После этих слов я действительно обратила внимание на его руку. Обнаженное в общественном месте тело – теряет сексуальную привлекательность. Как я уже сказала,– возбуждает то, что скрыто от глаз. И парень тоже это почувствовал, потому что признался: «Вот если бы я сделал то же самое в более формальной обстановке – ты вряд ли бы спустила мне!». Я просто посмеялась и мы продолжили болтать о всякой чепухе. Причем, стоило мне обратить внимание на его руку, как он тотчас же ее убрал. Вечером я оделась к ужину с особенной тщательностью, гораздо более строго, чем этого требовали правила. Мой молодой знакомый был очень удивлен. Я подошла к нему и сказала:
– Привет, я одета в длинное платье, но под ним обыкновенное бедро. Я разрешаю тебе – можешь поднять подол и положить свою руку на тоже место. Он попытался, ведь я позволила, но вокруг было столько любопытных глаз… Я не пыталась помешать, да и никто не стал 6ы…, однако, у него ничего не вышло. Он не смог справиться с собой. Народу было столько же, сколько и днем на пляже.
Инициатива была моя… Но парень не смог переступить через незримый барьер.
Те условия утром отличались от обстановки зa ужином. И это сильнее любой логики. Селдон заявил:
– А я бы, наверное, смог!
– Ты уверен?
– Абсолютно!
– Даже с учетом того, что ваши понятия о сдержанности выше наших?
– Да! Дорс присела на свою кровать, закинула руки за голову и растянулась на спине.
– И тебя совершенно не смущает, что под ночным халатом у меня практически, ничего нет?
– Отнюдь! Что касается смущения, так это зависит от традиций. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, как ты одета.
– Что же, все правильно. Если уж нам суждено какое-то время делить кров, самое лучшее – игнорировать подобные детали.
– Или воспользоваться благоприятными обстоятельствами.– Улыбнулся Селдон.– Мне так нравятся твои волосы… Весь день я вижу тебя в этом… колпаке… У тебя прекрасные волосы…
– Постой, постой. Не надо трогать! Они еще не совсем высохли.– Она прикрыла глаза.– Интересно! Ты разделяешь степень респектабельности на – формальную и неформальную. Это следует понимать так, что неформальная респектабельность на Геликоне выше, чем на Синне, а формальная – ниже?!
– Совершенно верно. Я сравниваю того молодого человека с собой. Так ли мы респектабельны, как жители Синны, или нет – мне трудно судить. Зато прекрасно представляю себе сдержанных людей обоих миров – и сумасбродов.
– Мы говорили о социальном давлении на индивидуума. Историю я знаю неплохо. На планете Дероут были времена, когда секс до брака охотно признавался.
Поощрялись и беспорядочные сексуальные отношения вне брака. Косо смотрели только, когда страдала торговля. Однако, после брака моногамия была абсолютной и ненарушаемой. Теоретически считалось, что человек должен накопить некоторый опыт, найти себя, чтобы быть готовым с серьезной жизни.
– Это работало?
– Они просуществовали так около трех столетий. Причина изменений была простая
– наплыв с других планет. Это перестало устраивать соседей. Как видишь, существует еще и Галактическое давление!
– Наверняка, и экономическое?!
– Наверно… Кстати, у меня сложилось впечатление, что здесь, на Майкогене, сексуальные отношения строго контролируются, подчиняются определенным правилам. В Стрилинговском секторе – секс не обсуждается, но и не осуждается.
В секторе Дженнат, я провела там две недели, только и делают, что болтают о сексе. Но лишь для того, чтобы осудить. Думаю, что трудно найти два разных сектора на Транторе – или даже две планеты – на которых существовало бы одинаковое отношение к этому предмету! Селдон начал говорить:
– Ты помнишь, с чего мы начали эту тему? Может оказаться…
– Я прекрасно все помню. Мне очевидно – одно: один ты больше никуда не пойдешь!!
– Что?!
– Дважды ты оставался без присмотра. И оба раза это было ошибкой. Ты помнишь, что с тобой стряслось первый раз?
– Второй случай более спокойный…
– Да ты был на волосок от беды! Представь себе, что вас застали за любовными забавами…
– Да что ты такое говоришь…
– Но ведь ты сам утверждал, что девушка была крайне возбуждена?!
