уж кому-кому, а Теду можно было довериться. Элли знала его с самого детства, любила, как родного, и считала, что названого дядюшки лучше в целом мире не найти. – Однако кое-что забавное все-таки случилось.
И она рассказала о призраке. Тед, как это бывало и прежде, когда Элли делилась с ним своими детскими страхами, весь обратился в слух. Вечно взъерошенные, а сейчас еще и чуть влажные от дождя серебристые волосы делали его похожим на самого кроткого из апостолов.
– Любопытно, – сказал он под конец. – Правда – очень и очень любопытно. Говоришь, животные ничего не учуяли?
– Ничегошеньки. Такое когда-нибудь случалось, а, Тед?
В самом начале Элли показалось, что она уловила некое напряжение в лице Теда, но на этот вопрос он ответил без запинки и абсолютно искренне:
– Никогда! Сама знаешь шуточки Кейт насчет привидений. Но скажу тебе по секрету, их здесь в жизни не было. Ох и злилась же Кейт… Она-то надеялась, что пришельцы с того света будут навещать хотя бы библиотеку. Ну, вроде как в дополнение к готическому убранству, ан нет. Ни один не объявился.
– Тогда почему же…
– Предлагаю несколько вариантов, – спокойно ответил Тед. – Первый. Что, если твое присутствие стало вроде катализатора? Да-да, знаю, ты здесь не в первый раз, а никаких призраков и в помине не было. Ну-у, может, ты изменилась и теперь способна вызывать… как, бишь, их там?.. образы прежних жильцов. Дом-то старый, по крайней мере его центральная часть. Какой-нибудь давно успокоившийся джентльмен из предыдущих владельцев вполне мог носить бриджи и кружевные жабо.
– Глупости.
– Вариант второй и наиболее очевидный. Его стоило бы проверить в первую очередь. Я имею в виду чисто материальную причину твоего “духа”. Ты никаких проводов не заметила?
– Проводов? По-твоему, привидение – это всего лишь картинка на стене? Кто-то со слайдами развлекался, так, что ли? Нет, Тед, я ничего такого не заметила. Признаться, мысль о проводах мне и в голову не пришла.
– Еще не поздно. Пойдем взглянем.
Взглянули.
Уильям, вынужденный покинуть теплое местечко, поплелся следом и с трагическими вздохами путался под ногами. Впрочем, осмотр не занял много времени. Элли и Тед спустились по лестнице, проверили каждую ступеньку и, не обнаружив никаких проводов, в сопровождении Уильяма вернулись в кабинет.
– Ну что же, отнесем всю эту историю к области галлюцинаций и забудем о ней, идет? – предложил Тед, наполняя бокалы по второму разу. – Такие штуки случаются сплошь и рядом. Куда чаще, чем нам кажется. Ты ведь не очень испугалась?
– Нет. Довольно милый, симпатичный дух. – Элли улыбнулась. – Пусть себе бродит, если ему нравится, я не возражаю.
– А хочешь, я пару деньков здесь поживу, пока ты успокоишься?
– Не стоит. Правда, Тед, я ни капельки не боюсь.
– Отлично. – На лице Теда было написано облегчение. Он обожал свой очаровательный уютный домик, а уединенность буквально возвел в культ. На этой любви к одиночеству они с Кейт, собственно, прежде всего и сошлись. – Приятно было познакомиться с твоим женихом, – продолжал Тед.
– Ничего подобного.
– Честное слово! – Он расплылся в довольной гримасе. Именно в гримасе, иначе не скажешь. От широченной ухмылки изменилось даже выражение лица: пикантный налет эстетства уступил место приглушенному коварству. – Ай-ай-ай, как не стыдно, Элли! Привезти этого мальчика к Кейт! Да это же все равно что сунуть котенка в пасть тигру.
– Ты уж прости, Тед… Генри был безобразно груб с тобой. Выпил лишнего, вот и начал…
До сих пор эта тема в их беседах не всплывала. Не потому, что поведение Генри кого-то из них уж слишком покоробило. Просто речь не заходила – и все. Если сейчас Тед и помрачнел, то не из-за себя – Элли это точно знала, – а от тревоги за нее.
– Со мной еще и не так обращались, – сухо отозвался он. – Причем люди совершенно трезвые. Генри – нормальный парень, не без пунктиков, конечно, но в общем не так уж и плох. Да, кстати, а ты… э-э… с ним со вчерашнего дня не связывалась? Как он, в порядке? Простуду не подхватил?
Огонек коварства в глазах вспыхнул пуще прежнего. Элли, оторопев, несколько секунд молчала, после чего разразилась хохотом.
– Ты сущий дьявол, Тед! Как ты догадался? У Генри сыпь по всему телу.
