тем, что принимаем тебя. — Его взгляд устремился на Мечтателя: — Мир тебе. Твоё молчание ничуть не уменьшит удовольствия от твоего присутствия, и ты встретишь самый тёплый приём и у гаддхи, и у его двора. — Теперь он смотрел на Линден и Ковенанта. — Томас Ковенант и Линден Эвери, — его голос затрепетал от алчности, — как вы любезны сердцу моему. Среди всех столь нежданных и удивительных гостей, — он указал на харучаев, Финдейла и Вейна, — вы — самые удивительные и самые почитаемые. Если слово кемпера имеет хоть какой-нибудь вес, вы не испытаете ни в чём недостатка. Мы все — к вашим услугам.— Не прикасайтесь ко мне, — словно в ответ пробормотал Ковенант.Кемпер удивлённо приподнял седую бровь, и его глаза обратились к Линден, прося разъяснения.Отдав все силы внутреннему сопротивлению его мощной силе, она попыталась придумать более или менее уместное объяснение, но лишь тщетно ломала голову. Сознание не прояснялось, присутствие волшебника мешало ей. И даже не столько его самого, сколько этого младенца на его спине. Внешне казалось, что он спокойно спит, уткнувшись в спину старика. Но Линден почудилось, что он присосался к нему, как вампир.И то, что она не могла разглядеть этого при помощи видения (вокруг младенца словно стоял защитный экран), только усугубляло самые худшие опасения. Если она прикроет глаза, то присутствие кемпера будет ощущать по-прежнему, а вот ребёнка — нет, словно она была способна видеть лишь глазами его внешнюю оболочку. А может, он просто что-то вроде галлюцинации?Линден не сумела скрыть своего удивления, и это не ускользнуло от внимания кемпера. На секунду он задумался, прикинул что-то в уме и тут же расплылся в умилительной улыбке:— Это мой сыночек. Я не расстаюсь с ним, поскольку боюсь, чтобы кто-нибудь случайно не нанёс ему вреда. Я уже очень стар, Линден Эвери, и жена моя очень больна. Потому-то я так забочусь о нашем ребёнке. Это моя последняя отрада. Не обращай на него внимания, он смирное дитя и не помешает нам.— Прошу простить меня, — ответила Линден, изо всех сил пытаясь подражать учтивости Хоннинскрю. — Я никоим образом не хотела затронуть твои чувства.Этот ребёнок перепугал её до смерти. Но если она покажет кемперу, что видит его ложь, то его отношение к ней может кардинально измениться, и тогда неизвестно, чего от него ждать.— О, не беспокойся об этом, — с вежливой снисходительностью отозвался он. — Как может задеть отца интерес к его дитяти? — И он резко переменил тему, обернувшись к Великанам: — Друзья мои, с тех пор как вы оказали помощь бхратхайрам, много воды утекло. Но я не сомневаюсь, что вы по-прежнему остались морскими бродягами, искателями приключений и немало с тех пор узнали и повидали. Я таю надежду, что вы одарите меня хотя бы несколькими из тех сказаний, которыми столь славны Великаны. Но, к сожалению, не сейчас (хоть я и сгораю от нетерпения), а когда я смогу выкроить свободный от моих обязанностей часок. — Он поднял длинный костлявый палец, и в ту же секунду по сокровищнице разнёсся звук гонга. — А сейчас нас с вами приглашают в тронный зал. Раер Крист проводит вас.И, не попрощавшись, он резко развернулся и выскользнул из комнаты, унося на спине своё кошмарное дитя.Линден почувствовала несказанное облегчение. И тут же ей пришло в голову, что Касрейн так и не позволил им задать ему ни одного вопроса. И сам не задал вопроса о состоянии Ковенанта. Разве он не настолько любопытен?.. А может, он уже знал ответ?Раер Крист пригласил гостей следовать за собой, но Хоннинскрю остановил его:— Минутку, кайтиффин. — По нему было видно, что и он разделяет опасения Линден в отношении кемпера. — С твоего позволения, я хочу получить ответ на один вопрос. Я заранее прошу прощения, если скажу что-то не так, но мне всё же кажется, что кемпер гаддхи уже слишком стар, чтобы иметь детей. Или я ошибаюсь?Кайтиффин окаменел. Но в следующую секунду выражение его лица резко изменилось: исчезла дипломатическая сдержанность — перед ними стоял суровый воин.— Великан, — ледяным тоном произнёс он, — во всей Бхратхайрайнии ты не найдёшь ни одного человека — будь то стражи, будь то дворня, двор или низшее сословие — ни одного, кто станет обсуждать с тобой сына нашего кемпера. — И, развернувшись на каблуках, он, не оглядываясь, быстро вышел из комнаты, словно был уверен в том, что все последуют за ним.Хоннинскрю, словно советуясь, посмотрел на Линден, а затем на Первую. Но Избранная смогла лишь пожать плечами.— Ладно, пошли к этому гаддхи, — мрачно сказала Первая. — Тем более что у меня уже сердце разрывается при виде стольких великолепных клинков, к которым я не могу прикоснуться.Хоннинскрю нелегко давалась роль учтивого вельможи, что выражалось в насупленных бровях и ссутулившихся плечах, но он коротко вздохнул и повёл Поиск вслед за Раером Кристом.Они догнали кайтиффина в конце следующей галереи. Учтивость уже вернулась к нему, однако он так и не извинился за свою вспышку. Напротив, он даже осмелился подгонять гостей.Звон гонга, по-видимому, созывал в тронный зал весь двор, и теперь галереи заполнились придворными, спешащими в одном и том же направлении. Шуршали шелка, сверкали драгоценности, мелькали очаровательные личики; но все были сосредоточены и молчали, словно внутренне готовились к тому, что ожидало их наверху.Ошеломлённая увиденным, Линден послушно шла за остальными, совершенно не ориентируясь в лабиринте сокровищницы. Но вот они оказались в довольно большом зале, очевидно, в центре яруса. Со всех сторон, из всех дверей в зал вливались придворные, и людской поток уносило куда-то наверх по спиральной лестнице, находящейся в центре.Теперь, очутившись в густой толпе придворных, Линден окончательно убедилась в том, что за их учтивыми манерами прячется панический страх. Очевидно, большой королевский приём у гаддхи пугал их не меньше, чем наших путешественников. Но понять причину их страха Линден так и не удалось.Её поднесло к лестнице, и она стала подниматься, чувствуя, что от голода и переживаний ноги еле повинуются ей. Она уже не могла полагаться на своё тело. Но, оперевшись на руку Кайла, получила настолько мощный заряд энергии, что, уже не отставая, стала подниматься вслед за Раером Кристом и Великанами.Оказавшись в Величии — тронном зале гаддхи, — она мгновенно забыла про свою усталость.Зал был настолько велик, что, очевидно, занимал все пространство четвёртого яруса. Потолок и стены не были освещены и терялись в сумраке. Хастины, замершие на страже на расстоянии двух шагов друг от друга, казались изваяниями на фоне демонов и химер, высеченных на стенах, которые, в свою очередь, благодаря игре теней казались живыми: они кривлялись, извивались и гримасничали в пляске боли и ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66