— Каменные деревья, — саркастически повторил Шекспир. — И если память мне не изменяет, ты говорил, что на этих деревьях гнездятся каменные птицы, которые несут каменные яйца.
Джордж попытался принять смущенный вид:
— Ну, может, я слегка преувеличил, чтобы сделать историю поинтересней.
— Ты никогда не бывал в Калифорнии! Ты это сам прекрасно знаешь!
— Еще как бывал! — сердито заявил Джордж. — Я возьму тебя туда, чтобы доказать, что я прав!
— Возможно, когда-нибудь я и покину эти горы, но будь я проклят, если позволю чокнутому быть моим проводником!
— Ты обижаешь меня, МакНэйр! — В голосе Джорджа и впрямь прозвучала неподдельная обида.
— Извините, — перебил Нат. — Мне бы хотелось услышать поподробнее насчет убитых трапперов.
— А ты поверишь мне, если я о них расскажу? — спросил Джордж.
— Каждому слову.
— В самом деле?
— Только, пожалуйста, придерживайтесь фактов.
— Хорошо, договорились. Первый из троих, Кевин Нагс, был найден мертвым на второй день после начала встречи. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха, а потом снял с него скальп. И это еще не все. За день до смерти Нагс продал четыреста десять шкурок, но ни на нем, ни в его пожитках не нашли денег.
— Естественно, их забрал убийца, — сделал вывод Нат.
— Скорее всего.
— Это не могли сотворить индейцы?
Вместо Джорджа ответил Шекспир, который слушал теперь с огромным интересом.
— Нет — потому что, насколько я понял, все пожитки Нагса остались нетронутыми.
— Никто к ним не прикоснулся, — подтвердил Джордж. — Оружие, одеяла, лошади и все остальное нашли там, где их оставил хозяин.
— Никакой индеец не удержался бы от искушения все это забрать, — задумчиво проговорил Шекспир. — Лошади и одеяла для индейца значат больше, чем пригоршня монет. Индейцы не понимают ценности денег, потому что предпочитают обмен. Когда им что-то нужно от белых, они предлагают не деньги, а товар.
— А что случилось с двумя другими? — спросил Нат.
— Их убили несколько дней спустя. Как и Нагс, они только что продали свои шкурки, и у каждого было около двух тысяч долларов.
— Кто именно погиб? — спросил Шекспир.
— Аарон Херш и Джимми О'Коннор.
— Проклятие! Я знал О'Коннора. Он был здешним старожилом, и такого порядочного человека еще надо было поискать, — расстроился траппер.
— Им тоже перерезали горло? — спросил Нат.
— Нет. О'Коннор получил удар ножом в спину, а у Херша была сломана шея.
— Нужно быть очень сильным человеком, чтобы сломать кому-то шею, — заметил Нат.
— Необязательно, — сказал Шекспир. — Для этого нужен всего один хороший рывок, если знаешь, как это делается. — Он помолчал, глядя на Джорджа. — Не осталось никаких улик, по которым можно было бы найти убийцу?
— Ни малейших. Конечно, смышленому человеку не так уж трудно замести следы. Некоторые трапперы думают, что Херш сопротивлялся, но недолго.
— Кто-нибудь слышал звуки борьбы? — осведомился Нат.
— Ни единая живая душа. Но, с другой стороны, эти двое разбили стоянки в стороне от остальных, обосновавшись среди деревьев рядом с типи банноков. Кто-то мне говорил, что они собирались купить пару индианок и отпраздновать заработок. — Джордж нахмурился. — Бедные парни.
Нат посмотрел на Шекспира:
— Что-нибудь подобное здесь уже случалось?
— Нет, насколько мне известно.
— Все трапперы взвинчены, — продолжил Джордж. — Все только и говорят, что об этих убийствах. Никто не расстается с заряженным карабином, и лучше не появляться у человека за спиной, заранее не дав ему знать о своем приближении, не то есть риск схлопотать пулю в голову.
Группа трапперов неподалеку взорвалась хриплым смехом.
— Что-то они не кажутся слишком озабоченными убийствами, — заметил Нат.
— Конечно нет, парень, ведь сейчас еще светло, — пояснил Джордж. — Кроме того, большинство из них привыкли к здешней жизни. Почти все провели в Скалистых горах хотя бы год, многие два-три, все время имея дело с индейцами и дикими зверями, поэтому их нелегко напугать.
— А вдруг убийца снова объявится?
Джордж пожал плечами:
— Ну и что же?
— Кто-нибудь подумал выставить на ночь охрану? А может, всем трапперам имеет смысл ночевать одним большим лагерем — тогда убийце будет труднее подобраться к жертве.
