Блондинки всегда уверены, что им все с рук сойдет. И сходит ведь. Другая бы получила по заслугам… Ну ладно, может, слезешь с трибуны, оратор-демагог, и поведаешь о своем привидении?
Если бы солнышко не припекало так чудесно, если бы улыбка Дональда была хоть чуточку менее обаятельной, если бы Элли не устала размышлять в одиночку о ночных визитерах, она бы, конечно, просто-напросто послала Дональда… к его газонам. Впрочем, все эти “если” пришли ей в голову гораздо позже, а сейчас она и не заметила, как начала рассказывать.
Более восторженного слушателя, чем Дональд Голд, и представить было трудно. Правда, услышав о своем поразительном сходстве с первым призраком, он обиженно нахмурился, но тут же снова обратился в слух. Во дворик время от времени заглядывали коты. Тоби наконец пробудился и отправился гулять. Из-за розовых кустов, что обрамляли патио, украдкой выглянула коза и принялась ощипывать листочки…
Дональд швырнул в козу камешком, та в ответ возмущенно заблеяла, но розы оставила в покое.
– Итак, старина Тед никак не мог быть твоим ночным духом! – объявил Дональд, когда Элли замолчала.
– Ни в коем случае. И вообще, ты ведь не думаешь, что Тед способен…
– Жизнь научила меня не делать умозаключений насчет того, на что люди способны, а на что нет. В определенных обстоятельствах даже самые тихие и спокойные типы могут…
– Сам разводишь демагогию!
– Ничего подобного, я констатирую истину. В детективных романах, заметь, мотив – далеко не главное. Средства и возможности – вот…
– Но это же тебе не детектив! Это…
– …готический роман! – закончил Дональд. Брови его поползли вверх, а на лице нарисовалось карикатурно-восторженное удивление. – Мама родная, именно готический роман! Прекрасная юная героиня одна-одинешенька в загадочном старинном замке, окруженная…
– Тебе-то откуда знать про такое чтиво? Их же только женщины…
– Я провел шесть до-олгих, до-олгих недель в таком месте, где, кроме чтения, заняться было нечем, а выбор книг крайне ограничен, – сообщил Дональд. Он вдруг посерьезнел. – Словом, я пытаюсь объяснить, что…
– Пытаешься?! Да ты только и делаешь, что перебиваешь меня, и если…
Она умолкла на полуслове. Дональд вскинул голову и сверлил ее немигающим взглядом, напустив на себя терпеливо-смиренный вид. Элли сдерживалась целых пять секунд. А потом расхохоталась.
– Ладно-ладно. Больше никто никого не перебивает. До того как мы скатились в пучину несуразиц, я собиралась спросить вот о чём. По-твоему, все эти странные явления – материального характера, я правильно поняла?
– Я не верю в привидения! – твердо заявил Дональд.
– Я тоже.
– Ну и?.. Какова твоя рабочая гипотеза?
– Нет у меня никаких гипотез – ни рабочих, ни безработных. Слишком мало фактов, чтобы строить гипотезы.
– Задатки логического ума у тебя определенно имеются, – одобрил Дональд. – Знаешь что? Приходи-ка к нам сегодня ужинать, расскажешь свою безумную историю моему папуле. Вот уж кто мыслит логически! Может, он что-нибудь присоветует.
– Н-ну, даже не знаю…
– Я, собственно, для того и пришел, чтобы тебя пригласить.
– А я почему-то думала, что тебя ждут газоны, – с нажимом сказала Элли.
– Сегодня ничего не получится. Трава совсем мокрая.
– Ну так, наверное, нужно что-то вскопать… Разве нет?
– Это что? Тонкий намек?
– Не такой уж и тонкий.
– Вот именно. – Дональд поднялся так же, как до того сел, – одним плавным, неуловимым движением. Несмотря на худобу, он был в превосходной форме. – Что же, ладно, пойду ковырять землю. Ждем тебя к шести. С главной дороги свернешь налево…
Элли выслушала указания, как добраться до дома Голдов. Запомнить дорогу не составило труда, Дональд жил всего лишь в двух милях от поместья тетушки Кейт.
– А ты уверен, что твоя мама не будет возражать? То есть… Может, ты на ходу сочинил это приглашение?
– Мама умерла, – коротко ответил Дональд. – А отец тебя ждет.
Развернувшись, он зашагал прочь.
