Видно, у него на этот счет была строгая инструкция — что можно говорить, а чего нельзя. Да только мне до этих его инструкций дела нет!— И вы хотите, чтобы я, бывший капитан спецназа, прошедший первую чеченскую, «чехов» защищал? — Вид у меня был такой, что он попятился. — Забирай свои фотки и вали отсюда! А Голубкову вот это передай! — И я показал ему «стахановское движение», выкинув вперед согнутую в локте руку.— Сто тысяч, Пастухов!— Иди-иди! А то сейчас мои мужики с обеда вернутся. Они люди горячие, зашибить невзначай могут.«Турист» сунул в сумку все свои вырезки и фотографии, направился к дверям.— Зря ты, Сергей! — замялся он у выхода. Видимо, раздумывал, нарушать инструкцию или нет. — Этот первый чеченец, которого я тебе показал, собирался на деловую встречу с земляками. «Чехи» хотели разместить в Италии какой-то очень крупный заказ. Какой, мы пока не знаем. Итальянец тоже должен был поехать к шести на встречу с партнерами по бизнесу и тоже умер. Усекаешь связь, Пастухов? Похоже, готовится какой-то большой сюрприз, о котором не надо знать лишним людям. Сто пятьдесят. Тебя все еще не интересует это дело?— Нет, — сказал я.— Ну как знаешь. — «Турист» вздохнул. — Вот потому у нас никогда в стране ничего не будет, что вашему поколению на интересы родины наплевать!Я пафоса не любил и отпарировал:— У нас в стране ничего и не осталось, потому что кое-кто из тех, чьи задницы вы сейчас прикрываете, слишком много ворует!Он ушел, хлопнув дверью.Я подождал с полминуты, потом достал из кармана сотовый телефон и позвонил Артисту:— Привет!— Ух ты! — обрадовался мне Артист. — Не иначе как сегодня снег пойдет.— Не пойдет. Синоптики засуху обещали. Ты вечером сильно занят?— Есть немного. Меня в театр «Человек» взяли на вторую роль. Репетиции каждый день. Через три недели премьера. А что?— Денег тебе в «Человеке» много платят?— Девятьсот.— Долларов? — уточнил я.— Издеваешься, что ли? Рублей, конечно. Всего три спектакля в месяц. Вот если бы мне народного дали! — Артист мечтательно вздохнул.— Ну пока что ты не народный, и нам с тобой по пути. Слушай сюда! Наведайся-ка в «Абсолютно секретно», разыщи там Кирилла Светлова, журналюга такой у них работает. Спроси, кто ему в двадцать третий номер материал подкинул. Ты только смотри поаккуратней там, за ним наверняка наружка установлена.— А деньги? — поинтересовался Артист.— Без денег ты другу уже помочь не хочешь? Ладно, так уж и быть, сто твоих «человеческих» окладов я тебе обещаю по завершении операции. Боцманову «пятерку» можешь взять хоть сейчас...Старенький Боцманов «жигуль» был у моих ребят чем-то вроде разгонной машины. Кому надо, тот и берет...— Сколько-сколько? — не поверил своим ушам Артист.— Работай, Сема!Я выключил мобильник, посмотрел на таймер. Две минуты по двадцать центов умножаем, грубо, на двадцать восемь — получается одиннадцать двадцать в рублях. Ну вот, гонорар еще не получили, а уже начали его потихоньку тратить! * * * Подполковник Горобец, которого Пастухов довольно метко обозвал «туристом», гнал свою «девятку» по шоссе на большой скорости.Он был расстроен. Голубков говорил ему, что вербовка пройдет успешно: Пастухов в деньгах всегда нуждается. Где там! Вообще все это дело с самого начала казалось Горобцу весьма сомнительным и тухлым. Пастухов был прав в одном: защитить от киллера такого уровня клиента почти невозможно. Даже охрана президента, в случае выхода «самого» на улицу, дает только девяносто процентов гарантии. А состоит она из двухсот человек плюс усиление из местного ФСБ, которое проверяет все чердаки и крыши... Голубков расписал ему Пастуха как профессионала высочайшего уровня. Где он только не работал со своей командой: и в Калининграде во время предвыборной кампании, и в Эстонии, и в дальнем зарубежье. В Эстонии целую роту спецподразделения на обе лопатки уложили! Все похождения Пастухова были в его личном деле — совершенно секретном. А может быть, он, Горобец, неверно выбрал тактику? Может, стоило припомнить Пастухову все его незаконные действия на территории России и других стран, припугнуть ответственностью? Нет, на понт этого парня не возьмешь — битый! Может, Голубков специально подсунул такую тухлую разработку? В случае провала операции будет на кого свалить? Ну нет, с Горобцом такие варианты не проходят! Он в системе уже двадцать лет — всю эту кухню досконально изучил. Сейчас приедет и немедленно доложит начальству: Пастухов от работы категорически отказался, для дальнейшего проведения операции представляет реальную угрозу, потому что после встречи с ним владеет секретными сведениями государственной важности. Мое, мол, дело доложить, а вы уж сам решайте...