– Но…
– Плохо! Очень плохо! Сам подумай. С сегодняшнего дня – без меня никуда!
– Да послушай же!– с холодком в голосе остановил ее Селдон.– Единственное, чего я хотел – узнать о Майкогене. А так называемые любовные забавы с Сестрой закончились тем, что я заполучил книгу – Книгу.
– Книгу?! Ты говоришь правду? Покажи! Селдон торжественно достал сокровище. Она беспокойно призналась:
– Как бы все это не кончилось для нас бедой. Ее легко запеленговать… Они захотят узнать, для чего она тебе понадобилась. Как только они узнают – немедленно отберут! Селдон улыбнулся.
– Если твои предположения верны, Дорс, то выводы – очевидны! Но все дело в том, что это необычная книга. Она напечатана на бумаге. Страница за страницей.
– Печатная книга?!– Трудно было сказать, чего в ее интонации было больше:
удивления или веселья.– Должно быть, из каменного века!
– Безусловно, до создания Империи. И все-таки, не совсем то, что ты думаешь. Ты держала в руках настоящую печатную книгу?
– Учитывая то, что я историк – естественно, Хари!
– А что ты скажешь вот об этой?– Он раскрыл книгу, потом, перевернул несколько страниц.
– Она пустая!.. В ней ничего нет! – воскликнула Дорс.
– Это только на первый взгляд майкогенцы довлеют к старине, но не до примитивизма. Они не гнушаются передовой технологии!
– Может быть, ты и прав, Хари. Но я не совсем понимаю, тебя…
– Страницы не чистые! Это микропринтер! Смотри – дай сюда! Если нажать на вот этот едва заметный выступ с внутренней стороны переплета – смотри, смотри! Тотчас же, открытая страница начала покрываться печатными строчками, которые перемещались вверх по странице.
– Скорость можно регулировать. Когда строки заполнят страницу целиком, ее нужно перевернуть и следующая страница будет заполняться дальше.
– Но где же источник питания?
– Применена встроенная микроплазменная батарейка.
– А когда она иссякнет?
– Книгу просто выбрасывают, когда она приходит в негодность и берут другую.
Батарейки не заменяются. Дорс снова взяла удивительную книгу в руки и стала внимательно разглядывать со всех сторон.
– Должна признаться, что не видела ничего подобного!
– Я тоже! Галактика, в целом, так быстро осваивает визуальную технологию, что, возможно, просто перескочила через подобную возможность.
– Это пример визуальной технологии?
– Разумеется, но не в ортодоксальном понимании. У нее есть свои преимущества
– она гораздо более живуча, чем обычные книги.
– Как она выключается?– спросила Дорс.– Дай-ка, я попробую.– Она открыла наугад страницу и распечатала текст. Потом сделала вывод:
– Боюсь, что проку в ней мало, Хари. Это догалактическая эпоха. Я не книгу имею в виду. Я о печати… о языке!
– Как историк, т ы сможешь прочесть…
– Как историк,– перебила она,– я имела дело с древними языками, но до известных пределов. – Этот – слишком древний для меня. Кое-что я понимаю, отдельные слова, но не больше!
– Прекрасно!– обрадовался Селдон.– Она старинная и, следовательно, полезная!
– Не очень-то, если нельзя прочесть…
– Я могу!– торжественно заявил Селдон.– Она двуязычная. Или ты полагаешь, что Дождевая Капля может разобраться в древнем манускрипте?!
– Если она образованна, то почему бы и нет.
– Потому, что женщины Майкогена, судя по всему, получают домашнее образование.
Для обычного майкогенца необходим перевод на галактический.– И он нажал на другую выпуклость.– Это предусмотрено. Печатные строчки сменились галактическим стандартом.
– Чудо какое!– восхищенно воскликнула Дорс.
– Мы можем узнать о майкогенцах все, но мы почему-то этого не делали..
– Но ведь никто не знал о их Книге.
– В это трудно поверить, Дорс. Теперь я знаю. И ты тоже! Майкоген посещали и посещают люди из Внешнего Мира по коммерческим или политическим соображениям.
В противном случае, нас не ждали бы с приготовленными наголовниками.
Наверняка, эту книгу видели многие, и воспринимали ее, как курьез. Никто не дал себе труда удовлетворить собственную любознательность просто потому, что книга – майкогенская.