– А!
– Что “а”, что “а”! Она же не могла этого сделать, – давясь смехом, возразила Элли. – Сам знаешь, что не могла. Исключено, Тед!
– Есть многое на свете, друг Горацио… – задумчиво процитировал тот.
– Ладно тебе! Объясни лучше, что такого ужасного сказал Генри? Я у него спросила, а он знай бурчит – “черт, черт, черт”!
– О Килмере-то? – Теперь уже хохотал и Тед. – Вот забавно вышло! Кейт так усиленно потчевала твоего Генри! Я сразу понял, чего она добивается. Язык ему развязать. Но результат превзошел все мои ожидания. Элли, детка, помнишь, года два назад в Вашингтоне и окрестностях все машины были разукрашены надписями “Я люблю Билли” и “Я люблю Сонни”? Ага, помнишь… Билли Килмер и Сонни Юргенсон оспаривали титул лучшего защитника. Ох и страсти же тогда бушевали! На улицах драки между фанатами, в барах потасовки! Политика была забыта, да что там политика! Даже Вьетнам отступил перед вопросом, кто станет “номером один” в футболе! Не дай бог тебе было поддержать одного – вмиг разорвали бы болельщики из другого лагеря. Особенно отличались фанаты Сонни. Эти готовы были жизнь отдать за своего любимца.
– О-о… – протянула Элли. – А Генри вечно путает имена и фамилии. Хуже он ничего и сказать не мог, верно?
– Ну почему же, – выдавил со смешком Тед. – Назови он Джорджа Аллена – вот когда светопреставление началось бы! Кейт, видишь ли, в смертельной обиде на Аллена за то, что тот посмел уволить Сонни. Сыпь – это мелочи. Если б твой Генри сказал хоть что-нибудь хорошее про Аллена, держу пари, он заработал бы как минимум проказу.
– В жизни ничего глупее не слыхала!
– А Кейт прелесть какая глупая, – подтвердил Тед. – Генри твой тоже, только он… ужас какой глупый. Разницу чувствуешь?
– Иными словами – ты советуешь мне не выходить за него замуж?
– Ну что ты, и не думал даже. Давать советы – противнейшее и бесполезнейшее из занятий.
Оба замолчали. Элли не нашлась с ответом, да и что ответишь на столь бесспорное утверждение? Пауза затягивалась, но не угнетала. С Тедом ей всегда было приятно даже молчать. В окна тихонько стучался дождь; в надвигающихся сумерках кабинет казался оазисом тепла и уюта. Тед, чей взгляд рассеянно и неспешно скользил по комнате, вдруг наклонился и протянул руку к рабочему столу Кейт:
– Что-то новенькое?
Достав книгу, он нарушил хлипкое равновесие наваленных на столе предметов; два карандаша стукнули об пол, кипа бумаг с шорохом поехала вбок, рулон ватмана шлепнулся вниз, покатился и застыл у ножки кресла.
– И как ты только ее разглядел! Здесь же столько всего… Я привезла эту книгу в подарок Кейт, но в суматохе забыла отдать. Обнаружила только сегодня утром, когда распаковала последнюю сумку.
В изящных, длинных пальцах Тед сжимал небольшой томик. Сафьяновая обложка книги обтрепалась на углах, кое-где вытерлась, кое-где покрылась зеленоватыми пятнами плесени. Позолота букв выцвела, но название еще читалось.
– “ИСЧЕЗНУВШЕЕ ВЕЛИЧИЕ. Знатные семейства Бертона, штат Виргиния, в легендах”, – прочитал Тед. – Где ты это нашла, Элли? Редчайшая вещь!
– Правда? Стыдно признаться, но она мне досталась почти даром. Я как-то набрела в Джорджтауне на букинистическую лавку. Прельстилась названием… ну и подумала, что Кейт придет от всех этих легенд в восторг.
Тед открыл книгу, перевернул одну страничку, другую.
– А ты сама прочла?
– Так, взглянула одним глазком. Скукотища. Правда, несколько фамилий я узнала.
– Да-да… Кое-кто из прежней знати по-прежнему обитает в наших краях. – Тед продолжал листать книгу. Уголки его тонкого, выразительного рта дрогнули. – Причем лицемерия и надменности у этих потомков голубых кровей ничуть не меньше, чем у предков. Ты права, Элли. Скукотища! Куча ханжеских небылиц в елейном сиропе. Леди и джентльмены! Ф-фу! Желтой прессы на них не было! Готовые герои самой скандальной хроники.
– То же самое можно сказать об аристократии любого другого города. Но ты-то, Тед! Я считала, ты и сам из местной знати. Неужто среди всех этих надменных лицемеров числились и твои предки?
