-
– Или едой, в которой есть яйца, например, майонезом, – сказала девушка.
– Или грибами, – добавила Кики, вспомнив, как когда-то, ещё маленькой девочкой, она вместе с отцом собирала в лесу грибы. Она очень гордилась тогда, что собрала полную корзинку, но очень расстроилась, когда отец запретил взять эти грибы домой, назвав их несъедобными поганками.
– Ну, вряд ли вас могут накормить в столовой несъедобными грибами, – улыбнулась мисс Беннет и спросила: – А что, по вашему мнению, может стать гарантией защиты от пищевых отравлений?
– Хорошая гигиена…
– Резиновые перчатки…
– Мощный холодильник…
– Отлично, – улыбнулась учительница. – Теперь поговорим о тех ребятах, которые приносят в школу завтраки из дома. Как обстоят дела в таких случаях?
– Мы приносим сандвичи с арахисовым маслом, – сказала девушка, сидящая сзади Кики. – Потому что приходится держать домашние завтраки в наших шкафчиках для одежды.
– Рада, что ты упомянула об этом, – поддержала её мисс Беннет. – Некоторые из вас, возможно, уже знают о том, что я попросила директора позволить ребятам пользоваться холодильниками в столовой для домашних завтраков. Он дал такое разрешение. Некоторые ученики из других классов сегодня уже им воспользовались. Там достаточно места и для столовских продуктов, и для еды, принесенной ребятами из дома. Мы уже отвели специально для бутербродов отдельные полки.
Ещё один парень поднял руку и спросил:
– Если это было пищевое отравление от столовской еды, то, наверное, все, кто завтракал в столовой, заболеют?
– Бывает и так, – сказала учительница. – Например, в тех случаях, когда отравление произошло на пикнике или в ресторане, обычно заболевает много людей.
Тут подняла руку робкая Керри Нельсон, которая почти никогда не принимала участия ни в каких обсуждениях, и сказала:
– Я стояла в очереди за завтраком сразу позади Дебби. И мы с ней ели одно и то же.
Тогда энергично замахала рукой Стейси О 'Нил и, не дожидаясь разрешения, уверенно крикнула:
– Это не пищевое отравление: Мерилин Ямамото ела только то, что принесла из дома, – мы с ней завтракали вместе!
Шум, возникший в классе, показывал, что ребята бурно обсуждали новую информацию, но учительница прервала дискуссию, громко сказав:
– Кто-то из вас упомянул слово «гигиена»! Мы все знаем о значении личной гигиены при приготовлении пищи. Но нам следует рассмотреть случай, когда еда приготовляется для большой группы людей.
– Ну, я полагаю, что в таких случаях имеет значение чистота ложек и вилок, – сказала Кики.
– Хорошо, – одобрила мисс Беннет. – Что к этому можно добавить?
– Грязные тарелки, – пробормотал Кен. Мисс Беннет кивнула головой:
– Правильно! Мойщик посуды может делать это небрежно. Или мыть тарелки холодной водой. А для мытья посуды вода должна быть 170 градусов по Фаренгейту.
Кики восхищенно слушала учительницу.
Мисс Беннет рассматривала проблему со всех сторон, учитывала все возможности, и Кики подумала, что она действует, как следователь или журналист. Как будто учительница играла в телевизионной серии роль блестящего частного детектива. И мисс Беннет, как будто прочитав её мысли, сказала:
– Поскольку мы сейчас играем в детективов, скажите мне, какие ещё причины могут привести к пищевому отравлению?
Кто-то из ребят крикнул:
– Еда!
Весь класс снова зашумел, прерывая размышления Кики.
– Отравления возможны независимо от того, как работают миссис Махони и её помощники, – сказала с улыбкой мисс Беннет. – Многие продукты, которые мы едим каждый день, представляют для нас потенциальную опасность… Например, зеленые части картофеля – ростки, глазки и так далее – токсичны. Или ревень: его стебли вкусны и безопасны, а листья ядовиты…
Учительница продолжала рассказывать о хороших и плохих свойствах разных продуктов питания, но Кики почти не слушала её, она снова погрузилась в собственные мысли. О том, как сейчас себя чувствует Натали, и о том, что произошло с теми двумя девушками, которых увезли в больницу. Потом она начала думать о том, какие вопросы следует задать мисс Беннет, если та согласится дать интервью для газеты. На этот раз её размышления были прерваны звонком, который извещал, что закончен не только урок, но и весь учебный день. Ребята радостной толпой выбежали из класса, а Кики осталась сидеть на своем месте.