– Неужели она стоит изучения?!
– Ну, конечно! Все стоит изучения. Или должно стоить. Возможно, Хьюммен испытывал недостаток в этой книге, утверждая, что Империя деградирует.– Он поднял книгу и взволнованно произнес.– Я достаточно любознателен и я – прочту ее! Возможно, это будет толчком к развитию психоистории!
– Надеюсь,– откликнулась Дорс,– но прими мой совет – тебее необходимо выспаться, а завтра утром продолжить на свежую голову. В таком измотанном состоянии ты не много поймешь! Селдон помолчал и признался:
– У тебя материнская забота обо мне!
– Я несу ответственность за тебя. Хари!
– На Геликоне осталась моя мать. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моим другом…
– Если дело только в этом – можешь считать меня другом с первой нашей встречи. Она нежно улыбнулась. Селдон колебался, словно взвешивая свой ответ.
– Тогда я воспользуюсь твоим советом и посплю… Он хотел положить книгу на стол, стоящий между их кроватями, но передумал и спрятал ее под подушку. Дорс дружелюбно рассмеялась:
– Ты боишься, что я начну читать раньше тебя? Я угадала?
– Как тебе сказать…– он пытался скрыть смущение,– ты, пожалуй, угадала…
Несмотря на нашу дружбу… . Это моя книга. Это моя психоистория. Извини!
– Согласна, согласна,– откликнулась Дорс.– Я обещаю тебе, что не стану оспаривать твое право. Кстати, ты хотел о чем-то меня попросить, когда я перебила тебя. Помнишь? Селдон искренне старался вспомнить:
– Нет… В ночной темноте он думал только о книге. Он даже не вспомнил о руке, положенной на бедро девушки. Практически, он совершенно забыл об этой истории.
48
Венабили проснулась, ее часы-браслет показывали середину ночи. Она не услышала дыхания Хари и почувствовала, что его постель пуста. Если он не покинул дом, значит, сидит в ванной. Она приоткрыла дверь комнаты и тихо позвала:
– Хари! Он отрешенно ответил:
– Войди! Она вошла в ванную. Крышка клозета была откинута и Селдон восседал на на ней, держа на коленях открытую книгу. Он бесстрастно произнес:
– Я читаю…
– Я вижу. Что с тобой?
– Извини, но я не мог спать!
– Почему ты сидишь здесь?
– Если бы я зажег свет в комнате – ты бы проснулась…
– Ты уверен, что у книги нет подсветки?
– Абсолютно уверен. Дождевая Капля ничего об этом не говорила. Слишком много энергии ушло бы на подсветку.– В его интонации она почувствовала разочарование. Дорс попросила:
– Ты не мог бы выйти? Мне бы хотелось воспользоваться этим местом по назначению… Когда она вышла, то застала его, сидящим нога на ногу. Он зажег свет в комнате и читал. Селдон, моргая, поднял на нее глаза.
– Я просматриваю ее очень внимательно. Это настоящая энциклопедия о событиях и людях. Мне это мало что дает. Здесь нет ничего о Галактической Империи или о человечестве до эпохи Империи. Это детали, касающиеся одного единственного Мира, бесконечная цепь политических событий.
– Может быть, ты недооценил древность книги. Очевидно, здесь описан период, когда во Вселенной существовал один единственный населенный Мир…
– Я понимаю,– нетерпеливо возразил Селдон,– это то, что мне нужно – если бы только это была подлинная история, а не легенда. Невероятно! Я отказываюсь в это поверить потому лишь, что очень хочу поверить. Дорс уговаривала:
– Ведь ты знаешь, идея о единичности зарождения Мира весьма популярна, сейчас.
Человеческие существа, населявшие Галактику, должны были прилететь откуда-то.
Значит, это место существовало… Мало вероятно, что в разных частях Галактики возникли столь похожие существа. Такого мнения придерживаются многие ученые.
– Но я никогда не находил доказательств неизбежности этого предположения.
– Возразил Селдон.– А если допустить, что на разных планетах зародились разные виды человеческих существ,– что могло помешать им образовать какой-либо промежуточный вид, единую разновидность?
– Все очень просто! Виды не могут скрещиваться. Именно это и делает их видами. Несколько минут Селдон пытался осмыслить услышанное. Потом отмел это пожатием плеч.
