А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Тот, видимо, пьян был, не так все сделал. Конечно, двери сами не должны захлопываться! — горячо оправдывался Владимир Генрихович.
— А гильотина на бакалейном складе? Срочно понадобилось рубить макароны или консервные банки?
— Да нет, у нас в прошлом году ремонт был. Видимо, рабочие оставили, — сказал директор. — Вот кладовщик и прибрал.
— Слушайте, Владимир Генрихович! Может вы чего-то недопонимаете? — зло сказал следователь. — Вы только что стали организатором побега одного опасного преступника, а также косвенно виноваты в смерти второго. Это же статья, причем довольно солидная.
— Да нет, никаких побегов я не организовывал. Просто стечение обстоятельств. Моисееву повезло, второму, не знаю, как его там зовут, — нет. Вам тоже не повезло.
— А если я докажу? — вопросительно посмотрел на директора следователь. — А я ведь докажу, и тогда вы будете иметь бледный вид и потные ноги.
— Попробуйте, — пожал плечами Владимир Генрихович.
— Они вас обворовали, а вы им пособничаете! — с гневными интонациями произнес следователь.
— Моисеев меня не обворовывал! Я его много лет знаю! Его умело подставили, и все! А в СИЗО его просто убили бы! — неожиданно жестко сказал Владимир Генрихович.
Следователь достал из папки листы протокола, ручку.
— Ну что же, давайте поговорим.
У проходной стояло несколько милицейских машин, работала оперативная группа. Щелкал фотоаппарат, снимала видеокамера. Следовательская “шестерка” стояла чуть поодаль. Следователи мрачно смотрели на царящую о проходной суету.
Подошел начальник, открыл заднюю дверцу, уселся на сидение.
— Ну что, попили пивка? — спросил он с горькой усмешкой.
— Ну да, — отозвался с переднего сидения следователь. — Я же говорил — тринадцатое!
Кетчуп острый
Черноволосый и скуластый мужчина сидел за рулем в машине, припаркованной к тротуару, и попивал из банки “Спрайт”. Его взгляд был направлен на ворота проходной заднего двора супермаркета. Мужчина увидел “Вольво” с темными стеклами. Машина подъехала в воротам. Ворота со скрежетом отъехали в сторону. Машина въехала, и ворота тут же закрылись.
Мужчина посмотрел на часы, вынул из кармана куртки записную книжку и на задней страничке, которая уже была испещрена разными записями, сделал еще одну: “8.30. — 4?” Он спрятал книжку в карман и выбрался из машины.
Черноволосый, не торопясь, обогнул супермаркет и подошел к стеклянными дверям. Вместе с остальными покупателями он вошел в торговый зал первого этажа, взял металлическую корзину, стал ходить между прилавков, выбирая продукты. Его взгляд все время устремлялся вверх, на подвешенные к кронштейнам камеры.
Мужчина набрал полную корзину разных продуктов, рассчитался на кассе, переложил продукты в пакеты.
Теперь он по правой лестнице поднялся на галерею второго этажа, двинулся вдоль отделов. В мебельном мужчина задержался. Его внимание привлекли недорогие изящные итальянские спальни светлых оттенков. Он принялся ходить между кроватями, комодами и шифоньерами с зеркалами. Поинтересовался у продавщицы, сколько будет стоить доставка. Продавщица ответила ему, что в пределах города бесплатно.
Бродя в мебельном отделе, черноволосый оглянулся, убедился, что продавщица занялась другим покупателем, быстро протиснулся между шкафов и оказался возле перил. Отсюда он был не виден никому из покупателей, бродящих по галерее второго этажа. Сзади его прикрывала мебель, справа — непрозрачная, украшенная рекламой перегородка косметического отдела, слева — отдел игрушек — полки, заставленные коробками с “Барби”. Торговый зал первого этажа лежал перед ним как на ладони. Видны были двери запасного выхода, двери в подсобные помещения. Увидеть его можно было только снизу, из зала, но озабоченные покупками люди не смотрели вверх — их взгляды были прикованы к прилавкам.
Вот одна из дверей открылась, и в зале, в сопровождении двух дюжих охранников, с тростью в руке появился Владимир Генрихович.
Черноволосый посмотрел на часы, достал записную книжку. На этот раз он сделал следующую запись: “9.11 — 3”. Охранники оглядывались по сторонам и довольно умело прикрывали директора. Черноволосый, на всякий случай, присел, скрывшись за перилами.
Владимир Генрихович быстро проинспектировал работу продавцов и исчез в дверях с охранниками. “9.22 — 3”.