– Ха! Они-то и возглавляли парад ханжей и фарисеев. Слава богу, на мне наш род исчезнет с лица земли. Любуйся, пока можешь. Вот он перед тобой, во всей красе – последний слабоумный представитель выродившейся породы…
Элли заерзала в кресле. Тед уловил ее неловкость, ухмыльнулся; горечь исчезла из глаз и из тона.
– Каюсь, каюсь. Обожаю словесные изыски. И жалеть себя обожаю. Ты уж прости, Элли.
– Дождь всегда навевает грустные мысли, – негромко отозвалась девушка. – Но такого я от тебя еще не… Так что же? По-твоему, мне стоит забыть о призраке – и дело с концом?
– Лично я попробовал бы познакомиться с ним поближе. – Тед в задумчивости побарабанил по книге. – Интересно, а если…
Фраза повисла в воздухе, но мысль была совершенно очевидна.
– И не думай даже! Никаких спиритических сеансов, Тед. Я ничего не имею против такого милого привидения, но продолжать знакомство – нет уж, уволь, пожалуйста.
– Не хочешь – как хочешь.
– Я совершенно серьезно, Тед! Оставь свои штучки. Этот твой взгляд мне слишком хорошо знаком.
– Ну какие штучки, солнышко. Твое желание для меня закон. – Тед поднялся. – Сиди, сиди, я и сам дорогу найду. Телефон у тебя в спальне под рукой. Звони, если что случится.
– А ничего и не случится.
И все-таки с уходом Теда ей стало слегка не по себе. Страха, разумеется, не было, еще не хватало!
Но и желания подниматься по лестнице тоже.
Вот она и тянула, сколько могла. Засиделась перед телевизором, перебирая каналы, пока не наткнулась на какую-то нудную древнюю мелодраму. Стойко досмотрела до конца, хоть и знала все перипетии сюжета наизусть.
К ночи дождь прекратился; выглянув из окошка гостиной, Элли полюбовалась усеянным звездами небом. Когда она наконец собралась с духом и в сопровождении процессии кошек двинулась наверх, настенные часы в прихожей глухо отбили половину третьего.
Перед самой площадкой Элли невольно замедлила шаги. Набрала побольше воздуха в легкие. Не помогло. Сердце предательски екало.
“А ничего и не случится”! Хорошо так говорить, когда рядом Тед!
Но ничего и в самом деле не случилось. Ни малейшего шороха на лестнице, ни намека на движение. Элли постояла на площадке, вглядываясь в полумрак коридора. Вроде бы и дышать стало легче, и сердце успокоилось, но странное дело… во всем теле какая-то слабость. Отчего бы, интересно, – от облегчения? Или от разочарования?
В спальне она быстренько переоделась, нырнула под одеяло, устроилась поудобнее между котами, как обычно оккупировавшими половину кровати.
И замерла, услышав звук.
Она знала все обычные звуки в доме, если, конечно, скрежет Роджера можно назвать обычным. Но этот звук шел откуда-то снаружи. Тихая, умытая дождем ночь манила свежестью, и Элли перед сном открыла окна. Странный звук напоминал чей-то негромкий напевный призыв. С каждой секундой он становился громче.
Элли одним прыжком выскочила из кровати. Останься она еще хоть на мгновение, ей бы просто духу не хватило; так и лежала бы, натянув на голову одеяло, и тряслась как заяц. В спешке она забыла про кошек и с ходу наступила на Дженни. Сиамская красавица отозвалась оскорбленным воем, но Элли сейчас было не до извинений.
Пышные муслиновые занавески чуть заметно подрагивали от ночного ветерка. Ночь дышала восхитительным покоем. А мелодичный звук то нарастал, то затихал, подчиняясь законам неведомой музыки.
Щелкнув шпингалетом, Элли толкнула затянутую сеткой раму и перегнулась через подоконник. Вся лужайка перед западным крылом была как на ладони. Казалось, в поле зрения нет ничего необычного – близнецы-магнолии, темные очертания кустов и клумб, дуга подъездной дорожки. Может, она зря всполошилась? В лесу ведь полно птиц… Правда, ни одна птица в Виргинии так не поет. А если соловей? Соловьев Элли никогда не слышала. Что, если экзотический певец упорхнул от своих хозяев и теперь выводит рулады у нее под окном…
Вот оно! Вернее, они.
Неизвестных было двое. Света звезд едва хватало, чтобы разглядеть их, но в количестве сомневаться не приходилось. Они возникли из-за деревьев и быстро двинулись вдоль края лужайки.
Быстро, но очень плавно, точно не шли, а скользили на коньках.