Элли выехала из поместья под вечер, когда на залитую солнцем лужайку легли длинные тени от ближних деревьев. Во второй половине дня посвежело, на удивление прохладный для этого времени года ветерок приятно ласкал лицо, а яркая после дождя зелень радовала глаз. Элли постояла на крыльце, любуясь восхитительным зрелищем. Трава на газонах была высоковата, но и только. При всем желании Элли больше ни в чем не смогла найти изъянов. Дональд действительно знал свое дело. И все равно… Для человека его возраста и образования зарабатывать на жизнь лопатой и садовыми ножницами… Глупо!
Особняк Голдов оказался еще одним очаровательным образчиком архитектуры восемнадцатого века. Фасад красного кирпича пообветшал за столетия, но был по-прежнему хорош, как и нежащиеся в вечерних лучах деревья и лужайки. Правда, особого ухода за растениями здесь не ощущалось. “Сапожник без сапог”, – с усмешкой подумала Элли, увидев вымахавшую до колена траву. Весь свой талант садовника Дональд определенно расходовал на поместье Кейт. Особняк сразу пришелся ей по душе. Чуть потрепанный, чуть запущенный, он напоминал аристократа, который на старости лет позволил себе слегка расползтись, образно выражаясь, немного ослабить поясок.
На подъездной дорожке у дома, где затормозила Элли, уже стояла одна машина. Конечно, это могла быть машина Дональда или его отца, но изысканные, обтекаемые формы и броская эмблема как-то не вязались с обликом дома. “Задатки аналитического ума” не подвели Элли. У Голдов был еще гость.
Дональд, встретив Элли на крыльце, успел сообщить ей эту новость на ушко прежде, чем провести в гостиную.
– Извини, мы не одни… Постараемся избавиться от компании как можно скорее. Это давнишний враг твоей тети Кейт… может, она говорила? – Переступив вслед за Элли порог гостиной, Дональд повысил голос и продолжал как ни в чем не бывало: – Не знаю, Элли, знакома ли ты с мистером Макгратом, главой местного школьного совета? Ну а это – мой папа!
Элли было приятно услышать горделивую нотку в голосе Дональда, когда он представлял отца, тем более что в фигуре поднявшегося с кресла человека не было ничего внушительного. Как и его собственный особняк, доктор Голд позволил себе слегка расползтись – уютно так, по-домашнему. Он был одного роста с сыном, только с добротным животиком поверх ремня и серебристой шевелюрой, по которой давно плакали расческа и ножницы парикмахера. Проницательный взгляд карих глаз, устремленный на Элли, светился дружелюбным одобрением. Девичья ладошка утонула в огромной, горячей руке доктора.
– А я вас помню, – улыбнулась она в ответ. – Когда мне было лет десять, вы лечили меня от кори.
– С риском показаться банальным скажу, что ты с тех пор очень изменилась, – произнес доктор Голд. – В лучшую сторону.
Элли решила, что готова слушать любые банальности, когда их говорят таким глубоким, теплым баритоном. Не отпуская ее руки, доктор повернулся к гостю.
– А мистер Макграт заглянул к нам обсудить кое-какие моменты будущих ноябрьских выборов.
Наряд Макграта, продуманный до мелочей, прилизанный, лощеный, резко отличался от обыденной одежды Голдов. С другой стороны, подумала Элли, оно, может, и оправданно… Внешность главы школьного совета без такой мощной поддержки здорово проиграла бы. Сквозь жидкие седые волосики просвечивала младенчески-розовая макушка; длинное худосочное лицо не слишком украшали такие же жидкие седые усы; подбородок отсутствовал начисто, чего никак нельзя было сказать о носе – громадном и по-птичьи загнутом книзу. Глубоко посаженные глазки в обрамлении белесых ресниц блестели наподобие бусинок водянисто-голубого цвета. А судя по состоянию зубов, родители мистера Макграта экономили на визитах к стоматологу.
Элли не слишком охотно пожала протянутую мистером Макгратом руку, безукоризненно чистую, вялую и слегка влажную.
– Бо-ог мой, вы действительно изменились! Я-то помню вас прелестной крошкой с хвостиками. А вот вы меня вряд ли помните.
– Ваше лицо мне знакомо, – вежливо отозвалась Элли. Странное дело, но его лицо ей и впрямь показалось знакомым. О том, что она в жизни не завязывала хвостиков, Элли решила промолчать. – Снова участвуете в выборах, мистер Макграт?
– Только не будем о политике! – взмолился Дональд. – Скука смертная. Что будешь пить, Элли? Мартини, джин с тоником, виски, шерри?