– Тебе что-нибудь нужно, Кэти? – спросила учительница и тут же поправилась: – То есть Кики…
– Я хотела попросить вас дать интервью для школьной газеты.
– Прямо сейчас?
Кики кивнула головой и объяснила:
– Редактор нашей газеты Эндрю Карлайл хочет напечатать статью о вас в следующем номере, поскольку вы взяли на себя руководство в приготовлении благотворительного обеда…
– Это очень лестное предложение, – сказала мисс Беннет. – Конечно, я дам тебе интервью. Это ведь недолго, правда?
– Нет, – успокоила её Кики и добавила: – Сегодня ваш урок был очень интересным!
– Спасибо, – сказала мисс Беннет с такой ослепительной белозубой улыбкой, что Кики невольно подумала о картинках на рекламе зубной пасты. – Я решила, что если мысли учеников заняты какой-нибудь посторонней проблемой – особенно такой, как судьбы двух их подруг, попавших в больницу, – то глупо говорить с ними о чем-нибудь не связанном с тем, что им интересно. И сейчас, прежде чем дать тебе интервью, я хочу пойти к мистеру Макетти и узнать у него, что ему известно о заболевших девочках. А ты пока подожди меня в моем кабинете.
Она вышла из класса, а Кики направилась к двери, которая вела прямо из классной комнаты, в кабинет учительницы, если можно было назвать так каморку, больше похожую на чулан, в которой раньше находился склад учебников.
Когда Кики вошла туда, ей сразу бросились в глаза четыре ящика в углу, на каждом из которых было написано имя: Аткинсон. Кики возмутилась тем, что временная учительница поторопилась упаковать вещи своей предшественницы, как будто миссис Аткинсон уже никогда сюда не вернется.
На столе лежала пачка бумаг, стояла вазочка с фруктами позолоченная статуэтка девушки, прыгающей с трамплина.
Такими призами обычно награждают спортсменок, победивших в соревнованиях по плаванью или прыжкам в воду. Подойдя поближе к статуэтке, Кики увидела на подставке из Орехового дерева прямоугольное пятно со следами засохшего клея и поняла, что раньше здесь располагалась отвалившаяся или снятая табличка с именем пловчихи, награжденной этим призом.
Рядом со столом стоял книжный шкаф, и Кики наклонилась к полкам, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь интересного. «ПРИГОТОВЛЕНИЕ ПИЩИ», «ГИГИЕНА», «ИСКУССТВО ШИТЬЯ», «УХОД ЗА РЕБЕНКОМ», «САД И ОГОРОД», «СЕМЕЙНЫЙ БЮДЖЕТ»… Не очень-то увлекательное чтение!
Она выпрямилась, и в ту же самую минуту за её спиной что-то ударилось об стол и, перелетев через её голову, плюхнулось на крышку шкафа. Закрыв глаза, Кики воскликнула:
– Не говори ни слова! Я сама угадаю, кто это! Мне хорошо известно это летающее тело!
Она открыла глаза и строго добавила:
– Рыжик! Тебе же было приказано оставаться с Эндрю!
Кот, свернувшись калачиком, мурлыкая и зевая, расположился на крышке шкафа. Он недовольно зашипел, когда Кики попыталась стащить его оттуда.
– Ладно, оставайся здесь, – сказала она. – Зачем же ты сюда пришел? Что хочешь сказать мне?
Знакомство Кики с большим рыжим котом состоялось на ферме, куда она со своими соседями приехала собирать тыквы. А двумя днями позже этот кот, непонятно каким образом, появился в добрых десяти милях от родной фермы, в городе, возле школьной велосипедной стоянки. С тех самых пор он вел себя так, как будто взял шефство над Кики, как бы «удочерил» её.
Когда Рыжик хотел привлечь её внимание, он начинал шипеть. Поначалу это только раздражало её, но, поняв, что он таким образом пытался сообщить ей что-то, она стала относиться к этому серьезно. Теперь он уселся на лежащую на столе книгу в малиновой обложке с золотыми буквами, ритмично стуча по ней хвостом. Кики отодвинула его в сторону и прочитала на обложке книги:
«1989. НАША ГОРДОСТЬ. Драйтон, Техас».
Это был ежегодник драйтонской школы. Кики открыла книгу. На первой странице она увидела фотографию красивой улыбающейся девушки. Под фото было написано:
Эта книга посвящена памяти
ДЖУЛИИ ПЕТЕРСОН
1972-1989
от её школьных друзей.
