Свет-то я могу и в глухом месте погасить, так? Ну вот. Только шевельнись… Видишь, вон там? И вот тут, и там, видишь? Это от выхлопной трубы. Все не заткнешь, даже и не пытайся. Ты шумишь, я переключаюсь, ты подыхаешь. Ясно? Имею право. Все обговорено.— Я туда не полезу… — замотал головой бугай.— В стойло, баран, — подтолкнул его в спину угрюмый парень.— Там горы, свежий воздух, — улыбнулся Авдеич. — Тебе понравится.— А чуть погодя мы к тебе еще и девку подсадим, — подмигнул водитель. — И до самого конца вы с ней уже вместе поедете. А? Чем не жизнь?— Руки хоть развяжите… — буркнул здоровяк.— Развяжем, — кивнул Авдеич и обернулся к парню в джинсах. — Валер…Стоя за спиной «пассажира», Валера вдруг коротко размахнулся и неожиданно долбанул ему по затылку короткой дубинкой. Тот мешком свалился на пол.— Может, ты боксер… — пробурчал он, присев на корточки и развязывая парню руки. — Хер тебя знает.Вдвоем с водителем грузовика они затащили тяжелое тело в тайник. Затем водила закрыл проем щитом и заложил доской.— Сколько вам грузиться? — спросил Ав-деич.— Да мигом, — ответил Валера и пошел в глубь склада к стоящему неподалеку погрузчику.— Стекловата, она же легкая, — пожал плечами белобрысый водитель.— Валера! Погоди-ка, — окликнул мужчина парня в джинсах.— Да? — обернулся тот.— Презент меня тут попросили вам передать, — повернулся Авдеич к Волкову. — Где он у тебя, Валера?— А-а… — вернулся к ним Валера. — Так это вон там, пойдемте.Вслед за ним Волков вошел в какую-то большую, наполненную запахом затхлости комнату, бывшую, очевидно, когда-то помещением конторы.— Вон там, — кивнул Валера на одиноко стоящий у стены старый письменный стол.Петр сделал шаг в глубину комнаты, и тут на его затылок обрушилась гора Джомолунгма.— Ну как? — подошел к склонившемуся над Волковым Валере Авдеич.— Слышь, Авдей, вроде я его грохнул.— А не придуривается?— Да какой там…— Все равно свяжи. Пока машину грузить, пока то-се… 30 Уже в сумерках, благополучно миновав милицейские посты, белая «восьмерка» с выключенными фарами въехала в Сиверскую и, поплутав по поселку, остановилась, немного не доехав до участка, где за 'невысоким забором стоял старый, но все еще крепкий, одноэтажный деревянный дом.— Здесь, — сказал, глядя в окно машины, мужик.— Точно? — обернулся к нему Адашев-Гур-ский.— Конечно. Я же вот этот вот забор починял.Элис заглушила двигатель.— Ты вот что… — сказал мужику Гурский. — Я тебя, конечно, и связать могу, если ты совсем придурок и задумал что-нибудь глупое, но…— Да что вы! Я же вас сам сюда привез. Они меня теперь порвут, если… Я теперь с вами заодно. И бежать мне некуда. Что ж мне — квартиру бросать — и в бомжи? Нет, я теперь вместе с вами девушку выручать буду.— Н-да?.. — задумчиво посмотрел на него Гурский. — Рассуждаешь вообще-то правильно.— Ну-у. А то…— Ладно, — Александр открыл дверь и вышел из машины. — Вылезай.Мужик выбрался наружу и всмотрелся в сторону дома.— Элис, — Гурский вынул из-под сиденья и протянул девушке обрез. — Знакома тебе такая система? Только осторожно, он заряжен. .Она взяла оружие в руки, переломила, взглянула на курки и вновь защелкнула.— Донт вори.— Ну вот и хорошо, — Александр достал монтировку и, прикидывая ее на вес, поудобнее устроил в руке. — А мне и это сгодится.Темнота сгущалась.— А что это окна темные? — обернулся Гурский к мужику. — Нет, что ли, никого?