Едва дождавшись, когда Элли сделает выбор, мистер Макграт ринулся в атаку:
– Не знай я, что ты просто шутишь, Дональд, отчитал бы тебя как следует! Да что бы мы делали без политики?! Это же основа всей нашей демократической системы! Да, дитя мое, я собираюсь снова участвовать в выборах. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу поддержку?
Отец и сын переглянулись. В их глазах Элли уловила комическое отчаяние.
– Но я ведь здесь не живу, – возразила она. – И не могла бы проголосовать за вас, даже если бы и захотела.
– А ты и не захотела бы. – Шепот Дональда прозвучал неприлично громко.
Макграт стрельнул в его сторону злобным взглядом и… сделал вид, что не услышал.
– Ну конечно, дитя мое, я понимаю. Но вы ведь могли бы повлиять на свою тетушку.
Элли рассмеялась.
– Что вы, мистер Макграт, на мою тетушку никто и ничто не может повлиять. И вообще, это же всего один голос. Много ли он значит?
И без того крохотные, глазки Макграта превратились в щелочки. Ощущение чего-то знакомого вернулось к Элли. Где же она видела это лицо?
– Влияние вашей тети в наших краях, Элли, совершенно необъяснимо, но весьма существенно.
Уж и не знаю, чем она завоевала всеобщее признание, но факт остается фактом. Если бы она хоть принадлежала к одному из здешних старинных родов, так нет же…
– Бросьте, Роджер, – прервал его доктор. – На дворе двадцатый век, а не восемнадцатый. Никому теперь нет дела до происхождения, и я, признаться, очень этому рад.
– Их и было-то всего шесть, этих старинных семейств, – вставил Дональд, протягивая Элли высокий запотевший бокал. – А начало им положили шестеро убежденных роялистов, сбежавших от Кромвеля – или от Кумберленда? – и поселившихся в этой тихой долине. Когда-нибудь, клянусь, я напишу об этом книгу. Такую, знаете ли, пухлую повесть, напичканную изнасилованиями, инцестом, смешением рас и тому подобными веселенькими темами, которые никогда не выходят из моды.
Элли лишь мельком поймала смеющийся взгляд доктора, но мысль его прочитала без труда. Отец и сын пытались увести Макграта подальше от политики. Теперь настал ее черед внести свою лепту в игру, что она охотно и сделала.
– Надо же, как интересно! – восторженно воскликнула Элли. – А знаете, недавно в одной букинистической лавке мне попалась книга о старинных семьях вашего округа. Я привезла ее в подарок тетушке Кейт.
– Что за книга? – тотчас вскинулся Макграт.
Элли описала ему книгу во всех подробностях.
– А-а, ну да, ну да. В нашей библиотеке тоже есть экземпляр. Кажется, это большая редкость.
– И Тед так сказал, – с улыбкой подтвердила Элли. – А еще он сказал, что там собрана куча небылиц.
Глаза Макграта злобно сверкнули, на миг превратившись из голубых в огненно-красные. И вновь ощущение чего-то знакомого озадачило Элли. И вновь она не сумела раскопать причину странного чувства.
– Тед! – рявкнул Макграт. – Ну еще бы! Уж кому и знать о небылицах, как не этому мерзкому, развратному, изолгавшемуся…
– Хватит, Роджер, – произнес доктор. Он не повысил голос, но что-то в этом спокойном тоне заставило Макграта моментально оборвать тираду.
Глава местного совета кипел благородным негодованием – его аж трясло. Неудивительно, решила Элли, что Макграт и тетя Кейт вечно на ножах. Кейт ведь хлебом не корми – дай подразнить вот такую напыщенную, самовлюбленную личность. И впрямь, размышляла Элли, глядя на подрагивающие усики мистера Макграта, уж больно велико искушение поиздеваться над этим надутым болваном.
– Тед еще рассказал мне одну просто фантастическую историю, – с невинным видом продолжала она. – Думаете, врал, да? О том, как его далекий предок сбежал с женой кого-то из местных аристократов, а весной в лесу нашли тела влюбленных.
Дональд прыснул со смеху и попытался – впрочем, безуспешно – замаскировать хохот судорожным кашлем.
Макграт на глазах стал густо-малиновым.
– Так он, значит, продолжает распускать эту безобразную сплетню?! Говорил же я вам, доктор, этот человек меня погубит! Что за подлая натура, что за немыслимое коварство…
– Да что вам за дело до какой-то истории столетней давности? – возразил доктор Голд. – Ну было – и было. И быльем поросло. Никто уж и не помнит о ней, Роджер.
