Банка из-под вакцины — детям прививки пневмо-пистолетом делали... Дети в больницу, конечно, попали, но никто из них до сих пор не умер. Все выздоровели.— Я же тебе сказал: вирус узконаправленного действия. Он избирателен к возрасту и полу человека.Док присвистнул:— То есть будет действовать только на взрослого человека, ты это хочешь сказать?— Именно. На людей в возрасте от семнадцати до сорока пяти. Усекаешь?— Усекаю. Для поражения армии противника. Ну дела! — Перегудов покачал головой. — Слушай, но неужели его до сих пор где-нибудь не использовали?— Думаешь, это так просто? Выкинул, дескать, ампулу над позициями противника — и армии нет? Эти штуки неустойчивы к воздействию внешней среды, воздушно-капельным путем не передаются. Для того чтобы началась эпидемия, нужно очень постараться.— Ничего себе — неустойчивы! Да они так и пляшут на стекле.— Просто ты создал для них благоприятную жидкую среду. Если такая штука попадет сразу в кровь взрослому мужчине...— В кровь? — Док задумался, потом вдруг хлопнул ладонью по столу: — Ну ни хрена себе!..— Ты чего, Иван?— Да нет-нет, ничего, — спохватился Док. — Ну вот теперь тебе можно рюмочку. — Он ловко свинтил пробку с бутылки и плеснул Виктору в мензурку: — Давай за встречу. А потом и я к тебе присоединюсь.Виктор выпил водку, закусил помидором.— Ты мне так и не сказал, откуда у тебя этот вирус?— Как не сказал? Я ж тебе говорю — в школе детей прививали.— А, тот самый скандал в Лефортове! — вспомнил Малышев. — Знаю, в курсе. Да, всю партию вакцины изъяли, у поставщиков отобрали лицензию и завели уголовное дело.— Слушай, а вообще-то правда, как это бактериологическое оружие могло попасть в банки с вакциной для детей?— А ты не знаешь? Какая-нибудь лаборатория делала военный заказ, потом занялась бизнесом, стала выпускать гамма-глобулин. Емкости перепутали, еще что-нибудь. Сейчас, поди, никто уже толком и не разберется...— Поставщиком был «Выбор плюс»?— Ну вот, ты тоже знаешь! Это называется свобода слова. Раньше эта информация дальше стен КГБ не вышла бы, а теперь даже бывший капитан медицинской службы в курсе. — Малышев засмеялся. — Директора этой фирмы, между прочим, до сих пор ловят. Выбрасывай свои пробки, на хрен, от греха подальше, и поедем водку пить!— Поехали, — согласился Док.Через час они уже сидели за столом в квартире у Малышева, пили водку и вспоминали свою курсантскую жизнь. * * * Утром следующего дня Док проснулся, принял душ и поехал домой: валяться на диване, смотреть телевизор, обдумывать сложившуюся ситуацию.Выходит, кто-то поставляет в Россию бактериологическое оружие! Хорошо, ту партию итальянского гамма-глобулина изъяли, но где уверенность, что нет другой, которая все-таки благополучно миновала таможню и получила сертификат Минздрава? Никакой уверенности!Док поставил машину на стоянку, взял в палатке пару бутылок пива, чтобы опохмелиться после вчерашнего, и пошел домой.Едва открыв входную дверь, он понял, что в его отсутствие в квартире кто-то побывал: все вещи и бумаги были раскиданы по квартире, крупа и сахар высыпаны на пол, подушки распороты, даже полы были кое-где вскрыты.Док полез в секретер проверить деньги — денег не было. Он уже снял телефонную трубку, чтобы позвонить в милицию, но тут вдруг подумал, что это не просто ограбление. Так переворачивают все в доме, когда знают, что в нем хранятся большие ценности. А у него ни картин, ни ювелирных украшений... Денег и то совсем ничего — рублей восемьсот, не больше.Но что тогда они искали? Неужели как раз эти две злополучные крышки?Вместо милиции Док набрал номер лаборатории. Ему ответила лаборантка Катя:— Алло?— Катя, доброе утро. Это Перегудов. У вас в лаборатории все в порядке?— Вам уже Инесса Ароновна позвонила, да? У нас замок взломали, представляете?— Что украли?— Вообще-то ничего не украли, но посуду побили. Хулиганы какие-то. Милиция говорит — подростки.Иван положил трубку на рычаг.Подростки? Нет, это, судя по всему, не подростки. Куда он вчера эти злополучные крышки выкинул? В мусорное ведро в мужском туалете на третьем этаже. Вряд ли они их там нашли. А если не нашли, значит?..Док похолодел. Он набрал номер Малышева. Было занято. Подождал немного, набрал снова — занято, через пять минут — тот же результат.