И это в пучине ужасной войны.
“Все это остается, однако, совершенно безвредным, хотя и эксцентрическим занятием. Что-то вроде, – размышлял Эрик, – химмелевских тележек. Что-то совершенно отличное от того, чем поглощена вся нация – священной войны против существ с Проксимы.”
На Земле для борьбы со шпионажем, как будто шестирукое, похожее на муравья, существо, шести футов ростом, могло незаметно разгуливать по Нью-Йорк-стрит.
На этом месте размышления Эрика были прерваны неприятным воспоминанием.
На Земле, в столице ООН Чийене, Вайоминг, находился, вдобавок к обычным лагерям для военнопленных, лагерь, используемый военной администрацией для демонстрации публике захваченных в плен ригов. Граждане получили наконец возможность поглазеть на этих существ с шестью конечностями, позволяющими им передвигаться довольно быстров любом направлении на двух или четырех ногах. У ригов отсутствовали голосовые связки, они общались между собой посредством сложного подрагивания чувствительных усиков. Для общения с землянами использовали механический транслятор, посредством которого зеваки получали возможность задавать своим униженным врагам разные вопросы. Однако до недавнего времени вопросы отличались поразительным однообразием. Теперь мало-помалу на первый план стал выдвигаться один весьма зловещий, по крайней мере для администрации, вопрос. В виду этого общение с пленниками было приостановлено на неопределенный срок. Как мы можем прийти к соглашению? У ригов, как ни странно имелся ответ. Он сводился к следующему: живите сами и дайте жить другим. Экспансию землян в систему звезды Проксима следует прекратить, а риги не будут, как и никогда раньше, претендовать на систему.
Но это не относилось к Лшшстар. Риги не могли здесь дать ответа, потому что они не знали его сами. Лилистарцы были извечными врагами ригов, и не было никакой возможности выбраться из этого конфликта мирным путем. Как бы то ни было, лилистарские советники успели уже основать резиденцию на Земле для борьбы со шпионажем… как будто шестирукое, похожее на муравья, существо, шести футов ростом, могло незаметно разгуливать по Нью-Йорк-стрит.
Присутствие советников не бросалось в глаза, поскольку, несмотря на значительные психосоматиче-ские различия морфологически лилистарцы ничем не отличались от землян. Для этого были все основания. В доисторические времена флотилия лилистарцсв из империи Альфа Центавра мигрировала в Солнечную систему, колонизировала Землю и часть Марса. Между переселенцами произошло столкновение, за которым последовала долгая разрушительная война, которая отбросила обе культуры к дремучему варварству. Из-за климатических катастроф марсианская колония полностью вымерла. Земляне, однако, нашли в себе силы снова начать строительство цивилизации. Отрезанная от Альфа Центавра конфликтом метрополии с ригами земная колония распространилась по всей планете, перешла к строительству и запуску сначала орбитальных спутников, затем спутников Луны, потом кораблей с человеком на борту и, наконец, получила возможность снова связаться со своей родной системой. Удивление с обеих сторон было безграничным.
– Проглотили язык? – обратилась Филис Акерман к Эрику, усаживаясь рядом с ним. Она улыбнулась, и улыбка сделала на мгновение ее тонкое правильной формы лицо на удивление красивым. Закажите чего-нибудь выпить. Это поможет мне вынести всех этих Джин Харлоу, баронов фон Рихтофен, Джо Луисов и как бишь его? – она прикрыла глаза, роясь у себя в памяти. – Совершенно вылетело из головы. Ах, да. Том Микс! И его Ральстон Страйтшутер. И Ранглер. Этот чертов Ранглер! И эта каша. И эти вечные боксерские бои, будь они прокляты.
Вы ведь знаете, зачем мы здесь? Очередная встреча с Сироткой Анни и ее любимым декодером… Нас опять заставят слушать эти номера и расшифровывать их – чтобы узнать, что делала Анни в понедельник. Боже! – Она наклонилась, чтобы дотянуться до своего стакана, и он не смог отказать себе в удовольствии заглянуть за вырез ее платья, обнаживший плавную линию ее маленькой белой груди.
Это зрелище вернуло ему хорошее расположение духа, и он сказал игриво, но вместе с тем достаточно осторожно:
– Когда-нибудь мы запишем эти номера, которые нам диктует фальшивый громкоговоритель по фальшивому радио, расшифруем их с помощью Сиротки Анни, и… “Сообщение будет звучать так, – подумал он мрачно, – заключайте сепаратный мир с ригами. Немедленно”.