– Еще как помнят! – взвизгнул на октаву выше Макграт. – Клянусь, доктор, если Тед будет продолжать в том же духе, я подам на него в суд! Я не позволю порочить доброе имя своей семьи какому-то…
Дональд с истошным криком подскочил с кресла. Все взгляды обратились на него; даже Макграт ошеломленно умолк.
– Моя запеканка! – взвизгнул Дональд, до безобразия точно воспроизведя интонации Макграта. – Она не может ждать! Как ни прискорбно, но я вынужден прервать нашу увлекательнейшую беседу. Только представьте себе, что будет с моей прекрасной запеканкой. Она же высохнет! А может, даже сгорит! Прошу прощения, Роджер, но…
Убойной силы намека хватило даже для толстокожего Макграта. Он поднялся и с заметным усилием нацепил на физиономию самую любезную из своих улыбок.
– Да-да, моя дорогая женушка тоже ждет меня к ужину. Мы еще как-нибудь продолжим беседу, дитя мое. Уверен, вы не разделяете черствое равнодушие нынешней молодежи по отношению к насущным проблемам американского народа. Добрые старые принципы, увы, гибнут в хаосе секса, наркотиков, насилия и всеобщего безразличия. Однако они еще не окончательно потеряны – о нет! Лично я, дитя мое, посвятил свою жизнь глобальной задаче возрождения этих благородных принципов…
– Вот бы вам встретиться с моим женихом! – сорвалось с языка Элли. – Простите, мистер Макграт, это я ляпнула не подумав. Он же живет не здесь… Генри юрист, работает в Вашингтоне.
– Моя запеканка… – душераздирающе простонал Дональд.
Доктор взял Макграта за руку и повел к выходу.
Едва их голоса стихли за дверью, Дональд рухнул в кресло.
– Катастрофа! – заявил он. – Нет-нет, радость моя, не вставай, нам хватит времени выпить еще по бокалу чего-нибудь хорошенького, не приправленного Макгратом. Запеканка – это всего лишь подлый предлог. Нужно ведь было его как-то выпроводить.
– И в чем же состоит катастрофа? – прищурилась Элли.
– Разве можно говорить Макграту, что у тебя жених – большая шишка в Вашингтоне? Да-да, знаю, ты этого и не сказала. Но Макграт как пить дать сделал такой вывод. И как же это вышло, что ты обручилась с таким чванливым пустомелей?
– Откуда ты знаешь… то есть с чего ты взял, будто он чванливый пустомеля?! – взорвалась Элли. Ей пришлось поднапрячься, чтобы перекричать гомерический хохот Дональда.
– Проговорилась, радость моя, проговорилась! – вовсю заливался тот.
– Кейт он не понравился, знаю, но какое она имела право тебе о нем рассказывать?!
– Ну же, куда подевалась твоя хваленая логика? У Кейт и времени-то не было поговорить со мной после вашего приезда.
Элли захлопнула рот. Ей и впрямь как-то трудно было представить, чтобы тетушка посреди ночи названивала Дональду, горя желанием посплетничать насчет Генри.
– Итак, Кейт твой женишок не приглянулся… – продолжал Дональд. – Так, та-ак, интересно.
– Почему это тебе интересно? – тотчас ощетинилась Элли.
Ответа она не дождалась. В гостиную, вытирая лоб платком, вошел доктор Голд.
– Что-то жарковато сегодня, – простодушно объяснил он. А взглянув на пылающее лицо Элли, возмутился: – Опять? Дональд, сколько можно тебе повторять…
– И почему это все всегда и во всем винят меня? – пожаловался отпрыск. – Сядь-ка лучше, папуля, отдышись. Что же ты такой мягкосердечный у меня? Сказал бы этому уроду, что не станешь за него голосовать, – глядишь, и прекратил бы сюда таскаться.
– Он все равно не поверит. – Доктор опустился в кресло, с блаженным вздохом вытянул ноги. – Чтобы его отвадить, проще сказать, что он меня убедил. Вот только я никак не могу собраться с духом.
– И что он проповедует? – поинтересовалась Элли.
– Догадайся.
– Дисциплину. Возврат к традициям. Долой излишества. Чтение, письмо, арифметика – три кита образования. Верно?