Кики вздрогнула. «Как ужасно! Девочка умерла, не успев закончить школу. И она была всего на три года старше меня, когда умерла». Кики начала листать книгу. Там были фотографии школьных спортивных команд – футбольной, баскетбольной, команды пловцов, теннисистов, а также фото, снятые скрытой камерой, с короткими, иногда забавными подписями. Кики занялась поисками фотографии мисс Беннет, которая, судя по всему, работала в той школе. Но её фотографии она так и не нашла.
Неожиданно Рыжик зашипел и спрыгнул со стола. Он, однако, запоздал.
– Кики! – прозвучал за её спиной резкий голос мисс Беннет. – Что ты здесь делаешь с этой книгой?
Быстро захлопнув книгу, Кики повернулась к учительнице.
– Извините, – сказала она. – Я только посмотрела некоторые картинки. Я не думала, что вы будете возражать.
Лицо учительницы покраснело, а голубые глаза холодно смотрели на Кики. Она ухватилась рукой за угол книжного шкафа и, стараясь говорить спокойно, произнесла:
– Нет, конечно, я не возражаю. Я была так резка с тобой только потому, что всё ещё расстроена тем, что случилось с Мерилин и Деборой.
– Что с ними теперь?
– Мистер Макетти пока ничего не сумел толком узнать. Он собирается сам пойти в больницу… Садись. Я вижу, твой кот пришел сюда, чтобы участвовать в интервью?
Кики чувствовала, что учительница хочет свою резкость сгладить шуткой. Мисс Беннет протянула руку, чтобы погладить кота, но он отпрянул от неё.
– Рыжик! – смущенно пробормотала Кики. – Нельзя быть таким невежливым!
Кот, однако, не обратил на эти слова ни малейшего внимания. Он двинулся к двери, подальше от стола, сел там, навострив уши, и не отрываясь глядел на учительницу.
Кики бросила на него сердитый взгляд и повернулась к мисс Беннет.
– Та девушка, которой посвящена книга, была одной из ваших учениц? – спросила Кики. Учительница пожала плечами.
– О, с тех пор прошло уже несколько лет! Я многое забыла. Возможно, она и была ученицей, но всего не упомнишь. За все годы, что я проработала учительницей, у меня перебывало множество учеников, – говоря это, она устроилась поудобней за столом и добавила с улыбкой: – Ну-с, мисс репортёр! Я готова ответить на все ваши вопросы.
Вынимая из своей сумки блокнот и карандаш, Кики про себя подумала: «Нет, вы не собираетесь рассказать мне все, что я хочу узнать. Я, например, хочу знать, отчего вы так рассердились на то, что я рассматривала эту книгу».
Глава пятая
Стараясь сосредоточиться на интервью, Кики все же никак не могла отделаться от мысли, чем объяснялась странная реакция мисс Беннет на то, что она рассматривала ежегодник из чужой школы. Несомненно, на лице учительницы в тот момент было крайнее раздражение, но за ним чувствовалось нечто большее. Это было что-то такое, чего Кики не могла понять. Был ли это страх? Чувство вины? И возвращение мисс Беннет к спокойствию было слишком поспешным, чтобы выглядеть естественным: слишком скоро она перешла от ярости к беззаботности. Разве можно представить себе педагога, который легко забыл своего погибшего ученика? Странным было и то, как поспешно её гнев сменился доброжелательностью. «А может быть, я несправедлива, – подумала Кики. – Что, если Джулия Петерсон не была ученицей мисс Беннет? Или она вообще никогда не работала в этой школе? Но тогда откуда у неё именно этот ежегодник? И почему она его держит в своем служебном кабинете?
Кики взглянула на кота: он распростерся на полу возле двери, сверкая глазами, навострив уши и выпустив когти. «Он занял воинственную позицию, – подумала с удивлением Кики. – Почему? Что ему не понравилось в мисс Беннет? Ведь когда он увидел её впервые, этого не было. Наверное, ему не понравился тон, каким она со мной говорила, когда застала меня за чтением ежегодника…»
Обеспокоенная своими размышлениями, Кики все же должна была задавать мисс Беннет свои вопросы.
– Вы с детства жили в Техасе? – спросила она, желая побыстрее разделаться с интервью.
– Нет, Техас был только одной из остановок на моем жизненном пути, – охотно начала рассказывать учительница. – Я выросла в маленьком городишке в штате Айова. Мой отец торговал лекарствами для людей и домашних животных, а мать была учительницей музыки. Но их уже нет в живых.
