— Ребята мои пока за ними присматривают. Я их поймал, бычок этот мне ихнего старшего сдал, больше у меня к ним вопросов нет. И я им не судья. Личной обиды у меня на них нет.— А у меня есть.— Ваше право.— Один, говорите, с понятиями, а другой бычок?— Ну да.— Ага…— вновь прикрыв глаза, хозяин что-то прокручивал в уме. — Вот что мы с вами сделаем. Тут как раз в городе у нас товарищ мой сейчас гостит. Хороший товарищ, старый и верный. Он сам из Дагестана. И у него там, в горах где-то, то ли ферма какая-то, то ли еще что, не знаю, врать не буду. Так вот этого бычка я ему и подарю. А? В хозяйстве сгодится. А тот, который при понятиях… ну что ж… по понятиям мы с ним и разберемся. Посмотрим, что за человек.— Дело ваше.— Вы вот что… адресочек я вам сейчас дам, вы запишите и туда, если не затруднит, их обоих и отвезите. Я сейчас позвоню, предупрежу, их там у вас с рук на руки и заберут. И… этого, третьего, который умник, когда с ним все закончите, — туда же… Хорошо?— Как скажете.— Ну, всего вам хорошего. Жду, значит, я вас. Сегодня.— До свидания.Петр вышел из квартиры, и за его спиной глухо лязгнул запор железной двери. 28 Прошло достаточно много времени с того момента, когда Федор увез по каким-то своим делам Германа с Леней, и Адашев-Гурский сидел в вагончике, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, ему уже наскучило сидеть и ждать, когда «клиент дозреет», а с другой — он, собственно, не знал, что делать дальше.Вдруг он услышал со стороны контейнера какие-то звуки. Вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и подошел к железной двери.— Чего тебе? — спросил он через небольшую щель.— Так я… это… сказать хотел… — глухо донеслось изнутри.— Говори.— А товарищ ваш совсем уехал?— Тебе-то что?— Да я… это… знаю, где они ее прячут. Выпустите меня.— А для чего тебя выпускать?— Я все расскажу.— Вот и говори. Что тебе мешает?— Я адреса не знаю, только так, зрительно. Без меня вы все равно не найдете. А показать могу.— Ты говори, говори. Там видно будет.— Ну… Я их, на самом деле, не знаю. Один у меня комнату снимал. А второй приезжал к нему. И вот в четверг вечером они вместе приехали. И девчонку какую-то с собой привезли и заперли. А потом утром уехали.— Так ты это товарищу моему уже рассказывал.— Да, но… я вроде знаю, куда они ее увезли. Они же от меня особо не таились. Я слышал, один вроде говорил, что за нее чечены денег могут дать. Но пока, мол, ее спрятать нужно. А то здесь, говорит, стремно. Они ее и увезли.— Куда?— На дачу одну. Я там был, они меня туда недели две назад возили, забор чинить. Денег заплатили.— Найдешь?— Найду. Только торопиться надо. А то они ее чеченам продадут. Тогда уж все…— А может, уже продали?— Может, и продали. Только вряд ли. Этот говорил, что с чеченами дело иметь… продумать все надо хорошенько, чтоб не кинули. А времени-то прошло — всего ничего. Ее еще выручить можно. Можно успеть. Только поторопиться надо.— А тебе-то до нее какая забота?— Я вам помогу, а вы меня отпустите… Отпустите?— Подумаем. А что ж ты раньше молчал?— Боялся. Они же бандиты. Убить обещали, если скажу кому-нибудь.— Так зачем говоришь?— Да я тут подумал… те пугают, вы грозитесь… Ну, от тех-то я, может, и спрячусь, шанс есть. А вот если вам не скажу… то и совсем у меня никакого шанса не остается. Вы же уверены почему-то, что я вас обманываю. Правильно?— Это правильно, — кивнул Александр. — Это ты разумно рассуждаешь.— Ну вот… а так… Они вас не ждут, ничего про вас не знают. Вы с ними справитесь.— Двое их, говоришь?— Да-да, двое.— И они нас не ждут… — задумался Александр.— Ну конечно.— А далеко отсюда до той дачи?— А мы где?— На кладбище.— Это я догадался… На каком?— На Южном.— Нет, отсюда как раз не очень. Это в Сиверской. По Киевскому шоссе. Может, еще успеем. Только торопиться надо.— Ладно. Подумаем мы над твоими словами. — Адашев-Гурский ото дел от контейнера.Подойдя к вагончику, он посмотрел на пустую кладбищенскую дорогу, по которой уехал автомобиль Федора, подошел к машине Германа, открыл дверь и заглянул. Ключи были в замке. Наклонился и вынул из-под водительского сиденья обрез. Отведя в сторону «собачку», переломил и взглянул на стволы — заряды были на месте. Вновь защелкнул и переложил обрез под правое сиденье. Затем зашел в вагончик.