— Это ты только что придумал, верно? — засмеялся Джордж.
— Трапперы никогда на такое не согласятся, Нат, — пояснил Шекспир. — Они слишком независимы и любой из них предпочтет рискнуть жизнью, только бы не дать повода подумать, будто он боится.
— Мне это кажется очень неразумным. — Нат повернулся к Джорджу. — Ты сказал, что двое трапперов были убиты рядом с лагерем банноков. А где был убит третий?
Джордж растянул губы в озорной улыбке:
— На берегу озера, недалеко от тополевой рощи.
Нат и Шекспир переглянулись.
— Это случайно не то место, где ты предложил нам остановиться? — спросил старый охотник.
— Вообще-то оно самое, — ответил Безумный Джордж. — Но не беспокойтесь — кровь уже успела впитаться в землю.
С этими словами он запрокинул голову и разразился оглушительным смехом.
ГЛАВА 8
Нат нехотя позволил Шекспиру уговорить себя устроиться там, где предложил Джордж. Земля здесь была ровной, поросшей травой — идеальное местечко для лошадей. Ближайшими соседями Ната, Шекспира и Уиноны оказались ирландцы, пенсильванцы и Безумный Джордж, чей лагерь находился в сорока ярдах к северу.
Спустя несколько часов Нат и Шекспир как следует обустроились, а Уинона тем временем позаботилась о лошадях, сняв с них вьюки, напоив из озера и стреножив, чтобы не ушли далеко. После этого молодая женщина набрала хвороста и разожгла костер на том самом месте, где разводил его убитый траппер.
Нат решил не говорить Уиноне о случившихся тут убийствах, чтобы не тревожить ее понапрасну. Убийца, как видно, охотился за теми, кто продавал меха, а поскольку ни у Ната, ни у Шекспира не имелось ничего на продажу, можно было надеяться, что им не угрожает опасность.
Нат и Шекспир отправились в лагерь шошонов, где попытались найти того, кто согласился бы продать бизоньи шкуры, необходимые для постройки небольшого типи. Только у одного шошона оказались шкуры на продажу, но такие старые и рваные, что им наверняка пришел бы конец при первом же сильном дожде.
— И все же мне бы очень хотелось раздобыть для Уиноны шкуры, — заметил Нат, когда они поскакали обратно к озеру.
— Судя по всему, тебе придется убить нескольких бизонов.
— Мы сможем заняться этим сегодня?
— А куда спешить? Мне хотелось бы сперва поболтать с людьми, походить по торговым палаткам и все такое прочее.
— Вообще-то я тоже не прочь этим заняться, — признался Нат.
Они как раз обогнули толпу у торговых палаток, торопясь добраться до озера. Желание Ната окунуться в здешнюю бурную жизнь боролось в нем с чувством долга по отношению к жене, но он все же решил, что пара ночей, проведенных под открытым небом, не будет такой уж большой бедой.
— Уинону тоже возьмем с собой, — сказал он Шекспиру. — А поохотиться на бизонов я смогу и завтра.
Они миновали рощицу и увидели лагерь пенсильванцев, где бродили только вьючные лошади. Нат подивился, как это трапперы оставили свои пожитки без присмотра. В Нью-Йорке это было бы чистейшей глупостью — не успели бы хозяева отвернуться, как их тут же обчистили бы. На Западе все было по-другому — люди здесь подчинялись иным моральным принципам и честь не позволяла им унизиться до мелкого воровства. Во всяком случае, такими здесь были почти все, однако нет правил без исключений, которым и стал таинственный убийца.
— Какого черта?! — неожиданно воскликнул Шекспир и пришпорил коня.
Один лишь взгляд — и Нат с сильно бьющимся сердцем последовал за ним, крепко сжимая в руке «хоукен».
В их лагере были четыре всадника, и одного из них он сразу узнал. Лаклед!
«Зачем заявились сюда этот проныра и его подпевалы?» — удивленно подумал Нат.
Подскакав поближе, он увидел, что один из верховых, восседающий на гнедом жеребце, — настоящий гигант выше шести футов ростом, отличающийся к тому же могучим сложением. Из одежды на великане были только набедренник и ноговицы, из-за ремня торчал томагавк, а в руках незнакомец сжимал карабин.
Перед четырьмя всадниками стоял Безумный Джордж, за его спиной, рядом с костром, Уинона.
Волнуясь за жену, Нат поспешно последовал за Шекспиром; еще никогда он не видел траппера таким мрачным. Через несколько минут они уже были в лагере и резко осадили лошадей.
— Что вам здесь нужно? — хрипло спросил Шекспир.
Великан, спокойно следивший за их приближением, сказал низким голосом:
— Привет, Каркаджу.