– У вас есть братья и сестры?
– Нет, я единственный ребенок…
– Вы всегда, с детства, хотели стать учительницей домоводства?
– Боже мой! Конечно, нет! – засмеялась мисс Беннет. – Я мечтала быть химиком – наверно, это желание появилось от интереса, вызванного отцовским занятием. Бывало, глядя, как он готовит какой-нибудь порошок, я спрашивала, что он готовит и для чего нужен такой порошок. Почему я этим интересовалась? Наверно, обычное любопытство маленькой девочки.
– Тогда что же заставило вас выбрать профессию учителя домоводства?
– Мои родители. Они хотели, чтобы у меня была надежная специальность. В Айове крепко придерживаются традиций, и там для женщины легче найти работу учителя домоводства, чем химика. Кроме того, они считали, что такое образование поможет мне лучше подготовиться к семейной жизни. – Тут мисс Беннет нервно рассмеялась и посмотрела на свои наманикюренные пальцы. – Они тогда не знали, что их дочь интересуется своей карьерой больше, чем созданием семьи.
Этими словами мисс Беннет как бы сделала излишним вопрос, который собиралась задать журналистка: «Вы замужем?» Теперь было уже неудобно спрашивать о её семейном положении. Ведь мисс Беннет уже как бы сообщила, что предпочитает деятельность учительницы домоводства занятию домашним хозяйством для собственной семьи.
– Где вы преподавали до нашей школы? – задала Кики следующий вопрос.
Мисс Беннет смахнула со своего жакета невидимую пылинку.
– Ох, я работала в разных местах – и в штате Индиана, и в штате Мичиган, и в Техасе. Но не всегда учительницей. У меня есть также диплом специалиста по диетологии, и одно время я занималась этим в крупной больнице.
Кики торопливо записывала её рассказ в блокнот, одновременно продолжая задавать свои вопросы:
– У вас есть хобби? Или любимый вид спорта?
– Да… Мне нравится плаванье, водные лыжи, верховая езда.
– А хобби?
– Люблю читать и ходить в кино.
Делая заметки в блокноте, Кики обдумывала, стоит ли на этом закончить интервью или задать ещё несколько личных вопросов. Казалось, что мисс Беннет теперь настроена более дружелюбно, даже приятельски, и Кики решила продолжать.
– Ещё до вашего приезда сюда мистер Макетти сказал нам, что вы пенсионерка, и ребята ожидали увидеть учительницу более пожилого возраста. Вы действительно находитесь на пенсии?
– Вас, подростков, не проведешь, – добродушно засмеялась учительница. – Дело в том, что недавно был окончательно улажен вопрос о имуществе, завещанном мне родителями. Я получила приличные деньги и решила, что хватит мне работать на других людей, пора начать трудиться для себя – например, открыть фирму по моделированию одежды.
– Но почему именно в нашем городе? Ведь наш город не является каким-нибудь особым центром производства одежды!
– Это верно, – согласилась с улыбкой мисс Беннет. – Но здесь есть аэропорт, откуда можно быстро долететь до Нью-Йорка. Я изучила жизнь во многих маленьких городках, прежде чем остановила свой выбор на вашем. Во-первых, в вашем городе более дешевая жизнь. Кроме того, здесь относительно низкий уровень преступности, есть музей, бывают симфонические концерты. Поэтому я сорвалась с насиженного места в Техасе, приехала сюда и зарегистрировалась в отделе образования временно, замещать учительницу домоводства, пока не выздоровеет постоянная учительница. За это время я постараюсь получше подготовиться к карьере процветающего модельера. Например, костюм, который сейчас на мне, я придумала и сшила сама. Нравится он тебе?
– Красивый, – одобрительно сказала Кики. – Такой же красивый, как и тот зеленый, в котором вы вчера приходили в школу.
– Тот тоже – моё произведение. И к нему пальто. А тебе интересно самой придумывать и шить нестандартную одежду?
– Конечно, это интересно, но для этого нужно иметь особый талант.
– Ты должна как-нибудь в ближайший уик-энд прийти ко мне и посмотреть мою мастерскую. Я мечтаю стать знаменитым дизайнером одежды!
– Потрясающе, – воскликнула Кики, заражаясь возбуждением учительницы. – Значит, вы для этого вышли на пенсию?
– Разумеется! – подтвердила мисс Беннет и, протянув руку, погладила Кики по коленке. Тут же послышалось тихое шипение кота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Или едой, в которой есть яйца, например, майонезом, – сказала девушка.