— Разве можно столько болтать? — подумал Док и бросился к входной двери.Когда он въезжал во двор Малышева, ему навстречу выскочила «девятка» — он едва успел избежать столкновения. В «девятке» сидело двое мужчин кавказской наружности. Какие-то они были суетливые, эти кавказцы, глаза за темными очками прятали, хотя день был пасмурный. Начали с ходу кричать на него, что он не умеет ездить. Док посмотрел на номер машины и запомнил его.Он поднялся на этаж Малышева. Дверь в квартиру была приоткрыта, в комнате все вверх дном. Малышев лежал на полу лицом вниз с финкой в спине. На лице были кровоподтеки. Похоже, его пытали, прежде чем убить.Перегудов был в шоке. Он прикрыл входную дверь, спустился вниз, сел в машину. Его трясло, и он с трудом взял себя в руки. Вызвал по сотовому милицию в квартиру Малышева, потом тронул машину с места. Неужели это те двое, что в «девятке»? Ублюдки!С первого взгляда Док может показаться мужиком флегматичным, но это только так кажется. Конечно, если его серьезно обидеть, он не сразу в морду даст, нет. Подумает. Зато потом как приварит, мало не покажется! Когда Перегудов в гневе, на дороге у него лучше не стоять.Вот и сейчас Док постепенно заводился. Что же получается, эти ублюдки предательским ударом в спину убили его однокурсника, друга, грабанули его квартиру, да еще на него же и орут — ездить он, видите ли, не умеет! А они умеют? Носятся как угорелые!Через несколько минут Док уже знал и фамилию, и адрес владельца «девятки». Не откладывая дела в долгий ящик, он рванул прямо на квартиру к подозреваемому.Открыла женщина, на руках у которой был грудной ребенок, сказала, что ее Асланбек только что уехал на вокзал. Куда? Как — куда? На родину, в Алагир. У него там родители живут. Асланбек хочет их сюда забрать.Док помчался на вокзал. Оказалось, что поезд до Орджоникидзе уходит через пятнадцать минут. Док нисколько не сомневался, что убийцы Виктора Малышева обнаружатся именно в этом поезде. Билетов в кассе не было. За тысячу он уговорил проводника взять его...Вычислил он убийц быстро. Они сидели в вагоне-ресторане. Док лихорадочно соображал, как быть: следить за преступниками и дальше или вызвать сопровождающих поезд милиционеров. Решил, что вызов милиции никакого результата не даст, тем более что все доказательства остались в Москве. Он решил ехать поездом, ждать подходящего момента. Только эти двое тоже оказались не лыком шиты — просекли, что их пасут. Когда Док вышел ночью покурить, его ударили сзади чем-то тяжелым по голове. Пришел в себя он уже в багажнике машины. Его везли по плохой дороге. Перед тем как бросить в подвал, сильно избили... * * * — Я думал, почему они меня не прикончили? Крышки от банок с вакциной они явно не нашли. А потом сообразил — не боятся они меня. Это в Москве я был им опасен, а в Чечне — я никто. Я раб. Зачем же раба убивать? Пусть вкалывает до самой смерти, а если вдруг федералы решат пленника отбить, всегда можно успеть ему пулю в лоб пустить. Вот поэтому я и решил, что, как только приду в себя после побоев, сразу сбегу, — закончил свой рассказ Перегудов.— Скажи, ручка у финки наборная была? — неожиданно спросил Артист.— Наборная, — кивнул Док.— Знакомый почерк, — подскочил Злотников. — Я такую же финку в спине у парня видел, который Светлане Корниенко материал про агентуру подбросил.— Док, а где же эта вакцина с вирусом? — спросил Боцман.— "Где", «где»... здесь, в Чечне. Они очень боялись, что им помешают. Поэтому и убирали всех, кто имел к этому хоть какое-нибудь отношение. Всех подряд.— Ты хочешь сказать, что вакцина с бактериологическим оружием уже в армии? — спросил я.— Не чеченцев же они будут прививать! — усмехнулся Перегудов. — Я больше чем уверен, что все сопровождающие документы в полном порядке и вакцина уже поступила в медсанчасти. Командующий, наверное, уже и приказ о всеобщей вакцинации личного состава издал. Не хочет он эпидемии гепатита в войсках...— Точно! — тут же вспомнил Мухин назаровскую папку.— Что ж ты молчал, Док! — заорал я на него. — Они же всю нашу армию в сорок восемь часов кончат!— Я не молчал. Я пытался выйти на связь, но рация не работала.— Сейчас-то работает?