Из двух фигур одна была определенно женской. Ночь размывала цвета и формы, однако Элли отчетливо разглядела длинную пышную юбку. На талии материя топорщилась, как если бы юбка не стягивалась поясом, а держалась на подтяжках. Верхняя часть наряда – нечто похожее на большую шаль – развевалась от быстрых движений женщины, а в волосах играли призрачные блики. Какого цвета были волосы – то ли серебристо-седые, то ли золотисто-белокурые, то ли просто напудренные, – Элли не смогла бы ответить.
Рядом с женщиной шел… или скользил… плыл… еще один… человек. Просторная накидка полностью скрывала его фигуру. Элли успела мельком заметить только длинные, до плеч, волосы, белое пятно жабо или шарфа на шее… и все. Таинственные грациозные фигуры вновь растворились в густой тени деревьев.
Странный напев тоже затих. Когда это произошло, непонятно. Похоже, на несколько секунд Элли превратилась в столб с глазами. Остальные органы ей напрочь отказали.
Зато уж теперь они заработали вовсю. В ушах зазвенело от ее собственного крика, в горле застрял противный комок, сердце колотилось как бешеное, заглушая шелест стекающих с крыши капель.
Элли проглотила комок, сделала несколько вдохов-выдохов, постояла еще немного у окна, вглядываясь в темноту до рези в глазах. А потом, точно опомнившись, резко захлопнула окно.
Ноги сами собой понесли ее к лампе. Она нащупала кнопку и заморгала, ослепленная ярким светом. Когда же глаза привыкли, в полной растерянности уставилась на четвероногих приятелей.
Проснулись все до единого. В кошачьем прищуре сквозило любопытство по поводу ее странного поведения и легкое раздражение. Побеспокоили их, видите ли, среди ночи! Франклин поднял голову, остановив на Элли шоколадный взгляд. Как и кошек, его тоже явно мучило любопытство, но отнюдь не тревога. Став объектом безмолвного, но от этого не менее пристального и укоризненного внимания, Элли почувствовала себя ребенком, которого родители поставили в угол. Мало ей всяких привидений, разгуливающих всюду, вроде они у себя дома, так еще извольте просить прощения!
– Хороши помощнички, нечего сказать! – сообщила она честной компании. – Толку от вас…
Франклин потянулся. Зевнул. И улегся на место.
Элли тоже забралась в постель. Ноги у нее, несмотря на теплую ночь, совершенно окоченели. Она пристроила их между теплыми живыми клубочками и повернулась к телефону.
Звонить в такое время? Кошмар. Но ведь Тед сам сказал… Элли потянулась за трубкой.
Ждать пришлось довольно долго. Тед ответил сиплым со сна голосом, но лепет Элли, попытавшейся извиниться, сразу отмел.
– Раз звонишь, значит, на то есть причины. Ну, что случилось? Опять твое симпатичное привидение?
– Нет! – быстро ответила Элли и, помолчав, удивленно добавила: – А может, и да. Вторая фигура была очень похожа…
Подробно описать странную пару ей так и не удалось. Длинная юбка, которая неуклюже топорщилась на талии женщины, – вот, пожалуй, и все, что осталось в памяти.
– Ночь-то темная, – сочувственно сказал Тед. К концу рассказа его сон как рукой сняло. – Тебе трудно было их рассмотреть. Боюсь, у меня нет разумного объяснения, Элли. В округе не намечалось ни одного костюмированного бала. Уж поверь мне, я бы знал, даже если бы меня, старика, и не пригласили…
Элли была на взводе, так что эта жалобная нотка показалась ей неуместной.
– При чем тут бал?! – едко парировала она. – Дом стоит на отшибе. По-твоему, влюбленная парочка сделала громадный крюк, чтобы побродить наедине по нашим кустам? Чушь какая. Эти двое, кто бы они ни были, знали, куда шли. Кстати, ты забыл об одной мелочи. Музыка, Тед! Как с ней быть?
– Совершенно непостижимо, – признал Тед. – Разве что птица какая…
Элли презрительно фыркнула. Развивать нелепую мысль Тед не стал.
– Сейчас оденусь и приду, – сказал он.
– Нет-нет, не нужно. Это ни к чему. Извини, что потревожила. Просто я… ой, погоди минутку.
– Что такое?!
– Минуточку, – повторила Элли и очень медленно, осторожно, без малейшего стука опустила трубку на столик. Ее взгляд был прикован к Франклину. Пес явно кого-то учуял за окном. Он оскалился и зарычал негромко, но с недвусмысленной угрозой.