– Или грибами, – добавила Кики, вспомнив, как когда-то, ещё маленькой девочкой, она вместе с отцом собирала в лесу грибы. Она очень гордилась тогда, что собрала полную корзинку, но очень расстроилась, когда отец запретил взять эти грибы домой, назвав их несъедобными поганками.
– Ну, вряд ли вас могут накормить в столовой несъедобными грибами, – улыбнулась мисс Беннет и спросила: – А что, по вашему мнению, может стать гарантией защиты от пищевых отравлений?
– Хорошая гигиена…
– Резиновые перчатки…
– Мощный холодильник…
– Отлично, – улыбнулась учительница. – Теперь поговорим о тех ребятах, которые приносят в школу завтраки из дома. Как обстоят дела в таких случаях?
– Мы приносим сандвичи с арахисовым маслом, – сказала девушка, сидящая сзади Кики. – Потому что приходится держать домашние завтраки в наших шкафчиках для одежды.
– Рада, что ты упомянула об этом, – поддержала её мисс Беннет. – Некоторые из вас, возможно, уже знают о том, что я попросила директора позволить ребятам пользоваться холодильниками в столовой для домашних завтраков. Он дал такое разрешение. Некоторые ученики из других классов сегодня уже им воспользовались. Там достаточно места и для столовских продуктов, и для еды, принесенной ребятами из дома. Мы уже отвели специально для бутербродов отдельные полки.
Ещё один парень поднял руку и спросил:
– Если это было пищевое отравление от столовской еды, то, наверное, все, кто завтракал в столовой, заболеют?
– Бывает и так, – сказала учительница. – Например, в тех случаях, когда отравление произошло на пикнике или в ресторане, обычно заболевает много людей.
Тут подняла руку робкая Керри Нельсон, которая почти никогда не принимала участия ни в каких обсуждениях, и сказала:
– Я стояла в очереди за завтраком сразу позади Дебби. И мы с ней ели одно и то же.
Тогда энергично замахала рукой Стейси О 'Нил и, не дожидаясь разрешения, уверенно крикнула:
– Это не пищевое отравление: Мерилин Ямамото ела только то, что принесла из дома, – мы с ней завтракали вместе!
Шум, возникший в классе, показывал, что ребята бурно обсуждали новую информацию, но учительница прервала дискуссию, громко сказав:
– Кто-то из вас упомянул слово «гигиена»! Мы все знаем о значении личной гигиены при приготовлении пищи. Но нам следует рассмотреть случай, когда еда приготовляется для большой группы людей.
– Ну, я полагаю, что в таких случаях имеет значение чистота ложек и вилок, – сказала Кики.
– Хорошо, – одобрила мисс Беннет. – Что к этому можно добавить?
– Грязные тарелки, – пробормотал Кен. Мисс Беннет кивнула головой:
– Правильно! Мойщик посуды может делать это небрежно. Или мыть тарелки холодной водой. А для мытья посуды вода должна быть 170 градусов по Фаренгейту.
Кики восхищенно слушала учительницу.
Мисс Беннет рассматривала проблему со всех сторон, учитывала все возможности, и Кики подумала, что она действует, как следователь или журналист. Как будто учительница играла в телевизионной серии роль блестящего частного детектива. И мисс Беннет, как будто прочитав её мысли, сказала:
– Поскольку мы сейчас играем в детективов, скажите мне, какие ещё причины могут привести к пищевому отравлению?
Кто-то из ребят крикнул:
– Еда!
Весь класс снова зашумел, прерывая размышления Кики.
– Отравления возможны независимо от того, как работают миссис Махони и её помощники, – сказала с улыбкой мисс Беннет. – Многие продукты, которые мы едим каждый день, представляют для нас потенциальную опасность… Например, зеленые части картофеля – ростки, глазки и так далее – токсичны. Или ревень: его стебли вкусны и безопасны, а листья ядовиты…
Учительница продолжала рассказывать о хороших и плохих свойствах разных продуктов питания, но Кики почти не слушала её, она снова погрузилась в собственные мысли. О том, как сейчас себя чувствует Натали, и о том, что произошло с теми двумя девушками, которых увезли в больницу. Потом она начала думать о том, какие вопросы следует задать мисс Беннет, если та согласится дать интервью для газеты. На этот раз её размышления были прерваны звонком, который извещал, что закончен не только урок, но и весь учебный день. Ребята радостной толпой выбежали из класса, а Кики осталась сидеть на своем месте.