– Оставим эти доводы для биологов.
– Пожалуй, лишь биологи не считают Землю чем-то гипотетическим.
– Земля? Предполагается, что жизнь зародилась на ней?
– Это название закрепилось в умах, но никто точно не знает. И никто не знает, где она расположена.
– Земля!– Губы Селдона искривились.– Для меня это слово, как отрыжка. В любом случае, если книга описывает первый обитаемый Мир – должны же они упомянуть его название! Как ты сказала? Она повторила, и Селдон быстро начал листать книгу.
– Ну вот, пожалуйста, такого названия нет в списке индексов. Нет ничего созвучного, похожего…
– Правда?!
– Другие Миры упоминаются. Такое впечатление, что им безразличны названия. По крайней мере, они не упоминаются в той части, которую я успел прочитать.
Только в одном месте говориться о какой-то «Пятидесятой». Я не понял, что имеется в виду. Пятьдесят властителей? Пятьдесят городов? Может быть, пятьдесят Миров…
– Но своему-то собственному Миру они дают какое-нибудь название? Они придают огромное значение этой теме. Если не «Земля», то какое название употребляется?
– Разные… То «Планета», то «Мир». Иногда – «Старейшая» или «Прародительница»
– с поэтической интонацией. Я не разобрался пока! Очевидно, нужно прочитать все, до конца… Может быть, тогда станет яснее.– Он опустил глаза на книгу, задумчиво и печально признался:
– На это уйдет очень много времени. Я не уверен, что окончив чтение, стану мудрее. Дорс не выдержала:
– Хари, прости меня, но ты так подавлен…
– Мне, действительно, невесело. Я слишком многого ожидал и теперь наказан…
Вот! В одном месте они – над этим стоит подумать – упоминают о своей планете под именем «Аврора».
– Аврора? – Брови Дорс поползли вверх.
– Красиво звучит… Но не больше. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Аврора…,– задумчиво повторила девушка, – нет… Я никогда не слышала такого названия. В курсе аналитической истории о ней не упоминается. Я не возьму на себя смелость сказать, что помню названия всех двадцати пяти миллионов Миров.
Надо будет справиться в университетской Библиотеке… Если мы когда-нибудь вернемся в Стрилинг. Отыскать библиотеку здесь – безнадежное дело! Вообще, у меня такое предчувствие, что все их знания заключены в этой книге. То, чего нет в ней, им неинтересно. Селдон зевнул.
– Думаю, что ты права. В любом случае, нет смысла продолжать чтение. У меня глаза слипаются. Ты не возражаешь, если я погашу свет?
– Я приветствую разумные желания. Давай утром поспим подольше? Уже в темноте Селдон спокойно и насмешливо признался:
– Некоторые места в этой книге просто смехотворны. Например, они утверждают, что продолжительность жизни на их планете составляла три-четыре столетия.
– Столетия?!
– Да, представляешь! Они исчисляют века и декадами, и годами. Это создает странное ощущение. С одной стороны, называя такое время, они представляются мне людьми, полностью лишенными воображения. С другой – нелепость подобного утверждения заманивает в ловушку! Невольно начинаешь верить…
– Если ты поймал себя на этом, тогда ты поймешь, почему в древних легендах отдельные эпохи связываются с именами вождей, лидеров. Если их представляют непревзойденными героями, вполне естественна и соответствующая продолжительность жизни…
– Ты так думаешь?– зевнул Селдон.
– Так и есть! Единственное лекарство от излишней доверчивости – крепкий сон и размышления на ясную голову. И Селдон, задумавшись ровно на столько, на сколько мог задуматься человек, пытающийся постичь Галактику и зарождение в ней жизни, заснул.
49
На следующее утро, отдохнувший, свежий и полный желания продолжить изучение книги. Хари спросил у Дорс:
– Сколько лет сестрам Дождевым Каплям?
– Не знаю… Двадцать, двадцать два…
– Предположим, что они проживут три-четыре сотни лет…
– Хари! Это абсурд!
– Я говорю-предположим. В математике часто используется такой прием, особенно, когда имеют дело с чем-то неправдоподобным или сомнительным. Такая продолжительность жизни означает более длительный период развития. Они могут выглядеть двенадцатилетними, в то время, как им уже около шестидесяти.
– Попробуй спросить у них.