– Проблема-то вся в том, – снова вздохнул доктор, – что его требования более чем разумны. Никто не возражает против дисциплины, и никто не спорит, что со школьным образованием не все так гладко. Но Макграт с единомышленниками ратуют прежде всего за сокращение расходов. Хотят полностью запретить факультативные занятия – музыку, рисование, вождение…
– И перешерстить всю библиотеку, – вставил Дональд. – Вот на чем они с Кейт и сцепились. В прошлом году школьный совет настаивал, чтобы из программы по литературе было вычеркнуто изучение “Лотереи”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Если бы солнышко не припекало так чудесно, если бы улыбка Дональда была хоть чуточку менее обаятельной, если бы Элли не устала размышлять в одиночку о ночных визитерах, она бы, конечно, просто-напросто послала Дональда… к его газонам. Впрочем, все эти “если” пришли ей в голову гораздо позже, а сейчас она и не заметила, как начала рассказывать.
Более восторженного слушателя, чем Дональд Голд, и представить было трудно. Правда, услышав о своем поразительном сходстве с первым призраком, он обиженно нахмурился, но тут же снова обратился в слух. Во дворик время от времени заглядывали коты. Тоби наконец пробудился и отправился гулять. Из-за розовых кустов, что обрамляли патио, украдкой выглянула коза и принялась ощипывать листочки…
Дональд швырнул в козу камешком, та в ответ возмущенно заблеяла, но розы оставила в покое.
– Итак, старина Тед никак не мог быть твоим ночным духом! – объявил Дональд, когда Элли замолчала.
– Ни в коем случае. И вообще, ты ведь не думаешь, что Тед способен…
– Жизнь научила меня не делать умозаключений насчет того, на что люди способны, а на что нет. В определенных обстоятельствах даже самые тихие и спокойные типы могут…
– Сам разводишь демагогию!
– Ничего подобного, я констатирую истину. В детективных романах, заметь, мотив – далеко не главное. Средства и возможности – вот…
– Но это же тебе не детектив! Это…
– …готический роман! – закончил Дональд. Брови его поползли вверх, а на лице нарисовалось карикатурно-восторженное удивление. – Мама родная, именно готический роман! Прекрасная юная героиня одна-одинешенька в загадочном старинном замке, окруженная…
– Тебе-то откуда знать про такое чтиво? Их же только женщины…
– Я провел шесть до-олгих, до-олгих недель в таком месте, где, кроме чтения, заняться было нечем, а выбор книг крайне ограничен, – сообщил Дональд. Он вдруг посерьезнел. – Словом, я пытаюсь объяснить, что…
– Пытаешься?! Да ты только и делаешь, что перебиваешь меня, и если…
Она умолкла на полуслове. Дональд вскинул голову и сверлил ее немигающим взглядом, напустив на себя терпеливо-смиренный вид. Элли сдерживалась целых пять секунд. А потом расхохоталась.
– Ладно-ладно. Больше никто никого не перебивает. До того как мы скатились в пучину несуразиц, я собиралась спросить вот о чём. По-твоему, все эти странные явления – материального характера, я правильно поняла?
– Я не верю в привидения! – твердо заявил Дональд.
– Я тоже.
– Ну и?.. Какова твоя рабочая гипотеза?
– Нет у меня никаких гипотез – ни рабочих, ни безработных. Слишком мало фактов, чтобы строить гипотезы.
– Задатки логического ума у тебя определенно имеются, – одобрил Дональд. – Знаешь что? Приходи-ка к нам сегодня ужинать, расскажешь свою безумную историю моему папуле. Вот уж кто мыслит логически! Может, он что-нибудь присоветует.
– Н-ну, даже не знаю…
– Я, собственно, для того и пришел, чтобы тебя пригласить.
– А я почему-то думала, что тебя ждут газоны, – с нажимом сказала Элли.
– Сегодня ничего не получится. Трава совсем мокрая.
– Ну так, наверное, нужно что-то вскопать… Разве нет?
– Это что? Тонкий намек?
– Не такой уж и тонкий.
– Вот именно. – Дональд поднялся так же, как до того сел, – одним плавным, неуловимым движением. Несмотря на худобу, он был в превосходной форме. – Что же, ладно, пойду ковырять землю. Ждем тебя к шести. С главной дороги свернешь налево…
Элли выслушала указания, как добраться до дома Голдов. Запомнить дорогу не составило труда, Дональд жил всего лишь в двух милях от поместья тетушки Кейт.
– А ты уверен, что твоя мама не будет возражать? То есть… Может, ты на ходу сочинил это приглашение?
– Мама умерла, – коротко ответил Дональд. – А отец тебя ждет.
Развернувшись, он зашагал прочь.
Элли выехала из поместья под вечер, когда на залитую солнцем лужайку легли длинные тени от ближних деревьев. Во второй половине дня посвежело, на удивление прохладный для этого времени года ветерок приятно ласкал лицо, а яркая после дождя зелень радовала глаз. Элли постояла на крыльце, любуясь восхитительным зрелищем. Трава на газонах была высоковата, но и только. При всем желании Элли больше ни в чем не смогла найти изъянов. Дональд действительно знал свое дело. И все равно… Для человека его возраста и образования зарабатывать на жизнь лопатой и садовыми ножницами… Глупо!