– Тебе что-нибудь нужно, Кэти? – спросила учительница и тут же поправилась: – То есть Кики…
– Я хотела попросить вас дать интервью для школьной газеты.
– Прямо сейчас?
Кики кивнула головой и объяснила:
– Редактор нашей газеты Эндрю Карлайл хочет напечатать статью о вас в следующем номере, поскольку вы взяли на себя руководство в приготовлении благотворительного обеда…
– Это очень лестное предложение, – сказала мисс Беннет. – Конечно, я дам тебе интервью. Это ведь недолго, правда?
– Нет, – успокоила её Кики и добавила: – Сегодня ваш урок был очень интересным!
– Спасибо, – сказала мисс Беннет с такой ослепительной белозубой улыбкой, что Кики невольно подумала о картинках на рекламе зубной пасты. – Я решила, что если мысли учеников заняты какой-нибудь посторонней проблемой – особенно такой, как судьбы двух их подруг, попавших в больницу, – то глупо говорить с ними о чем-нибудь не связанном с тем, что им интересно. И сейчас, прежде чем дать тебе интервью, я хочу пойти к мистеру Макетти и узнать у него, что ему известно о заболевших девочках. А ты пока подожди меня в моем кабинете.
Она вышла из класса, а Кики направилась к двери, которая вела прямо из классной комнаты, в кабинет учительницы, если можно было назвать так каморку, больше похожую на чулан, в которой раньше находился склад учебников.
Когда Кики вошла туда, ей сразу бросились в глаза четыре ящика в углу, на каждом из которых было написано имя: Аткинсон. Кики возмутилась тем, что временная учительница поторопилась упаковать вещи своей предшественницы, как будто миссис Аткинсон уже никогда сюда не вернется.
На столе лежала пачка бумаг, стояла вазочка с фруктами позолоченная статуэтка девушки, прыгающей с трамплина.
Такими призами обычно награждают спортсменок, победивших в соревнованиях по плаванью или прыжкам в воду. Подойдя поближе к статуэтке, Кики увидела на подставке из Орехового дерева прямоугольное пятно со следами засохшего клея и поняла, что раньше здесь располагалась отвалившаяся или снятая табличка с именем пловчихи, награжденной этим призом.
Рядом со столом стоял книжный шкаф, и Кики наклонилась к полкам, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь интересного. «ПРИГОТОВЛЕНИЕ ПИЩИ», «ГИГИЕНА», «ИСКУССТВО ШИТЬЯ», «УХОД ЗА РЕБЕНКОМ», «САД И ОГОРОД», «СЕМЕЙНЫЙ БЮДЖЕТ»… Не очень-то увлекательное чтение!
Она выпрямилась, и в ту же самую минуту за её спиной что-то ударилось об стол и, перелетев через её голову, плюхнулось на крышку шкафа. Закрыв глаза, Кики воскликнула:
– Не говори ни слова! Я сама угадаю, кто это! Мне хорошо известно это летающее тело!
Она открыла глаза и строго добавила:
– Рыжик! Тебе же было приказано оставаться с Эндрю!
Кот, свернувшись калачиком, мурлыкая и зевая, расположился на крышке шкафа. Он недовольно зашипел, когда Кики попыталась стащить его оттуда.
– Ладно, оставайся здесь, – сказала она. – Зачем же ты сюда пришел? Что хочешь сказать мне?
Знакомство Кики с большим рыжим котом состоялось на ферме, куда она со своими соседями приехала собирать тыквы. А двумя днями позже этот кот, непонятно каким образом, появился в добрых десяти милях от родной фермы, в городе, возле школьной велосипедной стоянки. С тех самых пор он вел себя так, как будто взял шефство над Кики, как бы «удочерил» её.
Когда Рыжик хотел привлечь её внимание, он начинал шипеть. Поначалу это только раздражало её, но, поняв, что он таким образом пытался сообщить ей что-то, она стала относиться к этому серьезно. Теперь он уселся на лежащую на столе книгу в малиновой обложке с золотыми буквами, ритмично стуча по ней хвостом. Кики отодвинула его в сторону и прочитала на обложке книги:
«1989. НАША ГОРДОСТЬ. Драйтон, Техас».
Это был ежегодник драйтонской школы. Кики открыла книгу. На первой странице она увидела фотографию красивой улыбающейся девушки. Под фото было написано:
Эта книга посвящена памяти
ДЖУЛИИ ПЕТЕРСОН
1972-1989
от её школьных друзей.