И тут «девятку» подполковника на большой скорости обошел джип «шевроле-блейзер».«Километров сто семьдесят идет», — с завистью подумал Горобец. И в это самое мгновение джип зажег перед самым его носом свои большие стоп-сигналы. Подполковник резко ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль, чтоб избежать столкновения с лихачом.Машину повело в сторону; мгновенно оценив ситуацию, подполковник понял, что не справится с управлением. Он вжался спиной в сиденье, уперся ногами в пол и позволил машине съехать на обочину, ткнуться носом в кювет.Он сидел в заглохшей машине закрыв глаза и чувствовал, как по спине стекают струйки липкого пота.Джип между тем дал задний ход. Пастухов выбрался из машины, подбежал к «девятке» и заглянул внутрь. Слава богу, жив «турист», только очень уж бледный!— На сто пятьдесят тысяч долларов я согласен, — сказал Пастухов.— Слушай, ты всегда так машину водишь? — спросил подполковник, открывая глаза.— Всегда, — пожал плечами Сергей. — А что такого?— Просто удивляюсь, почему ты до сих пор еще жив!— Я и сам этому удивляюсь, — усмехнулся Пастухов. — Мне нужна самая полная информация не только по клиенту, но и по тем делам, о которых вы говорили. Глава вторая. Артист Семен Злотников, он же Артист, сидел за туалетным столиком в гримерной и подсчитывал будущие барыши. Если Пастух говорит о таких деньгах, значит, появилось дело. Однако надеяться на легкий заработок наивно — спокойных дел для их «команды» никогда не было и не будет. Но пока что задание плевое и вполне можно совместить с репетициями в «Человеке». «Абсолютно секретно» — это он мигом, одна нога здесь, другая — тоже здесь. Что там Сергей говорил насчет наружки? * * * По редакционному коридору, опираясь на палку со стертым набалдашником, шел сутулый пожилой человек бомжеватого вида: водолазка с вытянутым воротом, стоптанные ботинки, дешевые брюки с пузырями на коленях. На носу у человека были старомодные очки. Левая дужка очков отсутствовала, и очки держались на толстой бельевой резинке, зацепленной за ухо.Одна из дверей отворилась, и из нее выскочила девица с сумкой на плече. Она побежала к выходу, одновременно разговаривая по сотовому телефону:— Все-все, я сейчас убегаю, а в шесть тридцать в Домжуре.— Девушка, где триста двадцатая комната, не подскажете? — спросил посетитель хриплым, прокуренным голосом.— Там! — Девушка смерила его взглядом с ног до головы, неопределенно махнула рукой и убежала.Мужчина постучал в дверь с номером «320» и, подождав немного, зашел. Комната была большая. В ней стояло с десяток столов с компьютерами. Какие-то пустовали, за другими сидели люди — в основном молодые парни и девушки. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то набирал тексты, кто-то читал газету.— Здравствуйте, — громко сказал посетитель, но внимания на него никто не обратил.Тогда он подошел к столу, за которым ярко-рыжая девушка подводила помадой губы.— Извините, где я могу найти Кирилла Светлова?— Светлова? — Девушка наморщила лоб. — Нет у нас таких. А вы по какому вопросу?— По государственному, — загадочно произнес мужчина.— Мальчики-девочки, никто Светлова не знает? — громко спросила девушка.Все только пожали плечами в ответ.— Может, это какой-нибудь внештатник? — задумчиво произнесла девушка. — Вы у зама спросите, вторая дверь направо. Ее Ларисой Степановной зовут.Мужчина поблагодарил девушку и заковылял из комнаты. * * * Заместитель главного редактора Лариса Степановна тоже долго не могла вспомнить журналиста с такой фамилией и даже начала ожесточенно листать какие-то редакционные списки, потом вдруг ударила ладонью по столешнице и произнесла с чувством:— Склероз! Это же один из псевдонимов Светки Корниенко!