— Вот я и смотрю… Вроде и правда никого нету. Так оно и хорошо. Еще и лучше. Навряд ли они уже успели ее… это самое. Здесь погреб есть. Или еще где они ее могут прятать. Дом большой. А сами пока… вопрос решают. А покуда их нет, мы и… Я же говорил, торопиться надо.— Торопиться мы будем, — Гурский смотрел на дом. — Но только не спеша. Пошли.— Саша, — негромко сказала Элис, — мне нужен лента… такой… липкий.— Зачем?— Надо, — сказала она и вынула из кармана куртки небольшой, похожий на толстый маркер, фонарик.Гурский обошел машину, открыл багажник, порылся в нем, захлопнул и, вернувшись, протянул девушке небольшой моток синей изоленты. Она наложила фонарик на стволы обреза сверху, быстро и ловко примотала его, оторвала ленту и, сунув оставшийся моток в карман, кивнула:— О'кей, пошли.Александр первым перелез через забор и остановился, оглядывая двор. Элис обернулась к провожатому и повела стволами обреза.— Да-да, — кивнул он и перелез вслед за Гурским.Машин во дворе не было. Из дома не доносилось ни звука.Медленно и очень осторожно Александр подошел к дому, поднялся на крыльцо и потянул на себя ручку двери. Толстая, крепкая дверь была заперта на врезной замок.— Стекло разве что выставить… — произнес у него за спиной мужик.— Можно, — согласился Гурский. — Но не нужно. Хлопотно. Может, еще как-нибудь…Он спустился с крыльца и прошел до угла дома, осматривая рубленные из толстых бревен, не обшитые досками стены. Затем огляделся.— Слушай, — негромко окликнул он мужика. — Это, вон там, колодец. А сортир где?— В доме.— Без водопровода?— Так яма же…— А где?— Там, с той стороны, сзади.— Ага… — кивнул Гурский. — Ну-ка пошли. Проходя мимо Элис, он повел головой в сторону их спутника и тихонько сказал:— Поглядывай.Она, держа обрез стволами вверх, кивнула. Втроем они обошли дом (Элис, не спуская с мужика глаз, держалась чуть сзади) и подошли к маленькой дощатой пристройке, прилепившейся к задней стене.— Ну-у, ребята… — Гурский шагнул к туалету, одной рукой приставил широкий расплющенный конец монтировки к стыку между двух досок и второй рукой, натянув на ладонь конец рукава, вбил ее в тоненькую щель. — Вот смотри, Алиса. Вот тебе очередная наглядная демонстрация непостижимости рассудком загадочной русской натуры.Он пошевелил монтировкой, ударив правой рукой, согнал ее поглубже, поднатужился и сорвал широкую доску с державших ее ржавых гвоздей.— Дом он себе строит такой, — продолжал Гурский, стараясь оторвать вторую доску, — что из пушки не разнесешь. "Дверь входную — тараном не проломишь. Опасается, выходит дело, чужого человека. Но… — Александр оторвал вторую доску, — но то, что чужой человек в его дом через сортир легко войти может, ему и в голову не приходит. И так во всем. Почему, а? А ведь именно таким вот образом в деревнях обычно избы и обносят.Он подошел к Элис:— Я сейчас туда схожу, посмотрю, а вы оба здесь подождите.— Нет, — покачала головой девушка, — дом большой. Где можно… человьек прятать, он лучше знает. Он там был.— Да, — подтвердил мужик. — Я был.— Н-ну ладно, — согласился Гурский. — Но только так — сначала я, потом он, а потом уже ты. Ясно?— О'кей, — кивнула Элис.Гурский пролез внутрь дощатого туалета, приоткрыл дверь, выглянул в коридор и прислушался. В доме было темно и тихо.