Кики вздрогнула. «Как ужасно! Девочка умерла, не успев закончить школу. И она была всего на три года старше меня, когда умерла». Кики начала листать книгу. Там были фотографии школьных спортивных команд – футбольной, баскетбольной, команды пловцов, теннисистов, а также фото, снятые скрытой камерой, с короткими, иногда забавными подписями. Кики занялась поисками фотографии мисс Беннет, которая, судя по всему, работала в той школе. Но её фотографии она так и не нашла.
Неожиданно Рыжик зашипел и спрыгнул со стола. Он, однако, запоздал.
– Кики! – прозвучал за её спиной резкий голос мисс Беннет. – Что ты здесь делаешь с этой книгой?
Быстро захлопнув книгу, Кики повернулась к учительнице.
– Извините, – сказала она. – Я только посмотрела некоторые картинки. Я не думала, что вы будете возражать.
Лицо учительницы покраснело, а голубые глаза холодно смотрели на Кики. Она ухватилась рукой за угол книжного шкафа и, стараясь говорить спокойно, произнесла:
– Нет, конечно, я не возражаю. Я была так резка с тобой только потому, что всё ещё расстроена тем, что случилось с Мерилин и Деборой.
– Что с ними теперь?
– Мистер Макетти пока ничего не сумел толком узнать. Он собирается сам пойти в больницу… Садись. Я вижу, твой кот пришел сюда, чтобы участвовать в интервью?
Кики чувствовала, что учительница хочет свою резкость сгладить шуткой. Мисс Беннет протянула руку, чтобы погладить кота, но он отпрянул от неё.
– Рыжик! – смущенно пробормотала Кики. – Нельзя быть таким невежливым!
Кот, однако, не обратил на эти слова ни малейшего внимания. Он двинулся к двери, подальше от стола, сел там, навострив уши, и не отрываясь глядел на учительницу.
Кики бросила на него сердитый взгляд и повернулась к мисс Беннет.
– Та девушка, которой посвящена книга, была одной из ваших учениц? – спросила Кики. Учительница пожала плечами.
– О, с тех пор прошло уже несколько лет! Я многое забыла. Возможно, она и была ученицей, но всего не упомнишь. За все годы, что я проработала учительницей, у меня перебывало множество учеников, – говоря это, она устроилась поудобней за столом и добавила с улыбкой: – Ну-с, мисс репортёр! Я готова ответить на все ваши вопросы.
Вынимая из своей сумки блокнот и карандаш, Кики про себя подумала: «Нет, вы не собираетесь рассказать мне все, что я хочу узнать. Я, например, хочу знать, отчего вы так рассердились на то, что я рассматривала эту книгу».
Глава пятая
Стараясь сосредоточиться на интервью, Кики все же никак не могла отделаться от мысли, чем объяснялась странная реакция мисс Беннет на то, что она рассматривала ежегодник из чужой школы. Несомненно, на лице учительницы в тот момент было крайнее раздражение, но за ним чувствовалось нечто большее. Это было что-то такое, чего Кики не могла понять. Был ли это страх? Чувство вины? И возвращение мисс Беннет к спокойствию было слишком поспешным, чтобы выглядеть естественным: слишком скоро она перешла от ярости к беззаботности. Разве можно представить себе педагога, который легко забыл своего погибшего ученика? Странным было и то, как поспешно её гнев сменился доброжелательностью. «А может быть, я несправедлива, – подумала Кики. – Что, если Джулия Петерсон не была ученицей мисс Беннет? Или она вообще никогда не работала в этой школе? Но тогда откуда у неё именно этот ежегодник? И почему она его держит в своем служебном кабинете?
Кики взглянула на кота: он распростерся на полу возле двери, сверкая глазами, навострив уши и выпустив когти. «Он занял воинственную позицию, – подумала с удивлением Кики. – Почему? Что ему не понравилось в мисс Беннет? Ведь когда он увидел её впервые, этого не было. Наверное, ему не понравился тон, каким она со мной говорила, когда застала меня за чтением ежегодника…»
Обеспокоенная своими размышлениями, Кики все же должна была задавать мисс Беннет свои вопросы.
– Вы с детства жили в Техасе? – спросила она, желая побыстрее разделаться с интервью.
– Нет, Техас был только одной из остановок на моем жизненном пути, – охотно начала рассказывать учительница. – Я выросла в маленьком городишке в штате Айова. Мой отец торговал лекарствами для людей и домашних животных, а мать была учительницей музыки. Но их уже нет в живых.