— Ну вот… — Доктор Вениамин выпил из стакана водки, поморщился и, закусив колбасой, поднял взгляд на Элис. — А уши-то у него не купированные, их резать надо. А как?— Веня, вы машину водите? — спросил его Александр.— Честно говоря, даже и не знаю, — обернулся к нему Вениамин. — Ни разу не пробовал. А что?— Да… тут такое дело… В общем, клиент наш раскололся. Говорит, что знает, где Жаклин прячут. Только нужно спешить, ее чеченцам могут продать.— Как… продать? — не поняла Элис, уставившись на Гурского уж и вовсе потемневшим до невозможности взглядом и без того черных глаз.— Как? В рабство. Как еще… Она хорошенькая? Как выглядит, нормально?— Н-ну… нормально, — пожала она плечами.— Вот видишь. Молоденькая, да?— Да, — кивнула Элис.— Будет жить где-нибудь в горном селении. По хозяйству помогать, за скотом присматривать. Хозяева ее продавать будут время от времени друг другу, когда одним поднадоест, другие купят. Ну а, может быть, за нее и выкуп потребуют — миллион баксов, например. Это если повезет. Потому что дело это, с выкупом, рисковое. Как еще обернется. Может, Штаты за ней Шестой флот в горы двинут. Кому это надо? Хлопотно. Воевать еще с ними. Проще девку по ее прямому назначению использовать.— Саша, надо что-то делать… — покачал головой Вениамин.— Нет у меня прав, — Гурский раздраженно закурил сигарету. — И не было никогда. И водить я толком не умею.— Как? — недоуменно уставилась на него Элис. — Почему?— Потому что у меня и машины-то никогда не было. Зачем мне машина? Я пешком хожу с удовольствием. Или на такси. Или на поезде… если далеко.— А если очень далеко? — спросил Веня.— Тогда на аэроплане. Но летаю я только пьяным.— Почему?— Акрофобия. Высотобоязнь.— Поехали, — встала со скамьи Элис. — Мой права… американский, здесь можно?Гурский скептически посмотрел на нее, подумал, вздохнул и произнес:— А деньги у тебя с собой есть «американский»?— Да, — кивнула она. — Не совсем много, но…— Ладно, у меня русские есть. Откупимся, коснись чего.Элис решительно двинулась к выходу из вагончика. Доктор Вениамин с сожалением взглянул на остающуюся водку, поднялся и неуверенными шагами направился вслед за ней. Ада-шев-Гурский протянул руку, снял с гвоздика, вбитого над небольшим окошком, ключи, вышел на улицу и, подойдя к контейнеру, стал отпирать замок.— Сразу тебя предупреждаю, — говорил он мужику через дверь, — если по дороге ты к ментам попробуешь сунуться, то только хуже для тебя получится. Может, ты мне и наврал что-то, но все равно в этом деле замазан, это явно. Девчонка успела из твоего окна записку выкинуть, а в ней она говорит, что ее в твоей квартире удерживают и чтобы об этом нам сообщили. Бумажку нам передали, поэтому мы к тебе и приехали. И записка эта для ментов — вещдок в деле о похищении человека. Тебе понятно? А сама барышня — американская гражданка. Так что если ты мне не поможешь и с ней что-нибудь случится… Менты тебе не спасение никакое, а даже наоборот. На них начальство так насядет, что они для того, чтобы собственную жопу прикрыть, тебя просто наизнанку вывернут. Мало не покажется. Понял меня? — Александр распахнул дверь.— Понял, — кивнул узник, моргая запорошенными цементной пылью глазами.— Вот и хорошо. Пошли. — Гурский подтолкнул его в сторону белой «восьмерки».— Держи, — протянул Александр ключи стоящему с саквояжем в руках возле крыльца Вене. — Запри контейнер и… приглядывай тут. За старшего остаесся.— А когда ребята вернутся, что им сказать? Куда ехать-то? — Доктор взял ключи.— А мы все равно адреса не знаем. Он говорит, что в Сиверской где-то. А дальше — только визуально. Так что не найдут они нас, не надо никуда ехать. Пусть Герка домой возвращается. Будет у телефона, на связи, мало ли что… А мы сами. Их там двое всего, да и не ждут они нас.Адашев-Гурский откинул вперед правое сиденье и повернулся к мужику:— Ты отряхнись хоть. И давай назад.Элис села за руль и завела двигатель. Гурский, засунув мужика на заднее сиденье, сел рядом с ней.Белая «восьмерка» с помятым передним крылом тронулась с места, развернулась и поехала к выезду с кладбища.Адашев-Гурский обернулся — на крыльце вагончика, все так же держа в руках саквояж, одиноко стоял доктор Вениамин и смотрел им вслед. 