— Давайте, — обернулся он. — Только осторожнее, не провалитесь тут…Они стояли в конце длинного коридора. Элис включила фонарик и держала обрез наизготовку двумя руками, чуть подняв стволы вверх, чтобы отраженный от потолка свет позволял различать предметы.— Ну? — спросил мужика Гурский. — И где здесь что?— Там кладовки и лестница на чердак, — объяснял тот, указывая рукой. — Там, дальше по коридору, комнаты. А с этой вот стороны, вон там, еще одна кладовка, маленькая, и кухня. На кухне погреб. Надо в погребе смотреть.— Пошли — двинулся по коридору Гурский. Мужик пошел за ним. Последней, подсвечивая всем дорогу, шла Элис.— Это кухня? — тихонько указал на дверь Александр.— Да, — кивнул провожатый. Гурский толкнул дверь, вошел на кухню и огляделся.— А погреб где?— Вы на нем стоите.— Да? — Александр посмотрел под ноги, сделал шаг в сторону, наклонился и, ухватившись за кольцо, потянул на себя.— Так не откроете, — подсказал мужик. — Там запор, нужно кольцо сдвинуть немного. В сторону.— Ишь ты, — удивился Гурский. — Прямо зинлан какой-то.Он всмотрелся, сдвинул кольцо вдоль небольшого желоба, затем потянул за него и наконец откинул тяжелую крышку.— Эй! — негромко позвал он, наклонившись и заглянув в темную пустоту с уходящими вниз ступенями крутой лестницы. — Есть тут кто-нибудь?— Псс-псс! — раздалось за его спиной. Гурский распрямился и обернулся. Элис стояла на пороге кухни и напряженно ослушивалась. Наконец она, пятясь и держа обрез в правой руке стволами кверху, сделала стоящему в коридоре, возле двери одной из комнат, мужику жест левой рукой. Затем шагнула в кухню, прижалась к стене возле дверного проема, присела на одно колено и неслышно взвела курки.Мужик вопросительно взглянул на нее, Элис кивнула, и тот резко распахнул на себя дверь комнаты, спрятавшись за нею.В ту же секунду из распахнувшейся двери прямо на Гурского, простодушно стоящего посреди кухни, с горловым рыком бешено рванулось что-то огромное, черное, с горящими в свете фонаря дикими глазами. Почти мгновенно сумеречная тишина дома взорвалась грохотом двух оглушительно прогремевших практически одновременно выстрелов, и последнее, что запечатлелось в сознании рефлекторно отступившего к темному провалу открытого погреба Александра, была широко раскрытая, сверкающая в пламени выстрелов белыми, влажными от слюны клыками, оскаленная пасть, которая летела ему прямо в глотку.Чудовище обрушилось ему на грудь, смело в пропасть, и, уже летя в эту бездну, он крепко шарахнулся обо что-то башкой.Тьма сомкнулась. 31 Возвращение из небытия к действительности обернулось для Петра Волкова страшной пыткой, ибо действительность была болью. Пульсирующей, горячей, багрово-красной болью с пляшущими перед глазами черными мушками.Он с трудом разлепил глаза, но попытка сфокусировать взгляд была настолько болезненной, что он вновь чуть не потерял сознание.Стиснув зубы и превозмогая себя, он, стараясь загнать эту боль обратно, куда-то в глубину ее логова, пошевелился и обнаружил, что лежит на полу и связан по рукам и ногам. Опять закрыл глаза и немного отдохнул. Затем напрягся всем телом, перекатился, сгруппировался и сел, привалившись спиной к стене, в самом углу пустой комнаты. Способность фокусировать взгляд и переводить его с предмета на предмет медленно возвращалась.Петр огляделся.Находился он в той самой комнате, куда зашел давеча за «презентом». За пыльными стеклами небольшого окна было темно.