Он и сам был потрясен.
– Нет… я не знаю, кто вы, – ответила она.
– Вот именно.
Никогда прежде взгляд молодой женщины не был таким настойчивым. Он почувствовал, что по­следние бастионы его защиты рушатся.
Пальцы Аниты легко касалась его руки, и вы­нести это было труднее, чем если бы она изо всех сил сжала его ладонь.
– Вы не понимаете, что делаете, – заговорил он, переведя дух.
– Не понимаю, вы правы… И самое удивитель­ное, что это совершенно не важно сейчас…
Ее голос обратился в жаркое дыхание, и оно обожгло ему лицо, как ветер пустыни. Запах мяты. Хьюго тонул… Крепость пала.
Когда их губы соединились, сердце мужчины едва не вырвалось из груди.
Спустя вечность, когда к нему вернулось созна­ние, он увидел ее лицо и волосы цвета меди, и они заполнили всю вселенную. Он взял это лицо в ладо­ни и снова погрузился во влажный, шелковистый, жарко-живой мир.
Прошло еще какое-то время, и вдруг она улыб­нулась – обезоруживающе-весело:
– Вы собираетесь всю ночь жечь бензин?
Он не среагировал. Тогда она нагнулась, повер­нула ключ в зажигании, щекоча ему лицо волоса­ми.
Салон погрузился в тишину. Не разгибаясь, Анита включила радио, и в машине зазвучала ме­ланхоличная, жалобная музыка старого фаду.
Хьюго пытался овладеть собой. Он должен вер­нуться на землю! Их отношения заведомо обрече­ны, немыслимы. Суровое лицо Ари Москевица, как образ верховного Бога, выплыло из глубин памяти, но было изгнано женщиной.
Она припала к нему, прижалась губами к его губам.
Горячее, сладостно обволакивающее облако поглотило их.
Счастье на несколько мгновений.
Грохот выстрелов разорвал тишину их мира.
Через ветровое стекло они видели берег и ангар в конце пляжа. Подскочив, как от удара током, они стали напряженно вглядываться в окружающий пейзаж. Дверь ангара была открыта, повсюду суе­тились люди. Оранжевые языки пламени вспыхи­вали в ночи. На дорожке, ведущей к шоссе, стоял большой автомобиль с потушенными фарами.
– Дьявол, – прошептала Анита, распахивая дверцу. В руке она уже держала свой «магнум».
Он выскочил следом, призывая дождаться его.
Они побежали по мокрому берегу.
У ангара царил хаос…
Они бежали вдоль кромки воды. В мозгу Хьюго билась всего одна мысль: «Черт, „Штейер-АУГ“ и помповое ружье остались в спортивной сумке, ты допустил страшную ошибку, приятель!» Кольт прыгал в кулаке, как нетерпеливый стальной яс­треб.
Стремительно несясь на другой конец пляжа, он пытался оценить ситуацию. Кто-то притаился за ангаром и вел огонь по группе людей, залегшей за «датсуном» Аниты. Он узнал силуэт Тревиса, уклонявшегося от пуль, и… «Нет!» – беззвучно за­орал он. Два человека бегом поднимались по тро­пинке к большому автомобилю, их прикрывали еще трое, стрелявшие очередями в сторону ангара. Один из бегущих нес на плече маленькую, крича­щую, отбивающуюся фигурку.
Они схватили Алису.
Он почувствовал, что сердце вот-вот оборвется, и даже не заметил, что враги уже засекли их. Он увидел языки оранжевого пламени, фонтанчики песка и воды, поднятые вокруг них пулями. В ушах жужжал рой неистовых насекомых.
Не пытаясь прикрыться, рванулся с криком вперед, разряжая на ходу свой пистолет. Оружие прыгало в его руке, как юркий возбужденный зве­рек. Он увидел, как один из нападавших опрокинулся на спину, и понял, что Анита тоже стреляет по другой группе, рвущейся к машине. Тревис сно­ва открыл огонь. Третий из нападавших – тоже ра­ненный – пытался ползти, сохраняя сидячую позу.
Там, наверху, тип, схвативший Алису, сумел добежать до машины, которая разворачивалась ему навстречу.
Господи, они опоздали! Из темноты выскочил человек, швырнул что-то в сторону ангара, туда, где стояла Анита.
С оглушительным грохотом, озаряя пляж, взметнулся огромный столб пламени. Машина взлетела в воздух и взорвалась, дверцы раскидало в разные стороны. Тело, лежавшее у колеса, было разорвано на куски… Граната… у этих гадов были гранаты. Кто-то бежал к машине. Хьюго начал стрелять в его сторону, но патроны тут же кончи­лись, и он вынужден был притормозить, чтобы вы­кинуть пустую обойму в воду и вставить новую. Анита обогнала его. Она тоже стреляла – в другого типа, – и тот вдруг качнулся вперед. Два резких звука слились в один. Механический рык мотора… Машина сорвалась с места и на полной скорости помчалась к дороге, освещая фарами столбы пыли. Крик внутри ангара.