Черноволосый выбрался из-за шкафов, провел рукой по шелковому покрывалу, которым была застелена изящная итальянская кровать с завитушками в стиле “роккоко”.
— Ну что, выбрали себе что-нибудь? — поинтересовалась у него продавщица.
— Я еще посмотрю, — ответил мужчина.
Он быстро прошел по галерее, купил в отделе игрушек маленького Мики-Мауса в кепке за двести двадцать рублей, спустился вниз.
Черноволосый вышел из супермаркета, обогнул здание. Нажал на кнопку пульта. Машина пискнула и мигнула огнями стоп-сигналов. Мужчина сел в машину, бросил пакет с продуктами на заднее сидение, Микки-Мауса посадил на приборную доску, улыбнулся, глядя на симпатичную мордашку. Машина сорвалась с места…
Владимир Генрихович снял телефонную трубку. Молчание.
— Сережа, это ты? — догадался директор.
— Володя, нам нужно поговорить, — раздался на другом конце провода голос Моисеева. — Я тебя буду ждать, как обычно”, — раздались короткие гудки.
“Боится, что слушают, — догадался Владимир Генрихович, опуская трубку. — Где, как обычно? Обычно они безо всякого геморроя встречались в кабинете директора. Теперь не тот случай. Как обычно?” — Владимир Генрихович вспомнил свою последнюю поездку перед тем, как попасть в больницу. Именно тогда они встречались. Как обычно? Состояние у него тогда было ужасное, и теперь он уже плохо помнил, где именно Сергей сел в его машину. Кажется, был “гаишник”, которому он облевал сапоги. Владимир Генрихович наморщил лоб, вспоминая свой маршрут. Он ехал с севера по Проспекту Мира, свернул на Сущевский вал. Ну, конечно, именно там, где-то за Шереметьевской, недалеко от троллейбусной остановки. Так он сегодня и поедет, один, без охраны. Если им надо, пускай следуют за ним на другой машине. Предварительно надо немного помотаться по городу, нет ли сзади “ментовского” хвоста.
Владимир Генрихович притормозил у остановки, Моисеев прыгнул на переднее сидение, директор сорвал машину с места.
— Привет! — Сергей подал руку.
— Обниматься после победы будем, — сказал Владимир Генрихович, глядя в зеркало заднего вида. На расстоянии сорока метров сзади шла машина с охраной. — На вот тебе, — он вынул из кармана пиджака пачку сторублевых купюр, протянул Моисееву, — на первое время. — Как по улицам-то ходишь? Менты не останавливают?
— А я почти и не хожу, — отозвался Моисеев. — Выскочил на пять минут из подъезда. Конечно, у всех нарядов мой портретик имеется. Да только не на того напали! Я ментов за километр вижу, потому что сам такой! Теперь слушай меня внимательно, Володя, киллер до сих пор не найден. Вряд ли он успокоился после неудачной попытки, поэтому без охраны старайся не ездить и не ходить. Теперь так, вполне вероятно, что он может появиться в одном месте. Мне с моими уголовными проблемами за ним ни за что не уследить. Он там до сих пор не появлялся, но вполне вероятно, что… Твои ребята надежные, оружием хорошо владеют?
— Очень. Со ста метров в глаз белке попадают, — пошутил Владимир Генрихович. — А если серьезно — оба служили в спецназе.
— Это хорошо. Надеюсь, они с ним справятся. Будет он в наших руках, мы из него все выбьем, будь спок. Я несколько замечательных методов знаю.
— Садистских? — поинтересовался директор.
— Всяких, — кивнул Сергей. — Твои ребята работают с киллером, а я отправлюсь к Моргуну.
— Ты что, с ума сошел!? — удивленно посмотрел на Моисеева директор. — Тебя же там замуруют в какой-нибудь фундамент.
— А другого выхода нет. Иначе наш Евгений Викторович опять выйдет сухим из воды. Тут надо как следует подумать, — Сергей потер переносицу. — А если нам двойной финт ушами сделать? И вашим и нашим подмахнуть? Опустить слегка этого Моргуна, чтоб хотя бы на время вспомнил, что деньги — дело пустое, а жизнь одна.
— И как ты собираешься опустить вора в законе? — насмешливо спросил директор.
— Притормози-ка! — попросил Моисеев.
Владимир Генрихович затормозил у поребрика, Моисеев выбрался из машины и подошел к киоску с закусками. Он взял себе несколько “хот-догов”, бутылку минералки, пару пакетов сока. Вернулся в машину. — Поехали!
Директор поглядывал, как Моисеев с жадностью запихивает в рот сосиски с булками.