– Они могут солгать.
– Попроси свидетельство о рождении… Селдон криво усмехнулся.
– Держу пари на что угодно – они не ведут подобных записей. А если и ведут, то эти сведения закрыты для соплеменников.
– Не стоит держать пари,– съехидничала Дорс.– Если это так, тогда бессмысленно строить предположения об их возрасте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Привет, я одета в длинное платье, но под ним обыкновенное бедро. Я разрешаю тебе – можешь поднять подол и положить свою руку на тоже место. Он попытался, ведь я позволила, но вокруг было столько любопытных глаз… Я не пыталась помешать, да и никто не стал 6ы…, однако, у него ничего не вышло. Он не смог справиться с собой. Народу было столько же, сколько и днем на пляже.
Инициатива была моя… Но парень не смог переступить через незримый барьер.
Те условия утром отличались от обстановки зa ужином. И это сильнее любой логики. Селдон заявил:
– А я бы, наверное, смог!
– Ты уверен?
– Абсолютно!
– Даже с учетом того, что ваши понятия о сдержанности выше наших?
– Да! Дорс присела на свою кровать, закинула руки за голову и растянулась на спине.
– И тебя совершенно не смущает, что под ночным халатом у меня практически, ничего нет?
– Отнюдь! Что касается смущения, так это зависит от традиций. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, как ты одета.
– Что же, все правильно. Если уж нам суждено какое-то время делить кров, самое лучшее – игнорировать подобные детали.
– Или воспользоваться благоприятными обстоятельствами.– Улыбнулся Селдон.– Мне так нравятся твои волосы… Весь день я вижу тебя в этом… колпаке… У тебя прекрасные волосы…
– Постой, постой. Не надо трогать! Они еще не совсем высохли.– Она прикрыла глаза.– Интересно! Ты разделяешь степень респектабельности на – формальную и неформальную. Это следует понимать так, что неформальная респектабельность на Геликоне выше, чем на Синне, а формальная – ниже?!
– Совершенно верно. Я сравниваю того молодого человека с собой. Так ли мы респектабельны, как жители Синны, или нет – мне трудно судить. Зато прекрасно представляю себе сдержанных людей обоих миров – и сумасбродов.
– Мы говорили о социальном давлении на индивидуума. Историю я знаю неплохо. На планете Дероут были времена, когда секс до брака охотно признавался.
Поощрялись и беспорядочные сексуальные отношения вне брака. Косо смотрели только, когда страдала торговля. Однако, после брака моногамия была абсолютной и ненарушаемой. Теоретически считалось, что человек должен накопить некоторый опыт, найти себя, чтобы быть готовым с серьезной жизни.
– Это работало?
– Они просуществовали так около трех столетий. Причина изменений была простая
– наплыв с других планет. Это перестало устраивать соседей. Как видишь, существует еще и Галактическое давление!
– Наверняка, и экономическое?!
– Наверно… Кстати, у меня сложилось впечатление, что здесь, на Майкогене, сексуальные отношения строго контролируются, подчиняются определенным правилам. В Стрилинговском секторе – секс не обсуждается, но и не осуждается.
В секторе Дженнат, я провела там две недели, только и делают, что болтают о сексе. Но лишь для того, чтобы осудить. Думаю, что трудно найти два разных сектора на Транторе – или даже две планеты – на которых существовало бы одинаковое отношение к этому предмету! Селдон начал говорить:
– Ты помнишь, с чего мы начали эту тему? Может оказаться…
– Я прекрасно все помню. Мне очевидно – одно: один ты больше никуда не пойдешь!!
– Что?!
– Дважды ты оставался без присмотра. И оба раза это было ошибкой. Ты помнишь, что с тобой стряслось первый раз?
– Второй случай более спокойный…
– Да ты был на волосок от беды! Представь себе, что вас застали за любовными забавами…
– Да что ты такое говоришь…
– Но ведь ты сам утверждал, что девушка была крайне возбуждена?!
– Но…
– Плохо! Очень плохо! Сам подумай. С сегодняшнего дня – без меня никуда!
– Да послушай же!– с холодком в голосе остановил ее Селдон.– Единственное, чего я хотел – узнать о Майкогене. А так называемые любовные забавы с Сестрой закончились тем, что я заполучил книгу – Книгу.