— Значит, это девушка? — искренне удивился мужчина.— Это журналист, — многозначительно произнесла Лариса Степановна. — Комната триста восемнадцать.В триста восемнадцатой мужчине сообщили, что Светлана Корниенко только что убежала. Посетитель озадаченно крякнул, почесал лоб и отправился восвояси. * * * Было шесть двадцать восемь. Артист в том же костюме бомжа, в котором он заходил в редакцию, теперь крутился около Дома журналиста и уже минут пятнадцать делал вид, что рассматривает компакт-диски на лотках, изучает алколиновые батарейки, а на самом деле внимательнейшим образом оценивал обстановку. Торговцы-лоточники косились на плохо одетого мужчину, но помалкивали.Наконец появилась та самая девица, которую он видел днем. Все та же сумка на плече, в руке сотовый телефон. Походка вечно спешащего человека. Она шла со стороны метро. Ага, а вот то, о чем предупреждал его Пастушок: около тротуара пристроились «Жигули» шестой модели. В машине было двое. Лиц он различить на мог, но, судя по всему, молодые. Артист надсадно кашлянул и спросил у продавца «компашек»:— Сколько база данных федерального розыска стоит?— Стольник, — безразлично ответил продавец. Разве такой потрепанный урод что-нибудь купит?Но Артист достал из кармана купюру и протянул продавцу. * * * Светлана Корниенко спустилась в подвал и зашла в кафе. Она взяла чашечку кофе, села за столик. Почему этот бомжеватого вида мужик на нее пялится? Где-то она его видела. Неприятный тип.Артист изучал обстановку. Судя по всему, внутри здания за девушкой не следили. Ну что ж, это радует. Он поднялся со своего места, опираясь на палку, подошел к столику.— Вы Светлана Корниенко? — уточнил он.— Светлана, — недобро взглянула на него девушка.— А я Семен, — представился Артист.— Пожалуйста, не надо ко мне приставать! — громко сказала журналистка.— А я и не пристаю. — Артист сел за ее столик, повесил палку на спинку стула. — Я должен задать вам один вопрос. Кто дал вам материал в двадцать третий номер?— А, вспомнила! — воскликнула Светлана. — Вы у меня в редакции триста двадцатую комнату спрашивали.— Спрашивал, — кивнул Артист.— Ну так вот, ни на какие ваши дурацкие вопросы я отвечать не буду! И пожалуйста, покиньте мой столик!— Интересно, что вы такое написали в своем двадцать третьем номере, что за вами установлено наружное наблюдение? — спросил Артист.— Какое еще наблюдение? — Журналистка принялась оглядываться по сторонам.— Не надо так резко, — попросил Артист. — На улице в «шестерке» сидят двое. Вы их, конечно, могли не заметить.— Что за бред, какие двое? Вы сумасшедший!В это мгновение к столику подошел парень двадцати с небольшим лет. Он чмокнул Светлану в щеку, недобро покосился на Артиста:— Здравствуй. Есть будешь?Светлана отрицательно покачала головой и кивнула на Артиста:— Представляешь, привязался ко мне в редакции и никак не отвянет!Какая несправедливость, черт возьми! Не привязывался он к ней в редакции. Он просто номер комнаты спросил.— Шел бы ты отсюда, — довольно грубо попросил Артиста парень.Злотников вообще не любил, когда с ним разговаривали в таком тоне. Однако он сдержался.— Светлана, ответьте на мой вопрос, и я сразу же уйду, — пообещал он.— Наверное, придется вызвать охрану, — вздохнула Светлана.— Ты не понял, что ли? — Парень был настроен агрессивно.— Мне это надо знать! Это жизненно важно! В целях вашей же безопасности.— Бывают же такие приставучие люди! — сказала Светлана обреченно. — Теперь я понимаю звезд, которых то и дело донимают маньяки. Надо сделать материал о маньяках. Первый персонаж для статьи уже есть.Артист понял, что разговора при молодом человеке не выйдет, взял палку и поднялся.— Очень жаль, — сказал он на прощание.В коридоре парень его нагнал. Прижал локтем к стене, прошипел зло:— Мужик, чего тебе надо, а?— Молодой человек, во-первых, я инвалид, во-вторых, как минимум вдвое вас старше. Поэтому... — Артист, не договорив, сделал едва заметное движение, и парень, хватая ртом воздух, осел на пол. Взгляд у него был изумленный. Ну кто мог ожидать такого от инвалида? — Все учить вас надо, молодых!