Крик Тревиса. Голосом, полным отчаяния, он выкрикивал имя Алисы, эхом отдававшееся в ог­ромном строении.
Он догнал Аниту возле камней, сгруженных у сходней. Увидел Тревиса, постаревшего в одно мгновение на сто лет, с глазами, утратившими всякое выражение. Руки его безвольно висели вдоль тела, в правой был зажат пистолет сорок пятого калибра. На земляной площадке рядом с ангаром в жирных клубах черного дыма догорал «датсун» Аниты. Окровавленное изуродованное тело валялось на камнях среди обломков плек­сигласа и почерневшего металла, Фантасмаго­рические красные и оранжевые отблески пляса­ли на алюминиевых стенках ангара и на песке. В нескольких метрах, на дорожке, возле обуг­лившихся обломков багажника, Хьюго увидел сидящего в странной позе человека. Ноги рас­ставлены, руки опираются о землю, голова опу­щена.
Чуть выше, уткнувшись лицом в землю, лежал еще один, неподвижный, как камень.
У ног первого лежал пистолет, и Хьюго, по­дойдя, отбросил его ударом ноги подальше к во­де. Человек медленно поднял голову. Его мерт­венно-бледное лицо заливал пот, на животе расплывалось большое красное пятно. Парень тяжело, неровно дышал.
Хьюго посмотрел ему в глаза. Судя по ране, де­ло плохо.
Он медленно направил пистолет в лоб сидяще­му, тот покосился на свое оружие.
К ним подошли Анита и двигавшийся как авто­мат Тревис.
– Они убили Пинту… Телефонные провода пе­ререзаны.
Голос Аниты звучал очень мрачно.
Тревис смотрел на раненого, не видя его. Его мысли блуждали где-то во мраке ночи, словно он пытался догнать машину, увозившую его дочь.
Хьюго откашлялся, сделал глубокий вдох. От мысли о том, что ему предстоит сделать, в желудке возникла резь.
– Откуда ты? – спросил он по-английски у ра­неного, похожего на брошенную ребенком тряпич­ную куклу. Человек выплюнул на выдохе:
– Я француз…
– Ладно. – Хьюго перешел на язык пленника. – Здорово вы постарались – перерезали провода, взорвали машину… Мы даже не сможем вызвать тебе врача…
Он не закончил. Надо было дать парню время переварить информацию. И осознать последствия. Это не так-то легко…
Он собрал все силы, чтобы продолжить, больше всего на свете ненавидя то, что должен был сделать.
– Мы оба знаем, что твои дружки не захотели тебя ждать… я хочу заключить с тобой сделку.
Человек опустил глаза на свою рану, с трудом поднял голову. Судорога невыносимой боли иска­зила его рот.
Хьюго на мгновение прикрыл глаза. Глубоко вздохнул. Главное – не думать и нанести точный удар. О господи…
– Все очень просто… Вообще-то можно преду­предить легавых. На судне есть радио… Но ты дол­жен сказать, куда отправились те, в машине.
Ветер пригнал облако дыма.
– Иначе я оставлю тебя гнить на этом берегу. Как подсказывает мой опыт, ты – крепкий парень, у тебя вся ночь впереди.
Он имел в виду – целая вечность…
Человек протяжно вздохнул, зашелся в при­ступе кашля, захлебнулся кровью.
– Я… Я точно не знаю…Только босс в курсе…
– Ну, может, были какие-то указания? Человек снова закашлялся. Зловещие красные кляксы растекались по его рубашке, по песку.
– Я… Да, к югу… Кажется, на пляже. Хьюго повернулся к Аните.
– На берегу, – зачем-то перевел он на англий­ский. – К югу.
Он увидел, как Анита вздрогнула.
– На берегу? – переспросила она по-голланд­ски. – Черт, значит, речь идет о корабле и…
Хьюго улыбнулся:
– Я тоже так думаю.
Он снова повернулся к раненому:
– Вы должны были перевезти Алису на ко­рабль, так?
Тот задыхался, на губах пузырилась кровавая пена.
Не поддаваться. Продолжать.
– Не знаю, говорю вам… На берегу… к югу-Страшный приступ кашля заставил его со­гнуться от боли.
Хьюго смотрел на него, пытаясь справиться с чувством жалости, готовым взять верх над остальными чувствами. Гнусно, конечно, но придется вы­бирать между этим типом и Алисой.
Он схватил Аниту за руку и повернулся к Тре-вису.
Тот с трудом выходил из состояния отупения. В его взгляде Хьюго прочел холодную решимость.