— Работает, — вздохнул Перегудов и посмотрел на свою распухшую, перебинтованную ногу.Я торопливо схватил рацию, нажал на кнопку связи:— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! Сообщите по всем медсанбатам и медчастям. Немедленно прекратите вакцинацию от гепатита! Вакцина содержит опасный вирус! — И отжал кнопку.Сквозь шипение прорвался чей-то хриплый голос:— Кто на связи?Слышно было плохо — садилась батарея.— Пастухов. Бывший капитан спецназа Пастухов, — уточнил я: мало ли Пастуховых сейчас шляется по Чечне! И спросил в свою очередь: — Кто на связи?— На связи «воздушный извозчик». Идем к вам. Уточните ваши координаты.— "Извозчик", «извозчик», вы поняли мою информацию? Немедленно доведите ее до медиков!— Понял, понял, не суетись, Пастухов.Я уточнил координаты и выключил рацию, чтобы батарея не села окончательно.— Ну, мужики, теперь все в порядке, — улыбнулся я своей команде.— Если это можно назвать порядком... — вздохнул Док.Не узнавал я Перегудова, странный он какой-то стал. То ли на него так чеченский плен подействовал, то ли ранение... Про то, что он убил девушку-чеченку, я узнал много позже...Наконец на горизонте показалось звено транспортных вертушек. Я вышел на дорогу и начал размахивать руками, чтобы привлечь внимание пилотов. Обычно в таких случаях применяются дымовые шашки. Во-первых, вертолетчик по дыму определяет, где свои, а где противник, во-вторых, ему обозначают место посадки. Но дымов у нас не было.Меня заметили. Один вертолет начал снижаться, другой принялся кружить над дорогой.От винтов поднялась пыль, запорошившая глаза. Мы подхватили Дока под руки и потащили к вертолету. Едва мы все заскочили внутрь, как вертушка начала быстро набирать высоту.— Кто Пастухов? — крикнул пилот, сняв наушники и оборачиваясь к нам.— Я Пастухов.— Молодец! Это твои люди?— Так точно. Мои.Пилот кивнул и отвернулся. Он снова надел наушники и что-то произнес в микрофон, но я не слышал что.Странно, зачем ему уточнять, кто из нас Пастухов?Генуя, 2 августа, 18.14Прокурор Сержио Адамо поднимался по широкой лестнице на второй этаж. Консьержка презрительно смотрела ему в спину. Он чувствовал этот взгляд, но не оборачивался.Дверь прокурору открыла незнакомая синьора.— Я...— Да-да, я знаю, добрый вечер, — сказал синьор.— Добрый вечер.— Проходите, пожалуйста.Дама провела прокурора в гостиную. Тут собралось все семейство Бернарди. Родители, тетки, дяди, кузины и кузены, приехали даже дальние родственники из Рима и Венеции.Прокурор скромно опустился на краешек дивана. Он не хотел, чтобы на него обращали внимание. Но синьора Бернарди тут же его заметила и призывно махнула рукой:— Идите сюда, что вы там сидите как бедный родственник!Прокурор послушно поднялся и подошел к матери Адриано и поцеловал ей руку:— Мне очень жаль, что все так вышло...— Ах, оставьте! — неожиданно резко оборвала его синьора Бернарди. — Что теперь об этом говорить! — И повернулась к гостям: — Позвольте представить вам шефа моего сына синьора Адамо.Родственники закивали ему. И вдруг прокурор поймал на себе чей-то ненавидящий взгляд. Он повернулся и увидел молодую девушку в джинсах. Она вдруг показала прокурору язык. Сержио смутился и покраснел.— Никаких известий из России больше не было? — спросил Адамо у синьоры Бернарди.— Нет-нет. Все так же. Две недели назад они мне говорили, что мой мальчик был убит при попытке к бегству, теперь говорят, что он пропал без вести. Они все время говорят разное, и нельзя понять: врут они на этот раз или нет.— Русские всегда врут, — кивнул синьор Адамо. — Я предупреждал Адриано, что Россия — это болото, стоит только сделать неосторожный шаг — и тебя засосет в трясину с головой. Но он меня не слушал!— Да-да, в этом вы правы — он очень упрямый. Это у него от деда, который всегда поступал как считал нужным и погиб от американской пули в сорок пятом. Какое несчастье, какое несчастье! А все из-за того, что мы не смогли быстро собрать эти чертовы два миллиона! Будь они прокляты, эти деньги! — По щекам синьоры Бернарди покатились крупные слезы.— Вы же знаете, я со своей стороны сделал все возможное, — осторожно заметил прокурор.— Да-да, я знаю, Сержио, вы наш преданный друг. Хорошо, что вы пришли на наши... на наш вечер.