Артист неторопливо удалился, опираясь на палку. * * * Он неторопливо прогуливался по бульвару и про себя ругал Светлану Корниенко. Встречаются же такие вредные особы! Хочешь как лучше, а получается... И всего-то один вопрос! Теперь торчи тут на улице, вдыхай выхлопные газы! Когда они еще соизволят выйти из Домжура...Но вот наконец Светлана с парнем вышли из ворот, направились вверх по Никитскому. Немного погодя тронулась и «шестерка».Артист, опираясь на палку, неторопливо пошел по бульвару. * * * В метро Артист внимательно оглядывал пассажиров, но никакой слежки за молодыми людьми не заметил, из чего сделал вывод, что соглядатаи, скорее всего, прекрасно знают маршрут движения своих подопечных.Светлана с парнем вышли из метро на станции «Красные Ворота». Обнявшись, пошли по Садовому.Артист поискал глазами «шестерку» со знакомыми номерами. Но «шестерки» нигде не было видно. Это несколько его озадачило.Вот парочка дошла до Фурманного переулка и свернула в него, а «хвост» так и не проявился. В переулке было пустынно, и Артисту пришлось слегка отстать. Он увидел, как Светлана с парнем нырнули в какую-то подворотню, ускорил шаг, заглянул во двор. Они целовались у дверей подъезда. Ага, значит, продолжения не будет! И тут наконец он заметил стоящую невдалеке «шестерку» со знакомыми номерами. В машине теперь сидел один человек. Один!Артист оценил ситуацию в несколько секунд. Ну конечно, зачем следить за девушкой, когда они знают ее домашний адрес? Напарник того, кто сидел сейчас в «шестерке», мог быть в подъезде! Светлана помахала парню рукой, приложила ключ к замку домофона.Только бы ее ухажер не пошел в переулок! Если они столкнутся, парень его узнает и... драгоценное время будет потеряно! Но к счастью, парень направился в противоположную сторону, свернул за угол.Светлана вошла в подъезд. У Артиста было несколько секунд, чтобы успеть. Эти двери с домофоном, они так медленно закрываются! Держа палку наперевес, он бросился к двери. Конечно, тот, кто сидел в «шестерке», его заметил, но сейчас он все равно не сможет ему помешать! Артист заскочил в подъезд и резко захлопнул за собой дверь.Просторный холл этого старого дома был разделен каменной перегородкой на две части. В одной находились почтовые ящики, в другой — лифт и лестница. Журналистка открывала ключом почтовый ящик.— Света! — шепотом позвал ее Артист. Она обернулась и тихо произнесла:— О боже!В следующее мгновение он подскочил к ней, одной рукой зажал рот, другой обхватил за плечи, чтобы она не могла сопротивляться, и потащил к входной двери. * * * Артист прекрасно понимал, что, отпусти он сейчас девушку, она начнет орать, звать на помощь, лупить его по морде, поэтому он просто отключил ее на время, с силой надавив на определенную точку за ухом.Он знал, что на раздумья у него нет даже секунды: тот, второй, из «шестерки» наверняка уже предупредил своего напарника по рации «о ненужном свидетеле» и сейчас, скорее всего, находится у двери подъезда для подстраховки. Драться с вооруженным противником, когда на руках у тебя девушка в бессознательном состоянии, более чем неудобно. В том, что эти двое парней из «шестерки» вооружены, он теперь нисколько не сомневался. Злотников рывком открыл дверь и, прежде чем водитель успел что-либо понять и выхватить из-под мышки пистолет, нанес ему сильный удар палкой по голове. Водитель рухнул на крыльцо. Артист подхватил девушку на руки и побежал к «шестерке».Положил Светлану на заднее сиденье, прыгнул за руль. К счастью, машина стояла с включенным двигателем.«Шестерка» с воем, сорвалась с места. Уже сворачивая в переулок, Артист увидел в зеркало заднего вида, как из подъезда выскочил второй...На большой скорости он проехал по переулкам несколько кварталов и остановился у поребрика. Пора было разгримировываться. Он снял очки, парик, стянул с себя водолазку с вытянутым воротником, сунул все это в пакет. Стал, глядя в зеркало, стирать с лица стариковский грим.Сзади послышалось тихое поскуливание. Артист обернулся. Журналистка смотрела на него испуганным, безумным взглядом.— Очухалась?— Отпустите меня, пожалуйста! Я вас умоляю, отпустите! — Из глаз Светланы покатились слезы. — Кто вы такой, что я вам сделала? Что вам от меня нужно? Хотите, я вам все деньги отдам, хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26