– Я знаю, – подхватила Филис и закончила за него:
– Земляне” сопротивление бесполезно. Сдавайтесь. Говорит король ригов. Слушайте сюда. Мы проникли на радиостанцию в Вашингтоне, округ Колумбия. Мы вас уничтожим, – Она отхлебнула из высокого запотевшего стакана.
– Это не совсем то, что я собирался сказать. Но чертовски близко, – раздраженно Эрик произнес: – Как и у всех в вашей змеиной Семье, в вас сидит ген, который заставляет вас перебивать…”
– Какой Семье?
– Так вас называют, вас – Акерманов.
– Продолжайте, продолжайте” доктор, – в ее серых глазах сверкнуло любопытство. Высказывайтесь.
– Ладно, не обращайте внимания, – сказал Эрик. – Кто этот наш гость?
Никогда глаза женщины не казались ему настолько большими, настолько подавляющими. Они приказывали с безграничной внутренней уверенностью. Уверенностью и спокойствием, происходящим из абсолютного и неизменного знания всего того, что следует знать. Подождем – увидим, И сразу же, совершенно независимо от неизменяющегося выражения глаз, ее губы начали дразнящий и игривый танец. Мгновение спустя что-то новое мелькнуло в ее глазах, и выражение ее лица полностью изменилось.
– Дверь, – заговорщически шепнула она. Ее глаза блеснули” рот перекосился в довольной усмешке. – Дверь открывается, и на пороге стоят делегаты с Проксимы, Ну и зрелище. Грязный паршивый риг. Совершенно секретно и почти невероятно из-за снующих повсюду агентов Лилистар. Он прибыл для ведения переговоров о… – Она остановилась и закончила тихим монотонным голосом, – сепаратном мире между нами и ими. – Глядя прямо перед собой потухшим и отрешенным взглядом, она допила коктейль. – Да, это будет большой день. Я отчетливо его себе представляю. Старый Вирджил сидит и посмеивается, как обычно. И наблюдает, как все его военные заказы, вплоть до самого мелкого” превращаются в пустые бумажки. Опять к фальшивым норкам. Опять в эпоху мышиного дерьма, – когда вся фабрика провоняет насквозь. – Она отрывисто рассмеялась. – Это может произойти в любую минуту, доктор. Это точно.
– Парни Френекси, – сказал Эрик, тоже впадая в мрачное настроение, – как вы правильно заметили, будут в Вашин-35 в ту же минуту.
– Я знаю. Это просто фантазия. Несбыточная мечта. Порождение напрасных надежд. Так что даже если Вирджил и захочет организовать такую встречу, из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Слишком мало шансов на успех – один из миллиона. Можно попытаться, но результат будет плачевный.
– Жаль” – сказал Эрик, погруженный в свои мысли.
– Предатель! Вас следует отправить на исправительные работы.
Пораженный до глубины души. Эрик запротестовал:
– Я хотел…
– Вы сами не знаете, чего вы хотите, Свитсент. Каждый неудачливый муж теряет подсознательную способность знать, чего он хочет – эта способность уходит от него. Вы беспомощны и жалки в своих попытках сделать хоть что-то правильно. Вы обречены на неудачу, потому что ваше израненное сердце не интересуется ничем, кроме своих страданий. Даже сейчас вы ухитрились отодвинуться от меня.
– Неправда!
– Теперь мы не соприкасаемся ничем, А ведь как трудно ужаться таким образом в этой тесноте” не правда ли? И все-таки вам это удалось, мы не касаемся даже бедрами.
Чтобы перевести разговор Эрик спросил:
– Я слышал по телевизору, что этот профессор с такой забавной бородой, Вальд, вернулся вчера из”.
– Да нет, Вирджил пригласил не его.
– Может быть Марм Хастинтс?
– Этот таоистский полудурок? Вы пытаетесь шутить? Вы всерьез думаете, что Вирджил потерпит у себя этого ничтожного шарлатана, который… – она сделала почти неуловимый жест большим пальцем и усмехнулась, показав свои ровные белые зубы, – Возможно, – сказала она, – это Иан Норе.
– Кто он такой? – Он где-то слышал это имя; он отчетливо осознавал, что, спрашивая се об этом, он делает тактическую ошибку и все-таки задал вопрос, В этом и заключалась его слабость в отношениях с женщинами – он давал себя увести куда им хотелось,. Иногда. Но так бывало неоднократно, причем на важнейших поворотах судьбы, Филис вздохнула.