– Все, что вы можете теперь сделать, – это на­учить нас управляться с вашим маленьким шедев­ром.
Когда они направились ко входу в ангар, он за­ставил себя не оглядываться.
25
Главное даже не превзойти всех силой, главное – выжить.
Бертольд Брехт. «В джунглях города».
Ночь была чернее сазки, брызги пены хлестали их по лицу. Морская вода окатывала палубу, и они промокли насквозь. Все более плотные облака плыли по небу, закрывая звезды. Теперь с юго-за­пада дул холодный ветер, а вдали, у горизонта, словно поднялась темная, непроницаемая, грозная стена. Иногда бело-голубые молнии разрывали эту пока еще далекую, но неумолимо надвигающуюся завесу.
Волны превратились в мощные яростно пеня­щиеся валы.
«Манта», управляемая Тревисом, летела по волнам. Бегая взад и вперед по палубе, Тревис от­давал приказы, не всегда понятные с полуслова. Он просил Хьюго заняться одним воротом, потом дру­гим, а Анита, все еще слабая из-за ранения, иногда сменяла его у штурвала. Все остальное время она держала радиосвязь с береговой охраной и с полицией Фару.
– На Фару и Сагриш надвигается страшная гроза, – закричала она, поднимаясь на палубу. – Сильная буря. Вертолеты не смогут вылететь, суда вряд ли подойдут. Даже аэропорт закрыли…
Хьюго посмотрел на нее, пытаясь осмыслить информацию. Тревис только что прокричал ему, чтобы он поднял что-то, но он не понял, что именно, и теперь держался за поручни, не зная, куда ки­даться.
– Беритесь за штурвал. Держите курс точно на юг, – крикнул англичанин Хьюго, хватаясь за ка­кой-то парус.
Тревису потребовалось довольно много време­ни, чтобы поднять паруса, а затем нагнуть большую мачту вперед. Как только они спустили корабль на воду, англичанин крикнул, что шанс догнать Алису появится лишь в том случае, если турбины будут работать на полную мощность.
Теперь «Манта» неслась вперед, неумолимо рассекая волны. Вдали, слева, невысокие утесы и дюны вытянулись в серую линию.
Внезапно сверху посыпались крупные капли дождя, неотличимые от брызг пены и морской во­ды, летевших на палубу.
Купол неба над головой стал черным и таким низким, что Хьюго мог бы дотянуться до него рукой.
Молния прочертила горизонт.
Тревис вернулся за штурвал.
Хьюго не сразу увидел корабль. Анита, подняв­шаяся на палубу, вдруг вытянула руку в сторону темной стены.
– Смотрите! – крикнула она, пытаясь пере­крыть шум.
Он прищурился, приставив руку ко лбу, чтобы прикрыться от дождя. К юго-западу весь океан был окутан дымкой серо-голубого газа, но ему показа­лось, что вдали, между двумя валами, он что-то ви­дит. Призрачное белое пятнышко, терявшееся в штормовых тучах. Хьюго сосредоточился и сумел разглядеть катер, мчавшийся в облаке пены напе­ререз ветру и волнам.
Он собирался сказать об этом Тревису, но тот уже на полном ходу поворачивал штурвал вправо.
Корабль опасно накренился, и Тревис, протя­нув Хьюго огромный бинокль, крикнул:
– Не теряйте их из виду, это точно они…
В бинокль ночного видения – такой использу­ют английские военные моряки – он видел штор­мовой океан в зеленоватом свете. Катер лавировал между волнами.
В маленьком суденышке, прижавшись друг к другу, сидели несколько человек. Волосы одного из них развевались по ветру. Маленькая фигурка в окружении группы мужчин, явно вооруженных…
– Вы правы! – заорал он. – Быстрее… Быстрее!
И протянул бинокль Аните.
Потом он поднял свою спортивную сумку, сто­явшую у ног Тревиса, и при виде помпового ружья сразу вспомнил о том, что случилось раньше. Они нашли тело Пинту у входа в ангар, в луже крови. Ружье валялось рядом с ним. Тревис тогда еще сказал: «Он даже не успел им воспользоваться.»
Хьюго вытащил пистолет-пулемет, убедился, что два полных магазина, примотанные скотчем к дулу, надежно закреплены. Зарядив оружие, он приготовился стрелять. Ему удалось навести при­цел на катер, но, разумеется, на таком расстоянии и речи не могло быть о стрельбе.
– Догоните эту лодку, Тревис, догоните же, черт ее побери… – процедил он сквозь зубы.
В это мгновение из темноты возник второй ко­рабль.
В нескольких сотнях метров от катера над вол­нами вырос высокий силуэт. Яхта вынырнула из грозы, развернувшись к ним бортом, нос ее был об­ращен к югу. Наведя бинокль, Хьюго различил на корме несколько фигур. В воду был спущен длин­ный черный канат. Они бросили якорь.