– У вас есть братья и сестры?
– Нет, я единственный ребенок…
– Вы всегда, с детства, хотели стать учительницей домоводства?
– Боже мой! Конечно, нет! – засмеялась мисс Беннет. – Я мечтала быть химиком – наверно, это желание появилось от интереса, вызванного отцовским занятием. Бывало, глядя, как он готовит какой-нибудь порошок, я спрашивала, что он готовит и для чего нужен такой порошок. Почему я этим интересовалась? Наверно, обычное любопытство маленькой девочки.
– Тогда что же заставило вас выбрать профессию учителя домоводства?
– Мои родители. Они хотели, чтобы у меня была надежная специальность. В Айове крепко придерживаются традиций, и там для женщины легче найти работу учителя домоводства, чем химика. Кроме того, они считали, что такое образование поможет мне лучше подготовиться к семейной жизни. – Тут мисс Беннет нервно рассмеялась и посмотрела на свои наманикюренные пальцы. – Они тогда не знали, что их дочь интересуется своей карьерой больше, чем созданием семьи.
Этими словами мисс Беннет как бы сделала излишним вопрос, который собиралась задать журналистка: «Вы замужем?» Теперь было уже неудобно спрашивать о её семейном положении. Ведь мисс Беннет уже как бы сообщила, что предпочитает деятельность учительницы домоводства занятию домашним хозяйством для собственной семьи.
– Где вы преподавали до нашей школы? – задала Кики следующий вопрос.
Мисс Беннет смахнула со своего жакета невидимую пылинку.
– Ох, я работала в разных местах – и в штате Индиана, и в штате Мичиган, и в Техасе. Но не всегда учительницей. У меня есть также диплом специалиста по диетологии, и одно время я занималась этим в крупной больнице.
Кики торопливо записывала её рассказ в блокнот, одновременно продолжая задавать свои вопросы:
– У вас есть хобби? Или любимый вид спорта?
– Да… Мне нравится плаванье, водные лыжи, верховая езда.
– А хобби?
– Люблю читать и ходить в кино.
Делая заметки в блокноте, Кики обдумывала, стоит ли на этом закончить интервью или задать ещё несколько личных вопросов. Казалось, что мисс Беннет теперь настроена более дружелюбно, даже приятельски, и Кики решила продолжать.
– Ещё до вашего приезда сюда мистер Макетти сказал нам, что вы пенсионерка, и ребята ожидали увидеть учительницу более пожилого возраста. Вы действительно находитесь на пенсии?
– Вас, подростков, не проведешь, – добродушно засмеялась учительница. – Дело в том, что недавно был окончательно улажен вопрос о имуществе, завещанном мне родителями. Я получила приличные деньги и решила, что хватит мне работать на других людей, пора начать трудиться для себя – например, открыть фирму по моделированию одежды.
– Но почему именно в нашем городе? Ведь наш город не является каким-нибудь особым центром производства одежды!
– Это верно, – согласилась с улыбкой мисс Беннет. – Но здесь есть аэропорт, откуда можно быстро долететь до Нью-Йорка. Я изучила жизнь во многих маленьких городках, прежде чем остановила свой выбор на вашем. Во-первых, в вашем городе более дешевая жизнь. Кроме того, здесь относительно низкий уровень преступности, есть музей, бывают симфонические концерты. Поэтому я сорвалась с насиженного места в Техасе, приехала сюда и зарегистрировалась в отделе образования временно, замещать учительницу домоводства, пока не выздоровеет постоянная учительница. За это время я постараюсь получше подготовиться к карьере процветающего модельера. Например, костюм, который сейчас на мне, я придумала и сшила сама. Нравится он тебе?
– Красивый, – одобрительно сказала Кики. – Такой же красивый, как и тот зеленый, в котором вы вчера приходили в школу.
– Тот тоже – моё произведение. И к нему пальто. А тебе интересно самой придумывать и шить нестандартную одежду?
– Конечно, это интересно, но для этого нужно иметь особый талант.
– Ты должна как-нибудь в ближайший уик-энд прийти ко мне и посмотреть мою мастерскую. Я мечтаю стать знаменитым дизайнером одежды!
– Потрясающе, – воскликнула Кики, заражаясь возбуждением учительницы. – Значит, вы для этого вышли на пенсию?
– Разумеется! – подтвердила мисс Беннет и, протянув руку, погладила Кики по коленке. Тут же послышалось тихое шипение кота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12