– Фирма Иана делает все эти блестящие чистотой новые искусственные органы, которые вы так искусно вставляете в умирающих Вы имеете в виду, доктор, что не знаете имени человека, которому обязаны своей профессией?
– Я знаю, – с досадой ответил Эрик. – Просто я так занят, что мгновенно забываю все то, что не касается работы.
– А может быть это будет композитор. Как во времена Кеннеди; может быть это будет Пабло Казалс. Боже, какой же он, наверное, старый! А может Бетховен. Гм… – Она сделала вид, что пытается вспомнить. – Да, я действительно припоминаю, что он говорил что-то в этом роде. Людвиг ван Какой-то; только вот не помню был это Людвиг ван Кто-нибудь или еще кто-то…
– Ради Бога, – сказал Эрик, – прекратите это.
– Не забывайтесь. Вы не настолько важная шишка. Просто столетие за столетием не даете умереть одному отвратительному старикашке. Она усмехнулась своей неторопливой располагающей и доверительной усмешкой, полной почти восторженного веселья.
Эрик ответил, попытавшись придать своему тону как можно больше значительности:
– Я обслуживаю, кроме него весь штат ТМК, а, это почти восемьдесят тысяч человек. И, кстати, я не могу делать это с Марса. Вся эта поездка меня возмущает. “И ты в том числе”, – подумал он про себя.
– Великолепно, – воскликнула Филис. – Один хирург на восемьдесят тысяч человек! Один к восьмидесяти тысячам! А разве в вашем распоряжении нет целой бригады роботов? Возможно, они пока обойдутся без вас?
– Дело роботов заниматься грязной работой, – сказал Эрик.
– А дело хирургов по трансплантации – унижаться, – ответила Филис.
Эрик сердито посмотрел на нее. Она сделала очередной глоток и отвернулась. Он был бессилен у нее слишком много психической энергии.
Центральная часть Вашин-35 – пятиэтажное кирпичное здание, в котором мальчишкой жил Вирджил, содержало и вполне современную часть со всеми удобствами, доступными жителям 2055 года. Несколькими кварталами далее находилась Тикут-авеню с магазинчиками, которые Вирджил помнил с детства, Тут была лавка Гаммаджа, в которой он столько раз покупал комиксы и дешевые леденцы. За ней виднелось здание аптеки, в которой старик купил как-то зажигалку и химикалии для своей стеклодувной установки под названием “Набор Гильберта номер 5”.
– Что у нас сегодня в загородном театре? – произнес про себя Харви Акерман, когда их корабль продвигался вдоль Коннектикут-авеню, так что Вирджил мог вдоволь наслаждаться дорогим сердцу видом. Харви присмотрелся и застонал – Джин Харлоу в “Ангелах ада”. Все они видели это, по меньшей мере, дважды.
– Ты не забыл эту чудесную сцену, – обратилась к нему Филис, – в которой Харлоу говорит: “Пойду-ка я одену что-нибудь поудобнее – и возвращается, – Знаю, знаю, – раздраженно перебил ее Харви, – замечательная сцена.
Корабль свернул с Коннектикутавеню на Мак-Комб-стрит и остановился перед зданием под номером три тысячи тридцать девять с аккуратным газоном за чугунной оградой. Однако, когда люк откинулся, Эрик ощутил вместо городского воздуха давно ушедшей столицы горьковатую и разреженную холодную атмосферу Марса. Почти задыхаясь и тщетно пытаясь вздохнуть полной грудью, он стоял и чувствовал себя разочарованным и больным.
– Я распоряжусь подать побольше воздуха, – сказал Вирджил, спускаясь с трапа в сопровождении Джонаса и Харви, Однако сам он, похоже, не испытывал в этом большой нужды. Он оживленно зашагал к дверям.
Группа роботов, искусно замаскированных под маленьких мальчиков, вскочил на ноги; один из них радостно закричал:
– Эй, Вирж, где ты был?!
– Моя мама посылала меня в город, – закудахтал Вирджил с просветлевшим от восторга лицом. – Как поживаешь, Эрл? У меня есть отличные китайские марки, мой папа подарил их мне, у него в конторе их много. Смотри, тут есть одинаковые, я могу по-меняться с тобой, – он полез в карман, стоя на пороге.:
– Эй, а знаешь, что у меня есть, – пронзительно закричал второй мальчишка-робот. – Кусочек сухого льда! Я разрешил Бобу Роджи поиграть моим мячом за этот кусок. Можешь потрогать, если хочешь.