Хьюго повернулся к Аните. Даже сейчас он не мог не заметить, как она хороша: волосы развева­ются по ветру, лицо залито дождем, спасательный жилет выглядит как кираса воина.
Она взглянула в его сторону.
– Это наверняка судно Евы Кристенсен, – крикнула она ему в ухо. – Шторм заставил ее по­дойти к берегу, чтобы забрать подручных и Алису.
Тон Аниты означал: мать Алисы совершила большую ошибку.
Он пока не знал, как именно, но они непремен­но должны были воспользоваться этим промахом.
Вдруг он вспомнил одну деталь. Когда Тревис показывал им свой парусник, он рассказал, что они искали способ преодолеть хрупкость носа, главным образом – из-за исключительной скорости «Ман­ты», решили пожертвовать легкостью ради прочности и обшили переднюю часть парусника своего рода «броней».
– Быстрее! – закричал он. – Быстрее!
В его голове начал складываться план. План са­моубийственный, план камикадзе, черт бы его по­драл!
На лице Тревиса читались удивление и интерес.
– Поторопитесь, – повторил Хьюго, сбавив тон.
– Что вы придумали? – крикнул Тревис.
– Поймайте эту гребаную лодку…
– Не уверен, что успею…
Хьюго ничего не ответил. Катер уже подходил к белой красавице яхте. Ее силуэт с каждой секундой вырисовывался все четче, несмотря на потоки во­ды, лившиеся с неба. Никогда – воистину никогда – Хьюго не чувствовал себя таким промокшим. Ему казалось, что он провел вечность на дне океана.
Анита схватила его за руку:
– Что вы хотите сделать, Хьюго? Алиса в той лодке…
«Да знаю я, великий Боже!» – хотел заорать Хьюго, но сдержался. Он был занят, просчитывая шансы на успех своего безумного плана. Чуть выше абсолютного нуля. Катер приближался к яхте, но «Манта», бесспорно, двигалась быстрее. Тревис су­мел построить настоящий корвет.
Хьюго поднес к глазам прицел «Штейер-АУГа», навел его на силуэты на палубе яхты.
Молния снова прорезала небо, теперь гораздо ближе к ним, прогремел оглушительный раскат гро­ма. Гроза опускалась на них, а яхта смотрела носом на юг, туда, где туч было меньше. Казалось, что она щадит катер, боровшийся с огромными волнами. Шум ветра превратился в бесконечный нарастаю­щий вой. Корабль почти скрылся за завесой дождя и брызг, но при каждой вспышке молнии его снежно-белый корпус сверкал, как под лучом прожектора.
Хьюго заметил, что катер подошел к яхте с ле­вого борта… «С левого…» – мысленно отметил он. Хрупкая скорлупка болталась на гребне волны сра­зу за яхтой. В зеленоватом свечении прицела он ви­дел, как с катера бросили конец на яхту, веревку подхватили и кто-то двинулся к трапу, подталкивая перед собой маленькую фигурку. Человек помог де­вочке ухватиться за перила и начать трудное вос­хождение.
«Ну же, дьявол, шевелись!» – мысленно ско­мандовал себе Тревис, и в этот момент катер отбро­сило волной на несколько метров от трапа.
Внезапно один из находившихся на палубе ях­ты людей жестом указал на… них. «Беда – подумал Тревис – нас засекли…»
Он был готов к чему угодно, но только не к тому, что случилось несколько секунд спустя.
Темноту прорезали вспышки, но не небесные. Они шли с палубы… «Господи, – ужаснулся Тре­вис, – они обстреливают катер!» Тут он увидел, как один тип что-то бросил в катер. Простое движение руки, какой-то предмет…
Взрыв подкинул суденышко над волнами, вы­вернув его наизнанку. Вспышки с палубы по-прежнему разрывали мрак, и нацелены они были на «Манту».
В ту же минуту один из людей Евы бросился к лебедке и начал поднимать якорь.
«Невероятно», – подумал Тревис, застыв как в ступоре. Ева Кристенсен пожертвовала своими людьми, чтобы поскорее сбежать. Она не колеблясь уничтожила их, чтобы не заговорили…
«Манта» была уже в ста метрах от яхты, подхо­дя на всех парах сбоку.
Вспышки выстрелов мелькали перед визиром ружья. Пули летали над ними, как убийственные брызги. Тревис повернулся к Аните.
– Обхватите меня за пояс! – прокричал он, пы­таясь точнее навести прицел.
– Что? – крикнула она, изумившись.
– Обхватите меня за пояс, черт возьми, мне на­до прицелиться…
Хьюго почувствовал, как Анита подошла сза­ди, положила руки ему на бедра, прижала к палу­бе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43