– Книгу?! Ты говоришь правду? Покажи! Селдон торжественно достал сокровище. Она беспокойно призналась:
– Как бы все это не кончилось для нас бедой. Ее легко запеленговать… Они захотят узнать, для чего она тебе понадобилась. Как только они узнают – немедленно отберут! Селдон улыбнулся.
– Если твои предположения верны, Дорс, то выводы – очевидны! Но все дело в том, что это необычная книга. Она напечатана на бумаге. Страница за страницей.
– Печатная книга?!– Трудно было сказать, чего в ее интонации было больше:
удивления или веселья.– Должно быть, из каменного века!
– Безусловно, до создания Империи. И все-таки, не совсем то, что ты думаешь. Ты держала в руках настоящую печатную книгу?
– Учитывая то, что я историк – естественно, Хари!
– А что ты скажешь вот об этой?– Он раскрыл книгу, потом, перевернул несколько страниц.
– Она пустая!.. В ней ничего нет! – воскликнула Дорс.
– Это только на первый взгляд майкогенцы довлеют к старине, но не до примитивизма. Они не гнушаются передовой технологии!
– Может быть, ты и прав, Хари. Но я не совсем понимаю, тебя…
– Страницы не чистые! Это микропринтер! Смотри – дай сюда! Если нажать на вот этот едва заметный выступ с внутренней стороны переплета – смотри, смотри! Тотчас же, открытая страница начала покрываться печатными строчками, которые перемещались вверх по странице.
– Скорость можно регулировать. Когда строки заполнят страницу целиком, ее нужно перевернуть и следующая страница будет заполняться дальше.
– Но где же источник питания?
– Применена встроенная микроплазменная батарейка.
– А когда она иссякнет?
– Книгу просто выбрасывают, когда она приходит в негодность и берут другую.
Батарейки не заменяются. Дорс снова взяла удивительную книгу в руки и стала внимательно разглядывать со всех сторон.
– Должна признаться, что не видела ничего подобного!
– Я тоже! Галактика, в целом, так быстро осваивает визуальную технологию, что, возможно, просто перескочила через подобную возможность.
– Это пример визуальной технологии?
– Разумеется, но не в ортодоксальном понимании. У нее есть свои преимущества
– она гораздо более живуча, чем обычные книги.
– Как она выключается?– спросила Дорс.– Дай-ка, я попробую.– Она открыла наугад страницу и распечатала текст. Потом сделала вывод:
– Боюсь, что проку в ней мало, Хари. Это догалактическая эпоха. Я не книгу имею в виду. Я о печати… о языке!
– Как историк, т ы сможешь прочесть…
– Как историк,– перебила она,– я имела дело с древними языками, но до известных пределов. – Этот – слишком древний для меня. Кое-что я понимаю, отдельные слова, но не больше!
– Прекрасно!– обрадовался Селдон.– Она старинная и, следовательно, полезная!
– Не очень-то, если нельзя прочесть…
– Я могу!– торжественно заявил Селдон.– Она двуязычная. Или ты полагаешь, что Дождевая Капля может разобраться в древнем манускрипте?!
– Если она образованна, то почему бы и нет.
– Потому, что женщины Майкогена, судя по всему, получают домашнее образование.
Для обычного майкогенца необходим перевод на галактический.– И он нажал на другую выпуклость.– Это предусмотрено. Печатные строчки сменились галактическим стандартом.
– Чудо какое!– восхищенно воскликнула Дорс.
– Мы можем узнать о майкогенцах все, но мы почему-то этого не делали..
– Но ведь никто не знал о их Книге.
– В это трудно поверить, Дорс. Теперь я знаю. И ты тоже! Майкоген посещали и посещают люди из Внешнего Мира по коммерческим или политическим соображениям.
В противном случае, нас не ждали бы с приготовленными наголовниками.
Наверняка, эту книгу видели многие, и воспринимали ее, как курьез. Никто не дал себе труда удовлетворить собственную любознательность просто потому, что книга – майкогенская.
– Неужели она стоит изучения?!
– Ну, конечно! Все стоит изучения. Или должно стоить. Возможно, Хьюммен испытывал недостаток в этой книге, утверждая, что Империя деградирует.– Он поднял книгу и взволнованно произнес.– Я достаточно любознателен и я – прочту ее! Возможно, это будет толчком к развитию психоистории!