– Меняю на книжку, – сказал Вирджил, вынимая из кармана ключ, – Как насчет “Бака Роджера и кометы смерти”? Страшно интересная вещь.
Когда вся компания наконец спустилась на землю, Филис сказала Эрику:
– Попробуй предложить детям свежий календарь 1952 года с обнаженной Мерилин Монро на обложке. Посмотрим, что они за него дадут.
Дверь в здание не успела распахнуться, а навстречу гостям уже спешил один из охранников из штата ТМК.
– О, мистер Акерман, мы не ожидали вас так рано. – Охранник проводил их в холл.
– Он уже здесь? – с заметной озабоченностью спросил Вирджил.
– Да, сэр. Отдыхает в своей комнате. Он просил не беспокоить его несколько часов, – Охранник тоже нервничал.
– Сколько с ним человек?
– Он, помощник и два человека из Службы безопасности.
– Ну кому стаканчик холоднющего охладителя? – Обернувшись через плечо и как бы очнувшись, спросил Вирджил.
– Мне, мне, – откликнулась Филис, передразнивая воодушевленный тон Вирджила. – Мне хочется искусственного малинового лимона, А тебе, Эрик? Как насчет лимона с джином и виски или шотландской вишневой водки? Или в 1935 они не знали таких букетов?
Харви сказал Эрику:
– Найти бы тихое место, где можно лечь и отдохнуть. Этот марсианский воздух делает меня слабым котенком. Почему он не построит колпак, чтобы иметь здесь нормальный воздух?
– Возможно, он делает это сознательно, – ответил Эрик. Это не дает ему остаться здесь навсегда, заставляет возвращаться на Землю.
Подойдя к ним, Джонас заявил:
– Лично мне нравится весь этот анахронизм. Это настоящий музей, Ваша жена выполнила громадную работу по восстановлению этого периода. Прислушайтесь к этому – как это называется? – радио, играющему в этом помещении. Все покорно прислушались. Это была опера “Бетти и Боб” – старинна; опера, пробившаяся сквозь давно ушедшее время. Да же Эрик почувствовал себя тронутым; голоса касались живыми и абсолютно реальными. Здесь были именно они, а не их далекое отражение. Как Кот; удалось этого добиться, было непонятно.
Стив – громадный, мужественный негр, или, скорее, его копия-робот, подошел к гостям, куря трубку и сердечно кивая каждому из них.
– Доброе утро, доктор. У нас на днях здорово похолодало. Скоро деткам можно будет кататься на санках. Мой сынок Джордж ведь тоже копит на санки, так он сказал мне недавно.
– Я добавлю один доллар тридцать четвертого года, – сказал Ральф Акерман, доставая бумажник Вполголоса он спросил Эрика: – Или может пап; Вирджил считает, что цветным детям не положены санки?
– Не беспокойтесь, мистер Акерман, – уверил его дворецкий. – Джордж, он заработает свои санки. он не хочет чаевых, он хочет честно заработать.
Медленно и с чувством собственного достоинств; чернокожий робот-дворецкий удалился.
– Чертовски правдоподобно, – сказал Харви по еле короткого молчания.
– На самом деле, – согласился Джонас. Его передернуло: – Боже, подумать только, что оригинал уж добрую сотню лет как мертв. Трудно себе представить что мы на Марсе, даже не на Земле, в нашем собственном времени. Мне это не нравится – я люблю вещи, которые кажутся тем, что они есть на самом деле.
– Но ты же не против стереозаписи симфонии, которую слушаешь вечером у себя дома, – высказал Эрик неожиданно пришедшую ему в голову мысль.
– Нет, – ответил Джонас, – но это совершенно разные вещи.
– Да нет, – не согласился Эрик. – Нет больше оркестра, звук давно рассеялся и утих, концертный зал погружен в молчание; все что у тебя сеть – это двенадцать сот футов ленты, намагниченной определенным образом…, та же иллюзия, что и здесь. Только эта более закончена.
Поднимаясь по лестнице, он продолжал размышлять. Иллюзии постоянно живут рядом с нами. “Иллюзии вторглись в нашу жизнь уже тогда, когда первый бард пропел свою сагу о прошедших битвах. “Илиада” настолько же фальшива, как эти дети-роботы, меняющиеся марками на пороге. Люди всегда стремились удержать прошлое, сохранить его как можно отчетливее, и в этом чет ничего порочного. Без этого нет преемственности, есть только мгновение, А лишенное связи с прошлым мгновение, – настоящее – не имеет никакого смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
“Все это остается, однако, совершенно безвредным, хотя и эксцентрическим занятием. Что-то вроде, – размышлял Эрик, – химмелевских тележек. Что-то совершенно отличное от того, чем поглощена вся нация – священной войны против существ с Проксимы.”