— Хочешь? — спросил с набитым ртом Сергей.
— Да нет, спасибо, я этим не питаюсь, — покачал головой Владимир Генрихович.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Моисеев. Он открыл минералку. Вода вспенилась и полилась из бутылки. — Извини, кажется, я тебе тут сиденье и пол залил.
— Ничего, высохнет.
— Давно ты ничего не ел?
— Вообще-то — со времени побега. В СИЗО ведь денег не дают. Все ты, Володя, предусмотрел, все правильно сделал, только забыл в бардачок денег сунуть. Хотя бы сотню на разживу.
— Действительно, забыл, — покачал головой Владимир Генрихович.
— Сытый голодного не разумеет, — усмехнулся Моисеев. — Ну вот, слушай, как мы на этот раз сыграем…
Черноволосый включил сигнал поворота, вдавил педаль назад делая крутой вираж. Выровнял машину, и в это мгновение раздался милицейский свисток. В зеркало мужчина увидел бегущего к проезжей части милиционера с жезлом. “Откуда ты, козел, взялся!”— зло произнес черноволосый и затормозил. Он выбрался из машины до того, как сержант подбежал, скрестил руки на груди. Милиционер козырнул, представился. Черноволосый протянул ему водительские права.
— Что же вы нарушаете? — укоризненно сказал милиционер. — Если нет поста, значит, можно лихачить?
— Ничего я не нарушал, — пожал плечами мужчина.
— Да как же! Там “зебра”, пешеходы. А вы их не только не пропускаете, да еще поворачиваете с заносом. А если шибанете кого боком?
— Ну ведь не шибанул. Слушай, сержант, давай мы с тобой мирным путем договоримся. Полтинник безо всяких бумажек.
— Полтинник только на зуб положить, — сказал милиционер, открывая планшетку.
— Хорошо, сотню на два зуба положишь, — улыбнулся черноволосый и полез в карман.
Сержант посмотрел в лицо нарушителю, неожиданно нахмурился. — Извините, давайте все-таки, квитанцию. Он отвернулся от мужчины, сунул руку в кармашек планшетки, извлек из него несколько фотографий, перетасовал. На одной из них — фоторобот — лицо было очень похожим. Просто один к одному. Сержант сунул фотографии назад в планшетку, повернулся к черноволосому. — Квитанции кончились. Придется вам со мной пройти.
— Куда пройти? — нахмурился мужчина.
— Да вот же пост, видите? — милиционер показал на спрятавшийся за деревьями “Зил-бычок” с будкой сзади — передвижной милицейский пост. Сейчас в машине никого не было. Напарник сержанта куда-то отошел.
— Ладно, — согласился мужчина и первым пошел к будке. Следом заторопился сержант. На всякий случай, он расстегнул кобуру на поясе.
Черноволосый зашел в будку, сержант за ним. Дверь за ними закрылась. Буквально через секунду, мужчина вышел из будки, прикрыл дверь, оглядываясь, заспешил к своей машине. Рванул ее с места.
Напарник сержанта, паренек с детским лицом — только что после армии, подошел к “Бычку” с двумя стаканчиками шоколадного мороженого в руках. От одного стаканчика он уже отъел половину. Паренек огляделся, выискивая глазами сержанта, нажал ручку двери будки, влез внутрь.
Сержант сидел на привинченном к полу стуле, уронив голову на стол. На полу валялась планшетка с рассыпанными веером фотографиями разыскиваемых преступников. Парень сунул стаканчик в рот, подобрал с полу планшетку, положил ее на стол.
— Семеныч, ты чего, притомился? Задрых? — спросил парень, тронув напарника за плечо. — Мороженку поешь.
Сержант не ответил. Паренек схватил его за плечо, пытаясь повернуть к себе, милиционер с грохотом упал со стула. Из его рта вытекла темная струйка крови. Паренек поперхнулся мороженым, а потом истошно закричал…
Дос бродил по компьютерному рынку на Савеловской, иногда останавливался около вывешенных на дверях офисов и магазинчиков прайс-листов, изучал их, заходил внутрь, осматривал оргтехнику, справлялся у консультантов о деталях. Вынимал из накладных карманов широких джинсов мятые купюры, покупал какие-то схемы, платы, блоки, небрежно пихал все это в болтающийся на плече рюкзак.
Так, делая покупки, обошел он весь рынок, выбрался на улицу, вяло поднял руку, останавливая “частника”. Поехал домой.