«Во мудак… — подумал он. — Чего ж это я так лоханулся-то, а? Ну прямо как пацан какой-то, честное слово».— Ну? — вошел в комнату Авдей и сел на единственный стул, стоявший у письменного стола. — Чего насупился? Обиделся, что ли?— Да уж даже и плохо представляю себе… как правильно вести себя дальше, — слабо владея языком, ломким голосом произнес Волков.— Веди себя естественно, не напрягайся. Петр машинально повел левым плечом и ощутил под мышкой непривычную пустоту.— Тут она, тут, — Авдей вынул из стола пистолет и показал его Волкову. — Вот она, во-лына твоя. Пусть здесь полежит пока, до времени.— Ей без меня скучно. Она чужих рук не любит.— Пусть привыкает.— И чего ты хочешь?— По жизни? Виллу на Канарах, «феррари» и ляльку блондинистую.— И все небось чужое и на халяву.— Да, — кивнул Авдей. — Почему нет? А ты не хочешь?— Не думал я об этом.— А я думал. И думаю постоянно. И поэтому ты — там, — кивнул он на угол, где сидел на полу связанный Волков, — а я — здесь. Логично?— Трудно сказать… И что дальше?— Я, когда мне старик позвонил про фуце-нов этих, сразу все понял. А уж когда этот баклан про бабки брякнул, ну уж тут… — Авдей развел руки.— Ты старика подставил?— Они ведь меня не знают, только Витьку. Его они тебе и сдали. Сдали?— А как же…— Ну вот. А он меня сдаст.— Так ты б его и грохнул. Меня-то хлопотно. За меня же встанут. Оборотку получишь.— Конечно, — кивнул Авдей. — Вот поэтому ты еще и поживешь какое-то время. Знаешь… экспертизы сейчас, говорят, появились какие-то уж больно хитрые. Когда кто помер, чуть ли не до минуты установить могут. А мне надо, чтоб все натурально было. Без прокола.— Без прокола не бывает.— Думаешь?— Знаю.— Вот смотри, Витька сейчас сюда подъедет, он мне звонил, я его позвал. Так? В нем будет пуля из твоей пушки. А в тебе — вот отсюда, — Авдей выдвинул ящик стола и вынул из него «беретту». — Я ему в руку вложу. И уж даже и не знаю, чего вы тут не поделили?.. Только я здесь не при делах. Не спорю, при мне он приехал, я как раз машину загружал. Ушли вы с ним вместе сюда, а потом — бах! бах! — и два трупа. Я сам старику и позвоню, сразу же. А? А то ведь… ну грохну я его, и что? А вдруг ты до меня все равно доковыряешься? Может же такое быть?— Всяко может быть.— Ну вот. Что ж я, сам себе враг, что ли? Или придурок какой?— А Валера?— Валера мой человек. Верный.— Не может быть у тебя друзей. Ты жадный.— Знаешь… если мне друг понадобится, я себе собаку заведу.— Она тебя порвет.— А старика мне свалить надо. Поперек горла он у меня стоит со своими законами.— А ты хочешь, чтобы вообще без законов…— У меня свои.— Иди ты?— И по этим законам я всегда прав. Потому что они мои собственные интересы блюдут. И больше ничьи.— Не получится у тебя.— Почему?— Потому что ты говнюк.— Валера! — крикнул Авдей, обернувшись к двери.— Чего? — вошел в комнату Валера.— Раздражает он меня… — кивнул Авдей на Волкова.— Сколько ж его убивать-то можно? — Валера вынул из кармана дубинку.— А пока не подохнет.Вторичное возвращение в действительность было менее болезненным.«Начинаю привыкать, — подумал Волков. — Надо же…»На этот раз в помещении бывшей конторы, помимо Авдея и Валеры, присутствовал еще один персонаж. Это был мужчина средних лет, аккуратно одетый и с несколько растерянным выражением на ухоженном лице. Он стоял над Волковым и внимательно на него смотрел.