Элли беззвучно метнулась к окну. На темном фоне деревьев отчетливо выделялась высокая мужская фигура в своеобразном костюме. Черные брюки в облипку и глухой пиджак, до того узкий, что человек смахивал на шахматного ферзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
И она рассказала о призраке. Тед, как это бывало и прежде, когда Элли делилась с ним своими детскими страхами, весь обратился в слух. Вечно взъерошенные, а сейчас еще и чуть влажные от дождя серебристые волосы делали его похожим на самого кроткого из апостолов.
– Любопытно, – сказал он под конец. – Правда – очень и очень любопытно. Говоришь, животные ничего не учуяли?
– Ничегошеньки. Такое когда-нибудь случалось, а, Тед?
В самом начале Элли показалось, что она уловила некое напряжение в лице Теда, но на этот вопрос он ответил без запинки и абсолютно искренне:
– Никогда! Сама знаешь шуточки Кейт насчет привидений. Но скажу тебе по секрету, их здесь в жизни не было. Ох и злилась же Кейт… Она-то надеялась, что пришельцы с того света будут навещать хотя бы библиотеку. Ну, вроде как в дополнение к готическому убранству, ан нет. Ни один не объявился.
– Тогда почему же…
– Предлагаю несколько вариантов, – спокойно ответил Тед. – Первый. Что, если твое присутствие стало вроде катализатора? Да-да, знаю, ты здесь не в первый раз, а никаких призраков и в помине не было. Ну-у, может, ты изменилась и теперь способна вызывать… как, бишь, их там?.. образы прежних жильцов. Дом-то старый, по крайней мере его центральная часть. Какой-нибудь давно успокоившийся джентльмен из предыдущих владельцев вполне мог носить бриджи и кружевные жабо.
– Глупости.
– Вариант второй и наиболее очевидный. Его стоило бы проверить в первую очередь. Я имею в виду чисто материальную причину твоего “духа”. Ты никаких проводов не заметила?
– Проводов? По-твоему, привидение – это всего лишь картинка на стене? Кто-то со слайдами развлекался, так, что ли? Нет, Тед, я ничего такого не заметила. Признаться, мысль о проводах мне и в голову не пришла.
– Еще не поздно. Пойдем взглянем.
Взглянули.
Уильям, вынужденный покинуть теплое местечко, поплелся следом и с трагическими вздохами путался под ногами. Впрочем, осмотр не занял много времени. Элли и Тед спустились по лестнице, проверили каждую ступеньку и, не обнаружив никаких проводов, в сопровождении Уильяма вернулись в кабинет.
– Ну что же, отнесем всю эту историю к области галлюцинаций и забудем о ней, идет? – предложил Тед, наполняя бокалы по второму разу. – Такие штуки случаются сплошь и рядом. Куда чаще, чем нам кажется. Ты ведь не очень испугалась?
– Нет. Довольно милый, симпатичный дух. – Элли улыбнулась. – Пусть себе бродит, если ему нравится, я не возражаю.
– А хочешь, я пару деньков здесь поживу, пока ты успокоишься?
– Не стоит. Правда, Тед, я ни капельки не боюсь.
– Отлично. – На лице Теда было написано облегчение. Он обожал свой очаровательный уютный домик, а уединенность буквально возвел в культ. На этой любви к одиночеству они с Кейт, собственно, прежде всего и сошлись. – Приятно было познакомиться с твоим женихом, – продолжал Тед.
– Ничего подобного.
– Честное слово! – Он расплылся в довольной гримасе. Именно в гримасе, иначе не скажешь. От широченной ухмылки изменилось даже выражение лица: пикантный налет эстетства уступил место приглушенному коварству. – Ай-ай-ай, как не стыдно, Элли! Привезти этого мальчика к Кейт! Да это же все равно что сунуть котенка в пасть тигру.
– Ты уж прости, Тед… Генри был безобразно груб с тобой. Выпил лишнего, вот и начал…
До сих пор эта тема в их беседах не всплывала. Не потому, что поведение Генри кого-то из них уж слишком покоробило. Просто речь не заходила – и все. Если сейчас Тед и помрачнел, то не из-за себя – Элли это точно знала, – а от тревоги за нее.
– Со мной еще и не так обращались, – сухо отозвался он. – Причем люди совершенно трезвые. Генри – нормальный парень, не без пунктиков, конечно, но в общем не так уж и плох. Да, кстати, а ты… э-э… с ним со вчерашнего дня не связывалась? Как он, в порядке? Простуду не подхватил?
Огонек коварства в глазах вспыхнул пуще прежнего. Элли, оторопев, несколько секунд молчала, после чего разразилась хохотом.
– Ты сущий дьявол, Тед! Как ты догадался? У Генри сыпь по всему телу.
– А!