Особняк Голдов оказался еще одним очаровательным образчиком архитектуры восемнадцатого века. Фасад красного кирпича пообветшал за столетия, но был по-прежнему хорош, как и нежащиеся в вечерних лучах деревья и лужайки. Правда, особого ухода за растениями здесь не ощущалось. “Сапожник без сапог”, – с усмешкой подумала Элли, увидев вымахавшую до колена траву. Весь свой талант садовника Дональд определенно расходовал на поместье Кейт. Особняк сразу пришелся ей по душе. Чуть потрепанный, чуть запущенный, он напоминал аристократа, который на старости лет позволил себе слегка расползтись, образно выражаясь, немного ослабить поясок.
На подъездной дорожке у дома, где затормозила Элли, уже стояла одна машина. Конечно, это могла быть машина Дональда или его отца, но изысканные, обтекаемые формы и броская эмблема как-то не вязались с обликом дома. “Задатки аналитического ума” не подвели Элли. У Голдов был еще гость.
Дональд, встретив Элли на крыльце, успел сообщить ей эту новость на ушко прежде, чем провести в гостиную.
– Извини, мы не одни… Постараемся избавиться от компании как можно скорее. Это давнишний враг твоей тети Кейт… может, она говорила? – Переступив вслед за Элли порог гостиной, Дональд повысил голос и продолжал как ни в чем не бывало: – Не знаю, Элли, знакома ли ты с мистером Макгратом, главой местного школьного совета? Ну а это – мой папа!
Элли было приятно услышать горделивую нотку в голосе Дональда, когда он представлял отца, тем более что в фигуре поднявшегося с кресла человека не было ничего внушительного. Как и его собственный особняк, доктор Голд позволил себе слегка расползтись – уютно так, по-домашнему. Он был одного роста с сыном, только с добротным животиком поверх ремня и серебристой шевелюрой, по которой давно плакали расческа и ножницы парикмахера. Проницательный взгляд карих глаз, устремленный на Элли, светился дружелюбным одобрением. Девичья ладошка утонула в огромной, горячей руке доктора.
– А я вас помню, – улыбнулась она в ответ. – Когда мне было лет десять, вы лечили меня от кори.
– С риском показаться банальным скажу, что ты с тех пор очень изменилась, – произнес доктор Голд. – В лучшую сторону.
Элли решила, что готова слушать любые банальности, когда их говорят таким глубоким, теплым баритоном. Не отпуская ее руки, доктор повернулся к гостю.
– А мистер Макграт заглянул к нам обсудить кое-какие моменты будущих ноябрьских выборов.
Наряд Макграта, продуманный до мелочей, прилизанный, лощеный, резко отличался от обыденной одежды Голдов. С другой стороны, подумала Элли, оно, может, и оправданно… Внешность главы школьного совета без такой мощной поддержки здорово проиграла бы. Сквозь жидкие седые волосики просвечивала младенчески-розовая макушка; длинное худосочное лицо не слишком украшали такие же жидкие седые усы; подбородок отсутствовал начисто, чего никак нельзя было сказать о носе – громадном и по-птичьи загнутом книзу. Глубоко посаженные глазки в обрамлении белесых ресниц блестели наподобие бусинок водянисто-голубого цвета. А судя по состоянию зубов, родители мистера Макграта экономили на визитах к стоматологу.
Элли не слишком охотно пожала протянутую мистером Макгратом руку, безукоризненно чистую, вялую и слегка влажную.
– Бо-ог мой, вы действительно изменились! Я-то помню вас прелестной крошкой с хвостиками. А вот вы меня вряд ли помните.
– Ваше лицо мне знакомо, – вежливо отозвалась Элли. Странное дело, но его лицо ей и впрямь показалось знакомым. О том, что она в жизни не завязывала хвостиков, Элли решила промолчать. – Снова участвуете в выборах, мистер Макграт?
– Только не будем о политике! – взмолился Дональд. – Скука смертная. Что будешь пить, Элли? Мартини, джин с тоником, виски, шерри?
Едва дождавшись, когда Элли сделает выбор, мистер Макграт ринулся в атаку:
– Не знай я, что ты просто шутишь, Дональд, отчитал бы тебя как следует! Да что бы мы делали без политики?! Это же основа всей нашей демократической системы! Да, дитя мое, я собираюсь снова участвовать в выборах. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу поддержку?