– Надеюсь,– откликнулась Дорс,– но прими мой совет – тебее необходимо выспаться, а завтра утром продолжить на свежую голову. В таком измотанном состоянии ты не много поймешь! Селдон помолчал и признался:
– У тебя материнская забота обо мне!
– Я несу ответственность за тебя. Хари!
– На Геликоне осталась моя мать. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моим другом…
– Если дело только в этом – можешь считать меня другом с первой нашей встречи. Она нежно улыбнулась. Селдон колебался, словно взвешивая свой ответ.
– Тогда я воспользуюсь твоим советом и посплю… Он хотел положить книгу на стол, стоящий между их кроватями, но передумал и спрятал ее под подушку. Дорс дружелюбно рассмеялась:
– Ты боишься, что я начну читать раньше тебя? Я угадала?
– Как тебе сказать…– он пытался скрыть смущение,– ты, пожалуй, угадала…
Несмотря на нашу дружбу… . Это моя книга. Это моя психоистория. Извини!
– Согласна, согласна,– откликнулась Дорс.– Я обещаю тебе, что не стану оспаривать твое право. Кстати, ты хотел о чем-то меня попросить, когда я перебила тебя. Помнишь? Селдон искренне старался вспомнить:
– Нет… В ночной темноте он думал только о книге. Он даже не вспомнил о руке, положенной на бедро девушки. Практически, он совершенно забыл об этой истории.
48
Венабили проснулась, ее часы-браслет показывали середину ночи. Она не услышала дыхания Хари и почувствовала, что его постель пуста. Если он не покинул дом, значит, сидит в ванной. Она приоткрыла дверь комнаты и тихо позвала:
– Хари! Он отрешенно ответил:
– Войди! Она вошла в ванную. Крышка клозета была откинута и Селдон восседал на на ней, держа на коленях открытую книгу. Он бесстрастно произнес:
– Я читаю…
– Я вижу. Что с тобой?
– Извини, но я не мог спать!
– Почему ты сидишь здесь?
– Если бы я зажег свет в комнате – ты бы проснулась…
– Ты уверен, что у книги нет подсветки?
– Абсолютно уверен. Дождевая Капля ничего об этом не говорила. Слишком много энергии ушло бы на подсветку.– В его интонации она почувствовала разочарование. Дорс попросила:
– Ты не мог бы выйти? Мне бы хотелось воспользоваться этим местом по назначению… Когда она вышла, то застала его, сидящим нога на ногу. Он зажег свет в комнате и читал. Селдон, моргая, поднял на нее глаза.
– Я просматриваю ее очень внимательно. Это настоящая энциклопедия о событиях и людях. Мне это мало что дает. Здесь нет ничего о Галактической Империи или о человечестве до эпохи Империи. Это детали, касающиеся одного единственного Мира, бесконечная цепь политических событий.
– Может быть, ты недооценил древность книги. Очевидно, здесь описан период, когда во Вселенной существовал один единственный населенный Мир…
– Я понимаю,– нетерпеливо возразил Селдон,– это то, что мне нужно – если бы только это была подлинная история, а не легенда. Невероятно! Я отказываюсь в это поверить потому лишь, что очень хочу поверить. Дорс уговаривала:
– Ведь ты знаешь, идея о единичности зарождения Мира весьма популярна, сейчас.
Человеческие существа, населявшие Галактику, должны были прилететь откуда-то.
Значит, это место существовало… Мало вероятно, что в разных частях Галактики возникли столь похожие существа. Такого мнения придерживаются многие ученые.
– Но я никогда не находил доказательств неизбежности этого предположения.
– Возразил Селдон.– А если допустить, что на разных планетах зародились разные виды человеческих существ,– что могло помешать им образовать какой-либо промежуточный вид, единую разновидность?
– Все очень просто! Виды не могут скрещиваться. Именно это и делает их видами. Несколько минут Селдон пытался осмыслить услышанное. Потом отмел это пожатием плеч.
– Оставим эти доводы для биологов.
– Пожалуй, лишь биологи не считают Землю чем-то гипотетическим.
– Земля? Предполагается, что жизнь зародилась на ней?
– Это название закрепилось в умах, но никто точно не знает. И никто не знает, где она расположена.