– Что “а”, что “а”! Она же не могла этого сделать, – давясь смехом, возразила Элли. – Сам знаешь, что не могла. Исключено, Тед!
– Есть многое на свете, друг Горацио… – задумчиво процитировал тот.
– Ладно тебе! Объясни лучше, что такого ужасного сказал Генри? Я у него спросила, а он знай бурчит – “черт, черт, черт”!
– О Килмере-то? – Теперь уже хохотал и Тед. – Вот забавно вышло! Кейт так усиленно потчевала твоего Генри! Я сразу понял, чего она добивается. Язык ему развязать. Но результат превзошел все мои ожидания. Элли, детка, помнишь, года два назад в Вашингтоне и окрестностях все машины были разукрашены надписями “Я люблю Билли” и “Я люблю Сонни”? Ага, помнишь… Билли Килмер и Сонни Юргенсон оспаривали титул лучшего защитника. Ох и страсти же тогда бушевали! На улицах драки между фанатами, в барах потасовки! Политика была забыта, да что там политика! Даже Вьетнам отступил перед вопросом, кто станет “номером один” в футболе! Не дай бог тебе было поддержать одного – вмиг разорвали бы болельщики из другого лагеря. Особенно отличались фанаты Сонни. Эти готовы были жизнь отдать за своего любимца.
– О-о… – протянула Элли. – А Генри вечно путает имена и фамилии. Хуже он ничего и сказать не мог, верно?
– Ну почему же, – выдавил со смешком Тед. – Назови он Джорджа Аллена – вот когда светопреставление началось бы! Кейт, видишь ли, в смертельной обиде на Аллена за то, что тот посмел уволить Сонни. Сыпь – это мелочи. Если б твой Генри сказал хоть что-нибудь хорошее про Аллена, держу пари, он заработал бы как минимум проказу.
– В жизни ничего глупее не слыхала!
– А Кейт прелесть какая глупая, – подтвердил Тед. – Генри твой тоже, только он… ужас какой глупый. Разницу чувствуешь?
– Иными словами – ты советуешь мне не выходить за него замуж?
– Ну что ты, и не думал даже. Давать советы – противнейшее и бесполезнейшее из занятий.
Оба замолчали. Элли не нашлась с ответом, да и что ответишь на столь бесспорное утверждение? Пауза затягивалась, но не угнетала. С Тедом ей всегда было приятно даже молчать. В окна тихонько стучался дождь; в надвигающихся сумерках кабинет казался оазисом тепла и уюта. Тед, чей взгляд рассеянно и неспешно скользил по комнате, вдруг наклонился и протянул руку к рабочему столу Кейт:
– Что-то новенькое?
Достав книгу, он нарушил хлипкое равновесие наваленных на столе предметов; два карандаша стукнули об пол, кипа бумаг с шорохом поехала вбок, рулон ватмана шлепнулся вниз, покатился и застыл у ножки кресла.
– И как ты только ее разглядел! Здесь же столько всего… Я привезла эту книгу в подарок Кейт, но в суматохе забыла отдать. Обнаружила только сегодня утром, когда распаковала последнюю сумку.
В изящных, длинных пальцах Тед сжимал небольшой томик. Сафьяновая обложка книги обтрепалась на углах, кое-где вытерлась, кое-где покрылась зеленоватыми пятнами плесени. Позолота букв выцвела, но название еще читалось.
– “ИСЧЕЗНУВШЕЕ ВЕЛИЧИЕ. Знатные семейства Бертона, штат Виргиния, в легендах”, – прочитал Тед. – Где ты это нашла, Элли? Редчайшая вещь!
– Правда? Стыдно признаться, но она мне досталась почти даром. Я как-то набрела в Джорджтауне на букинистическую лавку. Прельстилась названием… ну и подумала, что Кейт придет от всех этих легенд в восторг.
Тед открыл книгу, перевернул одну страничку, другую.
– А ты сама прочла?
– Так, взглянула одним глазком. Скукотища. Правда, несколько фамилий я узнала.
– Да-да… Кое-кто из прежней знати по-прежнему обитает в наших краях. – Тед продолжал листать книгу. Уголки его тонкого, выразительного рта дрогнули. – Причем лицемерия и надменности у этих потомков голубых кровей ничуть не меньше, чем у предков. Ты права, Элли. Скукотища! Куча ханжеских небылиц в елейном сиропе. Леди и джентльмены! Ф-фу! Желтой прессы на них не было! Готовые герои самой скандальной хроники.
– То же самое можно сказать об аристократии любого другого города. Но ты-то, Тед! Я считала, ты и сам из местной знати. Неужто среди всех этих надменных лицемеров числились и твои предки?