29 Петр Волков вышел из квартиры, и за его спиной глухо лязгнул запор железной двери. Спустившись по лестнице, он сел в машину и, достав из кармана мобильный телефон, набрал номер.— Да, — ответили ему.— Леша? Это Волков. Как там у нас?— Да пасем пока. Этот гад все по центру крутится, а тут же толпы кругом. Был момент, он на Восстания тормознул и в парадную какую-то зашел, и народу вроде почти нет. Мы дернулись, а тут, ну как назло, менты. А он из парадной буквально через пару минут и вышел. Сел обратно в тачку и отвалил. Опять пасем.— А что менты?— Да нет, они чисто случайно рядом встали. Один в магазин зашел, купил чего-то, вышел, они и уехали. Но все так совпало… Не винтить же его у них на глазах.— Все правильно, Леша. Никуда он не денется. Ты вот что… Я тебе сейчас адресок продиктую один, скажи ребятам, пусть пассажиров наших туда забросят. Я там тоже сейчас минут через пятнадцать-двадцать буду.— Понял.— Ну все, удачи.Петр отключил телефон и бросил его на «торпеду».«Как там Гурский, интересно? — подумал он, отъезжая от поребрика. — Ничего, сейчас это дело расхлебаем, а потом уж…»К воротам какой-то спортивной базы Волков подъехал почти одновременно с микроавтобусом. «Мерседес», мягко качнувшись на выбоине, въехал во двор. Петр въехал следом, и ворота за ним закрылись.Во дворе, в окружении молчаливых парней спортивного вида, стоял невысокий, крепкого сложения темноволосый мужчина, на нем были черные брюки, светло-голубая рубашка и бордовый галстук. Он чуть приподнял в приветствии руку.Волков заглушил двигатель, вышел из машины и подошел к нему.— Привезли? — спросил брюнет.— Там, — кивнул на автобус с черными стеклами Петр.— Принимайте, — коротко бросил мужчина парням.Те гурьбой подошли к «мерседесу». Широкая дверь его салона скользнула назад.Неуверенно шагнув через порог и растирая запястья, наружу первым вышел тот из «пассажиров», что был постарше. Его взяли под руки, и он, чуть споткнувшись, пошел вместе с провожатыми к раскрытой железной двери невысокого кирпичного строения.Следом за ним из автобуса вышел второй. Он крутил головой, пытаясь перехватить чей-нибудь взгляд:— Пацаны… ну давайте разберемся. Ну вернем мы эти бабки, ну… А? Кто ж знал?— Вернешь, — негромко сказал темноволосый. — Ты у нас все вернешь. Еще и доплатишь.Дверь «мерседеса» мягко захлопнулась.— Ну что, — взглянул на брюнета Волков, — все?— Да. Но… тут тема такая… — замялся мужчина. — Я сейчас схожу, на минуту буквально, прослежу, чтоб там все было… как надо. Подождите, хорошо?— Хорошо, — согласился Петр. — А своих мне отпускать?— Да как хотите. Тут… дело к вам конкретно. Я сейчас, — и мужчина скрылся за дверью.Волков подошел к автобусу.— Езжайте, ребята, — сказал он водителю через приспустившееся стекло. — Я тут дальше сам разберусь.Автобус заурчал мотором, развернулся и выехал со двора через раскрытые кем-то невидимым ворота, которые, пропустив машину, вновь закрылись.Петр закурил сигарету.Через несколько минут железная дверь открылась, и из нее, надевая на ходу кожаную куртку, вышел мужчина в бордовом галстуке.— Тут вот какое дело, — подошел он к Петру. — Мне позвонили, буквально минут за пять перед вашим приездом, и сказали, что транспорт отходит сегодня. Ну… на который этого быка загрузить надо. И… я понимаю, вы тут не при делах, но… тут тема такая, может, вы поможете?— В смысле?— Здесь недалеко, но мало ли… Менты, то-се… Вашу машину смотреть не будут.— Это еще как сказать.— Я понимаю, но все-таки… Мы — одно дело, а вы совсем другое. С вами другой разговор. И, вообще-то, я не от себя прошу.— Да?— Ну да.— Ладно. — Петр бросил недокуренную сигарету на землю и раздавил ее носком ботинка. — Давайте грузите.— Ага. Момент. — Мужчина повернулся и зашагал обратно.Волков сел в джип, завел двигатель, развернулся и задним ходом подогнал его почти вплотную к железной двери. Затем вышел и, обойдя машину, открыл багажник. Из кирпичного строения два парня вывели связанного бугая с залепленным скотчем ртом, ловко затолкали его в большое багажное отделение и захлопнули дверь.— Поехали, — мужчина уселся на пассажирское сиденье. — Тут рядом, я покажу. Там уже ждут.— Н-ну поехали… — Волков тронулся с места.