— Не отчаивайтесь. История знает немало случаев, когда пропавшие без вести через много лет возвращались в отчий дом живыми и невредимыми.— Да-да, вы правы, надо жить надеждой, — печально кивнула головой синьора Бернарди. — Пойдемте ужинать. Я хочу выпить за здоровье моего мальчика! * * * В иллюминатор были видны стоящие в ряд вдоль взлетной полосы санитарная машина с красными крестами и три «уазика», около которых толпились люди.«Ишь ты, почетный караул — встречают Пастухова и его команду, — подумал я с усмешкой. — Что за помпа? К чему?»Вертолет сел, люди двинулись к вертолету. Когда пилот заглушил винты, на борт поднялось, наверное, человек десять. Все они были в штатском.— Пастухов? — обратился ко мне один из них, видимо главный.— Да, — сказал я, уже чувствуя неладное.— Вы и ваши люди арестованы.Две пары крепких рук тут же вцепились мне в плечи.— В чем дело? Предъявите постановление! — закричал я.— Не волнуйтесь, оно будет предъявлено всем. И вам, и вашим людям, — спокойно сказал главный. На моих руках защелкнулись наручники. * * * ...Нас вывели из вертолета и потащили к машинам. Я видел, как на борт поднялись люди с носилками — это за Доком. Интересно, а ему тоже будет предъявлено обвинение?— Тут какая-то ошибка! Мы не совершали ничего противозаконного! — Честно говоря, у меня уже не было сил кричать, сопротивляться, пытаясь доказать свою правоту. Многодневный рейд по лесам и горам, сидение в засадах, сегодняшняя стрельба — все это безумно вымотало меня. Хотелось просто упасть — хоть на нары в тюрьме — и заснуть часов на десять.Моих парней затолкали в «уазики» по двое, меня посадили одного. Ну конечно, они же считают меня главарем банды! Я стал лихорадочно соображать, что могло послужить причиной таких решительных действий со стороны ФСБ. В том, что нами занялась именно служба безопасности, я нисколько не сомневался. На ментов эти подтянутые парни явно не похожи.Главный сел на переднее сиденье:— Поехали!«Уазик» понесся по аэродрому.— У меня есть важная информация. Я по рации сообщал. Гамма-глобулин, который поступил в воюющие части...— Пастухов, что ты лепишь, какая еще вакцина? — обернулся ко мне фээсбэшник.— Я серьезно! Она заражена сибирской язвой. Прививка вызывет эпидемию в войсках.— Ладно, мы проверим твою информацию, — кивнул он. — Можешь в двух словах объяснить, зачем ты ушел к боевикам? Ты же бывший капитан спецназа, мать твою так!Ни черта они не проверят — это у него на морде написано! А когда проверят, уже будет поздно!— Я не к боевикам ходил. Я Горагорскую базу боевиков хотел ликвидировать. Старший рассмеялся.— Тебе бы в писатели пойти, Пастухов. Стиль фэнтэзи хорошо получится. — Он посерьезнел: — Ну и что, ликвидировал?— Не смог. Это их ребята вакцину войскам подсунули. Не без помощи начальства, конечно.— Да что ты заладил с этой своей вакциной? — сорвался фээсбэшник. — По нашим сведениям, боевики помиловали тебя и за миллион баксов пригласили в Чечню для проведения террористической операции против наших войск!— Бред!— Ну-ну, бредь дальше, Пастухов! — усмехнулся фээсбэшник. — Посмотрим, что ты завтра запоешь, когда мы тебе с полевыми командирами, которых ты инструктировал, очную ставочку устроим.А вот это уже блеф! Они, конечно, могут «устроить» мне чеченских командиров, которые будут клясться и божиться, что я наемник, диверсант и еще черт знает кто, но это уже будет полный беспредел! Интересно, кому так срочно понадобилось упрятать меня за решетку? Добраться бы до телефона, позвонить Голубкову. Он быстро бы навел здесь порядок!.. Жаль, эти сволочи отобрали у меня сотовый еще в вертолете, когда надевали наручники...— Куда мы едем?— Что за глупый вопрос, Пастухов? В тюрьму, конечно. Она по тебе давно плачет.Все понятно, разговаривать с такими бесполезно — эти подтянутые молодцы запрограммированы только на одно действие: сажать любым способом, а потом выбивать из арестованного любое нужное им, для их гребаной карьеры, признание. Глава десятая. Быстрее молнии — Стоять! Лицом к стене! Руки за спину! Стою, стою уже! Вертухай распахнул передо мной дверь камеры:— Пошел!Одиночка. Два на три, под потолком узкое окошко с жалюзи, через которое только небо видать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26