– Ха! Они-то и возглавляли парад ханжей и фарисеев. Слава богу, на мне наш род исчезнет с лица земли. Любуйся, пока можешь. Вот он перед тобой, во всей красе – последний слабоумный представитель выродившейся породы…
Элли заерзала в кресле. Тед уловил ее неловкость, ухмыльнулся; горечь исчезла из глаз и из тона.
– Каюсь, каюсь. Обожаю словесные изыски. И жалеть себя обожаю. Ты уж прости, Элли.
– Дождь всегда навевает грустные мысли, – негромко отозвалась девушка. – Но такого я от тебя еще не… Так что же? По-твоему, мне стоит забыть о призраке – и дело с концом?
– Лично я попробовал бы познакомиться с ним поближе. – Тед в задумчивости побарабанил по книге. – Интересно, а если…
Фраза повисла в воздухе, но мысль была совершенно очевидна.
– И не думай даже! Никаких спиритических сеансов, Тед. Я ничего не имею против такого милого привидения, но продолжать знакомство – нет уж, уволь, пожалуйста.
– Не хочешь – как хочешь.
– Я совершенно серьезно, Тед! Оставь свои штучки. Этот твой взгляд мне слишком хорошо знаком.
– Ну какие штучки, солнышко. Твое желание для меня закон. – Тед поднялся. – Сиди, сиди, я и сам дорогу найду. Телефон у тебя в спальне под рукой. Звони, если что случится.
– А ничего и не случится.
И все-таки с уходом Теда ей стало слегка не по себе. Страха, разумеется, не было, еще не хватало!
Но и желания подниматься по лестнице тоже.
Вот она и тянула, сколько могла. Засиделась перед телевизором, перебирая каналы, пока не наткнулась на какую-то нудную древнюю мелодраму. Стойко досмотрела до конца, хоть и знала все перипетии сюжета наизусть.
К ночи дождь прекратился; выглянув из окошка гостиной, Элли полюбовалась усеянным звездами небом. Когда она наконец собралась с духом и в сопровождении процессии кошек двинулась наверх, настенные часы в прихожей глухо отбили половину третьего.
Перед самой площадкой Элли невольно замедлила шаги. Набрала побольше воздуха в легкие. Не помогло. Сердце предательски екало.
“А ничего и не случится”! Хорошо так говорить, когда рядом Тед!
Но ничего и в самом деле не случилось. Ни малейшего шороха на лестнице, ни намека на движение. Элли постояла на площадке, вглядываясь в полумрак коридора. Вроде бы и дышать стало легче, и сердце успокоилось, но странное дело… во всем теле какая-то слабость. Отчего бы, интересно, – от облегчения? Или от разочарования?
В спальне она быстренько переоделась, нырнула под одеяло, устроилась поудобнее между котами, как обычно оккупировавшими половину кровати.
И замерла, услышав звук.
Она знала все обычные звуки в доме, если, конечно, скрежет Роджера можно назвать обычным. Но этот звук шел откуда-то снаружи. Тихая, умытая дождем ночь манила свежестью, и Элли перед сном открыла окна. Странный звук напоминал чей-то негромкий напевный призыв. С каждой секундой он становился громче.
Элли одним прыжком выскочила из кровати. Останься она еще хоть на мгновение, ей бы просто духу не хватило; так и лежала бы, натянув на голову одеяло, и тряслась как заяц. В спешке она забыла про кошек и с ходу наступила на Дженни. Сиамская красавица отозвалась оскорбленным воем, но Элли сейчас было не до извинений.
Пышные муслиновые занавески чуть заметно подрагивали от ночного ветерка. Ночь дышала восхитительным покоем. А мелодичный звук то нарастал, то затихал, подчиняясь законам неведомой музыки.
Щелкнув шпингалетом, Элли толкнула затянутую сеткой раму и перегнулась через подоконник. Вся лужайка перед западным крылом была как на ладони. Казалось, в поле зрения нет ничего необычного – близнецы-магнолии, темные очертания кустов и клумб, дуга подъездной дорожки. Может, она зря всполошилась? В лесу ведь полно птиц… Правда, ни одна птица в Виргинии так не поет. А если соловей? Соловьев Элли никогда не слышала. Что, если экзотический певец упорхнул от своих хозяев и теперь выводит рулады у нее под окном…
Вот оно! Вернее, они.
Неизвестных было двое. Света звезд едва хватало, чтобы разглядеть их, но в количестве сомневаться не приходилось. Они возникли из-за деревьев и быстро двинулись вдоль края лужайки.
Быстро, но очень плавно, точно не шли, а скользили на коньках.