Отец и сын переглянулись. В их глазах Элли уловила комическое отчаяние.
– Но я ведь здесь не живу, – возразила она. – И не могла бы проголосовать за вас, даже если бы и захотела.
– А ты и не захотела бы. – Шепот Дональда прозвучал неприлично громко.
Макграт стрельнул в его сторону злобным взглядом и… сделал вид, что не услышал.
– Ну конечно, дитя мое, я понимаю. Но вы ведь могли бы повлиять на свою тетушку.
Элли рассмеялась.
– Что вы, мистер Макграт, на мою тетушку никто и ничто не может повлиять. И вообще, это же всего один голос. Много ли он значит?
И без того крохотные, глазки Макграта превратились в щелочки. Ощущение чего-то знакомого вернулось к Элли. Где же она видела это лицо?
– Влияние вашей тети в наших краях, Элли, совершенно необъяснимо, но весьма существенно.
Уж и не знаю, чем она завоевала всеобщее признание, но факт остается фактом. Если бы она хоть принадлежала к одному из здешних старинных родов, так нет же…
– Бросьте, Роджер, – прервал его доктор. – На дворе двадцатый век, а не восемнадцатый. Никому теперь нет дела до происхождения, и я, признаться, очень этому рад.
– Их и было-то всего шесть, этих старинных семейств, – вставил Дональд, протягивая Элли высокий запотевший бокал. – А начало им положили шестеро убежденных роялистов, сбежавших от Кромвеля – или от Кумберленда? – и поселившихся в этой тихой долине. Когда-нибудь, клянусь, я напишу об этом книгу. Такую, знаете ли, пухлую повесть, напичканную изнасилованиями, инцестом, смешением рас и тому подобными веселенькими темами, которые никогда не выходят из моды.
Элли лишь мельком поймала смеющийся взгляд доктора, но мысль его прочитала без труда. Отец и сын пытались увести Макграта подальше от политики. Теперь настал ее черед внести свою лепту в игру, что она охотно и сделала.
– Надо же, как интересно! – восторженно воскликнула Элли. – А знаете, недавно в одной букинистической лавке мне попалась книга о старинных семьях вашего округа. Я привезла ее в подарок тетушке Кейт.
– Что за книга? – тотчас вскинулся Макграт.
Элли описала ему книгу во всех подробностях.
– А-а, ну да, ну да. В нашей библиотеке тоже есть экземпляр. Кажется, это большая редкость.
– И Тед так сказал, – с улыбкой подтвердила Элли. – А еще он сказал, что там собрана куча небылиц.
Глаза Макграта злобно сверкнули, на миг превратившись из голубых в огненно-красные. И вновь ощущение чего-то знакомого озадачило Элли. И вновь она не сумела раскопать причину странного чувства.
– Тед! – рявкнул Макграт. – Ну еще бы! Уж кому и знать о небылицах, как не этому мерзкому, развратному, изолгавшемуся…
– Хватит, Роджер, – произнес доктор. Он не повысил голос, но что-то в этом спокойном тоне заставило Макграта моментально оборвать тираду.
Глава местного совета кипел благородным негодованием – его аж трясло. Неудивительно, решила Элли, что Макграт и тетя Кейт вечно на ножах. Кейт ведь хлебом не корми – дай подразнить вот такую напыщенную, самовлюбленную личность. И впрямь, размышляла Элли, глядя на подрагивающие усики мистера Макграта, уж больно велико искушение поиздеваться над этим надутым болваном.
– Тед еще рассказал мне одну просто фантастическую историю, – с невинным видом продолжала она. – Думаете, врал, да? О том, как его далекий предок сбежал с женой кого-то из местных аристократов, а весной в лесу нашли тела влюбленных.
Дональд прыснул со смеху и попытался – впрочем, безуспешно – замаскировать хохот судорожным кашлем.
Макграт на глазах стал густо-малиновым.
– Так он, значит, продолжает распускать эту безобразную сплетню?! Говорил же я вам, доктор, этот человек меня погубит! Что за подлая натура, что за немыслимое коварство…
– Да что вам за дело до какой-то истории столетней давности? – возразил доктор Голд. – Ну было – и было. И быльем поросло. Никто уж и не помнит о ней, Роджер.
– Еще как помнят! – взвизгнул на октаву выше Макграт. – Клянусь, доктор, если Тед будет продолжать в том же духе, я подам на него в суд! Я не позволю порочить доброе имя своей семьи какому-то…
Дональд с истошным криком подскочил с кресла. Все взгляды обратились на него; даже Макграт ошеломленно умолк.