— Мужчина, — сказал ему Петр, — и чего это вы на меня таким вот образом смотрите? Я вам не клумба, и цветы на мне не растут. Вы на мне, пугаюсь я, своим этим взглядом дырку протрете.— Мужчина, обернувшись, взглянул на Авдея.— Ага, — кивнул тот. — Это вот он тебя и вычислил. А представляешь, что бы с тобой было, если б он успел тебя старику сдать? Представляешь хоть на одну минуту?— Мужчина зябко передернул плечами.— На, — Авдей протянул ему «беретту». — Имеешь полное право.— Я?.. — изменился тот в лице. — Н-нет… зачем же…— Ага, — еще раз кивнул Авдей. — Это ведь я должен все делать, я и забыл. Тему подсказать, клиента жирного подогнать. Все я, да? А ты только пацанов малолетних в жопу трахать. Так, что ли?— Нет, ну…— Ну а что «ну»? Что «ну»?— Мужчина, — слабым голосом произнес Волков. — Он вас сейчас убьет. Если вам, конечно, интересны мои слова… И тебя, Валера, кстати, тоже. Ему свидетели не нужны. Ему на Канары надо. У него там лялька. Блондинистая. И «феррари».— Видал? — кивнул на Петра Авдей. — Рыбина какая… Это он нас поссорить пытается. Их так учат. Чтобы выжить. Чтоб шанс поиметь.— А что, — сказал Волков — я вру? Ты же мне сам говорил, пока их тут не было. Разве нет? Я за слово отвечаю.— Я могу, — Авдей, положив «беретту» на стул, вынул из кармана пачку сигарет. — Я все могу. Сам. Но мне просто интересно… Ты-то сам хоть что-нибудь толком сделать можешь? Нашел придурков каких-то, этот гандон их мигом вычислил, взял, они тебя ему и сдали с потрохами. И теперь я же его еще и кончать должен? А потом я не досмотрю, ты опять на чем-нибудь проколешься и уже меня сдашь? Так, что ли?— Ну что ты…— А что? — Авдей обернулся к Валере. — Как думаешь, сдаст?Валера угрюмо смотрел на мужчину и перекатывал желваки.— Ребята, — слабым голосом сказал Волков, — он вас обоих сейчас убьет. Отвечаю.— Папа, раздражаешь ты меня… — Авдей протянул руку к лежащей на стуле «беретте». В то же мгновение дверь, с грохотом ударившись о стену, отлетела в сторону, и в комнату влетели двое с пистолетами в вытянутых руках.— Леша, — тихо сказал Волков, — чего так долго-то?— Извиняй, Сергеич, пробки на дорогах… Небольшого роста, но очень широкий в плечах, Леша стоял напротив Валеры, направив на него пистолет. Тот, успев в свою очередь неуловимым движением выхватить откуда-то ТТ, держал его двумя руками, направив на Лешу. Другой из ворвавшихся в комнату держал на мушке Авдея, который от неожиданности упал на стул. Виктор стоял над сидящим на полу Волковым с поднятыми вверх руками.— Хреново выглядишь, Сергеич, — не шевелясь и не спуская глаз с Валеры, сказал Леша.— Да я и чувствую себя хреново, — ответил Волков. — Голова болит.— Отдай, а? — сказал Леша Валере. — Не дай Бог стрельнет. А я тебя отпущу, если командир мой, конечно, не против. Сергеич, ты как?— Да хрен с ним.— Вот видишь? А то ведь… помирать-то ни мне, ни тебе не хочется, правда?— Давай вместе, — сказал Валера.— Давай.— Только медленно.— Как скажешь, — Леша стал очень медленно, миллиметр за миллиметром, опускать пистолет. Валера делал то же самое. Наконец, руки их опустились.— А теперь брось, — сказал Леша.— А ты?— Мне, браток, не положено. Оно у меня казенное. Но тебя я отпущу. Слово даю. Валера бросил пистолет на пол.— В сторонку отойди, а? А то, может, ты каратист какой.Валера отошел от лежащего на полу пистолета на пару шагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21