Из двух фигур одна была определенно женской. Ночь размывала цвета и формы, однако Элли отчетливо разглядела длинную пышную юбку. На талии материя топорщилась, как если бы юбка не стягивалась поясом, а держалась на подтяжках. Верхняя часть наряда – нечто похожее на большую шаль – развевалась от быстрых движений женщины, а в волосах играли призрачные блики. Какого цвета были волосы – то ли серебристо-седые, то ли золотисто-белокурые, то ли просто напудренные, – Элли не смогла бы ответить.
Рядом с женщиной шел… или скользил… плыл… еще один… человек. Просторная накидка полностью скрывала его фигуру. Элли успела мельком заметить только длинные, до плеч, волосы, белое пятно жабо или шарфа на шее… и все. Таинственные грациозные фигуры вновь растворились в густой тени деревьев.
Странный напев тоже затих. Когда это произошло, непонятно. Похоже, на несколько секунд Элли превратилась в столб с глазами. Остальные органы ей напрочь отказали.
Зато уж теперь они заработали вовсю. В ушах зазвенело от ее собственного крика, в горле застрял противный комок, сердце колотилось как бешеное, заглушая шелест стекающих с крыши капель.
Элли проглотила комок, сделала несколько вдохов-выдохов, постояла еще немного у окна, вглядываясь в темноту до рези в глазах. А потом, точно опомнившись, резко захлопнула окно.
Ноги сами собой понесли ее к лампе. Она нащупала кнопку и заморгала, ослепленная ярким светом. Когда же глаза привыкли, в полной растерянности уставилась на четвероногих приятелей.
Проснулись все до единого. В кошачьем прищуре сквозило любопытство по поводу ее странного поведения и легкое раздражение. Побеспокоили их, видите ли, среди ночи! Франклин поднял голову, остановив на Элли шоколадный взгляд. Как и кошек, его тоже явно мучило любопытство, но отнюдь не тревога. Став объектом безмолвного, но от этого не менее пристального и укоризненного внимания, Элли почувствовала себя ребенком, которого родители поставили в угол. Мало ей всяких привидений, разгуливающих всюду, вроде они у себя дома, так еще извольте просить прощения!
– Хороши помощнички, нечего сказать! – сообщила она честной компании. – Толку от вас…
Франклин потянулся. Зевнул. И улегся на место.
Элли тоже забралась в постель. Ноги у нее, несмотря на теплую ночь, совершенно окоченели. Она пристроила их между теплыми живыми клубочками и повернулась к телефону.
Звонить в такое время? Кошмар. Но ведь Тед сам сказал… Элли потянулась за трубкой.
Ждать пришлось довольно долго. Тед ответил сиплым со сна голосом, но лепет Элли, попытавшейся извиниться, сразу отмел.
– Раз звонишь, значит, на то есть причины. Ну, что случилось? Опять твое симпатичное привидение?
– Нет! – быстро ответила Элли и, помолчав, удивленно добавила: – А может, и да. Вторая фигура была очень похожа…
Подробно описать странную пару ей так и не удалось. Длинная юбка, которая неуклюже топорщилась на талии женщины, – вот, пожалуй, и все, что осталось в памяти.
– Ночь-то темная, – сочувственно сказал Тед. К концу рассказа его сон как рукой сняло. – Тебе трудно было их рассмотреть. Боюсь, у меня нет разумного объяснения, Элли. В округе не намечалось ни одного костюмированного бала. Уж поверь мне, я бы знал, даже если бы меня, старика, и не пригласили…
Элли была на взводе, так что эта жалобная нотка показалась ей неуместной.
– При чем тут бал?! – едко парировала она. – Дом стоит на отшибе. По-твоему, влюбленная парочка сделала громадный крюк, чтобы побродить наедине по нашим кустам? Чушь какая. Эти двое, кто бы они ни были, знали, куда шли. Кстати, ты забыл об одной мелочи. Музыка, Тед! Как с ней быть?
– Совершенно непостижимо, – признал Тед. – Разве что птица какая…
Элли презрительно фыркнула. Развивать нелепую мысль Тед не стал.
– Сейчас оденусь и приду, – сказал он.
– Нет-нет, не нужно. Это ни к чему. Извини, что потревожила. Просто я… ой, погоди минутку.
– Что такое?!
– Минуточку, – повторила Элли и очень медленно, осторожно, без малейшего стука опустила трубку на столик. Ее взгляд был прикован к Франклину. Пес явно кого-то учуял за окном. Он оскалился и зарычал негромко, но с недвусмысленной угрозой.
Элли беззвучно метнулась к окну. На темном фоне деревьев отчетливо выделялась высокая мужская фигура в своеобразном костюме. Черные брюки в облипку и глухой пиджак, до того узкий, что человек смахивал на шахматного ферзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27