«Мне оно надо? — раздраженно подумал он про себя. — Я им, вообще-то, кто?»Ехать оказалось и вправду не так далеко. Минут через десять Волков въехал на территорию какого-то полузаброшенного склада.— Там вот, вдоль этого сарая, — указывал дорогу спутник Петра, — а потом сразу налево. Ага. А теперь вон туда.— В ворота?— Да. Фарами мигните, нам откроют. Подъехав к покосившимся ржавым воротам, Петр посигналил фарами. Ворота со скрипом распахнулись, пропустили машину и вновь закрылись.— Куда теперь? — спросил Волков.— А вон, видите, грузовик стоит?— У эстакады?— Ну да. Там, чуть правее, ступеньки. Вот туда и давайте.Волков подрулил к полусгнившим деревянным ступеням, ведущим на эстакаду, и остановился.— Подождите, я сейчас, — мужчина вышел из машины, осторожно ступая, поднялся по ступеням наверх и скрылся в дверях складского помещения.Чуть погодя оттуда вышел, что-то дожевывая на ходу, коренастый белобрысый мужик. Он легко спрыгнул с эстакады, стрельнул глазами в сторону джипа, забрался в кабину стоящего неподалеку грузовика, завел его, развернулся и подогнал задом к складу. Затем заглушил мотор, спрыгнул с подножки на землю, поднялся по ступеням и стал открывать задние двери фургона.Петр взглянул на часы и потянулся к телефону.— Алло, Леша? — сказал он в трубку, набрав номер и дождавшись соединения.— Я, Сергеич.— Ну как там?— Да… не очень, чтобы очень.— А что такое?— Короче, потеряли мы его. Вот только что.— Как это?— Да тут такое дело — он тормознул у автомата, вышел, позвонил кому-то, а потом как-то странно стал себя вести. То ли почуял чего, а может, ему подсказал кто-то, короче, он тут на красный рванул, оторвался и с концами…— Ну-у… ребята, вы чего?— Извиняй, Сергеич. Мы уж его пасем-то сколько… И он — вот он, только руку протяни. Расслабились, видать. Маху дали.— Да уж…— Но это ничего. Мы ему маячок-то поставили, на всякий, как говорится, пожарный. Еще в самом начале. Сейчас с базой свяжемся, они его отследят и нам отсемафорят. Никуда не денется.— Если машину не бросит.— Да ну… Что ж он — шпион, что ли, какой, на самом-то деле. Про маяк он не знает, факт. Зачем ему машину-то бросать? Может, он вообще просто так проверился, на всякий случай.— Ну смотри.— Не боись. От нас не уйдет.— Ладно, бывай.— И ты не грусти. — Алексеи отключился. Петр положил телефон на «торпеду». В дверях склада появился мужчина в бордовом галстуке. Вместе с ним на эстакаду вышел рослый угрюмый парень в джинсах и свитере.— Помочь, Авдеич? — окликнул он мужчину, спускавшегося по ступенькам.— Да не надо, сами управимся. — Авдеич подошел к джипу.— Ну что? — открыв дверь салона, обратился он к Петру. — Загрузим?Волков молча, нехотя вышел из машины, обошел ее и открыл багажник.— Давай, любезный, вылазь, — Авдеич протянул руку к скрюченному в позе эмбриона битю-гу. — Ножки давай сюда сначала, вот так, во-от…Подхватив парня под мышки, они помогли ему выбраться, забраться по ступеням на эстакаду и подвели к распахнутым задним дверям фургона.— Сюда его давайте, — сказал им водитель, который стоял в глубине кузова, у задней его стенки, возле небольшого проема, за которым горел слабый свет.Войдя в фургон и подведя парня к самому проему, Петр невольно заглянул туда. Задняя стенка кузова оказалась фальшивой. От нее до настоящей стены было что-то около метра, или чуть больше, свободного пространства. Под потолком горела тусклая лампочка. На полу, возле боковой стены, стоял какой-то небольшой железный бачок с крышкой на защелках, похожий на те, в которых хранят и перевозят кинопленку. Чуть в стороне лежал наполненный чем-то пластиковый пакет.— Вот твое купе, — улыбнулся водила «пассажиру».— Я туда не полезу… — попытался сделать тот шаг назад.— Слушай сюда, — продолжал водила, — это вот — параша, это — харчи тебе и вода. Можешь сразу все схавать, дело твое, но тут на двое суток. Свет я тебе выключать не буду. Только когда через посты проезжать будем. Что? Правильно… Уже слышу, о чем думаешь. Как только я свет вырублю, ты в стенки колотиться начнешь, да? Чтоб менты тебя услышали. Глупые это мысли. И не тебе первому они в голову приходят. Так вот, чтобы этих глупых мыслей у тебя в дороге не появлялось, объясняю сразу — я тебя проверять буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21