– Моя запеканка! – взвизгнул Дональд, до безобразия точно воспроизведя интонации Макграта. – Она не может ждать! Как ни прискорбно, но я вынужден прервать нашу увлекательнейшую беседу. Только представьте себе, что будет с моей прекрасной запеканкой. Она же высохнет! А может, даже сгорит! Прошу прощения, Роджер, но…
Убойной силы намека хватило даже для толстокожего Макграта. Он поднялся и с заметным усилием нацепил на физиономию самую любезную из своих улыбок.
– Да-да, моя дорогая женушка тоже ждет меня к ужину. Мы еще как-нибудь продолжим беседу, дитя мое. Уверен, вы не разделяете черствое равнодушие нынешней молодежи по отношению к насущным проблемам американского народа. Добрые старые принципы, увы, гибнут в хаосе секса, наркотиков, насилия и всеобщего безразличия. Однако они еще не окончательно потеряны – о нет! Лично я, дитя мое, посвятил свою жизнь глобальной задаче возрождения этих благородных принципов…
– Вот бы вам встретиться с моим женихом! – сорвалось с языка Элли. – Простите, мистер Макграт, это я ляпнула не подумав. Он же живет не здесь… Генри юрист, работает в Вашингтоне.
– Моя запеканка… – душераздирающе простонал Дональд.
Доктор взял Макграта за руку и повел к выходу.
Едва их голоса стихли за дверью, Дональд рухнул в кресло.
– Катастрофа! – заявил он. – Нет-нет, радость моя, не вставай, нам хватит времени выпить еще по бокалу чего-нибудь хорошенького, не приправленного Макгратом. Запеканка – это всего лишь подлый предлог. Нужно ведь было его как-то выпроводить.
– И в чем же состоит катастрофа? – прищурилась Элли.
– Разве можно говорить Макграту, что у тебя жених – большая шишка в Вашингтоне? Да-да, знаю, ты этого и не сказала. Но Макграт как пить дать сделал такой вывод. И как же это вышло, что ты обручилась с таким чванливым пустомелей?
– Откуда ты знаешь… то есть с чего ты взял, будто он чванливый пустомеля?! – взорвалась Элли. Ей пришлось поднапрячься, чтобы перекричать гомерический хохот Дональда.
– Проговорилась, радость моя, проговорилась! – вовсю заливался тот.
– Кейт он не понравился, знаю, но какое она имела право тебе о нем рассказывать?!
– Ну же, куда подевалась твоя хваленая логика? У Кейт и времени-то не было поговорить со мной после вашего приезда.
Элли захлопнула рот. Ей и впрямь как-то трудно было представить, чтобы тетушка посреди ночи названивала Дональду, горя желанием посплетничать насчет Генри.
– Итак, Кейт твой женишок не приглянулся… – продолжал Дональд. – Так, та-ак, интересно.
– Почему это тебе интересно? – тотчас ощетинилась Элли.
Ответа она не дождалась. В гостиную, вытирая лоб платком, вошел доктор Голд.
– Что-то жарковато сегодня, – простодушно объяснил он. А взглянув на пылающее лицо Элли, возмутился: – Опять? Дональд, сколько можно тебе повторять…
– И почему это все всегда и во всем винят меня? – пожаловался отпрыск. – Сядь-ка лучше, папуля, отдышись. Что же ты такой мягкосердечный у меня? Сказал бы этому уроду, что не станешь за него голосовать, – глядишь, и прекратил бы сюда таскаться.
– Он все равно не поверит. – Доктор опустился в кресло, с блаженным вздохом вытянул ноги. – Чтобы его отвадить, проще сказать, что он меня убедил. Вот только я никак не могу собраться с духом.
– И что он проповедует? – поинтересовалась Элли.
– Догадайся.
– Дисциплину. Возврат к традициям. Долой излишества. Чтение, письмо, арифметика – три кита образования. Верно?
– Проблема-то вся в том, – снова вздохнул доктор, – что его требования более чем разумны. Никто не возражает против дисциплины, и никто не спорит, что со школьным образованием не все так гладко. Но Макграт с единомышленниками ратуют прежде всего за сокращение расходов. Хотят полностью запретить факультативные занятия – музыку, рисование, вождение…
– И перешерстить всю библиотеку, – вставил Дональд. – Вот на чем они с Кейт и сцепились. В прошлом году школьный совет настаивал, чтобы из программы по литературе было вычеркнуто изучение “Лотереи”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27