На Земле для борьбы со шпионажем, как будто шестирукое, похожее на муравья, существо, шести футов ростом, могло незаметно разгуливать по Нью-Йорк-стрит.
На этом месте размышления Эрика были прерваны неприятным воспоминанием.
На Земле, в столице ООН Чийене, Вайоминг, находился, вдобавок к обычным лагерям для военнопленных, лагерь, используемый военной администрацией для демонстрации публике захваченных в плен ригов. Граждане получили наконец возможность поглазеть на этих существ с шестью конечностями, позволяющими им передвигаться довольно быстров любом направлении на двух или четырех ногах. У ригов отсутствовали голосовые связки, они общались между собой посредством сложного подрагивания чувствительных усиков. Для общения с землянами использовали механический транслятор, посредством которого зеваки получали возможность задавать своим униженным врагам разные вопросы. Однако до недавнего времени вопросы отличались поразительным однообразием. Теперь мало-помалу на первый план стал выдвигаться один весьма зловещий, по крайней мере для администрации, вопрос. В виду этого общение с пленниками было приостановлено на неопределенный срок. Как мы можем прийти к соглашению? У ригов, как ни странно имелся ответ. Он сводился к следующему: живите сами и дайте жить другим. Экспансию землян в систему звезды Проксима следует прекратить, а риги не будут, как и никогда раньше, претендовать на систему.
Но это не относилось к Лшшстар. Риги не могли здесь дать ответа, потому что они не знали его сами. Лилистарцы были извечными врагами ригов, и не было никакой возможности выбраться из этого конфликта мирным путем. Как бы то ни было, лилистарские советники успели уже основать резиденцию на Земле для борьбы со шпионажем… как будто шестирукое, похожее на муравья, существо, шести футов ростом, могло незаметно разгуливать по Нью-Йорк-стрит.
Присутствие советников не бросалось в глаза, поскольку, несмотря на значительные психосоматиче-ские различия морфологически лилистарцы ничем не отличались от землян. Для этого были все основания. В доисторические времена флотилия лилистарцсв из империи Альфа Центавра мигрировала в Солнечную систему, колонизировала Землю и часть Марса. Между переселенцами произошло столкновение, за которым последовала долгая разрушительная война, которая отбросила обе культуры к дремучему варварству. Из-за климатических катастроф марсианская колония полностью вымерла. Земляне, однако, нашли в себе силы снова начать строительство цивилизации. Отрезанная от Альфа Центавра конфликтом метрополии с ригами земная колония распространилась по всей планете, перешла к строительству и запуску сначала орбитальных спутников, затем спутников Луны, потом кораблей с человеком на борту и, наконец, получила возможность снова связаться со своей родной системой. Удивление с обеих сторон было безграничным.
– Проглотили язык? – обратилась Филис Акерман к Эрику, усаживаясь рядом с ним. Она улыбнулась, и улыбка сделала на мгновение ее тонкое правильной формы лицо на удивление красивым. Закажите чего-нибудь выпить. Это поможет мне вынести всех этих Джин Харлоу, баронов фон Рихтофен, Джо Луисов и как бишь его? – она прикрыла глаза, роясь у себя в памяти. – Совершенно вылетело из головы. Ах, да. Том Микс! И его Ральстон Страйтшутер. И Ранглер. Этот чертов Ранглер! И эта каша. И эти вечные боксерские бои, будь они прокляты.
Вы ведь знаете, зачем мы здесь? Очередная встреча с Сироткой Анни и ее любимым декодером… Нас опять заставят слушать эти номера и расшифровывать их – чтобы узнать, что делала Анни в понедельник. Боже! – Она наклонилась, чтобы дотянуться до своего стакана, и он не смог отказать себе в удовольствии заглянуть за вырез ее платья, обнаживший плавную линию ее маленькой белой груди.
Это зрелище вернуло ему хорошее расположение духа, и он сказал игриво, но вместе с тем достаточно осторожно:
– Когда-нибудь мы запишем эти номера, которые нам диктует фальшивый громкоговоритель по фальшивому радио, расшифруем их с помощью Сиротки Анни, и… “Сообщение будет звучать так, – подумал он мрачно, – заключайте сепаратный мир с ригами. Немедленно”.