– Земля!– Губы Селдона искривились.– Для меня это слово, как отрыжка. В любом случае, если книга описывает первый обитаемый Мир – должны же они упомянуть его название! Как ты сказала? Она повторила, и Селдон быстро начал листать книгу.
– Ну вот, пожалуйста, такого названия нет в списке индексов. Нет ничего созвучного, похожего…
– Правда?!
– Другие Миры упоминаются. Такое впечатление, что им безразличны названия. По крайней мере, они не упоминаются в той части, которую я успел прочитать.
Только в одном месте говориться о какой-то «Пятидесятой». Я не понял, что имеется в виду. Пятьдесят властителей? Пятьдесят городов? Может быть, пятьдесят Миров…
– Но своему-то собственному Миру они дают какое-нибудь название? Они придают огромное значение этой теме. Если не «Земля», то какое название употребляется?
– Разные… То «Планета», то «Мир». Иногда – «Старейшая» или «Прародительница»
– с поэтической интонацией. Я не разобрался пока! Очевидно, нужно прочитать все, до конца… Может быть, тогда станет яснее.– Он опустил глаза на книгу, задумчиво и печально признался:
– На это уйдет очень много времени. Я не уверен, что окончив чтение, стану мудрее. Дорс не выдержала:
– Хари, прости меня, но ты так подавлен…
– Мне, действительно, невесело. Я слишком многого ожидал и теперь наказан…
Вот! В одном месте они – над этим стоит подумать – упоминают о своей планете под именем «Аврора».
– Аврора? – Брови Дорс поползли вверх.
– Красиво звучит… Но не больше. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Аврора…,– задумчиво повторила девушка, – нет… Я никогда не слышала такого названия. В курсе аналитической истории о ней не упоминается. Я не возьму на себя смелость сказать, что помню названия всех двадцати пяти миллионов Миров.
Надо будет справиться в университетской Библиотеке… Если мы когда-нибудь вернемся в Стрилинг. Отыскать библиотеку здесь – безнадежное дело! Вообще, у меня такое предчувствие, что все их знания заключены в этой книге. То, чего нет в ней, им неинтересно. Селдон зевнул.
– Думаю, что ты права. В любом случае, нет смысла продолжать чтение. У меня глаза слипаются. Ты не возражаешь, если я погашу свет?
– Я приветствую разумные желания. Давай утром поспим подольше? Уже в темноте Селдон спокойно и насмешливо признался:
– Некоторые места в этой книге просто смехотворны. Например, они утверждают, что продолжительность жизни на их планете составляла три-четыре столетия.
– Столетия?!
– Да, представляешь! Они исчисляют века и декадами, и годами. Это создает странное ощущение. С одной стороны, называя такое время, они представляются мне людьми, полностью лишенными воображения. С другой – нелепость подобного утверждения заманивает в ловушку! Невольно начинаешь верить…
– Если ты поймал себя на этом, тогда ты поймешь, почему в древних легендах отдельные эпохи связываются с именами вождей, лидеров. Если их представляют непревзойденными героями, вполне естественна и соответствующая продолжительность жизни…
– Ты так думаешь?– зевнул Селдон.
– Так и есть! Единственное лекарство от излишней доверчивости – крепкий сон и размышления на ясную голову. И Селдон, задумавшись ровно на столько, на сколько мог задуматься человек, пытающийся постичь Галактику и зарождение в ней жизни, заснул.
49
На следующее утро, отдохнувший, свежий и полный желания продолжить изучение книги. Хари спросил у Дорс:
– Сколько лет сестрам Дождевым Каплям?
– Не знаю… Двадцать, двадцать два…
– Предположим, что они проживут три-четыре сотни лет…
– Хари! Это абсурд!
– Я говорю-предположим. В математике часто используется такой прием, особенно, когда имеют дело с чем-то неправдоподобным или сомнительным. Такая продолжительность жизни означает более длительный период развития. Они могут выглядеть двенадцатилетними, в то время, как им уже около шестидесяти.
– Попробуй спросить у них.
– Они могут солгать.
– Попроси свидетельство о рождении… Селдон криво усмехнулся.
– Держу пари на что угодно – они не ведут подобных записей. А если и ведут, то эти сведения закрыты для соплеменников.
– Не стоит держать пари,– съехидничала Дорс.– Если это так, тогда бессмысленно строить предположения об их возрасте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42