У дверей квартиры Дос вынул из кармана ключи, на пол посыпались крупные купюры. Он нагнулся, чтобы их поднять. Увидел чьи-то ноги в старых пыльных ботинках. Он даже не слышал, как владелец пыльных ботинок спустился с лестничного пролета, вскинул испуганный взгляд. Перед ним стоял небритый человек с горящими каким-то диким огнем в подъездной полутьме глазами. Это был Сергей Моисеев.
— Слушай, парень, нужно одно важное дело обсосать, — сказал Сергей тихо.
— Какое еще дело? — испуганно спросил Дос, нащупывая в кармане курточки газовый баллон.
— Такое. Я по поводу супермаркета, в котором ты рабочим в мясном цеху подрабатываешь, — усмехнулся Моисеев. — С такими длинными и грязными ногтями тебя за версту к продуктам подпускать нельзя. У тебя, наверное, и санитарной книжки-то нет.
Дос спрятал за спину левую руку. Ногти у него действительно были грязные — ножницы куда-то подевались, и он их третий день не мог найти.
— Ногти как ногти — подумаешь! — с вызовом сказал Дос. — Вам-то чего? Вы из Санэпидемнадзора, что ли? Сами вон грязный.
Моисеев рассмеялся.
— У меня, брат, обстоятельства такие, что… Ты меня, парень, не бойся. Я тебе зла не желаю. Охранником я на проходной сидел, через которую ты все время шастал с умным видом. Не помнишь?
— Да, кажется, припоминаю, — кивнул Дос, вынимая руку из кармана.
— Может, тогда в квартиру пустишь? А то здесь разговаривать неудобно.
Дос кивнул, открыл дверь, впустил Моисеева в квартиру.
— На кухню проходите, — сказал он. — А я сейчас.
Сергей прошел на запущенную кухню, с отвалившейся плиткой, отошедшими обоями, грязной, почти черной, раковиной и не менее грязной двухконфорочной плитой. На столе среди хлебных крошек паслись тараканы. Судя по всему, людей они не боялись.
— Дос, ты же сейчас богатым человеком стал! — крикнул Моисеев. — Почему же так все запущено?
В комнате Дос выкладывал на стол разные детали.
— Некогда мне хозяйством заниматься, — отозвался парень.
На столе, на полу, даже на стуле в углу стояли системные блоки компьютеров. Один из них, большой, со снятым корпусом, равномерно гудел, помигивал огонек, показывая, что жесткий диск находится в работе.
Дос щелкнул по клавишам доски. На экране появилась заставка. Перечеркнутое красной линией слово из трех букв, а внизу подпись: “У нас дома не матерятся”.
Парень “покопался” в “ящике” электронной почты, нет ли от кого из друзей посланий, пошел на кухню.
— Дело ваше денег стоит? — вяло поинтересовался Дос, смахивая со стола рваной тряпкой крошки вместе с тараканами.
— Ты их все равно тратить не умеешь, — сказал Моисеев, опускаясь на стул.
— Ну, смотря что вы понимаете под словом “уметь”, — усмехнулся Дос. — Все мои кровные на “железо” уходят, а это настоящее вложение капитала. Вот увидите, пройдет еще пара лет и я куплю себе дом где-нибудь в престижном районе Лондона.
— Англию любишь? — спросил Моисеев.
— Туманный Альбион, — уточнил Дос. — Ладно, не томите со своим делом. Чай будете? — Дос подошел к плите, потряс в руке желтый чайник, проверяя, сколько в нем воды, включил газ.
— Я тебе верю. Все у тебя будет: и дом, и Альбион, и белокурая красотка с английским “r” на зубах. Только если ты, Дос, сейчас себя умно поведешь.
— Интересное начало делового разговора, — покачал головой Дос.
— В общем так, начнем с печального. Ты, Дос, совершил уголовное преступление. Наверное, все хакеры их рано или поздно совершают.
Слишком велик соблазн залезть в чужой карман, как какой-нибудь “щипач” с бритвой в переполненном автобусе.
— Какой я, к черту хакер! Я в мясном цехе бефстрогановы режу, фарш кручу, — усмехнулся Дос, разливая по чашкам чай. — Идите докажите, что это не так.
— И доказывать ничего не надо, — сказал Моисеев, цедя сквозь зубы бледно-желтую жидкость, чтобы не попали чаинки. — Перед проверкой ОБЭПа ты снял с касс свои “жучки”, которые считали деньги за товар по-своему. Это видели все кассирши, если взять тебя за шкирку и предъявить им, каждая ткнет пальцем — это он! Слишком много свидетелей, Дос. Евгений Викторович тогда слегка разволновался, поспешил, вот и подставил тебя. Доказательства неопровержимы. Я также знаю, что “жучки” ты больше на кассы не ставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31