– Я знаю, – подхватила Филис и закончила за него:
– Земляне” сопротивление бесполезно. Сдавайтесь. Говорит король ригов. Слушайте сюда. Мы проникли на радиостанцию в Вашингтоне, округ Колумбия. Мы вас уничтожим, – Она отхлебнула из высокого запотевшего стакана.
– Это не совсем то, что я собирался сказать. Но чертовски близко, – раздраженно Эрик произнес: – Как и у всех в вашей змеиной Семье, в вас сидит ген, который заставляет вас перебивать…”
– Какой Семье?
– Так вас называют, вас – Акерманов.
– Продолжайте, продолжайте” доктор, – в ее серых глазах сверкнуло любопытство. Высказывайтесь.
– Ладно, не обращайте внимания, – сказал Эрик. – Кто этот наш гость?
Никогда глаза женщины не казались ему настолько большими, настолько подавляющими. Они приказывали с безграничной внутренней уверенностью. Уверенностью и спокойствием, происходящим из абсолютного и неизменного знания всего того, что следует знать. Подождем – увидим, И сразу же, совершенно независимо от неизменяющегося выражения глаз, ее губы начали дразнящий и игривый танец. Мгновение спустя что-то новое мелькнуло в ее глазах, и выражение ее лица полностью изменилось.
– Дверь, – заговорщически шепнула она. Ее глаза блеснули” рот перекосился в довольной усмешке. – Дверь открывается, и на пороге стоят делегаты с Проксимы, Ну и зрелище. Грязный паршивый риг. Совершенно секретно и почти невероятно из-за снующих повсюду агентов Лилистар. Он прибыл для ведения переговоров о… – Она остановилась и закончила тихим монотонным голосом, – сепаратном мире между нами и ими. – Глядя прямо перед собой потухшим и отрешенным взглядом, она допила коктейль. – Да, это будет большой день. Я отчетливо его себе представляю. Старый Вирджил сидит и посмеивается, как обычно. И наблюдает, как все его военные заказы, вплоть до самого мелкого” превращаются в пустые бумажки. Опять к фальшивым норкам. Опять в эпоху мышиного дерьма, – когда вся фабрика провоняет насквозь. – Она отрывисто рассмеялась. – Это может произойти в любую минуту, доктор. Это точно.
– Парни Френекси, – сказал Эрик, тоже впадая в мрачное настроение, – как вы правильно заметили, будут в Вашин-35 в ту же минуту.
– Я знаю. Это просто фантазия. Несбыточная мечта. Порождение напрасных надежд. Так что даже если Вирджил и захочет организовать такую встречу, из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Слишком мало шансов на успех – один из миллиона. Можно попытаться, но результат будет плачевный.
– Жаль” – сказал Эрик, погруженный в свои мысли.
– Предатель! Вас следует отправить на исправительные работы.
Пораженный до глубины души. Эрик запротестовал:
– Я хотел…
– Вы сами не знаете, чего вы хотите, Свитсент. Каждый неудачливый муж теряет подсознательную способность знать, чего он хочет – эта способность уходит от него. Вы беспомощны и жалки в своих попытках сделать хоть что-то правильно. Вы обречены на неудачу, потому что ваше израненное сердце не интересуется ничем, кроме своих страданий. Даже сейчас вы ухитрились отодвинуться от меня.
– Неправда!
– Теперь мы не соприкасаемся ничем, А ведь как трудно ужаться таким образом в этой тесноте” не правда ли? И все-таки вам это удалось, мы не касаемся даже бедрами.
Чтобы перевести разговор Эрик спросил:
– Я слышал по телевизору, что этот профессор с такой забавной бородой, Вальд, вернулся вчера из”.
– Да нет, Вирджил пригласил не его.
– Может быть Марм Хастинтс?
– Этот таоистский полудурок? Вы пытаетесь шутить? Вы всерьез думаете, что Вирджил потерпит у себя этого ничтожного шарлатана, который… – она сделала почти неуловимый жест большим пальцем и усмехнулась, показав свои ровные белые зубы, – Возможно, – сказала она, – это Иан Норе.
– Кто он такой? – Он где-то слышал это имя; он отчетливо осознавал, что, спрашивая се об этом, он делает тактическую ошибку и все-таки задал вопрос, В этом и заключалась его слабость в отношениях с женщинами – он давал себя увести куда им хотелось,. Иногда. Но так бывало неоднократно, причем на важнейших поворотах судьбы, Филис вздохнула.