— Ты не ответил на мой вопрос, Клеру.
— Мне не нравится твоя враждебность, МакНэйр.
Шекспир повернул лошадь так, чтобы ствол карабина смотрел в сторону незваных гостей и в то же время ни на кого конкретно.
— Я вас не приглашал. Помнится, в нашу последнюю встречу дело чуть не дошло до драки, поэтому, насколько я понимаю, ты явился вовсе не с визитом вежливости.
— Ты ошибаешься, — уверенно ответил Клеру. — Я пришел, чтобы поприветствовать вас и сказать — добро пожаловать на встречу! Если сейчас я не докажу, что не питаю к тебе враждебных чувств, топ ami, мне может больше не представится случай. Ты уже в таком возрасте, что можешь и не дожить до нашей следующей встречи.
— Не беспокойся о моем возрасте. И я скажу тебе то же самое, что недавно сказал Лакледу, — я тебе не друг и не хочу, чтобы ты болтал повсюду, будто мы друзья.
Клеру сощурился:
— Ты всегда был слишком вспыльчив, Каркаджу, в этом твоя беда.
Безумный Джордж шагнул к лошади Шекспира:
— Клеру сказал, будто пришел повидаться с Натом.
— В самом деле? — переспросил траппер.
Нат вдруг понял, что его пристально рассматривают все четверо чужаков, и, не дрогнув, в упор взглянул на Клеру.
— И зачем ты меня искал? — сурово спросил он.
— Насколько я понял, у тебя была стычка с моими друзьями. — В голосе великана прозвучала угроза.
Нат на мгновение заколебался, но, заметив, что и Шекспир, и Джордж тоже смотрят на него, понял, что от его ответа зависит многое. Еще он понял, что Клеру пытается запугать его, заставить выказать хотя бы тень страха. Лаклед ухмылялся, а человек, которого Нат недавно ударил, даже широко улыбался, несмотря на свою рассеченную губу.
Нат ответил спокойно, но твердо:
— Стычка, черт побери, вот как? Да они просто напрашивались, чтобы я их прикончил. Ты должен осторожнее выбирать себе приятелей.
Гастон Клеру расправил плечи и скривил губы:
— Ты знаешь, кто я?
— Слышал, — признался Нат. — Тебя прозвали Гигантом?
— Oui.
— А индейцы называют тебя Скверным.
— Oui, — повторил Клеру с ухмылкой.
— С моей точки зрения, это не комплимент, — усомнился Нат и с удовольствием увидел, как помрачнело лицо Гиганта.
— Индейцы любят преувеличивать.
— На этот раз, сдается мне, их суждение было здравым.
Клеру опустил взгляд на свой карабин, потом посмотрел на Шекспира и Джорджа и наконец снова уставился на Ната:
— Ты ударил Анри.
— Ему еще повезло, что я его не пристрелил. Я никому не позволю вольничать с моей женой и бросать на нее похотливые взгляды.
— Ты не можешь запретить людям думать!
— Что он думает — его дело, но пусть держит свои мысли при себе!
Гигант несколько секунд смотрел на Уинону.
— Она из племени шошонов, так?
Нат кивнул.
— Я полгода был женат на индианке из этого племени. Она чертовски плохо готовила, а спать с ней под одним одеялом было все равно что спать с бревном. — Клеру опять взглянул на Ната. — Я слышал, все женщины этого племени такие же.
Нат чуть не засмеялся при столь очевидной попытке его спровоцировать, однако ответил по-прежнему ровно:
— Откуда мне знать? Я никогда не спал с бревном.
Клеру смерил его гневным взглядом:
— Тебе еще многому предстоит научиться, Убивающий Бурундуков.
— Я — Убивающий Гризли.
— А мне без разницы. — Гигант повернул лошадь и поехал прочь, оглядываясь через плечо. — Je ne vous oublierai pas.
Лаклед, Анри и третий траппер круто развернули своих коней и последовали за Клеру.
— Что он сейчас сказал? — спросил Нат, когда незваные гости удалились.
— Что не забудет тебя, — перевел Джордж и захихикал. — Должно быть, он в тебя влюбился.
— Ты хорошо держался, Нат, — сказал Шекспир. — Я сам не смог бы держаться лучше.
— Удивительно, что он убрался, не попытавшись избить меня до полусмерти.
— Если бы он застал тебя одного, он бы так и поступил, — заверил Шекспир. — Ему просто не нравится рисковать.
— Теперь этот ублюдок не оставит тебя в покое, — заметил Джордж. — Он никому не желает уступать и наверняка вбил себе в голову, что должен отомстить. Все время будь начеку.
Вздохнув, Нат спешился:
— Я думал, что на этом сборище можно завести новых друзей.