– Фирма Иана делает все эти блестящие чистотой новые искусственные органы, которые вы так искусно вставляете в умирающих Вы имеете в виду, доктор, что не знаете имени человека, которому обязаны своей профессией?
– Я знаю, – с досадой ответил Эрик. – Просто я так занят, что мгновенно забываю все то, что не касается работы.
– А может быть это будет композитор. Как во времена Кеннеди; может быть это будет Пабло Казалс. Боже, какой же он, наверное, старый! А может Бетховен. Гм… – Она сделала вид, что пытается вспомнить. – Да, я действительно припоминаю, что он говорил что-то в этом роде. Людвиг ван Какой-то; только вот не помню был это Людвиг ван Кто-нибудь или еще кто-то…
– Ради Бога, – сказал Эрик, – прекратите это.
– Не забывайтесь. Вы не настолько важная шишка. Просто столетие за столетием не даете умереть одному отвратительному старикашке. Она усмехнулась своей неторопливой располагающей и доверительной усмешкой, полной почти восторженного веселья.
Эрик ответил, попытавшись придать своему тону как можно больше значительности:
– Я обслуживаю, кроме него весь штат ТМК, а, это почти восемьдесят тысяч человек. И, кстати, я не могу делать это с Марса. Вся эта поездка меня возмущает. “И ты в том числе”, – подумал он про себя.
– Великолепно, – воскликнула Филис. – Один хирург на восемьдесят тысяч человек! Один к восьмидесяти тысячам! А разве в вашем распоряжении нет целой бригады роботов? Возможно, они пока обойдутся без вас?
– Дело роботов заниматься грязной работой, – сказал Эрик.
– А дело хирургов по трансплантации – унижаться, – ответила Филис.
Эрик сердито посмотрел на нее. Она сделала очередной глоток и отвернулась. Он был бессилен у нее слишком много психической энергии.
Центральная часть Вашин-35 – пятиэтажное кирпичное здание, в котором мальчишкой жил Вирджил, содержало и вполне современную часть со всеми удобствами, доступными жителям 2055 года. Несколькими кварталами далее находилась Тикут-авеню с магазинчиками, которые Вирджил помнил с детства, Тут была лавка Гаммаджа, в которой он столько раз покупал комиксы и дешевые леденцы. За ней виднелось здание аптеки, в которой старик купил как-то зажигалку и химикалии для своей стеклодувной установки под названием “Набор Гильберта номер 5”.
– Что у нас сегодня в загородном театре? – произнес про себя Харви Акерман, когда их корабль продвигался вдоль Коннектикут-авеню, так что Вирджил мог вдоволь наслаждаться дорогим сердцу видом. Харви присмотрелся и застонал – Джин Харлоу в “Ангелах ада”. Все они видели это, по меньшей мере, дважды.
– Ты не забыл эту чудесную сцену, – обратилась к нему Филис, – в которой Харлоу говорит: “Пойду-ка я одену что-нибудь поудобнее – и возвращается, – Знаю, знаю, – раздраженно перебил ее Харви, – замечательная сцена.
Корабль свернул с Коннектикутавеню на Мак-Комб-стрит и остановился перед зданием под номером три тысячи тридцать девять с аккуратным газоном за чугунной оградой. Однако, когда люк откинулся, Эрик ощутил вместо городского воздуха давно ушедшей столицы горьковатую и разреженную холодную атмосферу Марса. Почти задыхаясь и тщетно пытаясь вздохнуть полной грудью, он стоял и чувствовал себя разочарованным и больным.
– Я распоряжусь подать побольше воздуха, – сказал Вирджил, спускаясь с трапа в сопровождении Джонаса и Харви, Однако сам он, похоже, не испытывал в этом большой нужды. Он оживленно зашагал к дверям.
Группа роботов, искусно замаскированных под маленьких мальчиков, вскочил на ноги; один из них радостно закричал:
– Эй, Вирж, где ты был?!
– Моя мама посылала меня в город, – закудахтал Вирджил с просветлевшим от восторга лицом. – Как поживаешь, Эрл? У меня есть отличные китайские марки, мой папа подарил их мне, у него в конторе их много. Смотри, тут есть одинаковые, я могу по-меняться с тобой, – он полез в карман, стоя на пороге.:
– Эй, а знаешь, что у меня есть, – пронзительно закричал второй мальчишка-робот. – Кусочек сухого льда! Я разрешил Бобу Роджи поиграть моим мячом за этот кусок. Можешь потрогать, если хочешь.
– Меняю на книжку, – сказал Вирджил, вынимая из кармана ключ, – Как насчет “Бака Роджера и кометы смерти”? Страшно интересная вещь.
Когда вся компания наконец спустилась на землю, Филис сказала Эрику:
– Попробуй предложить детям свежий календарь 1952 года с обнаженной Мерилин Монро на обложке. Посмотрим, что они за него дадут.
Дверь в здание не успела распахнуться, а навстречу гостям уже спешил один из охранников из штата ТМК.
– О, мистер Акерман, мы не ожидали вас так рано. – Охранник проводил их в холл.
– Он уже здесь? – с заметной озабоченностью спросил Вирджил.
– Да, сэр. Отдыхает в своей комнате. Он просил не беспокоить его несколько часов, – Охранник тоже нервничал.
– Сколько с ним человек?
– Он, помощник и два человека из Службы безопасности.
– Ну кому стаканчик холоднющего охладителя? – Обернувшись через плечо и как бы очнувшись, спросил Вирджил.
– Мне, мне, – откликнулась Филис, передразнивая воодушевленный тон Вирджила. – Мне хочется искусственного малинового лимона, А тебе, Эрик? Как насчет лимона с джином и виски или шотландской вишневой водки? Или в 1935 они не знали таких букетов?
Харви сказал Эрику:
– Найти бы тихое место, где можно лечь и отдохнуть. Этот марсианский воздух делает меня слабым котенком. Почему он не построит колпак, чтобы иметь здесь нормальный воздух?
– Возможно, он делает это сознательно, – ответил Эрик. Это не дает ему остаться здесь навсегда, заставляет возвращаться на Землю.
Подойдя к ним, Джонас заявил:
– Лично мне нравится весь этот анахронизм. Это настоящий музей, Ваша жена выполнила громадную работу по восстановлению этого периода. Прислушайтесь к этому – как это называется? – радио, играющему в этом помещении. Все покорно прислушались. Это была опера “Бетти и Боб” – старинна; опера, пробившаяся сквозь давно ушедшее время. Да же Эрик почувствовал себя тронутым; голоса касались живыми и абсолютно реальными. Здесь были именно они, а не их далекое отражение. Как Кот; удалось этого добиться, было непонятно.
Стив – громадный, мужественный негр, или, скорее, его копия-робот, подошел к гостям, куря трубку и сердечно кивая каждому из них.
– Доброе утро, доктор. У нас на днях здорово похолодало. Скоро деткам можно будет кататься на санках. Мой сынок Джордж ведь тоже копит на санки, так он сказал мне недавно.
– Я добавлю один доллар тридцать четвертого года, – сказал Ральф Акерман, доставая бумажник Вполголоса он спросил Эрика: – Или может пап; Вирджил считает, что цветным детям не положены санки?
– Не беспокойтесь, мистер Акерман, – уверил его дворецкий. – Джордж, он заработает свои санки. он не хочет чаевых, он хочет честно заработать.
Медленно и с чувством собственного достоинств; чернокожий робот-дворецкий удалился.
– Чертовски правдоподобно, – сказал Харви по еле короткого молчания.
– На самом деле, – согласился Джонас. Его передернуло: – Боже, подумать только, что оригинал уж добрую сотню лет как мертв. Трудно себе представить что мы на Марсе, даже не на Земле, в нашем собственном времени. Мне это не нравится – я люблю вещи, которые кажутся тем, что они есть на самом деле.
– Но ты же не против стереозаписи симфонии, которую слушаешь вечером у себя дома, – высказал Эрик неожиданно пришедшую ему в голову мысль.
– Нет, – ответил Джонас, – но это совершенно разные вещи.
– Да нет, – не согласился Эрик. – Нет больше оркестра, звук давно рассеялся и утих, концертный зал погружен в молчание; все что у тебя сеть – это двенадцать сот футов ленты, намагниченной определенным образом…, та же иллюзия, что и здесь. Только эта более закончена.
Поднимаясь по лестнице, он продолжал размышлять. Иллюзии постоянно живут рядом с нами. “Иллюзии вторглись в нашу жизнь уже тогда, когда первый бард пропел свою сагу о прошедших битвах. “Илиада” настолько же фальшива, как эти дети-роботы, меняющиеся марками на пороге. Люди всегда стремились удержать прошлое, сохранить его как можно отчетливее, и в этом чет ничего порочного. Без этого нет преемственности, есть только мгновение, А лишенное связи с прошлым мгновение, – настоящее – не имеет никакого смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26