— Так оно и есть, — улыбнулся Шекспир.
— Шутишь? Похоже, я только тем здесь и занимаюсь, что наживаю врагов.
Старый охотник соскользнул с седла:
— Будем беспокоиться о Клеру, когда настанет время. А сейчас пора прогуляться по торговым палаткам.
— Я — за! — согласился Нат.
Он подошел к Уиноне и показал ей, что найти шесты и шкуры ему не удалось. Уинона ответила, что нет особой нужды с этим спешить, она вполне может подождать.
Успокоившись, Нат начал расседлывать свою кобылу, потом привязал ее рядом с остальными лошадьми. Взяв Уинону за руку, он присоединился к Шекспиру и Джорджу, и все вместе они направились в гущу веселья.
Отовсюду доносились крики, играла музыка, время от времени раздавались ружейные выстрелы.
Безумный Джордж сделал глубокий вдох:
— Ах, вот это жизнь, джентльмены! Именно в такие минуты люди и чувствуют себя по-настоящему живыми!
— Кроме тех трех, которых недавно убили, — заметил Шекспир.
— И зачем все портить, вспоминая о таких вещах? — упрекнул его Джордж. — Этот день создан для веселья и забав!
— Просто помни, что я тебе говорил, и не пей слишком много, — попросил траппер.
— Я помню. Но ты, конечно, не поскупишься угостить меня стаканчиком или двумя.
— Не поскуплюсь.
— Или тремя-четырьмя, — продолжил Джордж, ухмыляясь.
— Я поставлю тебе ровно столько, насколько хорошо ты будешь себя вести.
Они прошли мимо других лагерей, в одном из них какой-то шотландец окликнул Шекспира и пригласил всех попозже зайти в гости. Траппер пообещал.
— Кто это? — спросил Нат, когда они продолжили путь.
— Сэр Уильям Драммонд Стюарт, — ответил Шекспир. — Шотландский джентльмен, который в прошлом году явился сюда забавы ради. Похоже, ему здесь так понравилось, что он захотел вернуться.
Вскоре они достигли торговых палаток, у которых толпились трапперы, индейцы, метисы. Повсюду были разложены товары — и для продажи, и обмена, проделавшие долгий путь из Сент-Луиса: ткани, табак, кофе, сахар, ружья и пистолеты, ножи и топоры, порох, а также то, что так привлекало индейцев, — набивной ситец, одеяла, сковородки, бусы и многое другое.
Нат водил Уинону от палатки к палатке, они разглядывали товары, приценивались. Натаниэль видел, как загорелись глаза жены при виде красного одеяла, и, хотя торговец завысил цену долларов на пять, Нат решил похвастаться своим богатством и купил его. Любовь, светившаяся в глазах Уиноны, с лихвой окупала затраты.
Время летело незаметно.
Лучше всего торговля шла в палатках, где продавали виски. Здесь стояли длинные очереди; люди, едва державшиеся на ногах, подходили, чтобы купить еще.
Миновав одну такую палатку, Нат остановился было, чтобы посмотреть на то, что происходит в поле позади нее, как вдруг его сильно хлопнули по плечу, а потом так резко развернули, что он выпустил руку Уиноны.
Перед ним стоял, задиристо задрав каштановую бородку, приземистый человек в одежде из оленьих шкур, с заткнутым за пояс пистолетом и с бутылкой в руке.
— Привет, друг, — отрывисто бросил незнакомец. От дыхания его опьянела бы даже лошадь, но Нат заставил себя вежливо улыбнуться:
— Кажется, мы не знакомы.
— — Эдвард Малхар. Но друзья зовут меня просто Эдди.
— Хорошо проводишь время, да? — вежливо поинтересовался Нат, оглядывая толпу.
Шекспира и Джорджа нигде не было видно.
— Замечательно! В Англии мы никогда не проворачивали таких крупных дел.
— Так ты родом из Англии?
— Да. Приехал в Америку лет пятнадцать назад и с тех пор живу то там, то здесь.
— Ну а меня зовут Нат Кинг. Рад познакомиться.
— Выпей со мной, Нат Кинг! — предложил Малхар.
— В другой раз.
— А почему не сейчас?
— Мы с женой прогуливаемся.
— Тоже мне причина, — обиженно заявил Малхар, сунув бутылку Нату под нос. — Тот, кто отказывается от выпивки, оскорбляет друга. Ну же, давай пропустим по глоточку!
Начиная сердиться, но не желая провоцировать англичанина на драку, Нат нерешительно отхлебнул виски. Жгучая жидкость опалила его горло и взорвалась в желудке, как бочонок пороха; он поморщился и вернул бутылку владельцу:
— Спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15